Текст книги "Последний камень (СИ)"

Автор книги: Дана Канра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 35 страниц)

Проснувшись в холодном поту, Рейчел немного отдышалась и вспомнила, что вечером выпила полбутылки «Черной крови», и, видимо, велела постелить в гостиной. А еще, судя по всему, у нее случился жар, потому что горит лоб и кружится голова. Позвать Джереми или обойтись без него? Но идти в свою комнату и ложиться в холодную постель нет смысла, особенно, когда она сонная и может упасть по дороге, нужно лечь и спать дальше. К утру жар пройдет. Приподнявшись на локтях, девушка посмотрела в ту сторону, где висели кабаньи головы, а потом нашла в себе силы встать и зажечь пару свечей. Они будут гореть, и при свете уйдет страх.

Завтра будет Совет Меча и Рейчел Окделл должна появиться на нем здоровой, а для этого следует выспаться, но что, если снова нагрянут нежданные кошмары? Рейчел налила себе еще вина, того, что осталось, но передумала и не стала пить. Почему вчера она выбрала именно «Черную Кровь», если предпочитает «Вдовьи Слезы»? Задумчиво глядя на плывущие по стенам лунные блики, Рейчел размышляла над тем, как связан ее сон с абвенианством. Когда она вернется в Надор, нужно будет спросить у Нэн… обязательно…

Она легла и, повернувшись на другой бок, попыталась уснуть, однако мысли, непрошено лезущие в голову, старательно мешали тому, и оставалось лишь уткнуться лицом в подушку или задернуть занавеси, чтобы не видеть луну, щедро льющую холодное серебро в окно кабинета. Рейчел облизала пересохшие губы и услышала шаги двух человек за дверью. Один двигался медленно и тяжело, второй – медленно и тихо. Кто это, если никто таким образом не ходит в доме? По лестнице поднимался кто-то большой и уверенный в своем праве здесь находиться, только Рейчел Окделл вовсе не испугалась, потому что в комнате полно оружия, и даже если с алебардами ей не справиться, но собственный кинжал рядом. Она сможет защититься, если на нее нападут!

Чувствуя, как по вискам струится липкий пот, Рейчел кое-как встала, меховой ковер показался холодным и влажным. Какая гадость! Запах увядающих лилий и еще чего-то омерзительного шел то ли от ковра, то ли от досок пола, и заполнял собой комнату. Абвении, да что же это такое?! Ведь комнату отменно протопили вчера. К чему ей быть готовой?

Горестный вздох дверей, раздавшийся за миг до того, как в комнату вполз зеленый свет зловещего болотного марева, был словно бы обращен к временной хозяйке дома. Уперев руки в бока, в дверном проеме застыл кто-то высокий и грузный, а за его спиной возвышался худой и вытянутый женский силуэт. Вздрогнув, Рейчел сделала шаг назад, поближе к алебардам.

– Ха! Унар Окделл, как вы приветствуете своего капитана?

Арамона! Каких Закатных Тварей?! Она промолчала, бестолково таращась на незваного гостя.

– Хоть вы и не унар, а девчонка, суть одна и та же, – грохнул тот.

– Полагаю, вы, наконец, посторонитесь, чтобы впустить даму, – второй голос звучал холодно и жестко.

Свин шагнул вправо, и в комнату медленно вплыла Мирабелла Окделл, такая же бледная и суровая, какой Рейчел ее помнила. И оба выходцы! Но что здесь делает Арамона…

– Матушка… Откуда вы?

– Ха! – топнув сапогом с белым отворотом, Арамона решил ответить за обоих. – Мы служим Ей. Запомни это, унар Рейчел. Ей, и никому другому.

– Замолчите! – нетерпеливо отмахнулась девушка, не сводя с матери вопросительного взгляда.

– Не вздумайте называть нас по имени, дочь моя, – строго предупредила Мирабелла, сделав несколько уверенных шагов вперед и пристально глядя на Рейчел. – Мой материнский долг – предостеречь вас от ошибок, и у вас есть возможность их избежать.

Она опустилась в кресло, а толстый капитан прошел к камину странными вязкими шагами – так же ступала по болоту Пегая, когда Рейчел видела ее в Эпинэ. И что с их лицами? Если раньше в лице герцогини Окделльской не было ни кровинки, то теперь оно и вовсе напоминало белоснежное полотно, а кожа бывшего капитана Лаик вместо багровой стала белой и рыхлой, как творог.

– Ты мой унар, – проникновенно сказал Арамона, протянув к плечу Рейчел толстую руку. Та отшатнулась. – Но я больше за тебя не отвечаю, ты мне не нужна. У тебя есть свой хозяин. Она говорит, между вами кровь и клятва. Твоя клятва и твоя кровь…

Хозяин? Но если она приносила клятву Ракану, то… Нет, не может быть, чтобы им оказался Рокэ, а не Альдо! Рейчел с отчаянием сжала кулаки и ощутила приторное удушье от мерзкого запаха сладкой гнили.

– Не трогайте мою дочь, – резкий голос Мирабеллы немного отрезвил. – Мужлан и невежда. Вы не нужны здесь, это меня прислали.

– Какая разница, – Арнольд Арамона отвернулся от девушки. – Все равно Скалы не простят клятвопреступника, какого бы пола он не был, так что придется ей оправдать убийцу вашего муженька. Ха! Я сказал, ты слышала, унар Рейчел. Но ты не поняла тогда и не запомнишь сейчас.

– Запомню… – выдохнула девушка, отступая к камину. Под ногами скользили гнилые доски. Все правильно – Алва старше, чем Альдо, значит и сила Ракана принадлежит ему, насколько же недогадливой она была в Эпинэ. – Я все поняла…

– Ха! – усмехнулся в густые усы бледный толстяк и направился к стене между окнами. В невидимом болоте чавкали ботфорты и медленно колыхались его волосы и перо на шляпе.

Тяжесть осознания порой бывает действеннее самого сильного страха, поэтому Рейчел молча переводила взгляд со спины толстяка на невозмутимую мать.

– Вы же эсператистка, матушка… Вы не верили в силу Четверых и Ракана…

– Ради того, чтобы спасти дочь и ее род, придется поверить и не в такое, – медленно произнесла Мирабелла. – Мы сказали – вы слышали. Вы либо спасетесь сами и спасете остальных, либо спасете остальных и погубите себя. Третьего не дано.

– Дано, – глухо и монотонно прогудел Арамона. – Если она предаст клятву, то погубит всех и себя.

Вместо ответа девушка в отчаянии закрыла лицо руками, пытаясь осознать то, что забыть про Рокэ Алву, судя по всему, до конца этого Круга, не получится точно, а значит, будет еще труднее остаться на верном пути. Знать бы еще, какой из путей по-настоящему верный… Когда она отняла от лица ладони, то увидела, что Арнольд Арамона исчез из комнаты, а мать стоит возле приоткрытых дверей.

– Прощайте, Рейчел, – произнесла Мирабелла, прежде чем последовать примеру Свина. – Больше нам с вами видеться нельзя, но знайте, что я не последняя, кто верит в вас.

========== Глава 72. Слова прощания ==========

Следующим утром Рейчел отсыпалась очень долго, и, кажется, наступил полдень, когда в дверь постучался Джереми и сообщил о приходе гостей. Потерев сонные глаза, она приподнялась на локтях, зевнула, прикрыла ладонью рот, и только потом догадалась спросить, кто пожаловал. Поистине, сонливость делает с людьми страшные и странные вещи.

– Виконт Лар и Первый маршал Робер Эпинэ.

– Пусть подождут в приемной, – решила она, поразмыслив. – Я оденусь и спущусь к ним.

Свою недальновидность девушка поняла, когда закрепляла стягивающие грудь бинты и надевала рубашку – следовало попросить их отвести в более меблированную комнату, потому что из приемной кэналлийцы увезли почти все предметы обстановки. Стыдно так принимать гостей, но что делать, если занята гостиная? Вряд ли Робер будет рад лицезреть неубранное постельное белье на диване.

– Здравствуйте, – поприветствовала она обоих, входя в приемную.

А нет, все-таки остались стол, два стула и даже длинные занавеси на окнах, но ей придется вставать. Вместо слуги Рейчел раздвинула пропитавшийся пылью темный бархат и в приемную ворвался яркий и холодный солнечный свет, совсем, однако, не похожий, на зловещий лунный, что видела она ночью.

– Рад видеть тебя в добром здравии, – Иноходец тепло улыбнулся. – Больше не планируется дуэлей с Валентином Приддом?

– Нет, но…

– Никаких «но». Его Величество подписал эдикт, запрещающий эориям истреблять эориев. Придется потерпеть.

– Хорошо, – Рейчел пожала плечами; ее эта тема интересовала мало, поскольку никакой дуэли все равно не было, и, чтобы не терять расположения к себе Робера, нужно помнить о собственной лжи. – Что еще просил передать Его Величество? – хоть Альдо еще не коронован, называть его лучше так.

– Еще Его Величество одобрил мое решение просить руки девицы Окделл и выразил надежду, что Повелитель Скал доверит свою сестру Повелителю Молний.

– Кого? – испугалась Рейчел. Не дай Четверо Робер попросит руку Дейдри, а та совсем еще маленькая и только годна пока для помолвки с мальчиком-ровесником.

– Айрис.

– Айрис?! – растерялась Рейчел. – Но ведь… Ты же знаешь, что она безумна?

– Его Величество и госпожа Оллар считают, что мы будем счастливы.

– Тогда я благословляю этот брак…

Рейчел слышала разговор Айрис и Робера в саду, но, увлеченная опасной затеей Валентина, не поняла его суть, она была невнимательна, но сейчас это даже к лучшему. И Робер сразу же перестал хмуриться и улыбнулся впервые за долгое время!

– Ты попрощаешься с сестрой? – помолчав, спросил Эпинэ. – Вещи еще не привезли из дворца, отправляться она будет оттуда, и, потом, нужно благословение Альдо.

Конечно, она попрощается с той, которая готова была отобрать у нее Рокэ любой ценой! Рейчел кивнула, и внутри у нее заплясала живая и преступная радость от того, что сестрица выходит замуж не за того, кого желает. Если Рокэ Алву не видать самой Рейчел, то и сестре тоже не достанется – так решила Повелительница Скал.

Попрощаться с Айрис требовали этикет, сестринская, еще не до конца угасшая любовь, и, кроме того, подленькое торжество, плясавшее в душе, подобно Закатному пламени. Рейчел не желала бы общаться с сестрой в иных обстоятельствах, если бы та продолжала бы оставаться во дворце, но такой исход дела устроил всех. Даже саму Айрис. Кроме нее к Катарине пришел Его Величество и сам Робер, но, печальный и молчаливый Иноходец держался в стороне, пока будущий король, счастливый и почти взволнованный, не переставал говорить.

Рейчел вошла в покои бывшей королевы последней, даже не вошла, а тихо шмыгнула, словно провинившийся в чем-то ребенок, и, встав возле двери, стала молча смотреть на сестру. Временное перемирие – еще не залог того, что Айрис не закатит новый скандал со звонкими пощечинами и не опозорит их семью на глазах у Катарины и Альдо. Размышляя об этом, Рейчел отрешенно стала рассматривать собственный рукав из серого бархата и думать о том, что, наверное она единственная, не считая Катарины Оллар, одета здесь в траур. Айрис нарядилась в красное платье, а на Альдо красовался белый с золотым наряд, перья же на шляпе и рубашка его были алыми. Скорее всего, на радость Дому Молний.

Хорошо, что сейчас Круг Скал, а не Молний, пусть даже он скоро завершится.

– Сударыня, как вы себя чувствуете? – учтиво спросил будущий король у бывшей королевы.

– Благодарю, Ваше Величество, – голос Катарины отчего-то дрожал, словно звук натянутой струны, – со мной все хорошо.

– Но вы очень бледны, – Альдо поцеловал ей руку, – даже слишком.

– Румяниться в моем положении неприлично, – ответила женщина, – а бледной я была всегда.

– Сударыня, – промолвил Альдо, поправив ярко блеснувшую золотую цепь, – я был счастлив встречать вас чаще, но государственные дела не позволяют приходить сюда столько раз, сколько бы хотелось. Талигойя довольно-таки требовательна.

– Разумеется, короли не принадлежат себе. Так было и так будет.

А ведь Альдо и Катарина примерно ровесники, только если для него все только начинается, то для другой уже закончилось, но насовсем ли?

– Даже короли имеют право на радости, – заметил Альдо. – Я и герцог Окделл счастливы, что наш друг и ваш кузен избрал своей спутницей Айрис Окделл. Союз внука великого Гийома и дочери Эгмонта воистину предвещает победу. Узурпатор и его прихвостни лишили Айрис отца, и я пришел сказать, что заменю его во время свадебной церемонии.

Рейчел знала, что ей ни за что не позволят сделать это вместо Альдо, потому что для всех вокруг у них с сестрой все еще очень натянутые отношения, и подобное своеволие лишь вызовет подозрения у кого-нибудь. Но это и хорошо – общаться с Айрис теперь девушка немного опасалась, хотя признаться себе в смутном сереньком беспокойстве, затягивавшем душу, подобно плотной паутине, возникавшем при мыслях об отношениях с сестрой, не могла.

– Милая Айрис, – Катарина говорила теперь твердо и звонко, – ты слышишь? Его Величество оказывает тебе высокую честь.

Вместо ответа Айрис сделала реверанс, но Рейчел знала, насколько сильно она ненавидит Альдо. И у нее хватило терпения и сил скрыть эту ненависть – ровно настолько же, насколько не хватало их когда-то Рейчел скрывать свои чувства перед Рокэ Алвой. Однако, не оставалось ничего, кроме как стоять и смотреть, как, преклонив колени, Айрис целует руку Альдо.

Сознание помутнело, щекам стало горячо, видимо, жар прошел не до конца, и Рейчел сжала кулаки, чувствуя, как легко и больно впились в расслабленные ладони ногти. Зато стало легче дышать.

– Благодарю, Ваше Величество! Я счастлива.

– Я, Ричард из дома Окделлов, благодарю Первого маршала за оказанную мне честь. Я клянусь исполнять его волю и служить ему и в его лице служить Талигу.

Клялась. Она клялась в верности, но что есть верность, не знала даже сама! Айрис сказала все правильно, если только не учитывать того мерзкого слова, которым сестрица ее назвала, и сейчас, понимая, что должна напутствовать сестру перед дальней дорогой, Рейчел Окделл не знала, что сказать. В груди давил на сердце тяжелый ком, а Альдо улыбался, сверкая белыми зубами. Склонившись к Айрис, он поцеловал ее в лоб.

Вот и все. Так просто. Нужно решиться, и сказать…

– Сударыня, я с нетерпением жду дня, когда вы соедините свою жизнь с жизнью герцога Эпинэ.

– Айрис, – Рейчел наконец решилась говорить, потому что молчать до того, как Айрис уедет, будет совсем неправильно и жестоко, – я счастлив, что ты скоро сочтешься браком с моим другом. Я поздравляю тебя и надеюсь, что ты станешь моему другу хорошей женой.

– Да, Дикон, – бесцветно отозвалась Айрис, глядя в пол, – да… Благодарю тебя.

Хоть сестра и извинилась за драку, испорченные свечи и злые необдуманные слова, но каменная высокая стена, вставшая между ныне неразлучными Рейчел и Айрис, осталась такой же непоколебимой. Теперь следовало посадить сестру на лошадь, посмотреть ей вслед и постараться как можно скорее забыть былое, ведь теперь, когда Робер женится на Айрис, все должно быть хорошо… Крепко сплетя пальцы в замок, Рейчел с ненавистью взглянула на свои руки.

Робер попросил разрешения Катарины проводить Айрис до Горного тракта, та дала согласие, и из этого коротенького разговора Рейчел узнала, что при ее сестре будут госпожа Луиза Арамона и ее дочь Селина. А также сто двадцать всадников и капитан Левфож, бывший прежде вторым теньентом гарнизона Эпинэ. Вяло задавшись вопросом, почему дуэнья ее сестры родственница Свина, Рейчел уже через минуту оставила эти мысли, потому что пришлось чуть ли не отбирать у Альдо плащ, которым сюзерен собирался закутать плечи Айрис. Все-таки она считается опекуном своей сестры и не пришла сюда постоять исключительно для красоты…

– Ваше Величество, госпожа Оллар, разрешите вас покинуть, – обратилась к ним Рейчел. – Моей сестре предстоит долгий путь…

– И счастливое возвращение, – неуверенно промолвил Эпинэ.

Подсаживая через некоторое время Айрис в седло, Рейчел поняла, что счастлива. Теперь у нее никто не отберет ни Альдо, ни возможности выбирать между ним и Рокэ. А ей только и останется выбирать, если она доживет до Излома. Подоспел взволнованный Реджинальд Ларак и помог Селине, затем госпоже Луизе подняться в карету. Пропела труба, заставляя девушку вздрогнуть и выпрямить ссутуленные плечи, хлопнула украшенная молниями дверца, но Рейчел очень быстро забыла про спутниц сестры.

Она слышала прощальный крик Реджинальда, видела, как Айрис оглянулась, но не помахала рукой на прощание, ну и пусть! В груди заворочалась обида, но довольно быстро исчезла из души, отдавая законное место звенящей пустоте; судьба смотрела на Рейчел Окделл синими глазами, и ничего иного, кроме как идти навстречу Излому, ей было нельзя.

.

========== Глава 74. Оскверненные усыпальницы и мысли ==========

Рейчел Окделл уже давно хотела отомстить потомку Франциска Оллара за преступления его предка, но, узнав, что Альдо решил разорить усыпальницы узурпатора и его жены, невольно вздрогнула. Между борьбой с живым потомком и мертвым преступником имелось огромное различие, и к тому же, Октавия совсем ни в чем не виновата. Однако, будущий король считал иначе, написав в присланном Рейчел письме, что олларианской блуднице не место в святом храме.

Чтобы не опоздать, Рейчел поторопила медлительных слуг, потом на них повысил голос Джереми и зачем-то улыбнулся лже-герцогу, но девушка не ответила тем же. Она спешила, понимая, что слишком много времени провела в томительных раздумьях, а теперь предстояло ехать в Старый парк и попытаться отговорить Альдо… От чего? А может быть, не стоит?

Тороплив прогнав Сону между бывшим особняком сбежавших Колиньяров и церковью Святого Фабиана, Рейчел вяло подумала о том, что в третий день Осенних Молний перестроят храм и назовут его именем святого Алана. А нужно ли это самому Алану? Нужно ли теперь отцу, чтобы его прах переносили из Ренквахи на место усыпальницы Олларов? Это кажется справедливым живым, а довольны ли будут души мертвых? Но нет, Альдо не может ошибаться, ведь размышляет он лучше, чем фехтует!

Где-то на запыленных самообманом задворках сознания мелькнула грустная мысль о том, что Рейчел Окделл лжет самой себе и не хочет видеть очевидного. Но что здесь очевидно? Альдо – король, а она, Валентин и Робер – его эории. Вот только кто здесь Повелитель Ветра, видимо, не станет известно даже когда сменится Круг, возможно, эта линия вообще прервалась еще давным-давно, и все-таки осознание этого было нестерпимо грустным. Хотя ей нельзя сейчас грустить, нужно радоваться торжеству Раканов.

Стал бы Эркюль, сын Эрнани, последнего талигойского короля, разорять могилы врагов? Рейчел сначала не знала, как ответить себе на этот вопрос, а потом поняла, что ничего хорошего, кроме тяжелого куска льда на душе, эти размышления ей не принесут. Да и вид спокойного и почти радостного Эндрю Нокса, гарцующего рядом, не позволял слишком далеко удаляться в страдания.

– Капитан Нокс, будете ждать меня у Родниковых ворот, – отдала она распоряжение. – Можете по очереди отпускать людей греться.

– Благодарю, монсеньор.

Той ночью к ней приходили выходцы и уговаривали остаться верной клятве, что же, Рейчел сделает это, потому что предавать древнюю проклятую кровь, как свою, так и чужую, может быть порой очень опасным – она уже поняла это на примере Рейчел Горик. Но пока лучше оставить эти мысли, потому что они почти приехали. Колокол храма святой Октавии отзвонил половину третьего.

В Старом парке, у Родниковых ворот, Рейчел догнала Удо, Дугласа и Джеймса. А где Валентин? Он решил опоздать и показать тем самым Альдо, что происходящее его не слишком волнует? Дерзкий и опасный ход, но, впрочем, Спруты всегда думали больше, чем Окделлы, так что в его везении Рейчел не сомневалась.

– Добрый день, господа, – она быстро покосилась на серые, занесенные мокрым снегом тополя, – кажется, зима все-таки пришла.

– Здравствуй, – кивнул Удо. – Но в Надоре зима холоднее и суровее.

– Конечно, – согласилась девушка, – у нас снег лежит уже давно и будет лежать до Весенних Волн.

– Ваша сестра доберется до Надора к Зимнему Излому или встретит Новый год в дороге? – спросил подъехавший барон Нарди, которого Рейчел вообще не ждала.

– Если ничего не случится, то доберется. Но по мне лучше дождь, чем мокрый снег.

– А мне предпочтительнее солнце после леса Святой Мартины, – произнес Удо.

Они разговаривали о чем-то еще, упоминая при этом недопустимость борьбы с мертвыми, и своим замечанием об этом Темплтон едва не разворошил странные и страшные мысли Рейчел. Ведь, если подумать, то во Франциске тоже текла древняя кровь, раз они с Эрнани были сводными братьями, во Франциске, но не в Фердинанде! За четыреста лет любая из королев могла родить наследника не от своего супруга…

Но вот, на радостной сером мориске подъехал Валентин и поприветствовал всех, его же, кроме Рокслея, никто. Рейчел собралась было соблюсти этикет, но в последний момент осеклась; нельзя чтобы кто-нибудь подумал, что их с Приддом связывает дружба. Это может навредить задуманному делу.

– Валентин, – заговорил Рокслей, Его Величество просил напомнить вам и Ричарду, что вы спускаетесь в склеп сразу же за рабочими. Как прямые потомки Алана Окделла и Эктора Придда.

Но Валентин поспешил отказаться от такого сомнительного почета своему предку, а причину знал лишь он сам. Рейчел давно поняла, что несмотря на свои молодость и малый жизненный опыт, этот юноша никогда не делал ничего просто так – значит, он поступает верно.

– Я благодарен за почести, которые Талигойя готова воздать моему предку, но все Повелители Волн лежат в фамильной усыпальнице. Мне не кажется правильным тревожить прах маршала Эктора и разлучать его с родными. Кроме того, я не считаю правильным занимать чужой дом или чужую могилу, тем более, если это могила врага.

Наверное, Рейчел следовало бы сказать то же самое, но она осеклась снова. Ведь Эктора не казнили по приказу взбешенного Франциска, в отличие от Алана, а значит, все будет правильно и справедливо, поэтому она сочла за лучшее промолчать. Память о казненном Алане еще и не такого требовала торжества.

Чтобы дождаться Альдо и не промерзнуть при этом до костей, было решено войти в храм, но там их всех окутали еще более сильная стужа и неприятный полумрак. Слишком мало света, и все по вине Айнсмеллера, а витражи успел залепить снег. Время от времени придворные тихо переговаривались между собой, затем стали говорить и смеяться в голос, но Рейчел старалась молчать. От матери она очень хорошо усвоила урок, что в святых местах необходимо молчать. Это же храм, а не рыночный балаган, где шутят и смеются! Но толпившиеся среди колонн люди забыли об этом.

– Герцог Окделл, – недавно вернувшийся в столицу Робер взял под руку Рейчел, и она вздрогнула, – уделите мне пару минут.

– Разумеется. Вы получили известия от Айрис?

– Нет, из Надора пока писем нет, они, видимо, еще не добрались. Дикон, я был в Багерлее с Его Высокопреосвященством и видел Алву. Он просил передать, что считает твое обучение законченным и освобождает тебя от клятвы.

От клятвы? Той, что дала на Фабианов день?! Ну конечно, ведь о другой он пока и не знает… Рейчел прерывисто вздохнула, пытаясь не допустить начала приступа в такой ответственный момент. Ракан может освободить своего вассала от любой присяги, но лишь от той, о которой осведомлен, а значит, нужно продолжать быть крайне осторожной.

– Даже Абвении не в силах отменить клятву Древней крови, – подтвердил Эпинэ ее худшие опасения.

– Да, я тоже знаю об Абвениях…

– В любом случае, ты свободен.

Рейчел мотнула головой. Нет, именно сейчас она точно не свободна. Алва отпустил ее после нелепой истории с ядом, а значит только ей должно помочь ему сбежать из Багерлее. Именно ей, даже без Придда! Валентин оттягивал момент побега на те дни, когда Альдо Ракана меньше всего станут интересовать пленники, но он никогда и не любил. Что вообще может понимать эта ледяная статуя, по ошибке названная человеком и Повелителем Волн?!

– Робер, а как там в Багерлее?

– Башни, стены, коридоры. Немного похоже на Лаик.

– Ты видел эра Августа? – о старике тоже следует узнать, на тот случай, если выпадет шанс поговорить с ним. Она должна выразить ему признание за участие в победе Ракана и потом хлопотать за его освобождение. Это несправедливо, что война в Эпинэ началась стараниями Штанцлера, а в награду за это его ждало заключение в страшной крепости.

– С графом Штанцлером говорил Его Высокопреосвященство, а я в это время был с Алвой. Хочешь знать подробности?

– Да, – храбро отозвалась девушка. – Хочу.

И Робер Эпинэ рассказал о том, что до его визита Рокэ Алва медленно и мучительно умирал от соленой воды, раскаленных стен камеры, расположенной над пекарней, как и о том, что теперь его мучения позади. Не зря ей не понравился Морен! Хоть в Октавианскую ночь он, по рассказам того же Алвы и Савиньяков, вел себя достойно, это оказался лишь внешний лоск.

Пока не принесли факелы, между ней и Робером тянулось долгое и томительное молчание, а потом рыжий огонь разогнал сумрак к куполу и высоким окнам, и шум постепенно стих. Девушка увидела два ряда белых колонн, разделенных легкой серебристой решеткой. Вторая решетка, повыше, делила храм на две части. Золотистый пляшущий свет играл на витражах, коленопреклоненных статуях и дробился в хрустале светильников. Рейчел увидела полусгнившие лилии, безжизненно свесившиеся из мраморных ваз, и в голове мелькнуло воспоминание о выходцах – тогда пахло гниющими лилиями. Пахло смертью. Девушка посмотрела на Октавию в синем платье, искусно изображенную на стекле, но, кроме как восхищение мастерством изобретателя, эта картина ничего в ней не вызвала.

– Прошу простить мою задержку, – голос Альдо неуместно-радостно звенел в набитом людьми храме, – пришли важные известия из Дриксен. Видимо, сегодня или завтра войска кесаря вступят в южную Марагону. А сейчас нам предстоят не самые приятные полчаса, но это святилище должно быть очищено от скверны. В день Весеннего Излома под этими сводами упокоится Алан Окделл. Алан Святой, эорий, отомстивший за своего владыку. Повелители Скал всегда были верны Раканам. Другие предавали, колебались, отступали, но верность Окделлов была надежна, как сами скалы. Ричард, герцог Окделл, подойди ко мне!

Пришлось подойти, прямо взглянуть в веселые светлые глаза и преклонить колено. Сначала коленопоклонный юнец, затем молодая невеста? Но, отбросив прочь излишний скептицизм, девушка подняла голову и взглянула на Альдо снова. Тот рывком поднял ее и крепко обнял, отчего сердце заколотилось чаще, но стиснуть его в ответных, отнюдь не дружеских объятиях, было бы преступно и подозрительно, поэтому ладони Рейчел слабо скользнули по его плечам и сползли вниз.

– Да свершится высшая справедливость. Мы не мстим, мы воздаем по заслугам. Да пребудет в смерти и посмертии с каждым то, что он заслужил. Так и будет!

– Так и будет, – повторила Рейчел.

А что заслужит в посмертии она, если не доживет до конца Круга?

Рабочие сломали кувалдами решетку, в этом надрывном звоне слышался плач, а потом разошедшийся в своем трудолюбии рабочий ударил по алтарным вратам и, осыпанный острыми осколками, упал и сбил мраморную вазу. Запах гнилой воды и лилий тут же разнесся по храму, израненные осколками люди замолчали, а под ноги хлынула зеленая жижа. Рейчел отпрянула, когда болотная гадость почти коснулась носков ее сапог. Как тогда, в особняке!

Когда унесли рабочего, Дуглас и кто-то еще торопливо покинули храм, и Рейчел их понимала, но она не имела права уйти, оставалось лишь смотреть на ядовитую зелень, мешающуюся с кровью и талой водой. Герцог Окделл просто не может сбежать сейчас… Шестеро здоровенных рабочих стали бить ломами по белой плите, и камень выл, стонал, сопротивлялся. У девушки закружилась голова, и Альдо взял ее под руку.

– Ты можешь выйти, – сказал он ей, скорее из милости, нежели из сочувствия.

Такое говорят только слабым женщинам, как Катарина, но она сильная и выдержит, поэтому Рейчел отрицательно покачала головой. Наконец, плиту обрушили на алтарные врата, но на сей раз никто не пострадал, и собравшиеся узрели прямоугольный провал, в который уходила белая лестница. Альдо поправил шпагу и отдал распоряжение Рейчел и Роберу следовать за ним.

Шагая по лестнице, рядом с Альдо, Рейчел не оглядывалась по сторонам, потому что ее терзало приятное предвкушение долгожданного возмездия. Гимнеты, шагающие впереди с факелами, открыли дверь, и стал виден прямоугольный зал, облицованный белым мрамором. Посредине застыл круглый каменный колодец, а у стен – две гробницы. На одной лежала молодая женщина, подложив одну руку под голову, а в ее ногах сидел человек в короне и смотрел на спящую жену. Вторая гробница была совсем простой, не считая высеченного на мраморе имени «Франциск».

С нее начали осквернение, и Рейчел подошла к Альдо. Радостное сердцебиение заставляло едва ли не приплясывать, но эорию следовало держать себя в руках, и вот через несколько минут рабочие скинули на мраморный пол крышку, под которой, помимо простого темного гроба, лежали полуистлевшее знамя, меч и шлем. Айнсмеллер собственноручно сломал крышку, и вот, Альдо вместе с Рейчел одновременно прянули вперед. Прикрытый выцветшими тряпками скелет, потускневшая золотая цепь, пряжки и остатки волос – вот и все, что осталось от узурпатора. Осмотрев его получше, Альдо склонился и забрал едва ли не из рук цивильного коменданта плоский лаковый футляр, которая лежала под костями кисти руки Франциска.

– Мы займемся этим позже, – улыбнулся сюзерен. – Любопытная вещица.

Останки Франциска, шлем, меч и знамя бросили в мешок, настал черед останков Октавии. Кипарисовый гроб был отделан пластинами слоновой кости, украшенными тончайшими гравировками, а на крышке рассыпались серебристой пылью проклятые лилии. Рабочие подняли тяжелую крышку и в воздух взметнулся клуб благовонной пыли; запахло чем-то пряно-горьким. Арчибальд Берхайм потерял сознание, а Рейчел закашлялась.

– Уходите! – крикнул Робер. – Это понсонья! Ей нельзя долго дышать.

– Это яд, – Валентин оставался преспокойным. – Мориски пользуются им при бальзамировании.

– Уходи! – Альдо толкнул в спину Рейчел, ей пришлось повиноваться, и только, оказавшись на улицах, в объятиях холодного ветра, почувствовала себя лучше.

Лица девушки мягко касались крупные хлопья мокрого снега, а порывы ветра заставляли дрожать, но она не собиралась уезжать, прежде чем выйдет Альдо, потому что хотела удостовериться, что он не пострадал от морисского яда. Потому что наконец-то, благодаря вернувшемуся Ракану восторжествовала справедливость.

========== Глава 75. Попытка спасения ==========

Еще ни разу за свою короткую жизнь Рейчел Окделл не доводилось не то что думать всерьез, а даже мыслить или предполагать, что однажды ей будет суждено оказаться в страшной и неприступной крепости Багерлее, причем даже не в качестве заключенной, а пришедшей сюда по доброй воле. Она приняла непростое, но твердое решение о том, что спасет Рокэ Алву любой ценой из надежной ловушки Альдо, и отступаться от своей благородной цели не собиралась.

Облачиться в одеяние монаха-исповедника и при этом выглядеть в нем естественно, было непросто, однако Рейчел потратила целый день на то, чтобы подготовиться к этому заранее. Закрывшись в своей комнате, девушка привыкла передвигаться медленной степенной походкой, как все священники, затем надела темную рясу, стараясь не путаться в рукавах, и вот, наконец, когда движения стали сочетаться с одеждой, можно было смело считать, что подготовка к опасному делу завершена.