Текст книги "Последний камень (СИ)"

Автор книги: Дана Канра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 35 страниц)

– Мой государь, прямыми потомками Руперта Гонта являются графы Штанцлер. Я, как глава Дома Скал, ручаюсь за его верность.

А может, она и ошибается? Если эр Август выйдет из Багерлее, что он станет делать? Казалось бы, цель достигнута, великая Талигойя восторжествовала над павшим Талигом, но разве бывшему кансилльеру нужна именно Талигойя? Что ему было нужно еще перед боями в болотистой Ренквахе, кроме переименования страны и другого человека на троне?

Валентин Придд отказал, Робер Эпинэ – тоже, и девушка почувствовала радостное облегчение. Как хорошо, когда чужие люди готовы исправить твою ошибку, ничего не требуя взамен! Место графа Гонта осталось свободным. Напрягшись, она слушала сюзерена – очень внимательно обо всем, что касалось суда. Три дня… Три дня ей предстоит видеть Рокэ Алву и мучиться, коря себя из-за несовершенной помощи, а потом видеть, как он умирает!

– Герцог Окделл, герцог Эпинэ, герцог Придд, граф Карлион, мы знаем, что герцог Алва виновен в гибели ваших близких, но жажда мести не должна застить вам глаза. Помните, вы судите эория, а нас слишком мало, чтобы мстить себе подобным. Мы не унизимся до мести, мы возвысимся до справедливости. Вы меня поняли?

Справедливость! А ведь правда, она будет судить его, основываясь на том, что видела сама, а видела от Рокэ Алвы Рейчел только хорошее. Но если вмешается Альдо, все будет кончено, значит, ей снова предстоит увиливать от прямых вопросов и от собственных противоречивых чувств.

– Дом Скал будет справедлив, – четко ответила она за себя и за своих вассалов.

– Дом Волн исполнит свой долг, – Валентин ответил со свойственным ему равнодушием, не изменившись в лице.

– Дом Молний будет справедлив, – устал сказал Робер, недавно поднявшийся с постели и еще не пришедший в хорошее самочувствие.

Суд прошел странно, хотя Рейчел предполагала, что он будет походить на суд над Ринальди Раканом, но здесь все было иначе. Если Ринальди Ракан был виновен, то и вел себя соответствующе, а Рокэ Алва не собирался признавать несуществующую вину. Ее бывший эр смотрел на окружающих его людей усталыми синими глазами, но в насмешливом бархатном голосе не было ни единого намека на печаль или измотанность.

Рокэ смеялся над гимнетами, над Альдо Раканом, но когда он прямо и пристально взглянул прямо на Рейчел, у нее перехватило дыхание и только чудом удалось не опустить глаза. То, что постарается не убить Алву снова, девушка знала наверняка, и позже, когда с ней заговорил Левий, поняла, что это возможно. Левий был в Багерлее, видел Алву, и… может быть, глупо и бессмысленно верить в это, но что, если он намерен спасти Рокэ?

Но когда Рокэ Алва отстранил своего защитника, Рейчел снова стало страшно. Абвении, да сколько можно бояться?! Она скажет свое слово, а больше от нее ничего не зависит, если Альдо захочет убить Алву, то сделает это, в ее силах лишь уберечь Надор и свою семью! Глубоко вздохнув при этой мысли, Рейчел закрыла глаза, сжала дрожащими пальцами гладкие деревянные подлокотники и мысленно сосчитала до шестнадцати. Потери были и будут, об их значимости можно лишь догадываться, но даже перед Кругом Скал вдова Рамиро родила нового Алву… И, морально подготовив себя к самому худшему, Рейчел принялась слушать слова сторонников обвинения. Артюр Рюшан, после выступления которого сюзерен разозлился на Алву и ушел, Фердинанд Оллар, предавший своего маршала и теперь уж точно не заслуживающий ничьей жалости, горожанка, мать погибшей на Октавианских праздниках девочки, Раймон Салиган, заросшее грязью ничтожество, от одного вида которого передергивало, Август Штанцлер, при виде которого Рейчел стало очень грустно.

На Горацио Капотту и отца Пьетро девушка уже не смотрела, хотя не слушать их было невозможно – эорий не имел права затыкать уши, если он не трус. А как жаль! Интересно, сколько из свидетелей обвинения не лгали суду, присягнув на Эсператии? Кому еще нужна эта Эсператия… Странно, что выжил не Виктор, а Пьетро, ведь эр Август говорил другое… Он лгал или скрывал неосведомленность?

Когда в заднем ряду вскочила Катарина Оллар в сером платье, Рейчел не поверила своим глазам. Как ей удалось покинуть дворец? Как хватило решительности передумать? Если бы не обязанности судьи, Рейчел точно поступила бы так же, уже не опасаясь гнева Альдо.

Поднявшись на кафедру и приняв присягу, Катарина, эта тихая и сильная духом женщина, стала говорить, хотя чувствовала себя совсем неважно. Она говорила о том, что должна была рассказать Рейчел – про спасение Варасты и чествование победителей, о том, что судить следует совсем не Ворона… Рейчел сплела пальцы, во все глаза глядя на талигойскую святую – ей надо поступить также, но тогда она выдаст себя.

– Рокэ, почему вы молчите? Расскажите им про Варасту! – Катарина повернулась к бывшему маршалу. – Про Октавианскую ночь, как вы бросились в наш горящий дом… Вы хотели спасти людей, а нашли предательство, вас всегда предавали любимые вами люди! А вы делали свое дело и даже не мстили!

– И даже не убили отравителя! – не выдержав, звонко крикнула Рейчел, приподнявшись с места. Слишком звонко для мужчины, но нормально для юнца.

Душа разрывалась от молчаливого плача и скорби за своего бывшего эра и любовника, за того, кого ей никогда не удавалось спасти, но если она потеряет самообладание, то для него все будет кончено. К счастью, к голосу никто не придрался, а судья и Рокэ заговорили почти одновременно:

– Герцог Окделл, вы судья, а не свидетель!

– Помолчите, юноша.

Глубоко вздохнув, девушка опустилась на свое кресло. Оба правы – ей нужно держать себя в руках, пока об ее тайне не догадался еще какой-нибудь подлец вроде Джереми… Катарина пылко говорила, обращаясь то к Рокэ, то к ничтожному Фердинанду, она проклинала своего мужа – хватит ли когда-нибудь у Рейчел сил, чтобы такими же дурными гневными словами назвать Альдо?

Катарина пошатнулась и рванула воротник, и подоспевший Робер едва успел подхватить ее на руки.

Таким образом суд затянулся, но прежде чем увели Рокэ, Рейчел послала ему умоляющий взгляд – ей так хотелось верить, что он сможет и захочет защитить себя, что молчать и скрываться уже не было сил.

========== Глава 85. Верный выбор ==========

Суза-Муза остался верен себе, и если нагруженная обязанностями цивильного коменданта Рейчел была вынуждена отказаться от хулиганств, то Спрут сумел показать себя во всей красе. Вот только не понять, ради чего. Перебирая выписки из кодекса Диомида, Рейчел обнаружила странный и оскорбительный триолет на обратной стороне документа.

Я вас предупреждаю, вам же хуже,

Коль скоро вы отринете совет,

Хлебнете вы неисчислимых бед,

Я вас предупреждаю, вам же хуже…

У вас ни памяти, ни чести нет,

Свинья душой, ступайте ж в вашу лужу…

Я вас предупреждаю – вам же хуже,

Коль скоро вы отринете совет.

Свинья без памяти и чести?! Не удержавшись, девушка резко обернулась к невозмутимому Валентину, одарила его яростным взглядом, а потом запоздало сообразила, что такое поведение может выдать его, ее или их обоих, даже несмотря на то, что Карваль продолжает молчать. Но какой же совет? Не получив на свою злость никакого ответа, девушка посмотрела на прозаическую приписку – Граф Медуза обещал герцогу Окделлу, что в случае вынесении герцогу Алва смертного приговора он. Суза-Муза, возьмет дело в свои руки и любой, вставший у него на пути, пожалеет об этом. Далее следовала подпись и печать со свиньей на блюде.

Вскоре подошел оскорбленный похожей поэзией, как и многие судейские, помощник экстерриора и показал плотный лист, подкинутый герцогу Придду. Нахмурившись, Рейчел вгляделась в отвратительно похожее начало.

Я вас предупреждаю, вам же хуже,

Коль скоро вы отринете совет,

Вам лучше не родиться бы на свет,

Я вас предупреждаю, вам же хуже,

Достойней дать единственный ответ,

Чем спорить со свиньею неуклюжей…

Я вас предупреждаю, вам же хуже,

Коль скоро вы отринете совет.

– Монсеньор, вам не попадалось в бумагах подобных оскорблений, адресованных вам?

– Попадалось, – обиженно сказала Рейчел, торопливо протягивая бумагу.

Если она промолчит, а потом вирши обнаружат, это будет подозрительно, но чиновник не стал читать, лишь удовлетворенно кивнул, смутился и торопливо ушел. А Валентин, воспользовавшись моментом, подошел к Рейчел украдкой, встал за спиной и заглянул через плечо девушки.

– Герцог Окделл читает чужие письма? И почему это никого не удивляет?

– Герцог Придд пугает людей, подкравшись к ним сзади? – огрызнулась Рейчел, пытаясь тревожным сарказмом скрыть собственный испуг. – И почему это никого не удивляет? Между прочим, поимка Сузы-Музы входит в обязанности цивильного коменданта Раканы.

Последняя фраза должна дать понять Спруту, что Карваль все еще опасен, но что у него на уме, сообразить довольно сложно.

– В таком случае нашему таинственному другу ничего не угрожает, – либо Валентин издевается над ней, либо не боится выдать их с головой, но фраза слишком опрометчивая. Рейчел молча наблюдала за тем, как Спрут берет длинными пальцами, похожими на щупальца, бумагу с виршами, читает письмо и аккуратно складывает. – Граф настроен весьма решительно, но он прав относительно меня. Я, скорее всего, и впрямь злоупотреблял вашим вниманием.

Ах он! Рейчел с трудом сдержалась от гневного возгласа, до боли прикусив щеку изнутри, но после этого выдавила из себя необходимую сейчас улыбку.

– Разумеется, нет! – воскликнула она, уже не понимая, где слова Придда совпадают с действительностью, а где он лжет, – что вы скажете насчет совместной прогулки после обеда?

– Если мы успеем к тому времени покончить с судейскими обязанностями, – напомнил Спрут, – дабы нас не сочли дезертирами или просто преступниками, если вы понимаете, о чем я.

Читая обвинительный акт, девушка тосковала о разрушенной и уже заведомо погубленной жизни Ворона, о ее к нему чувствах, которые, наверное, не сгорят, как бы сильно она не пыталась сжечь их, и ненавидела лютой ненавистью бесхребетного и ничтожного Фердинанда, лишь по недоразумению носившему недавно корону. Алва понял, что человек, которого он защищал и ради чьей страны воевал, предал его, но не сделал ничего в отместку, а просто сказал жестко и холодно, что король не может лгать. Никогда Алвы не мстили своим предателям…

Алве дали последнее слово и он смог ответить на него более чем достойно, как бы после этого не возмущался Кортней, и Рейчел, подавшись вперед, смотрела на усталого синеглазого человека с болью и восхищением, желая запомнить его именно таким напоследок.

– Хозяин Круга, Повелитель Скал, готов ли твой Дом сказать свое Слово? – спросил чуть позже, в Зале Зверя сюзерен.

– Дом Скал готов, – твердо сказала девушка, вздернув подбородок. – Дом Скал ответит.

Альдо прямо посмотрел ей в глаза, но при виде его бледного строго лица она ничего не почувствовала, кроме слепого и до липкой жути сильного отчаяния, захлестнувшего ее измученную душу множеством сетей. Абвении, как же она, Повелительница Скал, устала в очередной раз предавать себя!

– Здесь ли твои кровные вассалы?

– Трое моих братьев здесь, а Джон-Люк Тристрам в пути.

– За него скажет Повелитель, и будет так, как он скажет

– Повиновение государю.

– Мы слушаем волю Скал. Виновен ли Повелитель Ветров перед своими братьями и своим государем?

Берхайм думал недолго и назвал Рокэ Алву виновным и достойным наказания. Карлион повторил все чуть ли ни слово в слово, и Рейчел, равнодушно глядя на взволнованного дядюшку, почувствовала, как больно жжет тревога.

– Граф Рокслей, – она не узнала собственного голоса, – Скалы ждут твоего слова.

– Герцог Алва виноват, – выпалил Дэвид.

Рейчел положила руку на эфес и мысленно досчитала до шестнадцати. Теперь ее очередь.

– Джон-Люк Тристрам далеко, но я уверен в его ответе. Герцог Алва невиновен.

Голубые глаза сюзерена вмиг стали холодными и злыми, но Рейчел поспешно отвела от него взгляд. Время нельзя повернуть вспять, пусть все будет, как есть, а она не отступится от своего решения, даже если Тристрам придерживался бы иного мнения.

– Слово главе Дома! Ричард, сын Эгмонта, мы ждем. Во имя Зверя! – яростно отчеканил Альдо Ракан.

– Мой государь, если герцог Алва виновен, то не Скалам его судить, а если невиновен, то Кэртиане виднее больше, чем Повелителю. Скалы отказываются от слова за себя и кровных вассалов.

Так будет честнее для обоих Раканов, так она никого из них не предаст, и от осознания этого у Рейчел Окделл стало светло и тепло на душе. Настороженные камни, готовые сорваться с высокой вершины, захлебываясь древней изначальной мощью, присмирели, воцарилась спокойная обнадеживающая тишина. Не быть убийственному полету вниз, не пролиться на камни древней крови… Жертва Абвениям будет принесена, но позже, чуть позже…

– Ты сказал, мы слышали, – недовольно откликнулись вассалы.

– Мы слышали, – взбешенный Альдо с трудом сохранял спокойствие. Повелитель Волн, готов ли твой Дом сказать Слово?

Валентин Придд тоже высказался за то, что подсудимый невиновен, сославшись на фок-Варзова, при упоминании которого Рейчел схватилась за шпагу, и на учения какого-то Павсания. За Гонта он сказал то же самое, а потом Робер Эпинэ вторил Волнам, сказав за своих вассалов. Все настолько просто и быстро… Но теперь Рейчел Окделл могла стоять со спокойной душой, зная, что все былые подлости и смерти сняты с ее совести, и камни зала одобрительно гудели вокруг нее.

Только радость оказалась преждевременной – слишком сильно Альдо Ракан желал смерти Рокэ Алвы, то ли из жажды власти, в этом Рейчел разбираться не имела ни сил, ни желания. И неизвестно, чем бы все закончилось, не вмешайся Левий с просьбой о помиловании Рокэ. К нему присоединились послы, но Альдо, вынужденный согласиться, поставил напоследок свои условия: Рокэ не должен скрыться из Нохи, и поедет туда с личным полком Повелителя Волн.

– Значит, все-таки не анакс, а ничтожество в белых штанах, – подытожил Алва, вставая. – Скучно, но предсказуемо.

========== Глава 86. Спор правильного с честным ==========

Дорога из зала суда в королевский дворец показалась Рейчел Окделл до странного долгой, хоть она и ехала на Соне, расправив гордо плечи и подставляя лицо колючему зимнему ветру. Впервые за продолжительное время с ее плеч рухнул тяжелый груз. Древняя магия теперь не всколыхнется с возмущенным ропотом и не обрушит родовой замок Окделлов на влажную черную землю Надора, а Рокэ Алва останется живым и в безопасности. Им всем нужно время, дабы прийти в себя после судебных тяжб, а потом каждый примет достойное решение о том, как вести себя. Робер Эпинэ хотел, чтобы текущая ситуация разрешилась сама собой и бескровно, но Рейчел понимала, что на Изломе для собственного выживания без кровопролития никак. Излому нужны жертвы.

– Вы повели себя достойно, – сказал Валентин Придд, когда они прощались.

– Вы – тоже, – отрезала Рейчел, не желая прощать скользкого Спрута за оскорбительные стишки.

И, оглядевшись по сторонам, дабы убедиться в отсутствии рядом свидетелей их беседы, девушка размахнулась и с силой ударила Валентина кулаком в нос – сложив пальцы именно так, как учил Рокэ однажды. Отшатнувшись от неожиданности, Придд зажал нос ладонью, затем его холодный взгляд скользнул по окровавленным пальцам, но удар он никак не прокомментировал.

– Оставайтесь в столице, герцог Окделл, и делайте все, что зависит от вас, – промолвил Спрут напоследок, – и прочтите вот это, – тоже окинув пространство вокруг равнодушным взглядом, он вручил ей письмо в запечатанном конверте. Прочтите, когда приедете домой… если этот особняк можно назвать вашим домом.

– Мой дом в Надоре!

– Польщен, что вы это помните, стало быть, вы не так забывчивы, как мне показалось во время первого нашего с вами разговора.

– Рад, что вы это поняли, – процедила Рейчел сквозь зубы, с трудом поборов желание разглядывать блестящие носки своих сапог и не отводя слезящихся от напряжения глаз от лица Придда. – До вас порой долго доходят простые вещи.

– Не дольше, чем до вас, – почти доброжелательно отозвался Спрут. – Герцог Окделл, у нас слишком мало времени, чтобы бросаться оскорблениями друг в друга.

– Я думал, вы этого никогда не осознаете. Но с вашей правотой невозможно спорить, – и нет моральных сил тоже. Она слишком устала от суда, чтобы пререкаться с этой скользкой ледышкой. – Нам следует познакомить Дейдри и Клауса.

– Разумеется. В Надор поедет отряд моих солдат, чтобы забрать ваших сестер и их опекуншу в замок Васспард. Насколько мне известно, таковой особой является графиня Аурелия Ларак?

– Да.

Будет лучше, если девочек заберут из выстывшего насквозь Надора, где все напоминает им о смерти любимой, пусть и жесткой матери, а Айрис останется там ждать жениха. Она сильнее, чем младшие сестренки, и ее поддержит в трудной ситуации Реджинальд, и в итоге все будет хорошо. К началу следующего Круга Айрис уедет в Эпинэ и перестанет болеть.

Они попрощались с Валентином Приддом незадолго до отправления Рокэ Алвы в Ноху, и Спрут дал понять, что позаботится о его освобождении. А у нее имелась иная задача – проникнуть в Багерлее и принести новую жертву Абвениям, потому что теперь Надорэа станет действовать не чужими руками, а своими. Наверное, это даже безопаснее, потому что даже через несколько часов спустя после того, как Рейчел сумела принять роковое решение, потусторонних сил вокруг себя она так и не увидела. И, облегченно вздохнув, на следующий день она последовала к Альдо, который не так давно желал ее видеть у себя.

Сюзерен держался спокойно и достойно, во всяком случае, Рейчел хотелось верить в это, но когда она вошла в пустую королевскую приемную, поприветствовал свою невесту холодными церемонными словами.

– Альдо, – собственный голос показался герцогине Окделл чужим, но она все-таки помнила, что он просил называть его по имени, – что случилось?

– Алва сбежал, – глухо ответил сюзерен, – стараниями Придда. Этот мерзавец предал нас!

– Не может быть! – девушка поспешно схватилась за шпагу, отчаянно желая, чтобы Карваль, которого, верно, уже послали наперерез лиловым солдатам, не справился с заданием. – Я найду его!

– Забудь об этом, ты нужна мне здесь, – теперь они оба забыли об условностях и том, как на самом деле следует называть друг друга. – По следам Придда пущен Карваль, и когда Алву вернут… – бледные губы сюзерена искривились в ядовитой злой усмешке, – я устрою иной суд. Он смеялся по-гальтарски, но поплачет по-варитски, а после показательной казни Оллара займет освободившийся… трон… Раз уж об этом гласит завещание.

– Альдо, нет! – голос зазвенел, Рейчел метнулась к нему, потеряв самообладание, но сюзерен легко перехватил занесенную руку невесты.

Вовремя, иначе бы получил не меньше, чем она от Айрис. Дернувшись назад, Рейчел почувствовала, как срывается дыхание и бросается в лицо кровь.

– Я обещал, что уничтожу его, и я это сделаю! Даже если…

– Ты называешь себя королем, – Рейчел выдернула запястье из хватки Ракана, – так будь же им! Я буду верна Талигойе до конца своих дней, а на что готов ты, кроме глупой ревности? Укрепить страну, заслужить уважение фок-Варзова, Савиньяков и Валмонов, заключить союз с Урготом, да много ли еще вещей, которыми следовало заняться вместо суда! Если ты продолжишь охотиться на Алву, я уеду в Надор, призову вассалов и присоединюсь к Лионелю Савиньяку!

Ей не хотелось даже разговаривать с Лионелем и фок-Варзовым, ведь даже Эмиль Савиньяк гораздо более приятный собеседник и хороший человек, но и подчиняться слепо воле Альдо Ракана девушка не собиралась. Довольно ей быть марионеткой в руках Людей Чести, пора начинать собственную игру, занимать третью сторону… Но когда появится четвертая сторона, ей конец, потому что Круг Скал скоро завершится и его хозяйка станет лишней в этом мире.

Взгляд сюзерена понемногу становился осмысленным, из него исчезала мутная злость, и когда он прерывисто вздохнул, Рейчел стало спокойнее.

– Не зарывайся, Надорэа. Не забывай, что ты женщина, какими бы древними силами ты не владела, я…

– Ты мне ничего не сделаешь, – заявила Рейчел, задрав подбородок. – После моей смерти, если ты на это решишься, древняя сила Повелителя перейдет к Дэвиду, который после потери брата не может связать двух слов. Но зато он мужчина! Тебе нужен такой Повелитель?

– Ладно тебе, – Альдо был подавлен, раздосадован и не хотел спорить, поэтому отмахнулся. – Садись. Когда все закончится, я разгоню нынешний суд к кошкам, вместо него будет Высшая Судебная палата. Ты помнишь, кого в Гальтаре называли «законником»?

– Помню, а что? – тяжело дыша, девушка опустилась в мягкое кресло.

– Отныне ты не цивильный комендант, поскольку Карваль отлично справляется со всем сам. Мантию и нагрудный знак выдам чуть позже. Рассмотри личности судей, подсудимых, а всех, имеющих отношение к Спутам – гони в шею! Ты сильна духом и отважна, но все-таки ты женщина, а не военный, должность цивильного коменданта тебе не по зубам. Мне не нужно, чтобы тебя насиловали всякие северные, прости за прямоту, ублюдки, потому что ты мне слишком дорога. Истинные Боги, я тебя уговариваю, когда могу просто приказать. До чего все-таки доводит любовь!

– Хорошо, Альдо, – просто ответила она, постаравшись искренне улыбнуться.

Теперь Рейчел готова была согласиться на любое условие, лишь бы Рокэ, ее Рокэ, находился в безопасности, и вместе с тем ощутила свою твердость. Чтобы противостоять могучим врагам, нужна огромная сила, но чтобы противостоять друзьям и сюзерену, сила требуется в четыре раза больше. Идти против Альдо Ракана, своего короля и жениха, Рейчел Окделл было очень страшно, однако она смогла решиться на это.

Получив еще через пару дней сведения о том, что Рокэ Алва вернулся в Ноху, сбежав от Валентина Придда, девушка поняла, что радовалась слишком рано и несвоевременно, что для бывшего маршала коронованное ничтожество значило гораздо больше, чем они все считали, и что пришла пора лить кровь.

Долг супрема – навестить запертого в Багерлее короля, но сперва ей нужно отправиться к Штанцлеру, потому что он одинок, болеет взаперти, и потому что у нее остались к нему вопросы. Но просить за освобождение эра Августа Рейчел Окделл пока не собиралась, да и к чему это? Сначала Альдо должен удостовериться в верной службе своего молодого вассала, и только потом она обретет право просить о каких-либо милостях.

Сколько жертв она успела принести ненасытному Излому, сама не подозревая о том? Эстебан, Оскар, Джереми… Теперь польется королевская кровь, пусть даже считать Фердинанда королем – чудовищная нелепость, и девушка была к этому абсолютно готова.

========== Глава 87. Внимательная доверчивость ==========

«Мне следует поблагодарить вас за отличную совместную работу Сузы-Музы, в частности за ваше молчание. Вы отлично умеете хранить тайны, герцог Окделл, в этом я прекрасно убедился и обещаю вам хранить вашу тайну. Мы с вами – умирающие дети умирающего Круга, не знающие о родовой магии, но мне кажется, что только не знающие доживут до нового Круга. Будьте осторожны. Я надеюсь, что вы сможете вынести груз, который возложен на ваши плечи».

Далее следовали подпись и дата, выведенные тонким и аккуратным почерком. Перечитав коротенькое и страшное своим содержанием письмо несколько раз, Рейчел глубоко вздохнула и попыталась смириться с тем, что Валентину Придду известен ее секрет. Но это не значит, что она отвратительно скрывается, виной всему – отец, рассказавший Катарине и Роберу слишком много из того, что ей не следовало знать, а с кем-то из этих двоих Валентин точно общался.

Размышлять можно было до бесконечности долго, но супрема ждали его новые обязанности, в числе которых и визит в Багерлее, и кроме того поговорить со Штанцлером было необходимым. Только как подобрать слова? Старики не любят, когда молодые указывают им на ошибки, однако выбора Повелитель Скал не имел. Оставалось просто сунуть под одежду скрученную в маленький моток веревку, приготовленную для смерти Оллара, и ехать в старую зловещую крепость.

Во время первого визита в Багерлее девушка не разглядела из-за кромешной темноты саму тюрьму, как снаружи, так и изнутри, но теперь у нее появилась отличная возможность согласиться со словами Робера, что тюрьма похожа на Лаик. Длинные сводчатые переходы, тяжелые скрипучие двери, забытые пустые залы, башни, лестницы, серые галереи. И снова ей было не по себе, даже несмотря на то, что новый комендант, полковник Леокадиус Перт, не знал о попытке герцога Окделла незаконно проникнуть в крепость, а солдат, схвативших ее тогда, сняли с должностей. Убивать человека страшно, но заставлять расплачиваться за преступления его предка – справедливо.

Вместе с полковником они спустились во двор, девица Окделл скользнула отрешенным взглядом по большой жизнерадостной собаке возле ярко-желтой будки, по толстой женщине в чепце и переднике, торопливо идущей по лужам. Будь у Рейчел иные намерения от этих встреч, она обдумала бы весь ужас проживания в этих страшных стенах, но в эту минуту не хватило моральных сил на философию. В прошлый раз она шла тем же путем, к лучшим камерам, но ничего не запоминала.

Тем временем они прошли арку, над которой была выбита лежащая собака, мимо дровяного сарая, водостока, храма, местного невзрачного кладбища. Почему-то заключенных здесь дворян не хоронили в родовых усыпальницах, а может эти могилы для заключенных мещан? Рейчел хотела спросить об этом, но побоялась выдать свои нечестные намерения дрожащим голосом, и осеклась в последний момент.

От мыслей девушку отвлек воробьиный гвалт, но вот они уже миновали два прохода и остановились возле стоящего отдельно здания.

– Здесь наши лучшие комнаты, – похвастался комендант

Отчего-то вспомнился папаша Эркюль из Талигойской Звезды, но Рейчел смогла лишь молча кивнуть. Такая обыденность страшна, но лишь тем, кто сам не прожил в ней несколько десятков лет.

– Вы сказали, граф Штанцлер каждый день гуляет? Сегодня мы погуляем вместе, – сказала она надломленным голосом. – Буду признателен, если нам не помешают.

– Как будет угодно господину супрему. Прикажете доставить Штанцлера сюда?

– Графа Штанцлера, – устало поправила Рейчел. – И можете идти, но понадобитесь позже. После прогулки я желаю посетить Фердинанда Оллара.

– Должен ли я предупредить его величество о вашем визите?

Она оттягивает казнь бывшего короля, к которой сама его приговорила, это Рейчел поняла только что, но постаралась изо всех сил сохранять спокойствие. К тому же, называвшего жирного слизняка королем тупицу следовало поставить на место.

– Полковник, отрекшийся король – всего лишь Фердинанд Оллар. Он – никто, как был никем его предок до захвата страны, и это же правило распространяется на всех олларовских прихвостней, какие бы должности они ранее ни занимали. Вы меня поняли?

– Да, господин супрем.

– Прекрасно. Ступайте.

И полковник, наконец, убрался, благодаря чему у Рейчел появилась возможность вздохнуть свободно. Они не встречались с эром Августом полтора года, а теперь против больного старика даже не выдвинуто обвинений, потому что Робер слишком занят. Наверное пока это к лучшему, до Излома все временно и непрочно.

Пройдясь от одной арки до другой, девушка посмотрела в серое небо, наблюдая за сорвавшейся с карниза стайкой голубей, перевела взгляд на птичье гнездо между черных веток неподвижно стоявшего дерева. Все было хорошо, спокойно и тихо, но почему такая обстановка казалась лишь затишьем перед большой бурей? Снова глубоко вздохнув, Рейчел поправила сбившуюся шляпу и увидела, как из открывшейся двери вышел полный человек в теплой одежде. Неторопливо и спокойно он направлялся к Рейчел. Под отороченным мехом капюшоном девушка не сразу разглядела лицо эра Августа.

Бывший кансилльер смотрел на нее устало и внимательно, и сразу вспомнились нечастые тайные разговоры, чьи детали были забыты, но суть, лживая или нет, надежно впечаталась в память.

– А ты изменилась, Рейчел, – голос Штанцлера звучал задумчиво и предусмотрительно тихо, потому что тюремщики подсматривали, но были далеки от того, чтобы подслушивать. – В последнюю нашу встречу ты была еще… графом Гориком, хоть и звалась Повелителем Скал. Теперь я понимаю, почему Эгмонт выбрал тебя сыном – он видел достойную замену. Сожалею, что тебе пришлось так много пережить.

– Вы знали? – спросила она так же тихо, но без удивления. Странное и нелепое, но честное начало разговора.

– Я знал, что у твоего отца нет сыновей. Эгмонт был откровенен, лекари говорили ему, что первым ребенком будет мальчик, и он даже приготовил имя. А потом был вынужден заменить женским вариантом. Но прости. Я буду называть тебя так, как должно, Ричард.

– Благодарю, эр Август.

Ее уже ничего не могло удивить, по крайней мере, из подобных новостей – что поделать, если отец был неразумен и болтлив? Поручая старшей дочери остерегаться Августа Штанцлера, Эгмонт боялся, что правда всплывет наружу, поэтому и попытался этого избежать, жаль, что она быстро забыла предостережение.

– Как матушка, сестры, Реджинальд? – участливо спросил старик.

– Матушка умерла, – собственный голос вновь показался ей чужим. – Дейдри просватана за Клауса Придда и скоро вместе с Эдит и тетей Аурелией поедет в Васспард. Надор – дурное место для детей. Айрис скоро станет женой Эпинэ.

А Реджинальд уедет в Ларак, чтобы не возвращаться к королю, и замок Надора окончательно опустеет. Разбегутся слуги, выстынут комнаты, и само существование в этом каменном склепе станет еще более невыносимым, чем после смерти Эгмонта Окделла.

– Я рад за последнего Эпинэ, – спокойно сказал Штанцлер, – он заслуживает счастья. Возможно, когда он его обретет, то перестанет ненавидеть собственную слабость и неудачи, перенося эту ненависть на меня.

– Нет, он ненавидит вас из-за кольца, – прямо пояснила Рейчел. – Кольца с молнией. Робер не верит, что его предки были отравителями. Давайте походим, эр Август, – она неожиданно для себя поежилась от холода из-за внезапно налетевшего порыва ветра. – Вы же на прогулке.

– Конечно, Дикон, ты не будешь возражать, если мы дойдем до храма? Он всегда открыт, а я хочу помолиться за герцогиню Окделльскую. Почему ты не носишь траур?

– Потому что прошло много времени, – не задумываясь, ответила девушка.

– Твоя стойкость делает тебе честь… Но твоя матушка была близка с Создателем, и она бы хотела…

– Эр Август, – лгать и увиливать не хотелось, а другу семьи необходимо сказать правду, – я не пойду в храм. Я не верю в Создателя – это гайифская выдумка, из-за которой распалась Золотая Анаксия. Мы предали истинных богов, создавших наш мир, связавшись с рисованными на иконах ликами, и если бы не это, как знать, может быть, мы сумели бы преодолеть проклятие Ринальди. Но его младший брат Эрнани был слаб духом и труслив, он не захотел смириться с истиной и действовать.