Текст книги "Последний камень (СИ)"

Автор книги: Дана Канра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 35 страниц)

– Пустите! – не узнавая собственного голоса, крикнула девушка.

– Это не наше дело, монсеньор. Нам нельзя опаздывать на коронацию.

Коронация, ызарги ее побери! Полная злого гнева, Рейчел снова вскочила в седло и пришпорила караса. Стоило не внять совету Нокса и оттолкнуть его, чтобы бежать дальше, но если она опоздает, Альдо обязательно выдвинет какое-нибудь новое подозрение, поэтому медлить нельзя. Не будут же старуху бить – просто успокоят, сделают внушение и отпустят с миром… А дальше началось то, что воспринял бы, как должное Ричард Окделл, но не Рейчел.

– Слава Повелителям Скал! – пухлая горожанка подбросила в воздух желтый чепец. – Слава Окделлам!

– Да хранит вас святой Алан!

– И святая Женевьев!

– Слава королю!

– Сыну Эгмонта ура!

– Да здравствует Альдо!

– Долой Олларов!

– Слава Монсеньору!

Глядя на улыбки, слушая добрые пожелания и восторженные слова, Рейчел вежливо улыбалась в ответ, но не могла радоваться такому триумфу, как бы не старалась. Против воли из себя не выдавишь никаких чувств, потому что все, что они с Альдо сейчас имеют, залито чужой кровью. Жаль, что сюзерен не понимает этого, мужчины любят воевать, убивать друг друга, а женщины – нет. Поэтому если ей придется убить кого-то собственноручно, она явно будет на грани помешательства и никак иначе… И снова темным вихрем закрутилась в душе недоуменная обида на старуху. Ведь Рейчел не убивала ее сына – ни своими, ни чужими руками, но как объяснить это отчаявшейся матери?

– Монсеньор, – позвала совсем юная девушка, немногим старше Дейдри, в белой вышитой шали, выбежав на середину мостовой и прижимая к груди охапку физалисов, увитых черными и золотыми лентами.

Рейчел почувствовала себя неловко, но приняла букет, благодарно улыбнулась и поехала дальше. Теперь ее мысли кружили исключительно вокруг предстоящей коронации; сегодня ей придется стоять рядом с Валентином, потому что за Домом Скал по гальтарским обычаям следует Дом Ветра, за Ветром – Волны, а существует ли сейчас хоть один представитель древнего рода, идущего от Анэма, Рейчел не знала. Хозяин Круга – Ричард Окделл, поэтому ей предстояло идти первой.

Она ничего не запомнила из-за охватившего плотной сетью липкого волнения, и только, когда все закончилось, смогла вздохнуть свободна. Была ли ее ложь ложью эория или сила Скал разрешает лгать в таких вопросах? Наверное, даже скорее всего, но не стоит преждевременно радоваться.

Конный герольд звучно поприветствовал Повелителя Волн, и Рейчел невольно вздрогнула.

– Слава Повелителям Волн!

Валентин въехал в ворота, увитые алыми бархатными розами, и невольно вспомнился тот разговор с ним и Удо Борном. Неужели, он проверяет, насколько честны вассал и герцог Окделл? Или выдаст их Альдо при первом же провале?

Раздался раскатистый бой барабанов, и Валентин поравнялся с очередной аркой, после чего осадил коня и выдернул из ножен меч. Откуда у него старое, времен Алвы, оружие?

– Кого ищет Повелитель Волн и почему в его руках меч? – задал вопрос герольд.

– Я ищу моего короля. Моя рука и моя Честь принадлежат ему и Талигойе.

– Займи свое место и жди.

– Я буду ждать, сколько нужно.

– Так и будет!

Теперь к барабанам присоединились нежные звуки флейты и Валентин изящным движением вернул меч в ножны, затем попятился к своим людям, наряженным в лиловое. Остановившись рядом с белокурым, поднимавшим фамильное знамя пажом, Повелитель Волн поднял руку, и оркестр заиграл марш. Привстав в стременах, Валентин направил своего мориска к отведенному Дому Волн месту.

Рейчел вгляделась в длинное спокойное лицо, когда они поравнялись, и не увидела в светлых холодных глазах ничего опасного, но доверять полностью она ему все равно не может. Валентин Придд такой же потомок предателя, как Рокэ Алва, но если Алва защищал страну, то Придд способен предать всех, кто его окружает!

– Все ли готово к встрече Государя? – спросила девушка у церемониймейстера.

– Повелитель Скал может быть спокоен. Кто из близких рядом с Государем?

– Ее Высочество вдовствующая принцесса. Ее коня ведет Йоган-Йозев Мевен, подвластный Волнам.

– Повелители следуют за своим Государем?

– Кони Повелителя Молний и Повелителя Волн идут рядом с конем Государя.

– Ноха ждет Государя, – сказал Арчибальд Берхайм, подняв руку, – да здравствует идущий впереди! Да здравствует благой вестник! Да здравствует Повелитель Скал!

– Я доложу Государю, что Ноха ждет, – отчеканила Рейчел. Важно помнить, что Альдо – не король. Рейчел Горик тоже служила ложному королю, но она не повторит ошибку дальней прабабки.

– Его Высокопреосвященство Левий, – объявил священник в облачении епископа, – готов возложить венец на чело Его Высочества. Пусть Альдо Ракан войдет в храм и преклонит колени пред Создателем Всего Сущего. Он выйдет из обители владыкой земным.

– Мэратон, – неохотно выдавила из себя Рейчел. Абвенианцы не молятся создателю, но выслужиться перед агарисцами просто необходимо. Но вместо эсператистких молитв должно быть благословение богов, а вместо Альдо – Рокэ Алва… – Я возвращаюсь к моему Государю с благой вестью.

– Иди, сын мой. Кланниме!

Сын?! Рейчел горько усмехнулась, отвернувшись от священника, потому что была не сыном, а дочерью – дочерью своего отца, Надора, памяти Рейчел Горик и Ушедшего Лита. Жаль, что Эгмонт Окделл не верил Абвениям, они могли бы его защитить, а он смог бы зачать с женой сына…

Во время коронации она не смотрела и не слушала, желая лишь поскорее уйти отсюда, потому что тоска и дурные воспоминания действовали на девушку слишком удручающе. И вот, когда завершилась коронация, Повелительница Скал подала руку чем-то расстроенной Матильде, потому что хозяин уходящего Круга должен сопровождать принцессу. Они с Матильдой двигались молча, уныло, словно удалялись с похорон, а не с коронации, но почему расстроилась Ее Высочество, Рейчел точно знать не могла.

Неожиданно откуда-то сорвался гигантский ворон, оглушительно каркая, и исчез в ярко-синем небе. Рейчел вздрогнула и зачем-то испуганно посмотрела на Альдо.

– Это просто ворон, он нас приветствует, – беспечно засмеялся сюзерен.

– Он поселился в аббатстве после Октавианской ночи, – пояснил Валентин Придд.

– Что ж, пусть живет. Голубей иногда следует пугать. Что с тобой, Окделл? Ты боишься этих птиц?

– Не птиц, – девушка мотнула опущенной головой.

Подбородка коснулась твердая рука Альдо, заставив ее выпрямить голову и посмотреть в его радостные и холодные глаза.

– Расскажи, – велел сюзерен немного резко. – Все сомнения надо разрешить, а все ошибки исправить до того, как закончится Круг.

Сначала сумасшедшая старуха, теперь ворон… Если не отвлечь Альдо рассказом про что-нибудь отвлеченное, он решит, что она снова переживает из-за запертого в Багерлее Рокэ, а такие его выводы чреваты последствиями.

– Я думал о плохих знамениях. По дороге в Ноху передо мной выскочила сумасшедшая и ее спасло только послушание Соны.

– Что она хотела? – голос Альдо звучал медленно и напряженно. – Мы должны знать. Что она говорила? Где она сейчас?

– Ваше Величество, – в разговор вступил Айнсмеллер, – сегодня великий день, зачем его…

– Узнайте про эту женщину. Вы цивильный комендант и это ваша обязанность. А пока позовите генерала Карваля, возможно, ему известно больше. Герцог Окделл, где это случилось?

– На улице Мимоз…

– Ваше Величество, – с преувеличенной радостью заговорил цивильный комендант, – явились представители городских сословий.

Около сорока мужчин и четыре красивые девушки замерли у лестницы и застыли в явном смущении. Альдо тепло улыбнулся им и посмотрел на подоспевшего Карваля. Зачем он здесь?!

– Генерал, известно ли вам, что произошло на улице Мимоз, когда по ней проезжал герцог Окделл?

– Известно. То же самое, что и на некоторых других улицах: люди господина Айнсмеллера в присущей им манере пресекли крамолу.

– Сумасшедшая горожанка, прилюдно оскорбившая Ваше Величество и Повелителя Скал, была заведена во двор одного из пустующих аббатств и повешена.

– Что?! – Рейчел невольно сжала кулаки и оглядела Карваля и Айнсмеллера яростным взглядом. – Да как вы посмели?!

– Я? – спокойно уточнил маленький генерал.

– Да! Как посмели не вмешаться?!

– Военный комендант не может вмешиваться в дела цивильных властей, – в разговор вступил Робер Эпинэ. – Никола Карваль неоднократно докладывал мне о том, что считает действия цивильного коменданта излишне жестокими. Я говорил об этом с Вашим Величеством.

– Почему эта женщина лишилась рассудка? – нахмурился Альдо.

– Она назвала герцога Окделла и Ваше Величества убийцами, вероятно, вследствие гибели кого-то из ее семьи.

– Она обвиняла меня в убийстве ее сына, – припомнила Рейчел.

– Генерал Карваль, – Альдо строго взглянул на генерала, – часто ли люди Айнсмеллера злоупотребляют данной им властью?

– Мои патрули снимают повешенных каждую ночь, – Никола попытался одарить короля столь же красноречивым взглядом, но у него получилось только набычиться. – Восемь из двенадцати не являются ни мятежниками, ни их укрывателями.

– Уолтер Айнсмеллер, что вы можете сказать в свое оправдание? – жестко спросил Альдо у побелевшего коменданта.

Тот потупился и выдавил из себя что-то невнятно про оскорблявших Его Величество подмастерьев, и Альдо Ракану ничего не оставалось, кроме как отдать приказ об аресте Айнсмеллера. К преступнику-вешателю тут же подскочили Карваль и молодой теньент, будто и ждущие возможности скрутить его, связать сорванной генеральской перевязью и надеяться на справедливый приговор.

– Во времена Эрнани Святого с теми, кто обманул доверие государя, и кто его именем творил зло, поступали просто – его отдавали на суд городу. Мы возвращаем этот обычай. Генерал Карваль, выдайте преступника жителям Раканы, огласите нашу волю и возвращайтесь. Если Айнсмеллер останется жив, он будет навеки изгнан из Талигойи.

Рейчел молча смотрела на гордого короля в белых одеждах широко раскрытыми глазами, не веря услышанному, потому что тот Альдо, которого она знала прежде, не был способен на подобное зверство. Отдавая такой жестокий приказ, он уподоблялся Айнсмеллеру, и принять этот факт оказалось самым сложным… В голове зашумело, подкосились предательски колени и для Рейчел Окделл, внезапно лишившийся сознания, наступила черная непроглядная ночь.

========== Глава 79. Упущенные жертвы ==========

Сознание вернулось к Рейчел плавно, постепенно заполняя черную пустоту ее бытия, и когда она полностью осознала, что лежит на чем-то мягком, в полутемной комнате, когда решилась открыть глаза и убедиться в точности своего вывода, то поняла, что все не так плохо. Наверное. Она находилась в этих покоях одна, здесь не звучало стука каблуков по терпеливому мрамору, не говорили люди. Здесь лишь она лежит на удобной кровати, и Альдо сидит неподалеку на кресле, не отводя внимательного задумчивого взгляда от стремительно темнеющего неба за окном.

– Долго я лежала? – девушка приподнялась на локтях, прислушиваясь к собственным ощущениям, но ни слабости, ни головокружения не обнаружила.

– Несколько часов. Зимой быстро темнеет, – не оборачиваясь, откликнулся Альдо. Он рассердился за обморок?

– Я знаю.

Голова все-таки нехорошо закружилась, когда Рейчел встала с кровати и попыталась сделать несколько шагов в сторону жениха, тот же, несколько расстроенный чем-то, повернулся к ней, глядя со странным выражением лица. Невольно девушка коснулась ладонями своих щек – они пылали! Что происходит?

– Могут пойти слухи о том, что Ричард Окделл – переодетая герцогиня, – выдохнул Альдо свистяще, – но я не позволю им, пусть даже эти проклятые южане умнее, чем я считал.

– Умнее… – Рейчел отрешенно посмотрела в окно.

Темно, мрачно и пусто, звезды давно за долгое время не рассыпались на небе, внушая утешение и надежду своим радостным сиянием, и она почувствовала себя бессильной настолько, что захотелось плакать. Упасть в обморок на глазах у Карваля и горожан – унизительно и опасно, но видят Абвении, нести ее тяжелый груз лжи и предательства не каждому под силу, поэтому она не выдержала, услышав про казнь Айнсмеллера.

Почувствовав ее настроение, задумчивый Альдо повернулся к девушке и взял прохладными ладонями ее руку, поднес к губам и нахмурился. Захотелось провести ладонью по его светлым волосам, погладить их мягкость, но у Рейчел руки и ноги налились тяжестью, и все тело, казалось, заполнила неприятная давящая усталость.

– Ты вся горишь. Поезжай домой в карете, я скажу, что герцогу Окделлу стало плохо.

– Они ничего не заподозрят? – голос предательски дрогнул.

– Я хочу верить, что нет, но мы перестрахуемся, – решил Альдо Ракан, отпустив ее руку и выпрямившись. – После того, как эта нечисть сдохла, – уголки улыбающихся губ презрительно искривились, – я объявил, что отныне ты являешься цивильным комендантом. То есть Ричард Окделл. Я не допущу, чтобы какие-то вонючие южные ублюдки тайно подсмеивались над моей эорией! Кстати, основная часть твоей работы лежит на Карвале, но ничего, не развалится. Робер его попросил.

– Альдо…

– Не благодари, – он неправильно истолковал ее слабый прерывистый шепот, но состояние Рейчел не позволяло ей возражать. – Твой камердинер с тобой?

– Нокс – да…

Нокс не был камердинером Ричарда Окделла, но он сможет довести ее от дворца до кареты и от кареты до особняка, а уляжется спать Рейчел как-нибудь сама. И лекарь… Ей нужен лекарь, однако, как назло, девушка никого из представителей этой славной профессии в столице не знала. Многие люди бежали, без сомнения, что и большинство лекарей в том числе.

– Я велю прислать к тебе лекаря и пойду на пир, в честь коронации. Он скоро.

– Хорошо. Тогда проследи, чтобы Робер не слишком волновался из-за меня.

– Скоро за этим будет следить его невеста, а не моя, – в шутку сказал Альдо, но веселье в его глазах мгновенно погасло. Он снова сжал ладони девушки, его сухие прохладные губы коснулись разгоряченного лба. – Да у тебя и правда жар. В Сагранне тоже был?

– Нет…

В Сагранне была дерзкая и звонкая песня камней, желание убивать, злость, взрыв озера. Если Рокэ убивал невинных ради спасения большего количества невинных, то Альдо делает это просто так, потому что может. Айнсмеллера растерзали горожане, от него не осталось даже тела… Девушку передернуло и замутило, едва стоило представить оторванные конечности, кровавые ошметки, изломанное толпой тело, нет, она действительно все больше становится женщиной, чем мужчиной.

Повелителя Скал такое смертоубийство не тронуло бы, но Повелительница Скал не желала чужих смертей. Как только их предотвратить, когда она сама отчасти виновница их? Рейчел попыталась дойти до кареты самостоятельно, но перед глазами заплясали рыжие и красные всполохи, и Нокс подхватил ее под руку. Кажется, он еще посоветовал монсеньору быть осторожнее, но это лишнее, совершенно лишнее.

Оказавшись в постели и кутаясь в теплое одеяло, Рейчел подумала, что болезнь Повелителя во время пира в честь коронации – дурная примета, но если того захотел сам король, то, может быть, это смягчит ее вину перед самой собой? Закрывая глаза, чтобы уснуть, Рейчел вяло подумала, что слишком устала от сует и лжи, однако пути назад уже нет и быть не может, по крайней мере, для нее.

Лекарь пришел следующим утром, прописал жаропонижающие тинктуры и постельный режим, после чего удалился, вздыхая, а Рейчел осталась с тяжелым дыханием и гулко бьющимся сердцем. Чего только ей стоило отговориться от тщательного осмотра… Но такова участь каждой женщины, взявшей на себя смелость притворяться мужчиной, и с этим ничего не поделать.

Скоро должен состояться праздник в Доре и она, как цивильный комендант, обязана там появиться и проследить за порядком, однако если часть ее работы возложена на Карваля, тот вполне сумеет обо всем позаботиться. Да и Альдо наверняка предупредил его и остальных, что герцогу Окделлу нездоровится, поэтому чувство долга ее не мучило.

Рейчел дотянулась до принесенного слугой халата, кое-как надела его и потребовала завтрак. Телесное состояние немного улучшилось, но не настолько, чтобы идти в Дору, скорее наоборот. Последствия ли это проведенной в камере ночи или нет, но суть от причины не менялась – пришлось выпить лекарства, снова улечься в постель и задремать, в надежде на то, что жар спадет, когда она проснется.

– Монсеньор, – вошедший с разрешения Джереми поклонился, – письмо из Надора. От вашего кузена.

– Давайте.

И она с тяжелым сердцем развернула письмо Наля – у кузена хватило ума обращаться к ней, как к мужчине.

«Дорогой Дикон, спешу тебя обрадовать. Мы доехали благополучно, чему немало способствовала неосведомленность местных жителей о происходящем в столице. Айрис перенесла дорогу с большим мужеством, хотя чувствует себя не очень хорошо. Благодарение Создателю, приступов было всего два, но твоя сестра слишком слаба, чтобы писать, а посему это делает твой толстый кузен. Айрис, Дейдри и Эдит свидетельствуют тебе свою сестринскую любовь и послушание.

В Надоре мы нашли всех в добром здравии, только месяц назад умерла Анна. Помнится, ты очень любил ее сказки. К сожалению, мне не удастся встретить Излом Года в кругу родных. Болезнь отца обострилась, и я вызвался поехать в Ларак и Рингалу вместо него. Я выезжаю завтра на рассвете, так как хочу обогнать известия из столицы. В противном случае у нас будут серьезные неприятности, так как Ренкваха и Южный Надор все еще на стороне узурпаторов.

Если маршал Савиньяк узнает о нашей победе, он может перекрыть северные дороги, и мы останемся без средств к существованию. Отец не думает, что Надору угрожает опасность, но Ларак расположен слишком близко к Бергмарк.

На сем прощаюсь. Засвидетельствуй мое почтение герцогу Эпинэ. По возвращении из Рингалы я ему отпишу.

Отец и матушка шлют тебе свои наилучшие пожелания.

Твой Наль».

Известия оказались то ли дурными, то ли отвратительными, но у Рейчел болела голова, едва стоило начать думать над чем-нибудь, и она отложила письмо на прикроватный столик, чтобы перечитать, когда самочувствие улучшится. Но оно оставалось прежним до ужина, однако мироздание, судя по всему, было категорически против улучшения здоровья лже-герцога, потому что вечером пришел Карваль.

Опять он! Рейчел готова была резко распорядиться, чтобы он уходил, но маленький генерал смотрел на нее спокойно и зло, значит, есть какие-нибудь новости. Как хорошо, что у нее хватило сил одеться и дойти до кабинета, но от этого стало еще хуже. Голова кружилась, перед глазами плясали все те же проклятые пятна, и все-таки следовало выслушать, что он ей скажет.

– Вам следовало бы отправить мне записку из-за того, что вы не сможете появиться в Доре, герцог Окделл.

– У меня было беспамятство.

– Оно не позволило вам послать ко мне слугу?

– Представьте себе.

Карваля и его чесночников нужно ставить на место, жаль, что с этим не справляется Робер! Но генерал грубости не заметил.

– В Доре произошла сильная давка, и многие горожане погибли, – коротко отрезал Карваль, – а вашей задачей была предотвратить ее.

– Нет, это было именно вашей задачей, – на предпоследнем слове девушка сделала злое ударение, чтобы не дать понять неприятному собеседнику, как ее поразила новость. – Если Его Величество ясно дал понять, что часть моих обязанностей лежит на вас…

– То можно подытожить, что в Ракане бездарный цивильный комендант.

– Или не знающий своих обязанностей военный комендант.

Можно было сидеть с ним и прожигать друг друга яростными, почти ненавидящими взглядами еще очень долго, но генерал Карваль, в конце концов, сослался на важные дела и удалился. И, прежде чем побрести обратно в комнату, Рейчел тяжело вздохнула и потерла гудящие виски – она чувствовала себя смертельно уставшей от осознания бесконечной вины за события, к которым девушка на первый взгляд не имела никакого отношения.

========== Глава 80. Покушение на истину ==========

Самочувствие Рейчел стало лучше через пару дней или около того, за временем девушка почти не следила, потому что, сколько не считай минуты, а в открытом от занавесей окне будет так же равнодушно белеть зима. Она чувствовала себя измученной и подавленной, испортились сон и аппетит, но Рейчел заставляла себя есть, чтобы выздороветь, пусть даже это было слишком непросто. Последний свой ночной кошмар она смогла запомнить – что-то о горевшей степи и высохших мертвых травах, об упавшей Соне и нашествии ызаргов. Но очень скоро ей пришлось обо всем забыть.

– Монсеньор! Монсеньор! – отчаянно звал Джереми, склонившись над ее кроватью

– Что случилось? – вяло спросила она, открыв глаза и непонимающе глядя н слугу. Скорее бы он ушел, ей не улыбалось вставать перед ним в ночной сорочке, под которой нет бинтов.

– Напали на герцога Эпинэ, монсеньор.

– Что? – быстро переспросила она и едва не потянулась к одежде. – Он жив?

Робер должен жить и радовать Айрис! Бедняжка сестра, как бы не была безумна, все равно заслуживает счастья и спокойствия, да и самому ему надо верить в победу и научиться радоваться. Если он мертв, это несправедливо и подло! И… теперь у нее будет, что ответить Карвалю, если им придется столкнуться вместе!

– Господин Первый маршал ранен. Возможно, монсеньор захочет выслушать офицера, который привез известие? Я проводил его в ваш кабинет.

– Конечно. Ступай, я соберусь с мыслями…

Джереми вышел, и Рейчел принялась торопливо одеваться, не желая заставить себя ждать. Слабость все еще не спешила выпускать девушку из цепких объятий, быстро вспотели лоб и виски, но сейчас для Ричарда Окделла это должны быть сущие пустяки. Наскоро одевшись, она оглядела себя и решила, что выглядит сносно, после чего причесала спутанные торчащие волосы и выскочила из спальни, на ходу застегивая камзол. Щеки пылали, но не от болезни, а от волнения. Бедный Иноходец!

– Господин цивильный комендант, – ее встретил невысокий худощавый офицер, явно не имеющий отношения к чесночникам, и отдал честь, – теньент Грейндж. Явился по распоряжению Первого маршала Талигойи.

– Робер Эпинэ в сознании? Рана опасна?

– Первый маршал легко ранен в плечо. К сожалению, во время боя открылась старая рана на запястье, началось кровотечение.

Рейчел прерывисто вздохнула, желая избежать приступа надорской болезни, и у нее даже почти получилось, но колючее волнение не унялось, пришлось сплести пальцы в замок и мысленно считать до десяти. Когда Робер встанет на ноги, нужно будет уговорить его ходить с охраной или носить кирасу, если он не слушает разумных доводов Альдо на этот счет, то может, послушает ее?

– Вина или шадди? – спросила она, надеясь отвлечься от липкой тревоги. – Присаживайтесь.

– Мое дежурство еще не окончено, поэтому шадди.

– Хорошо, – девушка дернула звонок. – А теперь расскажите подробнее, в каком состоянии вы оставили маршала и где?

– Я его доставил в особняк Эпинэ, по его приказу. На пороге Первый маршал потерял сознание – обычная лихорадка. Должно быть, как у вас, – теньент взглянул на девушку заинтересованно и тут же отвел глаза. – Первый маршал явился к господину Капуль-Гизайлю, уже будучи больным.

Значит, Робер приходил к Марианне, когда Айрис болеет в Надоре?! Верх бесчестия! Но из-за этого Рейчел станет возмущаться позже, а пока нужно узнать об обстоятельствах, поэтому девушка молча сидела в черном кресле и с бессильной злостью слушала о том, как баронесса Марианна предложила Роберу Эпинэ ужин и о том, как убийцы ворвались через ложную дверь.

– Сколько их было?

– Восемь или девять человек. Четверых монсеньор уложил на месте, один вскоре скончался от смертельной раны, остальные бежали, но мы взяли двоих. Увы, негодяи ничего не знают, обо всем договаривался вожак. Все они – висельники.

– А что сказала госпожа баронесса?

– Герцог Эпинэ запретил расспросы, но расследование подобного находится в ведении цивильного коменданта столицы. Монсеньор велел доложить обо всем вам.

– А генерал Карваль? Ему сообщили?

– Да. Военный комендант будет помогать вам в этом.

Эти слова неприятно покоробили Рейчел, но она промолчала. Оставалось наскоро позавтракать и выпить лекарства, чтобы не свалиться с Соны в очередном приступе лихорадки, и ехать к Марианне Капуль-Гизайль, чтобы узнать о случившемся в ее доме.

– Благодарю, теньент. Сейчас подадут шадди, и мы отправимся на место происшествия.

Но от испуганной и растерянной Марианны ничего толкового добиться не удалось, впрочем, девушка и не винила ее. Баронесса проявила потрясающую силу духа и изо всех сил старалась не показывать собственного беспокойства; держа на руках тявкающую левретку Эвро, Марианна смотрела на цивильного коменданта большими темными глазами и односложно отвечала на задаваемые вопросы.

Наверное, следовало отправить в особняк Эпинэ Джереми, но Рейчел понимала, что здесь он ей пригодится больше, чем там, и поэтому решила, что после допроса съездит туда сама. Или отправит того же камердинера, если не предстоит давать ему иных распоряжений. Ноксу же было поручено принять у теньента Грейнджа задержанных преступников.

Баронесса провела ее в Янтарную гостиную и предложила красного вина, но Рейчел отказалась, не желая замутнять им еще не очищенное полностью от остатков лихорадки сознания.

– Что я должна рассказать, господин цивильный комендант? – она задавала этот вопрос прежде, но тогда Рейчел объясняла Ноксу суть распоряжения и не смогла ответить.

– Все, что запомнили. Как вышло, что в доме никого не оказалось?

– Барон уехал за город, – медленно и устало ответила женщина, – чтобы достать достойное вино и пополнить прочие запасы. Он вернется к вечеру.

– Сколько человек было в доме?

– Я отпустила камеристку к матери, на праздники. И это к счастью. Ваннина верна мне, ее могли бы убить… – голос Марианны дрогнул, словно она собиралась заплакать, и Рейчел понимала женщину.

Какими бы они с Айрис не были твердыми и незыблемыми, какой бы потрясающе-сильной не оказалась бывшая королева Талига, многие женщины имеют право на слабость и заслуженно пользуются им, нужно это помнить… Отчего-то при взгляде на бледную куртизанку стало грустно и почти больно. Неужели женщины действительно настолько беззащитны?

– Монсеньор, – в комнату заглянул солдат, – тут один разбойник орет про вас. Говорит, что у вас на службе.

Рокэ рассказывал про губастого висельника, а может быть Рейчел даже и сама видела его, но воспоминания сейчас отказывались возвращаться в голову. Суть в любом случае оставалась таковой, что негодяй поклялся разыскать убийц герцога Окделла. Пройдя в нужную комнату, превозмогая усталость, Рейчел села в кресла и задумчиво взглянула на смуглого вора.

– Вы помните меня?

Значит, виделись…

– Помню, – равнодушно подтвердила она. – Теньент, этот человек видел тех, кто хотел меня убить, не подумайте плохого. Что тебе известно? – она повернулась к губастому.

– Я его узнаю, если услышу…

– Понятно, – Рейчел досадливо вздохнула и отвернулась от вора. Она зря сюда пришла, но можно это исправить. – Джереми, съездите в особняк Эпинэ и узнайте о самочувствии Первого маршала.

– Да, монсеньор, – камердинер щелкнул каблуками и, как показалось Рейчел, излишне торопливо направился к выходу из комнаты.

Неожиданно губастый с завидным проворством бросился вперед и вцепился в рукав слуги. Тот ошарашенно дернулся, но вырываться не стал.

– Это он платил за убийство монсеньора! – крикнул воришка. – Я узнал его!

– Он говорит правду? – Грейндж шагнул вперед и схватил камердинера за плечо. – Ты платил за убийство герцога?

– В одеяло замотался, чтобы жирным притвориться, но голос подменить забыл! – подпрыгнул от нетерпения висельник.

Джереми побледнел, Рейчел потрясенно взглянула в его лицо и поняла, что воришка не врет, и в груди стало пусто и холодно – она не зря не доверяла мужчинам и Джереми в частности. Подпустила к себе змею, называется, и что теперь с ним делать? Она смотрела на камердинера вопросительно и ждала ответа, впрочем, тот не собирался выкручиваться.

– Монсеньор, этот вор не лжет, – твердо сказал Джереми, – я действительно по поручению генерала Люра заплатил убийцам. Я прошу лишь об одной милости, о разговоре с монсеньором наедине.

– Хорошо, – отозвалась она нерешительно. – Выйдите все!

Грейндж было заупрямился, но девушка велела ему встретить Карваля, если тот соизволит явиться, и теньент ушел. Теперь оставалось сидеть, слушать горькую правду о том, как Люра платил за ее смерть по приказу тессория. Проклятый Манрик! Леонард в Варасте показался им хорошим человеком, но его помешанный на деньгах и выгоде отец отвратителен. По словам Джереми выходило, что Леопольд хотел получить Надор – титул, земли и дорожный откуп. Если бы лже-герцог умер, Леонарда женили бы на Айрис и объявили бы герцогом Надора.

Интересно, знал ли об этом сам Леонард? Вряд ли. А если и знал, то не имел особой радости из-за такого «подарка».

– Фок Варзов сказал, что из крапивного, прошу прощения, семени, вишня не вырастет. И что хватит с него, прошу простить, надорской заразы.

Тварь! В душе Рейчел всколыхнулась волна сильной и очень злой ярости, и захотелось убить. Немедленно. Кого-нибудь. Вцепиться в горло ногтями, разодрать, сломать, раздавить, уничтожить, забить до смерти, заколоть беспорядочными ударами кинжала! Перед глазами заалели пугающие всполохи, и она прикусила щеку изнутри, чтобы держать себя в руках, а затем почувствовала, что впервые за долгое время испугалась саму себя.

Но если фламинго захотели получить Надор таким образом, значит она прекрасно играла свою роль, хотя это не слишком и утешало девушку.

– Джереми, мне сказали, что после того, как я потерял сознание, кто-то стрелял в убийц. Это ведь был ты? – неожиданная догадка стремительно пронзила воспаленное сознание.

– Да, – не стал скрывать камердинер, – и если бы нападали не на Эпинэ, а на вас, тоже стал бы стрелять. Потому что я не люблю, когда охотятся на женщин.

========== Глава 81. Суровость прозрения ==========

– Что ты сказал?!

Рейчел Окделл вскочила, чувствуя, как пылают щеки и бешено стучит сердце. Он знает! Он знает! Абвении, что же делать?! Но вопрос собственной безопасности волновал ее в последнюю очередь, если что-то пойдет не так, герцогиня всегда успеет проткнуть себя кинжалом, чтобы не стать слабой и беззащитной игрушкой в руках мужчин, однако в любом случае позор ляжет на сестер. А это значит, что Джереми не должен жить, он умрет, как Эдвард Окделл и Оскар Феншо…

Не догадываясь об ее мыслях, Джереми неторопливыми шагами пересек комнату и плотно прикрыл дверь. Почувствовал себя хозяином положения? Но не будь она потомком Рейчел Горик, если не найдет достойного выхода из этой передряги.