Текст книги "Последний камень (СИ)"

Автор книги: Дана Канра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 35 страниц)

Услышав это, матушка закричала бы и с яростью сжала пальцы в замок, но Штанцлер лишь вздохнул.

– Я слишком стар, чтобы рассуждать на эту тему, Дикон. Я умру в той вере, в которой родился.

Рейчел не стала спорить, лишь молча пожала плечами, глядя на серые камни, потому что на примере покойной матушки знала: с глубоко верующими людьми среднего и старшего спорить бесполезно. Пусть верят, во что хотят, но Левия все равно придется усмирять, потому что его руками Агарис пытается взять под ненужную опеку Талигойю. И почему-то убеждать в этом, одновременно разочаровывая, бывшего кансилльера совсем не хотелось.

Молился Штанцлер очень долго, а Рейчел терпеливо ждала его, с отвращением чувствуя, как понемногу вязнут сапоги в желтоватой грязи и сыреют плащ и шляпа. А ведь еще два года назад, когда она впервые вышла из Лаик, доцветали нарциссы. Сколько времени прошло с тех пор, кажется, целая вечность! Юная девушка, притворяющаяся мужчиной, повзрослела и собралась убивать, от прошлой Рейчел, казалось, не осталось ничего, разве что любовь к Рокэ Алве, который никогда ее не простит

Мысли путались и мешались между собой, когда Рейчел, закинув голову, разглядывала острые углы крыш, размышляя о том, как томились в этих мрачных стенах Катарина и Айрис. Им пришлось хуже, чем Штанцлеру – вряд ли их выпускали на прогулку.

– Прости, мой мальчик, я заставил тебя ждать. Оставаясь наедине с совестью и Создателем, не замечаешь течения времени, хотя я же забыл… Ты нашел себе других богов, а чистая совесть молчалива.

Ее совесть не молчала уже очень давно, ровно столько же, сколько не была чистой, но этого Рейчел Окделл говорить не стала.

– Это я погубил тех, кого хотел спасти, – почему он не продолжает разговор про кольцо?

– Я не хотел травить Рокэ Алву, желал выпить яд сам, но он случайно взял мой бокал и решил, что яд насыпан для него, – Рейчел не сочла нужным лгать.

– Он прочел все по твоему лицу и сделал неправильные выводы. Но как тебя уговорили ехать к Раканам? Я не верю, что сын Эгмонта бежал.

– Я не бежал!

Раз речь идет о Ричарде Окделле, нельзя рассказывать, что ее впихнули в карету, довезли до границы и велели скакать к жениху, швырнув при этом кошелек с золотом…

– Конечно, нет. Я не вправе тебя ни о чем спрашивать, к тому же ты слишком легко одет…

– Мне не холодно, – перебила старика Рейчел. – Эр Август, что вы хотите знать?

– Как вышло, – голос бывшего кансилльера снова стал тихим и слышным только девушке, – что ты оказалась в безопасности, а десятки людей были схвачены по обвинению в покушении на жизнь Алвы? В том числе и Ее Величество. Люди начали говорить, что ты купила себе жизнь ценой оговоров, а некоторые, из тех, кому известна твоя тайна, заявляли, что своим телом.

– Что?! – поперхнулась своим гневом Рейчел.

– Тише, нам не нужно привлекать внимание к нашим беседам. Ужасные времена рождают ужасные подозрения, но я не думаю, что это так. Никогда не верил, что дочь Эгмонта на такое способна.

– Спасибо, эр Август…

Болезненное удушье отступило назад, она снова могла свободно дышать. Никто и никогда, кроме девушек из дома Окделл не поймет, какое это наслаждение!

– Но Алва умеет заставить других делать то, что нужно ему. Эгмонта заставил принять вызов, тебя – уехать к жениху. Он унизил тебя, указав тебе на твое место.

– Заставил не он, а Хуан… Я увидела его только на суде.

– Хуан?! Что с тобой сделал этот работорговец? – эр Август схватил девушку за плечо. – Он отдал тебя ему? Говори… пожалуйста…

Собравшись с силами, Рейчел еще раз рассказала о границе, подорожной и шкатулке, о том, что лежало внутри зашитого в кожу ящичка, но ни словом не обмолвилась о кольце. Потому что кольцо – злая насмешка Ворона.

– Яд и клинок… Выбор приговоренного к смерти. Хорошо, что ты не поняла приказа.

Рейчел неопределенно пожала плечами – ей это обстоятельство уже не казалось хорошим и откровение эра Августа не удивило, поскольку она знала кое-что о гальтарских традициях из книг. Если бы она тогда покончила с собой, множество людей остались бы живы, но сейчас слишком глупо оглядываться в прошлое и страдать из-за того, что не сбылось.

Неторопливо продолжалась их прогулка, тихой вязью звучали слова эра Августа про семью Эпинэ и про кольцо, но Рейчел, погруженная в размышления о том, как навести порядок в стремительно пустеющем надорском замке, не слушала. Лучше не внимать словам о том, насколько глуп и слаб будущий муж ее сестры, Робер Эпинэ, потому что это совсем не так. Его ослабили войны, он погрузился в свои печаль и отчаяние и не хочет из них вылезать, но все-таки он прекрасный человек.

– Господин супрем, – к ним шагнул с порога замерзший комендант, – я предупредил Фердинанда Оллара о вашем визите. Он ждет.

Оттягивать то, что должно свершиться, больше не получится, а потому Рейчел Окделл сдержанно попрощалась с эром Августом и твердым шагом последовала за комендантом Багерлее.

========== Глава 88. Убийство короля ==========

– Подавал ли жалобы или прошения Фердинанд Оллар? – деловым тоном уточнила Рейчел у коменданта.

Но нет, бывший король ничем не беспокоил тюремное начальство: ни походами в храм, ни отправкой писем, ни жалобами на здоровье, ни капризами, однако Рейчел это совсем не порадовало. Не могло радовать и воспоминание о пришедшем Альдо еще в середине зимы от Эмиля Савиньяка ответе. Маршал Юга написал, что единственное, что он предложит агарисскому ублюдку и переметнувшимся к нему талигойским ублюдкам, это веревка. Наверное, поэтому Рейчел решила расправиться с Фердинандом посредством веревки, чтобы дать казавшемуся честным и умным человеку веский ответ на такое заявление. Она не позволит оскорбить ни себя, ни Альдо.

Когда умрет потомок марагонского ублюдка, все станет на свои места. Алва сможет бежать из Нохи на все четыре стороны, а Савиньяки потеряют повод для бунта. Медленно ступая, она прошла за комендантом в другой флигель, прошла по двору, взглянула на неаккуратно растрепанную сирень.

– Монсеньор желает подняться в камеру?

– Да, – надо все сделать быстро и потом свалить убийство на Марселя Валме.

– Пожалуйте сюда.

– Благодарю, – сдержанно ответила девушка, проходя в приоткрытую дверь, но потом обернулась. – Нам не нужно мешать, я вас позову.

– Да, монсеньор.

И она осталась наедине с Олларом, в просторной и жарко натопленной камере, потерла замерзшие во дворе ладони, посмотрела на сидевшего за столом узника. Тот, одетый в теплый коричневый камзол, выглядел совсем не по-королевски, но это справедливо.

– Господин Оллар, я королевский супрем. Инспекция тюрем и посещение узников входят в мои обязанности. Есть ли у вас жалобы или пожелания?

– Нет, господин супрем, – в голосе бывшего короля равнодушие перекликалось с раздражением, но он не смотрел на Рейчел, вместо этого вернулся к драмам Дидериха.

– Даже к тюремщикам и коменданту? – чтобы подавить волнение, она села в кресло напротив Оллара. – Вижу, у вас тепло и чисто.

– Да, господин супрем.

Этот разговор бессмысленный и ни к чему не приведет, но формальности надо соблюдать – на тот случай, если Перт все-таки решил подслушивать. То, что Оллар равнодушен, скорее к лучшему, потому что не будет кричать и возмущаться, когда она предложит ему умереть добровольно. Но перед смертью нужно помолиться…

– У вас есть Эсператия?

– Я олларианец, господин супрем.

– То есть исповедоваться и молиться не желаете?

– Нет, господин супрем.

– Нет нужды обращаться ко мне всякий раз по должности.

– Благодарю, господин супрем.

Дальше медлить не стоило, и Рейчел достала из-за пазухи веревку, заглянула в соседнюю комнату. На стене отличный, забытый всеми, крюк, если к нему подвинуть стул, а завязать петлю она сможет сама, потому что у Оллара слишком толстые пальцы и слишком дрожат руки, хоть он и старается выглядеть спокойным.

– Вы знаете, что вы ничтожество? – спросила она, старательно не глядя на него и осматривая вместо этого письменный стол, кровать с бархатным вытертым пологом, толстую Книгу Ожидания, рассеянно посмотрела на оставшийся на руке шрам после крысиных зубов. – Вы можете способствовать предотвращению кровопролития. Велите упрямцам сложить оружие, и мы все избежим войны.

– Я не могу ничего требовать от верных Талигу людей. Я отрекся, – монотонно ответил бывший король и опустил голову, глядя в книгу.

– Талига больше нет, – резко кинула Рейчел, едва сдерживая распирающее желание заорать на слизняка. – Отпущенный Олларам Круг истек. Вам все ясно?

– Нет короля Талига, – прямо ответил он, и маленькие глазки странно блеснули. Талиг есть и будет.

– Вы подписали отречение и признали права истинного короля. Обратного хода нет.

– Да, – согласился Оллар, искривив губы в горестной усмешке и став от этого еще уродливее. – Династии конец. Я предал свой народ, свое имя, своего маршала, жену, сына… Если меня заставят, я предам их снова, только, сударыня, я – это не Талиг, Талиг, к счастью, не я, он выдержит.

– Как вы смеете?! – Рейчел опасливо покосилась на дверь.

– Не бойтесь, господин супрем, нас не подслушивают. Тюремщики и комендант исполнительны и верны своему начальству, в отличие от вас. Я догадывался, что вы девица, как бы ваш отец не старался подделывать документы, потому что король, каким бы он тюфяком не был, должен знать все. А что знал кардинал, подозреваю, останется неизвестным всем нам.

Алва говорил, что Дорак считает ее бастардом герцога Окделла, кто из них двоих лгал? Или Фердинанд сейчас мелет чушь? Но как изобличить его? Продолжая смотреть на нее с тупым равнодушием, слизняк говорил что-то про Рудольфа и Георгию Ноймаров, но Рейчел была слишком потрясена, чтобы внимать его словам. Они знали все! Знали о ней и смеялись за ее спиной! А Катарина пыталась ее защитить, пытался и Рокэ, но…

– Вы еще вспомните наш разговор, господин супрем. Госпожа… Подобранная Рокэ дочь изменника, вы так и не стали ни рыцарем, ни невестой, девица Окделл. Вы никем не стали…

– Хватит! Вы не заслуживаете ничего, кроме презрения и смерти!

– Не заслуживаю, – монотонное и тягучее, словно застоявшееся варенье, спокойствие наполняло голос бывшего короля, – так же, как и вы. Только я знаю, что меня уже ничего не спасет, а вы – нет.

– Поднимайтесь, – велела Рейчел, торопливыми и резкими от злости движениями затягивая петлю. – Вы сейчас умрете. Если не станет вас, то Альдо Ракан удержится на троне, а Рокэ Алва сможет бежать, куда ему захочется.

– Да, – толстяк закрыл книгу и направился вслед за ней, в спальню. – Я буду действовать исключительно из интересов моего маршала.

Дальнейшее напоминало дурной сон; когда Оллар забрался на подвинутый стул и надел на шею петлю, Рейчел невольно вспомнила Алана. Фердинанд не Франциск, не он отправил ее предка на казнь, и все-таки, даже если исключить месть, он должен умереть. Ради свободы Алвы и предотвращения войны…

– Прощайте, Окделл, – бывший король смотрел на нее сверху вниз, но без снисхождения. – Благодарю вас за своевременную и почти легкую смерть, я надеюсь, у вас будет такая же…

– Мерзавец! – прорычала со слезами в голосе Рейчел Окделл, а потом сильным пинком выбила из-под ног бывшего короля стул и гулкий стук дерева по камню показался ей страшным.

По старой тюрьме разнеслось гневное пение камней, но девушка не слышала их – она торопливо шагала прочь, чтобы крикнуть недоуменному коменданту о прервавшейся слишком рано беседе. Тот закивал и догнал супрема, чтобы проводить его до ворот. Камни зло смеялись, отчаянно плакали, на разные лады проклинали убийцу, а на ее щеках горел злой румянец, и оборачиваться назад Рейчел Окделл не хотелось, пусть даже осознание пристального взгляда в спину не исчезало.

========== Глава 89. Две расплаты ==========

Просто, чтобы каждый знал,

Что всему, что он искал,

Скоро тлеть углем в золе,

Скоро гнить в сырой земле.

К вызвавшему ее на следующий день Альдо Ракану Рейчел идти не хотела, прекрасно понимая суть предстоящего разговора, но ослушаться приказа не могла. К тому же следовало вести себя как ни в чем не бывало и она натянула на лицо спокойную улыбку, прежде чем ступить на порог. В кабинете присутствовали Альдо и Робер, а больше никого, король выглядел хмурым и уставшим, под голубыми глазами залегли глубокие тени. Скоро они с Робером станут походить друг на друга измученными от недосыпа лицами.

У сюзерена имелась и другая причина для печали: недавно ускользнула из дворца Мэллица, которую Рейчел видела в Сакаци, и Альдо переживал, что из-за ее побега испортятся отношения с теми гоганами, с которыми он договорился. Или что-то вроде того… Погруженная в свои обязанности с головой, Рейчел упустила из виду все происходящее во дворце и не стремилась теперь понять. А разве есть в том смысл?

– Садись, – велел сюзерен. – Ты вчера был в Багерлее?

– Конечно, согласно приказу…

– Докладывай, что там. Ты видела Оллара? – Альдо снова обращался к ней как к женщине, но он не знает, как раскусил ее Джереми… – О чем вы там говорили?

– Я спросил, нет ли у него жалоб и просьб, он сказал, что нет.

– Сколько времени вы там говорили?

– Около четверти часа… – вот она, расплата! Но она не признается даже под пытками.

– Что ты наговорила Фердинанду Оллару?

– Предложила написать письма… – соврала Рейчел, опустив глаза. – Тем, кто нас не признает из-за него…

– Тебя никто не просил об этом, – жестко сказал Альдо. – Оллар отрекся раз и навсегда, письма нам здорово навредили бы.

– Он сказал, что королем станет Ноймаринен, – найдя в себе силы, покрасневшая Рейчел подняла глаза и прямо взглянула в лицо сюзерена. – Что Талиг останется, хотя сам он этого не увидит, а Ноймаринен соберут его из осколков.

– А ты сказала ему все, что о нем думаешь? – нахмурился Альдо.

– Да.

– И была убедительна. Фердинанд Оллар ночью повесился, – коротко сказал Альдо. – Теперь Ноймаринен коронует мальчишку Карла, а из Фердинанда сделает мученика. А я вчера как раз отправил курьера в Ургот – распинался перед Фомой, , что на наши с ним отношения не влияет придурь Савиньяка.

– Я схожу в Багерлее, – встал Робер, – и все засвидетельствую.

– Сядь, – отрезал Альдо, – ты не супрем, а Первый маршал. Проиграешь сражение – будешь наказан, а сегодня будет наказана Окделл. Герцог, надеюсь, что ты все еще достойна этого титула, Окделл, перед короной и законом равны все узники, а что творишь ты? С одними чуть ли не обнимаешься и гуляешь под ручку, других доводишь до самоубийства. О чем говорили вы с Штанцлером?

– Граф Штанцлер выразил мне сочувствие в связи со смертью матушки, а потом мы говорили о причинах того, почему Алва оставил меня в живых, – честно ответила девушка. Ей нечего было скрывать.

– Отлично. Штанцлера ты навещать больше не будешь, а по каким-либо вопросам я стану посылать к нему Карваля, – выдохнул Альдо. – Истинные Создатели, что вы оба творите? Повелитель Молний оправдывает Алву, боясь, что про него плохо подумают! Маршал Великой Талигойи не в состоянии пристрелить свихнувшегося убийцу, который, между прочим, явился умирать… Повелитель Скал отказывается за себя и вассалов от приговора, цивильный комендант бездействует, когда должен делать, и мы имеем Дору. Потом супрем делает, когда его не просят, и мы имеем мертвого Оллара…

– Предотвратить Дору мог только ты, как и заговор Придда, – вскочил Иноходец.

– Уймись и иди спать, – повысил голос сюзерен, – а в Багерлее лезть не смей. Даю тебе восемь часов на отдых.

Робер хотел что-то сказать, но Рейчел упрямо сжала губы, и он вышел, напоследок бессильно махнув рукой. Он устал, они все устали, утопая в кровавом болоте, но, все еще пытаясь идти вперед, с трудом передвигая ноги.

– Ты сместишь меня со службы? – вопрос следовало задать прямо, глядя в глаза, и у Рейчел получилось.

– Нет, – сюзерен и жених грустно усмехнулся. – Чего бы вы с Эпинэ не натворили, у меня нет других Повелителей и другой любимой женщины. А у вас нет другого государя.

В ответ полагалось сказать что-то меткое и точное, чтобы поддержать Альдо своей верностью, но пойти на это не мог даже глупый неопытный юнец, за которого Рейчел себя выдавала. Она любит Алву, а верна Альдо, как королю, и пусть будет так.

В Багерлее отправили Карлиона, и, наконец, оказавшись в особняке, Рейчел Окделл почувствовала себя уставшей и измученной, но в безопасности ли? Наверное, сейчас, незадолго до Излома, в опасности они все, исключений нет. Что с Рокэ? Несомненно, получив известие о смерти короля, он смог бежать из Нохи, сам или с чьей-нибудь помощью, и девушка не хотела знать, кто стал его спасителем в этот раз. Их с Алвой жизненные пути больше никогда не сойдутся, ей надо его забыть.

Пришедшее из Надора письмо уведомляло грустными фразами Наля о том, что Айрис серьезно расхворалась, но опасности для жизни нет. Роберу не следует знать об этом. Велев слуге принести ей бутылку Черной Крови, Рейчел села в кабинете в мягкое кресло, посмотрела на другое, возле окна, раньше прикрытое блестящей черной шкурой. Когда-то давно, кажется, целую вечность назад, там сидел Рокэ Алва.

Как быстро течет время – почти так же, как вино из бутылок, а злая судьба жадно пьет его, забирая самое лучшее из жизни… Наполнив первый бокал, Рейчел сделала несколько мелких глотков и поставила его обратно на стол, наслаждаясь послевкусием. Она не кэналлийка и не умеет пить это вино как следует, но оно великолепно. Даже не уступает Девичьим Слезам по вкусу… Сняв сапоги, Рейчел забралась с ногами в кресло. Уютно потрескивали поленья в камине, полыхая рыжим огнем, а ей было бесконечно одиноко и тоскливо, несмотря на домашнее тепло.

– Ты так ничего и не поняла, Надорэа.

Она вздрогнула, резко вскинулась и чуть не выронила опустевший наполовину бокал. В кресле напротив сидела русоволосая надорка в рубахе и штанах грубого покроя, задумчиво глядя на хмурое небо ранней весны за окном. Растерянно рассматривая профиль дальней прабабки, Рейчел не знала, что сказать.

– Прежде чем пить кэналлийское, нужно налить его в кувшин. Плохо забывать кэналлийскую науку, – знакомый голос звучал глухо и надтреснуто.

– Рейчел Горик?

– Толстяк ошибался в отношении тебя. Фердинанд…

– Но это же правда? – удивляться и злиться не имело смысла, а внимать здравому смыслу Рейчел уже и не пыталась. – Я не рыцарь и не невеста, я осталась никем.

– Ты – убийца. И не ты виновата в этом, но вчера проложила свой путь к смерти и одиночеству. Я сказала – ты слышала.

– Маршал Ричард… – выдохнула девушка, наливая себе еще вина. – Предатель Талигойи и памяти Алана.

– Талигойя умерла навсегда, ты узнаешь все, когда будешь мертва, хотя Паоло и Герман считают, что лучше тебе не быть. Прощай, Надорэа, – Горик легко встала с кресла, – я все еще надеюсь, что мы уже не увидимся.

Рейчел моргнула, и неожиданной гостьи больше в кресле не было, но и удивляться ей не хотелось. Слишком ленивое состояние для недоумения или паники, поэтому она продолжала пить вино, ожидая, пока зашумит в голове, пока не перестанут слушаться ноги. Но потом стало лень просто встать из кресла, и она задремала, уронив голову на грудь. Разжались пальцы, бокал бесшумно упал на забытый кэналлийцами ковер.

Ей приснилась свадьба, которая проходила в Гальтарском дворце. Рейчел Окделл, или уже Рейчел Алва, одетая в роскошное, но неудобное платье стояла рука об руку с черноволосым красавцем в черно-синей одежде, и искренне радовалась. Сегодняшний день обещал быть на редкость счастливым, потому что она снова будет рядом с любимым человеком, сумевшим ее простить.

Среди собравшихся гостей были Катарина, Робер и Айрис Эпинэ, кровные вассалы Скал, и еще множество приглашенных дворян, тех, что верны Талигойе. Сияя от радости, которой не испытывала уже давно, Рейчел нежно поглаживала бледную ладонь своего жениха, пока они направлялись к накрытым столам.

– Подождите, – неожиданно остановившись, Рокэ рвано выдохнул и прижал руку к сердцу, в синих глазах очень быстро и коротко мелькнула боль. – Отправляйтесь без меня, эрэа. Я вас догоню.

– Нет! – звонко отозвалась она, оглядывая испуганным взглядом собравшихся. – Помогите королю!

Король. Рокэ Ракан достоин этого титула, как человек, много лет боровшийся за эту несчастную, раздавленную войнами и мятежами страну… Но он только зло усмехнулся, продолжая молча и медленно умирать, и опустился на пол. Именно умирать – слабую резь в сердце Рокэ бы вытерпел!

– Я помогу, – донесся знакомый голос, и белокурый красавец Альдо подошел к ним, держа в руках кубок с чем-то прозрачным. – Выпей, Алва, это поможет.

Не глядя ни на Альдо, ни на невесту, Рокэ взял сосуд и опустошил его несколькими глотками, а потом бросил его и кубок с глухим стуком покатился по мраморному полу. Затем поднялся и посмотрел прямо и гордо на заливавшие зал из широких окон яркие солнечные лучи. Рейчел знала, что прямо на солнце смотрят лишь орлы и слепые, но Рокэ Алва не был орлом. Ее эр, сюзерен, любовник вмиг стал слепым.

– Благодарю, – глухо произнес он, – но лучше мне уже не станет.

Его тихий надтреснутый смех показался девушке чужим и страшным.

========== Глава 90. Женский разговор ==========

«Герцог Окделл, мне сообщили, что Вы, не считая тюремщиков, были последним, кто говорил с моим супругом. Если Вы найдете возможным посетить вдову Фердинанда Оллара, я приму Вас в любое удобное для Вас время, неважно, днем или ночью. Я должна знать правду, какой бы печальной и унизительной та ни была.

Катарина-Леони Оллар, урожденная Ариго».

Рейчел не стала медлить и сразу направилась в Ноху, хотя увидеть Рокэ Алву она то ли не хотела, то ли не надеялась вовсе. Разговор предстоял слишком серьезным, чтобы во время него думать о несбывшейся и потерянной любви, и осознание этого останавливало. Удостоверившись у монахов, что госпожа Оллар чувствует себя не очень хорошо и высказав свои соболезнования, хотя так и хотелось поздравить несчастную женщину с избавлением от никчемного мужа, Рейчел рискнула пройти в комнаты королевы.

По словам Пьетро королева уже знала о причине смерти своего мужа, потому что Левий посчитал, что горькая правда лучше сладкой лжи. Может это и к лучшему, в конце концов, Катарина никогда не любила мужа, как Рейчел не любит Альдо. Но женщине легче, когда избравший ее мужчина велик хоть в чем-нибудь, покойный Фердинанд же был слабым и трусливым ничтожеством. Считая что избавила от этой гадости Катарину, Рейчел не винила себя, ведь женщины должны помогать друг другу.

Она не станет говорить правды или дурного про Фердинанда, но упомянет, что все произошло после их разговора – тогда Катарина будет благодарна. Ведь Рейчел отчаянно хотелось сделать хоть что-нибудь хорошее после всего, что уже случилось, а в убийстве толстяка нельзя признаваться. Алан убил человека, названного по страшной ошибке предателем, но не Эрнани, у нее же нет и этого оправдания.

Полная раздумий и сомнений, она шагнула в покои Катарины.

– Благодарю, герцог, что вы пришли, – сказала женщина в бесформенном сером балахоне, кутаясь в черно-белую шаль. Она бросала вызов Альдо и абвенианству, она не сдалась! – Я ждала вас.

– Рад вас видеть, – что можно сказать жене убитого тобой же человека.

Катарина молча кивнула, сжимая янтарные четки, опустила голову, но Рейчел заметила, что у нее такие же темные круги под глазами, что и у Робера с Альдо.

– Сожалею, если отвлекла вас от дел. Его Высокопреосвященство упомянул, что вы заняли должность супрема. В семье Окделлов еще не было судейских чиновников.

– Государь счел, что для меня это подходящее занятие, – объяснила Рейчел, стараясь не делать акцент на том, что женщину из военных перевели в чиновники. – Эрэа, вы хотите, чтобы я рассказал вам о моей последней встрече с вашим супругом?

– Да. Простите, герцог, я должна сесть.

Рейчел отступила назад, наблюдая, как бывшая королева медленно опускается в кресло и кутается в свою шаль. На руке блеснул обручальный браслет, почему Катарина до сих пор его не сняла? Неожиданно девушка почувствовала себя виноватой за то что она, будущая королева Талигойи, пришла разговаривать с бывшей королевой Талига и бередить ее раны. Бедняжке и так немало досталось от жизни…

– Я навестил Фердианда Оллара, как супрем, – проговорила она с трудом. – Инспекция Багерлее – моя обязанность. Ваш супруг, эрэа, без сомнения, уже принял решение и держался с самым безразличным видом. Он не жаловался, не просил, ничего не хотел и не боялся.

– Понятно, – почти мертвым голосом проговорила Катарина и перевела взгляд, полный обреченной печали, на слепое окно. – Зато я жива. И буду жить… Если твой король и жених меня не убьет, я расскажу правду. Обо всем.

– Альдо не воюет с женщинами! – резко и порывисто сказала Рейчел. – Воюют карвали и манрики, но не Ракан…

– Конечно, – уголки бледных губ приподнялись в попытке слабо улыбнуться, – ты и должна так думать. Окделлы не служат убийцам, не обручаются с лжецами. Но вам следует знать одно: мой муж предал своего маршала после угроз и пыток, – она снова перешла на официальный тон, – Альдо Ракан поднял руку не просто на слабого – на узника. Вынудил лжесвидетельствовать, погубив тем самым душу. Хвала Создателю, клятва, вырванная принуждением, недействительна, а грех падает на того, кто принуждал…

– Альдо не знал о пытках, – упрямо мотнула головой Рейчел. – Он не мог…

Катарина вдруг порывисто повернулась к ней и прямо посмотрела в лицо широко распахнутыми глазами, а Рейчел не смогла ни отвернуться, ни отвести взгляд. Испытание было не из легких, но она смогла его выдержать.

– Вы убили его, – выдохнула женщина. – Вы и ваш король. Альдо Ракан – страшный человек и втянул вас в эту кровавую трясину… Он жесток, Рейчел, и думает только о себе. У него холодные глаза, даже когда улыбаются губы, и он… Я боюсь, что он не верит в Создателя…

– Катарина, послушай… – необходимо было срочно сменить тему разговора, чтобы собеседница не поняла ненароком, насколько права. – Герцог Алва…

– Он не любит вас, если вы хотите поговорить об этом, как женщина с женщиной, – тихо отозвалась Катарина, снова взглянув в окно. – Мы с вами для него – забава, а любовь – ругательство.

– Неправда. Я…

Она хотела рассказать о странном сне про свадьбу, но внезапно подумала, что этот сон, эти воспоминания и чувства принадлежат ей и только ей. Катарина поняла, что у них с Алвой любовные отношения, когда Рейчел ударила его два раза в будуаре, все слишком просто. Старшая дочь Эгмонта всегда была неосмотрительна, но со временем научится скрывать свою ярость.

– Вы встретите свое счастье с Дэвидом Рокслеем или кем-нибудь еще, – теперь голос Катарины звучал мягко и спокойно, похоже, ее действительно удалось отвлечь от дурной темы. – Идите… и будьте счастливы.

– Вы тоже будете счастливы, эрэа, – зачем-то пообещала девушка, направляясь к двери.

– Нет, мне этого не дано. Слишком во многом я виновата, – вздохнула Катарина ей вслед, но оборачиваться Рейчел не стала. – Ты видела эра Августа? Он здоров?

– Да, – теперь Рейчел заставила себя обернуться, потому что не могла разговаривать, стоя к собеседнику спиной. – Он гуляет и ходит в церковь. К узникам относятся хорошо, по крайней мере к дворянам…

– Но Багерлее – это не собственный дом.

– Да, – невольно согласилась Рейчел, вспомнив о том, как ее схватили и втолкнули в дворянскую камеру. – Эр Август слишком стар и болен, ему нужна свобода. Поговори с Робером Эпинэ, он твой кузен и должен тебя послушать… Он ненавидит эра Августа из-за кольца.

– Из-за кольца?..

– Неважно, – снова резко мотнула головой Рейчел, и на миг помутнело перед глазами. Эсператистке не стоит знать, что дочь Эгмонта собиралась убить себя, а вместо этого едва не убила другого человека. – Эр Август ошибся, а Робер не хочет его прощать.

– Я поговорю с ним, – кивнула Катарина, глядя на свои руки. – Но я должна тебя предупредить: держись подальше от Альдо Ракана. Бедный Эгмонт даже не знает, что погиб за страшного человека, но поберегись ты, прошу…

– Хорошо. С вашего позволения, госпожа Оллар, я пойду. Мне надо подумать…

– Конечно. Когда будете писать в Надор, засвидетельствуйте мое уважение вашей матушке и передайте вашей сестре и госпоже Арамоне, что я по ним очень скучаю.

А ведь и правда, сестра в Надоре не одна, а это значит, что патронесса поможет ей справиться с болезнью! Рейчел едва не улыбнулась, но улыбаться скорбящему человеку – как минимум невежливо, поэтому она лишь кивнула. Про смерть матушки она не станет говорить, сейчас Катарине и без того плохо…

– Конечно, – с горечью сказала она, прежде чем открыть дверь. – Я все передам.

========== Глава 91. Надежное хранилище ==========

Рейчел не видела снов уже довольно долгое время, но этот сон мешался с явью, как в ту ночь, когда пришли Арамона и мать. А может, и вовсе было не сном, об этом уже девушка судить не бралась. Все ее враги умерли, и опасаться ей нечего, но привыкшие пугаться боятся всегда, об этом стоило помнить, однако Рейчел Окделл – не Реджинальд и не станет шарахаться от выходцев и тварей с испуганными возгласами. Но что делать, когда несколько ночей подряд снится, что кто-то ходит по дому тяжелыми шагами?

Мэтр Шабли говорил, что сны, как правило, не несут опасности, но призрачных врагов лучше встречать с оружием, и в эту ночь Повелительница Скал заставила себя соскочить с кровати и отдернуть тяжелые занавески. За окном шел проливной дождь, и холодно блестела ночь, дом охраняли надорские гвардейцы, поэтому опасаться было нечего. Рейчел вышла на лестницу, но там на площадке горели лампы и мирно дремал слуга, который тут же проснулся и торопливо вскочил, стыдясь своей оплошности. Махнув рукой, девушка вернулась обратно и зажгла свечи на каминной полке, но шаги снова зазвучали – легкие, уверенные, неторопливые! Арамона и матушка так не ходили, а как ходит Рейчел Горик, она не видела.

Но, прислушавшись повнимательнее, она сделала удивительный вывод, что шаги звучат из смежной со спальней гардеробной, в которой наяву не было дверей. Пришлось, подавив в себе нехорошее предчувствие, заглянуть в гардеробную, однако там ничего не изменилось: те же сундуки, два кресла, портновский стул и два зеркала. Во втором, что висело над камином, между двух подсвечников, спиной к Рейчел застыла темная фигура. Но большое зеркало отражало в полный рост только растрепанную девушку с широко раскрытыми глазами.

Не веря своим глазам, она снова повернулась к зеркалу над камином, и сердце забилось сильнее. Фигура осталась там! Но теперь гость повернулся к ней лицом, и Рейчел ахнула, увидев, что он стоит на фоне синего ковра, увешанного дорогим оружием, что одет он в серебристую одежду, и что у него перевязана голова. Ворон?!