Текст книги "Последний камень (СИ)"

Автор книги: Дана Канра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 35 страниц)

Сильные руки схватили за плечи – Тварь дернула ее к себе, чтобы вцепиться острыми зубами в шею, но Рейчел успела упереться ладонями в грудь Альдо и резко рвануться в сторону. Сжались пальцы, усиливая хватку, и пришлось сделать еще один сильный рывок, а потом пнуть бывшего жениха по ноге. Еще один удар по лицу, но Тварь увернулась и кулак встретил лишь воздух. И все-таки борьба продолжалась, потому что теперь, на краю своей окончательной гибели, Рейчел Окделл не могла отступить снова.

– Подчинись мне, Надорэа, – полыхнули безумием лиловые глаза, губы растянулись в пугающей ухмылке. – Давай заключим сделку…

– Исчезни! Убирайся! Я не твоя! – голос звучал слишком звонко и слишком яростно, но отказ должен быть даден обязательно.

– Это все из-за Алвы?! К кошкам Алву! Вы никогда не будете счастливы, и всегда порознь! Аха-ха-ха! – лже-Альдо залился безумным смехом, но отступил на шаг.

Та небольшая часть души пропавшего в Лабиринте Альдо, что еще ютилась в этом теле, не собиралась мириться с потерей, однако Рейчел теперь точно знала, чего хочет, и нашла в себе силы дать размахнуться снова. В этот раз удар снова встретил пустоту, но и нового нападения не произошло: новоявленный соперник вдруг остолбенел и в уголках его губ выступила кровь. Побледневшие пальцы сжали руку Рейчел, а голос стал тихим и прерывистым – Альдо Ракан снова умирал на ее глазах.

– Я никогда не отдам тебя… Ему… – сорвался с посиневших губ еле слышный предсмертный выдох.

А потом Альдо Ракан упал на бок, нелепо взмахнув руками, чтобы больше никогда не подниматься, и Рейчел увидела, что за его спиной стояла высокая женщина с темно-русыми волосами и окровавленным кинжалом в руке, одетая в мужские рубаху и штаны. Такие шили в прошлом Круге… или уже позапрошлом? Неважно. Неизвестно, сколько ее, Рейчел, уже нет в мире живых.

– Рейчел Горик?.. – губы тронула легкая улыбка, но в душе девушки не унялся беснующийся яростный ужас.

– Зови меня Рикардой – я так привыкла. Мой отец убил друга, ты убила подругу, а я убила врага, – жестко и спокойно произнесла дальняя прабабка последней Повелительницы Скал. – Пойдем, Надорэа, нам незачем оставаться здесь.

В ее словах затаилась опасная правда – нужно было покидать это странное место, потому что сюда спешили прочие Изначальные Твари, почувствовав смерть родича. Рикарда Горик схватила девушку за руку и потянула за собой, а та даже не думала сопротивляться, хотя ноги казались ватными и в голове все перемешалось. Темные улицы с безликими домами путались, мешались, порой твердый камень под ногами сменяла мягкая земля, и вот, наконец прабабка втащила Рейчел в какую-то жалкую покосившуюся лачугу. Но дом мог оказаться и добротным, недавно выстроенным, и удивляться чему-либо уже не оставалось сил и желания.

Срывалось дыхание. Прислонившись спиной к каменной стене, Рейчел услышала звонкий щелчок щеколды, на миг закрыла глаза, а когда открыла, увидела, что находится в хорошо протопленной и освещенной комнате. Здесь было хорошо и безопасно, почти как в тайном доме Катарины.

– Это похоже на… – начала было Рейчел, но внезапно и резко получив от дальней прабабки звонкую затрещину, мгновенно осеклась.

========== Глава 106. Ритуал Скал ==========

Вторая затрещина не заставила себя ждать, а за ней и третья, после чего прилетел удар по уху. Рикарда Горик била не с нелепой силой и злостью, как Айрис, но в ее оплеухах застыла сила воина, и прикрывающей голову Рейчел казалось, что таким же образом дальняя прапрабабка дралась с мужчинами. Когда, наконец, она успокоилась и отвернулась, тяжело дыша, можно было завязать наконец разговор.

– За что? – первым делом поинтересовалась Рейчел с должной долей обиды в голосе.

– Она еще спрашивает, – отрезала Рикарда, не оборачиваясь, и разговаривать с ее затылком становилось все более неуютно. – Я тебя берегла, учила всему полезному, а ты вон что!

– Я мстила за тебя! – крикнула Рейчел, внезапно почувствовав спокойствие и набравшись сил. – Тебе испортили детство. Женевьев и Шарль бросили тебя на произвол судьбы, в бои, среди солдат, а если бы не это, то отправили бы замуж за навозника!

– Не смей! – резко развернувшись, Рикарда звонко ударила ее по щеке, и от этого перехватило дыхание. – Ты вдумайся в свою родословную, прежде чем чушь нести! Вы весь Круг женились на марагонцах Лараках, в тебе навозной крови не меньше, чем было у Люсьена!

– Что?! – задохнулась Рейчел. – Да как ты смеешь…

Но, осекшись на полуслове, девушка поняла, что прабабка говорит истинную правду, как бы тяжело не было ее признавать. Окинув испуганным и затравленным взглядом комнату, она подумала, нет ли здесь еще кого-нибудь, но пустота ответила молчаливым отрицанием. Гвидо Ларак пришел с Франциском, Манриком и Колиньяром, а она совсем забыла о своей принадлежности к этому роду. Абвении, как она могла быть такой забывчивой и безумной?

– Смею, дорогая моя, – отрезала Рикарда и дернула ее за руку. – Идем!

Злости в голосе дальней прабабки уже не звучало, что являлось хорошим знаком, но Рейчел не спешила раньше времени радоваться. Затащив ее в комнату поменьше, так же хорошо освещенную и чистую, Рикарда захлопнула дверь и достала из ножен свой клинок, на блеснувшем лезвии которого запеклась кровь. Осмотрела его, прерывисто вздохнула, убрала обратно в ножны и торопливо огляделась.

– Этот кинжал только для боя теперь сгодится. Рамиро, ты где?

Рамиро? Рейчел вздрогнула от неожиданности, когда за ее спиной послышался шорох, обернулась, и вздохнула с облегчением, поняв, что синеглазый мужчина с черными, как смоль, волосами, совсем не опасен. Он был очень похож на Рокэ, но одет в грубо сшитую одежду, вышедшую из моды несколько столетий назад, и ни перевязи, ни герцогской цепи, ни иных знаков отличия на нем Рейчел не увидела.

– Здравствуй, Надорэа, – широко и радостно улыбнулся кэналлиец, в глазах сверкнуло легкое закатное безумие. – Я рад, что ты все-таки существуешь.

– Тварь могла ее сожрать, – подтвердила Рикарда. – Дай мне свой кинжал.

– Зачем?

– Для посвящения, – грубовато ответила Горик. – Я читала об этом… После смерти отца ритуал забылся, а ей еще повелевать Скалами до шестнадцатилетия старшего сына, поэтому нужны вопросы.

– Но я мертва! – воскликнула Рейчел. – Какой еще сын?

– Значит, оживим, – в усталом хрипловатом голосе прабабки не звучало высокой и сильной веры в свои слова, но теплился слабый огонек надежды. – Позже. Пошли на задний двор.

Так это особняк, принявший вид жалкой лачуги? Рейчел попыталась осмотреться снова, но Рикарда снова взяла ее за руку и повела прочь из комнаты, по узким темным коридорам, не давая возможности остановиться и понять суть происходящего. Старенькая Нэн рассказывала в ту страшную ночь про некий ритуал, но, наверное, не знала о его предназначении, а интересно, есть ли что-то похожее у Эпинэ?

Вскоре Рикарда толкнула свободной рукой очередную тяжелую дверь, та жалобно скрипнула, открываясь, и в лицо подул свежий ночной ветер. Стало холодно, словно в этом непонятном чужом месте приближалась неумолимая зима, но ведь недавно приближалось лето! Как течет время в Лабиринте, и какой сейчас год в мире живых?

– Не думай ни о чем, кроме вопросов! – приказала Рикарда, остановившись. – У нас мало времени. Я скоро принесу кинжал, а ты сиди и читай. Вот, – она сунула в дрожащие руки потомка старый свиток и свечу, а потом быстро ушла.

Прежде чем вглядеться в витиеватый и плохо различимый почерк, Рейчел осмотрелась. Она сидела на скамейке в квадратном по форме дворе, а в нескольких шагах застыла каменная черная статуя вепря, и с его высокого бока свисали ручные кандалы. Ветер стих, свече ничего не мешало гореть, воск не капал, и Рейчел слегка усмехнулась. В посмертии все неправильное, кроме самого ощущения небытия.

Ответы на вопрос пришлось учить быстро, впрочем, и РикардаГорик не очень спешила, но, когда в памяти Рейчел сохранился последний ответ, раздались торопливые тяжелые шаги старых сапог по твердой сухой земле. Или под ногами тоже были камни? Присматриваться времени не хватило.

– Твое время вышло, – объявила Рикарда и, подойдя к потомку, задула свечу. – Вставай к вепрю, спиной к его боку.

Рейчел отчего-то подчинилась – осознание того, что эта женщина не причинит ей вреда, медленно переливающееся в безграничное теплое доверие, помогало справиться с удушливым волнением. Цепи зловеще звякнули, едва она прислонилась к холодной каменной спине большого вепря, стало очевидным, что надо поднять руки, и девушка сделала это. Запястья сковал ледяной металл, она поежилась от неприятного ощущения, однако страх отступил окончательно, подобно дикому зверю, спугнутому огнем.

Клинок, который приставила к открытой шее потомка Рикарда, оказался длиннее, чем кинжал, значит Рамиро точно с ней заодно. И это даже хорошо. Но не надо думать ни о чем, надо слушать и отвечать.

– Сколько их было?

– Четверо.

– Куда они ушли?

– Туда, откуда не возвращаются.

– Почему они ушли?

– Потому что клялись защищать.

– Кто ушел за ними?

– Лучшие из лучших.

– Кто остался?

– Мы.

– Сколько нас?

– Четверо. Всегда четверо. Навечно четверо.

– Кто на нашей стороне?

– Закат и Восход, Полдень и Полночь.

– Кто против нас?

– Те, кто займет чужое место.

– Кто откроет Врата?

– Он и Она.

– Кто Он?

– Он уйдет в Осень.

– Кто Она?

– Она придет из Осени.

– В чем наша сила?

– В памяти и чести.

– В чем наша слабость?

– В чести и памяти.

– Что нас ждет?

– Бой.

– Когда пробьет наш час?

– Мы узнаем.

– В чем наш долг?

– В том, что никто другой не исполнит.

Отвечать на вопросы было поразительно легко, словно эти ответы впечатались Рейчел в память навечно, и, когда диалог завершился, цепи снова звякнули, отпуская пленницу на свободу, а РикардаГорик опустила кинжал.

– Ты прошла ритуал посвящения, Повелительница Скал, – твердо произнесла она, глядя в глаза Рейчел, – а теперь нужно озаботиться твоим оживлением. Вывести тебя отсюда может лишь Ракан, придя из мира живых и заплатив за твою жизнь любую названную цену, а может и останется здесь навсегда.

– Рокэ?! – ошеломленно выдохнула Рейчел.

– И не смотри на меня глазами обиженного поросенка, – с досадой рыкнула Рикарда, – ты прекрасно знала, что творишь, и к чему это может привести. Нам всем остается уповать на милость Врага, а пока… жди меня здесь. Рамиро, ты за ней присмотришь!

Рамиро что-то сказал в ответ, но слова не донеслись до слуха Рейчел из-за воя внезапно поднявшегося ветра. Темный вихрь охватил высокую прямую фигуру Рикарды Горик, а когда развеялся через минуту, на этом месте уже ничего не было.

========== Глава 107. Рокэ Алва и последний долг ==========

Тихое и спокойное северное лето, с его частой, застывающей в воздухе, прохладой, замерло на середине, и легкий надорский ветер трепал волосы двух мужчин, что направлялись неспешным шагом в сторону родовой усыпальницы Окделлов. В ворота замка Проэмперадора Надора Лионеля Савиньяка пропустили без лишних вопросов, а на сумрачного и угрюмого Рокэ Алву постаревший привратник не рискнул даже взглянуть, а не то что перечить.

Прошло чуть больше года с тех пор, как погиб под пулями южан последний герцог Окделл, и пусть многие были прекрасно осведомлены, что им притворялась девушка, траур некоторые слуги еще не сняли. Надорский замок пустовал довольно давно, а делами распоряжался Лионель Савиньяк, не доверив это вызвавшемуся Леопольду Манрику, и все-таки окрестности пришли в изрядное запустение. Усыпальницу сделали по распоряжению Рокэ Алвы и за его же счет.

– Здесь?

– Здесь.

Вместе с телом расстрелянной Рейчел Окделл нашли под каменными обломками генерала Карваля, а его люди рассказали, что он внезапно прикрикнул на них, веля немедленно уходить. Но от этого Рокэ Алве легче не становилось, наоборот сжимало душу сожаление, что не он сам сломал шею человеку, который поднял руку на женщину.

Впрочем, до этого руку на другую женщину подняла сама Рейчел, за что и была казнена, с этим поспорить было сложно, к тому же, судя по показаниям солдат, Карваль приговорил не девицу Окделл, а Ричарда, которым она притворялась, и при таком положении вещей все оставалось честным и правильным. Только никто не успел помешать Алве, когда он вошел в допросную Багерлее и застрелил каждого из четверых солдат, которые убили Рейчел. Его дорогую Рейчел…

Лионель быстро взглянул на простое надгробье, коротко вздохнул, затем глянул на Алву, однако тот его не замечал. Опустившись на ровный и холодный каменный пол, кэналлиец долго смотрел усталым измученным взглядом на выгравированное имя: «Герцог Ричард Окделл». Дату смерти не указали, как и дату рождения, но сейчас это казалось Рокэ слишком неважным.

Излом прошел и новый Круг принес людям счастье, а у Рокэ отобрал последнюю, и без того почти потерянную надежду. Он должен был умереть еще в прошлом году, но смерть забрала у него последнего любимого человека, и даже боли теперь Рокэ Алва не чувствовал. Лишь черную горелую пустоту внутри себя, и ничего больше.

– Проклятие, – сказал он тихо.

– Излом, – поправил Лионель после недолгого молчания. – Если бы ее не убили тогда, то это случилось бы позже и тайно, пойми. После таких преступлений долго не живут, но сейчас мы хотя бы узнали, кто…

– Вопрос в том, нужны ли нам эти знания, – отрешенно проговорил Рокэ, словно обращаясь к самому себе.

Винить было некого и не в чем. Излом смешался с проклятием, и вместе они спутали множество человеческих судеб, прежде чем с хрустом сломать их. Алва слегка коснулся пальцами края холодной каменной плиты, а Лионель, покачав головой, покинул усыпальницу. Ему здесь отчего-то не нравилось, только Рокэ и не настаивал. Куда больше его сейчас интересовало одиночество.

– Я буду ждать снаружи, – сказал Савиньяк, прежде чем закрыть за собой дверь.

Рокэ не отозвался. Ждать… Слово показалось таким наивным и бессмысленным, что захотелось с горечью рассмеяться, но только сил не хватило даже для этого. Сил не хватило бы сейчас на то, чтобы просто встать на ноги, оставалось сидеть и безмолвно смотреть на могильную плиту девушки, которая не смогла пережить Излом.

– Вот и все, – сказал он чуть слышно, помня, что уже когда-то давно произносил это.

Тонкий и ядовитый северный цветок сломали, а ему остается быть регентом при малолетнем короле, скоро возвращаться в столицу, и… Как жить там, если потерялись былые сила, отвага и удаль? Удача, возможно, его еще не покинула, но теперь уже Рокэ в ней не нуждался, как не нуждался ни в чем.

– Нет, не все, – проговорил в двух шагах от него твердый женский голос. – Не разочаровывай меня, сердце Кэртианы, ты не сдался в Излом, но хочешь сдаться сейчас?

Рейчел стояла там и молча, без улыбки, смотрела на него с прямотой и холодом в серых глазах, но такую ее он не знал. Та Рейчел была молодой девушкой, со свежим и бледным лицом, горящими глазами, слабой улыбкой, а на лице этой застыли холодная маска и несколько ранних морщин. Но одета она была тоже, как мужчина, и Рокэ не знал точно, чего можно ожидать теперь – он просто неотрывно смотрел на нее, надеясь на объяснения.

– Я долго искала тебя. Знаю, как ты заменил Повелителя Скал в Излом, как это подкосило твое здоровье, но теперь нужн собрать силы и поехать в Гальтару. За ней.

– А кто вы, сударыня? – Рокэ не удивлялся услышанному и не отрицал его, он просто смотрел, слушал и задавал вопросы.

– Рейчел Горик, но называй меня Рикардой. Дальняя прабабка той, кого ты любишь, но это сейчас неважно. Пойдем со мной, Рокэ Алва. Если ты останешься здесь, то она останется там, все слишком просто.

Коротко кивнув, однако не сказав о своем согласии вслух, кэналлиец торопливо зашагал следом за женщиной-воином прочь из усыпальницы. Лионеля Савиньяка не было поблизости, должно быть, он отошел куда-нибудь или вовсе отправился в замок, чтобы проверить как дела… хотя зачем ему интересоваться делами слуг? А может, в этом есть заслуга Рикарды?

Думать над тем, что произошло, не получалось, поэтому Рокэ просто сел на коня и поехал вслед за Рикардой, которая оседлала лошадь, подозрительно напоминающую Пегую кобылу. Но это могло быть просто обманом зрения, поэтому он не собирался удивляться. Лионель так ничего и не заметил, а может просто отвлекся, но, в любом случае, они выехали из Надора никем не остановленные.

До Гальтары путь оказался далеким, даже дальше, чем Рокэ представлял, но Рикарда предупредила его заранее, что торопиться теперь некуда, и потому он смог просто ехать, иногда оглядываясь по сторонам, на окружающую природу и на теплое летнее солнце. Может быть, все это великолепие он видит в последний раз, а может и нет, глупо гадать о том, что может быть, еще и не случится. В пути Рокэ Алва останавливался несколько раз, чтобы дать отдохнуть коню, задержки злили его, но Рикарда Горик призвала к благоразумию.

– Ты бы лучше поел и выпил, а потом поспал, – сказала она в первый раз, когда он собрался просто остановиться около мелкой реки и посидеть под тенью раскидистого дерева пару часов, вместо того, чтобы ехать в сторону таверны. – Путь долгий, а то, как мы быстро доедем, ни на что не влияет.

Пришлось внять совету, но Рокэ сделал это только в следующий раз, потому что сначала не желал подчиняться резковатым указаниям женщины. Рикарда Горик при жизни верно служила Талигу, а сейчас стала для всех, кроме него, невидимой тенью, значит, земная слава не вечна, только в какой-то момент в его почерневшей от горя душе затеплилось уважение к ней.

Гальтара встретила их пустотой, развалинами камней и сухим раскаленным ветром, но это ни за что не остановило бы Рокэ, даже при иных обстоятельствах. Поглаживая устало фыркавшую лошадь по морде, он медленно вел ее вперед, стараясь не думать о том, что ждет дальше. Разве есть толк в том, чтобы заблаговременно духовно готовить себя к тяжелым испытаниям или смерти? Если и суждено свершиться чему-нибудь дурному, то лучше, если произойдет молниеносно.

По указанию Рикарды Горик кэналлиец лег в тонкую ровную нишу между двумя каменными глыбами, закрыл глаза и почувствовал, как к векам легко прикасаются тонкие холодные пальцы.

– Ты уснешь, Рокэ Алва, – спокойно произнесла женщина, – мертвым сном. Сумеешь вывести оттуда Рейчел – вернешься, не сумеешь – останешься там навсегда, а Гальтара станет твоей могилой.

И он, окончательно уставший невольно цепляться за жизнь, чтобы спасти живых, вынужден был согласиться. Теперь ему требовалось умереть, чтобы спасти мертвую.

========== Глава 108. Когда просыпается жизнь ==========

Ожидание выдалось настолько долгим и томительным, что, увидев Рокэ Алву, Рейчел Окделл сначала не поверила собственным глазам. Пришедший спасти ее человек выглядел, как настоящий, его можно было обнять, погладить по бледной щеке, уткнуться лицом в плечо, провести ладонью по жестким черным волосам, однако отступившее в невозвратную даль прошлое и воспоминание о слепом проводнике отпугивали девушку. Поэтому сначала она просто стояла и смотрела на него, не рискуя произнести ни единого слова.

– Рейчел? – спросил он, немного помолчав и не отводя от нее пристального взгляда.

– Да, – ответила она с тихой радостью в голосе.

Встретиться с Рамиро-Вешателем у Рокэ не получилось – тот исчез в тот момент, когда потомок появился, и Рейчел предполагала, что выполнив поручение ее прабабки, Рамиро вернулся в Закат. Наверное, это правильно. Он и без того провел с ней много времени, рассказывая о славном роде Алва, о тех мелких и неизвестных авторам старых книг подробностях его развития, что были известны лишь тем кэналлийским герцогам, что жили до Рамиро-Предателя. Остальное забылось – как и ритуал Скал, проведенный Рикардой Горик.

Рокэ обнял девушку и она доверчиво уткнулась лицом в гладкий шелк его колета.

– Сколько лет прошло… там?

– Год.

– Я думала, что больше, – неуместная улыбка скользнула по ее губам, но наверное виной тому волнение.

– В любом случае нам надо уходить – или оставаться. Что ты выбираешь? – он серьезно посмотрел на Рейчел, и в голосе не было даже намека на привычный тихий смех.

– Чтобы ты был жив.

– А я без тебя не уйду.

Без нее Рикарда Горик просто не позволит ему разорвать путы мертвого сна, это Рейчел поняла без слов, а это значило, что ей надо возвращаться в мир, где ею было совершено немало ошибок. Где ее не раз предавали. Где предавала она. Следовало взять Рокэ за руку и пойти вместе с ним, и Рейчел пошла прочь из приютившего ее дома, навстречу мраку, холоду и безызвестности.

Они торопливо шли и неспешно разговаривали о том, что произошло в Талиге и что произошло в Лабиринте. Течение времени оказалось обманчивым: если в мире живых прошел год, то здесь едва ли больше месяца, и потому в один момент Рейчел обеспокоилась тем, как можно вернуться домой, если ее тело закопано в землю. Она высказала свое опасение Рокэ, но тот не смог ничего сказать в ответ.

– Я тоже не имею не малейшего понятия, – покачал головой шагающий им навстречу белокурый мужчина.

Крепче сжав ладонь Алвы, девушка резко остановилась. Леворукий! Страха почти не возникло, в душе смешались боль и тревога, однако лучше не показывать этих чувств. Что теперь скажет им Чужой?

– Здравствуй, Леворукий, – голос Рокэ звучал спокойно, но напряженно, словно натянутая струна. – Или проще тебя называть Ринальди?

– Не проще. Я ничего не помню.

– Ты прошел через пламя Этерны, но это другой разговор. Отпусти девицу Окделл.

– Я ее не держу. Пусть идет, куда хочет.

– Ты знаешь, что я имею в виду, – голос Рокэ нехорошо зазвенел. – Она не принадлежит ни к Закату, ни к Рассвету, она провалила испытание Лабиринта. Давать ей нового проводника поздновато, так что же ты собираешься делать?

– Ничего, – чуть удивленно проговорил Леворукий, посмотрев на темнеющее наверху, несуществующее небо. – Пусть решают Абвении.

– У Абвениев такой задачи прежде не имелось, – возразил Рокэ. – Они ушли, а Лабиринт остался, и до этого момента все шло ровно. Абвениат или проходил Лабиринт или его сжирали твари, а сейчас вышла ошибка.

– Ошибка?! – гневно выдохнула Рейчел.

– Помолчите, девушка, – велел Рокэ, сжав ее руку почти до боли, и снова посмотрел на Леворукого. – Ну так что? Мы можем договориться?

– Разумеется, – кивнул тот, – но ты же понимаешь, что за возвращенное невредимое тело этой девушки вам обоим придется платить свою цену?

– Я заплачу, – не раздумывая, ответил Рокэ.

– Кровь, Алва, – усмехнулся Чужой, – это только часть платы. А с девицы Окделл – всего лишь рождение четверых детей, как плата за смерть беременной женщины от Скал. Не правда ли легкое наказание, Надорэа?

Рейчел сглотнула. Легкое? В памяти всплыла мать, вынашивающая сначала Дейдри, потом Эдит, бледная, уставшая, измотанная вечными болью в спине, тошнотой и слабостью. Легкое?! Но ради Рокэ ей пришлось согласиться, пусть даже Скалы не имеют права требовать ничего от Повелителя. Впрочем, спор сейчас был ей невыгоден, поэтому лучше всего проглотить собственную гордость и согласиться.

Тем временем Рокэ, отпустив руку девушки, сделал несколько широких шагов к Леворукому, и что-то тихо сказал, склонившись к его уху. Услышать с такого расстояния оказалось невозможно, и к тому же Рейчел слишком растерялась, чтобы даже попытаться подслушивать, а может быть, виной ее медлительности стала так и не умершая честность…

Вытащив из ножен старинный короткий клинок, Леворукий несильно полоснул Рокэ по вытянутой руке, и кровь хлынула на несуществующую темную траву, что колыхалась под ногами. Обещание было дано, а расплата совершена, но только почему эта страшная горесть, взваленная на душу тяжелым камнем? Почему невыносимо щиплет глаза?

И все-таки Рейчел Окделл нашла в себе силы не заплакать – тем более, что магии Леворукого хватило на остановку крови. Вытянув свою руку, Чужой ударил блеснувшим под холодным лунным светом острием свою плоть, и снова потекла кровь ему под ноги, сам же он вздрогнул и замер, закрыв глаза. Разжались пальцы, кинжал мягко упал на землю.

– Отныне проклятие исчезло, – глухо и надтреснуто молвил он. – По крайней мере, с твоего рода, Алва. А теперь оба уходите.

Больше Рейчел не смотрела в его сторону, поглощенная непонятным животным страхом, и когда Рокэ Алва взял ее за руку, чтобы вести навстречу светлевшему вдалеке куполу, за которым начиналась жизнь, посмотреть в сторону Ринальди Ракана, проклявшего род брата и расплатившегося за это своей кровью, у девушки не хватило сил.

========== Эпилог ==========

19 год Круга Ветра.

Это утро стало для вдовы Рикарды Алвы необычным, таковым же обещал быть и день, и ближайший месяц тоже, если не большее количество времени, однако ее настроение напоминало сумрачный и дождливый осенний день. Не хотелось оставлять Кэналлоа, не было сил прекратить цепляться дрожащими руками за память о любимом муже, оставившем этот мир раньше срока, однако ее долго требовал отвезти сыновей в столицу. В Лаик, стараниями покойного регента, стало куда лучше, чем во время ее незаконного там обучения, и данное обстоятельство было выгодно для близнецов Джеральда и Джермана. Но как заставить себя появиться в Олларии снова?

Впрочем, перед Олларией имеет смысл посетить Надор, потому что будущий Повелитель Скал нуждается в проведении ритуала. Она не стала объяснять Джеральду о том, что его ждет, но он умен, начитан и поймет все сам, когда ответит на необходимые вопросы. Или спросит у нее.

Стоя посреди гостиной, Рикарда обреченно смотрела на роскошное убранство комнаты и понимала, что не хочет отсюда уезжать, а от осознания этого все сильнее хотелось написать Альберто и попросить его сопроводить близнецов в Олларию. Только ритуал не ждал, и… нужно спешить.

Раздался осторожный стук в дверь, затем повеяло легким сквозняком, и вот в гостиную заглянула младшая дочь. Она напоминала непослушного жеребенка, как Айрис в детстве, но с терпением сносила, когда густые русые волосы служанка заплетала в косу.

– Матушка?

– Да, Элизабет, здравствуй.

– Я пришла попрощаться.

С двенадцатилетней Клаудией Рикарда попрощалась вчера, потому что не хотела сегодня смотреть в детские синие глаза и глотать слезы, не хотела, чтобы дочка видела ее боль.

– Конечно, дорогая.

Элизабет быстро прикрыла за собой тяжелую, негромко стукнувшую дверь и бросилась в распростертые материнские объятия, и Рикарда немедленно захотелось остаться – снова! Только время и долг не терпели задержек и слабости. Скалы не слабые, поэтому нужно держаться.

Она прожила в Кэналлоа девятнадцать лет, родила четверых детей, потеряла мужа три года назад, но так и не стала холодной и суровой Мирабеллой, хотя научилась сдерживать чувства и вести себя подобающе. Детей Рикарда любила одинаково, и все-таки старалась беречь и опекать девочек, хоть и понимала, что это не продлится очень долго. Наступит день, когда вырастет сначала темнокудрая Клаудия, затем маленькая улыбчивая Элизабет, и ей придется остаться одинокой в замке Алвасете. Пока сыновья не привезут домой своих невест.

По губам женщины пробежала слабая улыбка. Надежда есть всегда, главное стараться ее видеть, а не оглядываться на минувшую скорбь.

– Матушка, возвращайтесь поскорее, если сможете! – звонко попросила Элизабет, глядя на Рикарду со светлой мольбой в серых глазах.

– Конечно.

После этого коротенького разговора на душе стало немного легче, и все-таки сердце тревожно защемило, когда Рикарда поцеловала дочь в теплую макушку. Когда-то, очень давно и не в этой жизни, она тоже была беззаботной русоволосой девочкой, пришедшей прощаться с отцом. Ее звали Рейчел, но тогда же, обретя новое имя, та девочка потеряла саму себя, и обрела лишь после возвращения из Лабиринта. По придуманной для любопытных легенде, Ричард Окделл умер под пулями южан, а его сводная сестра, потерявшаяся в 396 году нашлась и стала женой кэналлийского герцога. Так и было. Полную правду знали только Робер Эпинэ и герцог Придд.

Дейдре и Эдит Придд писали старшей сестре письма, но Айрис – нет. После шестнадцатой попытки Рикарда смирилась и перестала пытаться поддержать с ней связь, и, может теперь, во время поездки в столицу, она встретит Робера Эпинэ и узнает причину. А может и сама Айрис состоит при дворе.

– Матушка, мы готовы, – окликнул ее нестройный дуэт голосов, когда одетая в дорожное платье Рикарда вышла в коридор.

– Хорошо. Ваши вещи погрузят в карету, кони оседланы, – произнесла она, попытавшись улыбнуться.

Джеральд унаследовал русые волосы и твердый характер Окделлов, ему и быть Повелителем Скал, и жить в Надоре под титулом герцога Окделла, а сероглазый и темноволосый Джерман почти полностью пошел в отца. Рано или поздно близнецам придется разлучиться, но ведь это не беда. Близнецы Савиньяк тоже разлучны и служат в разных местах… Рикарда коротко вздохнула, вспомнив, как Лионель Савиньяк, встретив ее в Надоре, очнувшуюся и живую после Лабиринта, вознамерился арестовать за убийство королевы.

Тогда ей помог Рокэ, объяснивший старому другу, что и как, но сейчас не поможет никто. И Рикарда чувствовала себя донельзя одинокой, но не жалела себя – убийце четверых королей никогда не будет счастья и покоя. Ведь Рокэ умер через шестнадцать лет после того, как они вдвоем, рука об руку, покинули посмертие, а это совсем неспроста. Имелись подозрения, что вторая часть платы за ее жизнь, оплаченная им, и являлась жизнью. Шестнадцать, полных труда и радости лет было ему отпущено, и три года назад они истекли.

Элизабет еще раз поцеловала мать в щеку и ушла, стараясь не выглядеть понурой, однако весь ее вид вовсе не выражал радости. Пришлось покинуть замок Алвасете, не оглядываясь, гордо распрямив плечи и подняв голову – точно так же, как раньше лже-Ричард встречал свои неудачи.

Опекуном близнецов являлся Альберто Салина, как ближайший родственник мужского пола, он приезжал и предлагал свою помощь, но Рикарда отказалась. Ей не хотелось распространяться про необходимость ритуала, поскольку это касалось Скал и только Скал, но Альберто позаботится о замке Алвасете. А ей нужно будет навести порядок в опустевшем Надоре.

– Мы можем ехать, дора Рикарда?

– Разумеется.

Сыновьям она не сказала ничего, лишь пожелала удачной дороги и села в карету. Навык конной езды совсем ослаб, и к тому же бывшему герцогу приходилось скрываться под личиной герцогини Алва, значит нужно потерпеть.

До Надора путь лежал долго и тяжело, а особенно трудно приходилось Рикарде смотреть на яркую, но готовящуюся к осеннему умиранию природу из окошка, и размышлять о прошлом. О том, что нет ничего долговечного. После смерти отца Скалы избрали ее Повелительницей, ровно до шестнадцатилетия второго сына, а Джеральд уже взволнованно признавался, что слышал глухое ворчание камней, и ее время прошло. Но ведь это не страшно, скоро все изменится к лучшему.