Текст книги "Последний камень (СИ)"

Автор книги: Дана Канра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 35 страниц)

Судьба моя – звездный иней,

Звезда над дорогой дальней,

Звезда над долиной синей,

Звезда на холодной стали…

Знакомая песня, но где Рейчел ее слышала? Или же не слышала вовсе?

– Иди ко мне, – позвал Алва, выпрямившись, – только медленно. Держись стены, ноги ставь друг за другом. Пятку к носку, носок к пятке и очень тихо!

Рейчел повиновалась, насторожившись и больше всего на свете чувствуя себя натянутой струной. В голове звенела прекрасная и пронзительная песня, которую пели камни.

Зима и сердце, как камень,

Зима, в никуда дорога…

В никуда… Они уйдут в никуда – или она скроется во мраке этого странного глухого места, чтобы больше никогда не вернуться! Стало страшно, но Рейчел сглотнула, чтобы отвлечься, и вот, уже, сосредоточенная и готовая к любым неожиданностям, она стоит рядом с Рокэ. Все будет хорошо, не стоит бояться по пустякам, главное – не сбиться с шага и не оглянуться в самый неподходящий момент…

– Сколько от на до осколка с ручкой?

– Больше моего шага, но меньше двух.

– Тогда идите за угол, – Рокэ снял с пояса шпагу и Рейчел вспомнила, что, несмотря на мужское платье, безоружна.

– Можно лучше я? – спросила она невпопад.

– Нельзя.

Вздохнув, она скрылась за углом, после чего высунулась и стала наблюдать, не желая оставаться в неведении. Рокэ же, снова присев, очень медленно шарил шпагой по полу, потому что знал, где может быть его цель. Он всегда знал и не нуждался в помощи! Рейчел с трудом сдержала восхищенную улыбку, не желая терять сосредоточенности, но на ее душе стало гораздо теплее.

Мой друг, я луною призван,

Бьют землю лунные кони…

Луны здесь не было, она, как и солнце, освещает живых, но ведь и они живы! В иное и верить не хотелось. А песня – эхо пройденных дорог. Синее острие шпаги тем временем коснулось золотого осколка и, слегка поднявшись, нащупало глиняную петлю. Прошло сквозь пустоту…

Мой друг, я луною призван…

Мне не уйти от погони!

Звезда над долиной синей,

Звезда на холодной стали…

Прежде чем последовал сильный рывок, Алва вскочил и в два прыжка оказался рядом с Рейчел. Надо было стоять и не шевелиться, и она послушно застыла на месте, стараясь не дрожать и не вжимать голову в плечи. Раздался треск, затем рокочущий грохот – с потолка обрушились древние плиты, перекрывая проход. Теперь дороги королев нет, значит за ними никто не погонится и у Рокэ не будет нужды клеветать на себя в случае поимки. Прекрасно!

Скалы высятся нерушимо, но вожделение приходит и к ним. Чем дольше стоят горы, тем гибельней нахлынувшая страсть. Камень вступает в брак с водой, и рождается Зверь. Его бег – это бег Смерти, его гнев – это гнев Скал, его безумие – это безумие Молний, сдержать его не дано… не дано… не дано… Девушка стояла, молча разглядывала мокрые, впитавшие песню Алвы, камни, и пыталась понять, когда успела вызвать безумие Молний.

– Рейчел, – отвлек ее Рокэ от обещавших стать долгими размышлений, – идемте. Теперь близко, да и дорога получше. Когда упремся в дверь, найдете четыре гвоздя. Два ближайших к замку и два у средней петли. На них надо нажать одновременно. Дайте мне руку.

Торопливо сжав ладонь Алвы, девушка зашагала вперед, не оглядываясь. Впереди туннель поднимался круто вверх, исчезли ямы и выбоины, значит эта часть хода появилась гораздо позже, чем пройденная.

– Рокэ, куда мы идем?

– Тайное гнездышко Катарины. Она принимала здесь любовников в юности, потом решила, что дом в предместье – отменное убежище на всякий случай.

– И ты был там?! – воскликнула Рейчел. – Если знаешь…

– Был, – в спокойном голосе не звучало ни злой радости, ни ядовитого смеха. – Приходилось поддерживать репутацию мерзавца и негодяя. Было бы забавно, если бы о доме знала ты.

– Ладно, – продолжать разговор – значит поссориться, а это сейчас совсем лишнее. – В доме есть слуги?

– Нет, и не может быть. Дом заколочен, ворота заперты. Осенью из провинции приезжает некая вдова, наводит порядок и отправляется восвояси. Считается, что особняк принадлежит ей, но старухе и в голову не приходит, чьи секреты она стережет. Ее разыскал я.

Рейчел ничему не удивилась, потому что еще в Варасте, после выходки Феншо, разучилась доверять и прощать своих врагов. Она стала такой же, как Рейчел Горик, а Рокэ – как Рамиро-Вешатель. Оба этих человека, жившие Круг назад, давно скончались, только память о них вечна. Жаль, что Альдо ослепил Рокэ из ревности…

Тем временем Рокэ стал снова напевать – о синих морских быках, о кораблях, затерявшихся вдали. Кэналлийцы часто поют красивые песни, но как же это было непохоже на жуткий, разбудивший камни, напев! Только старший Ракан мог знать его…

– Расскажи мне о море моряк, ведь из моего окна я не вижу его. Расскажи мне о море, моряк, ведь я ничего не знаю о нем… Расскажи мне о море, моряк… Расскажи…

Наконец, кончились песня и дорога, а путники подошли к двери, в которой было множество гвоздей. Рейчел поручено было найти четыре восьмиугольные шляпки, чуть выбивающиеся из общего строя, и она смогла это сделать, пусть и не сразу. Надавила на медные звездочки, и они провалились вглубь доски. Раздался короткий щелчок. А что теперь?

– Нажми на ручку, – подсказал Рокэ.

Рейчел нажала, затем навалилась на тяжеленную дверь, посветила фонарем и поняла, что они оказались в подвале. Прямо под ногами высилась большая куча какого-то хлама, девушка брезгливо отступила в сторону, затем нерешительно глянула на Алву. Тот не видел ее взгляда, но понял замешательство.

– Идите вдоль стены, там будет еще одна дверца…

Если нажать на глаза леопардовой морды, украшающую другую дверь, то можно взять тяжелую связку ключей – Рейчел подхватила ее и лихорадочно рассмотрела находку. Самый большой ключ был от первой двери. Теперь следовало идти в левые комнаты, там где спальня, и Рейчел пошла, стараясь не думать, как именно проходили тайные встречи Рокэ и ненавистной Катарины. Хорошо смазанный замок беззвучно открылся, повеяло запахом гиацинтов. Рокэ подошел к камину и почти упал на золотистую шкуру с гривой. Он привык лежать на звериных шкурах, как истинный кэналлиец…

– Посмотри в окно, – глухо попросил он. – Наверное, давно стемнело.

Рейчел посмотрела в щелку между ставнями, и непроглядная чернота неприятно обожгла зрение.

– Совсем ночь.

– Тут слишком холодно. Затопи. Дрова должны быть в ящике у камина, если нет, придется спуститься.

Опыта в растапливании каминов у девушки не было, но, найдя в окованном медью ящике поленья и в растопочной корзинке еловые шишки, лучину, огниво и трут, Рейчел решила попробовать. У нее получилось со второго раза, это отлично, теперь нужно зажечь свечи. Нагнувшись за упавшей свечой, девушка заметила на светлом деревянном полу цепочку кровавых следов.

– Рокэ, что у тебя с ногами? Здесь есть мазь от ран?

– Пустяки. Может и есть, сначала я хочу согреться.

Хоть на бывшем маршале была хорошая крепкая одежда и плащ, он продрог, потому что южане не слишком стойки к холодам. Рейчел посмотрела на камин – в нем отлично разгорелся рыжий огонь, и у нее на душе стало почти уютно. Надо найти еду и вино. Должно же здесь быть что-нибудь… Можно быстро сбегать в какой-нибудь трактир.

– Ты меня подождешь? – спросила она. – Я куплю…

– Если ты про вино, то поищи в буфетной.

И опять Ворон оказался прав – в буфетной девушка нашла дюжину запечатанных бутылок и полупрозрачный кувшин с касерой. Вспоминала об этом напитке Рейчел с содроганием, но Алве он наверняка поможет.

– Налей мне и выпей сама. Не помешает.

Но Рейчел налила себе «Крови», потому что не хотела пьянеть. Ей нельзя терять контроль над собой и бдительность, если она хочет спасти себя и ослепшего жениха, с которым так и не удалось сочетаться браком. И все-таки она сильно замерзла, хоть и не сразу поняла это. Почему все случилось сегодня?! Убийство на свадьбе, побег, дорога королев, пустой дом… Хватились ли их там? А если и да, то не найдут – негде искать. И пути назад, в столицу, у них тоже нет и быть не может. Минуты текли, голоса Катарины девушка в голове уже не слышала, и это к лучшему, но ее сморили тепло огня и сонливость.

– Если ты хочешь спать, то пожелай хотя бы спокойной ночи.

– Я не сплю, – Рейчел потерла глаза.

Рокэ протянул руки к огню, он уже не дрожал и лицо стало не таким белым. Рейчел молча села на шкуру рядом с ним и почувствовала прикосновение к своему плечу узкой ладони. Теперь они были близки, как никогда, ближе, даже, чем во Фрамбуа – телом и душой, и ни за что не хотелось терять это упоительное состояние любовного блаженства.

– Рокэ, почему ты тогда не позволил мне умереть?

– Потому что я устал от потерь любимых людей, и к тому же решил, что покойных Окделлов с меня хватит.

– Если бы я умерла, моя сестра Айрис заняла бы мое место или вышла бы замуж за Реджинальда, – не задумываясь, ответила Рейчел. – Вы только не убивайте себя, хорошо?

– Надеюсь, что не придется, – туманно ответил Рокэ, – хотя все к этому идет. Но не страдайте из-за этого. Вы ничего не были должны коронованному трусу, как Алан и Рамиро – Эрнани Ракану.

– Не будем об этом, – мягко сказал герцог, привалившись спиной к креслу, и по-адуански скрестил ноги. – Предлагаю напиться как следует… хотя нет, тебя, чего доброго, на подвиги потянет. А я в этом деле не помощник и не защитник. Дай кочергу.

Протянув требуемое, недоумевающая Рейчел наблюдала за тем, как Алва сворачивает черную железку в кольцо, и невольно восхитилась. Тот тоже слегка порадовался сохранившейся у себя силе, но вот, время молчания прошло, наступила пора долгих и задушевных бесед.

– Рокэ, это было кольцо Катарины. То, с молнией… Она хотела, чтобы я тебя убила… Но ты случайно взял мой бокал с ядом.

– Очень мило с ее стороны. Не хочешь спать?

Рейчел рассеянно пожала плечами. Она сильно устала, но прежде чем уснуть, нужно узнать о том, что волновало ее уже слишком давно, и потому задумчиво посмотрела на Ворона.

– Пока не хочу. Скажи… Ты спал с Катариной? – вопрос прозвучал странно, но прямо, а изворачиваться в своем желании дать ему что-нибудь понять ей не хотелось.

– Нет. Налей мне еще.

А она ревновала и била его по лицу, заступаясь за женщину, у которой не было ничего святого… Но Рейчел не жалела ни о чем, она лишь отчаянно желала сделать что-нибудь, чтобы вернуть маршалу зрение, однако могла лишь подливать вино в алатский бокал. Алва решил зачем-то рассказать про Джастина Придда, но девушка слушала вполуха и думала про то, как теперь потечет время дальше. Им удалось сбежать, но что теперь? Если впереди ждет беспросветный мрак, она готова остаться с Рокэ до конца, но в итоге все равно придется делать непростой выбор между замужеством и Скалами.

Замолчав, Рокэ прикрыл ладонями невидящие глаза, провел по бровям к вискам. Знакомый жест, Рейчел увидела его еще в их самый первый разговор, когда любимый спас ей руку. С тех пор прошло чуть меньше трех лет… так много… Глаза предательски защипало, но нужно было держаться ради того, чтобы не потерять последнюю надежду.

– Если я попрошу уйти, ты оставишь меня? – голос Рокэ показался холодным и чужим.

– Нет!

– Упрямица, – вздохнул он, после чего кое-как перебрался в кресло.

– Я люблю тебя, – произнесла Рейчел закрыв глаза. – Полюбила перед тем, как мы поехали в Варасту, но надеялась, что со временем это пройдет.

А надежда оказалась обманкой, как и честь и любовь… Рокэ тоже ее любит, поэтому не хочет, чтобы она возилась с несчастным искалеченным человеком, он хотел только покоя и забвения, но она не может его отпустить. Алва – последнее, что у нее осталось, если не считать Скал, но Скалы – холодные и равнодушные, они не умеют любить, говорить, грустить, смеяться. Вся жизнь Рейчел Окделл пошла прахом, но в какой момент?

Девушка сама не поняла, как заплакала. В Надоре слезы были под запретом, но в последний раз она ревела, подслушивая разговор Катарины со Штанцлером, а до этого – после смерти Альдо, и все-таки, казалось, что это случилось очень давно. Уткнув лицо в ладони, она почувствовала себя вновь маленькой одиннадцатилетней девочкой, бесконечно одинокой, брошенной на растерзание «друзей семьи». Именно в том году, после смерти отца через всю ее оставшуюся жизнь легла глубокая трещина…

– Рейчел!

– Ч-ч-то? – всхлипнула она, не в силах остановиться.

– Принеси нам поесть. И хватит реветь! Жалеть себя будем позже и на сытый желудок…

Отчаянно моргая, Рейчел смахнула рукавом слезы и посмотрела на вернувшегося к огню маршала, а тот, придвинувшись к ней, крепко обнял. Девушка обняла его и уткнулась в плечо – это помогло успокоиться. Нужны были слова, однако достаточно объятий, а когда Рокэ поцеловал ее в макушку, на душе стало тепло и спокойно. Снова Рейчел разлила по бокалам вино, а потом посмотрела на камин – в рыжем пламени горела вся ее несбывшаяся жизнь, но боли это уже не вызывало. Надо найти кочергу и поворошить угли, чтобы пламя не потухло раньше времени…

Она встала и сняла с кресла кольцо с ключами, но внезапно раздвинулась дверная портьера, кто-то знакомо засмеялся, и Рейчел с ошеломленным вздохом отступила к огню.

– Ну и в дыру ты забилась! – Альдо улыбался, но глаза оставались холодными. – Сказать, что я думаю о неверных невестах?

– Анакс…

– Надеюсь, что все еще анакс. Ты не одна? Хм. На измену ты не способна, но наверняка натворила глупостей, как со мной. Признавайся сразу – вышла замуж за другого?

– Нет, – выдавила из себя Рейчел с трудом и болью.

– И на том спасибо. Мне нужна моя невеста, Повелительница Скал.

Рейчел беспомощно оглянулась на Рокэ, но тот не шелохнулся, словно бы ничего не происходило.

– Альдо, здесь герцог Алва… – как будто это могло что-то объяснить!

– Я вижу, – качнул головой сюзерен, – но не стану с ним драться после того, как ослепил. Это низко, знаешь ли.

Ей следовало почувствовать дикое безудержное счастье, но Рейчел не смогла испытать и малой его доли, и дело было не только в том, что Альдо погиб по ее вине, но пришел не обвинить, а простить. Глаза бывшего сюзерена в свете камина отсвечивали лиловым – он стал выходцем или в него вселилась Изначальная Тварь, как знать? Старенькая Нэн рассказывала, что Твари не такие уж и опасные, как про них любят говорить.

– Я не могу его оставить, – вздохнула она, надеясь, что Альдо поймет и удалится прочь, – нам надо добраться хотя бы до Савиньяков…

– Нет времени. Остались считанные дни, а Иноходец, как назло, где-то шляется. Остаешься только ты.

– Я… – эхом откликнулась Рейчел. – Но ведь он – истинный Ракан. Мы пойдем в Гальтару.

– Я тоже Ракан, и, судя по его состоянию, скоро буду единственным. Ты мне нужна, Рейчел Окделл, мне и нашей анаксии, и это не шутка. Герцог Алва слишком устал от жизни, дай же ему свободно уйти. Времена Ворона ушли вместе с Олларами, новый Круг не для него.

– Я без вас обойдусь, Рейчел, – спокойно сказал Рокэ, и Рейчел стало очень больно.

Но она не заплакала, потому что в измученной душе все слишком сильно перегорело. Если так нужно, если любимый скоро умрет, то ее единственный путь – следовать за его преемником, а иначе не может быть. Ворон же молча смотрел на огонь, не говоря ни слова, и выбор теперь был только за ней. Что же, если так надо, то ей остается побороть боль и идти вслед за Альдо, а если сюзерен на самом деле – Тварь, то его надо уводить подальше от Рокэ. Вдруг, он все-таки выживет?

Подойдя к Алве, девушка крепко сжала его ладонь теплую ладонь, но он никак не отреагировал, словно ничего не почувствовал.

– Рейчел, если ты стала служанкой, дело твое, – окликнул Альдо, – но у Повелителей только один господин. Я тебя отпущу. Отрекись от Скал и подавай вино кому хочешь.

Кто-то уже предлагал ей отречься от Скал, но кто? Воспоминания недосягаемы и скрыты за страшной черной дымкой, заглянуть под которую невозможно…

– Рейчел Надорэа, ты служанка или Повелительница? – теряя терпение, спросил Альдо.

– Не терзай себя, – мягко посоветовал Алва. – Уходи или оставайся. Для меня это ничего не изменит.

– Да, – тихо откликнулась Рейчел, – я иду.

– Я понял.

Нужно не колебаться, пока Альдо, кем бы он ни был, не передумал и не напал на Рокэ. Нужно идти, потому что у нее больше ничего нет. А если есть Скалы, то они останутся с ней, вот и все. Рейчел с трудом отпустила руку любимого и направилась к тому, с кем была обручена с младенчества.

Перешагнув порог, девушка все-таки обернулась, не сдержавшись. Алвы у огня больше не было, не было и огня, не было вообще ничего.

– Выше голову, Надорэа, – бодро произнес сюзерен, – ты Повелительница или полоумная Айрис? Мы отправимся в Гальтары и возьмем то, что принадлежит нам по праву! Когда настанет время, я сам поведу свои армии в сердце анаксии!

Знакомо улыбнувшись, Альдо вдруг смахнул навернувшуюся слезу.

Превозмогая боль и отчаяние, Рейчел Окделл шагнула вперед – навстречу темному ничему.

Где-то, далеко отсюда, в Закате, с обречением и тоской зарыдала Рейчел Горик.

========== Глава 104. Рейчел Горик и умение прощать ==========

Закатный песок казался раскаленным на ощупь, но лишь для тех недостойных эсператистов, кто угодил сюда недавно, и то если сесть на него. Рейчел или Рикарда, как уже почти четыре столетия называл ее Рамиро-Вешатель, привыкла бродить по нескончаемому песчаному полю, заливаемому темно-алым цветом вечно заходящего солнца. Здесь не было ветра, не было зноя, дождя и прочих погодных условий, однако к этой тягостной и почти невыносимой стабильности рано или поздно привыкал каждый.

В Закат попадали лишь те, кто верил в его существование, ровно как и в Рассвет, однако грешивших при жизни Окделлов, исповедующих эсператизм, Рикарда Горик видела немного. Да и те разбрелись по багряной пустыне так, что не найти, впрочем, она и не искала. Всегда рука об руку с младшим товарищем Рамиро Алвой, как при жизни, так и после смерти, а потому, когда она вдруг почувствовала дурное и горько заплакала, Вешатель поспешил обнять боевую подругу за плечи и спросить, в чем дело.

– Я не знаю точно, – сколько у нее уже не получалось плакать, Рикарда не хотела вспоминать, – но последний Повелитель не прошел Лабиринт. Я чувствую это.

– Ты хочешь сказать – Повелительница?

– Да! – нетерпеливо тряхнула головой Рикарда и торопливо вытерла мокрое лицо. Долго скорбеть уже не получалось и не получится. – Эта глупая девчонка не прошла испытание! Наверное ушла за кем-то не тем…

Она попала в Закат, потому что ушла следом за Рамиро после смерти, не пожелав оставаться одной в пустом Лабиринте, когда отвернулась от проводника. Только он был ее другом, только он уважал Первого маршала, хранил ее тайну, а она платила ему наивысшим доверием. Тем не менее, было место в их странных отношениях и ссорам и даже легким дракам, потому что Рейчел Горик ни за что не хотела отступать и прикрываться своей слабостью. Да ей и не позволили быть слабой еще тогда, в далеком 399 году Круга Молний…

Рамиро молчал, прижимая пальцы к глазам, и сейчас, глядя на его усталый вид, Горик невольно подумала, что, наверное последний живущий сейчас Алва похож донельзя на своего дальнего предка. Хоть Рамиро и умер немолодым человеком, кэналлийцы сохраняли здоровый и цветущий вид едва ли не до дряхлости – потому что жили рядом с морем и предпочитали движение бестолковому сидению на одном месте.

– Я пойду и найду ее, – слова давались с большим трудом. – Девочку должен был судить Лит после того, как она пройдет испытание, но она не выдержала ответственности. И в этом не ее вина.

– Как ты вырвешься из Заката? – глухо спросил Рамиро, но в его ленивом голосе задорно звенел мальчишеский азарт.

Рикарда покачала головой, вспомнив, как ее под конвоем привели смотреть на безутешную Октавию с синеглазым младенцем на руках, и велели внимать последствиям отцовского преступления. Это было глупо и подло, но кого заботил душевный покой девятилетнего ребенка? Особенно в том дальнем мире, когда уже четырнадцатилетние становились взрослыми.

– Я помню тебя младенцем, – зачем-то сказала она.

– Меня? – невесело усмехнулся Вешатель.

– Да. Все же я старше тебя на девять лет…

В горле что-то сдавило, а глаза предательски защипало. Так не могло и не должно быть, но человеческие чувства, которые не позволено испытывать при жизни, вернулись к ней после смерти, и все-таки вопрос оставался открытым. Из багряного Заката надо уходить, но как покинуть раскаленную полутемную пустыню? Рикарда окинула беспомощным взглядом простирающиеся на множество хорн песчаные просторы, но никакого выхода для себя не увидела. Надо было идти, назад или вперед, и напряженно думать, но от долгого плача улетучились абсолютно все спасительные мысли.

– Пришли, – надтреснуто прозвучал голос Рамиро.

Он сел на нагретый песок, вытянул ноги, оперся ладонями о шероховатые песчинки, и с тревожной задумчивостью посмотрел в темно-красное небо. Рикарде же стоило лишь повернуться, чтобы увидеть приближающихся к ним троих людей, но присматриваться к их лицам явно было не лучшей идеей.

Впереди всех гордо, сохраняя достойную короля осанку, шагал белокурый мужчина с ярко-зелеными глазами и искривившей тонкие губы, он был, бесспорно, узнаваем. Чуть поодаль, несколько медленнее и неуверенее шагали остальные: невысокий темноволосый человек поддерживал под руку бледную молодую женщину в окровавленном светлом платье. Леворукий, появлявшийся здесь не раньше, чем раз в столетие, лично привел новых эсператистов; Рикарда еще помнила, как он вел сюда Рамиро-Вешателя, а следом за ними, изнывая от жары и жажды, плелась она.

Приведя их сюда, Леворукий сказал, что вечность они проведут в этом пустом месте, после чего удалился, но как же оказался прав! С губ Рикарды сорвался полный горести вздох. Они пытались уйти, но куда бы не шагали, обстановка вокруг не менялась, все тот же песок и вечно заходящее багряное солнце. После того, как умер Рамиро, она, еще живая, оставила подросшему сыну все свое имущество, переоделась паломницей и уехала в Эпинэ, чтобы почтить память Шарля, однако встретила Закатную Башню и ушла в глубь жаркого мрака. И не вернулась!

Но все лучше, чем скончаться древней высохшей старухой в собственной постели.

– Здравствуй, Надорэа, здравствуй, Рамиро Алва, – прохладная вежливость Чужого оставалась неизменной.

– Давно не виделись, – откликнулся Рамиро, скользнув по нему слегка беспокойным взглядом.

Значит, что-то не так. Не в его характере волноваться без причины.

– Господин Леворукий, – голос у Рикарды не дрожал, потому что от ее решительности зависело буквально все. – Имею ли я право оставить Закат на определенное время? Меня ждет Лабиринт и, наверное, мир живых. Я чувствую. Я не могу оставаться здесь и сидеть сложа руки.

– Мой ответ тебе известен, Надорэа.

– Но я настаиваю! – повысила голос Рейчел.

Рамиро слегка усмехнулся – наверное, вспомнил ту интонацию, с которой она командовала им, шестнадцатилетним мальчишкой, только поступившим под ее начало в Торке, но Рикарде было не до смеха. В прошлый раз она робко намекнула о том, чтобы отправиться в Лабиринт и пройти испытание, получила жесткий и насмешливый отказ, поэтому молчала целый Круг, а сейчас рискнула вновь.

– Мой род должен жить.

– Позже, Надорэа. Познакомься с вашими соседями.

– Хороши соседи, – Рамиро быстро встал на ноги. – Это те, по чьей вине погибла Рейчел Окделл. Надо бы им расплатиться, но, как видишь, они уже…

– Помолчи, пожалуйста! – Рикарда шагнула вперед, чувствуя, как теряется терпение, и прямо посмотрела в лицо коротышки.

Ответом ей стал блестящий темный взгляд, в котором зло полыхнула жестокость. Чем-то он походил на Франциска Оллара, если исключить фальшивую горделивость, но при жизни этот человек был опасен.

– Ты убил Рейчел Окделл? Последнюю из рода… – голос в последний момент дрогнул.

– Она убила королеву, – собеседник так и не выпустил руку женщины. – Предала дворянскую честь, своего эра, герцога Эпинэ, который много для нее сделал. Хоть в Закате, хоть в Рассвете, а оправдываться я не собираюсь, потому что все твари должны умирать.

Раздался глухой звук – это Рикарда, выбросив вперед сжатый кулак, ударила коротышку в лицо. Тот отшатнулся, выпустил тонкую руку Катарины Оллар, но удержал равновесие и снова посмотрел на собеседницу.

– И это все, на что вы, Окделлы, способны. Бить, убивать, орать почем зря…

– Замолчи!

– Рикарда, – зашептал на ухо подоспевший Рамиро, – не надо кричать и волноваться. Мы все сделаем сами. Они останутся вместо нас, а мы сможем отправиться в Лабиринт. Ведь ты в него веришь?

– Да, но…

Обойдя ее, Рамиро равнодушным и почти небрежным движением отстранил молчаливую Катарину, шагнул к Леворукому и что-то тихо ему сказал. Тот кивнул в ответ, с абсолютно непроницаемым видом. Они разговаривали о жизни и о смерти, о посмертии и об искуплении вины, только Рикарда не могла различить приглушенных слов и оборванных фраз.

– Я убил ее, – неожиданно сказал коротышка, – и убью снова, если будет возможность. Такое не должно существовать.

– Моего отца, Алана Надорэа, убил Франциск Оллар, – чуть вздохнула Рикарда, – а мой последний потомок сумела исправить эту ошибку ублюдка, расправившись с Олларом и его женой. Я не одобряю убийства беременной женщины, но теперь грех Франциска искуплен полностью, поэтому тебе незачем мстить Рейчел Окделл.

Коротышка угрюмо кивнул и не сказал более ни слова – он был из Эпинэ, к тому же хранил верность последнему герцогу, потомку Шарля, и потому больше у Рикарды не получалось злиться на него. Он сделал так, как велел ему долг, желая уберечь своего монсеньора от участи укрывателя убийцы.

– Идите, – властно махнул рукой Леворукий. – Эти двое займут ваше место здесь, пока вы будете отсутствовать.

– Здесь? – тихо спросила Катарина. – В этом палящем зное?

– Да, – откликнулся Рамиро, глядя ей в глаза. – Это то, чего вы заслужили, бывшая королева Талига, и ничего более.

Разговор окончился, Леворукий взял Рикарду и Рамиро под руки, чтобы увести прочь – на острую тонкую, словно лезвие ножа, грань посмертий, и постепенно нагретый песок перестал ощущаться под подошвами, а вскоре исчез вовсе, как и растворилось в черном тумане сознание Рейчел Горик.

========== Глава 105. Освобождение от долга ==========

– Ты не поглотишь меня? – с некоторым напряжением спросила Рейчел Окделл, с отчаянной верой сжимая горячую ладонь своего жениха.

Ладони полагалось быть холодной или хотя бы прохладной, как и Альдо Ракану настоящим или хотя бы выходцем, но после всего увиденного и услышанного глупо было бы чему-то удивляться или на что-то надеяться. Рейчел и не надеялась – она просто ушла от своего ослепшего возлюбленного, вслед за Альдо, и теперь они направлялись куда-то, мимо безликих темнеющих в блестящей от звезд домов, по черной страшной улице.

Остановившись, Альдо внимательно посмотрел на нее, лиловые глаза ярко сверкнули, а губы растянулись в непонятной в темноте улыбке.

– Конечно нет. Анаксы, кем бы они не являлись, не глотают своих невест.

Она все еще его невеста и это является залогом дальнейшего существования, но что будет потом? Девушка чуть слышно вздохнула и пошла дальше, продолжая держать его за руку. Особняк был оставлен если не навсегда, то надолго, а город спал тяжелым полумертвым сном, их никто не найдет, а эсператистские клирики не пустят погоню. Местонахождения Алвы святошам неизвестно, значит все будет хорошо.

Только почему здесь нет ветра? В душу мягко и незаметно вкрался слабенький опасливый ужас, но он мог вырасти до чудовищных размеров, и что будет тогда, Рейчел не хотела знать.

Дом, в котором остался Алва, теперь нельзя было увидеть, даже обернувшись и как следует вглядевшись в глухую стылую темень. Несмотря на лето, здесь царила сырость, легкий, бесстыдно забирающийся под одежду холод заставлял ежиться и передергиваться, и чем дальше продолжался путь вслед за Альдо Раканом, тем сильнее Рейчел становилось не по себе. Вряд ли она избрала верный путь, только остаться сейчас в полном одиночестве казалось ей невозможным.

– Куда мы идем? До Гальтары пешком не добраться, – произнесла Рейчел, останавливаясь.

Спутник замер на месте, обернулся и посмотрел на девушку блестящими от слез лиловыми глазами. И неожиданно стало ясно, что вопрос она задала не зря, а потом на Рейчел, словно тяжеленные каменные глыбы навалились воспоминания о том, что происходит на самом деле.

Что женщина, называвшая себя ее подругой, предала, и ей пришлось убить беременную королеву.

Что Карваль потребовал отречения от Скал, а получив отказ, велел ее расстрелять.

Что жених и сюзерен превратился в Изначальную Тварь и она по ошибке ушла с ним от любимого.

Что она давно и безнадежно мертва, и чтобы добраться до Гальтарских развалин не хватит и вечности.

– Мы идем за лошадьми, – голос Альдо дрожал. – Но сперва нам должно пожениться.

– Я стану твоей женой после Излома и твоей присяги предкам.

– Нет… – шагнув к Рейчел, Альдо обнял ее крепко и порывисто, а она осталась стоять с бессильно опущенными руками. – К чему тянуть? Чем ближе к сюзерену Повелительница, тем лучше. Наш второй сын станет Повелителем Скал, после того, как…

После ее смерти их второй сын унаследует Надор по праву, и как бы Рейчел хотелось в это верить! Но только слова Альдо Ракана были слишком грустной ложью – он лгал, желая поверить в собственные слова, а Рейчел уже пережила все последствия лжи Катарины и Штанцлера, и теперь знала, что этого никогда не случится.

– Я уже мертва Альдо, – слова давались ей с трудом, болезненно выдавливались из горла, но она смогла заставить себя произнести их. – И ты тоже. Но, в отличие от меня, ты даже не заблудшая в Лабиринте под Гальтарой душа. Хуже.

– Хуже?! – лиловые глаза стали почти темными от ярости, и их блеск испугал.

Когда все это уже было? Подсознание больно хлестнуло душу, заставляя вспомнить ровные каменные плиты серых камней Нохи, спокойную тишину с душком эсператизма, гневные возгласы, вопросы, роковое решение и черного коня. Но только отступать не хотелось, потому что ниже ей уже падать некуда, и если сейчас они не сойдутся во мнениях опять, значит быть тому. Оставалось лишь сделать над собой еще одно усилие.

– Я не хочу становиться женой Изначальной Твари, – тихо и устало произнесла она, глядя в бледное и красивое, искаженное злостью лицо.

Это не Альдо, это оболочка ее бывшего жениха, а внутри мечется что-то злое и голодное, и этой сущности Повелительница Скал не отдаст себя ни за какие блага, как не отдала Рокэ. Был ли Алва в том доме или все-таки она видела мираж, сон? Рассеянность охватила душу на миг, но Рейчел заставила себя опомниться.

– Вот как? – голос Твари звучал обиженно и зло. – Что же, воля твоя. Я уже сказал, что анаксы не поглощают своих невест, но раз ты больше таковой не являешься… Прощай, Рейчел Окделл.