Текст книги "Инквизитор"

Автор книги: Черил Фрэнклин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)

– Музыка была неожиданной, – заметила Тори, пройдя через комнату к новому извилистому коридору.

– Даже те, кто знает, чего им ожидать, часто проявляют сильную реакцию… Калонги используют песни почета в общении друг с другом как некий фильтр для предсказаний успеха в личных и профессиональных взаимоотношениях.

– Они определяют совместимость при помощи песни?

– Реакция на песню – это реакция на ее содержание, если песня сочинена как следует. Лучшие песни почета должны выражать души тех, к кому они обращены.

Тори уставилась на Джейса, внезапно поняв смысл его слов.

– Оми исполнил песню почета, сочиненную для вас, не так ли? – спросила она с насмешкой, главным образом относящейся к ней самой. Что бы ни рассчитывал доказать мастер Оми, он определенно добился успеха в пробуждении искренней реакции.

Джейс кивнул, занятый обследованием стены, которая, казалось, не имела иной цели, кроме препятствия.

– Оми, почетный инквизитор калонги и полный мастер Сессерды, не чужд озорства, не подобающего его рангу. Мне следовало бы выразить ему признательность за исполнение прекраснейшей из песен, сочиненных обо мне. – Джейс пожал плечами, закончив изучение отрезка стены. – Некоторые песни почета куда менее лестны, ибо зависят от восприимчивости автора. Минтака-лаи – хороший друг и одаренный композитор.

– Может, Оми пытался определить, не участвуем ли мы с вами в заговоре с целью уничтожения Стромви? – ядовито осведомилась Тори, стараясь воскресить недавнее чувство раздражения. Оно было гораздо безопаснее, чем сожаления о прошлом, туманные страхи и постоянные размышления о коварных инквизиторских методах.

– Оми-лаи ощутил ваши весьма двойственные чувства в отношении меня и признал очевидное. Между нами целая бездна различий культурного и личного порядка. – Переливающиеся глаза встретили взгляд Тори. – Зато наши природные качества во многом дополняют друг друга. Вы обладаете инициативностью и практичностью, которых мне недостает. Я же превосхожу вас в терпеливости, к тому же имею преимущества тренировки Сессерды. Если бы мы задумали заговор, то могли бы успешно его осуществить.

– Все равно песня была прекрасной, – промолвила Тори, рассматривая своего инквизитора с иной точки зрения. Заметив, что Джейс покраснел, несмотря на смуглую кожу, она рассмеялась: – Теперь вы знаете, что чувствуешь, когда инквизитор выворачивает наизнанку твою душу.

– Оми прав. Я слишком долго обходился без медитаций для обеспечения душевного равновесия. – Внезапно остановившись, Джейс уставился на матовые хрустальные стены коридора, по которому они шли. – Мы ходим по кругу. Где двери в другие помещения заднего крыла?

– Вы смущены, не так ли? – усмехнулась Тори, испытывая эгоистическую радость при виде озадаченного инквизитора, чей вердикт потряс ее до глубины души. – Взгляните на эти стены снова.

– Не знаю, должен ли я винить вас, этот дом или всю планету, но я не проявил и сотой доли наблюдательности, которой меня учили, – пробормотал Джейс. Шагнув вперед, он коснулся ближайшей панели. Свет сместился, поглотив кисть Джейса, и его пальцы, казалось, исчезли внутри стены. – Весьма эффективная иллюзия, – хмыкнул он. – Она действует не только на зрительные ощущения. Бирк показал вам это?

– Нет, Я сама разобралась. В своем поместье дядя Пер использовал похожий эффект – возможно, там Бирк и позаимствовал идею. Не думаю, чтобы крыло с самого начат было спроектировано с учетом подобных трюков. Талия как-то упоминала о переделках, но вы знаете, как трудно вытянуть из нее разумные объяснения.

– А эти переделки могли осуществиться уже после вашего прибытия сюда?

– Весьма маловероятно.

– Я думал, вы начали работать у Бирка вскоре после того, как он познакомился с Пером Валисом.

Тори задумчиво нахмурила темные брови:

– Я никогда не была уверена, но думаю, что Бирк познакомился с дядей Пером еще до создания фермы Ходжа. Друзьями они, безусловно, не были, но Бирк, казалось, знал о дяде Пере куда больше, чем требовала торговля розами, даже учитывая экономическое значение дяди Пера для фермы.

– Интригующее предположение, – протянул Джейс, – учитывая сомнительную репутацию Пера Валиса. – Он посмотрел на едва видимую дверь и медленно пошел по коридору, останавливаясь в разных местах. – Я испытываю все большее любопытство относительно никому не известных предков Бирка. – Сделав еще несколько шагов, Джейс вошел в одну из замаскированных дверей.

Белая квадратная комнатушка была пуста. Джейс подошел к дальней стене и надавил на нее ниже уровня плеч. Часть стены скользнула в сторону. За ней открылась тусклая ниша.

– Как вы догадались? – спросила Тори.

– Начал обращать внимание на мелочи.

– Это едва ли можно назвать объяснением.

Джейс молча пожал плечами. Тори присоединилась к нему возле маленькой, неправильной формы дыры в полу. Неровные края дыры остались незаделанными, демонстрируя волокнистые слои настила пола и изоляционного материала.

– Не слишком характерно для изысканных архитектурных вкусов Бирка, верно? – негромко заметил Джейс.

– Это не могло быть спроектировано подобным образом.

– Думаю, кто-то проделал доступ в подвал совсем недавно и в крайней спешке.

– Тогда где же настоящий вход?

– Возможно, его запечатали. – Джейс опустился на колени у края дыры, обследуя черные глубины. – Не очень привлекательная сокровищница. – Он спрыгнул вниз, и Тори услышала глухой звук приземления. Вскоре Джейс приставил к краю стремянку, и подвал тускло осветился. – Однако место отлично экипировано для раскопок.

– Там есть что-нибудь интересное? – спросила Тори и стала спускаться, не дожидаясь ответа.

Погреб оказался большим, чем она ожидала. Тусклый свет фонаря стромви, который нашел Джейс, озарил вторую камеру ниже первой. Оба помещения были завалены спутанными клубками виноградных волокон, пластиковыми ящиками с импортным белым камнем, который Бирк использовал в саду, и разными инструментами производства соли.

– Должно быть, за уборку отвечал Джеффер, – скривилась Тори. – Здесь такой же беспорядок, как в его офисе.

– Беспорядок или хорошо продуманная маскировка.

– По-вашему, Бирк что-то здесь спрятал и запечатал доступ, чтобы даже ему было нелегко сюда добраться? – с сомнением спросила Тори.

– Сейчас я предпочитаю не делать поспешных выводов. Я все еще накапливаю данные.

Тори осторожно пробиралась сквозь кучи хлама, но все-таки споткнулась о какой-то инструмент.

– И почему только я позволила вам снова затащить меня в какую-то темную яму? – проворчала она.

– Должно быть, вы не в силах устоять перед моим очарованием.

– У вас столько же очарования, сколько у приливной волны. Что мы ищем?

– Сокровище, чтобы искушать ангелов, – пробормотал Джейс, задумчиво изучая покрытое смолой содержимое опрокинутого бочонка с семенами. Бледные ростки корневых усиков робко торчали из запекшихся в смоле шариков.

– В последнее время нам только ангелов и не хватает, – хмыкнула Тори. Взяв один из шариков, она осторожно коснулась свежих корневых отростков. Расщепленная корнями оболочка семени была слишком хрупкой для стромвийского происхождения.

– Тогда сокровище, чтобы искушать претендующих на звание полубога.

– Ареса? – спросила Тори. Она осторожно положила семя на место, хотя предполагала, что это очередная рассада, импортированная Бирком с экспериментальными целями, у которой было мало шансов выжить при полусвете смолы. Бочонок, очевидно, опрокинулся совсем недавно.

– Ареса или моего друга Роаке. Или же какую-нибудь родственную им по неземной жажде самоутверждения душу. Например, Бирка Ходжа.

– Бирка?

– Вы великолепно справляетесь с ролью хора, мисс Дарси. – Джейс перенес внимание на пустой ящик, не вызвавший у Тори никакого вдохновения.

– Пожалуй, я позволю вам выступать соло. Вы явно не нуждаетесь в моей помощи, чтобы рыться в заброшенной кладовой.

– Теперь, когда я сообщил вам свой вердикт, вы не чувствуете никакого желания мне помогать, – печально отозвался Джейс, – потому что все еще не доверяете моему суждению. Это весьма некстати, так как мы делим друг с другом общего врага и тревогу за Стромви. Отсутствие веры в разум Сессерды вам, как всегда, вредит, ибо оно вынуждает меня придерживаться вашей же не допускающей компромиссов независимой позиции.

Тори колебалась, впечатленная серьезностью тона.

– Какой помощи вы от меня ожидали? – спросила она, невольно ощущая себя всеми покинутой.

– Так как вы были не менее близки с Бирком, чем его дети, вы, возможно, понимаете его концепцию «сокровища», – ответил Джейс. Он деланно улыбнулся, словно прикрывая ширмой свои невеселые мысли. – Сущность культуры соли, сведенная к минимуму вашим дядей Пером, но которую явно стремился постичь и Бирк Ходж, в целом озадачивает меня. – Джейс подобрал в сыром углу ржавую вешалку. – Должно быть, я по ошибке принял ее за бесценного идола, которому поклонялись последователи культа Гхианха на Авили, затерянные во мраке прошлых столетий. – Джейс вернул вешалку на прежнее место. – Хотя идолы Авили выглядели куда хуже этой штуки. Верховный жрец Гхианха мог бы оценить эволюцию.

– Перестаньте молоть вздор. Разве вы не считаетесь экспертом в деликатном искусстве связей с «чужими»? Уверена, что вам приходилось иметь дело с гораздо более изощренной психологией, чем у Бирка.

– По-моему, вы практикуетесь в ремесле инквизитора, – усмехнулся Джейс. – А Нгури не говорил вам, что у меня возникало больше трудностей при общении с моими соплеменниками-соли, чем с любыми другими существами в Консорциуме? Меня часто обвиняют, что я принимаю себя за калонги.

– Если вы пытаетесь сказать, что ваша ненормальность на грани безумия, Слейд, избавьте себя от лишних хлопот. Я уже самостоятельно пришла к этому выводу.

– Это чересчур поспешный вердикт. В настоящий момент около полусотни исследовательских проектов Консорциума сосредоточены вокруг темы моего здравого ума. Доказательством последнего служит то, что ныне я работаю куда более плодотворно, чем прежде. Но если сейчас я в здравом уме, то каким я был раньше, ибо мое состояние тогда резко отличалось от нынешнего? В годы растраченной молодости никто открыто не сомневался в моем здравомыслии, но если тогда я был нормален, возможно ли, чтобы я оставался таковым после столь радикальных изменений? Вокруг этого ведутся философские дебаты.

– И вам нравится провоцировать бесцельные изыскания и размышления?

Джейс криво улыбнулся и, не ответив на вопрос, отнес лампу во вторую камеру.

– Нгури недавно побывал здесь.

Тори прервала обследование ящика с водопроводными деталями и подошла к Джейсу.

– Если так, – задумчиво отозвалась она, – то этот подвал должен быть связан с сетью пещер стромви. Нгури никак не мог бы спуститься по стремянке, которой мы воспользовались.

Кивнув, Джейс отодвинул занавес из волокон, скрывающий вход в туннель, который круто спускался во мрак, куда не проникало тусклое освещение. Густой запах смолы заполнял неподвижный воздух.

– Мне следовало бы захватить браслеты, – пробормотала Тори.

– Сомневаюсь, чтобы они помогли. Если Нгури захочет, чтобы мы узнали о цели этой комнаты и его визита сюда, он сам нам все расскажет. В противном случае даже Оми не удастся вытянуть правду из этого упрямого стромви. Нгури знает свою планету слишком хорошо.

– Нгури не мог проделать дыру, которой мы воспользовались.

– Нет, того, кто ее проделал, я не могу определить. Чересчур много противоречивых данных скрывают правду.

– Я чувствую, как будто проигрываю гонку, ставкой в которой служит моя жизнь.

– В данный момент мы все проигрываем эту гонку.

– Вы на редкость оптимистичны. Теперь, когда здесь мастер Оми, мы можем, наконец, покинуть эту планету и обдумывать ее тайны на Деетари?

– В порту Стромви нет топлива для челнока калонги, – покачал головой Джейс, – а корабль Оми не был предназначен для долгих путешествий. Оми велел своим штурманам-теураи встретить его между Стромви и Деетари через пятнадцать миллиспанов – примерно восемь местных дней, – если он не вызовет их раньше. Но Оми прибыл сюда сразу после звукового шока, и его передатчики вышли из строя. Мы по-прежнему лишены внешних контактов и можем только надеяться, что теураи вернутся к установленному сроку, но нам придется обождать минимум пять дней.

– В порту есть другие челноки. Мастер Оми смог бы доставить нас на Деетари в одном из них.

– Думаю, мы в большей безопасности здесь, чем проделывая путь до Деетари в маломощном суденышке и зная при этом, что поблизости рыщут охотники Реа. В любом случае Оми и я морально обязаны оставаться здесь, пока мы не выясним дальнейшую перспективу стромви, касающуюся «вахты смерти». Вы могли бы попросить переправить вас на Деетари вашего друга Ареса, учитывая впечатление, которое вы на него произвели.

Прежде чем Тори успела выразить свое весьма язвительное мнение на этот счет, Джейс жестом велел ей молчать и погасил лампу. В полной темноте Тори нырнула за корневые волокна. Она не видела ничего, внушающего тревогу, но достаточно доверяла ощущениям инквизитора.

Спустя микроспан Тори услышала слабые звуки шагов в комнате над верхней камерой подвала. Она с дрожью вспомнила о стремянке, все еще торчащей из дыры, но не услышала, чтобы кто-нибудь спустился. Шаги быстро стихли.

– Кто-то больше стремился спрятаться от нас, нежели столкнуться с нами, – заговорил Джейс через дюжину микроспанов. – Неприятно быть причиной испуга на этой злосчастной планете.

– Вы можете определить нашего несостоявшегося визитера?

– Женщина-деетари, – быстро ответил Джейс, включая лампу.

– Талия?

– Или Гиса. Или вообще какая-то незнакомка. Вы знаете, что Гиса прилетела вместе с Оми-лаи с Деетари?

– Но как она добралась до Деетари? – поразилась Тори.

– Выкрала один из кораблей, принадлежавших исчезнувшим Ходжам, и добралась на нем в порт, где сразу же пересела на челнок деетари, который приготовила заранее согласно пророчеству. Она рассказала Оми-лаи, что стояла в саду возле ангара во время первого звукового шока. Едва шок кончился, она вылетела в порт, так как пророчица предсказала ей наступление катастрофы в «буре грома». Не могу ручаться за пророчества деетари, но Оми-лаи считает, что Гиса верит в то, что говорит.

– Возможно, мне следовало избрать Гису в качестве союзника по бегству со Стромви.

– Она не была склонной кого-либо ждать.

– Даже Талию, – пробормотала Тори. – Удивительно, что Гиса бросила свою сестру.

– Все женщины-деетари согласно их верованиям очень близко связаны друг с другом. Но Гиса всегда была практичной, а Талию едва ли можно считать надежной помощницей в отчаянных обстоятельствах.

– У меня кружится голова от обилия теорий, – вздохнула Тори и направилась к стремянке, находя дорогу по тонкому лучу света лампы. Ощупав каждую из гладких холодных ступенек, прежде чем встать на них, смутно подозревая опасность, Тори начала карабкаться вверх.

Постоянный запах смолы внезапно стал острым и едким. Тори ухватилась за края стремянки, посмотрела вниз и поняла, что единственный источник света теперь находится в комнате наверху. Девушка колебалась, не зная, продолжать ли ей подъем или спуститься в темноту к Джейсу. Она не могла определить источник и направление обострившегося смоляного запаха.

Прикосновение чего-то холодного и скользкого к ее лодыжке длилось лишь краткий момент. Тори взлетела по оставшимся ступенькам и быстро откатилась в сторону от дыры в полу. Из ранки на лодыжке сочилась кровь, вокруг нее все онемело. Тори попробовала встать, но нога не смогла выдержать ее вес.

Она стиснула кожу над лодыжкой, пытаясь усилить кровотечение и выдавить яд из ранки. Вышло лишь несколько капель, но ценой усилий была дикая боль, казалось достигшая костей и сухожилий. Сдержав крик, Тори вонзила ногти в ладони, чтобы не впиться ими в поврежденную лодыжку.

Снизу донеслись звуки борьбы и тяжелые шаги среди разбросанного на полу хлама. Тори поползла к двери, когда шум стих. Стремянка слегка шевельнулась. Тори окинула взглядом комнату в поисках средств защиты, но ничего не увидела.

Она обрела способность дышать, когда над дырой появилась голова Джейса. Он быстро вылез, вытянул за собой стремянку и бросил ее на пол у стены. На его рубашке виднелся длинный разрез, но Джейс двигался проворно, не обнаруживая признаков ранения. В руке он держал нож с бронзовой рукояткой и темным переливающимся пятном на лезвии.

Все еще наблюдая за дырой, Джейс протянул Тори свободную руку, которую она с жадностью ухватила. С трудом поднявшись, она едва не упала после первого же шага и только порадовалась, что ее неловкость не замедлила их бегство.

Мрачно молча и поддерживая Тори, Джейс вел ее по лабиринту коридоров. Несмотря на помощь, лодыжка Тори болезненно пульсировала, причем боль нарастала с каждым шагом. Путь казался бесконечным. «Сколько еще осталось?» – спрашивала себя Тори, стараясь стоически терпеть боль, зная, что здесь нет надежного убежища, и думая, стоит ли им вообще хлопотать о спасении от невидимой угрозы.

Когда они добрались до пятиугольной лестничной площадки, жгучая боль и тщетность усилий почти убедили Тори, что она не в состоянии двигаться дальше.

– Знаю, – пробормотал Джейс, прежде чем она успела заговорить.

Подведя Тори к лестнице, инквизитор отпустил ее руку. С чувством невероятного облегчения девушка села на нижнюю ступеньку. Джейс с усталым видом прислонился к стене. В его лице почти ничего не осталось от хладнокровной невозмутимости в духе калонги.

Тори с трудом вытянула перед собой раненую ногу.

– Поосторожнее размахивайте ножом, – сказала она, почувствовав озноб. – Думаю, ранка в лодыжке чем-то заражена.

Джейс кивнул, по-видимому собираясь с силами с помощью концентрации воли. Отойдя от стены и держа нож в поднятой руке, словно факел, он опустился на ступеньку рядом с Тори, отодвинул край ее юбки, чтобы обследовать рану, и нахмурился при виде распухшей кожи вокруг места укола. Джейс коснулся ранки, но Тори ничего не почувствовала.

– Вы видели напавшего? – спросил он приглушенным голосом.

– Нет, – сквозь стиснутые зубы ответила Тори. – А вы?

Джейс снова заговорил, но Тори была не в силах сосредоточиться на его словах и понять их. Продолжая негромко говорить, Джейс провел пальцем по алой полоске, тянувшейся от лодыжки к колену. Со странным равнодушием Тори наблюдала, как он приложил острие ножа к ее ноге и быстрым движением разрезал вспухшую кожу. Кровь неохотно брызнула из раны.

Тори ощутила боль, но чувство казалось отдаленным и незначительным. Переливающийся след на лезвии ножа окрасил ее собственную кровь. Всю ногу закололо. На момент боль стала невыносимой, но исчезла, прежде чем Тори успела закричать. Джейс прижал плоскую часть клинка к открытой ране.

– Одно из немногих преимуществ общества потребителя реланина, – заметил он, и его голос вновь стал четким и ясным, – это возможность немедленно получить почти универсальное противоядие. Реланин – практически единственная надежная защита от быстро усваиваемых ядов. – Он убрал лезвие. Рана почти затянулась – алый след теперь переливался так же, как пятно на коже.

Тори пошевелила лодыжкой, но, за исключением странного покалывания, все было в полной норме. Почти не веря, что только что испытывала жуткую боль, Тори коснулась гладкого струпа. Кожа оставалась сморщенной в местах распространения яда, но безобразного вида полосы уже исчезли. Тори осторожно оперлась на перила лестницы. Джейс вновь протянул руку, но она покачала головой.

– Я могу идти сама, – сказала девушка, глядя на него с чем-то похожим на благоговейный страх.

– Отлично! – улыбнулся Джейс, но его веселость казалась слегка вымученной. – Давайте присоединимся к Оми-лаи, прежде чем попадем в очередную неприятность.

Тори медленно направилась в комнату, служившую неофициальной библиотекой садовода. Прибор старой модели для чтения документов в углу на ее памяти никогда не использовался. Она посмотрела на него с чувством вины, так как могла обращаться к нему в любое время, но всегда ощущала уверенность, что ее дорогостоящее образование заключает в себе больше, чем все, чему можно научиться на ферме Ходжа. Ощущая жгучее покалывание реланина в ноге, Тори теперь понимала, как же мало ей известно даже о самых простейших науках Консорциума.

Она обошла перегородку, разделяющую библиотеку и часто приводящую в замешательство гостей. Джейс шел рядом, готовый подхватить ее, если лодыжка вновь выйдет из строя. Тори искоса взглянула на него, пытаясь определить, какое чувство он вызывает в ней – безопасности или нервозности.

– Кровь на ноже, которая справилась с ядом, была вашей? – спросила она, стараясь говорить небрежно и не выдать ощущения подавленности масштабами знаний и опыта Консорциума.

Джейс медленно кивнул, когда они вновь углубились в лабиринт коридоров.

– Наш безликий враг нанес удар прежде, чем я успел выхватить у него оружие, – ответил он наконец, словно делая вынужденное признание. Джейс коснулся разреза на рубашке, и Тори увидела тонкую переливающуюся линию закрывшейся раны, пересекавшую его грудь. Даже наполовину скрытая светлой тканью, рана выглядела серьезной. Она была шире и длиннее, чем шрам на ее лодыжке, а переливающаяся окраска поблескивала при каждом движении Джейса. – Напавший скрылся, не оставив о себе никакой памяти, кроме явно камуфляжных запахов и вида алой полоски на темной массе.

– «Это», – произнесла Тори, вспоминая причитания Риллессы.

– Риллесса, безусловно, видела нечто, способное послужить оправданием ее мании преследования.

– Отчаявшись убедить кого-либо поверить ей, она вызвала вас сюда, чтобы вы справились с «Этим», – сказала Тори, с горечью сознавая всю иронию своих усилий оправдать обман Риллессы. – Мое расследование было всего лишь предлогом.

– К несчастью, этот предлог вынудил ее обратиться к соли, а не к калонги. – Смех Джейса прозвучал неожиданно резко, и Тори снова посмотрела на его разорванную рубашку, спрашивая себя, насколько сильно его беспокоит рана. – Таким образом подтвердилась одна из моих многочисленных теорий насчет того, кто вызвал меня сюда.

Решив, что все дело в ее напряженных нервах, Тори постаралась избавиться от тревоги за своего инквизитора. Она остановилась у двери в холл, откладывая момент новой встречи с инквизитором-калонги.

– Не знаю, смогли бы вы вытянуть что-нибудь из Риллессы в ее нынешнем состоянии, но вы можете спросить Нгури, где стромви держат ее. Тогда бы вы, по крайней мере, узнали, выдумала ли я существование сети южных пещер. – Тори вошла в холл, ожидая увидеть Оми, и облегченно вздохнула, так как в помещении было пусто. – Надеюсь, недавняя история не повторится. Мне хватило одного раза побыть с вами наедине.

– Какое нелюбезное замечание в адрес человека, намеренного оправдать вас!

– Где ваш друг-калонги, инквизитор? – осведомилась Тори, игнорируя насмешку. Она устало опустилась на стул, чувствуя себя изможденной как нападением неизвестного врага, так и странными целительными методами Джейса.

– Возможно, Оми-лаи попросил Нгури провести с ним экскурсию по местным достопримечательностям, чтобы обеспечить фундамент для наблюдений. – Джейс выглянул в окно, но увидел лишь клумбы роз. – Оми в трудном положении, так как вынужден выбирать между моими неподтвержденными заявлениями и своими восприятиями и выводами. Его трудности увеличивает факт, что он явно предубежден против меня как соли и в то же время адепта Сессерды – собственные неучтивые мысли не дают ему покоя.

– Я ему безумно сочувствую.

Джейс потер ножевую рану на груди, словно она раздражала его.

– Оми – В высшей степени достойная личность. Он остро ощущает свои слабости и все же не может справиться с ними. Нынешняя ситуация обострила его эмоциональные предубеждения, и он ненавидит себя за это.

– Странно, что, сочувствуя точке зрения Оми, вы только что так унизили его.

– Вы снова судите поспешно.

– Возможно, – согласилась Тори, все еще не в состоянии решить, нравится ли ей этот странный соли, несмотря на его официальное положение. – Вы в самом деле намерены допросить Ходжей и их друзей, если сочтете это необходимым?

– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы завершить начатое, – медленно ответил Джейс. – Риллесса по-своему пришла к правильному выводу, хотя и кружным путем. У меня есть необходимые преимущества, потому что я жил здесь, потому что я знаю стромви, потому что я в целом принадлежу к тому же виду, что и Бирк. – Он подошел к арфе, но коснулся только позолоченной рамы. – В этом деле Оми-лаи согласится с моим восприятием – при условии, что я не позволю скомпрометировать мою честь Сессерды.

– Не позволите мне, – уточнила Тори, улыбнувшись при мысли, что на инквизитора может подействовать упрямое наследие Мирель.

– Да.

Тори потерла лодыжку. Закрывшаяся рана начала чесаться.

– Он заявит, что мы сговорились и сами поранили друг друга ножом.

– Оми-лаи знает, что в проблеме фермы Ходжа все еще существуют неизвестные факторы. – Джейс поднял нож и повертел его в руках. – Этот нож – замечательный образец примитивного мастерства. Он очень старый, и им часто пользовались. – Джейс сел на стул возле арфы, внимательно разглядывая нож.

– Почему вы не рассказали мне, что вы и есть Сквайр Сильвии?

Джейс покачал головой:

– Я уже не тот человек. Ваш вопрос нелеп, а тема не относится к делу. Вам достаточно ответов?

– Вы не могли бы исполнить вашу почетную песню?

Джейс посмотрел на нее.

– Могу, но только приблизительно. У меня отсутствует сложный вокальный аппарат калонги, от которого главным образом зависит впечатление, создаваемое музыкой. – Он снова перевел взгляд на нож. – Не поощряйте неосуществимые фантазии, Тори. Бы уже достаточно навредили себе, обратив вашу привязанность на неподходящих мужчин, а потребитель реланина ничем не лучше их.

– У вас необычайное самомнение, – сухо произнесла Тори.

– Как вы поняли по предыдущему расследованию, – спокойно отозвался Джейс, – наблюдение Сессерды не оставляет непроницаемыми мысли его субъекта. Прошу прощения.

– Не будьте таким невыносимым и сканируйте кого-нибудь другого. Из вас и защитник-то средний, так как в вашей компании я столкнулась с большим количеством неприятностей, чем без нее.

Джейс встал и молча удалился. Тори передвинула свой стул вперед и положила ноги на маленький каменный стол.

– Прабабушка никогда не потерпела бы такой самонадеянности, – пробормотала она. – Неосуществимые фантазии – вот еще! Если мы доживем до возвращения корабля теураи, я научу вас уважать наследие Мирель, мой дерзкий инквизитор-соли. – Тори уронила голову на спинку стула. – Еще пять дней… – Она старалась не думать о невидимом враге, наносящем удары в темноте.