Текст книги "Инквизитор"

Автор книги: Черил Фрэнклин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 36 страниц)

Глава 4

Изучая тщательно подобранные сведения о Пере Валисе, Бирк Ходж задержался на изображении одной из самых знаменитых наложниц в истории Консорциума и улыбнулся. Память не подвела его. Он видел эту девушку раньше. Она была точной копией Мирель.

Бирк продолжал просматривать досье, пока не нашел снимок Розалинды Мирель и ее двух дочерей. Аннотация гласила: «Лила, девять лет; Виктория, четырнадцать лет». Снимок промелькнул пять спанов тому назад в одном из арсийских журналов. У матери и младшей дочери были одинаковые рыжевато-каштановые волосы и хрупкое телосложение; казалось, мать даже обладает детским очарованием дочери. Зато старшая девочка и лицом, и цветом волос походила на прабабушку Мирель. Несмотря на столь же деликатное сложение, что и у сестры, прямой взгляд зеленых глаз Виктории выдавал твердость характера.

Бирк мог различить индивидуальные черты Мирель в каждом из трех ее потомков, но только старшая девочка, Виктория, показалась ему достойной наследницей легендарной женщины. Несомненно, Тори Дарси в действительности была Виктория Мирель. Странное предложение девушки теперь выглядело еще более интригующим.

Бирк достаточно знал о семействе Мирель, так как провел много времени, изучая слабости Пера Валиса. Наложницы, очевидно, имели свободный доступ в поместье, потому что Пер Валис баловал их – особенно своих любимиц, вроде Розалинды Мирель. Страсть к экзотическим розам он легко удовлетворял с помощью одаренных садоводов-стромви.

Любовь Пера Валиса к дорогим наложницам удивляла Бирка, хотя личные привычки партнера были куда понятнее природы его бизнеса. Конечно, понятно желание заиметь наследников, однако это едва ли было основным интересом Пера Валиса. Очевидно, наложницы были просто его слабостью, но такая слабость в подобном человеке настораживала.

Бирк в течение многих спанов следил за карьерой Пера Валиса, как за образцом, достойным подражания. С каждым спаном Бирк все более высоко оценивал успехи и достижения Валиса. Он даже считал Пера чуть ли не гением, так как сам пока не смог достичь уровня влияния хитрого соли, не говоря уже о том, чтобы превзойти его. Будучи опытным контрабандистом, Бирк никогда не сталкивался с кем-либо более удачливым в этом занятии, чем наемники Пера Валиса. Личному же их знакомству помогли розы с фермы Ходжа.

Бирк втайне потешался над соперниками, которые так и не догадались о простейшем способе добраться до недостижимого Пера Валиса. Он испытывал презрение к легальным бизнесменам Консорциума, даже не попытавшимся воспользоваться возможностями Стромви. Атмосфера этой планеты внушала отвращение, зато население было до нелепости податливо и готово к сотрудничеству. Расположение Пера Валиса увенчало впечатляющую череду удач в деятельности фермы Ходжа. Бирк никогда не задумывался о том, что эксплуатация стромви могла быть сочтена нецивилизованной некоторыми образованными членами Консорциума. Он просто не мыслил подобными категориями.

Поэтому самым неожиданным результатом эксперимента на ферме Ходжа для Бирка явился размер прибылей от законной торговли, которую он намеревался использовать только в качестве маскировки. Честный доход от продажи Перу Валису выведенных по его заказу гибридов роз превысил прибыль за прошлые полспана от менее почтенных предприятий и облегчил возможность сокрытия контрабандных операций. Создав ферму Ходжа, Бирк теперь жил на законные доходы, ни в чем себе не отказывая и откладывая на будущее более сомнительные заработки.

Бирк понимал, почему очень немногим удавалось одновременно извлекать прибыли из законной и незаконной торговли. Опасности мнимого членства в Консорциуме были вполне реальными. Калонги редко использовали могущество своей цивилизации в полную силу, но ходили слухи об исчезновении целых планет, обитатели которых слишком упорно испытывали терпение Консорциума. Даже Бирк, хотя он и действовал в качестве торговца Консорциума, не пытался претендовать на права, которые дает подлинное членство. Отказавшись принести присягу повиноваться закону Консорциума, Бирк промышлял контрабандными заработками, лишь слегка расширяя их за счет законного членства своих детей. Он знал только одного крупного дельца, занимавшегося незаконной торговлей, который осмелился принять на себя все привилегии и весь риск полного членства, и завидовал смелости Пера Валиса, решившегося на столь опасную ложь.

Внешне невзрачный маленький Пер Валис не производил особого впечатления, но Бирка восхищал его профессиональный прагматизм. Пер отлично знал границы своих возможностей и никогда не преступал их, чтобы не привлечь к себе внимание Консорциума. Он также предусмотрительно избавлялся от возможных источников официальных жалоб, прежде чем такие лица могли причинить неприятности.

Благодаря такой безжалостной практичности, любые дела с Пером Валисом несли в себе элемент личного риска, но ни один соли не мог испугать воина-эссенджи из клана Реа. Соблюдать осторожность по отношению к могущественным калонги было разумно, но бояться соли, даже обладавшего влиянием Пера Валиса, казалось нелепым.

Страх сам по себе был недостойным чувством. Какая женщина-реа стала бы прятаться за кустами, как та рыжеволосая девушка-соли, скрывая свое любопытство? Виктория, ее сестра, больше понравилась Бирку своим откровенным предложением, чем поразительным сходством со знаменитой прабабушкой. Она удивила его – это также говорило в ее пользу.

Бирка заинтересовало, случай или сознательное намерение привели Тори к нему. В любом случае следующий шаг требовал тщательного обдумывания. Очевидно, какие-то неприятности с законом вынудили молодую женщину вернуться на Арси после долгого отсутствия и изменить имя. Оба этих факта вызывали беспокойство, а Бирк не мог запросить официальное досье Виктории Мирель, так как доступ к базе данных являлся привилегией исключительно членов Консорциума. С другой стороны, столь деликатное поручение он не доверил бы даже никому из своих детей. Тем не менее от мисс Тори Дарси было нелегко отмахнуться, учитывая то, что она дочь любимой наложницы Пера Валиса и правнучка Мирель с Аттии.

Бирк удовлетворенно обдумывал предоставившиеся ему возможности. Ферма Ходжа помогла ему наладить отношения с Пером Валисом, но знакомство с Тори Дарси открывало новые перспективы. Вообще-то Бирк намеревался конкурировать с Валисом, но ведь тот мог стать полезным союзником.

Бирк полагал, что Тори добивается от него контракта о покровительстве, так как прибыльная профессия наложницы была традиционна в ее семье. Такая возможность казалась ему привлекательной – легенды о Мирель завораживали даже эссенджи, – но любой легальный контракт нес риск для человека, чьи единственные документы, якобы выданные Консорциумом, были фальсифицированы. Подделка лицензии на ферму Ходжа потребовала квалифицированной помощи одного кууи – специалиста по изготовлению фальшивок.

Бирк не намеревался заключать какое-либо серьезное соглашение, которое, в случае чего, безоговорочно ставило его под юрисдикцию закона Консорциума. Он наслаждался благами пребывания в общественных структурах Консорциума и не собирался сковывать себя рамками кодекса калонги.

Тем не менее мысль о покровительстве затронула Бирка, хотя он и не хотел в этом себе признаваться. Однажды он уже брал женщину-соли и теперь сожалел об этом. Никакая соли не может сравниться с Акрас.

Нет, ему следует избегать темы покровительства, пока он не убедится, что мисс Дарси разделяет терпимость ее семьи в отношении успешной независимой деятельности. Она не торопилась перейти к обсуждению этого вопроса, очевидно считая, что сможет добиться лучших условий контракта, затягивая время и пробуждая в нем желание. Возможно, Тори еще не решила, как далеко ей следует заходить, а может, она пыталась определить степень нарушения закона, с которой Бирк Ходж сумеет смириться. При мысли об этом Бирк снова улыбнулся.

Неуверенный стук в дверь каюты прервал размышления Бирка. Улыбка на его лице сменилась выражением недовольства. Ему не нравилось делить с кем-то свой корабль, хотя он нуждался в наемных служащих, чтобы поддерживать образ бизнесмена. Прежде чем отпереть дверь, Бирк постарался изобразить на лице вежливое спокойствие.

Снаружи стоял молодой соли, подняв руку и, очевидно, собираясь постучать снова. Гость быстро провел пальцами по волосам, как будто этот жест входил в его первоначальные намерения. Густые мохнатые брови выразительно приподнялись над голубыми глазами, словно посмеиваясь над нервозностью их обладателя.

– Что вам нужно, Сквайр? – спросил Бирк, используя насмешливое прозвище, которое его сын Калем дал молодому человеку – отпрыску древней аристократии.

– Я хочу поговорить с вами о весточке, которую получил от Сильвии. Она просит меня не посылать ей писем, пока не закончит учебу в университете.

– Я не диктую своим детям, как себя вести, – раздраженно отозвался Бирк. Он не намеревался обсуждать слова, которые сам отправил от имени Сильвии. Так как его дочь не пожелала отказаться от привязанности к другу Калема, Бирку пришлось взять дело в свои руки. Сильвия должна понять, что он не станет мириться с неповиновением.

– Мне казалось, что вы всем диктуете, как жить, мистер Ходж, – сухо заметил Сквайр.

– Если бы сарказм пользовался спросом на рынке, вы могли бы кое-чего добиться, Сквайр. К несчастью, вы ошибочно принимаете острый язык за орудие силы.

Сквайр скрестил на груди худые руки, загоревшие под жарким солнцем Стромви.

– Вы велели Сильвии держаться от меня подальше, не так ли?

– Я просил вас вразумить моего сына, а не ухаживать за моей дочерью. – Калем постоянно разочаровывал Бирка, так как напоминал свою мать-соли, но поведение Сильвии оказалось неожиданным ударом. Конечно, он не собирался говорить о своих чувствах этому самодовольному молодому человеку, внушившему его дочери мысль перечить отцу. Бирк надеялся произвести на свет достойных наследников, но ему не удалось найти для этой цели вторую Акрас. Он не нашел даже еще одну эссенджи.

– Я друг вашего сына и ваш гость, а не наемный работник, – взорвался Сквайр, демонстрируя оскорбленную гордость. – Когда Калем попросил меня занять его место в этом путешествии, я охотно согласился. Но я не ожидал, что вы будете обращаться со мной как с одним из эксплуатируемых вами стромви, пока ваш сын наслаждается каникулами на Эспри-2 за мой счет.

– Для разумного молодого человека у вас на редкость мало здравого смысла. Вы пришли сюда жаловаться или просить?

– Почему вы велели Сильвии не отвечать на мои письма?

– Потому что у вас слабая воля и нет честолюбия. Моей дочери нужен сильный мужчина, раз уж ей самой не хватает силы.

– Мне казалось, что вашего честолюбия хватит на всю семью.

Бирк холодно улыбнулся:

– Вы ленивый неудачник, но вам не откажешь в наблюдательности. Можете использовать это как рекомендацию для вашего следующего босса. Вы не вернетесь на ферму Ходжа.

– Вы не можете меня уволить, потому что я на вас не работаю. Если хотите, бросьте меня здесь, но не надейтесь манипулировать мною в будущем. Я буду видеться с Сильвией и Калемом, когда захочу.

Раздраженный дерзостью Сквайра, Бирк отбросил всякие претензии на вежливость.

– Не старайтесь рассердить меня, Сквайр; в конфликте со мной вам не выжить. Вы не вернетесь на ферму Ходжа ни теперь, ни в будущем. Вы не станете ни видеться с Сильвией, ни связываться с ней. Вы уже бросили мне вызов, настроив дочь против меня, но я не позволю, чтобы это продолжалось. Я оставляю ваше поведение безнаказанным, потому что вы служили мне, но не принимайте меня за человека, который легко прощает. – Бирк с такой силой стиснул запястье Сквайра, что у бедняги затрещали сухожилия, и он издал протестующий крик. – Мне приходилось уничтожать куда более серьезных врагов, чем вы, Сквайр. Я не потерплю вторичного оскорбления. – Без видимых усилий Бирк отбросил молодого человека к дальней стене узкого коридора.

Сквайр скорчился над поврежденным запястьем. Его голубые глаза блеснули бешеным гневом.

– Ну и сила у вас! – с трудом вымолвил он. – Я мог бы потребовать у Консорциума официального расследования после такого нападения. Сильвия и Калем поддержали бы мою жалобу.

– Даже если бы у моих детей хватило совести предать меня, ни один калонги не осудил бы меня за то, что я защищал свою дочь, – усмехнулся Бирк. – Ваше обвинение инфантильно и обнаруживает полное непонимание реальности. Прочь с моих глаз, иначе я разорву вас на кусочки и вышвырну их в космос! – Бирк сделал угрожающий жест, и Сквайр побежал по коридору, бормоча проклятия. – Вам не справиться даже с самым последним из реа, – крикнул ему вслед Бирк, закрывая дверь.

Он недовольно хмурился – ему не следовало поддаваться гневу. Бирк не намеревался обнаруживать свое истинное отношение к Сквайру до завершения текущей работы. Сквайр был полезным служащим.

Вернувшись к откидному письменному столу над койкой, Бирк уставился на экран с информацией о его сделках с Пером Валисом. Он уже пропустил ленту через сканер и убедился в увеличении своего счета. Но что толку копить состояние, не имея наследников, способных это оценить? Ему хотелось увеличить могущество реа, а не снабжать побрякушками таких недотеп, как Калем, Сильвия и ее ничтожный Сквайр. Новые дети были уже невозможны, так как Бирк в течение многих спанов щедро использовал нелегальный и потому несовершенный адаптатор, но он не намеревался завещать свое состояние кому-либо, кроме кровных родственников.

Несмотря на разноречивые слухи, все проведенные им расследования указывали на то, что он остался последним из клана Реа. Бирк далеко запрятал крее'ва, считая, что именно это оружие уничтожало его народ, и позабыв, что крее'ва действовала по его же команде.

Бирк встряхнулся, с отвращением отгоняя мысли о собственной неудаче. Сквайр – никчемный дурак, не представляющий собой никакой ценности. Лучше было начать обдумывание деликатного разговора с Пером Валисом о расширении их деловых операций. Общий интерес к мисс Тори Дарси мог послужить отличным началом беседы…

Глава 5

Тори сидела на деревянной ступеньке, которую с каждым спаном все сильнее засыпало песком. Желтое арсийское солнце стояло в зените.

Получив краткую записку от Бирка Ходжа с согласием на ее предложение, Тори пыталась свыкнуться с реальностью того, что затеяла. Она видела дядю Пера, идущего к ней по лужайке, но не встала, чтобы поприветствовать его, и даже пожалела, что не сможет покинуть Арси без этой встречи.

Пер Валис походил на многих мужчин-соли, чья юношеская мускулистость с возрастом обернулась толщиной. Коричневая шляпа туго обтягивала череп, а полоска усов выглядела едва заметным пятнышком. Темные глаза казались абсолютно плоскими. Обычный для соли костюм был слегка измят, но голубую шелковую рубашку украшали платиновые пуговицы, а на брюки пошла превосходная шерсть атири.

Дядя Пер слегка запыхался к тому времени, как добрался до Тори. Он неуклюже опустился на ступеньку рядом с девушкой, но уже первая его фраза заставила позабыть о какой-либо неуклюжести:

– Бирк Ходж сказал, что ты решила стать садоводом.

– Я поступаю на работу на ферму Ходжа, – ответила Тори, думая о том, что делать, если дядя Пер прикажет ей не покидать Арси. Противоречить дяде Перу было отнюдь не приятным занятием.

Пер Валис кивнул, задумчиво потирая руки.

– В прошлом у меня были кое-какие дела с Бирком Ходжем. Он может оказаться не лучшим хозяином.

– Он хочет меня нанять.

Дядя Пер окинул Тори ироническим взглядом, заставившим ее покраснеть.

– Конечно хочет, – хмыкнул он. – Амбиций ему не занимать. Но ты могла бы рассчитывать на лучшее. Я устроил бы для тебя выгодный контракт о покровительстве, Тори, несмотря на твою недавнюю неосторожность.

– «Неосторожность» – прекрасный эвфемизм для убитого мужа.

– Ты могла бы трансформировать подозрения твоего покровителя в сочувствие. Рассказать о том, как жесток был к тебе Конати, и пробудить желание защитить тебя.

– Мне известны методы прабабушки, – не без горечи отозвалась Тори, – но я не хочу их использовать. Вы все еще не понимаете? Я вышла замуж за Арнода, так как не хотела, чтобы вы подыскивали мне выгодных любовников, позволяя мне думать, будто они сами обратили на меня внимание. Я сделала, ошибку, поверив Арноду, но, по крайней мере, эта ошибка не была подстроена вами и мамой. Я так устала оттого, что от меня ждут повторения жизненного пути прабабушки Мирель!

– Ты куда больше походишь на нее, чем тебе кажется. У тебя такие же возможности.

– Но у меня нет ее ограничений, если только вы с мамой мне их не навяжете. Прабабушка не смогла получить образования, кроме того, которое было доступно на независимой планете, где ей было суждено родиться. Она обучилась своему ремеслу в силу необходимости, и, полагаю, мне пришлось бы сделать то же самое, не будь у меня иного выбора.

– Интересно, какого? – осведомился дядя Пер, пряча злость за улыбкой. – Расследование по обвинению в убийстве – не слишком хорошая рекомендация для любой традиционной карьеры в Консорциуме. Твоя семья обладает поразительным талантом к древнему и уважаемому ремеслу, так что тебе незачем стыдиться своих природных дарований.

– Стать наложницей – едва ли подходящая жизненная цель. Это занятие основано на лжи и похоти. Это плохо, дядя Пер.

Пер Валис вздохнул, продолжая улыбаться.

– Я думал, ты уже переросла эти наивные идеи. – Он потрепал ее по руке. – Во многих отношениях ты все еще ребенок. Очевидно, мы слишком тебя оберегали. Быть может, спан или два с таким человеком, как Бирк Ходж, пойдут тебе на пользу. Твоя мать будет разочарована, но я поговорю с ней.

Удивленная легкой капитуляцией дяди Пера, Тори воздержалась от реплики насчет «наивности» религиозных принципов калонги, которые лежали в основе закона Консорциума.

– Благодарю вас, дядя Пер, – пробормотала она.

– Надеюсь, ты регулярно будешь писать нам с фермы Ходжа. – Искренний тон дяди Пера мог уничтожить любые подозрения, но Тори заинтересовало, почему он выглядит таким довольным. Пер Валис старательно избегал внимания чиновников Консорциума, и он едва ли считал, что ее пребывание в его поместье может создать проблемы. – Я питаю интерес к этой ферме с тех пор, как Ходж создал ее, – продолжал дядя Пер. – Ты ведь знаешь, как твоя мать восхищается розами.

– Вы хотите побольше узнать о ферме Ходжа или поскорее избавиться от меня?

– Тебе лучше последовать примеру Мирель и научиться скрывать свой цинизм, Тори. – Дядя Пер тяжело поднялся. – Пойдем домой и поговорим с твоей матерью. Мне не хотелось бы видеть, как вы ссоритесь.

– Мама и я постоянно ссоримся. Я только обижу ее, если сразу все расскажу.

– Ты обидишь ее еще сильнее, если уедешь, не сказав ни слова. Пошли. – Он протянул руку.

Тори неохотно позволила взять себя за руку. Прикосновение теплых мясистых пальцев дяди Пера не доставляло ей удовольствия даже в детстве. Казалось, он всегда стремился продлить физический контакт.

Верный себе, дядя Пер продолжал держать Тори за руку, пока они шли через сад к низкому, расползшемуся в ширину дому. Когда мама вышла из двери под аркой, дядя Пер обнял Тори за талию. Мамино лицо вытянулось. У Тори и Розалинды Мирель было мало общего, но обе тайно опасались, что дядя Пер перенесет внимание с Розалинды на ее старшую дочь. На Розалинде был цветастый халат, выгодно подчеркивающий ее стройную фигуру. От нее исходил сильный аромат роз, и она приветствовала дядю Пера многообещающей улыбкой. Пер Валис тут же отпустил Тори и обратил свои ласки на Розалинду. Тори терпеливо ожидала, не сомневаясь, что страсть, как обычно, перевесит материнскую заботу.

Но на сей раз Розалинда удивила свою дочь. А может, дядя Пер решил отложить удовольствие, так как без особых колебаний оторвался от Розалинды.

– Я одобрил намерения Тори, – сообщил он и вошел в дом.

Розалинда поежилась.

– Мне бы хотелось, чтобы Пер позволил лету продлиться еще немного.

– Может быть, тебе следует почаще покидать поместье, – предложила Тори. – В других местах Арси достаточно тепло.

– Климат Арси ужасен для кожи. – Розалинда провела пальцами по тугой коже подбородка в поисках признаков морщин, хотя периодические инъекции всевозможных кондиционеров позволяли ей выглядеть не старше Тори. – Тебе не стоит выходить за пределы поместья. Нет причин стариться преждевременно.

– Тебе больше не придется заботиться о моей коже, мама. Мне говорили, что на Стромви очень влажный климат.

Розалинда бросила взгляд на дом, словно надеясь, что дядя Пер вернется и избавит ее от неприятностей.

– Я обещала бабушке, что дам тебе возможность устроить жизнь наилучшим образом. – Ее мягкий голос осекся. – Ты не облегчаешь мне эту задачу.

– Ты дала мне все, как обещала. Я благодарна тебе, мама, но не могу оставаться здесь, – запротестовала Тори, возмущаясь умением матери заставить ее чувствовать себя виноватой.

– Ты совсем как Мирель, – промолвила Розалинда, изображая трагическую беспомощную жертву. – Такая же упрямая и высокомерная. Ты хочешь навредить себе, но не понимаешь, какой вред наносишь нам всем.

– Пожалуйста, мама, не плачь.

– Ты могла бы найти себе прекрасного покровителя, но ты слишком цивилизованна, чтобы стать наложницей вроде меня. Ты предпочла выйти замуж за мужчину, который оскорблял тебя так сильно, что ты в конце концов убила его. А теперь собираешься поступить на работу к чужеземцу на какой-то примитивной планете, о которой я даже не слышала.

– Мистер Ходж нанимает меня для честной работы, мама.

– И сколько тебе придется проработать, прежде чем он начнет тебя оскорблять? Ты ведь не знаешь его. Каждый раз, унижая себя, ты причиняешь боль мне и своей сестре и огорчаешь дядю Пера. Ты поступаешь неразумно, Тори.

– Прости, мама. – Чувство вины нестерпимо жгло, хотя и не имело под собой никаких оснований. Тори убежала назад в сад.

* * *

Путешествие на Стромви прошло не совсем так, как ожидала Тори. Естественно, корабль Ходжа был меньше коммерческих судов, которыми Тори летала ранее, но все же достаточно комфортабелен. Удивило же то, что на корабле находились только весьма нелюбезно держащийся пилот-джиусетси, сам Бирк Ходж, Нгои и Тори, причем Бирк появлялся очень редко. Нгои дал понять, что Бирк Ходж пребывает в мрачном настроении из-за семейных неприятностей. Только участие стромви помогало Тори чувствовать себя желанной гостьей.

Ей предоставили каюту, еще сохранявшую следы предыдущего обитателя. Компьютер, связывающий каюту с другими помещениями корабля, был тщательно перенастроен. Несколько книг по садоводству пестрели пометками, свидетельствующими о подробном изучении. Нгои предложил убрать яркие крикливые орнаменты со стен и кровати, но Тори отказалась. Нгои одобрил этот выбор – он не без гордости объяснил, что узоры сделаны по рисункам стромви. Когда Тори спросила, кто раньше занимал эту каюту, стромви невнятно защелкал, пожал плечами.

– Здесь жил один соли – друг сына мистера Бирка, – признался он лишь после настойчивых вопросов.

– У мистера Ходжа есть сын и дочь, не так ли? – продолжала допытываться Тори.

– Калем и Сильвия. – Говоря, Нгои снова издавал щелкающие звуки, которые Тори расценила как подтверждение. – Оба студенты университета. Сейчас они редко бывают на Стромви. Надеюсь, вам не покажется одиноко на моей планете, мисс Тори. Вы и мистер Бирк будете единственными соли на ферме Ходжа, а мистер Бирк часто путешествует, продавая свои продукты.

Тори улыбнулась, оценив заботу Нгои. Она не хотела объяснять, что стремится убежать от прошлого.

– Как вы умудряетесь щелкать и говорить одновременно?

– Щелчки издают внутренние челюсти. – Нгои открыл внешний рот, обнаружив сотни зубов, расположенных неровными рядами. Внутренние челюсти состояли из плоских зубов меньшего размера, обрамлявших проход к горлу. Нгои несколько раз щелкнул внутренними зубами, закрыл внешний рот и улыбнулся. – Если хотите, я постараюсь научить вас понимать щелкающую речь. Это принесет пользу на Стромви.

– Я с удовольствием поучилась бы, – согласилась Тори. В ней пробудилось нечто, почти полностью забытое. Только позже она поняла, что это надежда.

Тори провела значительную часть путешествия, запоминая простые последовательности щелчков. Она пыталась имитировать их ритм, но не могла повторить звучания, которые Нгои издавал при помощи различных секций челюстей. Тори поняла, что язык стромви куда сложнее, чем ей казалось вначале.

Попытки вызвать на разговор пилота-джиусетси были безуспешными. Тот слышал вызовы, но не отвечал ни на одно приветствие Тори, заставляя ее думать, понимает ли он вообще торговый язык – бэйсик Консорциума. Еще пилоту явно не нравился Нгои. Как-то стромви упомянул, что джиусетси – отставной солдат, знакомый с Бирком уже много спанов. У джиусетси было только две руки вместо трех, типичных для его вида, но Нгои не знал, результат это действия природы или несчастного случая.

– Он не останется на Стромви, – сообщил как-то Нгои, дав понять, что джиусетси не имеет для него большого значения.

Бирк Ходж продолжал озадачивать Тори. Выходя из своего убежища, он был с ней любезен и очарователен, но едва замечал Нгои. Тори видела его в компании джиусетси, но оба ни разу не обменялись ни единым словом в ее присутствии. Однажды она спросила у Бирка, можно ли ей почитать книги из ее каюты.

– А Нгои известно, что книги с фермы Ходжа были доставлены на корабль без моего разрешения? – сердито осведомился Бирк.

– Я уверена, что Нгои не стал бы нарушать ваши распоряжения, мистер Ходж, – быстро сказала Тори. Чтобы умиротворить Бирка, ей потребовался еще целый миллиспан настойчивых усилий.

Когда они наконец добрались до Стромви, Тори достигла той фазы сомнений, которая часто наступала вслед за ее импульсивными решениями. Она по-прежнему ничего не знала о Бирке Ходже и очень мало – о Стромви, а краткие описания Нгои не внушали особой бодрости. «Ты никогда ничему не научишься, Виктория», – думала она, когда корабль Ходжа приземлился в единственном порту планеты. Она прижала к руке инъектор для прививки и вздрогнула от ожога адаптатора.

Тори присоединилась к Бирку Ходжу в шлюзе. Нгои уже спустился. Джиусетси не стал высаживаться – ему предстояло доставить корабль в порт на соседней планете Деетари. Наружные двери открылись, наполнив камеру атмосферой Стромви, и Тори закашлялась, вдохнув вязкий удушливый запах смолы. Голова закружилась, и Бирк подхватил ее.

– Первая адаптация к Стромви – самая худшая, – заверил он. Соли редко болеют больше нескольких дней.

Тори попыталась ответить, но не смогла вымолвить ни слова. Она шагнула на платформу, которая опустила ее на поверхность. Стояла ночь. Порт был почти пуст. Тори последовала за Бирком Ходжем к серебристому судну на воздушной подушке, которое должно было доставить их на ферму. Предупреждения Нгои о своеобразной атмосфере его планеты казались теперь слишком мягкими.

Краткий перелет на ферму Ходжа не доставил Тори особой радости. Один раз она попыталась бросить взгляд на ночной пейзаж планеты, но светящиеся потоки внизу только усилили тошноту. Адаптатор оберегал ее от серьезных болезней, но Тори казалось, что она близка к смерти. Ей часто приходилось путешествовать, но никогда еще она не испытывала такой тяжелой реакции на изменение окружающей среды.

Когда Бирк Ходж посадил судно, в окна полился тусклый голубоватый свет. Тори рискнула выглянуть еще раз, но смогла разглядеть только полоску посадочной площадки и очертания ангара на темном фоне.

– Добро пожаловать в долину Нгенги, – щелкнул Нгои.

– Пожалуйста, не спрашивайте о моих впечатлениях – еще слишком рано, – пробормотала Тори, хотя завершение полета сразу улучшило ее состояние. Она смогла самостоятельно подняться с сиденья и спуститься по трапу, уступив посадочную платформу для тяжеловесного Нгои.

Почва под ногами болотисто чавкнула. Звезды мерцали в туманной дымке. Даже два тонких полумесяца обеих лун планеты выглядели какими-то расплывчатыми. Из темноты доносилось мягкое щелканье стромви. В общем, за исключением едкой смолистой атмосферы, первым впечатлением Тори от планеты была мягкость.

Нгои коснулся ее руки холодными пальцами.

– Увидимся завтра, мисс Тори. Сейчас я должен поздороваться со своей семьей.

– До завтра, – улыбнулась Тори. Ей хотелось сопровождать Нгои, а не Бирка Ходжа.

Бирк сошел с корабля с одной плетеной сумкой в руках.

– Отлично. Вы хорошо адаптируетесь, – одобрил он, заметив устойчивую позу Тори. – Я велю Талии принести ваш багаж.

Нгои уже скрылся в темноте.

Бирк повел Тори через двор ангара к зданию цвета слоновой кости, являвшему глазу самую причудливую смесь архитектурных стилей соли. Строение впечатляло, хотя и не выглядело привлекательным. Но Тори решила держать мнение при себе, пока не рассмотрит дом при дневном свете.

Они завернули за угол и, поднявшись по каменным ступеням, вошли через широкую колоннаду. Аромат роз придавал чужой атмосфере знакомый оттенок. Вход в дом Ходжа окончательно дезориентировал Тори. Кругом сплошной хрусталь, а каждый звук отзывался гулким эхом.

– Попрошу экономку приготовить вам комнату для гостей на эту ночь, – сказал Бирк, легко маневрируя в причудливом лабиринте коридоров. – Дальнейшие условия обсудим, когда вы устроитесь.

– Я бы поспала, хотя, по моим расчетам, сейчас утро… – Тори умолкла, когда между хрустальными панелями стен появилась молодая соли.

Девушка была хорошенькой, но не красивой, пропорционально сложенной, но не особенно изящной, дорого одетой, но какой-то бесцветной. Выражение ее лица, однако, предполагало характер, не соответствующий внешности. Казалось, она даже не заметила Тори.

– Где он? – спросила девушка у Бирка. – Куда ты его отправил?

Бирк Ходж улыбнулся, игнорируя и ее вопрос, и ее гнев.

– Мисс Дарси, это моя дочь Сильвия. Она, кажется, получила неожиданный отпуск в университете.

Тори молча кивнула, понимая, что обмен любезностями сейчас неуместен.

Сильвия с раздражением посмотрела на гостью.

– Ты обменял моего Сквайра на эту?

– Мисс Дарси будет у меня работать, – спокойно ответил Бирк.

– Ты солгал мне! – крикнула Сильвия, и Тори осталось надеяться, что эта семейная ссора не в обычае на ферме Ходжа. – Ты и ему лгал обо мне! Как мог ты так со мной поступить? Когда я сообщила тебе о своем решении, то думала, что ты окажешь уважение моему праву выбора.

Из голубоватой тени в глубине коридора появился бледный вялый юноша.

– Отец уважает только свои права, Сильвия. Разве я не предупреждал тебя? Только потому, что ты всегда была его любимицей, ты решила, что можешь бросить ему вызов. Я горжусь твоей попыткой, но ни тебе, ни Сквайру с ним не совладать. – Заметив Тори, молодой человек протянул ей руку: – Я Калем Ходж. Лично мне кажется, что вы неплохая замена Сквайру.