Текст книги "Инквизитор"

Автор книги: Черил Фрэнклин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 36 страниц)

– Релавид находится у стромви. Ни вы, ни ваш брат не сможете отобрать его у них.

– Это единственная причина, по которой я все еще терплю вас, соли. Вы должны добыть для меня урожай. Таково наше соглашение.

– Я согласился попытаться найти релавид, прежде чем произойдет дальнейшее заражение, а вы обещали позволить мне действовать, как я сочту нужным. Я не рассчитываю, что вы прислушаетесь к моему совету, но тем не менее дам его вам. Продолжайте сотрудничать со мной, Роаке. Вы стоите посреди бурного потока, а я – единственная суша в поле зрения.

– Вы тратите мое время. – Роаке резко повернулся к своему кораблю, полускрытому виноградными зарослями.

– Вы улавливаете регулярно повторяющуюся последовательность щелчков стромви? – спросил Джейс, прежде чем Роаке шагнул в сторону. – Стромви обращают к дому Ходжей призыв с требованием следствия. Пока вы были заняты результатами вашего звукового шока, над розовыми полями пролетел челнок с инквизитором-калонги. – Роаке весь напрягся. – Он узнает правду о Реа и недавних событиях здесь. Пойдемте со мной, и у вас появится шанс пережить следующие несколько дней. Иначе ваши враги могут победить.

В течение микроспана Роаке не отвечал, и Джейс ощутил напряжение сил, боровшихся в груди эссенджи: гордости, неопределенности и невольной веры в разум соли. Вскоре Джейс почувствовал, что гордость одержала верх.

– Вы ничего не понимаете, – рявкнул Роаке. – Я терпел достаточно.

Чувствуя, что разочарования эссенджи нашли подходящий объект, Джейс сконцентрировал энергию Сессерды, предвидя то, что должно произойти. С бешеным ревом Роаке прыгнул вперед, намереваясь нанести мощный удар ногой по голове инквизитора.

Джейс позволил своему телу реагировать согласно тренировке Сессерды. Время словно замедлило ход, и Роаке, казалось, повис в воздухе. Джейс увернулся от удара, едва осознавая быстроту своих действий.

Добежав до виноградных зарослей, Джейс остановился и оглянулся на Роаке. Ощущение времени вновь стало нормальным. Роаке удивленно вертелся, постепенно осознавая, что добыча ускользнула. С показным равнодушием Джейс ленивой походкой двинулся прочь.

Глава 36

Необычно подавленная, Сильвия встретила Тори возле круглой клумбы с белыми розами.

– Нам всем немедленно надо собраться перед домом, – сообщила Сильвия. – Где тот человек, которого вы привели к завтраку?

– Не знаю, – быстро ответила Тори, подумав, действительно ли Сильвия забыла имя Джейса или же она боится его произнести. Тори ощутила невольную жалость к Сильвии. Без Бирка Ходжа в качестве поддержки все претензии Сильвии выглядели тщетными женскими усилиями казаться значительной. – Где Бирк? – спросила Тори более мягко, чем намеревалась.

– Устраивает какие-то дела на Деетари, – пробормотала Сильвия, отводя глаза от солнечного света и глядя на розовые поля.

«Бирк умер, – размышляла Тори, – но на призрак походит Сильвия. Она продолжает жить, не сознавая, что фундамент ее хрупкого зависимого существования рухнул».

– Никаких признаков остальных, – сказала Сильвия, опуская руку, – но я выполнила свою долю работы, отыскав вас. Пускай он сам ищет своих подследственных.

– Чьих подследственных? – спросила Тори, боясь, что знает ответ.

– Инквизитора, конечно, – устало бросила Сильвия, как будто перспектива следствия была всего лишь утомительной повседневной рутиной на ферме Ходжа. – Думаете, я стала бы выполнять поручения менее важной особы, чем калонги?

Тори решительно отбросила нахлынувшую волну ужаса, повторяя себе, что калонги должен восстановить мир на Стромви. Она могла носить маску сдержанности, но не чувствовала себя при этом более спокойно. Тори снова направилась к дому. Сильвия шла рядом, но Тори едва сознавала ее присутствие. Вместе они вышли из сада перед колоннадой, где их ожидали Калем и Харроу.

Оми молча стоял у подножия лестницы, облаченный в мантию извилистых внешних щупалец. Тори сразу же его узнала, хотя почти не отличала индивидуальностей среди калонги. Голубые треугольники чувств по разным сторонам головы Оми казались необычайно четко выраженными и асимметричными. Тори с трудом заставила себя спокойно произнести его имя:

– Мастер Оми, не ожидала увидеть вас снова.

– Необычные обстоятельства следуют за вами, мисс Мирель, – ответил Оми.

Сильвия с любопытством посмотрела на Тори, но промолчала. Арес шагнул из тени возле парадной двери и ироническим кивком приветствовал Тори. Талия съежилась в дальнем углу колоннады, словно мечтал сбежать. Тори показалось, что она видит Гису, молча и неподвижно стоящую у стены позади сестры.

Из-за ближайшей группы розовых кустов вышел Нгури, и Тори шагнула к нему. Он устремил на нее взгляд черных глаз, приказывая оставаться на месте, и Тори внезапно почувствовала себя пристыженной, словно Нгури застал ее крадущей манну у ребенка. Бледность шкуры Нгури вызвала у нее беспокойство.

Поглощенная своими тревогами, Тори не заметила появившегося рядом Джейса, пока он не заговорил:

– Оми-лаи, потоки истины возрадуются вашему прибытию.

– Истина часто течет глубоко, Джейс-лаи, – отозвался Оми.

Темные глаза Ареса прищурились, остановившись на Джейсе.

– Мы собрались по вашему требованию, мастер Оми, – обратился он к калонги, – но вы еще не сказали нам, какую именно грань правды вы ищете. Не пора ли исправить ваше упущение?

– Бирк Ходж и Риллесса Кэнти отсутствуют, – мягко заметил Оми.

– Риллесса еще слишком больна, чтобы ходить, – вмешался Нгури. Калем оставался невозмутимым, услышав замечание о своей жене. Арес и Харроу обнаружили больший интерес к сообщению Нгури, но не стали его расспрашивать.

– А мистер Бирк Ходж? – осведомился Оми.

– Он занимается бизнесом на Деетари, – ответил Калем.

Тори собиралась возразить Калему, но Джейс опередил ее, быстро спросив:

– Оми-лаи, вас вызвали сюда осуществить конкретное официальное расследование?

Прямота вопроса испугала Тори, ибо немногие существа обладали достаточным безрассудством, чтобы требовать ответа у инквизитора-калонги. Хотя Джейс и был адептом Сессерды, его дерзость не выглядела от этого менее странной, и Тори показалось, что калонги также этим удивлен.

– Нет, Джейс-лаи, – осторожно ответил он.

– Тогда прошу вас пройти со мной в дом. Мое положение здесь официальное, и я должен поговорить с вами. Мисс Дарси присоединится к нам в холле через десять микроспанов. Вы, Нгури, придете туда через пятьдесят микроспанов после мисс Дарси. Остальные подождут здесь или в столовой, пока я их не вызову. – Джейс пересек двор и помог Оми взойти по ступенькам к крыльцу, с уверенностью глядя в лицо стоявшему у двери Аресу. Хотя эссенджи выглядел куда внушительнее худощавого соли в одежде с чужого плеча, он кивнул и отошел, пропуская инквизитора.

Когда Джейс скрылся в доме, а Оми с достоинством последовал за ним, Арес обратился к оставшимся:

– Такое самообладание заслуживает похвалы.

– Но такое самомнение делает посмешище из расы соли, – проворчал Калем.

Нгури прощелкал комментарий по поводу слепоты тех, кто не видит дальше зарослей винограда, но только Тори, казалось, услышала его. Нгури побрел назад в сады, и Тори поспешила за ним. Даже не утруждая себя бэйсиком Консорциума, Нгури прощелкал, что она опоздает к своему инквизитору.

– Нгури, старый друг, простите, если я обидела вас.

– Извиняйтесь перед Нгиной, – проворчал Нгури, – если она поняла, как вы ее провели.

– Но ведь и вы меня обманули. Вы не собирались отпускать меня из пещер, пока не закончится «вахта смерти», но никогда не говорили об этом открыто. Что происходит с планетой, Нгури? Почему ваш народ спрятался? Только не пересказывайте мне очередную легенду о «вахте смерти». Почему стромви внезапно вернулись к жизни, как будто ничего не произошло?

– Спросите вашего инквизитора. Он ждет вас.

Пригнувшись к земле, Нгури нырнул в заросли винограда под изгородь, куда Тори не могла за ним последовать. Она угрюмо побрела назад к дому, желая, чтобы ей удалось так же легко вернуться к старой дружбе со стромви. Выходит, она снова поступила опрометчиво, сбежав из пещер, как будто они были тюрьмой или поместьем дяди Пера. «Я так и не научилась быть признательной за предоставленное убежище, прежде чем потеряю его, – подумала Тори, хотя одна мысль о южных пещерах заставляла ее дрожать при воспоминании об их удушающей атмосфере. – И почему я не родилась спокойной эгоисткой, как Лила?»

Тори прошла кругом через сады, чтобы войти в дом со стороны патио, избегая неприятной компании у колоннады, и посмотрела на часы у раздвижных дверей. В принципе она предпочла бы проигнорировать безапелляционные инквизиторские приказы, но эти инквизиторы определяли ее ближайшее будущее. Тори не терпелось, чтобы отпущенные ей десять микроспанов поскорее миновали вместе с тяжкой необходимостью снова смотреть в лицо мастеру Оми. Тот факт, что Джейс Слейд явно узурпировал роль главного инквизитора, не уменьшил ее нервозности, а лишь сделал более очевидным его истинный статус Сессерды.

Внезапные диссонирующие звуки музыки заставили девушку вздрогнуть, и она направилась через столовую в холл – любопытство победило последние колебания. Пол пересекали бледные полосы солнечного света. Оми сидел возле арфы, настраивая ее руками и усиками.

– Этот прекрасный инструмент, – заметил он, – теряет свои качества от пренебрежения.

«Как типично для калонги, – с раздражением подумала Тори, – переживать из-за музыкального инструмента среди убийств и массового безумия».

– Могу я спросить у вас, мастер Оми, где мистер Слейд? – осведомилась она, вспоминая предыдущие встречи с почетным инквизитором и полным мастером Сессерды.

– Он скоро вернется. – Струны арфы издали каскад чистых звуков. Сначала голос Оми почти полностью сливался с инструментом, но вскоре песня калонги зазвучала четко и ясно.

Внутренний голос пытался предупредить Тори, но она не могла слышать ничего, кроме музыки. Пение калонги проникало ей в сердце, заставляя забыть все горести и страхи. Она с трудом сохраняла молчание, сдерживая мучительный всплеск чувств, пробужденных песней.

Оми не позволил музыке истаять постепенно – он резко прервал ее, пробудив Тори от чар. Вся еще потрясенная внутренними отзвуками пения, которые она даже не могла четко описать, Тори прошептала:

– Я и понятия не имела, что музыка калонги бывает столь выразительной.

– Эту песню почета сочинил глубокоуважаемый композитор Минтана-лаи, – бесстрастно сообщил Оми. – Хорошая песня быстро воздействует на слушателя. – Он коснулся струны, и Тори вздрогнула от малейшей вибрации воздуха. – Если такую песню исполнить как следует, слушатель ощущает ее всеми своими чувствами.

– Ваше исполнение пользуется заслуженной славой, – признала Тори, все еще потрясенная изысканной мелодией, состоящей, казалось, из обычных отдельных звуков. Она знала, что Оми намеренно провоцирует ее реакцию, но в данный момент это ее не заботило. – Если бы я часто слушала такую песню, то никогда бы не могла от нее освободиться. Мне хотелось бы слушать ее вечно, но в то же время я этого боюсь. Думаю, музыка вашего народа, мастер Оми, обладает слишком большой силой для такого нецивилизованного существа, как я.

Золотистые ресницы Оми дрогнули.

– Вы разумно ощущаете свою ограниченность, мисс Мирель.

– Немногие соли могут вынести музыку калонги, – тихо вставил Джейс, и Тори спросила себя, сколько времени он уже сидит в мягком кресле рядом с позолоченным диваном. Его бесшумные появления и исчезновения действовали ей на нервы.

– Немногие соли слушают музыку калонги, – отозвался Оми.

Джейс побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, и глухой звук показался громким и властным.

– Интересно, Оми-лаи, почему вы выбрали столь напряженный момент для повышения культурного уровня мисс Дарси?

Оми сдвинул руки, почти прикрыв арфу своей живой мантией.

– Мисс Мирель – очень необычный подследственный. Расстройство Тива встречается редко.

– Просветите меня далее, Оми-лаи, дабы я мог воспользоваться благами вашей мудрости.

Шейные усики Оми шевельнулись.

– Ее реакция на песню была гораздо более информативной, нежели любые показания, которые я мог бы извлечь из нее традиционными методами следствия.

Отвращение к инквизиторам вновь переполнило Тори. Никто из них даже не замечал ее присутствия. Они словно анатомировали ее и ставили диагноз. Их отстраненность выводила Тори из себя.

– Ваш выбор этой песни, Оми-лаи, – холодно произнес Джейс, – был намеренным, но ее использование не соответствует нынешним обстоятельствам.

Неожиданная защита удивила Тори, и она с любопытством посмотрела на инквизитора-соли, но переливающиеся глаза были устремлены только на Оми.

– Отрицание правды, Джейс-лаи, не изменяет ее сути. – Оми любезно кивнул в сторону Тори, стоявшей в ожидании приговора. – Она реагировала разумно, признав дисгармонию с хотя и впечатляющей, но чуждой ей музыкой.

На момент Тори ощутила шок от похвалы калонги, но давний цинизм тут же заставил ее усомниться в истинности намерений Оми.

– Вы можете состязаться с ее разумом, Джейс-лаи?

– Проблема не требует никакого суждения, – спокойно ответил Джейс. Хотя лицо его заметно напряглось. – Так как ее не существует.

«Какую проблему они обсуждают? – спросила себя Тори. – В конце концов, они судят меня или друг друга?»

– Ваша реакция противоречит вашему заявлению, – невозмутимо отозвался Оми, – но не отражает мудрость Сессерды, которую приписывает вам Укитан-лаи. Не говорите со мной, пока не восстановите ясность ума. – Калонги вновь перенес внимание на арфу, молча перебирая струны.

– Никогда еще не видела перебранку между инквизиторами, – хмыкнула Тори. – Я должна считать себя удостоенной особой привилегии?

Оми щипнул струну, позволив звуку раствориться в тихом резонансе.

– Я прибыл сюда не в официальном качестве, мисс Мирель, – ответил он после затяжной паузы. – Джейс-лаи абсолютно правильно напомнил мне, что требовались именно его услуги, как вашего инквизитора, и дополнительная причина для расследования все еще не установлена.

– Разве Бирк Ходж никого не вызвал расследовать гибель Нгои Нгенги? – удивленно спросила Тори, так как была уверена, что прибытие инквизитора просто задержалось.

– Нет, мисс Мирель.

– Я хотела бы, чтобы вы перестали использовать это имя, – почти инстинктивно ощетинилась Тори, зная точку зрения калонги на любую ложь.

– Законная перемена имени должна иметь оправдание, мисс Мирель.

– Вы явились сюда, чтобы снова выразить мне свое неодобрение? – ядовито поинтересовалась Тори.

– Нет, мисс Мирель. Один мудрый мастер-калонги почувствовал, что Джейс-лаи столкнулся с трудностями.

Тори неуверенно покосилась на Джейса, но тот сидел в кресле, закрыв глаза, и казался спящим.

– Разумеется, мистер Слейд рассказал вам о происшедшем.

– Он рассказал мне историю, которая выглядит противоречащей всем прочим показаниям. Ходжи заявляют, что их отец жив, и твердо уверены в этом. Сведения с Деетари подтверждают их заявление. Мистер Бирк Ходж обратился к ним за информацией спустя шесть миллиспанов после своей предполагаемой смерти.

– Связь можно фальсифицировать. Я видела Бирка. Он был убит. – Тори подавила дрожь. – Я знаю, что у вас нет оснований мне верить, но вы же не можете полагаться на слова Ходжей и их несимпатичных друзей больше, чем на доклад одного из ваших адептов Сессерды. – Абсурдность защиты одного инквизитора от другого усиливала чувство беспомощности.

Джейс пробормотал из глубины кресла:

– Я не уверен в том, что мы в действительности видели в кабинете Бирка, особенно в свете информации Оми-лаи с Деетари. Я не могу требовать официальной помощи Оми-лаи в расследовании, не будучи лично уверенным в самом факте преступления. Мою уверенность вызывает очень немногое. Нгои покончил с собой. Стромви решили временно исчезнуть, но сейчас они вернулись. Реа заинтересованы в ферме Ходжа. Я побывал в тюрьме у беркали, которые ныне мертвы. Калем и Нгои вырастили урожай релавида на южном поле.

– Ваш перечень явно указывает на неполадки в Консорциуме, – заметила Тори.

– Правда, – промолвил Оми, – часто бывает облечена многими слоями мрака.

– Представители видов 6-го уровня, – продолжал Джейс, – совершают почти все преступления в Консорциуме. Когда они связываются с 7-м уровнем, результаты становятся еще тревожнее. Правосудие Сессерды не заменяет личную ответственность. Мы не пытаемся препятствовать намеренному самоуничтожению. В настоящее время единственная установленная жертва – планета Стромви, но у нас нет права вмешиваться, если только народ стромви не попросит заступничества Консорциума.

– Вы наслаждались, сидя в тюрьме и не рассчитывая на помощь? – многозначительно спросила Тори.

– Я причинил больше вреда клану Реа, чем они мне, – отмахнулся Джейс.

– А как же все ваше беспокойство насчет релавида?

– Как напомнил мне Оми-лаи, стромви – члены Консорциума 5-го уровня, а значит, имеют право держать у себя релавид, пока не используют его в незаконных целях.

– Я не верю ни одному слову, – заявила Тори, переводя взгляд с одного инквизитора на другого. – Это и есть знаменитое уважение калонги к абсолютной правде и справедливости? Вы двое можете сидеть здесь, обсуждая юридические тонкости и исполняя песни, пока убийца бродит на свободе, а целой планете грозит уничтожение!

– Эмоциональность ни к чему не приводит, – промолвил Оми.

– Я не говорю о сентиментальных проявлениях сочувствия! – Тори сердито посмотрела на Джейса, чья внешняя апатия лишь усиливала ее разочарование. – Вы заявляете мне, что Стромви грозит заражение реланином, но не кажетесь этим обеспокоенным! – Она повернулась к Оми так резко, что юбка хлестнула ей по ногам. – Вам известно, что я обнаружила в порту летающее насекомое, несмотря на хорошо известное отсутствие крылатых существ на Стромви? Массированное экологическое преступление, насколько я помню, бросает вызов закону Консорциума, и мне кажется, что расследование должно быть проведено. Я понимаю, что официальное доверие ко мне крайне низко, благодаря вашему упорному подозрению, что я убила своего мужа, но неужели хоть кто-то из вас не в состоянии помыслить, что я могу испытывать тревогу за выживание этой планеты?

– Пожалуйста, объясните вашу точку зрения, – мягко попросил Оми, – и сообщите, каким образом смерть вашего мужа связана с другими вашими заявлениями.

Тори с отвращением отвернулась от мужчин, стараясь не думать ни о чем, кроме цветов роз под окном.

– Оми-лаи, – улыбнулся Джейс, – мисс Дарси очень опытный подследственный. Она знает, что вы пытаетесь спровоцировать реакцию. Вы знаете, что она верит в то, что говорит о Бирке Ходже и Стромви. Я знаю, что вы слишком уважаете мнение Укитана, чтобы думать, будто я способен вступить в заговор с убийцей.

Тори резко взглянула на Джейса, но его глаза оставались закрытыми, а рассеянное выражение лица не говорило ровным счетом ничего.

– Я доволен, что вы возобновили мыслительный процесс, Джейс-лаи, – откликнулся Оми. – Однако старшая Мирель толкала на измену еще менее вероятных кандидатов, чем вы, а мисс Виктория Мирель с Арси исключительно походит на свою прабабушку во многих отношениях. Вероятность коррупции с вашей стороны очень низка, но я не могу ее отвергнуть, когда ни один факт четко не установлен.

– Я понимаю, Оми-лаи, и польщен вашей откровенностью. Тем не менее я должен использовать свое восприятие правды. – Переливающиеся глаза открылись и устремились на калонги.

– Даже самое острое восприятие может быть обмануто, Джейс-лаи, если ожидание создает предубеждение.

Джейс придвинулся к краю кресла.

– Я учту ваше мудрое замечание в своих размышлениях о событиях последних дней. – Инквизитор встал и подошел к Тори, вынуждая ее посмотреть на него. – Вы абсолютно не правы, думая, что мы не беспокоимся о Стромви. Оми в данный момент определяет наш наилучший выбор. К сожалению, он располагает ограниченной информацией для работы, так как мы с ним пока пришли лишь к одному общему выводу: никто из нас не говорил ни с кем, кто знает больше, чем небольшой фрагмент правды, о том, что здесь случилось и почему.

– Вы и мастер Оми не внушаете особой уверенности, – фыркнула Тори. – Я бы все еще не возражала против эскадрильи вооруженных джиусетси. – Она поежилась, когда Оми исполнил на арфе отрывок мелодии.

– Я буду говорить с мужчиной-стромви наедине, – заявил он. – Так мне скорее удастся заручиться его сотрудничеством, учитывая его недавнее проявление антагонизма в отношении соли.

– Я буду исследовать неполные факторы со своей точки зрения соли, – кивнул Джейс, соглашаясь с Оми. – Пожалуйста, пойдемте со мной, мисс Дарси. – Он жестом указал на дверь.

Все еще разочарованная, но не желающая продолжать спор, Тори направилась в холл и свернула к главному входу, не предоставляя шанса своему инквизитору отдать другие распоряжения. Джейс остановил ее, крепко взяв за руку.

– Так как я хорошо знаком с этой частью дома, – сказал он, – то могу утверждать, что вы взяли неверный курс. Нам нужно осмотреть редко посещаемые комнаты. Какие будут предложения у самого опытного местного гида?

– Что вы пытаетесь найти? – спросила Тори, думая, действительно ли она ощущает покалывание реланина от его прикосновения даже через ткань рукава.

– Нечто ценное, – ответил Джейс, отпуская ее.

«Снова сокровища Бирка», – решила Тори. Она почувствовала интерес, но сухо заметила:

– Не слишком конкретное описание.

– Увы, это лучшее, что у меня есть в данный момент, так как я всего лишь делаю умозаключения. Прежде всего я ищу подвал.

– Не наш тур по пещерам вдохновил вас на поиски подземной жизни?

– В какой-то мере. Этот дом подозрительно близок к участку работников-стромви. Вы уверены, что «Глупость Ходжа» не была построена на фундаменте какого-то образца стромвийской архитектуры? Стромви могут терпеть «Глупость» на открытом воздухе, но они весьма разборчивы в своих подземных соседях.

– Возможно, вы правы, – пробормотала Тори.

– Вам незачем быть столь недоверчивой. Я не раз оказывался прав в своей жизни.

– В последнее время это что-то незаметно. – Она задумчиво склонила голову. – Пожалуй, я предпочла бы вас в варварском обличье. Подверженные ошибкам инквизиторы заставляют меня нервничать.

– Вы отклоняетесь от темы.

– Планировка заднего крыла еще более замысловата и обманчива, чем остальных частей дома. В том крыле есть комнаты, в которые, возможно, никто не входил со времени постройки. Доступ в подвал может быть скрыт в одной из них.

Джейс нахмурился, словно взвешивая ее ответ:

– Почему вы не обыскали эти комнаты, когда началась «вахта смерти»?

– Полагаю, я никогда не думала о них как о жилых помещениях. Вы ведь в то время тоже находились здесь. Почему вы не предложили обыскать заднее крыло более тщательно?

– Потому что необычная планировка дома обладает одной интересной чертой – она манипулирует невнимательными, а я в тот день был далеко не в лучшей форме. – Джейс углубился в лабиринт коридоров быстрым шагом, заставившим Тори едва не бежать, чтобы идти с ним в ногу. – Заднее крыло отклоняется от участка работников, не так ли?

– Да. Насколько я знаю, крыло полностью окружено естественными зарослями Стромви, за исключением узкого прохода из основной части дома.

– Не думаю, что я вообще когда-либо входил в заднее крыло. Оно не привлекает внимания даже снаружи, скрытое изгородями и виноградом. – Он задержался в тупике холла. – Где же вход?

– В нише северо-западного конца музейного крыла.

– Кажется, вы уже отработали жалованье, уважаемый гид. – Джейс повернулся к пятиугольной лестничной клетке и возобновил быстрый шаг.

– Вознаградите меня несколькими ответами.

– Касательно «вахты смерти», нападения Реа и постоянно меняющихся данных о ферме Ходжа? Пока что я могу предложить очень мало объяснений, если только вы не хотите разделить со мной путаницу, в которой я пребываю.

– Дайте мне хоть немного ответов по поводу вашего вердикта на мой счет, инквизитор.

Они дошли до лестничной площадки, где Джейс остановился, посмотрел на высокое окно и искоса взглянул на Тори.

– Что произошло с вашим бескорыстным желанием помочь стромви? Неужели оно проявляет себя только в присутствии калонги?

– Сейчас Оми не мой инквизитор, как он сам мне сказал.

– Оми-лаи пугает вас?

– Да.

Джейс рассмеялся:

– Не думаю, чтобы вы сочли мой вердикт достойным слушания. – Он устремил на нее насмешливый взгляд – ее просьба явно уменьшила его стремление искать сокровища Бирка. С руками в кармане и свешивающимися на лоб прядями волос он выглядел дружелюбным и безобидным.

Сожалея, что затронула тему своих личных страхов, Тори продолжала настаивать:

– Вопрос моего будущего может казаться незначительным, учитывая недавние события, но я все же питаю к нему определенный интерес. Я могу не соглашаться с вашим мнением, мистер Слейд, но вы, очевидно, имеете официальное благословение калонги. Если нам удастся покинуть Стромви, вы намерены передать меня чиновникам исправительного учреждения?

– Разумеется, нет, – ответил Джейс. Тори постаралась не слишком демонстрировать свое облегчение, но она явно почувствовала, что один узел страха внутри ее частично ослабел. – Вы не слишком мне доверяете, не так ли? – закончил Джейс.

– Пятерых инквизиторов перед вами, включая мастера Оми, постигла неудача. – Отсутствие осуждения не означало оправдания. Ее положение не изменилось, но, по крайней мере, и не ухудшилось.

– Эти пять инквизиторов не обладали моей возможностью наблюдать за вами в уникальных условиях внешнего, независимого стресса. Недавние события спровоцировали целую серию реакций. Как может инквизитор требовать большего?

– Сарказм не входит в прерогативы инквизиторов. – Тори нажала на ближайшую дверь в музейное крыло, и та бесшумно скользнула вбок.

– Вы спрашивали о вердикте, мисс Мирель, – промолвил Джейс неожиданно невыразительным голосом, который прозвучал жутко, подобно голосам калонги, выносящим беспристрастное суждение. – Не будьте так уверены насчет содержания вердикта, пока не выслушаете меня.

Тори молча ожидала, но не могла заставить себя взглянуть на Джейса. Она уже пять раз выслушивала официальный вердикт, и инквизитор-соли не делал испытание более легким. Тори уже представила себе слова, которые слышала так часто.

Однако Джейс удивил ее.

– Вы не убивали Арнода Конати, – заговорил он, – но вы воспрепятствовали правосудию Консорциума, так как знали правду о его смерти и намеренно утаили факты. Вы ощущали вину, так как в самом деле обдумывали убийство мужа, хотя сомневаюсь, чтобы вы когда-нибудь решились на столь нецивилизованное насильственное деяние. Мне кажется, типичный для вас опрометчивый поступок заключался в том, что вы дали себя обвинить, зная, что расстройство Тива избавит вас от любого тяжкого наказания. Вы убедили себя, что сами должны были убить Конати, прежде чем он обидел несчастную девушку, которая разделалась с ним. Таким образом, вы защитили ее.

– Калонги прояснили все прочие аспекты, – спокойно отозвалась Тори, хотя внутри у нее все дрожало. Соли, потреблял он реланин или нет, не мог так много выяснить из сведений в старых архивах, когда даже калонги потерпели неудачу.

– Как я уже говорил, вы находчивы. Вы проследили, чтобы молодая женщина покинула планету до прибытия инквизиторов. Очевидно, она сама появилась там недавно, так как больше никто не знал о ее существовании в жизни вашего мужа. Ее имя будет легко уточнить по спискам посетителей планеты.

– Вы действительно думаете, что способны узнать больше, чем калонги? – спросила Тори, тщательно имитируя презрение, хотя рот у нее был сухим, как пыль Арси.

– Нет. У меня просто чуть больше сочувствия к вашей точке зрения. Учитывая известную по документам привычку вашего мужа коллекционировать молодых привлекательных женщин-соли, я уверен, что другие инквизиторы пришли к таким же выводам. Они могли осудить вас, невзирая на расстройство Тива, но вы так усердно препятствовали закону, что инквизиторы позволили вам наказать саму себя неопределенностью. Калонги проявили милосердие к девушке, которую вы защищали столь отважно и столь же бессмысленно. Думаю, они потихоньку договорились о ее неофициальной реабилитации.

Тори прошла сквозь дверь, стараясь отогнать мучительные воспоминания. Несчастная девушка плакала и молила о прощении. Глядя на нее над мертвым телом Арнода, Тори ощущала острую ненависть к ней. Но она была так похожа на Лилу… Помочь ей казалось единственным выходом.

Джейс последовал за Тори в музейное крыло, не давая ей шансов осмыслить вердикт в одиночестве. Он снова заговорил обычным, слегка насмешливым тоном:

– Вы могли бы избавить всех от многих беспокойств, поверив, что правосудие калонги справедливо обойдется с девушкой, но не думаю, чтобы достойный пример вашего дяди Пера внушил вам особое доверие к закону Консорциума.

– Дядя Пер придерживается собственного закона, и никто еще не выдвигал против него официальных обвинений. – В этом заявлении было ровно столько признаний, сколько Тори намеревалась сделать.

– Его жертвы, подобно вам, вредят себе, отказываясь довериться правосудию Сессерды.

– Перестаньте проповедовать. – Тори отодвинула кремовые занавеси, скрывавшие причудливой формы нишу, и жестом указала на узкий проход в заднее крыло.

– Выглядит не слишком гостеприимно, верно? – Джейс остановился рядом с Тори, но она не смотрела на него. – Конечно, – продолжал он, – вы виновны в укрывательстве убийцы вашего мужа. Я еще не решил, как лучше обойтись с этим аспектом правосудия. – Джейс прошел через вращающуюся дверь и придержал ее для Тори. – Мне бы хотелось официально оправдать вас в куда большем преступлении, но я не уверен, что достоин такой чести. Обстоятельства сделали мои отношения с вами более личными, чем рекомендует закон. Оми-лаи уже выразил свое недовольство.

– Единственные личные отношения, которые возникли у нас с вами, это общие неприятности, – огрызнулась Тори, проходя мимо Джейса в тускло освещенное заднее крыло. Дымчатые световые панели, мерцающие от старости, придавали зловещий облик пустому, лишенному окон коридору. – Почему вы рассердились на Оми за то, что он исполнил песню почета? – спросила она, пытаясь применить против Джейса инквизиторские методы в отместку за потрясение, вызванное его вердиктом.

Джейс улыбнулся ловкому усилию спровоцировать его.

– Это была типичная уловка, способная разозлить даже самого стойкого почитателя калонги. Он оскорбил нас обоих, исполнив именно эту песню, хотя выразил нам уважение самой музыкой. – Они вошли в круглую комнату, и Джейс приподнял край серой защитной драпировки с овального мраморного стола. – Оми не откажешь в изобретательности. Мне никогда не пришло бы в голову использовать песню почета для извлечения глубинных реакций соли, но он позволил вашему неведению относительно содержания музыки противодействовать контролю сознания, которым обычно обеспечивает вас расстройство Тива.