Текст книги "Инквизитор"

Автор книги: Черил Фрэнклин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 36 страниц)

Глава 20

Тяжелые запахи теплицы казались еще менее привлекательными, чем обычно, и Тори спрашивала себя, чем подобное место может привлечь. Тем не менее она пришла к выводу, что низкая пещера, украшенная светящимися отростками корней, внушает ей ощущение надежности и безопасности.

– Должно быть, я приобрела инстинкты стромви, побуждающие их прятаться в норы, – пробормотала Тори.

– Весьма практичное средство защиты на этой планете, – рассеянно одобрил Джейс, – так как большинство опасных хищников живет на поверхности. – Он обследовал три ветви роз при свете карманного фонарика, который нашел в ангаре. В узком луче дрожали испарения смолы.

Тори доела пирог из манны, мрачно думая, что даже универсальная пища Консорциума в этой теплице приобретает смоляной привкус. Она не осмеливалась жаловаться, так как сама выбрала это убежище. Возможно, ей следовало позволить Джейсу предложить что-нибудь еще. Теплица настолько уменьшила предубежденность девушки в отношении Джейса Слейда, что она допускала возможность услышать от него разумный совет, хотя он и был другом Калема.

– Думаете, калонги действительно прибудет уже завтра? – спросила она.

– Очень немногие силы во Вселенной способны запугать калонги.

– Никогда бы не поверила, что смогу пожелать встречи с инквизитором, – скорчила гримасу Тори, – особенно учитывая вероятность, что меня обвинят в замысле всей этой серии ужасов.

Джейс подмигнул ей, осторожно положив рядом ветви.

– Насколько я понимаю, вы не слишком жалуете инквизиторов.

Тори рассмеялась, но в ее смехе было больше горечи, чем веселья.

– В перечне видов, с которыми мне приходилось сталкиваться, инквизиторы занимают место наиболее ненавистных.

– Они осуществляют необходимую функцию поддержания мира в Консорциуме.

– Возможно, необходимую, но весьма неприятную.

В туманном свете смолы глаза Джейса казались скорее голубыми, чем переливающимися, но вызываемое им ощущение чужеродности, напротив, усилилось. «Он словно заглядывает в душу, – подумала Тори. – Какой странный друг для Калема?»

– Вы и впрямь ненавидите инквизиторов, – подтвердил Джейс, как будто этот факт его огорчал.

– Вам незачем говорить об этом с таким неодобрением, – сказала Тори, удивленная тем, что ее замечания, казалось, расстроили его куда больше всех последних событий. – Я уважаю ваше учение Сессерды. Я уважаю калонги. Я даже уважаю их инквизиторов. Просто мне не нравится, когда они вторгаются в мою личную жизнь. – Капля смолы упала ей на плечо, и она еле сдержала бесполезное желание стряхнуть ее. Теплая смола обжигала кожу, проникая сквозь шелковую ткань воротничка. – Если вы знаете достаточно о злополучном Арноде, чтобы упоминать мне о том, как он умер, то вы должны понимать и мои причины.

– Вас не признали виновной.

– Но не признали и невиновной, – быстро возразила Тори. – Виновность не так уж важна для большинства членов великого цивилизованного Консорциума. Мы слишком привыкли полагаться на абсолютную справедливость калонги. – Она с горячностью отстаивала свои убеждения. – Неопределенность не лучше осуждения. Ради вас и ради самой себя я надеюсь, что у вас найдутся убедительные доводы насчет нашей невиновности, чтобы предложить их инквизитору. Калонги могут уважать «творение», но концепция личности для них не значит ровным счетом ничего.

– Калонги уважают правду, – спокойно ответил Джейс, – как в себе, так и в других. Стремление к истине делает их неудобными компаньонами, но оно же придает им величие.

– Вы когда-нибудь подвергались следствию, мистер Слейд?

– Официально – нет.

– Тогда попробуйте возразить мне, когда обретете этот опыт, если у вас сохранится на это желание, – поморщилась Тори. – И если меня не приговорят к «примирению с самой собой» на какой-нибудь межзвездной глыбе льда.

– Если бы правосудие калонги действительно было таким неэффективным, я безусловно сопровождал бы вас в чистилище. Я не только изучаю, но и практикую Сессерду, поэтому знаю, что ваш цинизм безоснователен.

– Вы идеалист.

– Так как мы оба вскоре станем субъектами весьма трудного следствия, мы сможем узнать, насколько верны наши предубеждения, не так ли? Я не обладаю вашими уникальными физиологическими аномалиями, но и у меня имеется ряд отклонений, затрудняющих чтение мыслей.

Тори не смогла удержаться от саркастических ноток.

– Нас всегда учили, что техника сканирования калонги абсолютно безупречна.

– Исключения составляют меньше одного на десять миллиардов случаев, включая маргинальную цивилизацию 7-го уровня.

Тори нахмурилась.

– Если ваша статистика верна, то столь редкое совпадение, когда два таких случая оказались вместе, весьма подозрительно.

– Возможно, совпадение куда менее удивительно, чем вы думаете. – Джейс не стал развивать тему далее, хотя Тори вопросительно приподняла брови. Со вздохом он собрал ветви.

– Что вы пытаетесь извлечь из этих обрезков? – поинтересовалась Тори.

– Например, узнать, что так эффективно сорвало листву.

– Зубы стромви?

– Нет. Срезы слишком ровные и почти идентичные. Кто-то методично расправился с несчастным кустом, но я все еще не знаю почему. – Джейс снял свитер, что весьма затрудняли скользкая смола и низкий потолок. Под теплой шерстью пряталась рубашка, украшенная замысловатым узором из золотых кругов и спиралей. Ткань была настолько тонкой, что узор казался нарисованным на коже.

– Интересно, как вам удалось стерпеть эту жару?

– Я только начинаю согреваться. Обычно я легко адаптируюсь к новой среде, но этот день исключительный во многих отношениях.

Тори указала на рубашку:

– Рисунок калонги, не так ли?

– Да. – Джейс переменил позу, отодвинувшись от корня, свисавшего за его спиной. – Один из самых загадочных узоров, специально для практикующих Сессерду.

Настроение Тори вновь начало портиться.

– Я встречала и других специалистов по Сессерде, – заметила она, – но никогда не слышала, чтобы калонги позволяли соли официально практиковать свою религию.

– Сессерда – универсальная религиозная философия, – пояснил Джейс. – Ее сложности отвечают многообразию чувств калонги, но практика не ограничена никаким указом.

– Я знаю о Сессерде немногим больше стандартного предписания Консорциума «уважать творение», – поделилась Тори, преувеличивая свое невежество. Она немного изучала Сессерду в наивные юные годы, прежде чем дядя Пер запретил ей этим заниматься. Тори повиновалась, не спрашивая о причинах, ибо тогда она еще не понимала, что права покровителя на воспитание детей наложницы весьма ограничены.

– «Уважать творение» – фундаментальный закон, от которого происходит все остальное. В идеале это единственный необходимый закон. Его сила заключается в удивительной простоте. – Джейс немного помедлил. – Я – практик Сессерды третьей степени.

«Невероятная степень для соли», – подумала Тори, и ее подозрения приняли зловещие очертания. Она попыталась убедить себя, что просто перепутала ранги Сессерды. Ни один соли не мог располагать властью, которую она ассоциировала с третьей степенью.

– Значит, техника инквизитора споткнется, имея дело с вами?

– Третья степень контролирует достаточно, чтобы воспрепятствовать обостренным чувствам даже опытного инквизитора. Официальное сканирование моей особы сможет подтвердить лишь ту информацию, которую я выдам по своей воле, и это делает прочтение не более точным, чем мое личное восприятие правды. Конечно, возможно и более глубокое прочтение, но оно слишком неопределенно, чтобы обладать юридической ценностью.

Даже отбросив все свои явно скудные знания, Тори с трудом верила, что изучение Сессерды может позволить соли воспрепятствовать сканированию калонги. Подобное выглядело невероятным в отношении представителей любого вида, кроме самих калонги. Расстройство Тива является врожденным отклонением, встречающимся реже чем в одном случае на десять миллиардов, если оперировать терминами Джейса. Сознательный же контроль требует отслеживания физиологии организма целиком.

Возможно, Джейс просто имеет преувеличенное мнение о своих способностях, хотя это не слишком на него походило. Тори начала жалеть, что не расспросила Бирка более подробно о его госте. Она скорчила гримасу, подумав, что никак не предвидела необходимости в подобных расспросах.

Тори застегнула на руках браслеты, предохраняющие кожу. Почувствовав, что Джейс наблюдает за ней, она замерла.

Когда Джейс заговорил вновь, казалось, будто он делает это с большой неохотой.

– Я должен выполнить трудную задачу, мисс Дарси. Нам нужно обсудить кое-какие неприятные события.

– Бирк мертв, – отозвалась Тори. – Нгои тоже мертв. Все остальные исчезли, а мы оказались на мели. Я понятия не имею, что произошло и почему. Не уверена, что мне нравится то немногое, что я узнала о вас, мистер Слейд, но я собираюсь держаться к вам ближе, чем ваша собственная тень, пока мы не найдем способ выбраться из этого одинокого безумного угла Вселенной.

– Сказано откровенно, – усмехнулся Джейс.

– А каких слов вы от меня ожидали? Что я чудесно провожу время? Что ваше блистательное общество компенсирует мне потерю всего, что еще утром я считала близким и надежным? Что у меня есть идея, как нам поступить, если спасение не прибудет завтра, послезавтра или через два дня? Не нужно объяснять мне риск путешествия по дикой планете без судна на воздушной подушке. Я все знаю о змеях осанг, хищных лилиях пангуулунг, девятнадцати видах ядовитых пресмыкающихся, не говоря уж об очаровательных стручках с семенами, полными едкого газа. В доме Бирка где-то хранится его личный запас адаптатора. Возможно, мы смогли бы продержаться на ферме Ходжа хоть пятьдесят спанов, но в данный момент эта перспектива не кажется мне очень привлекательной.

– Не думаю, что наша ситуация настолько отчаянная.

– Вот как? Скажите, мистер Слейд, ваше прибытие и сопровождающие его беды – просто еще одно совпадение?

– Может быть, и нет, – ответил Слейд.

Тори не ожидала, что инквизитор так легко согласится с подозрением, которое она импульсивно высказала. Прямой ответ испугал ее.

– Бирк приветствовал вас с уважением, хотя и без особой любезности, – вспомнила Тори, ощущая пустоту внутри при мысли о том, что она может лишиться и общества Джейса Слейда. Ей не хотелось оставаться в полном одиночестве.

– Я знаю Бирка много спанов. Как я уже говорил, мне приходилось жить здесь. Но я очень сомневаюсь, что он узнал меня. Думаю, на вашем месте я не очень доверял бы незнакомцу, который прибыл незадолго до двух убийств, а также массового исчезновения людей и кораблей. Я никогда особенно не верил в совпадения.

– А что бы вы сделали в моем положении? Я что-то не вижу желающих записаться в лигу поддержки Тори Дарси. – Тори хотелось, чтобы теплица не настолько ограничивала движения и она могла в отчаянии походить взад-вперед.

– Тонко подмечено.

Столкнувшись со столь хладнокровным согласием, Тори сразу остыла. Прислонившись к стене, она почувствовала, как сырость проникает ей под одежду. Обращаясь к висящим у нее над головой трем толстым бело-голубым корням, Тори на миг вообразила, что рядом находится Нгури:

– Я не робкий солийский цветок, заботливо выращенный в садах Ходжа. Меня не так легко напугать, и мне чаще приходилось сталкиваться с потерями и насильственной смертью, чем большинству представителей моего возраста и вида. Но сейчас направление нашей дискуссии внушает мне страх.

– Меня оно тоже не слишком забавляет, – откликнулся Джейс.

Иллюзия беседы со старым стромви рассыпалась в прах. Тори резко повернулась к инквизитору.

– Тогда, пожалуйста, вернемся к легкомысленной болтовне или бесполезным действиям, чтобы не сойти с ума окончательно. Расскажите о себе или задайте какой-нибудь вопрос, на который я смогу ответить, не напрягая мыслей и чувств.

– Мой опыт общения с соли оставляет желать лучшего. Возможно, из-за постоянного контакта с чужими культурами мне легче общаться с представителями иных видов.

– Тогда позвольте угостить вас какой-нибудь фантастической историей из тех, что я слушала, сидя на коленях у моей дорогой мамочки. Темы маминых разговоров были несколько необычными для детского слуха, потому что моя прабабушка тоже была весьма необычной женщиной.

– Мирель с Аттии.

– Так вы уже знаете. – Тори ощутила озноб.

– Вы вышли замуж за Арнода Конати как Виктория Мирель. Едва ли я мог, зная этот факт, не догадаться о другом.

– Репутация Мирель слишком скверная, чтобы держать ее в секрете, – усмехнулась Тори, – хотя я постоянно пытаюсь это делать. Я не стала бы о ней упоминать, если бы не хотела отвлечься от мыслей о нашем положении. Вы знаете, как трудно избавиться от наследия Мирель? Еще ребенком я выслушивала жуткие истории о похищенных тронах и разбитых сердцах, а к четырнадцати спанам уже хорошо понимала, что быть наложницей – наше семейное ремесло.

– Вы поощряли Бирка Ходжа к тому, чтобы он стал вашим покровителем?

Тори поколебалась, но сомнения уже утратили всякий смысл.

– Да, – ответила она, твердо встретив взгляд Джейса.

– Из вас получилась бы никудышная пара, – мягко заметил Джейс. Тори отвернулась, смущенная его спокойным осуждением. – Вы слишком независимы. Бирк всегда отличался почти патологическим стремлением властвовать над всеми окружающими, и я сомневаюсь, чтобы вам пришлись по душе его выходки.

– Теперь ваше предупреждение уже не имеет значения, не так ли?

– Очевидно. – Джейс протянул руку, ловя каплю смолы, упавшую с фиолетового отростка корня. Капля на ладони тускло засветилась. Наблюдая за ней, он продолжил: – Вы очень откровенны, мисс Дарси. Вы смущаете меня, так как я был с вами не столь честен.

Его признание удивило Тори; девушке казалось, что разговор смущает только ее.

– В каком смысле, мистер Слейд?

– Мне следовало прояснить специфику своего ранга Сессерды. Мастера-калонги обучили меня дисциплинам, доступным очень немногим соли. – Поколебавшись, он закончил: – Достижение ранга третьей степени весьма необычно для соли, обладающего только семью развитыми чувствами вместо девяноста шести чувств калонги.

– И каким именно дисциплинам Сессерды вас обучили? – спросила Тори, заранее подозревая ответ.

– Каждый, изучающий Сессерду, получает уроки наблюдения, максимального использования умственных и физических способностей, определения ценности каждого вида, каждого существа. Практики Сессерды учатся правильному приложению теорий.

– А как именно вы практикуете Сессерду? – осведомилась Тори, чей страх столь уклончивые ответы лишь увеличили.

– Я уполномочен исполнять обязанности официального инквизитора для представителей цивилизованного 3-го и более низких уровней. – Капля на его ладони погасла, и он стер ее. – Меня просили приехать сюда с определенной целью, хотя Бирк, очевидно, не имел понятия, кто автор этого приглашения. Я прибыл допросить вас о смерти вашего мужа Арнода Конати, так как получил вызов от имени Калема, где выражалось серьезное беспокойство по поводу ваших отношений с Бирком. Я ваш инквизитор, мисс Дарси.

Какой-то миг Тори пыталась убедить себя, что это была нелепая шутка, что весь этот день – просто кошмарное видение, но перед ее мысленным взором предстали усмехающиеся лица Бирка, Нгои и Арнода. Отвращение к насыщенному смолой воздуху и к обстоятельствам, приведшим ее в теплицу, росло внутри, словно опухоль, грозящая лопнуть. Горечь и гнев наконец вырвались на волю.

– Неужели вы не можете оставить меня в покое? – крикнула Тори. – Мне следовало положиться на свои инстинкты. Вы сразу же вызвали у меня недоверие. Еще бы – друг Калема!

– Если я был с вами резок… – виновато начал Джейс.

– Вы разговаривали как самодовольный нахал, – вставила Тори.

– …то лишь потому, что нам не следовало встречаться в неформальной обстановке. Мой корабль, очевидно, с опозданием прибыл с Деетари, и вы уже были заняты в поле. Существуют правила взаимоотношений инквизитора и его подследственного.

– Но вы не слишком их придерживались, верно? Вы должны были сразу же проинформировать меня о вашем статусе.

– Жалким оправданием мне может послужить лишь то, что я сегодня был не в лучшей форме. – Светящаяся смола отбрасывала на лицо инквизитора тусклые отблески, чуть-чуть смягчая его выражение. – У меня и при более благоприятных обстоятельствах бывали неприятности с соли, а вы оказались совсем не такой, как я ожидал.

– Это хорошо или плохо? – фыркнула Тори.

– Я еще не уверен, – серьезно ответил Джейс, потирая уставшие от браслетов руки. – Как вам известно, даже калонги нашли вас трудной для прочтения, а я пока что немногим более чем подмастерье без всяких гарантий на продвижение. Я никогда не согласился бы вернуться сюда, если бы сообщение, переданное якобы Калемом, не несло печать жуткого отчаяния, если бы ваше присутствие на Стромви не казалось таким невероятным и если бы разговор с Укитаном-лаи не убедил меня, что мне необходима встреча с прошлым. – Внимание Джейса рассеялось, но усилием воли он заставил себя сосредоточиться. – Я не воспользовался первой возможностью, чтобы открыться вам, а потом мне помешали обстоятельства.

– Очаровательно, – промолвила Тори, с вызовом встретив печальный взгляд собеседника. – Могу я задать инквизитору вопрос?

– Конечно, – твердо ответил Джейс, слегка прищурясь.

– Что вы знаете о смерти Бирка Ходжа и Нгои Нгенги, инквизиторСлейд? Что вы знаете об исчезновении нескольких сотен обитателей долины Нгенги? Что вам известно об этих странных ударах – явно звуковом шоке?

– Сейчас я мог бы объяснить последние события только при помощи колдовства. Боюсь, мы с вами одинаково неинформированы.

– Благодарю за признание моей невиновности!

– Если вам будет от этого легче, я сомневаюсь, что Оми-лаи – инквизитор, который закрыл ваше предыдущее следствие, – отпустил бы вас, если бы счел вас способной на преднамеренное убийство, а ведь Оми – педант даже для калонги. Он считает любое решение безответственным, если не может подтвердить его всеми своими чувствами. Я хорошо его знаю. – Джейс улыбнулся, но при виде свирепого лица Тори улыбка увяла.

– Рада за вас обоих.

– Оми-лаи был бы возмущен любым, кто осудил бы вас без достаточных доказательств. Я изучил дело о смерти вашего мужа и понял, что обвинение против вас имело мало оснований, если не считать показаний ваших явно завистливых соседей. Разумеется, я не изучил вас настолько, чтобы прийти к определенному выводу благодаря собственному прочтению.

– Разумеется, – холодно повторила Тори.

– Я также уверен, что вы не убивали Бирка, хотя здесь мое суждение имеет довольно шаткие юридические основания вследствие моего личного участия.

– Свидетель защиты из вас неважный, – заметила Тори.

– Я согласен с вашим определением сегодняшнего «грома» как звукового шока. В Консорциуме есть средства, которые могут вызвать подобный эффект, правда не сопровождающийся убийством и похищением.

– Вы можете управлять стромвийской туннельной машиной?

– А она у вас есть?

– Думаю, я могла бы разыскать одну, – ответила Тори с холодным высокомерным видом, подчеркивавшим ее сходство с прабабушкой. – Поездка будет не из приятных, но все лучше, чем провести ночь, болтая с инквизитором. – Она выпустила наружу крючки браслетов и начала выбираться из теплицы.

– Вы нуждались только в стимуле к поискам средств спасения, – сардонически усмехнулся Джейс. Прихватив свитер и мачете, он последовал за Тори в лунную стромвийскую ночь.

Глава 21

Чтобы соли могли попасть на участок работников-стромви, требовалось постоянно расчищать проходы. Заросшая тропинка служила еще одним доказательством нерадивости Нгои в последнее время. Джейс пропал бы без мачете, пробираясь сквозь шиповник, всего лишь чуть менее ядовитый, чем большая часть его родственников.

– Надеюсь, вы знаете, куда идете, – проворчал он, когда колючая ветка оцарапала ему руку.

– Вы раздосадованы, инквизитор, – усмехнулась Тори. – Где же ваш самоконтроль?

– Вы когда-нибудь спускались в глубины пещер стромви?

– Нет.

– А вот я однажды попытался. И быстро в этом раскаялся.

– Надеюсь, что тот, кто украл корабли, раскается так же быстро, – отозвалась Тори. – Нгури говорил мне, что стромви держат туннельные машины под этим участком. Они обладают куда меньшей скоростью, чем воздушные суда, но стромви охотно пользуются ими для передвижения по планете.

– Стромви на месяц нужно меньше кислорода, чем соли на один миллиспан.

– Адаптационные прививки должны облегчить дыхание просмоленным воздухом.

– Подобная процедура едва ли обеспечит хоть какой-то комфорт, – буркнул Джейс, с бешеной энергией рассекая мачете последние ряды шиповника. – Перспектива наполнять легкие парами токсичной смолы не внушает мне особой радости.

– Предпочитаете дожидаться спасения, которое может и не прийти? – фыркнула Тори, пролезая сквозь расчищенный Джейсом проход. Вид пустого участка вызвал у нее глубокое разочарование. Конечно, она не ожидала обнаружить здесь кого-нибудь из стромви, так как они ответили бы на ее вызовы, но зрелище голой лужайки, где во время всех ее предыдущих посещений весело копались в земле ребятишки-стромви, подействовало угнетающе.

– Большой купол в центре – вход в пещеры, – тихо сказала Тори. Чувство одиночества заставило ее понизить голос почти до шепота. Щелканье стромви продолжало свой мерный траурный ритм, ничуть не громче и там, где были сосредоточены их жилища. – Если повезет, мы успеем в порт, чтобы поприветствовать вашего коллегу-инквизитора. Может, нам удастся даже найти кого-нибудь из исчезнувших стромви.

Тори шагнула ко входу в большой купол. Джейс покачал головой, подняв глаза к небу, сочувствуя друзьям, постоянно исполнявшим обязанности инквизитора, и двинулся следом за Тори, но вдруг запнулся, посмотрел на большую луну и нахмурился. Догнав Тори, до того как девушка успела войти в купол, он перехватил ее руку и показал на пятнистый серебряный диск, чуть-чуть поднявшийся над горизонтом.

– Полнолуние, – шепнул Джейс.

– Почему бы и нет? – спросила Тори, которой не терпелось добраться до машин.

Джейс насмешливо поднял брови.

– Нет, если я прибыл на Стромви сегодня утром.

– Вы прибыли за восемь дней до свадьбы Сильвии, – подсчитала Тори, на которую произвела впечатление его уверенность.

– За девять дней, – мягко поправил Джейс.

– Это Сессерда требует от вас предлагать мне очередную неразрешимую загадку? – осведомилась Тори, искренне желая, чтобы она могла в такой же степени не верить ему, в какой возмущалась. – Вы злоупотребили нашим гостеприимством еще до вашего прибытия. – Она толкнула ногой дверь и вошла.

Вход был достаточно просторным, чтобы Тори могла стоять прямо, но, когда туннель спиралью закружился вниз, ей пришлось ползти на четвереньках.

– Мне следовало запастись корчевателями, – пробормотала Тори, мрачно разглядывая свое жалкое облачение. – На руках не останется живого места.

Она покосилась на верхний зал, украшенный характерными для стромви переплетениями пурпурных волокон. Помещение слегка напоминало увеличенный вариант теплицы, хотя корни почти не проникали сквозь плотные стены. Многочисленные насыпи для отдыха указывали, что зал предназначался для больших собраний. Мягкое щелканье слышалось по-прежнему, но теперь оно доносилось сверху.

Тори решила не заходить в зал, потому что тот был пуст, как и все другие помещения, которые она обследовала после смерти Бирка, но ее внимание привлек полураскрытый бутон цвета слоновой кости, лежавший на низком столе недалеко от прохода. Влажный воздух предохранял цветок от увядания.

– Я так хотела посмотреть, как будет продаваться этот бело-голубой гибрид, – вздохнула Тори.

– Единственным знакомым мне стромви, который получал удовольствие от срезанных цветов, был Нгури, – заметил Джейс, с любопытством вглядываясь, в полумрак. – Причем он наслаждался ими с сугубо профессиональным интересом. Неужели привычки стромви изменились?

– Вряд ли. – Тори нахмурилась, так как ее расстроило наблюдение Джейса, но она не могла оспаривать его точность. – Сегодня Нгури очень рано отправился в поля и мог взять образец, прежде чем я обследовала розы этим утром. Я не осматривала этот ряд несколько дней, а некоторые из гибридов Ходжа дают бутоны очень быстро. – Тори попыталась вспомнить что-нибудь именно об этом кусте, но среди всех роз, которые она когда-либо проверяла на ферме Ходжа, этот ничем особенным не выделялся. – Одну из веток недавно срезали, но это была поспешная и небрежная работа – совсем непохожая на Нгури.

Джейс соскользнул в зал и внимательно осмотрел цветок, не прикасаясь к нему.

– Зачем Нгури понадобилось на рассвете возвращаться на участок работников?

Тори пожала плечами, думая, не подвергает ли она Нгури тем же несправедливым подозрениям, которые преследовал и ее.

– Он был недоволен небрежностью, с которой Нгои руководил работами. Нгина говорила мне, что этим утром Нгои никто не видел. Возможно, ему не хотелось попадаться на глаза Нгури.

– Что говорил Нгури о смерти Нгои?

– Ничего, кроме того, о чем я вам уже рассказывала, – ответила Тори, внимательно глядя на Джейса. – О чем вы думаете, инквизитор?

– К сожалению, ни о чем вразумительном. Меня все еще беспокоит тот изувеченный куст – даже среди безумия всего происходящего я не вполне понимаю причину. Как много вам удалось разобрать из утреннего щелканья?

– Очевидно, меньше, чем вам, хотя я уже давно живу на Стромви.

– Скверно. Я хотел бы получить подтверждение. Хотя у меня достаточно практики перевода с различных языков Консорциума.

– Полагаю, изучение Сессерды требует от вас знания всех диалектов Консорциума?

– Едва ли, – поморщился Джейс. Он попытался подобрать розу, но покрытый смолой стебель выскользнул у него из пальцев. – Я изучил несколько сотен языков. Любой образованный калонги знает не менее тысячи.

– Как печально для вас.

Джейс при помощи браслетов поднялся в туннель, где его ждала Тори.

– В этом зале, кажется, больше смолы, чем в других жилищах стромви, хотя корней здесь не так уж много.

– Может быть, кто-то их недавно срезал.

– Возможно. Если так, то хозяйство здесь велось так себе. Работа Нгои и впрямь заслуживала критики. – Джейс обтер шею и снова присел, чтобы возобновить спуск по туннелю. Тори последовала за ним, слегка обеспокоенная тем, что оказалась в арьергарде. Узкий туннель позволял двигаться только друг за другом.

– Нгури приписывал недавние промахи Нгои дурному влиянию вашего друга Калема, – сообщила Тори, пытаясь спровоцировать собеседника на защиту.

– Калем и Нгури издавна испытывают взаимную неприязнь, – спокойно ответил Джейс.

– Мне казалось, всему виной постоянные детские приставания Риллессы к мужу. В течение последних пяти месяцев она настаивала, что кто-то наблюдает за ней с явно похотливыми намерениями. Она распекала Нгои за то, что тот не назначил на ферму Ходжа охранников-стромви для ее защиты от невидимой слежки.

– Возможно, кто-то в самом деле наблюдал за ней.

– Никто на этой планете, кроме, возможно, Калема, не испытывал влечения к Риллессе. Стромви и деетари не питают подобных интересов к соли. Бирк и механик в порту – единственные мужчины-соли, постоянно проживающие на Стромви, а я – единственная женщина. Если за Риллессой кто-то и наблюдал, то не по тем причинам, какие она себе вообразила.

– А вы никогда не чувствовали, что за вами следят?

– Только Бирк.

– Полагаю, его намерения наверняка были похотливыми, – С тяжеловесной иронией заметил Джейс. Он бросил взгляд в еще две пустые комнаты. – Свет становится все более тусклым.

– Скоро он снова станет ярче. Большинство видов светящейся смолы собираются глубоко под землей.

– Если мы не найдем вашу хваленую туннельную машину, нам стоит приготовиться к весьма захватывающему карабканью наверх, – пробормотал Джейс, внезапно исчезнув из поля зрения девушки.

Почти вертикальный спуск в темноту заставил Тори испуганно вскрикнуть и пожалеть о том, что она настояла на своем предложении. Вскарабкаться вверх по такой крутизне при помощи только браслетов невозможно ни для какого соли. Несколько микроспанов Тори всерьез думала об отступлении, несмотря на то, что Джейс уже исчез во мраке. Придерживая полы блузки, она подошла к краю и скользнула вниз.

Запах смолы стал таким густым, что Тори задыхалась, пока ее легкие пытались адаптироваться к напору тяжелого стромвийского воздуха. Смола облегчала скользкий спуск, но его теплые пульсирующие стенки словно прилипали к голым рукам и лодыжкам Тори. Она закрыла глаза, опасаясь едкой смолы и пытаясь восстановить дыхание, когда скольжение внезапно кончилось.

Джейс похлопал по ноге Тори, и она открыла глаза, но атмосфера была такой же непроницаемой для зрения соли, как вода в пруду. Все выглядело туманным, искаженным.

– Это была самая худшая моя идея с тех пор, как я вышла замуж за Арнода, – пробормотала Тори.

Джейс настойчиво теребил ее лодыжку.

– Туннельные машины, – показал он.

Тори не видела ничего, кроме каких-то больших темных пятен и более светлого шевеления, которым и оказался Джейс.

– Неужели вы в самом деле можете разглядеть машины? – промычала она, стараясь почти не открывать рот в этой прогорклой атмосфере, хотя смола уже проникла ей в горло.

– Обучение Сессерде дает много преимуществ, – отозвался Джейс, подталкивая ее к смутно маячившему впереди темному монстру.

Тори протянула руку и коснулась таинственного предмета – мягкого и слегка неровного, как мох, ковра. Когда Джейс открыл нижнюю дверь машины, у Тори от яркого света фосфоресцирующей смолы слезы выступили на глазах, прочищая их от грязи. Конечно, слезы не могли растворить попавшую в глаза смолу, но они удалили несколько плотных кусочков. Тори попыталась влезть в машину, но даже крючки новых браслетов не смогли зацепиться за крутой скользкий трап.

– Хватайтесь за грузовой подъемник, – посоветовал Джейс, и Тори почувствовала, как полоска кожи опустилась на ее плечо. Она вставила согнутую руку в мягкую, но крепкую петлю из змеиной кожи, радуясь, что стромви не пользуются силененовыми ремнями для подъема грузов, которые теперь всегда вызывали в памяти вид тел Бирка и Арнода. Тори позволила подъемному устройству втащить ее в кабину.

– Будете вести машину или прокладывать курс? – спросил Джейс. – Лично я предпочел бы вести, если вы ничего не имеете против. Управление этим чудовищем требует немалой физической силы.

– Привилегия вести машину всецело принадлежит вам, инквизитор Слейд, но я не уверена, что смогу сейчас хорошо проложить курс. Я не способна даже четко видеть.

– Прикусите губу до крови. Едкая смола в открытой ранке вызовет слезы, которые прочистят глаза. Воздух здесь не такой плотный, как в пещерах. Вы скоро привыкнете. – Джейс стукнул кулаком по рычагу, рассчитанному на массивные конечности стромви. Мотор быстро защелкал, и машина тронулась с места. Тори покачнулась и даже получила несколько царапин из-за внезапного рывка.