Текст книги "Инквизитор"

Автор книги: Черил Фрэнклин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 36 страниц)

Тори осторожно встала на ноги, но она чувствовала себя удивительно хорошо, и смола почти не препятствовала ее движениям. Только красноватое пятно на плече отмечало место, инфицированное колючкой. Ее одежда была почищена, хотя смола кое-где еще покрывала ткань.

– Это запасные туннели, – пояснил Нгури, наблюдая за Тори. – Они слишком сухие и глинистые для стромви, зато удобны для соли. Мы редко посещаем эти места и не любим прятать наши произведения искусства от чужих взглядов. Смоляные пещеры куда удобнее. – Он указал на отверстие в стене. – Риллесса там. Я отпущу вас к ней одну, так как она, кажется, боится меня, но буду поблизости на случай, если понадоблюсь.

– Какая галантность, – усмехнулась Тори. – Вы просто не любите Риллессу и стараетесь ее избегать.

– Вы абсолютно правы, умная соли, – согласился Нгури с дразнящим щелканьем.

Тори постаралась улучшить его настроение шутливой улыбкой, но чувствовала, что ее усилия так же тщетны, как и его. Ей еще никогда не приходилось видеть глубоко обеспокоенного стромви, но она не сомневалась, что быстрая речь, слегка выступающие резцы и быстрое мигание внутренних век являлись признаками тревоги.

Тори поправила блузку и заправила за уши пряди волос, жалея, что у нее нет времени, чтобы как следует привести себя в порядок Она не хотела уподобляться Риллессе, подчинившей все свое существование страху перед безликим врагом. Уже несколько месяцев Риллесса совершенно не занималась своей некогда привлекательной внешностью, даже толком не одеваясь без сурового окрика.

Теперь Тори могла понять кошмары Риллессы, но не собиралась подражать ей и закрываться в скорлупу страха. Уверенным шагом она прошла через плетеную дверь в соседнюю комнату, слыша позади удалявшееся шарканье Нгури.

Устроившаяся на куске глины в пещере стромви, Риллесса выглядела так, будто готовилась к свадьбе Сильвии. Лиловая кофта и темно-зеленая юбка казались обносками, предназначенными для забавы стромвийских ребятишек, но Риллесса держалась с удивительным достоинством, что только подчеркивали падавшие ей на плечи рыжеватые локоны. На коленях у нее лежало легкое белое платье.

Ожидавшая увидеть потрясенную истеричную женщину, Тори была поражена спокойным обликом Риллессы. Присев на глину, Тори заметила на ее руках смоляные пластыри, кожа возле которых была покрыта волдырями и царапинами.

Риллесса никак не отреагировала на появление Тори. Она словно не сознавала, что в комнате есть кто-то еще. Тори медленно заговорила, опасаясь разрушить хрупкую оболочку спокойствия:

– Рада вас видеть, Риллесса. Ваши руки сильно пострадали?

– Я плохо зарядила игольник, – с безупречным хладнокровием ответила Риллесса, не глядя на Тори. Она уставилась в стену немигающим взглядом, хотя ее зеленые глаза, затуманенные от долгого пребывания на пропитанном смолой воздухе, должно быть, сильно болели.

– Это игольник ожег вам руки? – спросила Тори, интересуясь, каким образом Риллесса смогла раздобыть строго запрещенное оружие. Собиратели информации для прили славились умением находить самые необычные сведения, но Тори никогда не задумывалась, насколько широк круг подобных интересов. Ее уважение к Риллессе начало возрастать.

– Игла прожгла «Это», но «Это» не упало. Я смогла спастись, но «Это» поджидает меня.

– Что такое «Это», Риллесса?

– Оно наблюдает.

– Вы когда-нибудь видели «Это»? Можете его описать?

– Никто мне не верит, – пробормотала Риллесса с гримасой жалости к самой себе и добавила с тайным удовлетворением: – Но они поверят инквизитору-соли. «Это» действует быстро, но он быстрее.

– Джейс Слейд? – вздрогнула Тори. Ей захотелось, чтобы она могла отвернуться от этой несчастной женщины и увидеть рядом Джейса, даже если он будет допрашивать ее в течение следующих пятнадцати спанов.

– Инквизитор-соли прилетит допросить Тори, но останется, чтобы помочь мне, – быстро прошептала Риллесса. – Он поймет, почему мне пришлось его обмануть.

– Так это вы просили Джейса Слейда прибыть сюда? – резко спросила Тори, хорошо понимая жуткую логику происшедшего, так как она знала о душевном состоянии Риллессы в последние месяцы.

– Чтобы найти «Это», – охотно ответила Риллесса, – и осуществить правосудие Консорциума.

Тори испытывала желание придушить Риллессу за то, что та вызвала призрак смерти Арнода всего лишь в качестве уловки. Ее тошнило при одной мысли о цене этой лжи. Если бы Риллесса честно сообщила о причине приглашения Джейса, возможно, он смог бы обеспечить защиту Бирку, Нгои и самому себе.

Перед мысленным взором Тори проходили образы Арнода, Нгои, Бирка и Джейса. Они словно выносили ей приговор, причем образ Джейса смешивался со старыми впечатлениями о пяти инквизиторах-калонги, которые порицали ее за то, что она препятствует правосудию. «Мой инквизитор спас мне жизнь, – с болезненным ощущением вины думала Тори, – а я не сумела оплатить ему тем же. Как же могла Риллесса так обмануть всех нас? – Тори с усилием взяла себя в руки. – Риллесса не виновата, – твердила она себе. – Вина лежит на „Этом“ и на всех нас, пропускавших ее предупреждения мимо ушей».

– Я все рассказала о вас Калему, Мирель, – мечтательно промолвила Риллесса. – И Харроу тоже. Они знают, что вам нельзя доверять.

– Я не Мирель, – спокойно возразила Тори, но знакомое чувство гнева стиснуло ей горло.

– Я знаю, кто вы и что вы сделали, – улыбнулась Риллесса. – Вы привезли «Это» сюда.

– Что такое «Это»?

Риллесса заморгала и, казалось, не могла остановиться. Она устремила на Тори затуманенные смолой глаза и сердито нахмурилась.

– Никогда не пойму, почему Калем отказался сам вызвать инквизитора. Ведь он хотел выбросить вас из жизни Бирка, а вы такая уязвимая.

– Где Калем и Сильвия?

Две слезинки скатились из глаз Риллессы. Она вся сжалась, лицо ее стало бледнее голубоватого освещения комнаты. Тори склонилась вперед проверить, дышит ли она, и коснулась лежавшего у нее на коленях платья. И тут Риллесса бросилась на Тори с бессвязным воплем.

Тори отскочила, пытаясь избежать нападения. Но Риллесса метнулась к ней и замолотила твердыми смоляными повязками на руках. Тори попыталась перехватить ее руки, но в этот момент Нгури обхватил Риллессу за талию своими ручищами и оттащил ее назад, к глиняному сиденью.

Риллесса опустилась на кусок глины, дрожа и плача. Нгури быстро защелкал, призывая помощь, и в комнату протиснулись две молодые женщины-стромви. Они приветствовали Тори с вежливой, хотя и сдержанной грацией и встали по бокам Риллессы, не прикасаясь к ней.

Нгури заковылял из комнаты со всей поспешностью, какую позволяло его неуклюжее тело. Тори с горечью посмотрела на Риллессу, потом повернулась и вышла в коридор. Увидев удалявшегося Нгури, она быстро догнала его и спросила:

– Риллесса нападала на кого-нибудь еще?

– Нет, – ответил Нгури с медленным щелчком. – Возможно, она выходит из состояния шока.

– Это вы называете шоком? – сухо осведомилась Тори. Подойдя к комнате, в которой она проснулась, Тори потянула Нгури за руку. Стромви без особого энтузиазма вошел следом за ней. – Где вы нашли Риллессу вчера?

– В поле.

– Она сказала, что выстрелила в «Это» из игольника.

– Да, я слышал. Интересно, правда? Я не верил, что она способна на насилие.

Тори скрестила руки на груди и подошла к стене, пытаясь успокоиться.

– Вы подслушали мой разговор с Риллессой?

– Конечно. Я очень любопытный старый стромви.

Тори кратко усмехнулась, но смешок получился едким. Она не могла отделаться от подозрения, что Нгури отлично знал о состоянии Риллессы.

Нгури опустил голову, изучая сумку с инструментами. Вынув из сумки мачете, он внимательно посмотрел на серый шнур, которым Джейс обмотал треснувшую рукоятку.

– Интересно, – промолвил он, щелкая внутренними зубами, – кто пригласил Джейса Слейда вернуться на эту планету? Вы знаете, что он уже жил здесь раньше?

– Джейс говорил мне.

– Не думаю, чтобы Бирк или Калем рискнули вызывать к себе инквизитора, а Сильвия, безусловно, не захотела бы увидеть именно этого соли. Когда-то она любила его, но Бирк не одобрил их отношений. Сильвия никогда не простила себе того, что подчинилась материалистическим аргументам отца.

– Значит, Джейс и есть Сквайр? – удивленно спросила Тори. – Я думала, что Сквайр умер много спанов назад.

Нгури задумчиво моргал широкими глазами, глядя на Тори.

– Перевод с языка калонги грешит неточностями. У калонги существует много слов для обозначения смерти, и некоторые из них подразумевают второе рождение в философском смысле.

Воспоминание об аккуратной каюте на корабле, в котором она летела на Стромви, заставило Тори поежиться. Она представляла себе Сквайра по следам его привычек и впечатлению, которое он произвел на Ходжей, но никак не могла вообразить его в качестве собственного инквизитора.

– Я всегда думала, что Сквайр мог бы мне понравиться, – печально пробормотала она. – Но я не думала о нем как об адепте Сессерды третьей степени.

– У вас могут быть секреты от адепта Сессерды? – напрямик спросил Нгури.

Тори вспомнила об осторожности.

– Сейчас нет, – ответила она, вымученно улыбаясь.

Нгури неодобрительно щелкнул по поводу сложности взаимоотношений соли.

– Зато у вас были секреты от Бирка.

– А вы рассказываете Нгете все подробности вашей жизни?

Нгури усмехнулся.

– От этого мачете исходит запах Джейса Слейда, – заметил он, подняв нож и проведя им несколько раз над своими головными узлами. Эти необычайно чувствительные узлы выполняли функцию, лишь отдаленно напоминающую органы обоняния соли. – Здесь есть и другие запахи, которые я не могу опознать. – Если Нгури не смог идентифицировать источник запаха, значит, он не принадлежал планете Стромви.

– Я была с Джейсом Слейдом, когда началась ваша «вахта смерти». – Тори изо всех сил пыталась не поддаваться вновь нахлынувшему на нее страху. – Мы отправились в порт на туннельной машине, и там он исчез. Джейс уронил нож. Думаю, он кого-то ранил.

– Джейс Слейд – весьма изобретательный соли.

– Очевидно, кто-то оказался более изобретательным. – Тори раскрыла портовый журнал и начала перелистывать страницы, стараясь не думать о случившемся с Джейсом. – Записи заканчиваются днем раньше «вахты смерти»: никаких необычных рейсов – только торговое судно с Деетари. – Она перевернула несколько страниц и нахмурилась. – Джейс сказал мне, что прибыл на Стромви за день до приезда на ферму Ходжа. Значит, должно быть зарегистрировано прибытие транспорта, так как Джейс прилетел на ферму в собственном корабле.

– Джейс давно держал свой корабль в порту. Он доверил его этому негодяю Нгахи, который за хорошую плату готов на все.

Тори улыбнулась ворчанию Нгури по адресу коменданта порта. Оба стромви уже много лет соперничали друг с другом. Она надеялась, что Нгахи еще жив, чтобы продолжить эту бесполезную вражду, но испытывала на этот счет серьезные сомнения.

– Это довольно расточительно, учитывая, что Джейс Слейд не посещал Ходжей в течение шести спанов, которые я провела здесь. – Она не ожидала комментариев Нгури по поводу мотовства Джейса, так как Нгури не проявлял ни интереса, ни склонности к проблемам экономики. Внезапно ей пришла в голову новая мысль: – А может, Джейс посещал вас?

Нгури утвердительно щелкнул.

– Он приезжал после своего несчастного случая. Ему приходилось нелегко, пока он не смирился с переменами, навсегда разъединившими его с прошлым. Думаю, то, что он оставил на этой планете свой корабль, придавало ему ощущение связи с этим прошлым.

– А что за несчастный случай?

– Он вам сам расскажет, если сочтет нужным.

«И если он еще жив…»

– Вы хорошо знали Джейса Слейда, не так ли, Нгури? – Тори не была уверена в том, что именно она хочет узнать. Попытки понять Джейса теперь казались бессмысленными.

– Мы проводили много времени вместе, когда он жил на ферме Ходжа. В отличие от никчемного сына Бирка, Джейс усердно работал в полях и изучал наши методы. В юности он мало походил на того, каким стал теперь, но семена его жизненной цели уже были посеяны.

«Мало походил на того, каким стал теперь… Пропасть, разделяющая ухажера Сильвии и друга калонги, безусловно, выглядит обширной…»

– Вы знали, что Джейс изучал следственные методы калонги?

«Почему это имеет значение сейчас? Потому что Джейс Слейд, живой или мертвый, – часть тех странных событий, которые обрушились на нас. И потому что я прежде не осознавала, как хорошо умеет Нгури хранить тайны. В прошлом Нгури и я не раз говорили о Сквайре, и он всегда позволял мне думать, что Сквайр мертв».

Нгури сгорбил узловатые плечи.

– Джейс многое изучал. Калонги почтили его своим доверием.

– Джейс признался, что не помнит в точности день, прошедший между его прилетом на Стромви и прибытием на ферму Ходжа.

– Странно, – задумчиво произнес Нгури. – Его ощущение времени всегда было очень острым.

– Он утверждал, что его чувства Сессерды плохо адаптировались.

– Очевидно, это и есть причина неспособности вспомнить определенный период времени. В таких случаях обычны провалы в памяти.

– Потеря памяти типична для адепта Сессерды?

– Джейс не обычный адепт.

– По-видимому, – согласилась Тори, – но инквизитор едва ли может позволить себе забывчивость. – Уклончивые ответы Нгури встревожили ее.

Заметив растущее раздражение Тори, Нгури смягчился:

– Суровое окружение может плохо воздействовать на каждого. Если Джейс прибыл на эту планету и исчез на день… – Нгури пожал плечами.

– Он не выглядел таким уж пострадавшим!

– Возможно, его просто задержали.

– Кто рискнул бы похитить инквизитора даже на короткое время?

Нгури сердито защелкал.

– Я не силен в понимании мотивов чужаков, Тори Дарси. Я знаю стромви, но мы простые существа. Я немного разбираюсь в деетари, но они дружелюбная раса, вполне цивилизованная, если не считать их странного матриархата и одержимости пророчествами. Большинство соли меня смущают, а других членов Консорциума я никогда не пытался изучить. С меня достаточно тайн моих растений.

– Мы должны понять, что послужило причиной «вахты смерти», Нгури. Я нуждаюсь в вашей помощи.

Нгури выпрямил верхнее туловище и строго взглянул на Тори:

– Я – садовод.

– Вы хитрый старый стромви, и вы любите свою планету и свой народ, хотя слишком сварливы, чтобы признаться в подобной сентиментальности.

Страдальческое щелканье было еле слышным. Нгури опустил голову.

– Способность анализировать и различать нужды и мотивы «чужих» – одно из редчайших дарований, встречающихся у членов Консорциума, – проворчал он. – Великие вожди, контактирующие со многими видами, обращаются в таких обстоятельствах к опытным консультантам, которые всегда в огромной цене.

– К сожалению, у меня нет доступа к консультанту-калонги.

– Рядом с вами был консультант-соли, пока вы его не потеряли.

– Джейс?

– Я слышал, он преуспевает в своей профессии. К тому же он не так бросается в глаза, как калонги, а это выгодно клиентам, предпочитающим не спугнуть тех, кого они подозревают.

– Вот как?.. – пробормотала Тори, на которую слова Нгури произвели немалое впечатление, несмотря на неприязнь к профессии инквизитора. «Бедная Сильвия, если только она узнала своего бывшего возлюбленного, – подумала Тори. – Харроу – скверная замена для Джейса. И бедный Харроу, если он когда-нибудь узнает качества своего соперника… Интересно, когда Харроу должен вернуться сюда?» – Риллессе понадобилась помощь инквизитора против ее кошмарного врага? Или ей был нужен именно Джейс, так как она знала, что ее враг принадлежит к виду, которого она не понимает?

Нгури задумчиво щелкнул:

– Она собрала много фактов в своем затуманенном уме.

– Должно быть, кто-то предпочел исключить преимущества помощи Джейса. – Тори покачала головой, опровергая собственное заявление. – Но если его враги так много о нем знают, почему они вообще позволили ему добраться до фермы Ходжа? – Тори поняла, что затронула чувствительную тему, но уже не могла взять свои слова обратно.

– Почему мы позволили соли обосноваться на нашей прекрасной планете и портить ее? – сердито фыркнул Нгури. – Почему умерли Нгои и Бирк? Почему никчемные дети Бирка исчезли в столь тревожное время? Я не знаю ответов на эти вопросы, Тори, и мне не нравится копаться в этих беспокойных событиях. Спросите у молодых. У них много невероятных теорий.

– Я не хотела подражать пропавшему инквизитору, Нгури, – виновато извинилась Тори, более встревоженная, чем ей хотелось признать. Она достаточно хорошо знала Нгури, чтобы отличить подлинный гнев от обычного ворчания. – Я задаю вопросы только из уважения к вашему разуму.

Стромви прощелкал презрительный комментарий насчет глупой лести соли, но опустил большую голову и постучал рукой по журналу:

– Что вы ищете в этой книге?

– Записи о двух крейсерах, которые я видела на поле порта.

– Вы нашли такие записи?

– Пока нет.

– Тогда читайте дальше. Я буду в корневом саду. Не могу думать в этой стерильной атмосфере. – Нгури побрел к двери, бормоча: – Было бы гораздо легче, если бы вы не потеряли Джейса.

– Я сама об этом сожалею, – отозвалась Тори. Она испытывала неприятное чувство, что Нгури отзывается о Джейсе скорее как о потерянном преимуществе, чем как о пропавшем друге. Такая холодная практичность не соответствовала ее представлениям о Нгури, но теперь все на Стромви казалось не таким, как несколько дней назад.

Уже в тишине Тори мысленно продолжила свой разговор с Нгури: «Не уверена, друг мой, что я чувствую себя с вами в безопасности. Даже с Джейсом Слейдом я ощущала большую безопасность – безопасность от всего, кроме безжалостного правосудия калонги. Ваш гнев против соли становится все сильнее, и мне кажется, что вы можете быть очень сильным врагом».

Тори прикоснулась к мачете и печально спросила себя, сможет ли она вообще когда-нибудь снова почувствовать себя в безопасности.

Глава 27

Харроу нервно стиснул зубы. Арес усмехнулся, глядя на высокого соли, чья смуглая кожа выцвела до бледно-желтой под лучами стромвийского солнца.

– Вы рассуждаете, как один из этих жалких стромви.

Харроу попытался сбросить напряжение.

– Предполагалось, что стромвийский урожай будет «чистой» сделкой, – резко отозвался он. – Никаких смертей, никаких разрушений, способных привлечь внимание инквизиторов, никаких очевидных нарушений закона. Вы обещали, что утроите мой вклад в релавид и что Перу Валису заплатят так хорошо, что он закроет глаза на то, где этот релавид вырос. Он придет в бешенство, если с Тори Мирель что-то случится.

– Удовлетворение вашего работодателя не входит в наши цели, а нарушение ребяческого закона калонги, напротив, является одной из них. Мы, Реа, служим более высоким идеалам свободы, и вы дали нам обещание.

– Я дал его Роаке. Где он?

– Мой брат выполняет кое-какие жизненно важные задания, служа нашему делу, – насмешливо ответил Арес. Харроу Фебро не подверг его слова сомнению, вновь подтвердив низкое мнение Таграна о его умственных способностях. Арес нетерпеливо откинул со лба свисающий край бори, почесал тому мягкий живот, и существо довольно запищало. Края бори вновь затвердели и уже не опускались за пределы, установленные Аресом.

«Арес в мрачном настроении. Его насмешки над Харроу Фебро лишь отражают собственное разочарование», – решил Тагран, испытывая весьма близкие эмоции. Атаки на ферму Ходжа и ее обитателей были обычным вандализмом, хотя и направленным против предателя-реа. Старый воин не видел особого смысла и в погоне за утерянной целью, что доказывало, насколько верно Роаке оценивал ситуацию.

Арес явно не знал, как найти релавид, да и в его плане выманить предателя-реа из укрытия Тагран сомневался. Впрочем, Тагран не думал, что Роаке повезло бы больше. Неудачи преследовали Реа с самого начала прибытия на эту злополучную планету. «Как будто сама нынешняя цель Реа бесчестит план, – вздохнул Тагран, – и влечет за собой поражение».

– Где Ходжи? – ворчал Харроу. – Где стромви? Роаке ничего мне об этом не рассказывал.

– Рассказывал вам? – расхохотался Арес. – Вы играете свою маленькую роль в исполнении приказов вождя клана, Харроу Фебро. Не воображайте, что чего-то стоите в наших рядах.

Из канавы на другом конце поля, где реа вели поиски, поднялась темная фигура воина и удрученно развела руками.

– Если вы так жаждете считаться членом клана, – продолжал Арес, – я мог бы позволить вам порыться в здешней грязи вместе с моими воинами.

– Я более полезен вам в качестве посредника с Пером Валисом, – самодовольно отозвался Харроу. – Роаке понимает мою ценность.

Арес зашипел с яростью коварного животного, которое он носил как плащ:

– Радуйтесь, что Роаке здесь не было во время вашего возвращения. Он не из тех, кто одобряет неповиновение. – Клинок кинжала Ареса блеснул из-под шкуры бори.

Испуганно отойдя на несколько шагов, Харроу запротестовал:

– Откуда я мог знать, что вы выберете именно это время для атаки на ферму Ходжа? Я отсутствовал всего несколько дней. Сильвия настояла, чтобы я отправился на Калки.

– Естественно, вашей Сильвии повиноваться проще, чем вождю клана, – обронил Арес; его гнев исчез так же быстро, как вспыхнул. – Вы раздражаете меня, Харроу, а мы, Реа, избавляемся от существ, раздражающих нас слишком часто.

Быстрые смены настроения Ареса тревожили Таграна, который не раз видел, как подобные перепады переходят в безумную жажду убийства. Напряжение последних дней сделало Ареса гораздо более опасным, чем обычно. Тагран почти что ощущал гнев на вождя клана, столь безжалостно использующую собственных сыновей.

Харроу, казалось, уловил ту же опасность.

– Заплатите мне то, что должны, и я уеду. Я ненавижу эту планету.

– Заплачу, когда закончу с вами все дела.

– Я завершил свою работу, связав вас с Калемом Ходжем. – Алчность придала Харроу смелости. – Я не отвечаю за вашу личную неудачу со сбором семян. Вы должны мне кучу денег в качестве компенсации за потерянный релавид.

«Харроу вновь обретает свою обычную наглость, – заметил про себя Тагран. – Но он недостаточно крепок, чтобы выжить среди непризнающих закона. Харроу не понимает, что он всего лишь пешка».

– Неужели вас не интересует ничего, кроме самого себя, нудный соли? – осведомился Арес.

– Ваш брат дал мне определенные обещания. Если вы попытаетесь от них отказаться, я позабочусь, чтобы с вас взыскал Пер Валис.

– Ваши обвинения ничего не стоят в сравнении с теми, которые могут выдвинуть против вас Реа, – усмехнулся Арес. – Неужели вы сообщите Перу Валису, что это мы устроили вас к нему на службу? Признаетесь, что посеяли его релавид на планете Консорциума вместо какой-нибудь уединенной теплицы под строгим контролем? Скажете, что заразили релавидом планету, где проживает его драгоценная Мирель? Как вы недавно напомнили мне, она сама представляет собой подлинное сокровище.

– Я ничего не сделал, чтобы подвергнуть ее опасности, – огрызнулся Харроу. – Пер Валис позволил ей работать у Бирка Ходжа по каким-то своим причинам. Я даже помог исключить Бирка в качестве соперника.

– Мой брат заключил дурную сделку, связавшись с таким глупым и слабым человеком, как вы. – Арес повернулся и зашагал через выжженное поле к кораблю со знаками Сессерды. Обеспокоенный Тагран последовал за ним.

– Мой брат едва не бежал на этом судне, – снова заговорил Арес; его голос звучал спокойно и дружелюбно, – но какой-то из внутренних кодов, очевидно, вынудил его приземлиться. – Арес провел ладонью по слегка покоробленному защитному слою корпуса корабля. Несмотря на повреждения, судно еще вполне могло выдержать межпланетное путешествие. – Прекрасный корабль. Мы доставим его на судно-дом и посмотрим, сможем ли справиться с остальными кодами. – Пальцы Ареса задержались на золотой эмблеме.

– Это знаки калонги, – пробормотал Тагран, добавив про себя: «А знаки калонги даются только чиновникам Консорциума».

– Знаю, – кивнул Арес и громко рассмеялся. – Какая восхитительная ирония – знаки калонги украшают корабль Реа!

– Вот только где прежний владелец судна? – спросил Тагран, надеясь, что Ареса не оскорбит его настойчивость. Но ведь Арес должен сознавать, какую опасность таит в себе присутствие чиновника Консорциума на ферме Ходжа. Даже самые отважные из непризнающих закон старались избегать эмблем калонги.

Улыбка Ареса увяла.

– Не знаю. Корабль долгое время стоял в стромвийском порту, но мне не известно, кто перегнал его на ферму Ходжа.

Над их головами появился челнок реа, и Арес отсалютовал проходящему кораблю. Тагран немного успокоился, решив, что к собеседнику вернулись способности мыслить рационально, пока Арес не заговорил странным тоном:

– Мой брат хорошо дрался. Даже вынужденный приземлиться, он мог бы спастись, если бы его бори не умер.

– Твой брат всегда был способным воином, – осторожно отозвался Тагран.

– Способным и чересчур дорогостоящим. Без трат Роаке на остальных членов клана отныне придется гораздо большая доля адаптатора. Теперь и я смогу раздобыть для себя нужное количество и доказать, что в состоянии померяться с братом силами при равных возможностях. Я не повторю ошибки Роаке с его безумным расточительством. Мне понадобится лишь столько снадобья, чтобы получить свободу от воздействия окружающей среды, необходимую для вождя Реа.

«Он цитирует благовидные предлоги Расканнена, – мрачно подумал Тагран. – Неужели Акрас и этому научила своих сыновей?»

– Ты не одобряешь, не так ли, Тагран? Я вижу это по тому, как ты сжал зубы. Ты никогда не высказываешь своего мнения прямо, хотя очень многое замечаешь и делаешь выводы. Скажи, благородный Тагран, если Роаке изменил нам и предупредил предателя-реа, то почему он дождался нашей атаки, прежде чем попытаться спастись? Эта задержка выглядит глупой оплошностью, а Роаке хотя и любит держаться вызывающе, но редко бывает глуп.

– Он думал что у него есть по крайней мере еще один день.

– Да, так ему сказала вождь клана, – согласился Арес. – Но почему Роаке не связался с предателем-реа, когда мы атаковали ферму? Он действовал так, как будто ожидал, что мы явились его поддержать, и даже использовал даар'ва по заранее полученному сигналу. Это вполне укладывается в его план: найти и вернуть крее'ва, вывести из строя все средства спасения. И вынудить предателя-реа мучиться от бессилия после осознания нашей победы. Роаке даже оставил даар'ва для нас.

– Вождь клана не подавала сигнала, – возразил Тагран, хотя доводы Ареса тревожили своей логичностью. – Дальняя связь была выведена из строя.

– Простой код подтверждения можно было подать в долину Нгенги из любого порта, – отозвался Арес. – А вождь клана провела много времени в одиночестве. Она отсылала даже тебя. – Арес прошелся вдоль корабля, дав Таграну время взвесить неутешительные выводы. – Перестань хмуриться, Тагран. Я всего лишь выставляю напоказ собственное невежество в сравнении с великой мудростью вождя нашего клана. Мы оба знаем, что мой брат предал нас. Вождь клана объявила это.

Тагран ничего не смог ответить. Арес отошел от него к угрюмому Харроу Фебро, поджидавшему их возле челнока.

* * *

Укитан, почетный инквизитор калонги и высший мастер Сессерды, изучал маленькую аккуратную книжечку, куда записывались важнейшие поступающие сообщения, восхищаясь простой элегантностью работы ксиани. Тринадцать чувств ласкали лакированный переплет, и он одобрил ксианскую изощренность.

– Как это прекрасно, – пробормотал Укитан, – удовлетворять чувства, чуждые самому себе и своему виду.

– Ксиани понимают свои рамки, как раса и индивидуально, – ответил Оми, почетный инквизитор калонги и полный мастер Сессерды, – чем достигают соответствующего величия.

– Низшие виды редко преуспевают в истинном обмене чуждыми концепциями. Исключения поразительны и всегда достойны упоминания.

– Вы говорите уже не о ксиани, – вежливо заметил Оми и умолк в ожидании слов собеседника. Калонги не задают вопросов хозяину дома, сидя за его столом.

– Мой студент-соли не ответил на запрос.

– Вежливость подчинена возможности.

– Поделитесь вашим беспокойством, Оми-лаи.

– Важнейшие источники конфликта часто сосуществуют со сравнительно незначительными индивидуальностями – катализаторами конфликта.

– Принципы исторического анализа суато мне хорошо известны.

– Мирель с Аттии была узловым пунктом многих волнений в течение долгих спанов ее зрелой жизни. Так как ее генетическое досье было уничтожено во время нитианской революции, прежде чем Нития стала членом Консорциума, мне не удалось вывести точную формулу. Тем не менее я установил, что соли, именующая себя Виктория Дарси, – практически двойник Мирель с отклонениями в пределах двух пунктов – а может, и того меньше.

– Клон? – осведомился Укитан, едва не испугав своего гостя, так как привилегия хозяина задавать вопросы использовалась весьма редко.

– Возможно, – ответил Оми, пока его мощный мозг анализировал смысл вопроса Укитана с точки зрения инквизитора. – В преступлении клонирования, если оно имеет место, можно обвинить лишь давно умершую женщину, уже представшую перед последним судом. Меня беспокоит более близкое преступление.

– Смерть Арнода Конати?

– Исторический прецедент, возникший в связи с этим событием. В этом деле мужчине-соли не следовало доверять обязанности инквизитора. Потенциал компромисса, Укитан-лаи, просто ужасен.

– Но на первом месте все-таки потенциал правды, Оми-лаи. Я не сомневаюсь в честности Джейса-лаи, а это путешествие было необходимым для его роста.

– Но он не ответил на ваш запрос.

– Не ответила планета Деетари, – отозвался Укитан, лаская книгу ксиани мягкими усиками, выполнявшими наиболее деликатные функции среди органов чувств. – Путешествие на Стромви слишком тяжело для моего древнего тела, но у меня есть долг дружбы. Вы понимаете мою дилемму.

Девяносто шесть чувств калонги объединились в понимании, и Оми пожалел, что не может сослаться на неведение – привилегию низших рас. Он сделал в уме заметку искупить свою недостойную реакцию.

– Я не могу судить беспристрастно, – возразил Оми с безупречной честностью калонги, – так как допрашивал Викторию Мирель во время предыдущего расследования.

– Мы не получали новых требований о расследовании ее дела, Оми-лаи. Эта задача все еще предписана моему достойному студенту-соли. Я хочу только помочь ему преодолеть трудности. Благодарю вас за то, что привлекли мое внимание к этому делу.

– Вы слишком мудры, – отозвался Оми и тут же запланировал дополнительный курс медитаций с целью избавиться от ворчливости. – Я восхищаюсь опытом, с которым вы побудили меня исследовать источник вашей тревоги.

– Ваша проницательность делает мне честь. Я организовал ваш перелет с максимальным комфортом.

– Вы всегда были великодушны.