Текст книги "Книга судьбы"

Автор книги: Брэд Мельцер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 39 страниц)

Глава шестьдесят вторая

– Мы ищем Кару Липофф, – заявил Рого, входя в шумную и захламленную комнату, огромную, как две площадки для игры в боулинг.

– Второй стол справа, – ответил мужчина-архивариус с телефонным номером, написанным на ладони, ткнув большим пальцем себе за спину.

В помещении размещались все восемь архивариусов, отделенные друг от друга только металлическими шкафами для картотек, и здесь повсюду валялись бумаги: на каждом столе, на полках, на компьютерных мониторах, на мини-холодильнике и даже на подоконнике. К счастью для Рого, пластиковая табличка с именем на письменном столе Кары избежала всеобщей участи быть похороненной под кучей документов.

– Кара? – любезно поинтересовался Рого, всегда предпочитавший пряник кнуту.

Сидевшая за столом женщина лет тридцати с золотистыми волосами в модной цветастой блузке подняла голову от монитора компьютера.

– Я могу вам помочь?

– Очень надеюсь на это, – улыбнувшись, ответил Рого. Меня зовут Уэс Холлоуэй, личный помощник президента. Я разговаривал с вами вчера относительно файлов Рона Бойла. – Чтобы она не успела еообразить, что голос вчерашнего Уэса отличается от сегодняшнего, Рого быстро произносит магическую фразу, которая должна завладеть ее вниманием: – Президент хочет знать, подобрали ли вы все необходимые документы.

– Да… конечно, – ответила Кара, пересматривая стопки бумаг у себя на столе. – Просто… прошу прощения, я никак не ожидала, что вы сами придете за ними.

– Вы сказали, что общий объем документов составляет примерно тридцать шесть тысяч страниц, – заявил Рого, повторяя детали, которыми снабдил его Уэс. – Мы решили, что если придем сюда и предварительно просмотрим их, то можем сэкономить на счетах за копирование.

Кара рассмеялась, и Дрейдель тоже, за компанию.

– Вы даже не представляете, насколько облегчаете мне жизнь, – добавил Рого. – Благодаря вам я рассчитываю дожить до своего двадцать третьего дня рождения. Ну ладно… двадцать пятого. Двадцать девятого, если честно. Точка.

– Не спешите делать из меня святую, – сказала Кара, доставая тонкий конверт. – Передать вам по факсу кроссворд – одно дело, но если вы хотите получить доступ ко всем документам Бойла, мне нужен официальный запрос, поданный в соответствии с Законом о праве граждан на получение информации, плюс разрешение…

– Видите, в этом-то и закавыка, – перебил ее Дрейдель, положив руку на плечо Рого в попытке заставить его отступить в сторону. Рого не пошевелился. – Если президент сделает официальный запрос, это не останется незамеченным. Люди начнут думать, что что-то произошло. Что появились какие-то новые обстоятельства в деле Бойла. Неуспеем мы оглянуться, как его семья заявит, что правительство что-то скрывает, и потребует сообщить, что именно. Мы не скажем ничего, зато они выскажут все, и на свет появится еще одна тайна. Поэтому почему бы вам не избавить нас всех от ненужной головной боли и рассматривать это как неофициальныйзапрос? Что касается разрешения, то я с удовольствием подпишу его сам.

– Прошу прощения… я не имею чести быть с вами…

– Гэвин Джеффер, – представился Дрейдель еще до того, как женщина успела до конца сформулировать вопрос. – Ну, вы понимаете… оттуда…

Дрейдель ткнул пальцем в фирменный бланк библиотеки, лежавший у нее на столе, где слева красовалась его фамилия.

До сегодняшнего дня это можно было счесть величайшим достижением Дрейделя. Для организации библиотеки Мэннинга потребовалось создать специальный фонд, в совет директоров которого вошли ближайшие друзья президента, самые крупные доноры и наиболее лояльные сотрудники. Среди избранных оказались дочери Мэннинга, его бывший государственный секретарь, бывший исполнительный директор корпорации «Дженерал моторз» и – ко всеобщему удивлению – Дрейдель. Потребовались многочисленные и проведенные с хирургической точностью телефонные звонки, а также просьбы о содействии, высказанные в нужном месте, но Дрейдель не зря считался специалистом в своей области.

– Итак, файлы? – обратился он к архивариусу.

Кара посмотрела на Рого, потом перевела взгляд на Дрейделя. Она неуверенно погладила конверт, намереваясь открыть его, – следовательно, они не сумели полностью развеять ее сомнения.

– Кара, если хотите, позвоните в офис президента, – предложил Дрейдель. – Вы знаете номер Клаудии.

– Я не это имела…

– Мы же не говорим о сотрудниках Совета национальной безопасности, – продолжал наступать Дрейдель. – Бойл свой парень, человек нашего, внутреннего, круга.

– И к тому же мертвый, – добавил Рого, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу и стараясь выглядеть веселым и беззаботным. – Ну что плохого может случиться? Он неожиданно воскреснет?

Вот уже второй раз Кара рассмеялась. И снова Дрейдель сделал вид, что разделяет ее веселье.

– И вы подпишите запрос? – спросила она у Дрейделя.

– Дайте мне форму, и я поставлю свою закорючку. А чтобы вы не сомневались, попрошу президента Мэннинга направить вам письмо с благодарностью.

Отрицательно качая головой, она встала из-за стола.

– Это совершенно излишне. Лучше, чтобы моя фамилия не упоминалась…

В кармане у Рого зазвонил сотовый.

– Прошу прощения, – извинился он, доставая его. Раскрыв телефон, он бросил взгляд на экран. Там значилось: «ПБ шер. оф». Офис шерифа Палм-Бич.

– Я присоединюсь к вам буквально через секунду, – пообещал он Каре и Дрейделю, которые уже направились к двери. Поднеся телефон к уху, он сказал: – Это Рого.

– Эй, толстяк, сегодня в суде нам тебя не хватало! – раздался в трубке высокий веселый мужской голос, говоривший с явным нью-йоркским акцентом. Рого мгновенно узнал своего абонента. Заместитель шерифа Терри Мачабер. Несомненный и признанный лидер по выписыванию штрафных талонов за разворот в неположенном месте… самый старый и лучший друг Рого в правоохранительных органах.

– Понимаешь, моя секретарша заболела. Пришлось поцеловать замок и остаться дома, потому что попасть к себе в офис я не смог, – ответил Рого.

– Это очень интересно, потому как я только что разговаривал с твоей секретаршей. Судя по голосу, с ней все в порядке. Кстати, она сказала, что ты ушел с самого утра и больше не появлялся.

Секунду-другую Рого хранил молчание.

– Слушай, Терри…

– Я ничего не желаю знать, я ничего не желаю слышать, я не желаю прочесть об этом в завтрашней газете, – перебил его Терри. – И учитывая, в какую драку ты ввязался, мне даже не хочется смотреть дурацкий телефильм, в котором будет сцена, как я передаю тебе эти сведения.

– Т-ты что-то раскопал…

– Троица… помнишь, ты просил прогнать их через нашу базу данных…

– Подожди, так ты действительно что-то нашел?

– Да, здесь, во Флориде, в Отделе транспортных средств у нас зарегистрированы все плохие парни международного масштаба. Нет, я передал твой запрос зятю сестры моего напарника, который последние несколько лет занимается компьютерными разработками, в которых я ни черта не понимаю, для МО.

– МО?

– Министерство обороны, – пояснил Терри, медленно выговаривая слова. В голосе его зазвучала настороженность. – И когда он выдал запрос на твою Троицу… В общем, помнишь тот восемнадцатиколесный трейлер, груженный арматурой, который три раза перевернулся у нас на шоссе И-95, да так, что металлические дротики полетели в стороны, насквозь протыкая всех, кто имел несчастье оказаться поблизости?

– Помню…

– Так вот, сейчас все обстоит намного хуже.

Глава шестьдесят третья

– Добро пожаловать в Ки-Уэст! – радостно приветствовал их пилот, убирая со лба непокорную прядь светлых волос.

Выходя вслед за ним из самолета-амфибии и спускаясь по подмосткам на белый поплавок, который и обеспечивал красно-оранжевому самолетику плавучесть, О'Ши и Михей с нетерпением ожидали, когда их транспортное средство пришвартуют к пристани.

– Сколько вы рассчитываете здесь пробыть? – поинтересовался пилот.

– Недолго, – откликнулся О'Ши, собираясь перепрыгнуть на причал и выбирая для этого подходящий момент. Выждав, пока небольшая волна сначала опустила, а потом приподняла поплавок, он оттолкнулся от него и прыгнул, удачно приземлившись на обе ноги. – Просто постарайтесь сделать так, чтобы…

– Не стоит переживать, – заявил пилот. – В этих краях я знаком со всеми шкиперами и начальником порта. Вот сейчас привяжу свою птичку и займусь делом, так что никто никогда не узнает, что мы здесь вообще были.

– По-моему, нам ст оит еще раз позвонить в офис Уэса, – предложил Михей, держась в нескольких шагах позади напарника. – Может быть, он или вернулся, или хотя бы сообщил, где его искать.

– Он не звонил и ничего не сообщал.

Шагая по деревянным мосткам, мимо десятков прогулочных лодок и катеров, которые лениво покачивались на волнах у пирсов, О'Ши остановился только тогда, когда они дошли до конца Уильям-стрит. Михей остановился рядом. Из соседнего бара по правую руку от них долетали звуки акустического фолк-рока. О'Ши прищурился, внимательно рассматривая толпы туристов, заполонившие магазинчики вдоль пирса. Из боковых улочек и переулков нескончаемым потоком тянулись автомобили и такси, высаживая пассажиров на пристани и восполняя, таким образом, естественную убыль туристов, отправлявшихся по своим делам.

– Что ты высматриваешь?..

– Все таксомоторы розового цвета, – заключил О'Ши. – Такси!

Проезжавший справа розовый автомобиль затормозил и остановился. Открыв заднюю дверцу, О'Ши забрался в салон.

– В ваших таксомоторах есть радио?

Водитель, худощавый афроамериканец, бросил взгляд через плечо на темно-синий костюм О'Ши, а потом покосился на Михея, который, согнувшись, заглядывал в открытую дверцу, отчего его галстук повис перпендикулярно земле.

– Давайте угадаю… кто-то из вас забыл бумажник в розовом такси.

– Собственно говоря, я ищу приятеля, – рассмеялся О'Ши. – У него достаточно броская внешность – целая паутина шрамов на щеке. А еще он везде появляется в компании рыжеволосой красотки. Так что вы скажете? – продолжал он, кладя на переднее сиденье двадцатидолларовую купюру. – Поможете мне отыскать его?

Водитель такси расплылся в широкой улыбке.

– Парень, какого черта ты не сказал об этом сразу?

Последовал быстрый обмен вопросами по радио, и вскоре из приемника сквозь треск помех послышался медленный, уверенный баритон:

– Да, я видел их, Роджерс. Парнишка со шрамами… Высадил их минут двадцать назад. Три двадцать семь, Уильям-стрит.

– Это далеко отсюда? – поинтересовался О'Ши, когда водитель бросил на него взгляд в зеркальце заднего вида.

– Можете пройтись пешком, если хотите.

Михей запрыгнул в салон и захлопнул за собой дверцу.

– Мы поедем с вами, – решил О'Ши и швырнул на сиденье еще одну двадцатку. – И побыстрее, если можно.

– Гони так, как если бы от этого зависела твоя жизнь, – добавил Михей.

Глава шестьдесят четвертая

Стоя на коленях на ковре, покрывающем пол, и навалившись грудью на кофейный столик, я прижимаю к глазу фотографическую лупу и внимательно рассматриваю черно-белый снимок президента и первой леди. Они сняты в профиль выходящими из президентского «кадиллака», с лицами, поднятыми к застывшей в радостном изумлении толпе. Как и на большинстве снимков, сделанных лучшими фотографами Белого дома, здесь запечатлен момент помпезного торжества президентской власти, щедро разбавленный простыми человеческими чувствами зрителей на трибунах.

Мэннинг положил руку на талию супруги, помогая ей выбраться из лимузина и явить себя окружающему миру. Фотограф подстерег ее в то мгновение, когда она выходила из автомобиля, уже ступив одной ногой на бетон гоночного трека и находясь между покойным уютом лимузина и громким приветственным ревом толпы на стадионе. Чтобы сохранить равновесие, первая леди опирается на руку, которую протянул ей президент. Но даже в этот момент – она держит его за руку, он положил ей руку на талию – нежность, которая должна существовать между мужем и женой, отступает перед тем фактом, что вместо того чтобы смотреть друг на друга, оба приветственно улыбаются болельщикам на трибунах.

– Это просто нереально, – говорит Лизбет, перелистывая альбом с фотографиями размером восемь на десять, лежащий на коленях.

Я поднимаю голову, чтобы взглянуть на то, что она рассматривает. Она опережает меня в последовательности событий примерно на десять секунд – как раз когда прозвучали последние выстрелы, и Мэннинга захлестнула толпа гонщиков, гостей и агентов Секретной службы. На ее фотографии люди на трибунах кричат и разбегаются во все стороны, и ветер треплет вставшие дыбом волосы.

На моем снимке они еще спокойные и увлеченные открывшимся зрелищем, замершие в неподвижности на своих местах. А с фотографии Лизбет до меня доносятся крики. Опустив взгляд на свой кадр, я буквально слышу восторг в их глазах, когда они неотступно провожают взглядом президента и его супругу.

Вот он… вот он… вот они…

Нас разделяют десять секунд. Десять секунд, которые изменили все… Нет. Они не изменили ничего. Кроме меня.

В мои мысли вторгается назойливый звонок. Проследив источник звука, я понимаю, что это сотовый, который мы позаимствовали у коллеги Лизбет по газете. Вынув телефон из внутреннего кармана пиджака, я вижу на дисплее надпись: «Библиотека президента Мэннинга». По крайней мере, у него хватило ума не звонить со своего…

– Они все замешаны в этом, – выпаливает он, не потрудившись даже поздороваться. – Вот почему им удалось провернуть это дело.

– О чем ты гово…

– Все так, как мы и думали, Уэс… тебе одному, без посторонней помощи, ни за что не справиться.

– Помедленнее, пожалуйста… О ком ты говоришь?

– О Троице – так их окрестил Бойл. Но они совсем не то, о чем ты…

– От кого ты узнал обо всем? От Дрейделя или кого-нибудь еще?

– От моего…

– Дрейдель знает об этом?

–  Ты не мог бы заткнуться, чтобы я рассказал все, что знаю? – орет мне в ухо Рого.

Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть, слышит ли нас Лизбет, но она с головой ушла в разглядывание фотографий.

Рого воспользовался моим молчанием, чтобы перевести дух, и теперь шепчет в трубку. Где бы он ни находился, он явно не один.

– Они воспользовались легендой, Уэс. Старой полицейской историей о привидениях. Ты много лет слышал ее своими ушами: политики стенают и жалуются, что наши правоохранительные органы не взаимодействуют и не сотрудничают друг с другом. Дескать, ФБР не обменивается информацией с ЦРУ, которое, в свою очередь, не поддерживает контактов с Секретной службой. В результате половина агентств жалуется, что они пребывают в потемках. Но есть и такие, кто утверждает – не на людях, разумеется, – что отсутствие координации не так уж и плохо само по себе. Потому что в этом случае они ревностно следят друг за другом. Если ЦРУ погрязает в коррупции, тут же появляется ФБР, чтобы призвать его к ответу. Но если они объединят свои усилия и выступят против нас единым фронтом… ты понимаешь, какая власть и возможности окажутся в их распоряжении?

– Подожди, ты хочешь сказать, что кто-то убедил тысячинаших самых доверенных и опытных агентов переметнуться на другую сторону?

– Не тысячи, – по-прежнему шепотом отвечает Рого. – Всего троих.

Встав с колен, я опускаюсь на софу. Сидящая рядом со мной Лизбет внимательно рассматривает одну из фотографий.

– Эй, послушайте, Уэс… – начинает она, показывая на снимок.

Я жестом делаю ей знак – подождите минуточку– и возвращаюсь к прерванному разговору.

– Трое агентов, – продолжает Рого. – Один из ФБР, один из ЦРУ и еще один – из Секретной службы. Поодиночке они могли причинить только незначительный вред. А объединившись, они знают все трюки, включая и то, как обмануть три наших самых влиятельных агентства. Понимаешь? Да они луну с неба достанут, если захотят.

– Уэс, я думаю, вам стоит взглянуть на это, – говорит Лизбет.

Я снова жестом прошу ее подождать.

– Очевидно, в силовых структурах это стало чем-то вроде легенды, пока восемь лет назад не было проведено первое внутреннее расследование, – рассказывает Рого. – Мой знакомый уверяет, что Бойл направил президенту некую сверхсрочную и сверхважную памятную записку, умоляя его взять это расследование под личный контроль.

– Получается, Мэннинг и Бойл преследовали Троицу?

– Или Троица преследовала их. Насколько нам известно, все они сражались из-за доли одного и того же коррупционного пирога, – отвечает Рого.

– И ты всерьез думаешь, что эти парни так долго умудрялись сохранить свою работу и свои личности в тайне?

– Ты шутишь? Роберт Ханссен двадцать лет продавал секреты о внутренней деятельности ФБР, прежде чем его заподозрили в шпионаже. А Троица… они профессионалы в своих агентствах. Поскольку они покрывают и прикрывают друг друга, то причиненный ими ущерб возрастает втрое. И еще одна маленькая новость напоследок: одного из наших умников один-единственный раз обнаружили и опознали – где, как ты думаешь? – в маленьком симпатичном рае для террористов, известном под названием Судан.

– Судан? То есть в стране, на которой предположительно специализируется Римлянин?

– Уэс, я серьезно, – вмешивается Лизбет, размыкая кольца скоросшивателя.

– Одну секундочку, – говорю я ей. – Без шуток, Рого, – возвращаюсь я к телефону, – ты думаешь, что Римлянин получает информацию от Троицы?

– Или передаетинформацию Троице. Черт! Вполне возможно, что Римлянин является частьюТроицы, хотя с таким же успехом это может быть любой агент Секретной службы.

Рядом со мной Лизбет вынимает фотографию из альбома и подносит ее к мазам, чтобы рассмотреть получше.

– Ты хочешь сказать, что он из ФБР или ЦРУ? – спрашиваю я у Рого.

– Нет, он из Секретной службы, – пожалуй, чересчур уверенно и поспешно отвечает мой приятель. Мне хорошо знаком этот тон, и я знаю, что он означает.

– Рого, перестань играть со мной. Рассказывай все, что тебе известно.

– Уэс, прервитесь на секунду и посмотрите на это фото, – снова вмешивается Лизбет, явно недовольная тем, что я не обращаю на нее внимания.

– Собственно говоря, это заслуга Дрейделя, – продолжает Рого. – Как только он услышал слово «ФБР», так сразу же попросил моего приятеля проверить твоих любимых следователей, агентов О'Ши и Михея. По его словам получается, что О'Ши начал работу в ФБР в июле восемьдесят шестого года, в одно время с Михеем.

– Ну и в чем проблема?

– Уэс… – умоляюще произносит Лизбет.

– Проблема, – заявляет Рого, не желая прерваться ни на минуту, – заключается в том, что Михей не работает в Бюро.

Насколько мы можем судить, он работает полевым агентом. В ЦРУ.

– Только взгляните! – восклицает Лизбет, кладя фотографию мне на колени.

У меня перехватывает дыхание, как будто кто-то врезал мне кулаком в солнечное сплетение. Когда я опускаю взгляд на фотографию, мне вообще становится нечем дышать. У меня на коленях лежит черно-белый снимок, сделанный через несколько минут после покушения. В отличие от других фотографий, на этом видна внутренняя часть трека, на которой гонщики NASCAR, механики и технические сотрудники команд обнимаются, плачут, хлопают друга по спине, пересказывая друг другу и заново переживая кошмарную сцену, которая только что разыгралась перед ними. Большинство до сих пор пребывают в шоке. Кое-кто выглядит явно разгневанным. И только один человек – уходящий прочь в дальнем правом углу снимка и оглядывающийся через плечо – выглядит необычно спокойным и даже довольным.

Поначалу он не привлекает моего внимания, поскольку одет, как и все остальные, в гоночный комбинезон. Но ошибиться невозможно – волосы у него тщательно расчесаны на пробор, а кончик уха отсутствует. Восемь лет назад меня ранили в лицо, Бойла предположительно убили, а президентство Мэннинга пошло прахом. И Михей был этому свидетелем.

– Это ведь он, правильно? – спрашивает Лизбет. – Это же Михей…

Секретная служба обеспечивает личную безопасность президента. ФБР занималось расследованием попытки покушения, предпринятой Нико.

– Какого черта здесь делает ЦРУ? – вырывается у меня.

– ЦРУ? – переспрашивает Лизбет.

– Уэс, ничего не говори ей! – кричит в трубку Рого.

– Что ты несешь?

– Подумай сам, – увещевает он меня. – Ты ведь был один, когда тебя допрашивали О'Ши и Михей, верно? Поэтому если Лизбет никогда не встречалась с Михеем, то как, черт побери, она смогла узнать его по фотографии?

Я молча смотрю на Лизбет, которая по-прежнему сидит рядом со мной на кушетке.

– В чем дело? – спрашивает она и протягивает руку к фотографии. Она забирает ее раньше, чем я успеваю отреагировать.

– Я перезвоню тебе позже, – говорю я Рого и кладу трубку.