Текст книги "Мгновения вечности"

Автор книги: Бхагаван Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 49 страниц)

Образование в новой коммуне

В сентябре 1977 года саньясин, который строит в ашраме школу для детей саньясинов, спрашивает Раджниша об образовании в новой коммуне.

Образование будет совсем другим!

Обычное образование здесь не подойдет. Если вы кое-что запомните, то сможете сделать нечто удачное... Самое главное – не навязывать детям шаблон поведения. Мы должны просто помочь им быть самими собой, поэтому не следует прививать им некий идеал. Вы должны всего лишь окружить их атмосферой любви и заботы, должны помогать им делать наилучшим образом именно то, что они хотят. Просто помогайте им совершенствоваться. Дети не увлечены играми в честолюбие.

Мы не пытаемся делать детей очень властными, знаменитыми, богатыми, такими и сякими, нет. Мы лишь стараемся помочь им быть живыми, искренними, любящими, цветущими, и жизнь сама позаботится о них. Доверие к жизни – вот что нужно создать в них, пусть они вверят себя жизни. Они должны не бороться, а успокоиться. Что касается образования, то просто помогайте им быть более творческими. Хорошо бы им рисовать. Нужно преподавать детям живопись или еще какой-нибудь вид творчества, главное для них – творить. Пусть дети занимаются, чем хотят. Не навязывайте им свои критерии.

Например, когда ребенок рисует, не судите его взрослыми мерками. Не стоит говорить ему, что его картина далека от шедевров Пикассо. Если самому ребенку нравится то, что он нарисовал, если он поглощен творчеством, довольно и этого. Его картина прекрасна! Не из-за объективных критериев... В целом его картина может быть и мазней, абстрактными цветовыми полосами... Но ребенок по своей природе другой, он иначе видит мир.

Помогите ребенку полностью потеряться. Когда ребенок будет рисовать самостоятельно, он потеряется. Если вы заставите его рисовать, он растеряется. Пусть же дети рисуют что угодно, не мешайте им. Вы можете поправить их технику, можете научить детей смешивать краски, закреплять холст, правильно держать кисть – здесь ваша поддержка необходима. Но вы скорее помощники, нежели наставники.

Посмотрите, как садовник ухаживает за деревом. Вы не сможете вытянуть дерево, ваши попытки пойдут прахом. Вы сажаете семя, поливаете и удобряете его, а потом ждете! Дерево растет само собой. Оно растет естественным путем, а вы тем временем присматриваете за ним, чтобы ему никто не навредил. Такова роль учителя, он подобен садовнику. Не то чтобы вы создавали ребенка, он растет сам по себе, поскольку его создатель – Бог.

Помогите ему в атмосфере радости выучить два предмета: язык и математику. А история это собачья чушь!

Хватит и этих двух предметов. Математика понадобится им в жизни. При этом нам не следует делать детей великими математиками, нужна элементарная арифметика. Язык им нужен для того, чтобы общаться. Они могут читать великую поэзию, восхищаться шедеврами.

И у нас не будет никаких экзаменов. Среди детей не будет категорий успевающих и отстающих. Все дети равны. Мы открываем перед ними единое пространство обучения. Они учатся согласно своим способностям, он кто мы такие, чтобы судить о них? Итак, не будет категорий, экзаменов. Когда дети немного подрастут, преподайте им практические уроки: плотницкое и гончарное ремесла, искусство кройки и шитья. Им все это очень понравится. Когда они еще подрастут, расскажите им об электричестве, машинах, механизмах, технологии – о практических вещах.

Поэтому на днях я объявил, что мой университет будет называться Международным Анти-университетом Раджниша. Мы все переделаем. У нас не будет экзаменов, а у ректора и его заместителя не будет ученых степеней. Лишь у дворников будут ученые степени!

Вам нужно поскорее построить школу, потому что в нее уже поначалу будут ходить не меньше ста детей. Начните работать сейчас, чтобы у нас была программа еще перед открытием школы. Наша школа должна быть полноценной. Но по своей природе она будет совсем другой, потому что я всей душой выступаю за изменение образовательной системы в обществе.

Мы спасем человека, только если разовьем новую школу, в которой мало что останется от прежней школы. В нашей школе не должно быть честолюбия, сравнения. Никогда не сравнивайте детей, не говорите: «Гляди, твой сосед нарисовал более красивую картину». Это отвратительное хамство. Так вы портите обоих детей. Тот, что нарисовал более красивую картину, надуется от чванства, от чувства превосходства, а тот, творение которого осудили, будет углублять комплекс неполноценности. А между тем, комплексы как превосходства, так и неполноценности это болезни, никогда не сравнивайте!

Вам и другим учителям придется туго, потому что вас научили сравнивать. Никогда не сравнивайте. Каждого ребенка следует уважать. Ребенка нужно почитать за его уникальность, без сравнений, оценок, градаций. Мы же не собираемся плодить клерков и прочую чепуху. Мы будет создавать настоящих мужчин и женщин.

Да, какие-то предметы им пригодятся в жизни, поэтому следует практически помогать им. Мы научим их ремеслам, и они выберут себе то, что им приглянулось. В новом месте мы сделаем доступным людям живопись, музыку, танец. И дети смогут заниматься чем угодно. Учебной программы не будет. Останется лишь расписание занятий общего доступа.

Пусть дети радуются, им некуда спешить. Не нужно втискивать их в узкие программы. Пусть они развиваются естественным образом. И будьте очень внимательными, потому что из этой школы они перейдут в наш колледж, потом в наш университет. Такое семя мы посадим в мире.

Переживайте на своем опыте все, что я сказал об образовании и других вещах, чтобы понять, что именно следует вам предпринять.

У нас такие замечательные дети. Начинайте работать с ними.

Мистическая школа

В июле 1979 года Раджниш объясняет новую фазу своей работы: мистическую школу и ее актуальность в мировой истории.

Вы просите меня рассказать вам о новой фазе моей работы. Гурджиев вел мистическую жизнь, он не часто показывался на публике. Работа в его школе протекала скрытно. Люди лишь догадывались о том, что происходит в ее стенах. Именно такой будет новая фаза моей работы. Моя коммуна будет скрытой, подпольной. У нее будет какой-то парадный фасад в виде ткачей, плотников и гончаров. Это будет лишь прикрытием. Гостям мы будем показывать красивые виды, и они будут покупать у нас вещи ручной работы. Люди увидят, какие созидательные, творческие саньясины, ведь они пишут картины, книги, работают по дереву... Людей можно водить по ашраму, показывая им красивое озеро, бассейн, замечательную гостиницу, но они так и не поймут, что же в самом деле происходит у нас. Почти вся основная работа будет скрыта от глаз людских. Она должна проводиться в подполье, иначе ничего хорошего не случится.

Мне нужно передать вам несколько секретов, и я не хотел бы умереть прежде того, поскольку я не знаю, есть ли на свете другой человек, способный закончить мою работу. Я получил секреты даосизма, тантры, йоги, суфизма, дзен. Я жил почти во всех традициях мира. На протяжении многих жизней я был странствующим искателем. Я собрал мед с великого множества цветов.

Рано или поздно мне все равно придется покинуть вас, и я уже не смогу вновь войти в тело. Эта жизнь для меня последняя. Я собрал весь мед и хочу поделиться им с вами, чтобы вы, в свою очередь, так же могли поделиться им с другими, чтобы мед не исчез с лица земли.

Итак, моя работа будет иметь секретный характер, поэтому я не могу говорить о ней. Я полагаю, что уже много наговорил! Мне не следовало говорить даже то, что вы уже услышали от меня. Теперь я буду работать только с теми людьми, которые совершенно преданны мне.

Моя работа протекает подспудно, она становится все более тайной, таинственной. Неизбежно в мире возникнет много слухов и домыслов о нас. Люди не доверяют тайным вещам. Они не могут подобрать ключ, поэтому начинают выдумывать то, что происходит здесь. Будьте же готовы.

Но не беспокойтесь. Наша школа будет мистической. Такие школы существовали при жизни Заратустры, именно он положил им начало. Множество подобных школ были учреждены в Египте, Индии, Тибете. Когда Пифагор приехал в Индию, он отметил факт существования мистических школ. Его посвятили в работу многих мистических школ Египта и Индии. Иисус учился у ессеев, в очень тайной мистической школе.

Я пытаюсь снова создать здесь поиск Сократа, снова задать главные вопросы, которые уже озвучил Будда.

Гостям и новичкам будет позволено видеть лишь поверхностную часть коммуны, поскольку мы не все скроем. Просто из-за самого своего мировоззрения новые люди не смогут увидеть больше того, что лежит на поверхности. Они разглядят лишь внешние украшения, которые никогда не меняются. Люди приезжают и видят только поверхностные вещи.

Некоторые события могут произойти, только когда вы доступны, открыты, непредубежденны. Какие-то вещи могут случиться, только когда вы отключили свой ум. А ум это препятствие, а не мост. В новой коммуне новичками будут люди, подобные заезжим журналистам, то есть предубежденным люди, которые убеждены в своей осведомленности. В общем, новички это болваны.

На свете живут люди двух типов. Человек первого типа успокаивается только в одиночестве. Ему несколько неуютно в компании, он смущается и тушуется среди людей. Человек такого типа становится архатом. Если он достиг, то со всем покончил. Теперь он уже не оглядывается.

Бодхисатва это второй тип людей. Такой человек расслабляется среди людей. По сути, ему гораздо уютнее, когда он общается, нежели когда он остается в одиночестве. Ему больше нравится любить, тогда как архат больше тяготеет к медитации. Путь архата – в чистой медитации, а путь бодхисатвы – в чистой любви. Чистая любовь содержит медитацию, а чистая медитация содержит любовь. Но в чистой медитации любовь представлена ароматом, благоуханием, в ней нет центральной силы. Чистая любовь содержит медитацию как аромат, в ней так же нет центра.

Итак, в мире живут люди двух типов. Они следуют по пути медитации и любви. Высший круг нашего ашрама будет состоять из людей, хорошо развивших эти качества. Мы будем жить среди архатов и бодхисатв.

Когда вы стоите на залитой солнечным светом горной вершине, то видите все в долине. Люди, живущие в долине, совсем не осознают ваше внимание. В долине свои дела, свои потребности. Долина погружена во тьму.

В новой коммуне я стану давать вам методы, которые помогут вам погружаться в глубокое коллективное бессознательное. Но этот путь очень опасен. Необходимо хорошо подготовиться, прежде чем войдешь в коллективное бессознательное, потому что там хранятся миллионы переживаний, которые в один миг станут доступными вам.

Нам нужна коммуна. Нам нужна закрытая коммуна, закрытый Сад, потому что обычные народные массы на должны прознать про него, ведь простые люди все равно не смогут понять нас. Если в СМИ что-то просачивается, какие-нибудь фотографии обнаженных людей, на меня сразу же начинают наговаривать. Люди не понимают, что здесь происходит.

Мы пытаемся проникнуть в глубочайшие слои сознания. Но это алхимическая лаборатория, обычные люди не поймут нашу работу. А если и поймут, то все равно истолкуют на свой лад.

Я жду новую коммуну, ведь нам предстоит сделать гораздо больше. Но тогда наша работа примет причудливый характер, и вам понадобится энергетическое поле, которое окружит вас покоем и укоренит вас во мне, чтобы вы не потерялись в коллективном бессознательном. Только тогда мы сможем открыть двери коллективного бессознательного.

Дверь можно открыть. Нам очень повезет, если мы сумеем открыть их. Если вы познаете все свое прошлое, то освободитесь от него. Познать что-то значит освободиться от этого. Постигая истину, вы освобождаетесь. Если позволить вам пойти в свое прошлое, до самого конца, тогда вы со всем покончите. Миллионы раз вы накапливали богатство, но каждый раз терпели неудачу. Вы сможете вспомнить свои прошлые жизни и понять, что вы миллионы раз ввязывались в одну и ту же глупую игру, бессмыслицу. И в этой жизни вы также затеяли прежнюю игру? Продолжать играть будет уже невозможно.

Если вы сможете увидеть все свои сексуальные переживания, то сочтете нелепой возможность продолжать прежнюю игру.

Но для этого понадобится уединенная атмосфера, а также полное доверие. Поэтому я пытаюсь создать коммуну, которая будет отделена от мира, в которой мы сможете испытать самые глубокие переживания.

Если вы способны идти назад, значит можете подниматься и двигаться вперед, потому что процесс тот же самый. Идти назад легче, потому что вы ступаете по известному пути. Вы забыли его, но он все равно вспоминается, и вы можете идти назад.

Человек, который окунулся в свое прошлое, воскреснет совершенно здоровым и психологически цельным. У него не будет никаких извращений. Вся его жизнь преобразится только оттого, что он погрузился в свое прошлое, а потом возвратился. Он увидит, что уже много раз занимался тем, к чему и сейчас стремится, осознает всю тщетность такого поведения.

Мистическая школа проводит гораздо более высокую работу, чем университет. Она призвана помочь вам начать осознавать свое сознание. Если вы осознаете свое сознание, значит медитируете. Вы совершили первый шаг к тому, чтобы стать настоящим человеком.

Моя работа здесь заключается в том, чтобы снять с вас чары обусловленности. Поэтому против меня все общество. Остерегайтесь его! Быть со мной опасно, поскольку все правительства будут мешать вам. Вам нужно понять и принять это. Нужно просто принять такое положение вещей, поскольку все будет именно так. Чем глубже я работаю с вами... А это лишь начало работы, ведь я только еще готовлю почву.

Когда чары спадут с тысяч людей, все общества, государства, церкви настроятся против меня и моих людей, потому что такого прежде никогда не бывало. Произошел величайший мятеж в истории! Вот подлинная революция.

И если вы переживете революцию, то узнаете, откуда веет свежестью. Свежесть исходит из вашей сокровенной сути. Бог не вне вас, он есть сам ваш центр, сама ваша основа. Свежесть исходит оттуда. Жизнь, любовь, блаженство – все это исходит оттуда. Все значительное (поэзия, музыка) возникает из вашей внутренней сути.

Когда танец берет начало во внутреннем мире, он обретает совершенно другое качество. Он становится духовным, божественным.

Смерть отца

8 сентября 1979 года умер в просветлении отец Раджниша Дададжи, или Свами Деватирт Бхарти. На церемонии прощания в Будда-холле Раджниш положил цветы на тело отца и коснулся его головы. Раджниш объявил 8 сентября Днем махапаранирваны, в который следует поминать всех саньясинов прошлого и будущего, которые умерли или умрут.

Вивек, ты просишь меня рассказать о том, как умер вчера мой отец. Я не могу назвать это смертью. Или лучше тогда назвать это полной смертью. И обоих этих понятий один смысл. Я надеялся на то, что мой отец именно так и умрет. У него была смерть, к которой следует стремиться. Мой отец умер в самадхи, полностью отделившись от тела и ума.

Пока он месяц лежал в больнице, я проведывал его только три раза. Я отправлялся к нему всякий раз, когда чувствовал, что он на самом краю. Сначала я побаивался того, что он, умерев, родится снова, поскольку у него оставалась небольшая привязанность к телу. Его медитация углублялась с каждым днем, но он не успел порвать несколько цепей, которые связывали его с телом.

Вчера я проведал его, и я очень обрадовался тому, что мой отец сумел умереть правильно. Он уж не интересовался своим телом. Вчера в три часа ночи он достиг первого проблеска вечности и сразу же понял, что не умрет. В первый раз он сам позвал меня, а другие два раза я приезжал к нему по собственному позыву. Вчера отец позвал меня, потому что был уверен в том, что умрет. Он хотел попрощаться со мной, и он говорил со мной красиво, без слез, без стремления жить еще.

Поэтому это не столько смерть, сколько рождение в вечности. Он умер в свой час и родился в вечности. Он пережил абсолютную смерть в том смысле, что теперь он уже не вернется. Это высшее достижение, нет ничего выше.

Отец оставил мир в полном безмолвии, в радости и покое. Он покинул мир как лотос, и стоило порадоваться за него. В такие моменты вы должны учиться жить и умирать. Каждая смерть должна быть праздником, но она сможет быть праздником, только если поведет вас на более высокие уровни бытия.

Он умер просветленным. Я хотел бы, чтобы каждый саньясин умер точно так же. Жизнь отвратительна, если вы не просветлены, и даже смерть прекрасна, если вы просветлены. Жизнь уродлива, если вы не просветленны, потому что тогда она пронизана несчастьем, адскими муками. Смерть становится дверью в божественную сферу, если вы просветлены, тогда она уже не несчастье и адские муки. По сути, жизнь, напротив, освобождается от мучений.

Я очень рад тому, что отец умер именно так. Помните о том, что вы все больше удаляетесь от своего соединения тело/ум по мере углубления медитации. А когда медитация достигает высшего пика, вы можете все увидеть.

Вчера утром отец ясно осознал смерть, почувствовал ее приближение. И он позвал меня. Он впервые позвал меня, и в тот момент я увидел, что он уже не в теле. Боль отпустила его тело. Поэтому врачи недоумевали, ведь его организм работал совершенно нормально. Врачи даже не догадывались о том, что он скоро умрет. Он мог умереть в любой день. Отец страдал от сильной боли, его тело было поражено недугом. Его сердце работало плохо, пульс был неровным, сосуды рвались в мозге, ногах, руках.

Еще вчера отец был в порядке. Врачи осмотрели его и сказали, что он не умрет, потому что все опасности отступили. Но именно так и приходит смерть. Врачи не увидели опасность. Когда его привезли в больницу месяц назад, первые сутки были самыми опасными, и врачи боялись, что он умрет. Но он не умер. Во вторые сутки они не были уверены в том, что он выживет. Хирург даже посоветовал отнять у него ногу, потому что его не удастся спасти, если кровь начнет застаиваться и в других частях тела.

Но я был против ампутации ноги, потому что человек все равно когда-нибудь умрет – зачем калечить тело и вызывать еще больше боли? Нет никакого смысла в том, чтобы просто влачить существование. Я отказался. Врачи удивились. Когда же отец прожил еще четыре недели, они согласились со мной, ведь необходимости в ампутации ноги действительно не было. Его нога оживала, наливалась силой. Отец снова начал ходить, и врачи сочли это чудом. Они уже и не надеялись на то, что он сможет ходить.

Вчера отец был в порядке, у него ничего не болело. И тогда я понял, что смерть совсем близко. Если смерти предшествует медитация, тогда все хорошо. Человек умирает в полном здравии, потому что в действительности он не умирает, а выходит на более высокий уровень. Тело становится трамплином.

Отец медитировал много лет. Он был редким человеком. Не часто встретишь такого отца, как он. Отец стал учеником своего сына, это бывает редко. Отец Иисуса не осмелился стать его учеником, отец Будды не решался много лет принять посвящение. Но мой отец медитировал много лет по три часа в сутки. Каждое утро с трех до шести часов он сидел в медитации. Вчера в больнице он также медитировал.

Вчера его смерть случилась. Никогда не знаешь, когда она случится. Нужно все время погружаться в себя. Однажды человек находит источник воды, исток сознания. Вчера именно это и случилось, причем в добрый час. Если бы отец покинул свое тело на день раньше, то вскоре возвратился бы в другом теле, ведь он продолжать слабо цепляться за мир. Но вчера его состояние совершенно очистилось. Он достиг состояния не-ума, умер как Будда. А что еще можно обрести сверх поля Будды?

Я пытаюсь помочь вам жить и умирать как будды. Смерть будды это одновременно и смерть и жизнь! Это не смерть, потому что жизнь вечна. Жизнь не начинается с рождения и не заканчивается смертью. Вы рождались и умирали миллионы раз, все это короткие эпизоды вечного странствия. Но вы бессознательны, поэтому не видите то, что пребывает за пределами рождения и смерти.

Когда вы станете более сознательными, то сможете увидеть свое изначальное лицо. Мой отец увидел свое изначальное лицо вчера. Он услышал хлопок одной ладонью, беззвучный звук. Поэтому это не смерть, а достижение вечной жизни. С другой стороны, такое явление можно назвать абсолютной смертью в том смысле, что человек уже не возвратится. Радуйтесь!

Моего отца больше нет, но я вспоминаю его, когда начинаю вести себя подобно ему. Когда я вижу его портрет, то понимаю, что сам буду таким лет в семьдесят пять, если Бог позволит мне столько прожить. Мне приятно думать, что я не предам его, что я буду напоминать его до самого последнего вздоха.

Мое тело очень напоминает моего отца даже в болезни, и я горжусь этим. Мой отец страдал от астмы, поэтому я, страдая от астмы, понимаю, что мое тело пришло от отца вместе со всеми недостатками и ошибками. Отец был болен диабетом, и я страдаю этим же недугом. Он любил поговорить, и я всю жизнь только и делаю, что говорю. Я во всем его сын.

Он был замечательным отцом, и не потому, что был именно моим отцом, а потому, что сумел склониться перед своим сыном, стать его учеником. В этом поступке проявилось его величие.