Текст книги "Мгновения вечности"

Автор книги: Бхагаван Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 49 страниц)

Лагерь медитации в Дварке

В октябре 1969 года в лагере медитации в Дварке Раджниш читает революционные лекции о смерти. Он называет смерть выдумкой. Раджниш объясняет, что переживание самадхи в медитации похоже на переживание смерти. Раджниш показывает техники медитации, чтобы люди познали опыт смерти. Эти лекции опубликованы под названием «Здесь и сейчас».

Прежде всего, в отношении смерти я хочу сказать вам, что нет больше неправды, чем о смерти. И все же смерть кажется настоящей. Она не только кажется настоящей, но выглядит как пронзительная правда жизни, как будто вся жизнь окружена смертью. Забываем мы о смерти или просто не замечаем ее, смерть повсюду близка к нам. Она ближе к нам, чем наша тень.

Я хочу сказать вам, что для вас важно увидеть смерть, понять и осознать его. Но это возможно, только когда мы умрем. Только тогда мы постигнем процесс умирания. Тогда что делать сейчас? Если человек будет воспринимать смерть, лишь умирая, тогда он не сможет понять смерть, потому что в миг смерти он будет бессознательным.

Да, есть и сейчас способ. Мы можем войти в переживание смерти свободной волей. Скажу так: переживание самадхи это как раз смерть. А погружение в смерть по собственной воле есть медитация, самадхи. Явление, которое возникает однажды, когда вы отбросите тело, мы можем вызвать внутри по своему желанию, создав расстояние между самостью и телом. Таким образом, оставив тело изнутри, мы можем пережить смерть, погружение в этот опыт. Мы можем ощутить смерть прямо сегодня вечером, поскольку это лишь значит, что наша душа и наше тело ощутят в этом путешествии расстояние между собой, когда транспортное средство оставлено, и путешественник движется вперед.

Если скорлупа (тело) и сердцевина (сознание) отделятся в этот самый миг, смерть исчезнет. Создав это расстояние, вы узнаете о том, что скорлупа и сердцевина это два отдельных явления, что вы будете жить и после того, как скорлупа разобьется. И вы точно не разрушитесь, не исчезнете. В этом состоянии смерть, постигнув вас, все равно не сможет проникнуть в вас. Она останется вовне. А это лишь значит, что вы не умрете. Ваша суть будет по-прежнему жить.

Смысл медитации, иначе говоря, самадхи, заключается в том, чтобы научить отделять скорлупу от сердцевины. Их можно разъединить, потому что они изначально существуют раздельно. Поэтому я называю медитацию добровольным погружением в смерть. Человек, который по своему желанию погружается в смерть, узнает о том, что смерть наступила, а он остался.

О социализме

В апреле 1970 года Раджниш читает спорные лекции, которые заставляют возмущаться многих коммунистов и последователей Ганди. Эти лекции опубликованы под названием «Остерегайтесь социализма». Коммунисты симпатизируют Раджнишу до конца этого периода путешествий, когда Раджниш поселяется в Бомбее.

Когда я критиковал Ганди, ко мне стали приезжать коммунисты и социалисты. Они решили, что я коммунист. Кто же еще станет критиковать Ганди? Председатель коммунистической партии сказал мне: «Вы очень поможете нам, ведь у нас нет такого сильного человека, который мог бы влиять на народные массы».

«Подождите-ка, – ответил я. – Я критиковал гандизм не потому, что я коммунист. Вы сами готовите себе неприятности, потому что я стану критиковать коммунизм».

«Нет, Раджниш, вам следует быть крайней избирательным, – спохватились коммунисты. – Эти люди могут очень помочь вам. Коммунистическая партия самая организованная в Индии. Если коммунисты станут поддерживать вашу работу...»

«Забудьте о работе, – сказал я. – Сначала позвольте мне разделаться с коммунистами, потому что они пришли ко мне по недоразумению, а я не хочу, чтобы люди были со мной по ошибке». И мне пришлось критиковать коммунизм только из-за того, что коммунисты хотели примазаться ко мне.

Такие вещи происходят с политиками, общественными и религиозными деятелями...

Итак, когда коммунисты увидели, что поклонники Ганди рассержены на меня, они решили, что настало их время. Если бы я стал их представителем, то очень помог бы им получить власть в Индии, потому что они слышали о том, что я не верю ни в одну религию. Они знали, что я утверждаю о том, что нет ни Бога, ни рая, ни ада. «Этот человек очень похож на нас», – сказали они.

На самом деле, я учу гораздо большему, чем их философия. Поэтому когда я сказал, что Бога нет, но есть нечто более высокое, чем религия, а именно религиозность, что нет Бога как личности, но есть его присутствие, что вся вселенная пронизана божественностью... Я наступил им на хвосты! Всех коммунистом как ветром сдуло! Но несколько мужественных коммунистов все же остались. Они стерпели мои слова и узнали секрет: если человек со мной, то идеи никчемны, поскольку для меня главное – ваше преображение.

А ваше преображение возможно только в том случае, если ваш ум постепенно станет спокойным, безмятежным.

Один человек хочет узнать, платят ли мне капиталисты за то, что я их поддерживаю.

До сих пор мне не заплатил ни один политик, но если такой совет поступит, тогда приведите ко мне этого человека. Странное дело, все люди думают одинаково. Когда я хвалю социализм, то получаю письма, в которых меня называют агентом Мао и подозревают в том, что я получаю деньги у китайцев. А когда я критикую социализм, то сразу же превращаюсь в агента американского капитала, на содержании бизнеса США.

Разве преступно думать? Неужели думают только агенты, и больше никто? Может быть, тот, кто написал мне это письмо, сам связан с какими-нибудь спецслужбами? А если это не так, тогда зачем он вообще написал мне это письмо?

Мы не можем вообразить, что можно думать независимо. Мы говорим, что кто-то непременно чей-то агент. Это означает, что человек не обладает душой и не может думать самостоятельно.

Прежде всего, вам нужно понять, что современный социализм противостоит, враждебен капитализму. Но каким бы ни был социализм, это все равно дитя капитализма. Сам капитализм вырос из феодализма. И если капитализму позволить развиться в полной мере, то он сам придет к социализму. А если позволить развиться в полной мере социализму, то он сам придет к анархизму. Но гласное условие заключается в том, что этим системам следует развиваться в совершенстве, полностью. Но ребенка можно изъять из материнского чрева до срока, ведь мать может поддаться соблазну поскорее увидеть ребенка. Нетерпеливая мать может захотеть получить ребенка через пять месяцев, а не через девять. Она избежит четырех месяцев труда и раньше увидит свое дитя. Но такой ребенок будет мертвым, он не выживет. И даже если он выживет, то будет еще хуже мертвого...

Помните о том, что если капитализм развить в полной мере, то он естественным образом родит социализм. Через девять месяцев беременности ребенок сам спокойно выйдет из материнского чрева. Итак, разговоры о социализме в то время, как капитализм еще не развился, самоубийственны.

Я сам социалист, поэтому вы удивитесь, если я попрошу вас остерегаться социализма. Я также хочу, чтобы ребенок социализма родился в Индии, но на одном условии: провести девять месяцев в материнском чреве. В Индии даже капитализм не успел развиться. Поэтому разговоры о социализме в настоящий момент опасны... Посмотрите, что получилось в России и Китае. В Китае погибли миллионы людей, но социализма там до сих пор нет, потому что ничто в жизни не расцветает до срока. Закон жизни не приемлет спешку. В Индии нужно сначала развить капиталистическую систему.

Что я подразумеваю, когда призываю вас остерегаться социализма? Я прошу вас завершить период беременности. Капитализм это и есть такой период беременности. Пусть он выдержит все девять месяцев.

По моему мнению, нужно, чтобы богатейшие семейства Индии поделились своими несметными сокровищами, а иначе все разговоры о перераспределении капитала бессмысленны.

Если я призываю вас остерегаться социализма, это еще не значит, что я враг социализма. На самом деле, современные социалисты сами себе враги, потому что не ведают, что творят. Они поджигают дом, в котором живут. Они сгорят, а вместе с ними испепелится вся страна.

Индия хронически бедна. Подумайте же хорошо, прежде чем делать шаг в этом направлении. Не позволяйте разрушать в этой стране процессы, формирующие капитализм. Вообще-то, эти процессы уже ослабляются, просто мы не видим это. Наверно, мы решили закрыть глаза и ничего не видеть. Правительство путает все, за что берется. На каждую рупию, вложенную в частный бизнес, мы вкладываем две рупии в социальное обеспечение. Но все социальные проекты рушатся. И все же правительство говорит, что промышленность следует национализировать...

Многие люди замечают противоречия в том, что я говорю. Но мои слова такие простые и ясные. Я повторяю: социализм возникнет из капитализма, если тот разовьется в полной мере. Капитализм должен уйти только после того, как он выполнит свою задачу. Но в наше время, к сожалению, сам капиталист скован страхом. Он не может мужественно заявить, что капитализм имеет все основания для существования. Он также говорит, что социализм своевременен. И на то есть свои причины.

Я против коммунизма, потому что человек, лишенный частной собственности, утрачивает и индивидуальность. Для него частное имущество это безопасность, которая поддерживает его индивидуальность.

Я встречался с дочерью Сталина Светланой. После смерти отца она приехала в Индию. Случайно я встретил ее в Дели. Женщина, у которой я остановился, оказалась редкостной женщиной... Я не стану называть ее имя, потому что ссылаюсь на еще живых людей, особенно тех, кого очень уважаю. Этой женщине примерно семьдесят пять лет. Я еще ни разу не встречал такую пожилую и одновременно красивую женщину.

Она пригласила меня: «Если приедете в Дели, остановитесь в моем доме».

Когда я приехал к ней, она сказала: «Светлана здесь. Вы хотите увидеть ее?»

«Очень хочу, – оживился я. – Вообще-то, мне хотелось бы встретиться со Сталиным, но в Светлане, должно быть, тоже говорит королевская кровь».

Когда я спросил Светлану, как Сталин вел себя с ее матерью, она расплакалась и ответила: «Мой отец был чудовищем. Он постоянно бил мою мать. И он колотил меня за малейшую провинность, за одно слово непослушания, потому что к нам он относился точно так же, как и во всем остальным людям. Он убивал нас. Он относился к нам как к прислуге».

Даже жена не могла войти в комнату Сталина, не постучав в дверь и не попросив разрешения. Ей пришлось отгородиться от Сталина, хотя они продолжали жить в одном доме. Сталину очень нравилась идея так называемого освобождения женщин. А люди полагали, что женщин не столько освобождают, сколько делают проститутками. Все были против этой идеи. Вся верхушка коммунистической партии была против нее, ни одному человеку она не нравилась. Поэтому эта политика провалилась.

Всю частная собственность национализировали, то есть все стало принадлежать государству. Ваш дом, ваша лошадь, ваши рабочие руки, ваша земля – все это государственное.

Итак, в России нет коммунизма. Это состояние я называю капитализмом. Государство обладает капиталистической монополией на все. В США много капиталистов, а в России только один капиталист. Конечно же, чем больше капиталистов, тем лучше.

Только когда люди достигнут просветления, когда не останется ничего кроме чистого сознания, сможет возникнуть коммунизм, иначе это просто утопия.

Слово «утопия» замечательное. Оно означает то, что никогда не наступает. Только в просветлении есть возможность равенства, а просветленные люди видят, что все непросветленные существа со временем непременно станут просветленными. По своей сути каждое живое существо, в том числе и деревья, в какой бы форме жизни они ни пребывали, идут по пути, движутся, развиваются, возвышаются. У них одна цель: стать пробужденными, стать абсолютно чистым сознанием, блаженством, экстазом.

В том, что касается внутренней возможности, я коммунист, но я не коммунист в отношении действительного положения человека. Его нужно всячески поддерживать, нужно помогать ему расти самостоятельно. Навязанное равенство разрушительно для всего, что ценно. Должны существовать большие, высокие деревья, которые тянутся к звездам. Также должен существовать низкий кустарник. И деревья и кусты обогащают вселенную. У нас должны быть лотосы, розы и ноготки. Разнообразие, различие, неравенство обогащает жизнь, придает ей силы и любви.

Неравенство людей это психологическая истина, а равенство – духовная истина. Не нужно смешивать эти понятия.

Когда я двадцать лет назад сказал, что люди неравны, коммунистическая партия вынесла осуждающую меня резолюцию. Председатель компартии Индии Данг заявил, что скоро его зять-профессор напишет книгу и опровергнет мои домыслы о неравенстве людей. И он действительно написал книгу, осуждающую меня, хотя и не привел никаких аргументов кроме своего гнева, оскорблений и вранья. Он ничем не доказал равенство людей.

Он написал, что я будто бы сбиваю людей с толку. Трудно понять, теист и или атеист, религиозен я или нет. Он на разные лады пытается дать мне определение, но в конечном итоге понимает, что это невозможно, и называет меня просто смутьяном.

Председатель компартии Индии Данг, один из старейших коммунистов мира, вступил в партию еще во время революции в России. Он был знаком с Лениным и Троцким. Как-то раз мы случайно оказались в одном купе вагона.

«Мой зять написал о вас книгу. Вы видели ее? – осведомился он. – Он три года изучал вас. Вы написали так много книг, что ваш портрет невозможно нарисовать. Он днем и ночью сходил с ума. Вы само противоречие. Вы постоянно противоречите себе. Наконец, мой зять понял, что вы черт знает что, и так и написал».

«Выбросите эту книгу в окно, – посоветовал я. – Ваш зять болван, так и скажите ему. Зачем он зря потратил три года? Жизнь слишком коротка, а вы коммунист, и пьете топленое масло. Зачем тратить зря свое время на такого безумца, как я?» Я схватил книгу и швырнул ее в окно.

«Вы наглец!» – рассердился Данг.

«А вы сорвите стоп-кран, – предложил я. – Иначе зачем здесь висит этот красный шнур? Потяните за него».

Но пока я произносил эту фразу, мы уже далеко уехали от книги, тем более что была полночь.

«Не нужно тянуть за шнур, – сказал Данг. – Даже если я и сделаю это, все равно мы уехали уже слишком далеко, к тому же сейчас царит кромешная тьма. Где мы найдем эту книгу? Да и ни к чему мне она. У моего зятя сарай забит этими книгами. Их никто не покупает».

Вся Индия поделилась на тех, кто был за меня, и тех, кто был против меня. Люди, которые были за меня, читали мои книги и не забивали себе головы его тезисами. А те люди, которые были против меня, не хотели слышать даже просто мое имя, не говоря уже о книге этого человека?

«У нас есть все его книги, – вздохнул Данг. – Наверно, вы правы, он болван. Он зря потратил три года и опубликовал книгу на мои деньги. Никто не хотел публиковать его книгу. "Страна поделилась, – объясняли редакторы. – Не осталось нейтральных людей, которые станут читать эту книгу". Он опубликовал книгу на мои деньги и теперь сидит на мешках с книгами».

«А вы раздавайте эти книги, – посоветовал я. – Вы же отдали тот экземпляр мне. Пусть люди прочтут книгу вашего зятя, даже если не осознают суть. Он за три года не смог понять, что я имею в виду. Никто ничего не поймет, потому что не делаю логические, философские утверждения. Я есть чистое присутствие».

Подлинная религия не будет ни теистической, ни атеистической. Подлинная религия не будет ни материалистической, ни духовной. Подлинная религия будет целостной. Она не будет делить жизнь на категории, а устранит всякое разделение на грешников и святых, рай и ад.

Я расспрашивал многих коммунистов, старых коммунистов... «Вы когда-нибудь медитировали?» – спросил я Данга.

«А зачем? – удивился он. – С какой стати мне медитировать?»

«Если вы ни разу не медитировали, значит вы не можете авторитетно заявить, что нет ни души, ни Бога, ни сознания, – рассудил я. – Разве вы можете сказать, что никого нет, если ни разу в жизни не погружались в себя? Осознайте абсурд. Кто говорит, что никого нет? Даже для того чтобы отрицать собственное существование, вам нужно признать наличие кого-то. Даже для того чтобы сказать, что никого нет, нужно кого-то принять».

Один мой приятель Рахул Шанкритаяна, знаток санскрита, пали и пракрита, был буддистским монахом. Но он также заинтересовался коммунизмом только из-за того, что Будда и Маркс оба не признавали существование Бога. Он заинтересовался марксизмом и в конечном итоге стал коммунистом. Его пригласили в Советский Союз учить в МГУ санскриту, и он поехал.

За границей Индии, тем более в Москве, все изменилось. Здесь ему было невозможно оставаться буддистским монахом и влюбиться. В Советском Союзе с этим проблем не было. Он влюбился в красивую женщину, Лолу, которая преподавала в том же университете. У них родились два ребенка.

Но советское правительство не позволило ему вывезти из Советского Союза жену и детей. Он мог жить там, но он хотел возвратиться в Индию. И он боялся. Как бы то ни было, советское правительство выполнило его самое заветное желание. Как он мог возвратиться в Индию с женой и двумя детьми? Его бы все осудили, особенно буддисты. «Ты же монах!» – кричали бы ему люди. Поэтому он был вполне доволен ситуацией. Раз правительство не позволило вывезти семью, ну и ладно.

Рахул возвратился один. Он рассказывал мне: «Когда я впервые приехал в Советский Союз, то сразу же спросил маленького мальчика, верит ли он в Бога. И тот ответил, что в Бога люди верили в мрачное средневековье, что я могу пойти в музей, если хочу посмотреть на статую Бога».

Но все это просто обусловленность. Ни Маркс, ни мальчик не знали о том, что Бога нет. Только тот, кто погружается в глубокую медитацию, может узнать ответ на этот вопрос.

Итак, вы запрограммированы. Обусловленность так глубоко проникла в вас, что вы считаете ее своей природой. Ваши выдумки, надежды, прогнозы... ничего естественного.

Природа знает лишь это мгновение. И ей ничего не известно о надеждах, желаниях и потребностях. Природа просто наслаждается всем, что доступно в этот самый миг, здесь и сейчас.

Рахул Шанкритаяна сказал мне: «Русских глубоко потрясли мои руки».

«Почему?» – недоумевал я.

«Когда я пожимал кому-то руку, он странно косился на меня и замечал, что я, должно быть, буржуй, потому что, судя по моим рукам, я никогда не работал».

«Пожми мне руку, – предложил я ему. – Тогда ты узнаешь, что ты пролетарий, а я буржуй! Тебя это очень утешит».

У меня был приятель-коммунист. Он был большим эрудитом. Этот человек написал много книг, около сотни книг. Все они были пронизаны духом коммунизма, но довольно тонко. Дело в том, что все это были романы. Но с помощью романов этот человек вел коммунистическую пропаганду, помещая ее канву увлекательного сюжета. Романы были первоклассными, он явно был талантливым писателем, но в результате он каждый раз просто призывал читателей становиться коммунистами.

Его звали Яшпал. «Ты против всех религий, Яшпал, – сказал я ему. – Ведь коммунизм против всех религий, это атеистическая философия. Но поведение коммунистов, в том числе и твое поведение, показывает, что коммунизм это еще одна религия».

«Почему ты так решил?» – нахмурился он.

Я объяснил: «Вы такие же фанатики, как мусульмане и христиане. У вас есть своя троица: Маркс, Энгельс и Ленин. У вас есть своя Мекка: Москва. У вас есть своя Кааба: Кремль. У вас есть своя священная книга: "Капитал". И хотя этой книге уже сто лет, вы не готовы изменить в ней ни одного слова. Вся экономика переменилась радикальным образом в течение этого века. "Капитал" сильно отстал от времени».

Он был готов драться со мной. «Дракой делу не помочь, – заметил я. – Даже убив меня, ты все равно не докажешь свою правоту. Твой поступок лишь докажет, что я оказался прав, и ты не смог стерпеть это. Лучше приведи доказательства».

У коммунизма нет ни одного весомого аргумента.

«Ваша философия основана на идее о том, что все люди равны, – сказал я. – Это неверно психологически. Ученые говорят, что каждый человек уникален. Разве могут быть равными уникальные личности?»

Но коммунизм фанатичен. Этот человек перестал разговаривать со мной, он больше не посылал мне письма. Я постоянно ездил в его город. Раньше он приходил встречать меня, но теперь решил больше не приходить.

Когда он не ответил на множество моих писем, я написал письмо его жене. Она была очень милой женщиной. Она написала мне ответное письмо такого содержания: «Вы сами понимаете, что мой муж фанатик, об этом не стоит и упоминать. Вы попали в его самое слабое место. Даже я все время начеку, только бы не сказать что-нибудь против коммунизма. Я могу делать что угодно, могу предъявить претензии ему самому, но я ничего не могу сказать против коммунизма, потому что он взбесится».

Однажды он заявил мне: «Мы завоюем весь мир».

«Твои запросы очень скромные, – заметил я. – Земной шарик так мал. Почему ты тебе ни присоединиться к моему проекту?»

«А в чем заключается твой проект?» – полюбопытствовал он.

«Он очень простой, – ответил я. – Мои запросы удовлетворить просто. Я собираюсь завоевать всю вселенную. К чему думать о крошечной планете, если тебе будет принадлежать вся вселенная? Не нужно о ней беспокоиться».

Но коммунисты верят, что они завоюют всю землю, ведь они уже отхватили себе почти половину земли.

Их фанатический подход приведет к тому, что американцы станут фанатичными христианами. Американцы считают христианство единственной альтернативой коммунизму, но они не знают один момент. Вы можете пережить коммунизм, но только не фанатичное христианство.

Пытаясь спастись от одной опасности, вы подвергаете себя другой опасности.

Я могу показать вам способ, как пережить коммунизм. Причем не только для этого, но и для того, чтобы помочь всему миру избавиться от коммунизма. Все очень просто: сделайте людей более богатыми. Вместе с бедностью исчезнет и коммунизм.