Текст книги "Мгновения вечности"

Автор книги: Бхагаван Раджниш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 49 страниц)

Преображении секса в сверхсознание

Раджниша пригласили в Бомбей читать лекции о любви в престижной Аудитории Бхаратья Видья Бхаван. В своей первой лекции 28 августа 1968 года Раджниш объясняет, что любовь и медитация это преображение сексуальной энергии, что если секс подавляют, тогда он не может преобразиться. Раджниш настаивает на преображении, а не подавлении сексуальной энергии. Многие люди приходят в ярость, и хозяева Аудитории отменяют дальнейшие лекции Раджниша.

28 сентября Раджниш читает все лекции огромной аудитории в знаменитом Гвалия Танк Майдане. Эти лекции опубликованы под заголовком «От секса к сверхсознанию», и эта книга становится невероятно популярной. Журналисты в погоне за сенсациями перевирают наставления Раджниша и вешают на него ярлык «секс-гуру».

Если вы хотите излучать в своей жизни любовь, тогда перестаньте подавлять в себе половое влечение. Примите секс с радостью. Осознайте его святость. Примите секс с благодарность и все глубже погружайтесь в него. Вы удивитесь тому, что секс способен излучать так много святости. Секс даст вам столько святости, сколько вы готовы принять...

Я полагаю, что человек впервые получил сияющий проблеск самадхи во время полового акта. Только в минуты соития человек осознавал, что можно ощущать такую сильную любовь, переживать такое лучистое блаженство. Люди, которые медитировали на эту истину с правильным настроем ума, которые медитировали на явление секса, полового акта, приходили к выводу о том, что в высший миг наслаждения ум освобождается от мыслей. Все мысли улетают в этот миг. И пустой, вакуумный, замерзший ум становится причиной излияния божественности радости...

Если вы хотите познать главную истину любви, тогда прежде всего вам нужно признать священность секса, принять божественность секса так же, как и существование Бога, то есть с открытым сердцем. И чем шире вы откроете сердце и ум сексу, тем свободнее вы будете от него. И чем активнее вы будете подавлять половое влечение, тем больше будет ваша одержимость сексом.

Когда я впервые прочел лекцию о сексе, то с удивлением отметил, сойдя со сцены и ступая вдоль рядов кресел, что чиновники и друзья, пригласившие меня, растворились в воздухе. Я не увидел ни одного из них.

Меня не поблагодарил даже главный организатор. Все белые шапки сбежали с помоста задолго до того, как я закончил лекцию. Политики очень слабый народ. Они тоже убежали, причем еще раньше своих последователей.

Но несколько мужественных человек все же подошли ко мне. Нескольким мужчинам и женщинам хватило силы духа приблизиться ко мне. Среди них были как старые, так и молодые. Все они признались мне в том, что еще никогда не слышали такую лекцию. Они говорили, что у них открылись глаза, что у них камень с души свалился. В их глазах я читал благодарность, из них струились слезы радости. Они просили меня закончить лекции. Эти честные люди были готовы познать жизнь. Люди спросили меня, смогу ли я устроить серию таких бесед. Отчасти по этой причине я возвратился в Бомбей.

Вокруг меня собралась целая толпа. Когда я выходил со сцены, люди благодарили меня за лекцию. Несмотря на то, что организаторы моей лекции убежали, я почувствовал, что народ за меня. И тогда я решил развить тему. Поэтому в качестве темы лекции я выбрал секс.

Организаторы, убежав со сцены, начали внушать людям, что я богохульничал, подрывал устои религии, внушал слушателям отвращение к религии! Я понял, что в качестве вызова этим господам мне нужно развить тему. Я хотел доказать им, что люди не станут безбожниками, если будут слушать лекции о сексе. Напротив, люди не религиозны как раз потому, что до сих пор не осознали явление секса.

Мы боимся обсуждать тему секса. Почему мы так смертельно боимся этой темы? Из-за предвзятого мнения о том, что человек может стать похотливым, даже если только заикнется о сексе. Это абсолютно неправильное мнение. Между сексом и сексуальностью огромная разница. Наше общество освободится от призрака секса только после того, как наберется мужества говорить о сексе разумно и в здоровых рамках. Мы научимся превосходить секс, только если постигнем его во всех проявлениях. Вы не сможете освободиться от трудности, закрывая на нее глаза.

Однажды меня по ошибке пригласили на встречу садху в Дели. Тема конференции звучала так: «Мы протестуем против вульгарных поз!» Я сказал им, что они махатмы, и значит не должны обращать внимание на позы. Зачем они вообще ищут, замечают и смотрят на позы? Вопрос не в том, почему люди принимают якобы дурные позы, а в том, почему некоторые из нас вообще замечают такие позы. Я заявил садху, что они сами несут ответственность за эти позы. Неестественные, гнетущие психологические установки заставляют людей уделять сексу больше внимания. Закон обратного эффекта вступил в действие. Вы учите мужчин убегать от женщин, но они начинают украдкой бросать на них взгляды. Они станут читать похабные книжки, прикрывая их обложкой Бхагавадгиты. Это неизбежно из-за крайних учений.

Недавно в Сиднее организовали шоу, на котором иностранная актриса собиралась демонстрировать на сцене танец живота. Но из двухмиллионного города на шоу пришли только два человека. Организаторы стали беспокоиться, ведь в пустом зале будет дуть, и танцовщица может простудиться... Устройте такое шоу в Бомбее. Вы думаете на него придут два человека? Вы не найдете дома даже двоих мужчин. И не думайте, что на шоу придут только дурные мужчины. Как раз дурные мужчины и не придут смотреть это действо, туда прибегут достойные, благородные. А если дурные мужчины и придут, то через парадный вход, а добропорядочные проскользнут через черный вход, договорившись с управляющим. Вы понимаете меня?

Я говорю о духовном сексе, божественном переживании. Я хочу придать половой сфере жизни духовный вектор.

Я призываю вас заниматься сексом, только когда вам радостно, только когда вы полны любви и, что немаловажно, настроены молитвенно. Только когда вы чувствуете, что ваше сердце полно радости, покоя и благодарности, вы можете подумать о половом акте. Человек, который вступает в интимную связь именно так, способен достичь тонкого плана, обрести высшую реализацию, и здесь даже одного раза достаточно для полного освобождения от полового влечения. Благодаря одному единственному переживанию вы можете преодолеть препятствие и погрузиться в самадхи.

Во время полового акта вы должны стремиться постоянно осознавать проблеск самадхи. Вы должны пытаться удерживать этот проблеск самадхи, который вспыхивает как молния посреди сексуального соития, сияет одну секунду как блуждающий огонек, а затем исчезает. Вам следует познать секс, познакомиться с ним и удержать его. Если вы сможете даже один раз установить связь с самадхи, то сразу же узнаете о том, что вы не тело, что вы бестелесны. Какое-то время вы не тело, вы превращаетесь во что-то другое. Тело оставлено позади, и вы становитесь душой, самим собой. Если у вас возникает даже один раз такой проблеск, вы можете достичь его через дхьяну, медитацию, установить глубокую и постоянную связь с ним. Тогда путь к самадхи известен вам. А когда он становится частью вашего понимания, частью вашего знания, самой вашей жизнью, для похоти больше нет места.

Для того чтобы достичь целибата, нужно познать секс. Познав секс, вы освобождаетесь от него, превосходите его. Человек не догадывается о том, что половой акт дает ему мимолетное переживание самадхи, поднимает его на пик сверхсознания.

Именно поэтому секс так привлекателен, ведь он представляет собой магнетическое притяжение Высшего. Вы должны познать этот скоротечный проблеск и медитировать на него, вы должны сосредоточить на нем свое внимание. Каждый человек испытывает его сильное притяжение.

Когда я говорил на эту тему на первой встрече в Аудитории Бхаратия Видья Бхаван, ко мне подошла одна дама и сказала: «Я очень возмущена и рассержена на вас. Секс это скандальная тема, секс это грех. Зачем вы вообще заговорили на эту тему? Я презираю секс до глубины души».

Вы видите, что эта дама презирает секс несмотря на то, что она замужем, и у нее есть сыновья и дочери. Неужели она может любить мужа, который заставляет ее погрязать в грехе? Неужели она может любить своих детей, которые родились в грехе? Ее мироощущение отравлено, ее любовь горька. Поэтому между этой женщиной и ее мужем неизбежно возникает пропасть. Между нею и детьми встает изгородь с шипами, потому что она считает своих детей побочным продуктом греха. Отношения между нею и ее мужем пронизаны грехом. Женщина страдает от комплекса неосознанной вины в области полового общения. Неужели можно жить в гармонии с грехом?

Когда я возвратился в Джабалпур из Бомбея, где читал лекции, то через три дня получил письмо. Один человек написал мне, что если я продолжу читать лекции, он застрелит меня. Я хотел написать ему ответ, но этот скользкий господин оказался столь трусливым, что не оставил на конверте обратный адрес и не написал свое имя. Наверно, он побоялся, что я переправлю его письмо в полицию. И тем не менее, если он присутствует здесь, пусть он сейчас выслушает мой ответ. Даже если он и пришел на эту встречу, то наверняка прячется где-нибудь за стеной или деревом. Если он где-то поблизости, тогда я хочу сказать ему, что я не стану заявлять в полицию. Пусть он просто назовет свое имя и адрес, чтобы я мог хотя бы ответить ему. Но если ему не хватает мужества даже на это, тогда я отвечу ему прямо сейчас. Он должен внимательно выслушать меня.

Наверно, он не знает, что вообще не должен спешить палить в меня из револьвера, поскольку если я погибну, мои слова станут вечной истиной. Если бы Иисуса не распяли, тогда мир давным-давно бы уже забыл о нем. В каком-то смысле казнь оказалась Иисусу выгодной.

Несколько месяцев назад состоялась джайнская конференция. Моя секретарь Нилам сказала мне: «Меня удивляет, что джайнские монахи приходят к нам лишь для того, чтобы попросить книгу "От секса к сверхсознанию". Они прячут ее под робу и тихо высказывают из двери, чтобы их никто не увидел».

Книга «От секса к сверхсознанию» посвящена не сексу, а сверхсознанию. Но единственный способ для человека узнать о наличии этой двери, выхода за пределы своих мыслей в вечное безмолвие... Это переживание длится лишь один миг, но тогда все останавливается. Вы забываете все тревоги и напряжения.

Хиппи

Раджниш общается с западными хиппи, многие из которых становятся его учениками. В марте 1966 года Раджниш читает лекцию, которая называется «мятеж Хиппи».

Хиппи отказывается быть покладистым гражданином. Он полагает, что правильно поступать так, как ему хочется. Разумеется, из-за этого возникают трудности, но в каком-то смысле хиппи можно назвать саньясином. Честно говоря, саньясин иногда должен походить на хиппи. Он тоже отказался тянуть общую лямку. Он убежал от общества как Махавира, который ходил обнаженный. Когда Махавира стал ходить нагим по Бихару, ортодоксальные люди вряд ли легко приняли этого странного человека.

Для меня дорого мировоззрение хиппи. Они говорят: «Мы хотим жить как естественные мужчины и женщины, в своем подлинном виде, никого не обманывая. Мы не будем прибегать к обману, лицемерию. Мы знаем, что наш путь тернист, но будем мириться с этим и стараться жить так, как нам хочется». Если хиппи чувствует, что он сердится на кого-то и хочет оскорбить его, он подходит к тому человеку и прямо объясняет ему свое состояние. По моему мнению, это замечательное человеческое качество. И он не пойдет извиняться до тех пор, пока не почувствует в том необходимость, потому что у него были некие аргументы, позволяющие ему поносить кого-то, а теперь он пожинает последствия. Но он отказывается быть лицемером и не улыбается, если его сердце полно гнева. А что касается обычных людей, то их внешность не соответствует их внутреннему содержанию. В нас кипит много гнева, тогда как внешне мы лживо показывает приятную маску. Каждый человек, так или иначе, становится воплощением неправды.

Хиппи говорят: «Мы такие, какие мы есть. Мы не хотим сдерживать свое естественное поведение. Мы не хотим ничего утаивать». Один мой приятель несколько дней прожил в маленьком поселке хиппи. Он признался мне, что ему пришлось там не слишком сладко, потому что хиппи отбросили все маски, которые навязывало им общество, цивилизация. Юноша-хиппи не говорит стихами и не рассыпает комплементы перед девушкой, а просто идет к ней и прямо заявляет, что хочет переспать с ней. Хиппи утверждает, что если за всей вязью слов скрывается идея секса, тогда почему бы ни выразить свое желание прямо и откровенно? С какой стати скрывать его за стеной из сладких речей? Он может прямо сказать девушке, что хочет спать с ней.

Возможно, такой подход кому-то и покажется бестактным, но согласно пониманию хиппи, если все равно в конечном итоге после всех этих разговоров о поэзии, музыке и любви случится то же самое, то лучше высказать все прямо, чтобы никого не обманывать. Если девушка не желает быть с парнем, то ее можно очень легко простить.

Второй принцип хиппи это «естественный образ жизни», то есть быть таким, какой ты есть. Но очень страшно быть самим собой. Это в самом деле очень трудно, потому что искусственность так глубоко въелась в нашу кровь и плоть, мы так привыкли лгать и притворяться, что нам почти невозможно возвратиться к своему изначальному естественному состоянию.

Еще один принцип хиппи это расширение сознания. Он старается расширить свое сознание и для этой цели идет на самые разные эксперименты. Он курит опиум и прочий дурман, принимает ЛСД, мескалин и даже прибегает к помощи йоги и медитации. Хиппи изо всех сил пытается расширить свое сознание, сломать его рамки. Поэтому он и прибегает к помощи наркотиков: ЛСД, мескалина и прочих. Благодаря наркотикам его сознание переходит на другой план, пусть и на короткий период времени.

Закон не позволяет такое поведение. По сути, закон применяет дубинку ко всему новому, потому что закон принимается в определенный период истории и с тех пор остается неизменным. Поэтому люди так противостоят наркотикам. Закон осуждает ЛСД, называет его грехом. Я не понимаю, с какой стати считать ЛСД греховным.

Как-то раз я остановился в одном доме. На крыше этого дома поселились несколько людей с Запада. В доме жили две индийские семьи. Всякий раз, когда я заходил к этим индийцам в гости, они говорили мне: «Западные люди абсолютные материалисты. Они только и знают, что едят, пьют, танцуют и поэт. Это же жуткий материализм!»

Сколько раз я заходил к ним, столько раз они жужжали мне: «Эти люди танцуют до самой полуночи. Они просто едят, пьют и танцуют. И так всю жизнь напролет».

Когда я в очередной раз пришел к ним, то заметил, что наверху очень тихо. Я спросил, уехали ли постояльцы. Хозяйка ответила мне: «Да, они уехали. Но они оказались очень странными людьми. Дело в том, что они раздали все свои вещи. Они отдали всю свою посуду женщине, которая мыла ее, а ведь посуда была из нержавеющей стали! Они раздарили всё. Странные люди».

«А вы все время называли их убежденными материалистами, – напомнил я ей. – Вы утверждали, что они лишь танцуют, поют, едят и пьют, что они больше ничем не занимаются».

Лекции по-английски

Впервые Раджниш публично говорил на английском языке перед западной аудиторией в сентябре 1969 года в Пахалгаме, штат Кашмир, куда его пригласили для чтения лекции последователи Махариши Махеша Йоги. Махариши учит трансцендентальной медитации, двадцатиминутному повторению мантры.

Когда я начал говорить по-английски, то два или три месяца думал на хинди, а говорил по-английски. Задача оказалась двойной сложности.

Я не владею английским языком, но каким-то образом мне удается говорить на нем. Я сам удивляюсь этому, поскольку английский язык совсем не научный, и я не изучал его основательно, но когда вам нужно что-то сказать, и вам есть, что сказать, тогда слова вылетают сами собой. Стоит чуть-чуть познакомиться со словами, и они сами выстраиваются в структуры.

Мне все равно. Если я и произнесу неправильно какое-то английское слово, так что с того? Всю жизнь я коверкаю слова.

Отношение к смерти

Возможно, вы сочтете мои слова излишним преувеличением, но во все Индии я никогда не встречал такого замечательного человека, как Шамбу Дубе. Он был уникальным.

Когда я ездил по всей Индии, он ожидал моего возвращения месяцами, чтобы только я приехал на один день в город. Лишь он неизменно появлялся всякий раз на вокзале, когда мой поезд подходил к платформе. Разумеется, я не беру в расчет отца, мать. Они приходили встречать меня. Но Шамбу Дубе не был мне родственником. Он просто любил меня, и его доброе расположение ко мне возникло в тот самый день, когда я выступил на религиозной встрече против мастера Кантара.

Это и есть гармония. Каким-то образом между нами возникла очень глубокая связь. Когда я узнал о том, что он лежит при смерти, то поехал к нему незамедлительно. Я даже не стал задавать вопросы, а просто поехал в город. Мне никогда не нравилась эта дорога. Мне нравится ездить на машине, но дорога из Джабалпура в Гадарвару была не столько дорогой, сколько общим направлением из ухабов и колдобин! Вы нигде в Индии не найдете второй такой безобразной дороги, как дорога от моего университета до дома Шамбу Бабу. Я спешил, меня подгоняло какое-то внутреннее предчувствие.

Обычно я езжу на машине очень быстро. Мне нравится скорость, но по той дороге запрещено ездить быстрее двадцати миль в час, поэтому вы можете сами понять, что она представляла собой. Если вы и добирались до конечной точки не трупом, то уж точно полутрупом! У такой поездки есть лишь одна приятная сторона: перед въездом в город нужно было пересечь реку. Спасительная благодать заключалась в том, что в реке можно было ополоснуться, поплавать полчаса, помыть машину. Затем вы приезжаете в город, и никто уже не догадывается о том, как туго вам пришлось. Я спешил. Никогда в жизни я так не спешил...

И в самом деле, если бы я приехал на несколько минут позже, то больше никогда не увидел бы снова глаза Шамбу Бабу. Я имею в виду те самые живые глаза, которыми он впервые смотрел на меня. Я хотел в последний раз увидеть эту синхронность. За полчаса до его смерти между нами было чистое общение. Я сказал, что он может выразить все, что хочет.

Он попросил всех людей выйти из комнаты. Разумеется, они обиделись. Его жене, сыновьям и братьям не понравилась такая его просьба. Но он ясно сказал: «Нравится вам это или нет, но я хочу, чтобы вы немедленно вышли из комнаты, потому что у меня осталось не так много времени на пустые препирательства».

Они струхнули и попятились. Мы оба засмеялись. «Говори, все что пожелаешь», – предложил я.

«А мне нечего сказать тебе, – улыбнулся он. – Давай пожмем друг другу руки. Позволь мне почувствовать тебя. Наполни меня своим присутствием, прошу тебя. Я не могу упасть на колени и коснуться твоих ног. Не то чтобы я не хотел этого, просто мое тело уже не сойдет с кровати. Я не могу даже пошевелиться. Мне осталось жить несколько минут».

Я видел, что он вот-вот умрет. Я взял его за руки и кое-что сказал ему, а он очень внимательно слушал меня.

Умер мой дед по отцу. В моей семье он был самым старшим, а я был самым младшим, но по странному стечению обстоятельств мы стали закадычными друзьями. А вся остальная родня была настроена против нас.

Когда он умер, я сидел... Было чудесное зимнее утро, взошло солнце. Я сидел у двери, потому что остальные домочадцы столпились вокруг мертвого тела деда. Один мой дядя заметил: «Ты ведешь себя странно. Умер твой хороший друг, а ты сидишь у дома и наслаждаешься лучами утреннего солнца».

Я ответил: «Когда дед был жив, никто их вас не сидел с ним, кроме меня. Я даю вам такую возможность, больше вы никогда не сможете побыть с ним. Но вы можете сидеть только у мертвого деда, а я сидел рядом с ним, когда он был жив».

К нам стали приходить соседи, чтобы выразить свои соболезнования, утешить нас. Сначала они встречали меня, потому что я сидел у дома. Завидев меня, они начинали рыдать, слезы струились по их лицам. «Не притворяйтесь», – говорил им я, чем несказанно поражал их. «Это слезы крокодила, – объяснял я. – Я ни разу не видел, чтобы вы приходили к деду, когда он был жив. Он был львом и запросто мог проглотить вас на завтрак. Вы пришли только теперь, когда он уже мертв».

Но он жил в полную силу, и его смерть была прекрасна. В последний момент он позвал меня, взял меня за руку и сказал: «Я жил в полную силу и ни о чем не сожалею. Запомни мой совет: никогда никого не слушай, а слушай лишь свое сердце».

Поэтому я сказал соседям: «Вам не нужно плакать по этому человеку, потому что он жил счастливо и красиво. Плачьте по своему деду. Но запомните, что я не приду к вам даже для того, чтобы утешать вас».

Он не поняли меня. Потом из дома вышли родственники и потащили соседей в дом, приговаривая: «Не разговаривайте с ним». «Этот парень оскорбил нас, – захныкали соседи. – Он сказал, что у нас слезы крокодила».

Когда они вышли из дома, я сказал им: «Радуйтесь, что ваш дед еще жив. Я вижу, что вы радуетесь, потому что умер чужой дед. Ваш дед еще жив, но я хочу сказать вам, что на самом деле он всегда был мертв!»

«А мы с тобой не разговариваем», – задрали они носы.

«Не важно, – не смутился я. – Я просто хочу довести до вашего сведения, что сострадать следует тем людям, которые упустили жизнь, которые так никого и не полюбили, которые не жили так, как им хотелось».

Мой дед был простым человеком, священники не испортили его. Его смерть была столь же прекрасна, как и жизнь.

В моей деревне одного престарелого священника почитали как мудреца. Я часто приходил к нему. На все мои вопросы он отвечал так: «Подожди. В свое время, в добрый час ты сам найдешь ответ».

Возвратившись из университета, я пошел проведать старика, он был при смерти. «Вы обманывали меня, – сказал я. – Я ждал свое время, но так и не дождался. Прошу вас, хотя бы в предсмертную минуту будьте искренним. Настало ли ваше время?»

Он прослезился и ответил: «Прости меня, я всем людям говорил одно и то же, чтобы просто уйти от ответа, потому что я не знаю ответ. Я сам такой же невежественный, как и остальные люди, но все считают меня мудрецом. Постепенно они убедили меня в том, что я в самом деле мудрый. И я поверил им».

«Хотя бы сейчас откажитесь от этого верования, – сказал я. – Умрите невежественным. Всю жизнь вы обманывали, но если вы будете честным даже за секунду до смерти, тогда для вас, возможно, настанет добрый час». Так и случилось. Он закрыл глаза. Я сидел рядом с кроватью и видел, что характер его энергии меняется, от него повеяло свежестью, ароматом. Его старое лицо стало лучезарным. Старческие морщины светились зрелостью.

Он открыл глаза, взял меня за руку и сказал: «Я благодарен тебе больше, чем кому-либо еще, хотя ты ничего не сделал. Но я осознал приближение смерти, закрыл глаза и в первый раз в жизни увидел свой внутренний мир. Он всегда был во мне». Старик умер просветленным человеком. Он жил во тьме и горестях, он страдал, он умер просветленным, радуясь и ликуя.

И он предупредил меня: «Никто не должен плакать и стенать. Никто не должен печалиться и строить горестную мину, потому что моя смерть это чистое сияние. Смерть дала мне то, что не могла дать жизнь. Празднуйте! Скажи людям, что мою смерть тоже нужно отпраздновать».

Когда я сказал об этом людям, они не поверили мне. «Не важно, верите вы мне или нет, я исполню последнюю волю старика, – заявил я. – Если вы не способны праздновать, придется мне привести своих друзей, чтобы как следует повеселиться».

Я собрал людей, но они пребывали в нерешительности, потому что смерть не празднуют, из-за нее горюют. Но смерть просветленного человека, которая, собственно, и сделала его просветленным, следует отпраздновать. Она гораздо важнее рождения. Рождения дает вам жизнь, а просветленная смерть дает вам вечную жизнь, безвременный экстаз, нескончаемое блаженство.

Я знаю человек по имени Дада Дхармадхикари. Он знаменитый последователь Ганди. Он был коллегой Ганди и Джидду Кришнамурти. Он не верит в Бога, не верит ни в какую традицию. Он часто посещал меня, и я говорил ему: «Недостаточно не верить в Бога. Верите вы в него или нет, все равно он для вас центр. Я не могу сказать, что я не верю в Бога. Как можно не верить в то, чего нет? А вера или ее отсутствие не имеют никакого значения, когда что-то экзистенциально». Но он находился под большим влиянием Кришнамурти.

«Может быть, когда-нибудь я смогу доказать вам, что ваше верование это всего лишь реакция, – предположил я. – Она не стирает Бога, а просто ставит на место верования неверие, но Бог остается на своем месте».

Его сын главный судья высшего суда. Однажды он пришел ко мне в сильном расстройстве и попросил меня поспешить к ним домой. «Отец умирает, – сказал он. – У него был сильный сердечный приступ. Врачи боятся, что вот-вот случится второй приступ, после которого его вряд ли удастся спасти. Может быть, он будет рад видеть вас. Он все время говорит только о вас и о Джидду Кришнамурти».

Я пошел к ним домой. Старик отдыхал в темной комнате, я тихо подошел к нему. Я попросил его сына не объявлять о моем приходе. Старик все время повторял: «Харе Кришна, Харе Рама, Харе Кришна, Харе Рама», очень тихо, почти шепотом. Но я растряс его и спросил: «Разве вы забыли о Кришнамурти, и обо мне? Что вы делаете? Вы напеваете мантру кришнаитов!»

«Не беспокойте меня, – ответил он. – Кто знает? Может быть, Бог все же существует. Если я несколько раз повторю мантру перед смертью, это мне не помешает. Если Бог есть, я скажу: «Я вспомнил о тебе». А если Бога нет, то все равно вреда не будет. Позволь же мне читать мантру. Не спорь со мной, я умираю».

«Именно поэтому мне нужно помешать вам заниматься глупостями! – воскликнул я. – Вы противоречите всей своей жизни». Сейчас ему уже восемьдесят лет, пятьдесят из которых он следовал Джидду Кришнамурти, целых двадцать лет он общался со мной. В последние минуты жизни весь интеллектуальный мусор исчез, и снова всплыла старая обусловленность. Родители в детстве учили его читать: «Харе Кришна, Харе Рама», потому что индуисты верят в том, что в темный век человечества может спасти только имя Бога, которое становится чем-то вроде лодки, в которой вы просто плывете. Она перенесет вас на другой берег существования, в духовный мир.

Старик поправился, он не умер. Когда он пошел на поправку, я спросил его о том дне. «Забудьте об этом, – махнул он рукой. – Нет никакого Бога. Я не верю в Бога».

«Вы снова взялись за старое, поскольку смерть кажется вам далекой, – объяснил я. – А тогда вы не хотели даже говорить о Боге. Вы просили меня позволить вам читать мантру для спасения своей души. Весь ваш интеллектуальный мусор бесполезен. Суть не достигла вашего сердца. Вы так и не преобразились».