Текст книги "Королева эльфов. Зловещее пророчество"

Автор книги: Бернхард Хеннен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 54 страниц)

Лучший мир

– Ты не мог бы отойти дальше, брат? Никогда не знаешь, кто следующий пройдет через звезду альвов.

Балдан повиновался приказу, но сделал лишь несколько шагов в сторону и снова начал удивленно озираться. Как часто он слышал о тронном зале Эмерелль… Но помещение оказалось совершенно не таким, как кобольд себе представлял.

Стены скрывал занавес падающей воды. Не было потолка, и Балдан увидел, как высоко над башнями зала собираются темные грозовые тучи, которые скоро напоят ливнем жару конца лета.

Арка магических врат задрожала. Краски смешались. Казалось, змеи большой мозаики на иолу пришли в движение.

В переполненном зале никто не обратил на это внимания.

Под аркой света появился козлоногий фавн, тянувший за собой испуганного мула. За ним последовал целый караван, эскортируемый вооруженным до зубов минотавром. Гости проследовали через высокие ворота тронного зала в примыкавшую к нему просторную комнату.

Группа из четверых лутинов охраняла ворота. Снова заплясали змеи мозаики, снова изменилась игра красок в арке света. Кто-то приходил, кто-то уходил – будто на рынке! Трон Альвенмарка стоял покинутый. На нем была расстелена роскошная шерсть снежного льва. На ступенях трона устроился отряд троллей, серокожие разожгли костер, на котором жарился какой-то крупный четвероногий зверь.

Сотни голосов кричали, перебивали друг друга. Казалось, здесь собрались все языки Альвенмарка и по меньшей мере половина всех народов.

Мимо кобольда пролетела, порхая, стайка цветочных фей.

На карнизе горгулья и гарпия были поглощены беседой.

– Может быть, я могу помочь? Ты здесь впервые, брат? – К нему подошел один из лутинов, охранявших звезду альвов.

Балдан смущенно кивнул.

– Да, я посланник герцога Оргрима, и мне нужна аудиенция Совета Короны по срочному делу.

– Конечно, срочное дело, – устало произнес лутин. – Всегда так. И все герцоги, короли и другие важные сановники отправляют посланников. Ты из каравана Снайвамарка?

– Хочешь поставить под сомнение приказ герцога? – Балдан пришел в ужас оттого, что к нему относятся словно к какому-то попрошайке.

– Единственное, что меня смущает, так это почему Оргрим не явился сам, если дело такое срочное?

– Потому что полководец не бросает войско среди битвы!

А теперь отведи меня к совету, или это дело будет иметь последствия для тебя, брат!

Лутин облизал губы.

– К сожалению, я не могу отлучаться от звезды альвов.

Таков прямой приказ Сканги. В тронном зале должно быть не меньше четырех лутинов. – Он указал на высокие двери. – Иди туда, до Драконьего фонтана. Там найдешь капитана стражи. Он выделит тебе проводника, который отведет к Совету Короны в южном крыле.

Лутин слегка поклонился и удалился, а звезда альвов выплюнула стадо волов, на которых восседали обшарпанного вида кобольды. Всадники, громко покрикивая на своих ездовых животных, погнали их в прилегавшую к залу комнату.

Балдан пошел за погонщиками скота, обошел коровью лепешку на изувеченном полу. Прилегавшее к тронному залу помещение было еще больше. Высоко над головой выгибался купол почерневшего от множества костров потолка. Один из волов поскользнулся и сломал ногу. Не обращая внимания на громкие протесты кобольдов, его забили на месте.

Большую часть зала занимал большой фонтан. Из двух отверстий в фонтане еще капала вода, собиравшаяся в бассейне, в котором валялся хлам и отбросы. Среди группы фигур фонтана доминировал солнечный дракон величиной с башню.

Он занес лапу для смертоносного удара, в то время как эльфрыцарь отталкивал в сторону эльфийку, готовясь погибнуть вместо нее. Изваяние эльфийки было обезглавлено. Головы рядом не было. Может, она лежала где-то на дне фонтана…

С шеи солнечного дракона свисала веревка, на которой болтался труп гельгерока. Вероятно, тролли хотели показать этим, что они тоже убийцы драконов, хотя гельгерок рядом с солнечным драконом выглядел примерно так же, как кошка рядом со львом.

Балдан вырос в приходящей в упадок роскоши Вахан Калида. Он любил произведения искусства, созданные поколениями художников, состоявших на службе у эльфов, и к варварству троллей относился с исключительным презрением.

Он подавленно оглядывался, пока не обнаружил кобольда, шлем которого напоминал хвост петуха, что выдавало в нем начальника стражи.

Балдан на миг задумался, не спросить ли о своем отце. Андеран, Повелитель Вод, входил в состав постоянного совета, в котором председательствовал Элийя Глопс. Внутренний кружок называл его отца также Комендантом Водовозом. Все придумывали себе странные имена.

Балдан подошел к обладателю шлема.

– Меня послал герцог Оргрим со срочным известием для короля! Речь идет о жизни и смерти тысяч кобольдов!

Это нужно было сказать раньше. Небольшое дополнение оказало необходимый эффект. Начальник стражи лично отвел посланника к Совету Короны мимо длинных рядов ожидающих, которые проклинали его, потому что он не стал ждать, как все, пока его позовут.

По знаку начальника стражи дверь в зал, где собирался Совет, распахнулась. Комната оказалась меньше тронного зала.

Она тоже пострадала от многолетнего правления троллей.

Мебель убрали. Члены Совета сидели на подушках или шкурах вдоль стен. Даже король Гильмарак!

Посреди зала стоял эльф, который, очевидно, излагал свое дело. Он повернулся к двери. Только по сверканию глаз остроухого можно было понять, как он раздражен. В остальном он сохранял полное спокойствие.

– Мой король! Новости от каравана в Снайвамарк!

Гильмарак поднялся и отпустил эльфа.

– Мы завтра посовещаемся насчет золота, изъятого из твоего дома, однако хочу тебе напомнить, что, согласно дополнению семь к всеобъемлющим законам, все золото Альвенмарка принадлежит исключительно королю!

– Тебя можно было бы обвинить также в краже у короля, поскольку ты не отдал золото добровольно, – добавил лутин с чуть поседевшей шерсткой на мордочке и в очках без оправы.

Балдан предположил, что это и есть Элийя Глопс.

Посланник продолжал осматриваться. Большинство присутствующих принадлежали к числу самых различных народностей кобольдов. Отыскал он и своего отца. Тот остался сидеть, что немало смутило Балдана.

– Ну что, мой юный друг, какие новости ты мне принес? – спросил король.

Балдан знал, как много значат для Гильмарака степные корабли и караваны. Следует быть осторожным, чтобы не брякнуть открыто, что он сам об этом думает.

Эльфа тролли-стражники вытолкали за дверь.

– Король обратился к тебе! – залаял на Балдана Глопс. – Отвечай!

Балдан изложил точку зрения Оргрима, тщательно стараясь избегать слова «отступление». Закончив доклад, посланник замер, не осмеливаясь поднять взгляд на короля.

– Значит, Оргрим хочет сбежать, – прозвучал голос Элийи.

На него Балдан тоже не отваживался взглянуть.

– Оргрим говорил о тактическом маневре, чтобы перестроиться в более удобном месте. Но не о бегстве!

– Думаешь, я не знаю, как вы, герои войны, строите фразы?

То, что ты сказал, означает не что иное, как бегство. Я очень хорошо понимаю, почему он не пришел сам! И смотри в глаза, когда со мной разговариваешь!

Балдан повиновался. Отец кое-что рассказывал об Элийи Глопсе. Кобольд знал, что с этим хитрецом никогда ни в чем нельзя быть уверенным. Его вежливость могла быть столь же наигранной, как и теперешний резкий выпад. При троллях он не был собой, всегда носил маску. Серокожие не должны были ни на миг усомниться в том, что кобольды – их верные слуги. В действительности же Элийя обладал большей властью, чем сам король Гильмарак.

– Было бы легче, если бы у нас были всадники, – деловым тоном произнес Балдан. – В данный момент кентавры определяют время и место сражения. Если мы отойдем от звезды альвов, они блокируют снабжение. В этом нет никаких сомнений.

– Но они не могут взять штурмом крепость из кораблей, – вставил король троллей. – Нашу позицию они занять не могут, только растратят силы на бессмысленные атаки.

– Оргрим опасается, что их действия подчинены какой-то тайной цели. Если мы останемся на месте, то будем вынуждены обороняться, а тот, кто совершает только те поступки, которые продиктованы врагом, в конечном итоге проигрывает. Необходимо срочно принять решение!

– Мы обсудим положение, – резко произнес Гильмарак, и Балдан понял, что было неразумно произносить перед королем слово «срочно».

– Можешь идти, брат, – широким жестом Элийя отпустил его.

Балдан испытал облегчение, когда двери Зала Советов сомкнулись за его спиной. Переведя дух, кобольд вышел в коридор и наткнулся на неодобрительные взгляды просителей, делами которых пренебрегли из-за него.

На негнущихся ногах сын Повелителя Вод вернулся в зал с фонтаном, оттуда отправился дальше, в один из дворов. Ему нужен свежий воздух! Огромные залы дворца казались душными. Там собралось столько детей альвов!

Наконец Балдан отыскал балкон. Но то, что он увидел перед дворцом, лишь усугубило его подавленное состояние. Он всегда считал войско Оргрима большим. Однако то было ничто по сравнению с лагерем перед стенами замка Эльфийский Свет. Палатки покрывали территорию почти до самого горизонта. Тысячи тысяч шатров и бараков лепились вокруг стен.

Казалось, замок осажден. Нигде не было ни единой зеленой лужайки. Тропы между палатками утопали в грязи. Ни деревца, ни кустика на много миль вокруг. Зато к небу поднимался дым бесчисленного множества костров. В загонах стояли стада скота, а также лошади и всевозможные ездовые животные просителей и посланников. На западе виднелись строительные краны и леса. Там сколачивали новые степные корабли.

– Кто мог бы подумать, что эти стены станут живым сердцем Альвенмарка именно во время правления троллей…

Как же приятно услышать этот голос!

– Отец.

Андеран положил руку на плечо сыну.

– Твое выступление еще раз очень четко показало мне, почему ты стал воином, а не дипломатом. – Он негромко рассмеялся. – Королю нельзя говорить, что время не терпит.

Балдан обернулся.

– Мне стоит беспокоиться?

– Вопрос немного запоздал. – Отец улыбался. – Не стоит.

Элийя недвусмысленно поддержал желание отступить. Впрочем, боюсь, он поступает так исключительно из своих узкополитических соображений. Если Оргрим будет вынужден отступить, это повредит его славе полководца. А косвенно и королю Гильмараку.

Балдан удивленно взглянул на отца.

– Зачем Глопсу это нужно? Он ведь пришел к власти благодаря троллям.

– Он верит, что мы, кобольды, можем править и без троллей. Он мечтает о троне.

– А ты, отец?

– Вынужден признаться, что некоторые его идеи подкупают меня. У него просто невероятное политическое чутье. У него видения. В некотором роде Гильмарак – его творение, несмотря на то что тролль время от времени перебарщивает с развитием идей Элийи. – Андеран указал на палаточный городок. – Это его работа!

– И ты одобряешь то, что происходит там, внизу?

– Я одобряю то, что народ берет судьбу в свои руки. Во времена Эмерелль в этих стенах лишь изредка бывали гости. Гильмарак и Элийя замахнулись на весь Альвенмарк. О тролльском кодексе законов можно думать все, что угодно, но его огласили повсеместно. Вряд ли найдется поселение размеров, стоящих упоминания, где не вступил бы в силу новый закон. И жители Альвенмарка поняли, что они могут приходить сюда. Что здесь их могут выслушать. Что у них есть правитель, который понимает их беды. И если они не попадут к нему, то попадут по крайней мере на прием к созванному им Совету. Ты хоть представляешь себе, насколько сильно изменило мир упразднение денег и списание всех старых долгов? Простой народ теперь свободен. Ценности снова создаются посредством труда. Никто больше не живет в рабстве у ростовщиков, жиреющих на процентах. Деньги больше не требуют новых денег. Никому теперь не придет в голову идея, что если он даст взаймы корову, то через год может потребовать взамен мамонта. Альвенмарк стал справедливее.

– Особенно если ты – тролль!

Отец кивнул.

– Этого нельзя отрицать. Но изменения еще не закончились. Хотелось бы мне, чтобы ты мог послушать, как Элийя говорит о мире, который хочет создать. Это мир, которого хотели альвы. Но путь к нему еще долог. Сначала нужно убедиться, что тирания самоуверенных эльфов никогда не будет реставрирована.

Балдан посмотрел на страшный бедлам, царивший в палаточном городке.

– Таков миропорядок, о котором ты мечтаешь?

– Сейчас переходный период, мальчик мой. Не может быть порядка, потому что все меняется. И подумай немного о том, сколько порядка допускает свобода.

Балдан покачал головой.

– Я пришел из Земель Ветров. Там, если я отойду на сотню шагов от защитных стен корабля-крепости, меня убьют. Степь горит, отец. Разве это допустимо в мире, о котором ты мечтаешь? Там бушует страшная война. Во время правления Эмерелль был мир.

– Мир кладбища, мальчик мой. То был покой могил, вот что. Здесь, в замке, мы нашли доказательства того, что она нанимала убийц для уничтожения вольнодумцев. И это не единичные случаи.

– В Землях Ветров тоже гибнут не единицы. Если ветер дует в нужном направлении, в крепости из кораблей просто невозможно дышать, столько гниющих трупов в траве.

– Это все трудности перехода в свободный мир. Каждая жертва, которую мы принесем сегодня, в будущем спасет сотни жизней.

Балдан подумал о страшном голоде, который повлекло за собой упразднение денег. Об обрушенных зернохранилищах.

О длинных колоннах беженцев, всех тех, кто покинул свои города, потому что не мог прокормиться. Он вынужден был признать, что эти ужасы остались в прошлом. Возникло много новых селений. И поскольку все старые поместья были изъяты, никто не владел большим количеством земли, чем мог обработать сам.

Балдан никогда не испытывал ненависти к эльфам и тем не менее испытал огромное удовлетворение, впервые увидев эльфа за плугом. Но иногда ему казалось, что мир потерял красоту.

Подумал о пришедшем в запустение замке, все больше напоминавшем пещеру троллей. И спросил себя, где роскошный парк, который зеленел на месте палаточного городка. Сделали ли они свой мир лучше? Этого кобольд не знал и был рад тому, что является всего лишь воином, а не одним из тех, кто с наилучшими намерениями изменяет Альвенмарк и проливает реки крови. Единственным оправданием власть предержащих была надежда на будущее, но никто не знал, каково оно будет.

С какой бы силой ни призывал отец золотые времена – нет, вернее будет сказать, лучшие времена, ведь золото уже ничего не стоит и все оно изъято Гильмараком, – Балдан знал, сколь многие простые ремесленники и крестьяне тоскуют по правлению Эмерелль. И как их можно винить? Они ничего не знают об идеях его отца и Элийи Глопса. Они просто как следует прочувствовали, что значит жить в мире, где старые правила ничего не стоят, а новые еще не успели укрепиться.

– О чем ты думаешь, мальчик мой?

– О крепости из кораблей, – после недолгого колебания ответил кобольд.

Он знал, что отец не поймет его рассуждений.

Андеран улыбнулся.

– Ты не умеешь врать. Хорошо, что ты стал воином.

Рога и литавры

Оргрим наблюдал за тем, как в последних лучах солнца строились кентавры. Тысячи. Повсюду вокруг холмов. За пределами досягаемости торсионных орудий. Они трубили в рога и били в большие литавры. Адский шум заглушал все звуки лагеря. И только шипение беспокойной рогатой ящерицы, которая взрывала землю ударами хвоста, было громче.

Оргрим повернулся и обвел взглядом большой лагерь. Он чувствовал напряжение рабочих и погонщиков скота, каменотесов, поваров, сапожников и шлюх. Но они держались хорошо. Эта атака кентавров была не первой, и нападающие никогда не прорывали защитный вал степных кораблей.

Впрочем, стрелы полуконей наносили урон в лагере, если кентаврам удавалось подойти достаточно близко. Атакующие стреляли в небо, и их стрелы летели по отвесной дуге, они не были нацелены. Но рабочие сбивались в настолько плотную толпу, что каждая седьмая стрела находила свою жертву. Балдан подсчитал. Кобольду приходили в голову странные идеи.

Для него война не была сражением отдельных существ. То была война чисел. Оргрим знал, что мужество или трусость могут сделать значение чисел несущественным. И тем не менее они оба почти постоянно приходили к одним и тем же выводам. И то, что Балдан по собственной инициативе приказал проверить землю на месте лагеря, чтобы убедиться, что они не стоят на высохшем русле реки, троллю тоже понравилось.

Надо удержать Балдана рядом с собой!

– Да отстрелите же наконец бошки парочке этих лошадиных задниц! – набросился Царгуб на кобольда из обслуги тяжелых торсионных орудий на верхней палубе.

– Они вне досягаемости. Они точно знают дальность выстрела. Это пустая трата снарядов.

– Нервничаешь? – Оргрим уже успел выяснить, что Царгуб не создан для осад. Вожак стаи готов храбро идти в атаку, но происходящее здесь противно его природе. К сожалению, нельзя просто сменить командира, чтобы тот не потерял лицо.

– Нервничаю? – рассмеялся Царгуб. – Не хотелось бы мне увидеть день, когда эти вонючие степняки заставят меня нервничать. Я просто хочу выйти отсюда и переломать ноги проклятым клячам.

Оргрим поскреб левую руку. Днем во время перестрелки в нее попала стрела. Одна из этих проклятых штук, на которые железные наконечники надевали только для того, чтобы они вцепились крючками в кожу, когда дергаешь за древко. Нужно было надрезать рану, чтобы вытащить наконечник. Железо обжигало плоть. Он то и дело почесывался. Если надавливал слишком сильно, чувствовал, как шевелится под кожей металл.

Когда наконец выдастся свободная минутка, он сам надрежет рану, чтобы вытащить этот проклятый кусок металла.

Солнце скрылось за холмами. Тени ночи завоевывали небо на востоке. Вскоре войска противника на холмах сольются с темнотой. Целый день было тихо. Интересно, что предстоит ночью?

Оргрим взглянул на лагерь. Уже сейчас там горело около сотни костров. Свет магических врат во внутреннем кольце ярко сиял. Защитники были прекрасно видны и представляли собой легкие цели для кентавров. Нужно приказать закрыть врата на звезде альвов. По крайней мере хоть это… Было бы разумным приказать потушить и костры. Но это взбудоражит всех. Пусть сидят у костров и готовят ужин да поменьше думают о кентаврах.

До сих пор кентавры ни разу не отваживались на крупную ночную вылазку. Рога и литавры все еще грохотали. Глухие удары больших барабанов, казалось, отдавались у герцога в животе.

Днем Оргрим наблюдал за тем, как полукони оттаскивают в сторону тела убитых соплеменников. Не забирают, просто оттаскивают шагов на двадцать-тридцать, словно освобождая место для чего-то. Тролль снова почесал рану.

– Нервничаешь? – насмешливо поинтересовался Царгуб.

Конечно, подумал Оргрим. Он был бы глупцом, если бы не нервничал. Было что-то такое, что придавало кентаврам абсолютную уверенность в победе. Что-то, что заставляло их продолжать осаду, несмотря на то что они не могли проникнуть внутрь крепости. И пока герцог не знает, что это такое, он будет нервничать. Остается надеяться, что Балдану при дворе повезет и они получат разрешение отступать!

Закон рычага

Катандер стоял перед первой из крупных палаток, внутри которых так много работали все прошедшие дни. Нестеус не был убежден в успехе плана. Предводитель повстанцев преследовал собственные цели. Но князь знал, что эта ночь может все изменить. Они должны пробить брешь в проклятой крепости из кораблей! Если они наконец смогут сразиться с троллями лицом к лицу, то, возможно, победят. Его подданные крупнее и сильнее стенных кентавров. Они не боятся атаковать троллей там, где их кочевые братья предпочитают расстреливать колчаны, а затем уноситься прочь. Так не выиграть ни одной битвы!

Но, по крайней мере, Нестеус предоставил Катандеру полную свободу действий.

Полог палатки отбросили. Оттуда выкатилась телега с большими колесами. То были колеса от брошенного степного корабля, валявшегося в нескольких милях отсюда, у обочины новой дороги. Катандер долго разглядывал судно и совещался с архитекторами. Он знал, где слабое место огромного степного корабля.

Его телеги состояли только из колес, осей и тяжелого каркаса из крепких балок, достаточно мощных, чтобы выдержать то, что должны были на них поставить.

Гиерон, главный архитектор Уттики, высказал свое мнение о конструкции. Ученый и инженер был крупным кентавром вороной масти с широкими плечами и крепкой спиной.

Из-за окладистой черной бороды и длинных волос, которые подвязывал красной лентой, он больше походил на воина, чем на архитектора. Гиерон уже надел нагрудник, и не было никаких сомнений в том, что математик пойдет с ними в бой.

Катандеру нравился этот упрямый мужчина, которого вообще-то не особенно любили. Гиерон всегда и все говорил напрямик, называл вещи своими именами. И в отличие от остальных ученых, которые проводили время в длительных и утомительных дискуссиях, он был практиком.

– Мы победим?

– Я что, похож на оракула? – ворчливо ответил полуконь.

– Нет, – весело ответил Катандер. – Поэтому мне так важен твой ответ.

Гиерон не удостоил князя и взглядом. Он наблюдал за тем, как складывают две оставшиеся палатки и выставляют подъемные механизмы.

– Обе наши телеги представляют собой чертовски крупные цели. Если в головах у кобольдов орудийных расчетов хоть чего-то да тикает, мы проиграем.

– Сейчас ночь. Они увидят нас, когда будет уже слишком поздно. И Нестеус со своими воинами отвлечет их, выпустит столько стрел, что ни один кобольд не отважится высунуться за зубцы.

– Тогда по-прежнему остается единственная опасность – дорога.

– Не беспокойся, друг мой. Во второй половине дня я лично трижды отводил отряды шпионов в район степных кораблей Оргрима. Там нет никаких скрытых потоков и низин. По моему приказу оттащили в сторону даже мертвецов.

Гиерон впервые отвел взгляд от сооружений и посмотрел на князя.

– Мертвецы – не моя забота. Конструкции настолько тяжелы, что трупы под их колесами будут просто раздавлены, с учетом того, конечно, что мы достаточно разгонимся. Меня беспокоит, что наши повозки очень тяжелы спереди и легко могут опрокинуться. Существует закон рычага, и он может повлиять на нашу победу или поражение. Пока что он работает против нас, и ты должен понимать это, Катандер. Если одна из повозок закачается, останется только разбежаться.

Если до этого дойдет, исправить мы ничего не сможем. Но если мы достигнем кораблей крепости, тот самый закон рычага одолеет Оргрима.

– Мы можем себе позволить потерять одну повозку, – отчеканил Катандер. – Поэтому я и велел построить две. Никакой план не идеален. Но с двумя телегами у нас все получится!

Князь наблюдал за тем, как при помощи подъемных механизмов грузили массивные насадки. Они будут достигать пяти шагов в высоту. То есть будут почти такими же высокими, как степные корабли.