Текст книги "Битва королей. Огонь эльфов"

Автор книги: Бернхард Хеннен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 52 страниц)

– Тебе лучше, Ганда? – вежливо поинтересовался Рейлиф.

– Немного кружится голова, – и глазом не моргнув солгала лутинка. – Наверное, следует немного отдохнуть.

– Ты не могла бы быстро показать мне труды, которые давал тебе Галавайн?

Ганда застонала.

– Мне действительно нехорошо.

Олловейн обеспокоенно поглядел на нее.

– Это быстро. – Рейлиф пригнулся, проходя под откинутым пологом, и вошел внутрь. Он направился прямиком к столу.

Ганда поплелась за ним.

– Вот свиток, которого не было, когда я приходила сюда в последний раз. Похоже, в нем что-то особенное. – Она выхватила свиток с черными печатями и протянула Рейлифу.

Губы хранителя книг превратились в узкую обескровленную полоску. Положив свиток в рукав, он обследовал остальные тексты.

– Тебе больше никакие свитки в глаза не бросились? – через некоторое время спросил он. – Кожаные футляры с черными или золотыми печатями?

– Нет, – ответила Ганда, протискиваясь между Рейлифом и столом, на котором лежала книга. – Что-то не так? – Если бы только можно было видеть его лицо!

– Этому свитку здесь делать нечего. Он… Он не в компетенции Галавайна, и мне совершенно непонятно, как он мог попасть сюда. Он должен находиться под замком!

Олловейн подошел к столу для игры в фальрах. Низко склонившись, он встал над столешницей и принялся рассматривать фигуры.

– Наверное, вам стоит поразмыслить о хранении опасных текстов, – произнесла Ганда. – Можешь быть уверен в том, что Эмерелль будет доложено о состоянии дел здесь, в библиотеке. Секретные документы крадут, происходит смертоубийство. Возможно, стоит хранить книги, которые слишком ценны, где-нибудь в другом месте.

Уголки рта Рейлифа дрогнули.

– Мы не рассчитывали на это… То, что произошло, просто чудовищно. Я… Я созову хранителей знания. Мы учимся на своих ошибках, лутинка.

Ганде вовсе не доставляло удовольствия загонять в угол именно того, кто больше всех, не считая Олловейна, заботился о ее выздоровлении. Но она должна была отогнать Рейлифа от книги. Чем дальше, тем лучше.

– Ваши ошибки едва не стоили мне жизни. Ты ведь не ожидаешь, что я буду молчать об этом, когда предстану перед королевой.

– Библиотека находится в Расколотом мире, а значит, не подчиняется власти Эммерель, – возразил хранитель знания.

– Так ты пытаешься оправдать ваши ошибки?

Уголки губ Рейлифа теперь дернулись сильнее.

– Нет, не пытаюсь, – подавленно ответил он. – Мне искренне жаль, что случилась неприятность. Если бы я мог, я бы…

– Тебе не кажется, что определение «неприятность» несколько слабовато? То, что я еще жива, – лишь счастливая случайность. Обнаружить в постели ядовитую змею – это сильно отличается от того, что я понимаю под неприятностью.

– Конечно.

– Что это за текст? – набросилась на него Ганда.

– Здесь раскрыты самые темные виды магии. Не знаю, что именно там написано, и добровольно ни за что не стану читать. Свитки, на которых стоят три черные печати, насквозь гнилые. В них идет речь о вещах, способных лишить душевного спокойствия того, кто ведает о них. Они хранятся в тайном месте, которое известно только нам, хранителям знания. Этот свиток следует немедленно вернуть туда.

Ганда не ожидала получить столь искренний ответ. Похоже, она вывела Рейлифа из равновесия серьезнее, чем тот стремился показать. Он сказал ей больше, чем она хотела знать.

– Я не стану мешать тебе, если ты решишь отнести этот свиток туда, где ему полагается быть. Я считаю, что такие тексты следует сжигать.

– Довольно уже, Ганда, – вмешался Олловейн. – Мастер Рейлиф извинился. Прекрати наконец обвинять его! Все равно это ничего не изменит.

Хранитель знания коротко поклонился.

– Прошу меня извинить.

И он поспешно удалился.

Ганда устало прислонилась к столу. Силы оставили ее. Нужно уходить отсюда. Как можно скорее. Она утомленно закрыла глаза. Любой находящийся в библиотеке мог быть убийцей. Невозможно понять, каков его истинный облик. Кроме того, он мог завладеть любым телом.

– Ты хочешь мне что-то сказать?

Олловейн вдруг оказался прямо перед ней. Должно быть, она отключилась.

– Что ты имеешь в виду?

Он указал на ее левую руку, наполовину погрузившуюся в призрачную книгу, отражение без содержания. Ганда вздохнула. Если она попытается объяснить эльфу, что произошло, на пути у них обоих встанет его честь.

– Сейчас это не важно, – решительно ответила она.

Мастер меча поднял бровь, но вопросов больше задавать не стал. Вместо этого он попросил лутинку посмотреть на стол для игры в фальрах.

Ганда уступила. Но она едва держалась на ногах от изнеможения. Фигурки плясали у нее перед глазами. Фальрах ничего не значил для кобольдессы. Она не могла понять, что хотел показать ей Танцующий Клинок.

– Игровое поле изображает этот момент, – произнес он странно отрешенным голосом.

«Только бы он снова не спятил, – в отчаянии подумала Ганда. – Проклятье, ты нужен мне. Неужели я никогда не смогу положиться на тебя?»

– Черная королева стоит в одиночестве. Это Эмерелль. Ее волшебница вышла из игры, ее герои рассеяны по доске. Похожую расстановку я видел на игровом поле несколько дней назад, в замке Эмерелль. Думаю, это было предупреждение. Доска стояла так, что я непременно должен был увидеть ее. Впрочем, здесь Эмерелль не находится в непосредственном окружении врагов. Зато фигуры белой стороны в правильном порядке стоят на своей половине игрового поля. А я надеялся, что войско троллей уничтожено.

– Может быть, так и есть. – Лисьехвостой надоел мистицизм игры в фальрах. – Кто сказал, что белые фигуры обозначают троллей? Это всего лишь игра. Не действительность!

– Думаешь?

Таким циничным она Олловейна еще не видела.

Он указал на две опрокинутые черные фигурки, лежавшие отдельно на игровом поле.

– Полководец и воришка, Ганда. Это мы. Мы выбыли из игры.

Лутинка прижала пальцы к вискам. Это последнее, что ей было нужно сейчас.

– Я падаю в обморок от изнеможения, а ты мне такие вещи Рассказываешь. Может быть, кто-то наткнулся на игровой стол. То, что некоторые фигурки опрокинулись, могло быть чистой случайностью.

– Упали только эти две.

– А где наш убийца? Для него, пожалуй, тоже должна быть фигура.

– Ты мыслишь слишком узко. Наш убийца – это не фигура. Он игрок белой стороны. Поэтому у него все лица и в то же время нет лица.

Волосы на загривке Ганды стали дыбом. Если ты готов принять участие в бредовых затеях Олловейна, они начинают казаться сами по себе логичными. Но она не просто фигурка на доске!

– Почему нас не убрали со стола, если мы побиты? Так ведь по правилам, верно? Побитые фигуры убирают с поля.

– Нет, не всегда. Бывает три вида событий, при которых фигурки нейтрализуются, но не выходят из игры. Их просто откладывают в сторону. После этого все зависит от того, кто ходит следующим. Таким событием является цезура при игре в фальрах. Обе стороны бросают кости. Чей результат лучше, тот и делает следующий ход, вне зависимости от того, чья была очередь. В такой момент будущее зависит только от броска костей.

Лутинка упрямо рассмеялась.

– Тогда у меня для тебя хорошие новости. Я прекрасно умею мошенничать в кости.

Эльф криво усмехнулся.

– Кто бы мог подумать, что когда-нибудь придется вложить свою жизнь в руки мошенницы?

Почему она никогда не встречала кобольда, который бы так ей улыбался, печально подумала лисьеголовая. Немного лукаво, при этом искренне и тепло. Доверительно. Было время, когда она с ума сходила от улыбок Элийи. Никто другой из лутинов не излучал столько уверенности и самоуверенности, как Глопс.

У Элийи было видение. Он хотел изменить мир. И был непоколебимо убежден в том, что сумеет сделать это. Тем, кто был рядом с ним, было очень легко разделить его мечту. Его сила и энтузиазм были заразительны. Жизнь с ним превращалась в настоящее приключение.

Ганде понадобилось очень много времени, чтобы понять, что Элийя любит только свою мечту. Все спутники были заменимы. Важна была лишь цель. Когда лисьехвостая наконец поняла, улыбка Элийи утратила очарование.

«С Олловейном будет то же самое, если я смогу узнать его получше», – сердито подумала рыжая. Голова кружилась.

– Ты в порядке? – спросил эльф.

– А что, я так выгляжу? – успела произнести она, прежде чем у нее подкосились ноги.

Каким-то образом он успел подхватить лутинку прежде, чем та грохнулась на пол. Танцующий Клинок понес ее на руках, как ребенка. Ганда положила голову эльфу на плечо. Давно уже она не чувствовала себя такой защищенной. Она была не совсем в сознании, но и не спала. Пока мастер меча нес ее, она словно грезила наяву.

Он хотел отнести Ганду в ее комнату и положить на постель. Лутинка смутно припоминала, что начала протестовать. И, наверное, он послушался, потому что продолжал держать ее на руках. Лисьехвостая не могла толком объяснить себе эту свинцовую усталость. Может быть, это по-прежнему действие яда? Но она ведь так долго спала!

Кобольдесса чувствовала, что Олловейн несет ее, но шагов его не слышала. Будто оба они парили в воздухе… Веки ее были слишком тяжелы, чтобы вырвать у них возможность видеть свет. Лишь время от времени Ганда сонно моргала. Потом видела, как мимо проплывали слабо освещенные стеллажи.

Эльф что-то рассказывал. Он шептал. Его голос вкрадывался в уши. Она чувствовала его теплое дыхание, когда он говорил. Но где-то между ухом и рассудком терялась часть смысла. Речь шла о кобольде по имени Лабакс. Он сражался в Филангане и во сне пережил встречу с загадочным чудовищем, проходившим сквозь скалы. Все товарищи кобольда были убиты.

Ганда хотела сказать Олловейну, что знает, какое существо убивало в эльфийской крепости. Но ее язык лежал между губами, словно выброшенный на берег кит. Бесконечно тяжелый. Мертвый.

Должно быть, она ненадолго задремала. Оцепенело огляделась по сторонам. Она находилась в зале со множеством пюпитров. Ганда чувствовала пульсирующую силу звезды альвов. Звезда, через которую они вошли, находилась всего в паре шагов.

Олловейн стоял на коленях рядом с ней.

– Ты чувствуешь себя достаточно крепкой, чтобы увести нас отсюда?

Лутинка села и помассировала виски.

– Колдовать и пнуть в задницу рогатую черепаху я могу в любой момент, как бы я ни выглядела. – Ей было дурно. Ощущение было, как будто она пила всю ночь. Большой стакан молока с двумя взбитыми яйцами был бы кстати.

В большом круглом зале горели лишь две масляные лампы. Обе стояли на довольно большом расстоянии от них. В слабом свете пюпитры были похожи на большие прямоугольные щиты. Их окружал целый легион воинов-теней. Ганда усмехнулась. Глупость какая!

Послышался глухой хлопок. Олловейн обернулся. Звук доносился из просторного коридора, который вел отсюда вглубь библиотеки. Казалось, с полки упала какая-то книга.

Лисьехвостая невольно вспомнила о Квальбаме III и его дурацких историях о книгах. Несправедливо, что кобольд мертв. Он умер, потому что знал ее. Умер, потому что она ему доверяла.

Мастер меча достиг коридора. Внимательно огляделся по сторонам.

Лутинка схватилась за край ближайшего пюпитра и поднялась. На ногах она по-прежнему стояла нетвердо. Когда же это наконец закончится? И когда она избавится от этих страшных головных болей?.. Краем глаза Ганда заметила движение. Она потеряла равновесие. Что-то коснулось ее. Кобольдесса покачнулась и завалилась набок. Над ней возвышалась огромная тень. Клеос! Он был вооружен длинным посохом, на концах которого красовались лезвия кос.

– Ты меня напугал… Ты… – Ганда хотела опереться и снова встать, но жгучая боль пронзила левую руку.

Минотавр наклонился и что-то поднял. В его огромных лапах предмет казался крохотным.

– Подними правую руку вверх, и я подарю тебе жизнь.

Лутинка так запуталась, что хотела уже послушаться, когда увидела, что именно поднял бывший хранитель знания. Это была кисть руки.

Ганде стало дурно. Она посмотрела на свою левую руку. Полумрак мешал разглядеть, что произошло. Рука заканчивалась обрубком. Это ее руку поднял Клеос.

Несмотря на то что Ганда видела культю, рассудок отказывался признавать очевидное. Ее рука… Как же так?..

– Руку! – грубо потребовал Клеос. – Ты…

Минотавр крутнулся вокруг своей оси. До ушей Ганды донесся металлический звон. Там, где сталь ударилась о сталь, вверх взметнулся сноп искр.

Пугающе быстро вращался посох с клинками. Олловейн пригнулся. Удар, предназначавшийся ему, разделил надвое тяжелую столешницу. Минотавр и эльф кружились в смертоносном танце.

Этому Клеосу не нужен был костыль. Ганда сомневалась, что прежний Клеос смог бы сражаться с такой ловкостью. Несмотря на то что в темноте она мало что могла разглядеть, лутинка была уверена, что у этого минотавра голубые глаза. Произошло именно то, что предсказывал Олловейн. Враг диктовал ходы. Они выбыли из игры. Убийца знал, что они придут сюда.

Только теперь Ганда заметила, что сидит в темной луже. Культя почти не болела. Странно. Она могла рассматривать обрубок без отвращения. Почему-то казалось, что это на самом деле не ее рука. Ее рука заканчивалась кистью! А эта изувеченная – не ее!

Лутинка неловко оторвала полоску от подола платья. Нужно остановить кровотечение.

С грохотом рухнул на пол тяжелый пюпитр. Минотавр пнул пульт; тот заскользил по гладкому полу. Вместо того чтобы увернуться, Олловейн запрыгнул на него, удержал равновесие, расставив руки в стороны, и одним прыжком оказался на следующем пюпитре.

Клеос рассек посохом пустоту, описал им широкий круг и успел отразить удар слева, нацеленный в шею. Быстро, словно барабанный бой, сталь ударяла о сталь.

У Ганды совсем помутилось в голове. Слишком много времени потеряла она, наблюдая за дуэлянтами. Нужно было позаботиться о руке, хоть она и не воспринимала обрубок как часть себя. У нее была красивая рука…

С некоторым трудом лутинке удалось обмотать культю тряпкой. Пришлось держать один конец ткани зубами, чтобы сильно затянуть повязку.

Тряпка тут же пропиталась кровью. Теперь дала знать о себе боль. Даже малейшее прикосновение к ране было подобно удару раскаленного ножа. Ганда задрожала. Зубы ее стучали. Стало гораздо холоднее.

Краем глаза лисьехвостая увидела, как минотавр яростной атакой попытался загнать эльфа в угол. Удар следовал за ударом, быстрее, чем мог уследить глаз. Внезапно голова минотавра наклонилась. Олловейн увернулся от смертоносно острых рогов, но лоб Клеоса угодил ему в плечо. Мастер меча пошатнулся. Удар по ногам вынудил эльфа сделать поспешный прыжок, который еще сильнее выбил его из равновесия.

Минотавр издал дикий ликующий крик и поднажал. Но в позиции, где любой другой упал бы, Белый рыцарь обрел равновесие. Его меч описал серебряную дугу. Послышался глухой хруст. А потом один из рогов минотавра грохнулся на пол. Олловейн срезал его под корень.

Клеос слегка отпрянул. Слово силы одним махом заставило вспыхнуть все масляные лампы в читальном зале. Только теперь Ганда заметила тонкий порез на груди бычьеголового человека. Рана была неглубока, но, увидев ее, лутинка убедилась, что эльф победит. В то же время она увидела кровь на полу вокруг себя.

– Думаешь, ты побеждаешь? – спросил минотавр и отразил удар, нацеленный в бедро. – Шум сражения услышат. Наверняка сейчас сюда уже идет отряд вооруженных арбалетами кобольдов. Как думаешь, в кого они станут стрелять? В Клеоса, которого они знают многие годы, или в тебя и лутинку?

Целый град ударов обрушился на него.

– Продолжай, Олловейн! – крикнул убийца. – Пока мы сражаемся, твоя спутница истекает кровью!

Мастер меча бросил взгляд на хвостатую кобольдессу. Минотавр тут же атаковал. Подлый удар был нацелен на ноги Олловейна. Эльф увернулся, но снова посмотрел на Ганду.

– Со мной все в порядке. – Лутинка хотела крикнуть, но голос не имел силы. Она ужасно дрожала.

– Открывай врата! – крикнул Олловейн и пригнулся.

Ганда потащилась к звезде альвов. Она пыталась сделать вид, что все хорошо, и двигаться прямо, но шаталась от слабости. Густые капли крови сочились сквозь повязку, оставляя на белом мраморном полу читального зала темный след. От яркого света у лутинки болели глаза. Она снова увидела, что Олловейн смотрит на нее. Почему проклятый эльф отвлекается? Это будет стоить ему головы.

Ганда потянулась к магии троп альвов. Сталь снова звякнула о сталь. Лутинке с трудом удавалось концентрироваться на заклинании. Она то и дело обеспокоенно поглядывала на Олловейна. Эльф перешел к защите. Шаг за шагом гнал его Клеос к звезде альвов.

– За правую руку Ганды я отпущу вас обоих.

От лисьемордой ускользали силовые потоки троп альвов. Она невольно коснулась яркого пера на шее. Оно было на месте. Несмотря на то что оно прикасалось непосредственно к ее коже, Ганда не чувствовала заклинания, окружавшего книгу. Это было необычно. И это спасет ее. Даже Клеос не сумеет разглядеть маскирующее заклинание. Должно быть, убийца видел, как от ее прикосновения книга открылась. Очевидно, он полагал, что сумеет обмануть книгу, если использует руки лутинки. При мысли об этом Ганде стало дурно. Со слезами на глазах глядела она на свою отрубленную кисть.

«Соберись, девочка, – напомнила она себе. – Теперь все зависит от тебя».

Лутинка снова потянулась к силовым линиям троп альвов. Они плясали, словно извивающиеся змеи. У Ганды было чувство, что ей кто-то помогает. Несмотря на то что она дрожала, а в голове стучала тупая боль, открыть светящуюся арку было легко, как никогда прежде. Но что-то было не так, как обычно.

– Опустите оружие! – приказал высокий голос.

Довольно крупный кобольд спешил по проходу между пультами прямо к ним. На нем был красный берет, с которого свисали два растрепанных пера. За вожаком с трудом поспевало с полдюжины худощавых кобольдов поменьше, все они взбирались на пюпитры. Они были вооружены арбалетами, висевшими за спинами на широких ремнях. Тщедушные тела и запачканные чернилами пальцы – кобольды были совсем не похожи на воинов. По ним было видно, что они – писари, осветители и помощники поваров. Но на их лицах отражалась мрачная решимость. Первый отстегнул арбалет, поставил ногу на железный спусковой крючок оружия и принялся взводить его с помощью двух расположенных по бокам рукояток.

– Прекратить! – срывающимся голосом крикнул предводитель отряда кобольдов. – От имени хранителей знания приказываю вам остановиться!

Олловейн почти добрался до Ганды. Всего пара шагов отделяли его от светящейся дуги. Лутинка могла бы отпустить силовые линии, но что-то казалось ей странным. Под знакомыми могущественными заклинаниями она чувствовала что-то чужое, хорошо скрытое.

Искендрия людей отстояла всего в паре шагов. Но бежать туда было глупо. Стражи библиотеки с легкостью смогут последовать за ними. Ганда знала, что им с Олловейном придется войти глубже в золотую сеть, чтобы найти другой путь. В переплетении скрещивающихся троп были тысячи возможностей отыскать дорогу. Эмерелль была против того, чтобы использовать прямой маршрут, нужно было скрыть их миссию от ингиз, таившихся в темноте Ничто. Но теперь не было повода для таких уловок. Они могли вернуться в Альвенмарк, минуя мир людей.

– Сначала застрелите лутинку! – приказал Клеос.

Предводитель кобольдов нервно заморгал.

– Слушайте меня, – сказал он. – Клеос…

– Хранитель знания! – сердито перебил его минотавр. – Как видите, я оправился от полученных во время книжного удара ранений. Лутинка украла драгоценный свиток из Зала света. Вы знаете законы библиотеки. Книги и свитки, однажды попавшие сюда, не должны покидать Искендрию. Это железный закон. Тот, кто нарушает его, – покойник.

Олловейн побежал.

– Всем слушать мою команду! – крикнул Клеос.

– Он лжец и убийца!

Не обращая внимания на Ганду, кобольды зарядили арбалеты болтами. Их предводитель уже не пытался оспаривать приказания Клеоса.

– Прочь отсюда! – Олловейн поднял кобольдессу, стараясь, насколько возможно, закрыть ее от арбалетчиков.

Лутинка могла заглянуть за плечо эльфа. Она испытывала необъяснимое чувство, что они что-то делают не так.

Что-то не так.

– Заряжай! – скомандовал Клеос, и кобольды подняли арбалеты на плечи.

– Целься!

У Ганды возникло ощущение, что Клеос вовсе не хочет, чтобы их застрелили. Он хочет чего-то другого. Он ведь давно уже мог отдать приказ стрелять. Почему он не сделал этого? Рыжехвостая увидела, как один из кобольдов задрожал под весом оружия. Нельзя так долго целиться из арбалетов. Для этого они слишком тяжелы!

Олловейн вошел во врата.

Ганда почувствовала водоворот. Он был едва ощутим. Чужая сила. С тропой, ведущей из библиотеки, манипулировали. Хорошо скрытое, в магии альвов таилось новое заклинание.

Мастер меча, похоже, ничего не заметил.

Врата за ними стали закрываться. Гораздо быстрее, чем обычно! Теперь Ганда отчетливо видела голубые глаза Клеоса. Она так и знала! Минотавр улыбался.

Теперь, когда лутинка направила на это все свои чувства, она отчетливо уловила чужое заклинание. Они в его власти, пока не сойдут с тропы. Вот чего хотел их враг!

Во рту у Ганды пересохло. Она дрожала все сильнее. Смертельно холодно! Вспомнилась доска для игры в фальрах. Они выбыли из игры. Враг бросил кости и выиграл следующий ход.