Текст книги "Сирахама (СИ)"
Автор книги: Артур Прядильщик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 56 страниц)
– Вот! Вот! Что я и говорил! – Акисамэ отнял от уха один наушник. – Они практически уверены, что мы за ними наблюдаем! О! А вот идет анализ психологических последствий нашего, коллеги, несвоевременного вторжения-вмешательства! На обывательском уровне, конечно, но – весьма здраво! Хо-о-о... а вот и угрозы пошли – более чем реальные, кстати!
– Не знаешь, Сигурэ обиделась? – Поинтересовался Сакаки.
– Представь себе, нет!
– Мне тоже так показалось.
– Да ладно! – Не поверил Кэнсэй. – После того, как покопались в ее арсенале без ее спроса! Или... – Кэнсэй угрожающе задвигал бровями и раздул ноздри. – Или она во всем этом замешана? Как в тот раз? Опять решила ученице подыграть?!
– Не-а! – Усмехнулся Акисамэ. – Все гораздо проще. Ведь все это оружие надо будет возвращать... И, следовательно, чистить, приводить в порядок, консервировать для дальнейшего хранения. А у нашей мастерицы оружия недавно появилась идея-фикс – загнать учеников к себе в арсенал и устроить ОБЩУЮ орг... э-э-э... чистку оружия. И я даже сильно подозреваю, кто из ее нынешних учеников... учениц ей эту идею подкинул... Так что сейчас Сигурэ ходит загадочная и в счастливом предвкушении... хотя, наверняка, в данный момент обретается где-нибудь за спиной Мисаки. Но только в качестве подстраховки. Чтобы никто не ушел безнаказ... не отвертелся от чистки оружия!
Кэнсэй досадливо крякнул и зашел с другой стороны:
– Но он же там сейчас... с моей драгоценной Реночкой... вытворяет всякие неприличные вещи... а я даже ничего не вижу! Я ж только догадываться и домысливать теперь могу!
– А-а-а... так это у тебя просто отцовская ревность взыграла. – Отмахнулся Акисамэ. – Помнишь, как мы тебя все вместе держали, когда на нее в первый раз хулиганов в парке навели?
– Еще бы не помнить! – Буркнул Кэнсэй. – Я с этих придурков тогда по тридцать тысяч иен за медобслуживание содрал!
– Ну, вообще-то услуги проктолога по извлечению инородных тел стоят недешево...
– Ты таки хочешь сказать, что старый Кэнсэй тогда продешевил?!
– Э-э-э... нет. Ты лучше представь себе, сколько ты с Кенчи содрать сможешь, когда у Ренки детки пойдут! Он ведь от женитьбы уже ни за что не отвертится! А уж когда он станет уважаемым респектабельным Драконом, а не каким-то там безродным Сирахамой!
– Во имя Луны, Акисамэ! – Сакаки потрясенно смотрел на сияющего от каких-то своих фантазий мастера кэмпо. – Это было гениально!
– Искусство джиу-джитсу учит нас превращать силу противника в его слабость! – Довольно разгладил усы Акисамэ.
+++
– Фух... Кажется, пронесло. Если мастера не появились сейчас, то уж точно не появятся и дальше.
– Наивная чешуйчатая! Во-первых, они могут появиться в самый ответственный момент...
– Появиться в момент кульминации и почти наверняка сделать из нашего жениха импотента? Ну, пусть попробуют – благодарность от нас на всю оставшуюся жизнь им обеспечена... И вряд ли Кенчи станет нас на этот раз с ними мирить. Нет... Я верю в их разум!
– Ого! Где ты в нашем додзё видела этого зверя? Ты его с Точимару не спутала?
– Ну, на самом деле я это для них и сказала... Ведь, наверняка, у тебя «во-вторых» было предположение, что они за нами и сейчас наблюдают... А «в-третьих» – какое-нибудь глубокомысленное утверждение о том, что мы, дескать, все равно их остановить не сможем, если они захотят вмешаться.
– Ты меня после Филиппин иногда пугаешь, Ми-тян... Да, именно это и хотела...
+++
Но вот на просветленное лицо мастера Ма легла тень, он собрался и стал исключительно серьезным:
– Коллеги... приготовиться! Сейчас у нашего ученика вылетит... птичка.
Сакаки торопливо, но осторожно, отставил чашку с недопитым горячим вином, распахнул окно и отошел в противоположный конец номера к двери. Принял «высокий старт».
В номер ворвался холодный воздух улицы, музыка и гомон отдыхающих стал громче.
+++
– Внимание! Начинается!
– Ага! Чувствую! Приготовься! Он сказал, что как только руки к ее шее потянет – чтоб сразу глушили! Сразу!
– Думаешь, мне отсюда хорошо видно его руки? А, нет... видно... и не только руки, но и... хо-о-о... отличная работа тазом и корпусом! Какая техника! Какая воля к победе! Ксо! Змея лупит возбуждением так, что я сейчас сама вуайеристкой стану...!
– Я, кажется, уже вуайеристка... через стенку тоже не слабо прилетает...
– Приготовиться!
+++
– Великий Феникс! Я должен это видеть!!! – Взвыл мастер Ма, прижимая наушник. – Ну что им стоило оставить одну-единственную камеру!
– Будем надеяться, что паранойя Кенчи не заставила оборудовать окно номера пуленепробиваемым стеклом. – Буркнул Сакаки. – Его тяжело пробивать.
– Рама окна, наверняка, не на щеколде – а иначе, как Мисаки с крыши попадет в номер в случае чего... Лучше надеяться на то, что ученик сможет себя контролировать, и тогда прыгать не придется вообще. – Заметил Акисамэ. – Правда, он сегодня без музыки...
– Ну, или так... – Согласился Сакаки и, помявшись, признался. – Но я в его возрасте себя не контролировал.
– Наверно, потому, что уже тогда вечно под мухой ходил. – Подколол Кэнсэй.
– О! – Сакаки сделал вид, что его осенило. – Я сейчас не сам туда прыгну, а тебя запущу – ты легкий...
– О! – Кэнсэй тоже сделал вид, что ему пришла в голову не менее замечательная идея. – Тогда погоди, я за фотоаппаратом сбегаю. ТАКИХ фоток еще ни у кого не было! Кстати, ты в этом случае упустишь возможность пролететь над улицами самого фешенебельного лыжного курорта Японии с криком «Справедливость во имя Луны!»
– Тц! И верно... Ладно, живи...
– Ты так говоришь, Кэнсэй, потому что все уже закончилось, и мы можем идти на ночную лыжню... Или ты, Сакаки, предпочитаешь горячие источники?
– Пф... А то ты не знаешь, что единственные в округе горячие источники были арендованы этим богатеньким Буратино на целые сутки! Удивляюсь, как он избежал народного бунта! Сейчас же разгар сезона!
– А там объявление висит: «Завтра каждый второй час в купальнях – бесплатно!» Так что никто из отдыхающих даже не пикнул – ждут завтрашнего дня. Кстати, неплохое маркетинговое решение!
– Сорит деньгами! Потенциально моими!
– Ну, в отличие от вас, я поддерживаю с учеником дружеские отношения! И у меня есть вот это! – Акисамэ торжественно продемонстрировал пригласительный билет на посещение сектора «Посейдон» горячих источников «Унашир».
– Так это что же... он тебя предупредил о том, куда собирается похитить мою дочурочку?! – Возмутился Кэнсэй. – Ты знал о готовившемся преступлении!
Акисамэ слегка смутился и признался:
– Ну, вообще-то, я обнаружил этот документ, когда собирал свой рюкзак перед поездкой сюда...
– Хм... Сакаки... – Нахмурился Кэнсэй.
Но Сакаки уже и сам сообразил и сейчас рылся в своем рюкзаке:
– Как?! – Мастер сотого дана держал в руке такой же кусочек картона. – Когда он успел?!
– Так, что же это... получается, – Задумчиво протянул Кэнсэй. – Старейший, когда сказал, что идет «искупнуться», имел ввиду вовсе не высокогорное озеро?
– ... И его слова Апачаю: «Пойдем, малец! Я прочту, что у тебя там написано!»
– М-да... Чувствуется основательный подход нашего ученика к планированию операции! – Довольно покивал головой Акисамэ. – Нейтрализовал два самых непредсказуемых фактора...
– Накинь плюсик за то, что он учел прошлые свои ошибки! И учел такой фактор, как прибытие Редзинпаку в полном составе!
– Кроме этого черного чудовища! – Содрогнулся Сакаки...
– Как сказал Апачай, Точимару не любит снег и холод, что вполне естественно для кота, Сакаки!
+++
– Фух! Отбой!
– Тьфу! Ты чего на «данджере» так долго держишь, ящерица?!
– Лучше перебдеть... Он руки под нее спрятал, ну, мне и показалось... Бедняжка! Вынужден себя контролировать даже в такие моменты! Давай, ты следующая будешь! Он говорил, что только с тобой...
– Девчонки! Вы достали уже со своей очередностью!
– Ой!
– Ой!
– И вы забыли, что у нас общий канал связи!
– Ой!
– Ой... А ты уже... все?
– Ага. Дурное дело – нехитрое!
– А что Ренка?
– В ауте. Лежит – пузыри пускает...
– Счастли-и-ивая-я-я!
– Кенчи! А ты все слышал?
– Ага.
– Все-все-все?
– Кхм... если подумать... если ОЧЕНЬ хорошо подумать, то нет, котик, далеко не всё. Что-то прошло мимо моего внимания... Почти наверняка, да! Не поверите, но я был немного занят! Мисаки!
– Да, Кенчик!
– Не мурлычь – будет и на твоей улице праздник!
– Я такой же массажик хочу! Хочу-хочу-хочу!
– Кхм! Ладно, ты сама напросилась! Капрал Охаяси! Razgovorchiki v efire!
– Сэр! Есть сэр!
– Какие изменения по объектам наблюдения, капрал?
– Сэр! Да, сэр! Объект «Борода» и объект «Демон» сейчас находятся, предположительно, на источниках. Объекты «Шляпа», «Шрам» и «Усы» остались в том же самом номере. Местонахождение объекта «Хвостик» неизвестно. Предположительно, где-то рядом. Противодействия от «Хвостика» не ожидается в виду проведенной ранее операции «Сладкая приманка». Наши средства съема информации не обнаружены – запись разговоров ведется успешно.
+++
– Не понял! – Это Сакаки и Акисамэ сказали одновременно, уставившись друг на друга круглыми от потрясения глазами.
Кэнсэй усмехнулся:
– Я даже знаю, что скажет Хаято-доно, когда узнает об этом... «Расслабились, детишки! Расслабились! Хо-хо-хо!»
– Ну, – Бодро и достаточно громко сказал Акисамэ в пространство номера. – Я, думаю, мы сможем договориться, ребята! Не так ли? Давайте, в конце концов, жить дружно!
– Э? – Сообразил вдруг Кэнсэй. – Так это ж теперь Ренка узнает, что с хулиганами – это мы... – Кэнсэй испуганно зажал себе рот обеими руками.
+++
– Объект «Мыло»?
– Нейтрализована объектом «Зеленоглазка» на детской трассе «Нирим».
– Кенчик, ну ты хотя бы укрыл бы ее! В номере, конечно, тепло, но представь себе ее чувства, когда она проснется!
– Няка! Ты уже в номере, что ли?! Точно, в номере... А чего я тут вишу, как дура, на морозе?! Кенчи-сама, будьте так любезны, примите девушку с улицы! Горячие поцелуи приветствуются!
– Вначале – горячий глинтвейн. Поцелуи потом обсудим. Операция еще не завершена!
+++
– О! Наша ядовитая просыпается!
Сознание возвращалось медленно, постепенно и... приятно. Тело – будто парило над землей. Ренка открыла глаза, но ощущение полета не исчезло – тело, действительно, было невесомым. Более того, вокруг было темно, а над головой мерцали самые настоящие звезды! И это была не бутафория! Что-то подсказывало, что ночное небо над головой – самое настоящее! Странно: было темно, но белые облака было видно очень хорошо!
Потом она поняла причину невесомости – она находилась в теплой воде... В ванне? Хм... великовато для ванны. Скорее...
– Ренка-сама, официально сообщаю вам, – Раздался над ней насмешливый голос Мисаки. – Что вопреки тому, что вам показалось, жених не забросил вас в космос! Вы находитесь на знаменитых источниках под открытым небом «Унашир»! Ну и типа еще раз с Днем Рождения!
Ренка, оказывается, лежала затылком на груди Мисаки. Именно руки Мисаки не давали ей уйти под воду и держали лицо над поверхностью воды. Рядом... рядом чувствовался кто-то еще... несколько человек. И не облака то были – а пар, поднимающийся над десятиметровым бассейном с горячей водой.
И находились они, действительно, в бассейне под открытым небом. Инфракрасные обогреватели, установленные по периметру мелкого – по пояс в середине и по колено у бортов – бассейна поддерживали комфортную температуру воздуха, хотя за пределами купален сейчас должен был быть мороз.
– А где...?
– Что? – Ядовито усмехнулась Мисаки. – Где наш женишок, да? Поматросили и бросили?
– Охаяси-сан... – Строгий голос Миу. – Вы хотите, чтобы ваше пробуждение, когда до вас дойдет очередь, было таким же?
– Кхм... ладно-ладно... – Пошла на попятную Мисаки. – Только про очередь больше не надо – почему-то эта тема его стала нервировать... Рен, Кенчи сейчас...
– Аники с мужиками бухать пошел! – Донесся бойкий голос Хоноки. – Они на мужской половине, сеструха!
– Хоночка... – Послышался новый голос, в котором Ренка с удивлением опознала голос «любимой практикантки Акисамэ» Нандзё Кисары! – Зачем же так прямолинейно... Не «с мужиками», а с мужчинами, не «бухать», а «провести время»! Сегодня Хинамацури! Девочки в этот день должны продемонстрировать окружающим, что они хорошо воспитаны и владеют правилами этикета!
– Ренка-сама! Ренка-сама! – Судя по голосу и плеску воды, Хонока перебазировалась совсем близко к блаженствующей Ренке.
– М-м-м? – Вот уж чего не хотелось, так это говорить... а вот так – смотреть на звезды и... балдеть... как бы плохо ни сочеталось это слово и правила этикета.
– А когда у меня племянники будут? Хочу вот таких вот! – Судя по брызнувшей на лицо воде, Хонока показала габаритные характеристики руками. – Девять месяцев, да? Да? А можно ускорить процесс?!
Послышались придушенные кашляющие звуки: кто-то – то ли Миу, то ли Кисара – хлебнули воды от неожиданности. И руки Мисаки, которыми она терпеливо поддерживала Ренку, дрогнули. Но даже ползучий хаос семьи Сирахамы не смог вызвать рябь на чистом и ровном зеркале озера душевного спокойствия Змеи Ордена Феникса:
– Давай не будем торопиться, Хоночка. – Мягко попросила Ренка. – Я еще не распробовала... процесс.
Рядом всплыло что-то еще, но Ренке даже скашивать глаза не потребовалось, чтобы определить, кто это:
– Сигурэ-сан? Признавайтесь, ваша затея?
– Контроль мой. Залет ваш. Оружие чистим... вместе.
– А фотоаппарат тоже надо почис...! – Вякнула было Хонока, но ее прервала Мисаки:
– Ни-ни-ни! За это уже статья будет!
– Возраст сексуального согласия в Японии... – Начала Сигурэ.
– Сигурэ-сэнсэй, – Торопливо спросила Мисаки. – А какой глушитель вы к «Саблям» порекомендуете?
– Сначала... патроны поменять... Чему вас... Драконов... учат!?
– Ренка-сама! Ренка-сама! – Зашептали совсем близко. – А какое отношение чистка оружия имеет к возрасту сексуального согласия в Японии?
– Хм... девочки! – Позвала Миу. – Давайте не будем портить ребенка! К тому же, правилами Редзинпаку запрещены тренировки детей до шестнадцати лет! Хоночка, не торопись! Ведь оттянуть удовольствие – таки продлить его!
– Ага! – Воскликнула младшая сестра Кенчи. – Так значит речь идет все-таки об удовольствии!
На этот раз Мисаки не выдержала, и Ренка была вынуждена взмахнуть руками, чтобы остаться над поверхностью воды.
+++
Над водой обильно поднимался пар.
– Кенчи, а вот... кхм... – Старейший не знал, как задать интересующий его вопрос. – А ты сможешь в местных неблагоприятных условиях... на коленке, так сказать...?
– Увы, Фуриндзи-сэнсэй! Я попробовал приготовить чай вне Редзинпаку, дома... почему-то не получилось. Так что в других местах я и пробовать пока не стал.
– Вот как... – Огорчился Старейший.
Я подгреб к бортику и достал из огромной корзины термос и чашку:
– Но я загодя приготовил некоторое количество и разлил в термосы. Литров пять получилось. И должно настояться хорошо.
– Хо-хо-хо! Молодец, Кенчи! Я же говорил, что ты обязательно что-нибудь придумаешь!
Я поставил чашку в маленький деревянный тазик, аккуратно налил в чашку из термоса и хотел отнести тазик к Старейшему, но тот остановил меня взмахом руки:
– Поставь тазик на воду, Кенчи. Я тебе маленькую уличную магию покажу. В благодарность за чай. Следи за руками.
Старейший не сосредотачивался. Во всяком случае, этого не было видно. Он просто мельком глянул в сторону тазика с чашкой, вода вокруг тазика подернулась рябью, и тазик медленно поплыл к Старейшему!
Я... Кажется я почувствовал что-то странное. Даже не ощущение, а эмоцию. Эмоция жажды!
– А насчет приготовления чая, Кенчи... – Старейший с удовольствием сделал глоток и зажмурился. – Любое место имеет свой дух! Но этот дух – ничто без людей... Дух Редзинпаку должен быть внутри человека... в первую очередь. Понимаешь?
– Кажется... – Неуверенно начал было я, но...
– Молодец, Кенчи! Я знал, что ты поймешь! Хо-хо-хо! Какой чай! Ох, какой чай! Такие воспоминания навевает! Отлично настоялся, Кенчи! Думаю, завтра будет еще вкуснее! Восьмая ступень – не меньше!
«В смысле «восьмая ступень»? Старик, ты что-нибудь понимаешь?»
«Малыш, это же Старейший! Сверхчеловек! Поэтому с ним нельзя что-то понимать или не понимать. Только «кажется» и «может быть»! Так вот теперь мне КАЖЕТСЯ, что мы МОЖЕТ БЫТЬ сможем колоть камни взглядом!»
– Спасибо, Старейший! – Тем не менее поблагодарил я.
– Взятка должностному лицу! – Недовольно буркнул Кэнсэй. – От пяти до семи лет лишения свободы! С конфискацией! А если бы дело происходило в Поднебесной – так легко вы бы не отделались!
Кэнсэй, вообще, был сегодня раздражительным. Бурчал, огрызался... и пытался продемонстрировать, как он недоволен тем, что произошло в гостинице между мной и Ренкой... Но мне почему-то казалось, что причина раздражения мастера кэмпо в чем-то другом...
– Ну, у вас там сейчас весело, Кэнсэй, – Поддел Акисамэ. – Говорят, не до борьбы с коррупцией?
Кэнсэй неопределенно хмыкнул и погрузился в воду по самые глаза.
+++
Судя по всему, у Ренки проснулся зверский аппетит! Очистив во время позднего ужина свой столик, она с разрешения Миу обчистила ее столик и с намеком воззрилась на Мисаки. Та вздохнула и кивнула... Через пару минут и ее столик тоже оказался освобожден от еды.
Кенчи в этот момент подливал чай Старейшему. Потом налил себе, взял чашку так, чтобы закрыть ладонью сверху и подсел к девушкам.
– Питье чая превращается в квест. – Пожаловался он тихо.
– Зато какое наслаждение от вкуса ты получаешь, Кенчи! – Воскликнул Акисамэ.
– Конечно, Акисамэ-сэнсэй! – Криво улыбнулся Кенчи, делая осторожный глоток и внимательно следя за руками широко улыбающихся мастеров.
– Кенчи! – Позвала Миу. – Что ж это за чай такой волшебный? Вот бы попробовать...
– Кхм-кхм... – Прокашлялся Старейший, слегка нахмурившись.
– ... Из кружки Кенчи, само собой! Один глоточек! – Торопливо уточнила Миу и язвительно добавила. – Чтобы не уменьшить общего количества драгоценного запаса.
Кенчи внимательно посмотрел на мастеров – видимо, проверял их реакцию на слова Миу. И протянул кружку Миу, напомнив:
– Если что, в каждом номере есть отдельный санузел.
– И мне! И мне! – Подняла руку Хонока.
– Кенчи, а мне можно? – Присоединилась Мисаки.
Кенчи вздохнул и кивнул.
– Если мне будет позволено высказать свое мнение... – Добавила Ренка, сделав томно-ленивый жест рукой. – То, учитывая ажиотаж вокруг напитка, я бы тоже не отказалась от дегустации. Разумеется, с разрешения Кенчи-сана.
Мастера удивленно переглянулись – от реактивной умеренной феминистки не осталось и следа! Только Апачай продолжал усердно работать челюстями – до дна его... мисочки было еще далеко.
«Согласись, Малыш – в этой аристократической чопорности и показной покорности что-то есть...»
«Старик, ты коннект с головным мозгом Акисамэ установил, что ли?! Ты мне еще тут хокку сложи!»
– Ой-ой! Ученик! Куда ты дел нашу непосредственную и прямолинейную девочку? – Забеспокоился Акисамэ. – Верни ее сейчас же! Такой впечатление, что она прошла мастер-класс «Настоящая японская женщина» в клане Асамия...
– Вы совершенно правы, Акисамэ-сан! – Поддакнула Кисара. – Пить чай на ночь – вредно!
– Ёрочка – моя кисонька – на свадьбе вот такой же шелковой была! – Громко шепнул мастер Ма, пьяно всхлипнув.
Был мастер Ма уже ощутимо датый: глазки осоловели, на щеках играл лихорадочный румянец. И, кажется, невеселые думы (что бы не являлось их причиной) на некоторое время оставили главу Ордена Феникса, сменившись чем-то лирическим и ностальгическим...
– ... а потом Кисонька попала под влияние Сароч... Соечки! – Еще раз всхлипнул Кэнсэй.
Кружка, пройдя через ручки всех присутствовавших девушек (даже Кисара не удержалась и все-таки сунула любопытный носик в кружку Кенчи), как раз в этот момент вернулась к Кенчи. Пустая. Кенчи бросил тоскливый взгляд по сторонам – девушки смущенно прятали глаза... А Сигурэ послала воздушный поцелуй.
«Это что... вместо чая, что ли?»
И только Хонока... незаменимая Хонока протянула брату маленькую стеклянную бутылочку «Кока-колы»:
– Гена, на!
– Не открывай! – Воскликнул Кенчи, выхватывая бутылку у слегка озадаченной сестры. – Не открывай! Я сам!
– Фу! Химия! – Скривился Акисамэ. Мастера согласно закивали.
– И на ночь! – Снова поддакнула Кисара.
Пшикнула крышка открываемой бутылки.
– Аники... – Тяжело вздохнула Хонока. – Всегда во всем старается быть первым! Даже у бутылочки! Ты так быстро повзрослел, аники!
– Смотри, Кенчи! – Забеспокоился Сакаки. – Ведь опять животом страдать будешь, и во всем Акисамэ обвинять!
– Сакаки... – Всхлипнул Акисамэ, тронув глаза рукавом своего феерического свитера. – Сакаки! Друг!
– А я бы на месте зятя таки подумал бы тоже самое! – Торжественно возвестил Кэнсэй.
– Папочка... – Счастливая Ренка повисла на шее у Ма Кэнсэя.
– Редзинпаку такое прикольное, аники! – Глаза Хоноки горели восторгом.
– Хо-хо-хо!
+++
Ночью я осваивал туалет номера. Уж не знаю, как мастера умудрились подмешать слабительное в ЗАПЕЧАТАННУЮ бутылку газировки, которую, к тому же, могла выпить Хонока. Но – смогли!
Мастерство, как говорит Ма Кэнсэй, «таки не пропьешь!»
В моей постели в это время хохотала Мисаки и стонала Миу... Девушки были полностью раздеты... собственно, раздеть – это все, что я успел с ними сделать. Ну, упражнение «раздеть» у меня вообще на «раз-два» получается, так что и упоминать, наверно, не стоит.
Миу стонала вовсе не от того, от чего обязаны стонать девушки в моей постели – она просто пыталась задушить смех с помощью подушки... Вот такая она у меня деликатная.
Через пять минут в дверях номера показался любопытный нос Ренки. Любопытство – наше все! Уяснив причину переполоха, она присоединилась к веселью. Она-то рассчитывала «посмотреть, как ЭТО выглядит со стороны», а тут, оказывается, гораздо более интересное... мероприятие!
А потом кому-то из них пришло в голову отдернуть штору... и обнаружить на подоконнике... Хоноку с фотоаппаратом!
А потом в дверь деликатно постучали... На пороге стояла Сигурэ в костюме пантеры с двумя упаковками туалетной бумаги:
– Кенчи... пригодится... беспокоюсь! Мягкая... с запахом фиалок... ему понравится...
Хорошо, что постояльцев в гостинице не было – вряд ли они смогли бы спать под хохот, сопровождавший показ сделанных моей сестрой фотографий!
+++
– А теперь, детишки, – Возвестил Старейший. – Все дружно держим нашего Кэнсэя! А я вниз прогуляюсь... посмотрю, что там, да как... И не дай Фуриндзи, вы его упустите!
Солнце стояло почти в зените. Небо – глубокое и завораживающее, каким оно бывает в горах зимой. Даже, если смотреть на него сквозь светофильтры горнолыжных масок или солнцезащитных очков. Покой, простор, ослепляющее солнце, многократно отраженное от чистого белого снега, слабый ветерок... Гармония!
Это, если смотреть вверх. А на конечной площадке канатной дороги до гармонии было очень далеко.
Никого, кроме мастеров, сейчас на площадке не было. Эта лыжня была полностью арендована на сутки... что вызвало стоны со стороны Кэнсэя – с недавних пор каждую иену, потраченную Кенчи, он воспринимал, как упущенную выгоду... во всяком случае, постоянно демонстрировал это.
Побледневший Кэнсэй сейчас стоял в центре железной платформы, окруженный Сакаки, Акисамэ и Апачаем.
– Ну, зачем тебе туда, Кэнсэй? – Увещевал Акисамэ. – Не поможешь ведь ничем! Пусть Старейший разберется с проблемой!
– Слышь! Успокойся-на! Ща Старик там все разрулит-на!
– Апа-па-а-а... – Послышалось жалобное со стороны Апачая.
– Там. Ренка.
– Ты умеешь сращивать сломанные позвоночники-на? – Не выдержал Сакаки, находящийся сейчас в полной боевой готовности.
Акисамэ поморщился – про сломанный позвоночник Сакаки, вошедший в свой боевой режим, ляпнул совершенно зря!
– С дороги. – Спокойный холодный голос.
Оранжевые стекла в щегольских, а-ля-Леон-Киллер, очках мастера Ма пошли трещинами. На площадке, продуваемой ветром, вдруг установился полнейший штиль. А у ног мастера кэмпо маленькими смерчиками взвихрился снег. Обманчиво мягкий шаг вперед. Металлическая площадка содрогнулась.
Сакаки досадливо крякнул – путь вниз лежал аккурат через то место, которое он сейчас загораживал.
Еще один шаг вперед. Сакаки набычился и оскалился:
– Не дави, мелочь узкоглазая! Клал я с пробором на ваши китайские штучки! И... давно я хотел твою узкоглазую морду начистить!
После этого на площадке канатной дороги заметались четыре размытых пятна. Возмущенно застонали и заскрипели металлические перекрытия. Затряслась вся конструкция.
+++
Внизу, в полутора километрах, на стартовой площадке канатной дороги до гармонии было еще дальше.
Там надсаживалась сирена. Один гусеничный вездеход и три снегохода ехали от промежуточной базы спасателей. Все они двигались вверх по склону. Туда, где в стройной «линеечке» сидений остановленной канатной дороги зиял «пробел» – одной «насечки» – одного парного сидения – не хватало...
Видимо, спасатели не сообразили сразу, что после обрыва сидения, канатная дорога работала еще пару минут и ехать надо к точке, находящейся на сто метров ниже.
Хотя, вряд ли это имело значение: высота «канатки» над поверхностью в этом месте была от двадцати до двадцати пяти метров. А внизу – именно под местом аварии – был единственный стометровый участок голых скал с очень редкими пятнами сугробов.
