Текст книги "Сирахама (СИ)"
Автор книги: Артур Прядильщик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 56 страниц)
Мои спутницы никаких проблем мне не создавали – девушки вели себя исключительно скромно (ну, насколько это возможно в купальниках), ни с кем не заигрывали, глазки не строили, ни с кем не заговаривали первыми (даже гиперактивная и сверхболтливая Ренка) и не давали никому повода усомниться в своей... принадлежности.
Но даже в закрытых купальниках смотрелись девушки сексуально. Вызывающе сексуально. Провокационно сексуально.
+++
Хонока... На «взрослую» горку она все равно умудрилась пролезть... четыре раза. У меня были небольшие подозрения на счет того, как она умудрилась это провернуть, но разбираться было... откровенно лень. Пусть развлекается – все эти современные аттракционы совершенно безопасны... при надлежащей работе персонала, разумеется. Ну, это же Япония – персонал тут работает на совесть!
На «взрослой» горке ее поймали служащие аквапарка только на пятый «заход». И все из-за того, что хотела пройти туда не одна, а с новой подружкой. Какая-то пигалица – совсем мелкая – с дли-и-и-и-инющими черными волосами. Неудивительно, что попалась.
Формулировка запрета прохода на «горку» удивила даже самих служащих: дескать, с такими длинными волосами – категорически нельзя! Уберите их под шапочку! Только потом, начав разбираться, обратили внимание на возраст обеих нарушительниц.
После этого Хонька привела подружку к нам и попросила девушек заплести ей косички... Понятно – пойдет на приступ «взрослой горки» в шестой раз... попозже, когда страсти улягутся и брат забудет, что ему пришлось извиняться перед персоналом и отвешивать сестре символический подзатыльник.
Девушки заплетать мокрые волосы категорически отказались, но достали шапочку для плавания. Подружка Хоноки горделиво выпрямилась и выдала:
– Мы довольны! Асамия Мурасаки выражает вам свою благодарность! – Девочка церемонно поклонилась. – Огромное спасибо! Могу ли я узнать имя храброго самурая и имена его прекрасных спутниц?
Не знаю, почему – наверно, от изумления – во мне на минуту сам собой включился «маленький Хаято Фуриндзи»:
– Хо-хо-хо, какая воспитанная юная барышня! Меня зовут Сирахама Кенчи. А девушек, что тебя окружают – Ренка, Миу и Мисаки... А где же спутники маленькой Асамия-химэ?
– Мы от них оторвались! – Опередила ее Хонока и зловеще рассмеялась.
– Ренка-сама? – Мурасаки прикипела к лицу Ренки. – Ренка-сама! – Девочка еще раз поклонилась. – Я ваш горячий поклонник, Ренка-сама! Всегда мечтала встретиться с вами! Вы – мой образец для подражания! («Хм... а вот это ты зря, девочка...»)
– Тише-тише-тише... – Громким шепотом остановила ее Ренка. Воровато оглядываясь, она села перед Мурасаки на корточки и молитвенно сложила ладошки. – Не выдавай меня – прошу!
– Понимаю! – Закивала Мурасаки в ответ и тяжко-тяжко вздохнула. – Да-а-а... вот она – оборотная сторона известности – поклонники, автографы, папи... папарацци. Ренка-сама, – Торжественно пообещала девочка. – Я не выдам вашего инкогнито!
– Спасибо тебе, Мурасаки-чан! – Ренка картинно смахнула несуществующую слезу. – Спасибо за твою самоотверженность!
– Давайте все-таки вернемся к оставленной теме... вы сбежали от сопровождающих, Мурасаки-чан? – Вмешалась Миу. – А вы были соучастником побега, Хонока-чан?
– Сеструха, ну, ты чё, в натуре, батоны крошишь и бочки катишь! – Возмутилась Хонока. – Да они сами ворон считают! Вокруг одного пись... тормоза все прыгают, а Мурка стоит сбоку, как дурочка! На нее никто даже внимания не обращает!
Снова задрав носик, Мурасаки посчитала нужным пояснить в своей велеречивой манере:
– Мы изволили обидеться на отсутствие знаков внимания со стороны вышеозначенного молодого человека!
– ... и сбежали. – Покивала Миу головой и пояснила нам. – Вот какие страсти кипят совсем рядом.
– Что? – Хмуро спросила Хонока. – Идти сдаваться? Этим ламерам?
– Нет... можете идти веселиться дальше... Но чтоб на взрослые горки – ни ногой!
– Ха-а-ай!
Девчонки убежали.
– И вовсе они ворон не считают! – Обиделась Мисаки. – За девочкой по-прежнему присматривают!
– Ну, было б странно, если б такие маленькие девочки это заметили. – Пожала плечами Миу.
– Все равно обидно! Их охраняешь-охраняешь... а они не ценят! – Видимо, это было что-то личное и наболевшее, раз уж у Мисаки ЭТО пробилось наружу даже сквозь хорошее настроение.
За Мурасаки, действительно, следили. Высокая черноволосая девушка с косичкой в черном спортивном купальнике, аккуратно двинулась по краю одного из бассейнов следом за упорхнувшими малолетками. Взгляд с девушки соскальзывал сам собой, хотя некрасивой назвать ее было нельзя.
– Как думаешь – подстава? – Без особого интереса спросила Миу.
– Нет. Случайность. Та самая. Которая настоящая.
– Похоже на то... тесна, однако, Япония.
+++
Мы где-то минуту назад вылезли из бассейна, совершив часовой «забег» по самым крутым горкам. И почти одновременно подошла Хонока с подружкой:
– Йа-хуу!
– Все-таки пролезла? – Спросил я.
– Ага... ой... будешь ругаться?
– Еще и по попе прилетит. Потом. Страшно было?
Мурасаки бросала любопытные и завистливые взгляды на размеры достоинств моих спутниц.
– Мама говорит, что надо больше молока пить! – Правильно поняла причину зависти наблюдательная Хонока.
– Ваши – розовые. – Я махнул рукой в сторону столика.
Малолетки с энтузиазмом голодных комариков набросились на высокие бокалы с клубнично-банановым коктейлем.
– Кенчи, на три часа. – Промурлыкала Миу, слегка потягиваясь на своем шезлонге ленивой шикарной кошкой. – Две.
Две девушки в одинаковых черных спортивных купальниках (может, и разных, но отсюда детали не были видны...) целеустремленно, но неторопливо, притягивая взоры грациозной хищной походкой, направлялись к нашему лежбищу. Высокая черноволосая – мы ее уже видели, она следила за Мурасаки – с косичкой и острыми чертами лица. И вторая девушка, пониже... с очень знакомым «запахом» эмоций...
Опаньки...
+++
– Какое изящество и грация! Какие красивые стройные ноги! – Восхитился Акисамэ, прикипая к своему биноклю. – Осанка и умение себя держать! Так себя могут подать только очень красивые и истинно свободные люди! А как они идут! Как они идут! Девушки на подиумах даже рядом не стояли... э-э-э... не ходили!
Мастера со всеми удобствами (включающими коктейли и закуску) расположились в небольшой беседке в восьмидесяти метрах от того места, где лежали Сирахама с девушками. Беседка находилась на террасе над уступом, с которого падал рукотворный десятиметровый водопад, и являлась частью кафе. Стенки беседки были увиты каким-то вьющимся растением с тонкими листьями.
В качестве наблюдательной площадки беседка-вышка была идеальна!
Кэнсэй крутанул зумом и сделал несколько снимков:
– А какие лица-то знакомые! Подручная Рыжей Лисицы и благородная Ванадис!
– А слабо ей это в лицо сказать? Бенике? – Сакаки хмуро рассматривал банку безалкогольного пива. – Про то, что она рыжая?
Он совершил глупость – приехал сюда на мотоцикле... очень уж хотелось подарок опробовать – там было радио, встроенные зеркала заднего вида, видеорегистратор, встроенный блок джи-пи-эс и бортовой компьютер... который, правда, еще надо было настраивать и настраивать для интеграции с самим мотоциклом... Ну, как такую штукенцию не опробовать! Так что сегодня – никакого пива!
– А смысл? Судя по всему они вместе кого-то из Асамия охраняют... Наверно, принцессу. – Решил Кэнсэй. – С Шакти Рахманн заключили договор именно из-за возможности охранять женщин на женской половине.
– М-м-м... тигрицы! Хищницы! Как прекрасные смертоносные клинки! – Не отрываясь от бинокля, бормотал Акисамэ.
– Акисамэ, ну я таки с вас удивляюсь! Вы еще стишок тут сложите... Как такой зрелый муж может так западать, уж простите, батенька, за прямолинейность и честность, на плосковатых дам? Да вот хотя бы Кисарочка... Ну, обаятельная, конечно, девушка... а уж когда сковородку или скалку в руки берет – таки да – лишняя рюмочка в горло совершенно не пролезает... хотя, слышал, что и маваши-гири у нее прекрасно поставлен... Ну, так то ж Кисарочка – нежнейшее создание и размер у нее... побольше, чем у этих... Хотя, если одеть их в костюмы школьниц...
– Эй-эй! Полегче на поворотах, Кэнсэй! – Возмутился Акисамэ... тем не менее, не отрываясь от наблюдения. – Или тебе твою Старшую жену припомнить? Сой, кажется? Вот уж кого в обладании пышными формами не заподозришь!
– Как же вам не стыдно, Акисамэ-сан! Так подло ударить по самому дорогому и ценному... И ви таки не понимаете! Когда моя Соечка улыбается – птички поют и цветочки распускаются! А когда они вместе с Кисонькой, так это ж совсем тушите свет и выносите трупы! Хм... М-да... К тому же – ошибки молодости. Никто не застрахован! Так что...
– Знаешь, Кэнсэй. – Перебил Акисамэ. – Если судить по мимике Кенчи, которую он старательно прячет от девушек, мой ученик целиком и полностью разделяет мои вкусы...
– ... и, кажется, уже не только в теоретическом и умозрительном смысле. – Хохотнул Сакаки, посмотрев туда же.
– Да шо ви говорите! – Кэнсэй прицелился и сделал несколько снимков, зловеще прищурившись. – Как он мог! Как он мог! Ну, никакого же сравнения с моей Реночкой! Как он мог!
– Хо-хо-хо! Наш пострел везде поспел? – Старейший мельком глянул в сторону Кенчи и усмехнулся в бороду. – Как же там, у молодых...?
– Пале... во.
– Точно, Сигурэ, «палево»! Хо-хо-хо! Палево... да, Кен-чан?
Глава 21
Палево-палево-палево! Что же делать, старик!? Вторая девушка – Яйой! Собственной стройно-хищной невысокой персоной! Спасай, старик!
В этой Японии живет сто пятьдесят миллионов человек. Вероятность случайной встречи желающие могут подсчитать самостоятельно. Все вероятности и совпадения должны были закончиться на малолетней принцессе Асамия... Так какого же японского городового именно Яйой приспичило именно сегодня прийти именно в этот аквапарк?!
Может быть, это Асамия пытаются меня так подставить?
Палево-палево-палево!
Яйой рассматривала меня хмуро. А в ее эмоциях... Хм... а вот это, знаете ли – варианты и возможности! Потому что в эмоциях у девушки была такая же тихая паника «Упс, какое палево!», что и у меня.
Подмингну-ка я ей... может, поймет? Только так, чтобы никто не видел... Тээээк-с... Есть контакт! В эмоциях Яйой разливается радостное облегчение. Ну, я – понятно. А она перед кем так «спалиться» опасается? Не перед спутницей же своей?
«Старик! Как гора – с плеч!»
«Привыкай, Малыш! Хо-хо-хо»
– На девять часов. Пятеро. – Добавила Мисаки... тоже потягиваясь.
Моих спутниц уже полчаса «пасли». Вначале – печально и жалостливо вздыхающие одиночки со взглядами духовно богатых личностей, потом – висящие друг у друга на плечах от смущения и застенчиво хихикающие парочки парней (вот почему «парочки»-то – одному подойти страшно?). Потом – залетные бычки, уверенные в своей мужской привлекательности... но осмелившиеся подойти только в мое отсутствие...
А вот сейчас – когда мы приняли более-менее статичное положение в пространстве – пятеро «качков». Не по-хорошему «веселые ребята», которые, если судить по излишне твердому шагу и неестественно выпрямленным спинам, где-то смогли разжиться спиртным... и употребить.
– Девушки, я нас поздравляю! – Я осторожно поставил безалкогольный «Мохито» на столик. – Мы умудрились четыре часа не влипать в неприятности! Разомнемся? Вы только вначале не вмешивайтесь – дайте показать свою удаль и силушку молодецкую!
Девушки согласно покивали и мы все синхронно поднялись, разминая конечности... и задвигая удивленно что-то вякнувших малолеток в центр каре.
Драться откровенно не хотелось. Но, кажется, другого выхода не было... если сильно повезет, нас даже не привлекут за нарушение общественного порядка.
– Ой. – Пискнула из-за наших спин Мурасаки, полыхнув досадой и неудовольствием. – Лин-чан изволит испытывать недовольство! Бедную Мурасаки снова будут отчитывать и пенять! О, мой ненаглядный Шинкуру, где же ты!
В дальнейшем развитии событий мы не участвовали: Яйой со спутницей (видимо, это и была Лин-чан) ускорились, обогнули нас с обеих сторон и – исчезли внутри компании подвыпивших личностей, уже выстраивающихся полумесяцем в загонную стаю... кто-то из них даже воздух в грудь набрал, чтобы затянуть что-нибудь про «слышь, а зачем одному такому лоху три такие красавицы?!»
Вот ему, с запасом воздуха в легких, повезло больше остальных. В следующую секунду все неудавшиеся загонщики полетели в бассейн. Как кегли при попадании шара.
– Кстати, неплохое решение! – Оценила Ренка.
И все! Инцидент был исчерпан... по одному из пунктов. Во всяком случае, от несерьезной опасности – пятерых подвыпивших придурков – мы избавились. Они резво выскакивали из воды и закатывали воображаемые рукава... Но, встречаясь взглядами с двумя хладнокровными красавицами, утихомиривались и отправлялись восвояси.
Подружка Хоноки, Мурасаки, протиснулась между нами и встала перед высокой девушкой.
– Мурасаки-сама... недостойная Лин виновата! – Высокая девушка преклонила колено перед горестно вздохнувшей и возведшей очи горе девочкой, и уперла один кулак в землю, склонила голову. – Вы не изволили сказать, куда направили стопы свои!
– Лин-чан, хватит изображать из себя вассала эпохи Эдо! Вокруг современное общество и тебе надо вести себя, как положено современной женщине, сбросившей иго мужского шовинизма! («Ого!») И хватит надо мной трястись! Я уже взрослая частично оформившаяся и вошедшая в пору полового созревания женщина...! («Хренасе...»)
Дальнейшее препирательство было интересно только в качестве источника вдохновения для какой-нибудь феминистки-оратора... Так что мы снова развалились на шезлонгах и захлюпали коктейлями. Даже Хонока, подражая «сиськам», попыталась на своем шезлонге изобразить что-то эдакое... смотрелось потешно.
– Молодой человек! – Вырвал меня из блаженной полудремы возмущенный голос. – Молодой человек! Это возмутительно! Это безответственно! – Возмущалась Лин.
И хотя была она ровесницей Яйой (если не старше), но вот что-то в ее поведении заставляло скинуть годиков эдак пять-шесть психологического возраста. Действительно, «Лин-чан».
– Лин Ченг-Шин! – Девушка порывисто поклонилась.
– Инузука Яйой. – Была вынуждена за компанию представиться Яйой.
Черт! Надо вставать и отвечать на поклоны... и, вообще, заниматься этими бессмысленными ритуальными телодвижениями! Когда ж они западную безалаберность и американскую бесцеремонность смогут перенять, формалисты средневековые!
«Ворчишь, как старый дед, Старик! Зато выяснили фамилию женщины, с которой впервые... того... кхе-кхе...»
– Сирахама Кенчи.
– Сирахама... Сирахама... – Забормотала Лин и «вспомнила». – Не может быть! Сирахама! О вашей матушке ходят легенды в мире боевых искусств! – Ага... в Японии так мало парней с фамилией Сирахама... наверняка, выясняла у той же Яйой: «а что это за типус рядом с Мурасаки-сама?» – Но почему же вы, с таким достойным родителем, потворствуете малолетним детям в нарушении тэ-бэ на аттракционах!
Едрить твоё коромысло! Началось! Матушка моя вот так же повернута на этой «Технике Безопасности»! Не говорить же этой Лин, что она и сама наблюдала за детьми и вполне могла пресечь... Ох, лениво-то как! Проще уж промолчать...
Мы с Мурасаки переглянулись, и девочка вздохнула совсем по-взрослому и пригорюнилась.
После неопределенного хмыка и многозначительной игры бровями я завалился обратно на кушетку. Думаете, девица возмущенно заткнулась? Нет! Присела на свободную кушеточку и принялась полоскать мозги дальше – «недопустимо», «возмутительно», «непростительно», «недостойно», «может привести к серьезным травмам и увечьям»... Пока Мурасаки не сунула ей в руку бокал со своим коктейлем:
– Вот, Лин-чан! Попробуй! В народе говорят, что молочные продукты сособ... спс...способствуют хорошему настроению!
А Яйой, окончательно успокоившись, с любопытством и завистью рассматривала Миу, Ренку и Мисаки... надев на лицо обычное свое меланхоличное выражение снулой рыбешки.
– Один молочный коктейль! – Тормознула она ошивающегося рядом сотрудника аквапарка. – С бананом. Двойной! Раз уж способствует...
+++
– А чё, драки не будет? – Разочарованно поджал губы Сакаки.
– Кого с кем? – Уточнил Кэнсэй.
– Ну, с этой... с Ванадис. Со второй-то он, судя по перемигиваниям, уже... дрался, гы-гы-гы...
– Молча... завидуй... громила. – Зашуршали листья у купола беседки...
Поскольку дождей внутри огромного аквапарка по определению быть не могло, крыша у беседки была не сплошной, а была образована все тем же вьющимся растением... идеально для мастерицы оружия.
– У Сигурэ больше апапа! И апопо!
– Молодец... скажи... «а».
– А! Ням-ням-ням...
– Чему там завидовать? – Отмахнулся Сакаки. – Там нечему завидовать! Молодой он еще – на кости брос... – Сакаки благоразумно замолчал – у горла застыл клинок Сигурэ.
– Мой... ученик... сильнейший...
– Ну, он, действительно, сильнейший, – Был вынужден признать Сакаки, спокойно отводя двумя пальцами лезвие. – Во всяком случае до этого никто из наших учеников не смог втереться к тебе в доверие, Сигурэ! Но насчет вкуса... Прикинь, он чуть не выбрал псевдоспортивную «трехсотку»-»креветку» из пластмассы вместо «литрового» железного «коня» с нормальной городской посадкой... Зла не хватает!
– Сакаки, ты неправ! – Согласился с Сигурэ Акисамэ. – У мальчика прекрасный вкус! И мы это с тобой уже обсуждали. А уж равнять мотоциклы и женщин – это, прости меня, уже за гранью добра и зла! Одного взгляда на этих девушек достаточно, чтобы полностью убедиться в прекрасном вкусе моего ученика!
– Вы таки тоже неправы... все трое. Как настоящий гурман, мой ученик откладывает сладкие блюда на потом. Ибо сказано: «оттянуть удовольствие – таки продлить его»! И это таки кошерно!
– Хо-хо-хо... я вам не мешаю, молодежь?
– Ни в коем случае, Старейший! Напротив, было бы интересно узнать ваше мнение! Как самого мудрого и опытного человека в нашем додзе!
– Хм... – Старейший всерьез задумался и изрек. – Главное, чтобы готовила хорошо, хо-хо-хо!
– И ведь не придерешься, млин! – Хмыкнул Сакаки.
– Вот что значит – мудрость!
– Между прочим, Реночка очень хорошо готовит! Да-с!
– Я тоже... хорошо... Никто... не жаловался.
– Сукияки... суши... апапа!
+++
– Вам должно быть стыдно, Фуриндзи-доно! – Встав в обличительную позу, маленькая Асамия направила пальчик в сторону слегка удивленной Миу. – Нии-сама никогда не позволит себе поднять руку на женщину! А вы подло и коварно воспользовались этим! Когда он женится на вас...
Девочка только что выяснила, что одна из красивых фигуристых девушек – Фуриндзи. Оказывается, по женской половине Асамия бродили слухи. И женщины даже смогли выяснить источник синяков и шишек Рююто – всеобщего любимца и «любимого брата». И, видимо, испытывали очень пылкие чувства к источнику этих синяков...
М-да, если б я не наблюдал эмоций Мурасаки, то посчитал бы, что маленькая непосредственная девочка – талантливая актриса и агент влияния. Настолько ее информация разнилась с официальным лицом-маской Рююто – великосветского чопорного мудака. Как говорится, если б «любящей младшей сестренки Рююто Асамия» не было, то ее следовало бы придумать! И, следует признать, что для Миу избивать того, кто НЕ ХОЧЕТ защищаться – это все-таки крутовато. Вот только...
– Деточка, – Спокойно ответила Миу. – ЕСЛИ он на мне женится, я его вообще убью.
В эмоциях у Миу не было и тени сомнений в том, что так она и поступит.
+++
– Ну, ничего себе – заявочки! – Опешил Акисамэ.
Он даже перевернул бинокль, чтобы посмотреть через окуляры.
– Акисамэ! – Поднял брови Кэнсэй. – Она, действительно, это сказала? Или я не умею читать по губам, или это не наша кроткая и вежливая девочка? И злодей Кенчи ее подменил!
– Да, именно так и сказала! Старейший, какую решительную ученицу мы вырастили!
– Хо! Надо будет что-то с этим сделать... потом... Зацените тему, детишки: это теперь проблема не моего кукольного театра, а ее будущего мужа! Хо-хо-хо!
– Нет ...человека... проблемы... тоже... нет.
– Хо-хо-хо, Сигурэ, ты, как всегда, радикальна!
– Да-да, Старейший. Таки страшно подумать, чему наша Сигурэ научит Мисаки-тян! На мой взгляд – это самый странный способ войти в чужой гарем! Да-с... И не надо тут предметами кидаться Сигурэ-доно! Это таки нарушение техники безопасности!
– Кэнсей, в отношениях моего ученика и прекрасного мастера оружия ты, по-моему, немного неправильно расставил роли «злодей» и «жертва».
– Акисамэ... дам поточить... пару ножичков.
– Хо-хо-хо! Ну чем не театр! «Это просто праздник какой-то», хо-хо-хо!
+++
– Ой... тогда ему ни в коем случае нельзя на вас жениться! – Мгновенно сделала вывод Мураcаки, отступив на шаг. Лин предупреждающе кашлянула, так как Миу подпустила капельку «жажды крови» в эмоции.
– Я рада, что в семье Асамия еще остались благоразумные люди, понимающие это. – Ласково улыбнулась Миу.
Яйой недоуменно посмотрела на Миу, потом – на меня:
– Сирахама-сан! Какие страсти творятся в вашем... хозяйстве. – Издевка была, но запрятана была настолько глубоко, что почувствовать ее, пожалуй, мог только я один.
– Обычный тренировочный процесс, Инузука-сан. – Заметила Ренка. – Обычный тренировочный процесс. Предлагаю совершить еще один заход по горкам...
– Угу. – Кивнула Мисаки, отставляя пустой бокал. – Кенчи-сама так и не успел продемонстрировать нам обещанную «удаль и силушку молодецкую»!
– «Обычный тренировочный процесс», да? – Вздернула бровь Яйой и теперь в ее эмоциях усилилось веселье. – «Кенчи-сама»... Пожалуй, я тоже покатаюсь на горках, раз это так помогает тренировочному процессу...
+++
Домой поехали на такси. В субботу можно было бы и на метро добраться, но после аквапарка и кусочка лета совсем не хотелось под моросящий дождь и холодный пронизывающий ветер со стороны Залива. А хотелось доставки под самые двери... в идеале – сразу в кроватку.
В салоне автомобиля девушки меня облепили... причем, все. То есть, от Миу это было ожидаемо (она завладела правой рукой). От Ренки – тем более (завладела левой). Но когда и Мисаки не пожелала сидеть рядом с водителем, а залезла на заднее сидение и плюхнулась мне на колени...
Представьте себе картину... да-да... руки надежно заблокированы, а на коленях елозит эта ящерка, на которую я любовался всего полчаса назад, стравливая между собой две армии – «здоровые реакции мужского организма в вопросах размножения» и «морально-этические аспекты близкородственных браков».
Таксист – хладнокровный индус – посмотрев в зеркало заднего вида, все-таки не выдержал и вывалился из нирваны, округлил глаза, сбросил скорость и поехал медленно-медленно... Наверно, рассчитывает на утроенные чаевые.
Закрыв глаза, я провалился в медитацию.
– Хитрец, – шепнула Ренка.
Правда, растормошить меня девушки не пытались... во-первых, медитация – это серьезно, во-вторых, похоже, их и самих разморило в теплом салоне.
+++
– Ученичек-ля! Ты мне так сцепление спалишь! – Меня накрыло жаждой крови, я тут же отпустил сцепление (а грузовик сзади чуть вильнул – водителю, видимо, тоже досталось от Сакаки). – Кенчи! Вот насколько у тебя появились успехи в боевых искусствах, настолько же ты ламер в вождении мотоцикла! Может, ну его, а?
Этим вопросом Сакаки терроризировал меня постоянно. Не то, чтоб ему было скучно возиться с «ламером», но, по его словам, это являлось «необходимым элементом психологического давления в рамках тренировочного процесса»... И я даже знал автора этой монументальной формулировки.
– Ни-ни-ни... учиться и еще раз учиться!
Сакаки притворно вздохнул.
– У того магазина тормозни...
Я притормозил у продуктового магазина.
– Балда! – По шлему тут же шлепнула ладонь. – Поворотник за тебя кто будет включать? Дедушка Фуриндзи?
Сакаки слез с пассажирского места, бросил мне свой шлем и, буркнув «Жди!», направился в магазин. Через минуту «мастер сотого дана» появился с небольшим пакетом, в котором что-то многообещающе позвякивало.
– Смотри сюда... Обходить препятствие и обгонять надо без сбрасывания скорости. Едешь-едешь и – вжик! – обходишь. Это ж не машина-четыре-колеса, это – мо-то-цикл! Чуть тормознешь – сядешь на чужой капот – сзади не увидят, что ты притормаживаешь. Особенно ночью – «стоп»-то сзади у тебя только один – по нему водитель расстояние до тебя не определит. Или полетишь дальше отдельно от мотоцикла. Напротив, если резко ускоришься – создашь опасную ситуацию... а ты на дороге не один, прикинь!
Пшыкнула открываемая банка...
– Сакаки-сэнсэй, только не говорите мне, что...
– А что такого! Ты за рулем, а я – пассажир. Давно мечтал! Попадешь в ДТП – затащу в Редзинпаку и отдам на съедение злому Старейшему... он, в последнее время любит по додзё в твоем глупом новогоднем подарке расхаживать. Плетку, кстати, он у Сигурэ другую взял вместо той, бутафорской. Nagayka. Будет рад новому актеру кукольного театра. Ты чем думал, когда ему такой подарок делал, а? Салабон!
Обратный путь в семьдесят пять километров по высокоскоростным трассам и по узеньким улочкам я попытался проделать очень-очень-очень осторожно... Что-то заставляло со всей серьезностью отнестись к угрозе Сакаки сделать из меня Буратино и отдать новоиспеченному Карабасу-Барабасу.
+++
– Шакти-сама, мы договорились? – Напряженно улыбнулся Асамия Орочи.
Разговор происходил в одной из двадцати закрытых лож вокруг Арены. До начала поединка оставалось минут десять-пятнадцать. В огромном зале уже собирались зрители, стоял гул разговоров, звучала «фоновая» музыка... кажется, радио «Счастливчик».
– Это Арена, Асамия-джи. – Ласково пропела собеседница.
Смуглокожая и очень красивая женщина сделала плавный жест рукой в сторону, звякнув многочисленными браслетами. Глава клана Асамия судорожно выдохнул – настолько этот жест был... чарующим и чувственным.
– Да-да, я понимаю, Шакти-сама!
– На Арена мой ученица постараться убить его, да. Но убить ли получиться? Понимать, Асамия-джи, да?
Орочи с готовностью кивнул – это было даже больше, чем то, на что он рассчитывал. И осторожно предложенные деньги (огромная сумма!) были вежливо, но твердо отвергнуты: «Это Арена, Асамия-джи!»
Асамия по-европейски приложился к смуглой ручке, разрисованной каким-то рисунком и несущей тонкий цветочный аромат, а после – почтительно поклонился и вышел из ложи.
Шакти Рахманн посмотрела в сторону пустой пока Арены и усмехнулась.
– Учитель? – Послышалось из-за спины.
– Ты все слышала, Лин. – Безо всякого акцента ответила Шакти. – Нас, видимо, спутали с Гасящими. Все остается по-прежнему. Это – Арена. Это мир боевых искусств... – Она покачала головой и с усмешкой повторила. – Надо же – спутать нас с нашими врагами, Гасящими! Вырвать бы ему сердце за такое, но уж очень у него дочурка миленькая... И как у такой змеи подколодной могло вырасти... такое чудо расчудесное? И реформы в клане уже сколько лет продавливает... Удивительно! Вот, что значит политика! – Шакти встрепенулась. – Ты должна убить своего противника!
– Убить или постараться убить, учитель? – Улыбнулась Лин.
– Умница. Хороший вопрос. Постараться. Я абы кому цветы не дарю.
Лин сложила ладони перед лицом, поклонилась и вышла, направляясь к раздевалке Красного сектора Арены.
+++
В немаленьком зале было тесно. Как шепнул Ниидзима, в зале сейчас находилось порядка полутора тысяч человек, а веб-трансляцию сейчас смотрело примерно полтора миллиона по всему миру. И сколько-то там еще просмотрит завтра!
– Ты уж постарайся не сразу сливать бой, Сирахама! И не умирай сразу... я тут на тебя пару иен поставил.
– Нищеброд! Мог бы и больше поставить...
– Ты не настолько надежен, чтобы я рисковал своими деньгами по-крупному.
Освещенная клетка в темном зале Арены казалась висящей в пустоте. Четыре огромных телевизионных экрана показывали лицо человека, который находился сейчас внутри этой клетки. Конферансье – подтянутый джентльмен, состоящий из фрака с бабочкой, крючковатого носа на худощавом породистом лице и седой роскошной гривы – говорил, картинно отставив руку с микрофоном:
– Дамы и господа! – Глубокий хорошо поставленный голос опытного шоумена легко заводил публику. – Мы знаем, зачем собрались в этом зале! Сегодня, двадцать первого января – прекрасный субботний вечер для смертельного поединка! Сегодня отличный день, чтобы вновь ощутить дух боевых искусств! Узреть мастерство настоящих воинов! Почувствовать силу рискующих жизнью людей! Вновь встретить грудью будоражащий ураган мощи и напора воинского искусства! Встречайте! Люди, которые посвятили боевым искусствам всю свою жизнь... которые сейчас являются носителями воли боевых искусств... которые сойдутся сегодня в смертельном поединке! Те, кто рискует! Те, кто бьется! – Пауза, чтобы переждать овации. – Дамы и господа! Встречайте! Встречайте же!
Зазвучали фанфары.
– Красный угол ринга!
Луч прожектора метнулся к дальнему, противоположному от нас, входу в зал и выхватил белым кругом женскую фигурку в бело-желтом сари. Захотелось выругаться. Просто так. Лин Ченг Шин. А что! Вполне ожидаемо с тем оркестром роялей, который стал передвигаться за мной после смертельного удара Демона Подземного Мира.
Телохранитель Асамия Мурасаки и...
– Наш прекрасный цветок! Великолепная, но смертоносная роза в волшебных руках учителя Шакти Рахман из далекой загадочной Индии! Боец, – Пауза... Девушка, стоявшая до этого неподвижно, давая себя хорошенько рассмотреть, подняла обе руки и сари невесомым облачком опало вниз. – В-в-в-а-а-анадис!
«Ванадис... Главное, что не какой-то там Дикарь, который даже хуже какого-то там Композитора»
Зал взорвался криками и аплодисментами... кто-то, кажется, даже стучал ногами об пол.
Легкой походкой от бедра Лин Ченг Шин двинулась к Арене. Она была почти обнажена. Туго перекрученные полоски белой ткани закрывали бедра и, крест-накрест, грудь. («Там прикрывать-то нечего... я в аквапарке все-все видел! – Нервно хмыкнул Малыш. – И талии у нее нет! Галимый Пятый Элемент...») Лин шла босиком. За освещенными прожектором границами следовали две девушки в темных сари, легкими шлепками с улыбками отбивая руки поклонников, тянущиеся к Ванадис. («Интересно, Малыш, а их самих пощупать разве не пытаются? Девочки, вроде, симпатичные, аппетитные...»)
– Приготовься, камикадзе! – Ниидзима пытался выглядеть эдаким бывалым невозмутимым пофигистом... Но мы-то знаем: сейчас он волнуется не меньше меня. – Зря ты в раздевалке от чашечки сакэ отказался.
Кстати, он одел маску Тэнгу. Ну, эту... с длинным фаллосоподобным носом.
– Выронишь или выключишь телефон – убью!
– Ты сначала с Арены живыми выберись, убивальщик! – Хмыкнул Ниидзима, тем не менее, тронув карман, в котором лежал мой мобильный.
