Текст книги "Сирахама (СИ)"
Автор книги: Артур Прядильщик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 56 страниц)
– Йаху-у-у! Школа допроса и вербовки семьи Сирахама не знает осечек!
– Чему там нашего ученика дома учат! – Возмутился Сакаки.
– Да-а-а... какая-то оч-ч-чень нездоровая обстановка сложилась в семье нашего ученика! – Покивал Акисамэ.
+++
Внизу о скалы лениво разбивались волны. Как любая тропинка в горах – эта петляла и терялась, потом вновь находилась. Шедший впереди Старейший бросил через плечо:
– Все очень просто, Кен-чан. Вначале мы поговорим, я тебе кое-что расскажу, тебе станет скучно, а потом... потом я буду тебя УБИВАТЬ!
Хотя бы теоретически есть возможность, что я смогу сейчас от него удрать? Ну, или поставим вопрос по-другому: на сколько лишних секунд жизни я могу рассчитывать, если предприму сейчас что-нибудь активное?
– ... Вот, обрати внимание, Кен-чан – мобилизация всех систем организма: выделение адреналина, частое поверхностное дыхание, зашкаливающий пульс. И – самое главное – начинается изменение состояния сознания: выделение главной цели «как выжить», сужение и сосредоточение внимания, обострение зрения, слуха, осязания, обоняния, памяти... И это только тысячная часть того, что происходит с тобой в момент смертельной опасности! Здорово, правда? Вполне нормально для любого живого организма. А уж если этот организм обладает хоть толикой разума... В такие моменты человек способен творить чудеса!
Сверхчеловек мечтательно покачал головой. Кажется, даже глаза зажмурил от каких-то приятных воспоминаний:
– И все эти чудеса – следствие измененного состояния сознания. Помню, как один умный человек очень правильно сказал: «Если веры в вас будет с рисовое зернышко...» Или рис у них там не рос тогда? Может, маковое зернышко? Или...? Совсем старый стал, кхе-кхе, забываю! Да и не важна точность фразы – главное, смысл! А смысл в том, что изменив свое сознание, человек способен на многое... «Многое» – это я сильно упрощаю... ну, в применении к тебе, Кенчи. На самом-то деле горизонты куда шире, и практически не ограниченны... в нашем мире. Ты уж мне поверь... Но тебя сейчас, наверняка, интересуют частности: такая ерунда, как стать сильнее, быстрее, выносливее. Да? Ну, для начала – сойдет и это... – Старейший вдруг оборвал себя. – Тебе как...? До этого момента – понятно?
– Да, Старейший.
– Ну, ты – умный мальчик, Кен-чан. – Довольно и даже гордо покивал Старейший, будто моя сообразительность – это его заслуга. – Ты не находишь странным, что мы не пытались научить тебя всяческим штучкам – «циркуляции ци», «энергетическим ударам»?
– По-моему, все эти «внутренние энергии» и «банкаи» – и есть ерунда, Старейший. Антинаучная ересь и самообман. Желание что-то сделать, не вставая с дивана. Как утверждение, что магия существует...
Старейший расхохотался искренне, весело:
– Хо-хо-хо-хо-хо! И кто это у нас тут отвергает существование магии! Смотри, Кенчи! – Старейший осмотрелся и показал пальцем. – Смотри вон на тот камушек! Внимательно! Пах!
Старейший, подкинул указательный палец, будто после выстрела. Камень, на который он показывал, где-то с футбольный мяч размером, хрустнул, покрылся сеткой трещин и осыпался щебенкой.
– Сигурэ? Из «Выхлопа»? – Неуверенно предположил я, оглядываясь.
– И откуда же? – Хитро спросил Старейший.
Действительно, мы как раз проходили узкий проход между двумя скалами. Стрелять тут можно было... ну, разве что сверху.
– Заминировали камень?
– Чувствуешь запах взрывчатки? – Откровенно оскалился Старейший. – Слышал звук взрыва?
М-да...
– К тому же эта смешная русская пукалка до сих пор не чищена после вашей возни в джунглях. А девочка без тебя категорически отказывается ее разбирать. А ведь Сакаки так ее уговаривал, так уговаривал... Он же такой винтовки никогда не видел! А все потому, что ты привык комментировать процесс разборки-сборки... Подсадил, можно сказать, хо-хо-хо!
Да. Вот это был более весомый аргумент. Но – это же мастера Редзинпаку! – с ними надо быть начеку! Они те еще фокусники! Я отошел от веселящегося старика подальше и под снисходительным взглядом поднял камень с кулак размером:
– А если этот попро...?
Старейший ласково-ласково прищурился, и через секунду с моей ладони осыпалась горсть мелких камушков!
И – столь же ласково посмотрел на меня. Я содрогнулся от этого разрушительного, как выяснилось, взгляда... М-да, видимо, убегать от него бесполезно – от таких «бякуганов» далеко не убежишь... Сколько между нами...? Метров семь? И не факт, что ему помешают всякие преграды в виде стен, камней и слоя земли!
– И этому можно научиться?
– Всему можно научиться, Кенчи! – Воодушевился Старейший. – Помни слова того умного человека! Есть, правда, один незначительный нюансик... ерунда совершеннейшая, хо-хо-хо...
Тропинка закончилась. Мы вышли на обрыв. Внизу было море. Слева – метрах в двухстах – пляж, на котором сейчас в уединении отдыхало Редзинпаку.
– Нужна вера! – Провозгласил торжественно Фуриндзи. – Сколько там до воды, Кен-чан?
– Метров семьдесят. – Я осторожно выглянул за край обрыва.
Я стал догадываться о том, что будет дальше.
– Да, Кенчи. Правильно догадываешься. – Прищурился Старейший. – Надо прыгнуть.
– Верная смерть, Старейший. Люди и с меньших высот, прыгая в воду, разбиваются. – Попытался я воззвать к разуму.
Наивный. Когда речь заходит о Редзинпаку, «взывать к разуму» довольно странно.
Собственно, хватило бы и двадцати-тридцати метров. При такой высоте – что вода, что голые камни – разница ни-ка-кой! Даже если солдатиком или головой вперед в воду входить. Разве что первыми ноги или голова сломаются.
– Это точно – верная смерть. Высота – семьдесят. Ускорение свободного падения – девять и восемь. Удваиваем, умножаем, извлекаем корень... Сорок метров в секунду. На такой скорости – что вода, что асфальт... И в этом – весь смысл данного действа. – Старейший помолчал, разглядывая горизонт. – Кенчи, ты осознаешь, что убить я тебя могу в любой момент?
– Гхм... Да. – Сглотнул я.
– Тогда ты должен понимать, что подобный способ тебя убить – сбросив вниз со скалы в море – для меня чреват некоторыми неудобствами... в первую очередь с внученькой. Это если даже забыть о том, что и мотивов-то у меня нет... если уж совсем формально и казенно, в стиле одной твоей грубоватой подружки, хо-хо-хо...
На это возразить тоже было нечего.
– Это имеет какое-то отношение к тому, что вы говорили, Старейший?
– Самое прямое, Кен-чан! Самое прямое! Для того, чтобы быстро разбудить в себе скрытые способности, нужно добровольно встать на самую грань, отделяющую жизнь от смерти. И – ерунда такая – просто поверить, что сегодня ты не умрешь.
– Но в Редзинпаку меня и так каждый день...
– Ты невнимательно слушал, ученик... – Огорчился Старейший
Херасе! Сам Старейший меня «учеником» назвал! Честь-то какая! Нет, безо всякого сарказма – это, действительно, круто!
– Тебя ставили на эту грань другие. И не всегда с твоего согласия. А теперь ты должен встать на нее САМ! Осознанно! А не подпираемый сзади непосредственной угрозой для жизни!
– Вот кстати, Фуриндзи-сэнсэй... – Я вспомнил «чертов канон». – А что мне за это будет? Должна же у ослика быть морковка?
– Хо-хо-хо! Ну таки я вам скажу, что вот ЭТО я и называю настоящим деловым разговором! – Обрадовался Старейший, совсем по-кэнсэевски потер ладонями и кивнул в сторону пляжа. – Вон, посмотри внимательно, ослик: целых две «морковки» бегают – беленькая и красненькая... А еще ж и третья есть... – зелененькая, кажется.
Я бросил взгляд в сторону пляжа. Вообще-то, мои разноцветные «морковки» не бегали. Во-вторых, зелененькой «морковки», действительно, не было – «ящерку» сразу после обеда куда-то увела Сигурэ... видимо, потренироваться. А Ренка и Миу стояли рядом и смотрели в нашу сторону... И самую малость беспокоились. Рядом ярко-оранжевая Хонока и «полосатый» Кэнсэй суетились над штативом с фотоаппаратом. Остальные мастера тоже посматривали на скалу. С любопытством и в нетерпении... А Дайя изящно держала у глаз театральный бинокль.
– Маловато будет, сэнсэй!
– Сигурэ не отдам – даже не проси! – Поколебавшись, решил Старейший.
– Я не это имел в виду, сэнсэй... Хотя – предложение интересное и заманчивое – мы к нему как-нибудь вернемся. Я хотел сказать, что ослику эти «морковки» даже укусить не дают!
Старейший на секунду задумался:
– Ладно, уговорил. Обещаю, что до начала летних каникул мы не будем устраивать ночные налеты на твою спальню... До начала летних каникул места твоего спального базирования получают статус автономных округов на территории государства Редзинпаку! – Старейший подумал и торопливо уточнил. – Но для этого ты должен прыгнуть в течение ближайших пяти минут! Время пошло!
+++
– Пять минут, Сакаки. – Скрестив руки на груди, Акисамэ смотрел на скалу.
– Десять. – Сакаки с готовностью подставил ладонь, по которой Акисамэ быстро хлопнул. – Десять минут. Мой ученик так просто не сдастся!
– Ты молодой, Сакаки! Недооцениваешь дар убеждения Старейшего и степень болезненности этого вопроса для моего ученика.
– А ты недооцениваешь ершистость моего ученика, Акисамэ! Можешь уже сейчас идти на «Кролика» и доставать свой, а теперь уже мой ящик пива!
– Ne kazhi gop, tovarisch Сакаки! Давай посмотрим до конца... а то принесу я ящик своегопива – бац! – а он все равно мой... Не идти же мне на «Кролик» второй раз за твоим пивом, которое мое!
+++
Сверхчеловек в своем репертуаре. С другой стороны – предложение щедрое и заманчивое. Но как же страшно!!!
– Десять минут!
– Семь!
Инстинкт размножение вступил в жестокую и кровопролитную схватку с инстинктом самосохранения...
– Договорились, Фуриндзи-сэнсэй! – ... И победил! – Я прыгну!
– Хо-хо-хо! Молодец, Кен-чан! Прыгнуть нужно «солдатиком». Ножками вниз. И внимательно... очень внимательно следи за своими ощущениями! Запоминай их. Если выживешь – это тебе сильно пригодится! Хо-хо-хо!
Было чертовски страшно. Ведь это – верная смерть! Семьдесят метров! Но – надо! Очень надо! Или не надо? Может, обойдусь, а? Как-нибудь другими методами тренировки ограничусь? Менее смертельными. Ну, не буду я прищуром череп Рююто раскалывать – ничего страшного – как-нибудь кулаками обойдусь! А?
Но какой-то червячок, авантюрист и адреналинщик, точил – точил изнутри:
«А давай попробуем, Малыш! Давай рискнем!»
Но про «чертов канон» тоже забывать не стоило...
– Сэнсэй! В воде могут быть акулы – девушек в воду одних не пускайте. И за Хонокой проследите – она в воду, наверняка, полезет...
Старейший серьезно кивнул:
– Молодец, ученик! Приятно убедиться, что мы в тебе не ошиблись! Видишь, как смещаются приоритеты, когда подходишь к Грани? И, что характерно – у всех по-разному – сразу видно, кто есть кто... – Старейший пнул камушек, и тот полетел вниз. – Не волнуйся об этом: пока вы фотосессию устраивали, Сигурэ установила контейнеры с репеллентом на входе в бухту и по всей длине пляжа, а Акисамэ и Сакаки проверили у всех «Шарк-шилды»... А на этого маленького постреленыша даже целых два надели, взяв «на слабо»... В детской модификации – их без ключей снять нельзя, хо-хо-хо! И все круги и надувные матрацы нечаянно... забыли надуть... – И весело подмигнул. – Так что супа из акульих плавников вечером не будет – старенький я уже такую проблемную нямку добывать!
Он что... знает этот чертов «канон»?! А почему бы человеку, раскалывающему взглядом камни и управляющему подселением душ, и не знать такие «ерундовые мелочи»?
– И еще, Кенчи... – Старейший поозирался и, прикрывшись ладошкой, зашептал. – Я тебе всего этого не говорил! Это ж комедия! Тут не место таким пространным рассуждениям! А остальным скажем, что это – обычное пошлое «испытание на храбрость» и придурь сумасшедших из Редзинпаку! Согласен? – Старейший подмигнул еще раз – левым глазом, правым, снова левым. – Ну, давай! У тебя двадцать секунд осталось. Будет обидно – морковки есть, а кушать их нельзя. Хо-хо-хо! И – сам-сам! Я тебя даже подталкивать не буду! В этом же самая мякотка! Хо-хо-хо!
+++
– Приготовься! – Скомандовал Кэнсэй. – Выдержка – один-тридцать, диафрагма – два и восемь, ИСО – один шестьсот.
– Йокай! – Отозвалась Хонока, приникнув к видоискателю и подкручивая объектив. – Зум – пять, интервал – ноль один, время съемки – десять секунд. Объект в рамке! К съемке готова!
Кэнсэй поднял руку, напряженно смотря в сторону скалы:
– То-о-о-овьс! – И легонько, пальцам, шлепнул Хоноку по плечу. – Пли!
Хонока щелкнула «дистанционником» и фотоаппарат зажужжал, делая серию снимков с интервалом в одну десятую секунды.
Маленькая фигурка отделилась от скалы и вертикально, вскинув руки вверх, полетела вниз...
+++
Страх исчез, как только я оторвался от края скалы. Страх был уничтожен пониманием окончательности и бесповоротности совершенного действа. Смысла в страхе больше не было – были семь десятков метров пустоты под ногами. И страх тут уже ничем помочь не мог... Баста, карапузики!
В ушах засвистел ветер. Горячая сладкая волна из солнечного сплетения ударила по всему телу, достав, казалось, до кончиков волос. Дыхание... пропало... или стало незаметным.
Я смотрел на горизонт, отстраненно вспоминая, как инструкторы по ВДП в прежней жизни запрещали смотреть под ноги – дескать, момент приземления можно проворонить.
Пятки вместе, колени сомкнуть и чуть согнуть. Руки вверх – иначе их вырвет из суставов нахрен, когда я войду в воду. Если я войду в воду, а не размажусь по пленке воды кровавым паштетом. Нет, не думать об этом! Когда... КОГДА я войду в воду.
Это банально, пошло, избито и затасканно, но – время остановилось. Хотя, нет... не остановилось. Просто в эти считанные секунды я стал замечать больше, ощущать ярче, видеть глубже. Я мог успеть сделать гораздо большее количество действий, чем обычно... правда, толку-то от них, когда УЖЕ падаешь...
Внизу что-то басовито ухнуло. Вначале в пятки мягко ударил горячий воздух, потом – брызги, а потом – хлесткие струи поднятой взрывом воды. И я даже не заметил четкой границы «воздух-вода» – ее не было!
А когда вокруг уже была белая «кипящая» пузырьками вода, мозг, работая на бешенных оборотах, легко просчитывал ситуацию, объясняя произошедшее...
Смертельного соприкосновения со спокойной поверхностью воды на скорости в сорок метров в секунду не было – мастера устроили подводный взрыв за секунду до моего приводнения, чтобы «вспенить» воду до того, как я разобьюсь о тоненькую, но такую прочную пленку воды! И вошел я уже в воздушно-водяную смесь с гораздо меньшей, чем вода, плотностью. И без ярко-выраженной границы между двумя средами... Я даже смог сообразить и определить «авторство» подводного взрыва – Сигурэ! При помощи Мисаки... Вот куда они пропали сразу после обеда!
Гениально! Мастера Редзинпаку сумасшедшие, но они гениальны!
А я жив! Я жив! Жив!
+++
Старейший с едва заметной улыбкой следил, как Кенчи мощным энергичным кролем идет к берегу. Ученик что-то время от времени радостно восклицал – невнятное. Следом (этого, правда, Кенчи не видел, хотя, может быть и чувствовал) правее и левее под водой двигались два темных силуэта – Мисаки и Сигурэ в аквалангах. До этого они висели на скале в метре от воды с двумя дублирующим друг друга пультами-взрывателями и вошли в воду сразу после взрыва.
– Вообще-то, на пятнадцать секунд передержал... но – ладно – не будем придираться. Все равно молодец, хо-хо-хо! Заслужил... «морковки»! Ослик! «Маловато будет...» Хо-хо-хо!!!
«Морковки» с визгом бросились в воду...
– Эй! Эй! – Нахмурился Сверхчеловек, когда девушки и Кенчи встретились в пятидесяти метрах от берега и устроили водяную «кучу малу», а прямо за спиной Кенчи выросла еще одна фигура в укороченном гидрокостюме, развернула Сирахаму спиной к Миу и Ренке, выдернула загубник и впечаталась губами в губы Кенчи. – Вы чего там удумали, охальники! Он же сейчас в таком состоянии, что прямо в воде и – всех троих...! Эх, молодеж-ж-жь – молодеж-ж-жь! Одна надежда на живительный электроразрядник Сигурэ! Им ведь не только акул отпугивать можно, хо-хо-хо!!!
+++
Я слушал себя... Как только я вспоминал эти сладостно-ужасные секунды падения с обрыва, тело покрывалось мурашками, дыхание становилось поверхностным и горячие волны начинали гулять по телу...
День клонился к вечеру, девушки сейчас опять побежали в море, решив не трогать «героя», блаженствующего на шезлонге.
– Кенчи... – На колени мне лег тонкий открытый ноутбук. – Ты же шаришь...?
– Акисамэ-сэнсэй! Я не системный администратор! Системный администратор – это...
– Я знаю, Кенчи! – Покивал Акисамэ. – Я знаю. Ты не системный администратор. Я даже знаю, чем программисты отличаются от системных администраторов...
– И... чем же? – Осторожно спросил я.
– Разная степень покраснения глаз, Кенчи. Это все знают... Ты зря так ощетинился – я к тебе по твоему профилю, так сказать... Ты же сильный программист?
Это что? Вариация известного анекдота – «Раз ты сильный программист, то будешь сегодня таскать системные блоки!»? В любом случае, надо уточнить и устранить возможное недоразумение:
– Акисамэ-сэнсэй, сила программистов измеряется не в количестве килограмм, которые они могут поднять!
– И это я знаю! – Акисамэ широко улыбнулся. – Я даже знаю, чем сила программиста отличается от силы администратора.
О! Вот этого прикола я еще не слышал и заинтересовался.
– Разные единицы измерения, Кенчи! Это все знают... Сила программиста, например, измеряется соотношением количества исходного кода и количества багов... Я знаю, что такое «баги», Кенчи! – Поторопился уточнить Акисамэ. – Это такие программные насекомые... Формула может быть дополнена коэффициентом сложности программы и временем ее написания. Это повысит точность расчетов!
– Ну... наверно...
– Помоги написать макросик, Кенчи! Для ведения домовой книги! Уж не знаю, как Миу хватает терпения после каждой покупки заполнять столько ячеек! А чего, казалось бы, проще – на ноуте есть встроенный сканер – подставил чек из магазина и – апа-па! – данные попадают в базу данных... Ну, через промежуточный фильтр-интерфейс, конечно! – Акисамэ заговорил шепотом. – Такое впечатление, что она пропускает мимо ушей все, что ей преподают в институте! А ведь первейшая заповедь тру-программиста: «Лучше день потерять – и за пять минут долететь, птичка!». Ты же – тру-программист, Кенчи?
– Женщины и программирование... – На пробу забросил я удочку.
– Да! Да, Кенчи! – Обрадовано загорелся Акисамэ. – Ты исключительно прав! Строгая логика! Стройная системность! И – лень! ЛЕНЬ! Это все-таки удел мужчин! Разработка программного обеспечения – это не только искусство, но и склад ума! Характера! – Акисамэ воодушевился. – Состояние духа! Бусидо! Это – путь настоящего воина! Воина-мужчины!
– Шовинист... сексисит... бойкот... – Сигурэ свесилась с краешка зонтика. При этом зонтик даже не шатался под ее весом! – Кенчи... спорим... пять багов... найду!
– Кенчи, не спорь с ней! – Громко зашептал Акисамэ. – Женщины очень хороши в отладке программ! Вот уж чего у них не отнять...
– А на что спорим, Сигурэ-сэнсэй?
– Проиграешь – будешь... «бабочкой». Выиграешь: «бабочка» – я. Патроны... боевые... каждый второй...
Воспоминания об ощущениях во время прыжка со скалы еще не выветрились... И я кивнул, уточнив:
– Все. Все боевые, Сигурэ-сэнсэй! Согласен!
Сигурэ вдруг оказалась на песке и – вплотную – сгребла меня в охапку и крепко обняла. Кажется, даже поцеловала в щеку. Тут же отстранилась. Слева, из воды, полыхнуло удивлением девушек... и смутным ощущением, что на нас смотрят и через визир фотоаппарата. Глаза мастерицы всяческого оружия подозрительно блестели:
– Милашка... обожаю! Украду! Смертничек...
И снова, всхлипнув, прижалась... а ведь купальничек на ней – из тех самых – крохотные треугольнички на веревочках...
– Жди... ночью... милашка!
– Указом президе... э-э-э, распоряжением Старейшего, Сигурэ, – Вмешался Акисамэ, стараясь удержать серьезное выражение лица. – Наложен временный мораторий на несогласованные с администрацией автономного округа ночные визиты в спальню Кенчи!
– Тц! Облом... до лета... ждать... Печалька!
Хм... а не прогадал ли я с этим обещанием от Старейшего?
+++
«Как же это...» – Чуть даже растерянно (чего с ним давненько не случалось) Рю Горо отложил материалы по «филиппинскому делу» и откинулся на спинку кресла.
Информация была шокирующей... Судя по видеозаписи, которую смогли достать «контролёры» из отдела по работе с клиентами (да-а-а, хорошо он их наскипидарил на последнем совещании... хорошо-о-о... специально организовал настоящую конференцию, без всех этих видеочатов!), заложников освобождал... Гасящий! Самый настоящий Гасящий!
В одном из джипов, на которых террористы перевозили заложников, не отключился видеорегистратор (Вот зачем?! Зачем террористам видеорегистратор одной из самых последних моделей? Зачем?! Разбирать спорные ДТП?).
И мясорубка у загона с заложниками была видна, как на ладони!
«Внученька, тоже красиво вступила! Даже гордость берет!»
Горо еще раз включил запись с метки «Появление фигуранта Б»: черная гибкая фигурка с двумя пистолетами в руках легко перемещалась в сторону «фигуранта А», полыхая вспышками выстрелов. Четко, красиво, танцующим шагом.
«Активация... Все-таки, методики Редзинпаку безотказны... Правда, насколько они безотказны, настолько и опасны!»
Две черные фигуры подошли вплотную друг к другу. На секунду застыли. Одновременный шаг вперед (когда Горо смотрел эту запись первый раз – в этом месте сердце отчетливо ёкнуло) и вот уже обе – выполняют танец одновременно! Одновременно! «Танец бабочки» в исполнении двух бойцов! То, что задумывалось, как абсолютно непредсказуемое перемещение, вдруг стало синхронным!
Мисаки сбросила опустевшие магазины, а Гасящий – ну, хватит уж деликатничать! – это же внучок наш, Кенчи! Кенчи ловко вбил в подставленные рукояти новые магазины. И – новые па танца! Мисаки стреляла, а Кенчи... да-а-а... Кенчи ОТМАХИВАЛСЯ лезвиями ножей от пуль!!!
«Надо будет дать команду – пусть учебный фильм смонтируют... Взаимодействие Дракона и Гасящего... Только для Старших, разумеется... Пусть представляют себе уровень Гасящих – а то совсем зажрались, вараны-переростки!»
А вот – материалы, полученные от филиппинских военных, очень сговорчивых после того, как драконы, якобы, освободили своих клиентов, уничтожив террористов... ТАК.
Фотографии двух черных фигур, расположившихся на крыльце какой-то хижины. Судя по ракурсу, некоторым деталям и прилагающейся карте, эти фотографии были сделаны из кабин вертолетов... И теперь понятно, почему Мисаки-тян не сообщила... Влюбилась, глупышка. Вся в тетю!
Ах, да... еще ж Саори... Получается, этот Мототсуги, оказавшийся хитрющим засранцем, обманул ВСЕХ. Вообще, всех, начиная с него, Рю Горо, и заканчивая Наместником! Нет, то, что Танимото отправился на свидание с предками – это правильно! Так в душу плюнуть! Но вот то, что и Драконов... натянули...
Хор-р-роший противник! Порвал бы! С огр-р-ромным удовольствием пор-р-рвал бы! Но – нельзя. Некрасиво это... не по-драконски! После драки кулаками не машут! Да и по смыслу... какой теперь смысл? Месть? Так ведь тогда все и узнают, как восемнадцать лет назад драконы позорно сели в лужу.
Рю Горо придвинул к себе другую папочку с надписью «Наружное наблюдение. Сирахама Кенчи»
«Кенчи, внучок... Что ж с тобой теперь делать-то, а? Ну, вывод напрашивается сам собой... зря ты на бои без правил сунулся. Ой, зря... Там же и убить могут! А не хочется-то как! Ой, как не хочется! Надеюсь, успеешь хотя бы Ми-тян обрюхатить... Ну, да это у вас, молодых Гасящих, быстро, судя по Саори и Мототсуги... Дело-то молодое... А самое обидное, внучок, что ты в этих делах вообще не причем!»
+++
– Аники! – Двадцать секунд. – Аники! – Двадцать секунд. – Аники!
– М-м-м... – Я медленно выплывал на поверхность из чего-то неприятного, с множеством огней, там еще фигурировали какие-то огромные белые... чудовища? и доносилось неприятнейшее металлическое позвякивание... – Чего тебе, мелкая?
Красные цифры на часах свидетельствовали, что сейчас ровно полночь.
Поскольку экипаж «Кролика» значительно увеличился, произошли существенные изменения в размещении по каютам.
Девушек – Мисаки, Ренку, Миу – положили вместе в «каюте владельца» – там кровать, якобы двуспальная, вполне позволяла такое размещение.
Остальные мастера и Дайя заняли отдельные каюты... Сигурэ, как настоящая кошка, забралась повыше и легла спать в гамаке на мачте, а Старейший устроился в самом удобном в стратегическом плане месте – он занял диван кают-компании... И это было печально – путь к холодильнику, к которому я иногда любил попутешествовать ночью – оказался надежно блокирован!
Ну, а Хоноку, разумеется, положили со мной.
– Вау! Действует! Все как Сигурэ сказала!
Кажется, мастерица всяческого оружия нашла, как обойти запрет на вторжение в мою спальню... Использовать «пятую колонну»! Настоящая диверсантка, что ни говори!
– Я рад тому, что ты перенимаешь опыт старших... чему б хорошему научилась... Чего надо-то?
– А я все жду, когда ты пойдешь втихаря к своим невестам, аники! А ты все спишь и спишь! Бесит! Так и будешь один спать? Это недостойно настоящего мужика!
– Не один. Ты тут всю малину мне портишь.
«Какое громкое заявление, Малыш! И какое самомнение! Можно подумать, ты способен этим заниматься, зная, что за тонкими переборками типа «спят» мастера... трое из которых так же могут ощущать твои эмоции... которые ты, мелюзга эдакая, так и не научился контролировать!»
«Старик, твою русскую бабушку! Где ты шлялся, сморчок старый! У меня тут столько всего...!»
«Забываешь специфику, Малыш – я уже знаю, что тут было. Рад, что мои мозги с тобой остались... И – ты молодец, хорошо справлялся. Даже обидно»
«А чего раньше-то молчал?»
«А «раньше каша нормальная была», гы-гы-гы... Договорчик один выполнить надо – и мы с тобой свободны, как ветер... Эх, как же здесь хорошо!!!»
– А я к стеночке отвернусь. Или пойду на палубу и буду грустно-грустно смотреть на звезды, вздыхая над черствостью любимого онии-сама, который не замечает лучей любви и обожания, которые насылает на него его безответно влюбленная сестренка! – Хонока почти натурально всхлипнула. – Кенчи! Кенчи! А давай, Ренку позовем! Или Миу... А давай, всех троих! У тебя же инхуль... ингур... индульгенция от Старейшего – затащил в спальню любую – и дело в шляпе! Давай, а? Ну, дава-а-ай!
– Фантазерка...
– Ну, чего ты стремаешься, аники! Ты ж с Миской уже два раза в одном спальнике спал! И ей понравилось! Она сама говорила! Чесслово! Вот, ей-ей, не вру! Честное сирахамское! А почему ты ее – не «того»? Позоришь честное имя Сирахамы! Целых два раза! Не разочаровывай меня, братан!
– Подслушивала?
– Ни... сидела скромненько рядышком, пока они переодевались... Разве ж это «подслушивала». Вот если б под кровать залезла – тогда подслушивала бы...
– И не поймали?
– Поймали. – Вздохнула Хонока. – У Миски такая рука тяжелая... а с виду – такая худенькая... Но ты не думай, аники – у нее там все в порядке! Не хуже, чем у Миу и Ренки! Просто по-другому... ско... ско... ском-по-но-вано.
– В общем пендаль поймала от Мисаки...?
– Ну, да... – Огорчилась Хонока и встрепенулась. – А давай Миу украдем?! Я зайду – типа брательник выгнал, они все забегают-засуетятся... и пойдут к тебе права качать! А Миу – она ж спокойная – она останется и будет спать дальше. А ты такой ее – раз! – и сюда! А те придут... хм... придут... – Хонока задумалась. – Придут... а тебя нет... они ж и остаться могут... О! А ты тогда останешься в их каюте... А я этих тут запру! Или разговором заболтаю! А твоя спальня – это что! – это место, где ты сейчас спишь... ну, или не спишь, а занимаешься, чем мама с папой в своей спальне занимаются. Но ведь это же все равно называется спальней, даже если они в ней не всегда спят! А там – все просто! Тебе ж, главное, доступ к телу получить, а там – пальцами щелк – и все! Это Ренка рассказывала – говорила, что ты знаешь, где у женщины нужная кнопка расположена!
– И ты тоже сидела скромненько рядом и не подслушивала?
– Ни... тут я под кроватью спряталась... Я Точимару искала... а тут они... ну, я что – дура – вылезать и палиться... – Хонока вздохнула. – Правда, у Миу тоже рука тяжелая... Аники-Аники, а ты знаешь, где кнопка у мужиков расположена?
– У мужиков не кнопка, а манипулятор. Все! Отстань! Твой любимый брат устал и сейчас будет спать...
– Конечно-конечно, любимый братик! Спи! Спокойной ночи... Пусть тебе приснятся сиськи...
– Если разбудишь еще раз без веской причины – пойдешь спать в коридор!
Я стал уже засыпать, но по коридору быстро прошлепали босые ноги, дверь в каюту распахнулась, по нам мазнули лучом налобного фонарика. В следующую секунду фонарик погас, а в постель юркнула...
– Ящерка?
У девушки была истерика. Она была не просто напугана, она испытывала что-то близкое к животному паническому ужасу. Мисаки всю трясло, лицо было мокрое и она подвывала:
– Кенчи! Она опять пришла! – Скулила дракошка. – Спаси меня, Кенчи! Она менявысосет! Кенчи!
«Опять»? Значит, Ящерка все помнит... И ведь ни гу-гу... Малыш! Спешу тебя обрадовать – в нас влюбилась еще одна девушка! Я таки вас поздравляю с троекратным увеличением количества проблем!»
Следом по коридору шлепали шаги и «двигались» озабоченные эмоции – Ренка и Миу. А мастера продолжали сладко спать...
«Фокусники, мать их!» – Малыш? Или Старик?
