Текст книги "Сирахама (СИ)"

Автор книги: Артур Прядильщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 56 страниц)

Когда это он успел? На соревнованиях? Или тренировка в Редзинпаку?

Сирахама и Фуриндзи зашли в медкабинет. Рююто остановился и стал ждать. Он стал представлять, как сейчас зайдет в кабинет и увидит там... сплошной разврат. Он тогда поднимет скандал, потребует изъятия записей с камер видеонаблюдения и позвонит отцу... А хотя, зачем записи – у него же телефон с камерой!

+++

Сирахама со спущенными штанами, откинувшись назад на локти, лежал, свесив ноги с койки. Перед ним на полу расположилась Фуриндзи... Увы, надежды Рююто не оправдались – девушка делала молодому человеку... перевязку ноги. Огнестрельное ранение.

– На вчерашние соревнования кто-то пронес огнестрельное оружие, Сирахама-сан? – Спросил Рююто, незаметно убирая в карман мобильник с включенной видеокамерой.

– Асамия-сан, не думала, что в хваленном семейном обучении этикету нет такого важного аспекта, как необходимость стучаться в дверь прежде, чем куда-либо заходить. – Спокойно съязвила Фуриндзи многоколенчатой словесной конструкцией, продолжая обрабатывать рану Сирахамы.

Рююто отметил, как Сирахама чуть озадаченно посмотрел на свою подругу.

– Вы тоже ранены, Асамия-сан? – Вежливо удивился Сирахама. – Руки? Ушибы? Или перелом? Вы бы показались врачу, Асамия-сан!

– В этом нет необходимости, Сирахама-сан. Переломов нет. Незначительные ушибы. Но спасибо за беспокойство. В отличие от вас, мне еще не приходилось участвовать в договорных поединках, в которых противники столь безыскусно поддаются.

– И вы были столь впечатлены, Асамия-сан, – Фыркнула Фуриндзи. – Что тоже решили поддаться в полуфинале?

– Мой противник в полуфинале, Фуриндзи-сан, действительно, был силен – ему было не стыдно и проиграть. А вот последний поединок с вашим, Сирахама-сан, участием... Знаете, я восхищен вашим актерским талантом – вы столь убедительно сыграли слабого бойца!

И вот тут Сирахама его удивил... и испугал:

– Вы делаете ошибку, принижая мастерство моего соперника, Асамия-сан. Повторяя ваши слова, «такому противнику не стыдно и проиграть». Хотя, даже мой противник оказался несовершенен, и даже он совершил одну маленькую ошибку...

– Хо-о-о... и какую же ошибку, Сирахама-сан? – С огромным любопытством спросил Рююто.

Он был вынужден признаться самому себе, что такая оценка из уст Сирахамы ему была приятна.

– Он меня не убил, Асамия-сан. – С какой-то странной интонацией, от которой по коже пробежали мурашки, пояснил Сирахама.

А в остальном – разговор был обычным – обмен учтивыми репликами с желанием побольнее ущипнуть собеседника, не выходя при этом за рамки формально-вежливого разговора. Но оценивая потом результаты этой пикировки, Асамия был вынужден признать – этот день снова оказался неудачным... Видимо, «черная полоса», начавшись на вчерашнем чемпионате, пока еще не закончилась.

Глава 10

– Какие-то странные таблеточки...

Как и обещал Акисамэ, нога разболелась через два часа, потом боль, казалось, утихла и не беспокоила до обеда. И я уж успокоился, расслабился. А зря. Потому что через два часа после перевязки, как раз перед последней лекцией, стало «дергать» с новой силой и – по нарастающей. Я уже хотел воспользоваться лекарством, что дал мне Акисамэ, но... я ж умный – сдуру полез читать надписи на упаковке.

Картонная коробочка с надписью «Неболин-плюс». Цветастенькая с номерами лицензий, цифровых кодов, непроизносимых названий компонентов.

А внутри – бумажная блистерная пластинка-упаковка с таблетками. Непрозрачная. Без надписей. И – главное – серийные номера не совпадают на коробочке и на блистере. Достал одну таблетку – простая белая таблетка с порционной линией разлома посередине. Уже примерно представляя себе, что это, я осторожно разгрыз ее... Не знаю, из чего делают таблетки плацебо – то ли крахмал, то ли еще что-то – но, видимо, это она и есть – таблетка была безвкусной.

Ну, Акисамэ! Ну, ...! «Боль, она тоже не просто так...»

В медкабинет идти было нельзя – на получение любого лекарственного препарата, отличного от перекиси, зеленки или йода, требовалось разрешение институтской врачихи. Даже на банальный аспирин! С записью А эта озабоченная мадам обязательно устроит мне осмотр и пальпацию. Ну и штаны снять заставит – без вариантов. Вот он – редкий случай, когда аниме-штамп прекрасно действует, но – ни черта не радует! А если это озабоченная тетка увидит огнестрельное ранение...

Пик боли пришелся на конец последней лекции. И, наверно, я бы так и проскрипел зубами до звонка, а потом пошел бы в аптеку за настоящим анальгетиком, но вспышка раздраженного беспокойства от Миу, сидящей сзади и с легкостью определившей моей состояние, заставила меня сделать... то, что я сделал.

Я стал вспоминать свое состояние в тот момент, когда из меня чуть не вылез тхаг. Ведь именно в тот момент боль исчезла и не возвращалась до самого завтрака!

Воображение у меня хорошее. Я легко вспомнил бессознательную Миу, пальцы, сжавшиеся в нетерпении на ее горле, и божественное лицо в окружении черных крыльев...

В глазах так же потемнело и, наверно, открылась какая-то дверца, повернулся какой-то краник, потому что в меня что-то хлынуло. Что-то, принесшее то самое состояние эйфории и легкости. Пусть и ослабленное в несколько раз, но – мне и этого хватило.

Тело надули гелием или водородом (или чем там дирижабли надувают?). Гулена-легкость пришла не одна, а под ручку с Зудом Действий и Шилом Свершений... которые тут же и воткнулись в специально для них предназначенные разъемы. Хотелось вскочить и что-нибудь совершить – по возможности, деструктивное: сломать, разрушить, уничтожить, взорвать...

«Старик! Старик! А ну, сиди! Сидеть, я сказал!!! Спокойненько! Вот так, вот так... дыши ровненько, техникой «драконьего пламени», вот так... Ты же не хочешь нашу Миу-тян напугать своими душегубскими штучками? Или ты танец дервиша хочешь исполнить? Сиди, Старик... спокойненько... дыши... вот так... вот так...»

Кое-как высидев до конца лекции, я, дождавшись звонка, схватил заранее собранный портфель и рванул из аудитории, ощутив напоследок вспышку немалого удивления от Рююто, Миу и еще нескольких студентов... идентифицировать которых просто не успел.

В туалет – нельзя – туда сейчас начнется паломничество студентов, почувствовавших результаты сытного обеда. К тому же – разгромленный туалет – это убытки и счет к семье Сирахамы. Пусть Драконы потом с радостью и компенсируют учиненный погром. Пусть отец и приплюсует двадцать-тридцать процентов к счету (а то я его не знаю!). Но радость Драконов пойдет только в комплекте со знанием о моих активациях... И тут я не смогу гордо сказать – «нет». Договоренность родителей и клана, обеспечившая нашей семье семнадцать лет спокойной жизни – это не шутки! Да и взять ту же Аику – она ж меня сама изнасилует, если ей «фас» скажут! И, по секрету, Малыш даже сопротивляться будет только для виду. А «драко-кошечками» – не будет даже для виду...

«Почему, как только дело касается нестойкости перед женщинами, у тебя сразу виноват я? А, Старик!»

Я вылетел на улицу со стороны летнего стадиона... Наверно, на улице было холодно, но я этого не замечал – тело пылало.

«Сейчас, Старенький, потерпи! Сейчас – сейчас... Где-то здесь, в бытовках, я помню... Вот!»

Ноги занесли меня в отдельное здание – склад спортинвентаря.

В новеллах и аниме в таких вот домиках обычно нечаянно запирают школьников, мальчика и девочку, которые в процессе долго совместного сидения таки признаются друг другу в романтических чувствах... или сразу, без признаний, приступают к делу – зависит от жанра. Ах, да... еще на улице обязательно должен пройти дождь – чтобы футболки были промокшими и их надо было снять и выжать.

Несколько старых макивар в виде человеческого торса на гибкой колонне, укрепленной на пластиковом, наполненном водой контейнере... То, что нужно!

– Ол-л-ла, Кали! – Уже никого не стесняясь (да и не было никого вокруг), громко пропел я.

И, наконец-то, взорвался!

+++

Кенчи было больно. Миу прекрасно это видела, хоть он и старался это скрывать. Девушка начала беспокоиться. Наверно, она слишком близко к сердцу воспринимает «нормальный тренировочный процесс», если так беспокоится... Она постоянно сдерживала себя, чтобы не пихнуть в спину (а там же еще и царапины, оставленные бесстыжей Ренкой!) впереди сидящего Сирахаму и не напомнить о болеутоляющем, которое дал Акисамэ.

Когда же Кенчи поймет, что к его боли она относится, как к своей?! Ну, понятно, что у женщин болевой порог повыше, чем у мужчин, но это же не повод, чтобы так над ней изгаляться...?!

«Если хочешь, чтобы Кен-чан становился сильнее, придется только наблюдать и не вмешиваться»

Ну, наконец-то! Вспомнил, хвала Ками!

Плечи Кенчи задвигались, он зашуршал бумагой и фольгой, а потом задумчиво и слегка недоуменно бросил:

– Какие-то странные таблеточки...

Миу поняла. Акисамэ подсунул Кенчи «пустышку»!

Это его излюбленный трюк для демонстрации возможностей организма и силы самовнушения. Когда потом к нему приходил ученик и благодарил за хорошее мощное лекарство, от которого «все, как рукой сняло» – Акисамэ с удовольствием съедал горсть этих таблеток и объяснял, что эти таблетки сделаны из мела и предназначены для беременных женщин, нуждающихся в кальции. После чего читал лекцию о первичности разума над телом.

Было от чего Миу разозлиться на Акисамэ – мало того, что Кенчи использовали для ее активации, так еще и лечить нормально не хотят!

А потом Миу показалось, что силуэт Кенчи подернулся едва заметной темной дымкой... И Кенчи как-то расслабился. Такое впечатление, что боль у него прошла. Может быть, зря она так, и Акисамэ все-таки дал Кенчи нормальное лекарство?

Миу немного успокоилась. Кенчи впереди выполнял какую-то дыхательную технику и, кажется, болевых ощущений не испытывал. Более того, судя по всему, лекарство оказалось с каким-то наркотическим эффектом... придется его под ручку до монорельса вести... Хм, под ручку... Тоже неплохо! Что же Акисамэ ему подсунул?

Единственное, что сейчас беспокоило Миу – собственное зрение. Когда она смотрела на Кенчи прямо – все было нормально, но вот когда она смотрела куда-нибудь в другую сторону, то краешком зрения выхватывала какой-то темный туман вокруг Сирахамы... Последствия ее активации? Или последствия его активации? Ни о чем подобном она не слышала! Она украдкой осмотрела других студентов – вокруг них ничего подобного не было. И никто из них, кажется, не видел того, что видела она. Что за мистика?!

Прозвучал звонок и... Миу оставалось только широко распахнуть глаза в удивлении – Кенчи просто исчез из-за своей парты, на миг мелькнул у кафедры и – сине-черная молния промелькнула в дверях, едва не слетевших с направляющих рельс! Преподаватель только недоуменно завертел головой, пытаясь определить, что произошло, и сделал самый очевидный и логичный для себя вывод:

– Сквозняк, хм?

Миу, стараясь не показать спешки или нервозности, неторопливо собрала вещи, с достоинством поднялась и двинулась следом... Следом? И где же его искать теперь? Впрочем, это не проблема.

А тут еще и Рююто увязался с явным желанием поболтать... Ну, вот уж ЭТО – совсем не проблема!

Миу щелкнула пальцами.

– Фуриндзи-онее-сама? – Драко-кошечки выросли рядом, будто из-под земли, преданно заглядывая в глаза.

Девочки, судя по всему, были прекрасно осведомлены о слабости Миу – они надели «неко-ушки», подрисовали на бархатных щечках тоненькие усики, а на кончике носа – крупную точку, подвели тушью глаза и держали ручки «кошачьими лапками».

– Куда побежал наш принц-ня? – Невольно заулыбалась Миу.

– Наш принц-ня побежал на стадион-ня, онее-сама... – Умильно коверкая речь, сообщила Рен.

– Этого – задержать. – Она ткнула пальцем в сторону почуявшего неладное Рююто. – Без увечий!

– Хай-ня, онее-сама! – Кивнули девушки.

– Стоять! – Миу все-таки не удержалась и осторожно погладила девушек по головам между ушками. – Какие ж вы ня-я-яшечки! Фас!

Девушки метнулись к растерявшемуся Рююто и повисли у него на руках:

– Асамия-сама, какой интересный платочек-ня? А кто вам его подарил-ня? Неужели есть счастливица-ня, делающая вам таки изысканные подарки-ня? А сколько у вас будет жен, Асамия-сама? А наложниц вы будете заводить-ня? А есть ли вакансии-ня? А для кошек-ня? А для котят-ня? А для нас-ня? А почему-ня?

А Миу рванула по коридору, размывшись от скорости в едва фиксируемое глазом пятно.

+++

Было хорошо. Как после тяжелейшей тренировки, на которой по счастливой случайности обошлось без травм: вывихов, растяжений, ушибов, содранной кожи... Усталость до состояния «дрожащие руки и подкашивающиеся ноги» гуляло по все еще вибрирующему телу.

К сожалению, станины-основания некоторых макивар оказались без наполнителя – воды (более, чем логично – их же сюда для хранения принесли, а наполняли, только вынося в зал для использования), и они полетали по складу спортинвентаря вволю, но была парочка, явно периодически использующаяся по прямому назначению – видимо, кто-то из студентов тишком приходил сюда тренироваться... Эти я размочалил полностью – так что теперь из тумбы-баков торчали две колонны с ошметками пластика. Даже неудобно перед этим неведомым студентом... может, выяснить, кто это?

Я сидел на одном таком поверженном манекене и испытывал иррациональное желание... закурить!

Сирахама Кенчи не курил здесь. Даже не пробовал! А я не курил там! Но – тем не менее – так хотелось взять папиросу (обязательно папиросу – грубую, без фильтра), сплющить ей кончик, сделав «мундштук», зажать между указательным и средним пальцами у самой ладони, лязгнуть зажигалкой (бензиновой, обязательно!), прижать ладонь к лицу, затянуться глубоко, подержать эту отраву в легких и – выпустить вверх, к потолку, мощным голубоватым облаком... Пх-х-х...

Скрипнули ржавые петли двери... Миу. Как-то все-таки нашла меня. Внимательно осмотрев разгром на складе, девушка задумчиво заметила:

– Активация была у меня, а с ума сходишь ты... Как твоя нога, Кенчи?

– Отлично! Готов к походу в ресторан! Более того, готов отнести тебя туда на руках!

– Ара-ра, какое лестное предложение! На руках кавалера – в ресторан! Ренка умрет от зависти! – Миу хищной походкой тигрицы подошла вплотную и ласково провела ладошкой по лицу, стирая пот... – Но я предлагаю заменить бессмысленное набивание желудка в ресторане на более интересное занятие... И гораздо более приятное... – В ее голосе появились такие нотки, что у меня даже волосы зашевелились. – Ты ведь не против? – Жарко задышала она в самое ухо.

«Плевать на Хаято! Плевать на Драконов и Асамия! Плевать на всех! Жги, Старик! Покажи ей, как ты умеешь! Кстати, один презерватив мы, кажется, положили в нагрудный карман пиджака... а пиджак... пиджак – вон – на брусьях висит! Жги, Старик! Покажи ей, что такое Гвардия!»

– Как же я могу быть против, Миу...

Я попытался привлечь ее к себе, но она легко вывернулась и радостно захлопала в ладоши, как маленькая девочка:

– Отлично, Кенчи! В таком случае, поход в ресторан мы заменим походом по магазинчикам торгового центра! Я все продумала! Я такие классные кроссовочки видела в отделе спортивной одежды! И тебе трекинговые ботиночки присмотрела! А еще там есть классный топик с котятками. И шортики!...

«Малец, ну сколько раз я тебе говорил – не бывает халявы! Не бы-ва-ет!»

– ... С меня – вкусные бенто в течение двух недель! Обещаю, что они будут приготовлены ничуть не хуже, чем обеды твоей любящей матушки!

«Хм... Малыш! Этим толстым намеком-признанием меня только что купили с потрохами! Мы идем по магазинам! Вперед, Малыш!»

+++

Миу очень-очень-очень близка к идеалу женщины! Это я понял на этаже-обжираловке, сидя напротив увлеченно уничтожающей какой-то фаст-фуд девушки всего после часа (одного! Одного часа!) стремительного целеустремленного перемещения по торговому центру. Никаких отклонений от курса на красивые вещички, никаких «Ой, а может, вот этот цвет? Но он не идет к моей сумочке! А если этот? Но он не идет к моим туфелькам! Ну, какой же мне выбрать?!».

Заранее составленный и утвержденный курс «Спортмагазин – Магазин хозтоваров – Быстро-чего-нибудь-перекусить – Бежать-на-монорельс» выдерживался строго!

Слежка была. Но сейчас это было какое-то ленивое и дежурное наблюдение «спустя рукава». То ли все, что хотели, уже выяснили, то ли наблюдателям не надо было отчитываться перед начальством, а только поставить галочку в графе «Проследили за таким-то объектом такого-то числа».

– В продуктовый здесь не пойдем. – Помотала головой Миу, когда я заикнулся о необходимости купить спиртное для мастеров. – Здесь же Центр – он тут дорогой, для туристов. Лучше, рядом с нами.

А после монорельса за нами не следили вовсе... А чего следить? Куда мы денемся, кроме как в Редзинпаку?

+++

– Не понимаю, что ты задумал, – Шепнула Миу, легко подхватывая с нижней полки стеллажа-холодильника огромный, пятилитровый, пакет молока. – Ты на этого беднягу уже пять минут смотришь! Он скоро со стыда под землю провалится!

«Если б я сам знал, зачем я его рассматриваю».

Один из покупателей, по виду какой-то офисный служащий средних лет, не знал, куда деваться от моего пристального изучающего взгляда... Кажется, он посчитал, что сейчас ему прилетит какое-то возмездие за то, что посмел бросить восхищенный взгляд на стройные ножки Миу...

Я и сам пока четко не мог понять, зачем я так буравлю взглядом этого мужчину. Знал только, что это нужно для выполнения квеста «Купить спиртное и не попасться».

+++

Мужчина средних лет флегматично выкладывал на транспортер кассы покупки, сзади маячила какая-то девушка.

– Добрый день, покупатель-сан! – Дежурно поприветствовала парочку, кассир.

Красивая девушка лет восемнадцати (дочка, или молодая жена, или... любовница) сунулась под руку старшему (отцу? мужу? любовнику?) помогать. Тот покивал и разрешил:

– Сначала тяжелые, Миу, потом – легкие.

– Да, Кенчи!

«Все-таки жена, раз обращается по имени к гораздо более старшему человеку!» – Кассиру и самой было только двадцать два, но подобные «неравные» браки она всячески одобряла, мечтая о солидном муже, лет на десять-двадцать старше ее. Из книжек она знала, что ветер в голове молодого поколения должен уравновешиваться житейским опытом человека пожившего! А ЭТОТ – молодец! – правильно себя поставил – вон, как эта молодая... вокруг него крутится, помочь норовит...

Молодец! Настоящий мужик! Не то, что современные парни! Наверно, и в постели может фору дать иным всяким молодым «торопыжкам»!

Тихо тренькнул кассовый терминал, обращая внимание кассира на один из товаров. Мужчина, досадливо поморщившись, полез за пазуху за удостоверением личности или водительскими правами.

– Не надо, покупатель-сан! Не надо! – Торопливо остановила его кассир и, сама не зная почему, стала оправдываться. – Это ж так... пустая формальность. Глупость, по-моему. И так видно – кто шкет шкетом, а кто – солидный человек! Сколько у вас там бутылок, покупатель-сан? Ого! Вечеринка?

– О, да... – Мужчина все-таки продемонстрировал какое-то удостоверение, в которое кассирша мельком глянула, и мотнул головой в сторону смущенно потупившейся девушки. – Родственники. Возможно, что даже этого им будет недостаточно... Особенно, если Акисамэ-сэнсэй решит музицировать на гитаре и заставит петь Кисару-чан.

В голове у кассирши мгновенно сложилась целая история жанра «повседневность». Молодой учитель Акисамэ-сэнсэй учил еще в школе вот этого покупателя-сана, вырастил его, воспитал настоящим мужчиной. И он стал ему, как сын! А когда у него родилась дочка, упросил своего ученика взять в жену свою дочь, потому что понимал, что взрослый мужчина – это наилучшая партия для легкомысленной девушки, попавшей в «дурную компанию» и чуть не пошедшей по «кривой дорожке»!

Да! Сегодня же вечером она набросает сценарий и начнет новое додзинси! Некоторые хронологические несоответствия начинающую писательницу не смущали... А ведь еще можно будет добавить Старшую Жену, проблемы с тещей, трения родственников, недовольных вторым браком, сёнен-айчика чуть-чуть добавить (покупатель-сан, конечно же, будет акума!)... Да тут такие перспективы открываются!

– Приходите еще, покупатель-сан!

+++

Мы проходили стоянку у супермаркета, когда Миу не выдержала:

– Класс! – Она сгорала от любопытства. – Как ты это сделал, Кенчи...?

Чтоб я знал... До сих пор ощущаю эту апатию и ленцу, «снятую» с того человека. Я даже смог ощутить жгучее желание снять с полки бутылку виски вместо слабенького пива! С трудом выветривается – я до сих пор, как варенный!

– ...Я даже на несколько минут почувствовала себя глупенькой молодой женой зрелого опытного мужчины... – Миу покраснела. – Хотела даже галстук тебе поправить, чтобы похвастаться мужем перед кассиршами и покупательницами в очереди! Интересное чувство, кстати. – Она совсем смутилась.

– Всего лишь настроился на того человека... не знаю, как это объяснить – как-то само собой...

– Наверно, твои родовые навыки. – С умным видом покивала Миу. – Мастерам похвастаешься? Как купил спиртное, продемонстрировав студенческий билет... А чем ты ее так в краску вогнал? В самом конце?

– Что-то неприличное себе напредставляла, наверно, – Я все никак не мог выйти из роли «служащий чуть выше среднего достатка со второй женой» и поэтому говорил устало и вяло. – Сигурэ-сэнсэй! Вы ведь все видели?

Из-за спины вздрогнувшей Миу вышла Сигурэ:

– Молодец... Кенчи! Тебя... похвалят... – Сигурэ, кажется, уже хотела снова исчезнуть, но остановилась и сказала внятно. – Чтобы снять маску... сделай необычное...

Через пару секунд озадаченного обдумывания до меня, наконец, дошло! Ведь действительно! Гениально просто! Чтобы «выйти из роли», надо сделать нечто нехарактерное для этой роли! Под любопытным взглядом Миу я поставил сумки на землю и сделал «колесо» с выходом и сальто назад...

Отпустило!

+++

Мастера собрались в додзе, окружив электрический обогреватель и, буравили бытовой электроприбор требовательными взглядами. Попав в такое окружение, бедный аппарат был вынужден работать на износ и совершить невозможное (иного в присутствии мастеров просто не ожидалось) – прогреть огромное додзе!

– Хо-хо-хо! Я же говорил, что Кен-чан что-нибудь придумает!

– Молодец, Кенчи! – Повторил Акисамэ. – Я знал, что ты справишься!

– Доставай, ученик! – Поторопил Сакаки.

– А вот и нет! – Возмутилась Миу. – Сначала я приготовлю закуску. А то будет, как в прошлый раз!

– Ап-па-па-орешки?

– Как же мы будем на трезвую голову наблюдать за тренировкой Кенчи?! – Возмутился Сакаки. – На нее ж без слез смотреть невозможно! Только по пьяной лавочке!

– Кен-чан, таки не забудь про старого больного китайца! Ти таки даже не представляешь, какие они мелочные и обидчивые, эти больные и старые узкоглазые!

Под недовольными взглядами мастеров и под добродушное «Хо-хо-хо!» мы отнесли сумки на кухню, и принялись быстро их разгружать.

– Миу, а мы брали семь бутылок «Темной Богини» или восемь?

– Ты о чем? А-а-а, понятно! Возьми во-о-он тот бокал для вина и всполосни его... – Миу показала пальчиком.

Я снял бокал, всполоснул его и вопросительно посмотрел на девушку. А та обратилась в пространство кухни:

– Сигурэ-сан! Возьмите бокал для вина! Из горлышка пить – неприлично для девушки!

В следующую секунду ополоснутый бокал из моих пальцев... испарился.

– Закуски... дашь... Миу? – Сигурэ висела вниз головой над центром кухни. В одной руке держала бутылку, в другой – штопор и бокал... – Минута у тебя... ученик...

– Беги, Кенчи! Дальше я сама справлюсь.

+++

– Я готов, Ма-сэнсэй!

– Таки мы еще не готовы, Кенчи! Акисамэ?

– Еще сорок три секунды, Кэнсэй! – Акисамэ вытащил откуда-то немаленький такой бумбокс и теперь возился с удлинителем, распутывая провод.

Сакаки открепил колонки и разнес их подальше от музыкального центра, направив в сторону татами.

– Таки сегодня позанимаемся с музыкой, Кенчи! Как у тебя с чувством ритма?

– Хорошо, Ма-сэнсэй!

– Хорошо, что хорошо, Кенчи! Посмотрим, насколько хорошее чувство ритма – «хорошо» для твоего кэмпо!

Мастер Ма отвернулся к Акисамэ, нажимающего на кнопки. А я почувствовал сзади знакомую пустоту...

– Сигурэ-сэнсэй. Вы сзади. Вы одеты. От вас приятно пахнет сливами... Хочу заметить, что вино «Темная богиня» просто идеально вам идет! Как по названию, так и по букету.

– Тц! – Цокнули недовольно за спиной. – Шесть цифр... назови... угодник... дамский.

– Шесть пятерок!

– Пф! Не играть... тебе... в спортлото... шкет!

Сзади послышались звуки тонального набора.

– А почему Сигурэ уже налили?! – Возмутился Сакаки.

– Отрастите себе такие же, батенька! И вам всенепременнейше будут наливать в любое время дня и ночи!

– А старым больным узкоглазым вообще противопоказано...

Что там противопоказано китайцам, услышать не удалось, так как в этот момент Акисамэ вывернул ручку громкости до упора:

– О! Ренка-чан! – Мужской голос. – Твой любимый абонент!

– «Белый дракончик»? – Голос Ма Ренки. – Ну-ка, ну-ка... Оля-ля... Да это же «Шкетик»!

– Реночка ты пока сгони с лица эту непонятную зловещую улыбку, а я зачитаю сопроводительный текст... Сопроводительный текст... хм... тут всего три слова: «Кабинет. Кушетка. Массаж» Хо-о-о... Рен-чан, тебя преследует маньяк? Ну, что ж... Еще один самоубийца ходит по улицам Токио! Именно так я думаю, когда вижу это прекрасное в гневе лицо нашей богини, нашей Ренки-тян! Или не в гневе...?

– Кхм... Да, мальчик сильно рискует! Но вернемся к нашей игре «Счастливчик»! Трек «шесть пятерок». Абонент «Шкет» не страдает оригинальностью и предпочитает запоминающиеся и простые цифровые комбинации!

– Будь внимателен, Шкет! Если у тебя такие простые пароли, то Ренка взломает твою почту и опубликует твои письма на каком-нибудь форуме! Берегись, Шкет! И сотри, пока не поздно, весь компромат! Ну, а мы слушаем трек «шесть пятерок»! Исполнитель – неизвестен, название – неизвестно... Обычное дело, когда дело касается «Счастливчика»! Ренка-тян, ты что-то хочешь добавить?

– Да. Всего три слова, Шкет-кун: «Храм. Священник. Кольца»

Раздались начальные аккорды...

– Сигурэ... а при чем тут массаж? – Перекрикивая музыку, удивился Кэнсэй. – И почему «храм, священник, кольца»? Вы чего это удумали, молодежь? Кен-чан?

– Я готов, Ма-сэнсэй!

– Готов? И таки к чему же? «Кушетка – массаж» или «Свяще...»

В следующее мгновение мастер Ма исчез, потом появился уже вплотную ко мне и сделал выпад, ткнув большим пальцем точно в рану на бедре:

– «...нник – кольца?»

От резкой неожиданной боли перед глазами заплясали разноцветные круги. Недоумение, обида, злость... эти чувства прошли почти мгновенно. И меня захлестнуло.И накрыло бы с головой, если б не четкий ритм высокочастотной музыки из колонок, а так... крышу мне хоть и сорвало, но не полностью.

+++

Как не спешила Миу, но «начали без нее». После непродолжительного бормотания, в котором она с удивлением услышала знакомый голос Ренки (а ведь молочная сестра должна сейчас быть на работе!), неожиданно грохнула ритмичная музыка с мужским вокалом-речитативом на английском языке. Мастера расположились компактно, возле музыкального центра.

Миу раздала всем бокалы, поставила на невысокий столик закуску, разлила вино (начать было решено со «Светлой Богини») и села между дедом и Акисамэ.

Схватка была очень интересной. Мастер Ма методично проходил по «звериным» стилям – богомол, тигр, змея, дракон. И Кенчи – не отставал! В некоторые связки Ма он вполне удачно вписывался, двигался столь же стремительно и – удивительно! – появлялось чувство, что он себя сдерживает!

Миу даже залюбовалась на синхронность движений двух бойцов, да еще и под ритмичную быструю музыку. В один момент ей почему-то показалось, что Кенчи вновь окутался едва заметным темноватым туманом, но в следующую же секунду наваждение прошло.

– Какая мощная и неожиданно длинная адреналиновая композиция! – Послышался мужской голос из колонок, когда песня закончилась. – Жаль, что мы пока не знаем исполнителя! Ренка-чан, а ты что скажешь?

Что-то заговорила Ренка, но Акисамэ выключил музыкальный центр...

Бойцы на татами одновременно застыли, выпрямились, не спуская друг с друга глаз и, цепко фиксируя взглядом противника, синхронно выполнили приветствие бойцов кун-фу...

– Ну... уже получше, Кенчи. Немного, но кое-какие подвижечки имеются... – Лениво оценил Ма Кэнсэй, но Миу прекрасно видела, что мастер Ма очень доволен.

В следующую секунду мастер Ма преобразился – он осунулся и, кажется, даже постарел на десяток лет:

– А теперь Кенчи-кун... мы сделаем то же самое, но без музыки... постарайся не умереть, Кенчи – я не люблю убивать своих учеников.

– Хай!

Лицо Кенчи было заострившимся, белым, бескровным... Казалось, откровения мастера Ма его совершенно не тронули – Что? Не умереть? Как скажете, мастер Ма! Фигня-вопрос!