Текст книги "Сирахама (СИ)"
Автор книги: Артур Прядильщик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 56 страниц)
19674: Мне имхуется, что убить хотели как раз жениха!
19675: +1. Тем более, что личность уже выяснили!
19676: Откуда?!
19677: Где?! Ссылку давай!
19678: А вы что, еще не знаете? На форуме «Киодо Цусин» уже во всю обсуждают – модераторы не успевают тереть темы. Это некто Сирахама К. Кто-то слил информацию. Кто-то, кто учится в том же институте, куда Ренка-сама перевелась.
19679: А чего модерам не нравится?
19680: Ну, так вторжение в личную жизнь – там и адрес выложили, и фотки, где он с Ренкой-сама... ну...
19681: УЖЕ?!!!!
19682: Не-не-не... Я не это имела ввиду! Ну, обнимается – максимум... И знаете, что самое интересное?
19683: Ну?
19684: Там рядом еще две какие-то девицы с заретушированными лицами... И тоже – обнимаются!
19685: Да что ж это творится-то!!! Как Ренка-сама могла?!!!
19686: А знаете, что самое интересное?
19688: Опять «интересное»? Ну? Говори!
19689: Там же, на «Киодо...» уже проверили и по адресу этому ездили. Дом пуст. Соседи говорят, что вся семья куда-то уехала! Одним днем!
19690: Да-а-а... Бедная Ренка-сама! Связалась с каким-то якудзой! Пострадала ни за что, ни про что! А этому уроду – хоть бы хны! Ни одной царапины!
19691: Завидуй молча, задрот! Такие девушки, как Ренка-сама выбирают именно таких парней, как этот Сирахама, которые ходят по самой грани! Чотких пацанов, а не вас – компьютерных дрочеров!
19692: Ты тут свои комплексы не выплескивай, сынок! Начитался манги про якудза и теперь эту убогую философию сакуры и катаны задвигаешь... Иди на улицу, пей «Ягу» и лузгай семки, гопник окинавский! А твой этот Сирахама бросил девушку и куда-то сбежал с семьей. Свою никчемную задницу спасая... как и положено таким вот чотким пацанам!
+++
Акисамэ с серьезным видом показал мне мое новое расписание. «Стиль: созерцание сада камней, Наставник: Х.Фуриндзи, Время: 50 минут», втиснутый между тренировкой с Акисамэ и тренировкой с Кэнсэем...
Был большой соблазн сразу проверить свои предположения и таки попытаться расколоть камушек – благо, камней в Редзинпаку теперь было очень-очень много. Но.
Вот это, наверно, и было мое самое-самое крутое, самое мэри-сьюшное достижение. Я заставил себя НЕ ДЕЛАТЬ таких попыток.
Каждая моя тренировка со Старейшим начиналась... нет, не с медитации. И не с разминки. И не с растяжки. И не с «теоретической части»!
Она начиналась – правильно! – с приготовления пяти (прописью: ПЯТИ!) литров моего чая... Кстати, чай стали ТЫРИТЬ! Так что готовить пришлось пять литров: три Старейшему и два – на неизбежное воровство. Пресечь которое я пока еще не мог – мастерства не хватало.
Я вот думаю, куда в него столько чая помещается-то? Апачай, Старейший и Мисаки – три «пищевые черные дыры». Ну, Апачай – понятно. Власть над пространством – сбрасывает пищу... куда-нибудь... в тот же Подземный мир, допустим. А Старейший и Мисаки? Причем «черные дыры» у них избирательные – чай у Старейшего, и сладкое у Мисаки!
А вот потом уже начиналась медитация... во время которой приходилось бороться и с такими бредовыми мыслями...
Я скрупулезно вспоминал все, что только мог вспомнить: что говорил Фуриндзи, как говорил, куда смотрел, что я в этот момент чувствовал, посекундно и покадрово – падение со скалы, ощущение от камня в руке и то, как он чуть дрогнул и рассыпался мелким крошевом, будто являлся спрессованным песочным комочком...
А Старейший все это время мышкой (ну, насколько это возможно при его шварцнеггеровских габаритах) сидел рядом и тихонько-тихонько тянул чай... И отвергал любые мои попытки выцыганить у него «Методику».
Потом я открывал глаза, смотрел на кучу камней, все так же лежавшую перед вторым додзе, оборачивался к хитро улыбавшемуся Старейшему... и заканчивал тренировку.
Я чувствовал, что все еще не готов. И чувствовал, что у меня будет только одна попытка научиться. И если она провалится – все! Точка! Психологический блок – навсегда!
Сломать веру, когда она слаба – проще простого.
И можно будет падать в ноги Старейшему и просить, чтобы он занялся лечением Ренки. И прятать глаза в пол – не справился, не выполнил обещания...
Накручивал я себя, конечно... Но, опять-таки, чувствовал, что без этого – никак.
После этого я разливал оставшийся в термосе чай по пиалам и мы сидели и смотрели на кучу камня вдвоем: он – насмешливо-мечтательно, а я – хмуро.
– Молодец, Кенчи! Ты стараешься! У тебя обязательно получится! – Неизменно говорил Старейший... и был совершенно серьезен!
Вот такая, понимаешь, методика обучения от Старейшего...
И... кажется, на кучу я смотрел еще и с ненавистью.
+++
ЯПОНИЯ. ТОКИО. 10 марта. – «Киодо Цусин»
В этом году на праздник Ханами была впервые открыта для посетителей крупнейшая в префектуре Тиба оранжерея, заботливо восстановленная семьей Асамия. (см. интервью с Асамия Орочи-саном)
По прогнозам синоптиков Японского Бюро Метеонаблюдений цветение сакуры в этом году начнется строго «по расписанию». Например, в Токио период цветения ожидается с первого по пятое апреля.
Подробную информацию о сроках цветения сакуры в каждом отдельном районе Японии, а также информацию об общественных парках и оранжереях, можно получить на нашем сайте (ссылка).
+++
В субботу перед боем с Ямой я волновался. Опять. Но не от того, что мог проиграть, а потому, что должен был изувечить человека. Сознательно, целенаправленно. «По злому умыслу», как пишут в протоколах суда... или как там?
Ниидзима сегодня пришел один. И был чем-то очень сильно расстроен. Уж не знаю – поссорился ли он с Дайей или у него какие-то другие проблемы образовались. Я интересоваться не стал – наши взаимоотношения не предполагали даже дежурного обмена любезностями «как дела? как здоровье?»
Может, у него зуб болит. Должны же у пришельца хоть иногда болеть зубы, в конце концов!
Миу сегодня тоже не было. Во-первых, сегодняшний бой будет фактически преднамеренным «нанесением телесных повреждений, влекущих за собой тяжкий вред здоровью» и девушка, осведомленная о моих планах, честно сказала, что ей это не нравится, хоть она и понимает необходимость такого шага. Во-вторых, кто-то должен был посидеть с Ренкой. В ее палате, конечно, сейчас есть телевизор и ноутбук с выходом в Сеть, но для гиперактивной девушки, настоявшей на снижении количества принимаемых болеутоляющих средств, присутствие кого-нибудь живого было гораздо важнее «зомбоящика», заполненного тошниловкой в том же объеме, что любой другой «зомбоящик» в любой другой точке планеты... и в любом другом мире, наверно.
– Держи! – Ниидзима кинул мне маленькую пластиковую бутылочку с «Аквой», когда я вышел из «разминочного уголка», вдоволь напрыгавшись со скакалкой.
Вот тут-то и вылезли последствия «чайной травли», устроенной мне мастерами. Потому что благодарно кивнув Ниидзиме, я, отставив бутылку в сторону, в шутку поинтересовался:
– Отравлена?
На самом деле, ничего такого не думал – просто решил скоротать время до поединка с Ямой, потроллив Ниидзиму... Ведь чтобы я там о себе не думал, и чтобы обо мне не думали, допустим, Драконы или Кодзима, а запланированное нанесение увечий, обдуманное, преднамеренное – да чуть ли не ритуальное! – это для меня все-таки крутовато.
Ну, да – в той Филиппинской деревушке даже такого вопроса не стояло. Но там причина – «за что» – была перед глазами и не надо было себя накручивать. Там – даже у дракошки крышу сорвало. А тут – только умозрительная информация, полученная от Мисаки.
Вот я и решил отвлечь себя безобидной перебранкой со своим «агентом» перед поединком, до которого было еще целых два часа. Тем более, что сегодня он был один, без Дайи.
Ну, и отвлек.
После своего вопроса я с удивлением наблюдал эмоциональный раздрай в душе Ниидзимы: растерянность, страх, обреченность. И Мисаки удивленно подняла брови – она уж хотела позубоскалить вместе со мною, а тут такое...
– Оп-па! – Ласково удивилась она, уже держа Ниидзиму на мушке. – Вот что значит Марти Сью! Задал глупый вопрос – и попал в «десятку»! Ниидзима-сан, держите ручки на виду, пожалуйста!
– Ниидзима! – Я тоже удивился. – Ты таки решил попасть в мою десятку личных врагов? Подмешав что-то в водичку? Не ожидал от тебя такой банальности!
Ниидзима, вопреки рекомендации Мисаки, выхватил из-за ремня брюк пистолет... Что-то совсем мой «агент» с нарезки слетел – хвататься за пистолеты в присутствии дракошки, умеющей «танцевать»... Да и в моем присутствии – тоже опрометчиво.
Но чтобы сверхосторожный «инопланетянин» стал действовать так неосмотрительно и прямолинейно – должно было произойти что-то настолько экстраординарное... И, в свете последних событий... Понятно, откуда «ветер дует», но что же могло подвигнуть умницу Ниидзиму на такой шаг?
– Живым! – Бросила Мисаки, мыслившая сейчас примерно в том же ключе.
Ниидзима только тянулся за спину за пистолетом, а мое тело уже встряхнулось, напружинилось и просчитывало «векторы», по которым надо приближаться к моему «агенту», сошедшему, видимо, с ума.
Вопреки ожиданиям, схватка была яростной – Ниидзима, потеряв в первую же секунду пистолет, неожиданно дал серьезный отпор, несколько раз зацепив меня, продемонстрировав хороший уровень «железной рубашки». И совсем не «лег», когда я окончательно вышел на полную скорость и задействовал уже не раз выручавший меня Винь-Чунь.
Более того, Ниидзима сам владел этой техникой! И, главное, бился насмерть!
Поняв, что иначе без повреждений мы поединок не закончим, я позволил эмоциям Ниидзимы вытянуть на поверхность мою Темную. На секунду в комнате распахнулись черные крылья. Это не удивило Ниидзиму (в его-то состоянии), но заставило чуть-чуть сбиться, распылив внимание и потратив драгоценные мгновения на то, чтобы определить – представляют ли темно-серые лоскуты материи, висящие по всему пространству комнаты, какую-либо опасность...
Тут уж – к чему присутствие Темной исключительно располагало – переключение на муай-тай и пролом ног... Ну, а дальше, как говорится – дело техники – осталось добить пошатнувшегося противника.
– Ну, вот, ящерка, а ты говоришь – Марти Сью! – С искренним недоумением протянул я. – Палец выбил, плечо выбил и, кажется, одно ребро сломал. Представляешь?!
Я, действительно, был удивлен, стоя над потерявшим сознание противником... Так драться – это надо было очень упорно и долго тренироваться!
– Ну, прибил же все-таки! – Возразила девушка.
После начала драки она отпрыгнула к двери, чтобы, с одной стороны заблокировать ее для Ниидзимы, а с другой, чтобы кто-нибудь посторонний не сунулся. Ну и расстрелять Ниидзиму, если по какой-то случайности он все-таки начнет выигрывать... «Духа рыцарства» и высосанных из пальца Кодексов Чести в моей ящерке оставалось все меньше и меньше.
Она спрятала «Сабли», вытащила из коробки в «кухонном уголке» салфетку и приблизилась ко мне:
– Он тебе еще и нос расквасил! Давай, кровавые сопельки подотру... А для Ямы тебе и одной ноги хватит.
– Такое впечатление, что его обучали в Ордене Феникса.
– О! И синяк на скуле будет... Их, фениксов, по миру столько бродит... Это ж китайцы! Кто-то и взял его к себе на обучение. – И деловито осведомилась. – Будешь пытать? Лично у меня накопилось к нему несколько вопросов.
– Что за кровожадность? Давай, вежливо спросим для начала. А, хотя нет, для начала мы его свяжем.
– Давай. Но ты сам видел, как он дрался. С мотивацией, толкнувшей на такое, люди молчат до конца.
С этим не поспоришь – действительно, я оценивал шансы на то, что Ниидзима что-то скажет добровольно, как ничтожные. Но – надежды-надежды.
Ниидзиму связали и привели в чувство.
– Расскажешь, что это были за выкрутасы?
В ответ – бессмысленный взгляд и бешенство в эмоциях. Сейчас все свои силы Ниидзима направит на то, чтобы молчать. А сил этих у него полно – в этом я уже убедился. Плохо.
– Ниидзима-кун, – Проворковала Мисаки, ласково запустив руку в волосы Ниидзимы. – Скажи пожалуйста, а что было в бутылке, кроме воды?
В ответ – тишина.
– Ну, вот... – Вздохнула Мисаки. – Я так давно не играла в «доброго полицейского»... наверно, навык потеряла.
– Понятно, Ниидзима-сан. Ну, тогда позвольте отнести вас в банно-душевой комплекс. Там и камера выломана, и кровь легко смыть, и труп разделать можно. Мисаки, останься, пожалуйста – зрелище намечается неаппетитное... ну и чтобы не зашел никто.
– Видишь ли, Кенчи, ставить правильные вопросы я все-таки умею гораздо лучше, чем ты! А чтобы никто не зашел, я сейчас дверь чем-нибудь тяжелым заблокирую.
Вот такие у меня подруги! Видимо, на новость «Я тут человека убил», последует ворчливое: «Какой же вы неуклюжий, аната! Нам же теперь прятать труп, а у нас все шкафы скелетами заняты!»
– Я еще хотел попросить тебя пройтись по помещению со своим сверхчутьем. Нужно убрать всю записывающую аппаратуру, если она тут есть...
– Хо-хо-хо! – Мисаки вытащила из своего рюкзачка и продемонстрировала мне знакомый приборчик подавления подглядывающей и подслушивающей аппаратуры.
– И давно ты с собой «малый шпионский набор» таскаешь?
– С тех пор, как Сигурэ-сэнсэй разрешила пользоваться своим арсеналом... Там столько всяких штучек! Никогда не знаешь, где мы с тобой окажемся наедине... и что-то не хочется мне потом наблюдать видеоролики определенной тематики в интернете... Вот и приходится заботиться о своей девичьей чести!
+++
– Охренеть!
– Угу! – Мисаки, конечно, выглядела удивленной, но в гораздо меньшей степени.
Что и понятно: она-то смотрит на весь «сюжет» немного со стороны. Для нее большая часть происходящих событий – это наблюдение за тем, как корячится главный герой на экране в каком-нибудь боевике. Можно посмеяться, можно всплакнуть... Мне до сих пор кажется, что Мисаки к этим событиям относится несерьезно, что, кстати, может быть для нее опасным.
Мы только что покинули банно-ванное помещение, где приходил в себя по-прежнему связанный Ниидзима, чтобы обменяться впечатлениями.
– Гораздо больше, Кенчи, меня заинтересовала твоя техника допроса...
Мисаки подошла вплотную и пальчиком стала выводить какие-то узоры на моем комбинезоне, постреливая вверх смущенными застенчивыми глазками... очень знакомый жест. Мать таким же образом приводит отца в более сговорчивое состояние... и не могу сказать, что это не действует на меня в исполнении Мисаки.
– ... ты его даже ни разу не ударил. Только на точки всякие нажимал, ухо прищемил, кончик носа... ах, да – ты еще иголку в плечо ему воткнул... а у него глаза закатывались и пена изо рта шла... и он почти не шевелился... оч-ч-чень интересно. Никаких следов на теле. Очень-очень действенный метод! Тебе бы в угрозыске цены бы не было! Ке-е-ен! А научи одну маленькую беззащитную ящерку... исключительно в целях самозащиты... парочке приемчиков... И развединформация польется к тебе рекой! Это я тебе гарантирую!
Древние способы допроса в целях самозащиты? М-да...
– Смотрю, сами откровения тебя не особо впечатлили, маленькая беззащитная ящерка?
– Не особо. А должны были? Ну, подумаешь, Ниидзима раньше был Танимото. И что? Ну, подумаешь, младший Кодзаки, напуганный до поросячьего визга, решил подстраховаться... Тебе-то что?
– Беспокоюсь. – Ответил я, умильно смотря на Мисаки. – Боюсь, что спать ночами не буду, если сейчас на тормозах спущу... такую гнусь...
Иногда, в ожидании каких-либо действий Мисаки, Старик смотрел на Мисаки моими глазами... вот так – как на цель в прицел, в напружиненном спокойном ожидании... положив палец на спусковой крючок. И вот так же легко и умильно улыбался... Вот и сейчас от ответа на мою реплику зависело... что-то важное. По какой-то причине я не могнаверняка узнать, что произойдет в случае «неправильного ответа». Мог лишь догадываться, что повторится случай, как тогда, после зачистки филиппинской деревни, название которой мы так и не узнали.
– Понятно. – Серьезно кивнула Мисаки. – Думаю, что перед тем, как осуществить большинство своих безумств, герои думали именно так. И – чисто для протокола – мне не очень нравится идея бросаться на защиту всех слабых и беззащитных. Если будем защищать других и воевать со слишком большими шишками, то от нашего маленького клана могут остаться рожки да ножки...
Мисаки уткнулась лобиком мне в грудь:
– ... Состояние, когда ты прошел мимо мерзости, стыдливо спрятал глаза и сделал вид, что не увидел... струсил... Я слишком хорошо помню, какой дрянью себя потом ощущаешь... Там я делала так неоднократно. Противно!
Дракошка встряхнулась и вырвалась из объятий, в которые я непроизвольно ее заключил:
– Что мы можем сделать, кроме того, что уже собираемся сделать? Какие могут быть варианты – давай подумаем! – Я согласно кивнул. – Первое. Можно слить бой на Арене. Все живы, здоровы. Ниидзиме-Танимото возвращают его сестру. Возможно, живую и, маловероятно, непорченую... все-таки, информация по этому толстому борову, любителю малолеток, довольно однозначная из разряда «все знают, но делают вид, что не знают». Вариант?
– Ты на хвосте принесла, что он – любитель мальчиков, а не девочек.
– Пф! Думаешь, ему есть разница, куда засовывать? Думаешь, в его окружении никто ничем подобным не балуется? Подобное тянется к подобному – а вокруг этого мудака деньги и власть – так что дерьмишка вокруг него плавает предостаточно – кто-то, как он, любит мальчиков, а кому-то девочек подавай.
– Не вариант. – Согласился я. – В этом случае мы жизнь чужой девочки мы размениваем на приглашение вытирать ноги о нашу семью в будущем. Дальше?
– Дальше... Вариант-два. Ты сейчас рвешь на лоскутки этого жирного кабана, крошишь самых отмороженных из его свиты, которые сунутся после этого на Арену... Хотя я бы на их месте бежала, не оглядываясь... что там еще? А! Рвешь на себе рубаху для завершения образа полного отморозка... и Ниидзима получает свою сестру по кусочкам. Или не получает вовсе – наверняка, начнется какое-нибудь расследование и от улик попытаются избавиться.
– Полиция... – Предложил я, чтобы честно рассмотреть все варианты, но на это Мисаки только покачала головой. – Понятно. Это тоже не вариант: сын второго советника, внучок четвертого с одной стороны и девочка из малообеспеченной неполной, следовательно, неблагополучной, семьи – с другой...
– Ну, не то, чтобы... Если задействовать наши рычаги – Старейшего, Рю Горо, Охаяси... да тех же Асамия, в семью которых Дайя собирается затащить Ниидзиму – что-нибудь и получится. Через месяц-два свалят и четвертого советника и прижмут сыночка... Просто это долго и нудно. И, скорее всего, Каэдэ к тому моменту уже не будет в живых – избавятся хотя бы как от улики.
– Ясно... Следующий вариант...?
– Берем жирного борова в заложники! – Азартно предложила Мисаки. – Режем пальчики, отсылаем... хм... а вот отсылать-то пальчики и некому – девочку держат где-то у этого олигофрена. Но, допустим, пальчики есть куда отсылать – любящему папочке или не менее любящему дедушке... Ваши контраргументы?
– Тоже, не вариант. – Покачал я головой. – Мы тогда будем злодеями. Со всеми вытекающими. Включая полицию, спецслужбы... и может быть даже бойцов Арены, разозленных «попранием» «духа Арены». А нам тут еще жить и жить... Ты, кстати, как? Жить тут собираешься? А то – давай – перейдем на нелегальное положение... Деньги со своих счетов я уже давно все обналичил...
– Ни-ни-ни! – Выставила ладошку Мисаки. – Я, знаешь ли, настроилась на домик, детишек и мужа, не находящегося постоянно в бегах... Трех... Э-э-э... нет, трех – это крутовато будет. Двух! Двух детишек.
– Давай следующий вариант. – Я постарался не улыбнуться...
– Обратиться к учителям... Ну, глупость этого предложения видна невооруженным глазом. Тебя угораздило стать учеником Хаято Фуриндзи. Так что «сам, ученик, сам»!
– Следующий...
– Не следующий, а последний... э-э-э... крайний. Крайний вариант – сплошной экшн и движуха... Зрители – в восторге, продюсер снимает огромные кассовые сборы... Ну, и песенку на «Счастливчике» закажешь – денежку с них стрясешь – а то расслабились они в последнее время... И мне надо коллекцию на моем плеере обновить.
– Я за этот вариант. Только... ящерка... Мне не нравится твое легкомысленное отношение к происходящему. Это не мультик и не боевик. Тут все по-настоящему – посмотри, хотя бы, на Ренку. Как бы и в твою очаровательную головку не прилетело что-нибудь жужжащее...
– Не беспокойся... Кён. – Мисаки вжалась в меня. – Перед акцией я буду очень-очень серьезной и осторожной. М-м-м... – Она снова начала что-то рисовать ноготком уже на моей щеке. – У нас еще есть чуть-чуть времени... Ты же знаешь, что физические показатели спортсменок улучшаются после секса, да? В штате спортивных женских команд для этого даже несколько типа «массажистов» держат... М-м-м-р-р-р?
– После... – Голос, вопреки моим стараниям, стал хриплым. – После акции. Если будешь себя хорошо вести и будешь очень-очень серьезной и осторожной. Понятно?
+++
Как только он сказал о похищении своей сестры, я почувствовал себя полнейшим уродом... И даже двинул ему в ухо со злости:
– Не мог сразу сказать, мудила инопланетная?!
А он только плеснул слабым удивлением сквозь «болевой шторм» во всем теле: «Почему инопланетная? Сирахама совсем мозгами тронулся?»
Сюр какой-то! Я пытал Ниидзиму, чтобы помочь ему же!
Аттракцион «Почувствуй себя инквизитором!»
Судя по книгам и фильмам, инквизиторы тоже на полном серьезе думали, что помогают людям, избавляя глупых людишек от ереси каленным железом. Правда, я выбивал из Ниидзимы информацию бескровными некалечащими методами... Но все равно, как-то это... Боль-то все равно была настоящей.
Потом-то Ниидзима разговорился, когда я пообещал, что решу проблему.
Сыночек Второго Советника, действительно, оказался напуган Танаки до нервного поноса. А поскольку семья Сирахамы неожиданно снялась с места и помахала всем ручкой с пляжей Австралии (якобы, оставив меня «заложником»), а моих невест даже подумать тронуть было боязно (Орден Феникса, такое впечатление, только раскручивал маховик жестких действий на материке... решая еще и какие-то сопутствующие задачи), вариант, по мнению Танаки и Ютака Кодзаки оставался один – младшая сестра «агента» Черного Мотоциклиста – Каэдэ Ниидзима.
Девочку перехватили в пятницу вечером, когда она возвращалась из школы. Хвать – и в квартиру к Ютака Кодзаки... Ну, как «квартиру»... Сыночек владел тремя этажами в «Тошидо Билдинг». Центр Токио, легендарный Синдзюку... Такая вот «квартирка» у представителя «золотой молодежи»...
Совсем рядом, кстати. Всего через два района. Удобно. Спасибо ему!
– Это, насколько я поняла, типовые планы помещений. – Мисаки сунула мне ноут Ниидзимы. – У тебя на ознакомление... осталось одиннадцать минут! Время пошло.
Оказывается, «пришелец» всю ночь собирал информацию по Ютака Кодзаки – так что нужная информация у него на ноуте была. И, я вынужден был признать, поработал он неплохо... только вот без практического применения всей этой информации цена ей – ноль.
– Спасибо, ящерка!
– Красными линиями отмечена перепланировка помещений. – Буркнул Ниидзима. Он лежал тут же. На всякий случай надежно связанный. – Я говорил с ней два часа назад. Пока с ней все в порядке. Это понятно – пока они не получат подтверждения – ее не тронут...
По замыслу похитителей, от Ниидзимы требовался пустяк – дать мне выпить бутылку с какой-то отравой.
– ... Это не яд. Я провел химический анализ жидкости...
«Оба-на! А как он бутылку обратно запечатал?»
«Малыш! Это элементарно делается... Точно так же, как это сделали отравители!»
– ... Препарат сбивает вестибулярный аппарат, через воздействие на зрение. Чтобы на Арене с тобой не было хлопот. Время действия – примерно четыре часа... – Ниидзима помолчал, устроился на диване поудобнее и выдал. – Я пойду с вами...
Я даже не оторвался от заучивания плана помещений, а Мисаки спокойно отбрила, оторвавшись от набивания каких-то эсэмэсок:
– Khuy tebe...
– Кажется, меня послали... – Слабо улыбнулся Ниидзима. – Русский?
Выглядел «пришелец» откровенно плохо. Только что высохшие кровавые дорожки из уголков глаз, такие же дорожки – из-под носа. Осунувшееся серое лицо, лопнувшие сосуды в глазах...
Но – вот пожалуйста – находит в себе силы шевелить мозгами, улыбаться и играть в героя – «Я пойду с вами». Молодец, конечно, «превозмогатель» и все такое, но...
– Мне там балласт не нужен, Ниидзима. – Я перешел на следующий файл – фотографии помещений. – К тому же ты – полный ноль в огнестреле. Комната, где ее держат – известна?
– Нет, разумеется. Я с ней говорил через мобильный. Полиция могла бы засечь место с точностью до пары метров, но в полицию я не обращался. Серым цветом помечены нежилые помещения – кухня, оранжерея, столовая и прочее... – И снова полез в бутылку. – Я внутрь не полезу. Снаружи подожду.
– А зачем тогда? Тем более, я смогу на мотоцикле увезти только одного человека.
– Мотоцикл? – Слабо удивился Ниидзима. – Да, не подумал... Это решаемо – в Токио есть мото-такси...
– Тебе сейчас только на мотоциклах кататься, инвалид-калека! – Фыркнула Мисаки.
– Ну, вам не привыкать с увечными возиться... – Слабо пробормотал «пришелец». – Семейная особенность, так сказать.
– Нарываешься? – Я даже удивился. – А смысл? Хочешь, чтобы я тебя вырубил? Или отказался от своих планов?
Ниидзима скривился. А Мисаки встрепенулась:
– Кён! Время!
Я забросил планшетник в свой рюкзачок. Ниидзима спокойно проводил глазами свой драгоценный «девайс».
– Полутора часиков нам хватит, ящерка?
– Хм? – Мисаки прищурилась, бросила взгляд на Ниидзиму и поняла. – Час. Иначе могут быть проблемы, если его тут найдут.
Ниидзима тоже понял и торопливо объяснил:
– Перед самым твоим выходом на Арену я обещал позвонить им, чтобы убедиться, что с сестрой все в порядке. А иначе, дескать, расскажу все тебе и сообщу в полицию... первое напугало их гораздо сильнее, мне кажется...
– Ну, вот как раз через часик, перед объявлением поединка, и позвонишь. – Кивнул я, нащупал точки на его шее и сжал. «Пришелец» обмяк.
– Развяжи его. И уложи более живописно. А я пока двигатель погрею.
+++
Вечерний Токио красив. Так все говорят.
Соглашусь... если наблюдать из окна какой-нибудь высотки или с какой-нибудь горы в окрестностях. Или прогуливаться по ярко освещенным улицам. Горящая огнями реклама, огромные телевизионные панели, освещенные прожекторами высотки и башни.
А вот с водительского места мотоцикла – никакой красоты. Сейчас, конечно, был не час пик, но все равно очень оживленное движение, которое не давало наслаждаться видами. Во всяком случае, мне.
– Ящерка, а почему «Кён»?
– Потому что такой же спокойный и рассудительный флегматик. – Послышалось в наушнике шлема. – И так же, если прижать в темном-темном переулке к темной-темной стеночке, то всегда готов по-хорошему удивить своих девушек! – Мисаки сильней прижалась к спине. – К тому же ты иногда очень похоже «фейс-пальм» делаешь...
– Я? – Мне оставалось только искренне удивиться. – Не замечал за собой...
– А вот так... Кста, я девчонкам подсунула этот шедевр... Так что жди подначек, хи-хи-хи... Чур, я – Нагато! Ну, кто у нас Ренка будет – понятно. А вот Миу будет – «совершенно секретные сведения, Кён!» Хи-хи-хи... Кста! Ты знаешь, что у нее родинка есть на том самом месте! Звездочкой!
– Да ладно!
– Вот тебе и «да ладно»! – И круто поменяла тему. – Сэнсэю я позвонила, пока ты моторы прогревал... Уж не знаю, как наши мастера это делают, но фургончик со снаряжением будет ждать в квартале от «Тошидо Билдинг». Более того, сэнсэй обещала установить электролебедку на крыше... Прям, шутер какой-то!
– А она случайно не решила все сделать за нас? – Забеспокоился я.
– Не... – Мисаки передразнила. – Мышку... отбирать... не буду... Веселитесь... котятки...
– Плана нет. – Посетовал я.
– А какой тут может быть план, когда неизвестно, где девочку держат? Все просто, как перпендикуляр: закачиваем планы здания на тактические компьютеры, проникаем, ломаем резервные генераторы, обесточиваем здание и делаем зачистку... я сверху, ты – снизу... или как вы предпочитаете, аната?
– Предпочитаю сверху...
– Мр-р-р...
+++
Здание было погружено в темноту... относительную. Фонари и огни с улицы все-таки давали слабую освещенность.
Все внутри клокотало. Тело дрожало в сладкой истоме. Пьянило, как от игристого вина. Мисаки тронула клавишу на тангенте:
– Кён! А мы сегодня с музыкой?
– Ты что-то развеселилась, Ящерица. Какой я тебе Кён?
– Ну, ладно... Зяблик-четыре. А почему зяблик? Как-то это... не круто! Давай, мы тебе другой позывной придумаем?
Мисаки переступила через тело мужчины и осторожно выглянула в коридор. Пусто. Хотя где-то на лестнице раздавались крики. Кто-то бежал вниз...
Ну, значит, сейчас она постреляет чуть-чуть.
– Давай. – Легко согласился Кенчи. – Потом. А музыку я уже заказал. Будет, когда...
Будто только и дожидалась этих слов, в наушниках послышалась музыка...
– Странная какая-то... – Удивилась Мисаки, когда вступила скрипка, и спросила. – Я ожидала чего-нибудь побыстрей! Поритмичней! Ну, как тогда...
Голос и интонации Кенчи были крайне серьезными, даже обеспокоенными:
– Она означает, что надо успокоиться и собраться. Я, кстати, не шучу.
– Да-да... я помню. Я буду вести себя хорошо!
– У меня пока только «цивилы». У тебя?
– Тоже. Двое. Выключила.
– Охрана спускается к тебе.
– Вижу. Готова. Начинаю.
– Принято.
По коридору зашарили лучи фонарей. Кто-то стал отдавать команды.
«Идиоты. Ламеры. Им бы сейчас лестницу блокировать, а они комнаты решили обшаривать...»
Рывок вперед в противоположную дверь коридора. Выцелить первый фонарь. Хлопок. Хлопок. Кто-то на два голоса закричал: «Нога! Моя нога!»
«Идиот! Подготовленный боец кричал бы: «Вижу цель! Десятая дверь!»
В коридоре послышались выстрелы. Со стен посыпалась штукатурка и послышались рикошеты.
«Еще и боеприпасы армейские! В городских-то условиях! Видимо, ворованные! Ой, ламеры!»
Мисаки ждала.
«Сейчас!»
Новый рывок. Стена. Потолок. Зацепиться носочками таби за люстру. Снова выстрелы...
Четыре хлопка. Новые крики боли.
Чувство опасности взвыло, когда она разжала ноги и находилась в воздух, падая вниз, чтобы снова исчезнуть в одной из дверей... и была в данный момент полностью беззащитна, так как не могла уйти с линии выстрела. Благодаря какому-то наитию она подняла один из пистолетов на уровень груди. Пистолет-то и принял на себя пулю, сильно выбив девушке правую кисть и улетев к стене.
Новый противник стрелял превосходно. Да еще и с двух рук. Следующую пулю Мисаки «поймала» на оставшийся пистолет... тут же и его потеряв, разумеется. Тыльная сторона ладони, держащая пистолет, больно ударила в лоб, пистолет вывалился из онемевших пальцев. Да даже если б удержала – после удара девятимиллиметровой пули с десяти метров пистолет можно выбрасывать на свалку...
