Текст книги "Сирахама (СИ)"
Автор книги: Артур Прядильщик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 56 страниц)
– Прости, я тебя в наушниках не расслышал... Но все равно – спасибо за пожелание удачи. Тебе – того же.
– Синий угол ринга! – Возвестил конферансье.
Прожектор несколько раз мазнул по нам... что за мазила там сидит? Тут мы! Тут! Правда, и хламиды никакой нет, чтобы ее так же картинно сбросить с себя, как это сделала Ванадис... Наконец, когда мы плюнули на ожидание и уже двинулись по проходу между креслами и столиками, и прошли уже треть пути, прожектор нас все-таки «поймал»... Ниидзима, правда, тут же выскользнул за край освещенного круга.
Впрочем, конферансье был профи – не сбился ни на миг! Дескать, так и было задумано!
«Осветителя, наверно, теперь премии лишат... или как тут у них положено: ноги – в тазик с цементом и – на дно Залива?»
– Загадочный боец, впервые ступивший на Арену! («Ну, вообще-то, я на этой вашей Арене уже кувыркался!» – «Малыш, потом предашься приятным воспоминаниям. А сейчас, заткнись, пожалуйста – мешаешь настроиться!») Впервые! Впервые – обладатель Розы Шакти. И что-то подсказывает, что мы еще услышим его имя... – Голос конферансье стал вкрадчивым. – Конечно, если он выживет сегодня! – Голос снова набрал силу. – И тогда мы сами дадим ему новое имя! Достойное этого бойца! А пока – боец... М-м-м-е-е-елкий!
В его голосе не было ерничанья, был этот голос серьезен и торжественен. И это не выглядело издевкой, как те тупые шутки, что звучали на ринге внизу про «доставку пиццы для Синего Зверя».
Когда я, разувшись зачем-то, ступил на Арену, зал снова взревел.
+++
– Синий угол ринга!
Луч прожектора растерянно заметался по проходу, пытаясь найти фигуру второго бойца, и спустя три секунды все-таки облегченно «поймал» силуэт в белом костюме, неторопливо идущий к Арене.
Шакти вскочила, но что-то на миг легко ткнулось в спину между лопатками. Женщина секунду постояла, склонив голову к плечу и спокойно села обратно в кресло:
– Пистолет? С глушителем? Твои любимые «девять-девятнадцать»? А пуля какая, Сигурэ?
– Полуэкспансик... – Ответили сзади. – Мозги наружу... красота...
– Сумасшедшие учителя в сумасшедшем додзё совершают сумасшедшие поступки. – Вздохнула Шакти, аккуратно расправляя края головного платка. – Надеюсь, Сверхчеловек знает, что обучает Гасящего.
– Как... узнала? Про Редзинпаку?
– Я знаю, где о моих цветах заботятся. Не знала, правда, что Редзинпаку готовит убийц...
– Жениха... готовит...
Шакти фыркнула, и Сигурэ посчитала нужным пояснить:
– ... Комплименты... и целуется... только так... няшка...
Шакти фыркнула еще раз, пытаясь не рассмеяться:
– Ну, от Сверхчеловека иного и не ожидалось – делать жениха из Гасящего... Сделать из свирепого тигра кроткую овечку... Точно, сумасшедшие. Но, получается, не зря я цветок этому «няшке»... – Шакти покосилась за спину, округлила глаза и прижала пальчики ко рту. – Дорогая, тебе чертовски идет! – Восхитилась женщина, увидев в двух шагах от себя почти настоящую пантеру.
Шакти с трудом пересилила себя, чтобы, подобно легкомысленной девочке, не броситься щупать меховые ушки и теребить хвостик.
– Подарок... от жениха... любовнице... – Застенчиво сказала черная «кошка», спрятав пистолет и повертевшись перед Шакти, демонстрируя костюм.
– Куда катится этот мир! – Всплеснула руками Шакти, тем не менее внимательно рассматривая Сигурэ. – У мастера Оружия Редзинпаку появился жених!
– Пф! Жених... не мой... я просто... погонять... тест-драйв... краш-тест... объяву... разместить.
– Сумасшедший дом – этот ваш Редзинпаку! Но вкус у этого «не твоего» жениха хорош – тебе идет этот образ! А я-то думала, что по сети ходит очередная фотожаба очередного твоего временно живого поклонника...
– Взломали... сайтик... Кэнсея... таки... хе... хе... хе...
– Не-не-не... Без подробностей. У меня от общения с тобой мозги закипают и даже начинает казаться, что еще чуть-чуть и я стану такой же сумасшедшей, как и вы! – Шакти помолчала, с любопытством рассматривая хвост, кончик которого почти натурально дергался, как это бывает у кошек. – Ты ведь все слышала, дорогая! Моя розочка ПОСТАРАЕТСЯ его убить... Представляешь, этот мудак еще и деньги мне предлагал! А можно... потрогать?
– Восемь... один... и если кошку... поймаешь...
Шакти хмыкнула и снова отвернулась к Арене:
– Иногда мне кажется, что в этом мире только одна самая постоянная, а потому самая нормальная и незыблемая вещь – сумасшествие Редзинпаку. И на самом деле вы – самые нормальные люди на земле... Но потом вы откалываете очередной номер, и эта иллюзия пропадает...
В следующее мгновение длинное гибкое лезвие, взвизгнув, разрезало пространство за ее спиной. Но там уже было пусто.
– Тц... удрала кошка. – Огорченно вздохнула Шакти, скручивая и пряча меч в складках сари. – Ну, не очень-то и хотелось, если честно...
Черная нить тончайшей паутинкой свесилась за спиной Шакти и, когда та повернулась обратно и хотела сесть в кресло, то сама сунула голову в образовавшуюся петлю. Нить тут же захлестнулась в петлю и натянулась. Руки Шакти дернулись вверх...
– Девять – один. – В ухо Шакти сообщила Сигурэ, находящаяся в самом своем естественном положении – вниз головой, зацепившись ногами за балки потолка. – Будет одиннадцать... Змей Скарильятту – мой... ты обещала... буду ухаживать... любить...
После этого она исчезла... кажется, окончательно. Шакти покачала головой, улыбнулась и, как ни в чем не бывало, удобно устроилась в кресле, приготовившись наблюдать за вот-вот готовым начаться поединком:
– Зачем так грубо склонять меня к переходу на огнестрел? Женщинам моего типа нужны обаяние и ласковый напор, а не грубость! Да хотя бы «комплименты» от «няшек»!
+++
– (мужской голос) Абонент Шкет! Ну, наконец-то – начальство рвет и мечет... э-э-э... то есть я хотел сказать: как же мы по тебе соскучились, Шкет-кун! И как же мы рады тебя снова видеть... э-э-э... слышать... ну-у-у... принять у тебя заявку! Итак! Композиция «892334»! Сопроводительный текст эсемески: «Летс мортал комбат бегин!» О, как! И даже название песни есть! Хм... кажется, название переводится, как «Кровавый сахар»?
– (женский голос) «Сахар в крови». Медицинский термин. Неуч!
– (мужской голос) Спасибо, Ренка-чан! Но это звучит не так зловеще, как мой вариант. Поэтому мой вариант круче! Ладно-ладно... Видя молнии в твоих прекрасных очах, Ренка-сама, незамедлительно ставим композицию! Во избежание, так сказать, увечий и материальных разрушений! Шкет, дружище, может, звякнешь как-нибудь... в конце концов это ты положил начало такой прекрасной традиции – народ вдруг открыл для себя, что пять минут эфира и разговор с любимыми ведущими вполне могут заменить первое место в чарте! Или на сайтик заходи – уже столько подражателей пытаются под твой ник подделаться! А то Ренка-чан нас обижа-а-ает – пусть хотя бы на тебя переключится! А мы... поехали! Композиция «Блуд Шуга». И – как там? – «летс мортал комбат бегин»!
+++
Я стоял напротив Ванадис. Сейчас было видно, что все ее тело покрыто каким-то замысловатым коричневатым тончайшим рисунком. Несколько линий и узоров были даже на лице... цветочное что-то.
«Хна... это хна, Малыш. Возможно, даже с примесью жгучих трав, чтобы стимулировать энергетические каналы... Зависит от того, насколько серьезно к нам относятся»
Девушка была собрана, абсолютно спокойна, и от нее веяло «жаждой крови»...
Между нами размахивал рукой и что-то говорил конферансье.
В моих наушниках почти такой же, как у этого дядечки, голос произнес по-английски: «Дамы и господа, мы понимаем, чего вы ждете от сегодняшнего вечера... С прискорбием сообщаем, что ЭТОГО не будет. Вместо этого позвольте сообщить о Конце Света! Леди и джентльмены! Готовьтесь! Получить! То! Чего! Хотели!»
«Песенка – в кассу! Поехали, Малыш!»
+++
Конферансье поднял руку и зал на мгновение замолчал:
– Дамы и господа! А теперь...
Последовала идеально выдержанная пауза, рокот трибун стал нарастать, как лавина. И конферансье взвинтил градус торжественности до потолка, исполнив не хуже иных оперных певцов:
– Пусть! Смертельная битва! Начнется!
Конферансье нырнул в тут же захлопнувшуюся за ним калитку. Зал взревел.
+++
Бойцы сошлись в середине Арены и остановились в трех шагах друг от друга. Ни поклонов, ни слов, ни ритуальных жестов...
Короткий зрительный контакт. И первый обмен ударами. Ванадис превратилась в кружащую вокруг своей оси юлу, из которой вылетали мощные круговые удары. Мелкий покатился по мягкому полу Арены, получив несколько ударов, следовавших один за другим. Но тут же вскочил под одобрительные крики зрителей.
Новое скольжение к центру. Новый обмен ударами. На этот раз Мелкий продержался дольше, прежде, чем отлететь в сторону. Более того, Ванадис один раз резко откинула голову назад, «словив» молниеносный удар в подбородок, который заставил ее отпрыгнуть назад. Мелкий бросился преследовать, но – снова «юла» – и он опять кубарем летит на пол.
Мелкий вскочил. Снова скольжение к центру, и... Но Мелкий резко разрывает дистанцию серией непредсказуемых дергающихся... даже судорожных движений, и Ванадис, бросившись вдогонку, уходит «в молоко» по одному из обозначенных, нонереализованных векторов движения противника...
– Танец Бабочки! Это же Бабочка! Он ТАНЦУЕТ!!! – Кричали несколько голосов... все-таки, количество людей, разбирающихся в боевых искусствах здесь было куда большим...
– А чего еще вы ожидали от Гасящего? – Тихо промурлыкала Шакти.
... Удары вдруг обрушились на Ванадис сзади. Их характер полностью изменился – теперь это были не «длинные связки» – выстрелы из кружащегося волчком бойца. Нет. Теперь это было прямолинейное фронтальное перемещение с вскинутыми вверх руками и ломовые удары муай-тай сверху вниз по нижнему уровню... «Волчок», в который попыталась превратиться Ванадис, чтобы уйти от атаки, сбивался «на раз»!
Ванадис снова разорвала дистанцию, ринулась назад и, взбежав по сетке, попыталась перепрыгнуть Мелкого... Мелкий упал и кубарем покатился в конечную точку приземления Ванадис и закрутился там на полу, как брейк-дансер.
Резкий обмен ударами в момент приземления – Мелкий внизу, Ванадис вверху. Ванадис отбросило в сторону и она сползла по сетке. Но и Мелкий поднимался уже не так резво.
Ванадис тоже поднялась. Было видно, что в коротком столкновении при приземлении она пострадала куда меньше, чем ее противник. Ритм и стиль ее движений тоже изменился. Теперь это было нечто тягуче-змеиное, плавное, завораживающее.
Несмотря на ехидно улыбающуюся маску, почему-то казалось, что Мелкий хмуро (именно хмуро) смотрит на приближающуюся по сужающейся спирали противницу. Он двинул плечами, «сыграл» ногами... Ванадис на миг застыла и...
Она рывком сократила дистанцию, но Мелкий выполнил подсечку, заставив Ванадис взлететь вверх и «принял» ее уже на полу. В следующее мгновение это была схватка двух змей. Со звучными шлепками об пол, многочисленными попытками применять удушающий или ломающий прием...
Маска Гая Фокса давно уже слетела, но жадно впившиеся глазами в мониторы (те, кто сидели подальше) и на Арену (те, кому хватило денег купить билеты в первые ряды) были разочарованы – лицо Мелкого было залито кровью...
Наконец, клубок тел распался. Ванадис, пошатываясь, на подгибающихся ногах, поднялась сама... лицо ее тоже было в крови. И подняла руку... вторая не поднималась. А Мелкий так и остался лежать на полу.
Человек в костюме распорядителя тут же оказался на Арене, склонился над Мелким, положил пальцы на горло... Зал затаил дыхание.
Распорядитель разогнулся и сделал резкий горизонтальный жест рукой.
Зал взревел, приветствуя победителя. Оплакивать мертвеца никто не собирался.
+++
– (женский голос) Охре... Целых две чумовых композиции за один раз, дорогие радиослушатели! Девять минут чистого мощного драйва! И премии от руководства... ой, ну, это уже наша, внутренняя кухня! Но какие треки! Какие мелодии! Ух! Я просто... Ах, да! Я – Акеми Миядзаки. А наша Реночка убежала куда-то, может быть вернется. А может и нет. А когда она вернется, ей будет а-та-та... Так обещал, сияя челом, наш бог и господин на букву Ха. А я так хотела спросить – невзирая на возможные увечья – а японец ли ее любимый Шкетик? А то вот это пристрастие к англицизмам и эдакая брутальная немногословность... Очень, знаете ли, интригует. Ну, между нами, девочками...
– (мужской голос) Даже отворачиваться не буду и делать вид, что мне это неинтересно!
– (женский голос) Я так смущаюсь... ну, наверно, у него белые волосы и голубые глаза... и он весь такой бисёненистый и немногословный... говорит «karasho», если Реночка приготовит ему вкусный borsch...
+++
Сирахама Мототсуги сиял. Чувствуя по его настроению, что произошло что-то хорошее и возможны неожиданные подхватывания на руки, внезапные тисканья и несанкционированные поцелуи, Сирахама Саори отложила надфиль и – очень осторожно, на салфеточку – какую-то деталь разобранного сейчас на столе HK417, а так же сняла ювелирные очки, выключив в них подсветку. И с интересом воззрилась на чем-то возбужденного мужа.
– Дорогая! – Почти пропел муж. – Мы не то, чтобы очень уж богаты, но съездить в Австралию можем уже в феврале-марте... и при этом, все равно по приезду без напряжения сможем обновить наш позвякивающий и похрюкивающий автопарк!
– Йаху-у-у! – Воскликнула Хонока, до этого мышкой сидевшая рядом с матерью и внимательно наблюдавшая за процессом доработки напильником продукта сумрачного германского гения. – Кенгуру и серфинг!
– Хм... дорогой... – Задумчиво протянула Саори. – Сегодня суббота. Вечер. Никто не работает. Звонков никаких не было... Разве что ты получил какое-то электронное письмо счастья с заголовком «Как заработать миллион за три минуты не вставая с дивана»...
– Не-е-е-е... Спам я не читаю. Я денежки в одном лохотроне поставил... только что пришла эсэмэска о перечислении выигрыша на мой счет!
– Дорогой... – Огорчилась Саори. – Аферист ты у меня... Но до этого моменты ты былбезопасным аферистом – деньгами семьи никогда не рисковал! А теперь...?
– Понимаю, дорогая!
Саори вдруг обнаружила себя где-то под потолком на вытянутых руках радостно улыбающегося мужа.
– Понимаю! Но я не рисковал. Потеря была бы невелика. А вот выигрыш... Я просто поставил на самую невероятную невероятность – один к тысяче и – вуаля!
Против воли Саори улыбнулась:
– И сколько...?
– Я поставил всего две! Тысячи! Иен! Выигрыш получился – два миллиона иен! Минус подоходный – четыреста! Минус «азартный» налог – сто. Итого – полтора миллиона!
– У нас государство – кровопивец! – Воскликнула Хонока, с горящими глазами слушая выпуск последних семейных новостей.
– И где же была такая раздача... ништяков? – Поинтересовалась Саори, устраиваясь в руках мужа поудобнее и выводя пальцем какие-то узоры у него на щеке.
– А... какая-то «Арена». Нашел рекламный баннер на сайте «Золотой перчатки», когда расписание уточнял... для Кенчи... вот и уточнил. – Он попытался поймать губами юркие пальчики супруги и воодушевился еще больше. – Ящерка моя... а не отпраздновать ли нам это маленькое событие... в холодильнике завалялся подарок от твоих, – Мототсуги кивнул на разобранное оружие на столе. – Немецких заказчиков... Если мне не изменило зрение, то это был игристый «Хейнкель»!
– В этом доме тайн не может быть принципиально! – Вздохнула Саори... и вдруг улыбнулась. – Вообще-то я его на Святого Валентина берегла...
– Торжественно клянусь на «Валентина» купить твое любимое...
– О-о-о, даже так... А слабо донести меня до кухни?
– Зачем же до кухни, дорогая... – Мототсуга чуть смущенно улыбнулся. – Бокалы и ведерко с бутылкой я уже отнес в спальню... Ну... я почему-то подумал...
– Какой же ты у меня иногда коварный тип! – Восхитилась Саори.
– Тогда я иду в интернет! – Безапелляционно заявила Хонока. – У вас два часа!
– А-а-а... – Растерянно протянул отец.
– А если без интернета, то час! И Кенчи кормить не буду, когда придет. Потому что после десяти маленькие девочки должны спать в своих кроватках!
– Доченька... в кого ж ты у меня такая? – Голос уже раздавался от двери.
– В меня, дорогая... – Судя по голосу, семейная пара уже была где-то у лестницы. – В меня.
– Доченька, собери автоматик, пожалуйста! Я потом в статье так и напишу: «Может собрать даже ребенок!»
– Я уже не ребенок! Я уже взрослая частично оформившаяся и вошедшая в пору полового созревания женщина!
Судя по всему, на лестнице кто-то споткнулся и кого-то чуть не выронил...
– Ни-ни-ни, дорогая, не смотри на меня так! ЭТОМУ я ее совершенно точно не учил! Подозреваю тлетворное влияние многочисленных невест нашего непутевого сына...
– Вот так вот просто сдал родную кровиночку... – Тихо вздохнула Хонока и восхищенно прицокнула языком. – Тц, маменька в ведении допросов – это нечто! Мастер! Гуру! Одним взглядом! В бараний рог его! Круто! Та-а-ак... а куда эту пимпочку вставить? Ну, логичнее всего – сюда... ой... интересно, а если я засуну напильник в ствольную коробку – он стрелять будет? Мама так и напишет в своей статье: «Может стрелять даже с напильниками внутри!»
Глава 22
Этим вечером в Японии не было более усердного и старательного служащего, чем Ни Каядаши!
Дежурный бухгалтер корпорации «Джи Вейв» в данный момент обливался потом и проклинал неведомого «Шкета», из-за которого расслабленный вечер субботы превратился в напряженный будний день. И – самое главное и не очень-то приятное – с начальством за спиной...
Кояма Мами собственной персоной нависала над плечом бедного бухгалтера, дразня того тонкими ароматами коньяка, изысканных духов... и ударяя мощными волнами нетерпения и тщательно спрятанного волнения.
– Счет получен, Кояма-сан!
– Сколько штук?
– Двадцать четыре позиции номенклатуры.
– Ого! Сумма счета какая?
Бухгалтер сглотнул и выдавил:
– Миллион восемьсот, Кояма-сан.
Кояма Мами находилась на прямой телефонной связи с Ма Рё... так что можно сказать, что в небольшой бронированной комнатке кроме бухгалтера собрались все отцы-основатели... и все матери-основательницы... Папа и мама... Родители медиа-корпорации «Джи Вейв».
– Двадцать четыре штуки, Хакуби-сан. – Сообщила Кояма в пространство. – Я – уверена. А вы? Не жадничайте! Те две вещи, что уже прозвучали сегодня – однозначные хиты. Если остальное будет такого же качества... Можно считать, что один альбом уже готов. Разумеется. Да. Надеюсь, мальчик не сразу потеряет голову от такой огромной суммы. Я рассчитываю еще на пять-шесть альбомов. – И обращаясь к дежурному бухгалтеру, приказала. – Переводи.
– Слушаюсь, Кояма-сан!
Пальцы Каядаши запорхали над клавиатурой. Он вставил личную карточку в считыватель, коснулся сенсора отпечатков пальцев... Негромкий «динь» возвестил о завершении транзакции.
– Проверь почту.
– Пока пусто, Кояма-сан.
– Тц... – Балалайка покосилась на «шишки» системы пожаротушения и спрятала тонкую папиросу в футляр. – Подождем минуту.
Ждать минуту не пришлось. Характерный сигнал возвестил о получении почтового сообщения.
– Открывай. – Едва сдерживая себя, спокойным голосом приказала Балалайка. – Хм... так... так... Погоди. Проверь количество... Странно. Открывай этот директорий... Хо-о-о... Хакуби, слышь? Счастливчик расщедрился на бонус! Вот что значит – вести дела честно! Хм? Вторая? Совпадает с первой строчкой: « Дай мне бензину!» Это стопроцентный хит! Тому, кто ее исполнял – я бы собственноручно полный бак запилила бы – он так проникновенно об этом просил!
+++
Яркие видения, в которых я кого-то убивал, меня кто-то убивал, что-то горело, а что-то взрывалось – вначале выцвели, а потом рассеялись, оставив коротенькие обрывки, понять из которых что-то определенное было нельзя.
Я открыл глаза.
В отличие от одного персонажа, я не специалист по чужим потолкам. А вот полы... Ну, это понятно – после приведения в бессознательное состояние мастера обычно переворачивают меня на живот и, соответственно, лицом вниз... Не до созерцания потолка, знаете ли.
Пол был незнакомым – в этом помещении я еще в себя не приходил.
– Тц... все-таки очухался... – Послышался голос Ниидзимы откуда-то сбоку.
– Со...болезную.
Язык с трудом ворочался, хотя никакой боли в теле я не ощущал... Спохватился и пошевелил конечностями – кажется, функционируют... значит, мастер Ма до меня тоже еще не добрался. Лежал я в раздевалке Арены. Та раздевалка, что была внизу – не шла ни в какое сравнение с ЭТОЙ.
Во-первых, их было две – чтобы противники не находились в одной комнате и не поубивали друг друга раньше времени. Во-вторых, эти раздевалки были совсем по-другому оборудованы: небольшой шестиметровый бассейн, сауна (соорудить такое на втором этаже... это ж какие им перекрытия делать пришлось!), группа диванов и кресел. Столик и буфет с напитками (включая и спиртные... так что если потребуется хлопнуть стакан водки для облегчения общения с демонами Подземного Мира – всегда пожалуйста!). За ширмой с красным крестом в круге – уголок, оборудованный, как операционная.
Вот там-то на столе я и лежал. Вниз лицом, голый, укрытый до пояса простынкой. С наушниками на ушах... Неработающими, судя по всему. Сели? Или сами отключились? Или сломались, когда мы с Ванадис по полу катались?
А Ниидзима с удобством развалился рядом в кресле и тянул что-то через трубочку из маленькой запотевшей бутылки. Ба-а-а! Да он же пьян! И не газировка это, наверно, а какой-нибудь коктейль... Ну, а то, что бутылочка маленькая... так никто и не говорил, что она первая, да и много ли японцу надо? И что же он празднует?
Больше в раздевалке никого не было. В воздухе стоял неуловимый аромат каких-то благовоний, химический запах фармакологии и аммиака.
– Теле... фон. Дай. И воды...
Чего не отнять у Ниидзимы, так это мозгов и чутья – он в любом состоянии понимает, когда можно ерничать и зубоскалить, а когда – совсем не надо. Он быстро сунул мне в руки открытую бутылку с минералкой и положил рядом мой телефон.
Два глотка, чтобы смочить горло. Нашарить неудобную кнопку на боку телефона и включить экран. Снять с блокировки. Десять неотвеченных вызовов. Три десятка непрочитанных сообщений. Отправителей всего два: Ренка и автосистема оператора. Потом. Прости, Реночка, но – потом. Последние разговоры. Пиктограммка с мордочкой кошки. Гудок. Быстрей же! Гудок. Пожалуйста! Гудок...
– М-м-м? Кенчи? – Спокойный голос человека, который только что занимался каким-то делом.
Фух, слава богам удачи!
– Как у тебя дела, Миу?
– Нормуль... – Она помолчала. – Твой звонок означает, что мне могут подсунуть какую-нибудь шокирующую информацию? Что-то вроде насильственного лишения девственности, а?
Как она догадалась-то?! Ну, девочка у меня – не просто умница – она у меня самая-самая умница!
– Да. Но уже все в порядке, Миу. Беспокоиться не о чем.
– Хорошо. – Судя по всему, она улыбалась. – Я не буду беспокоиться, Кенчи... Только... позвони теперь Ренке. Хорошо? А Ми-тян я сама скажу. Давай, звони! Я кладу трубочку.
Сигнал отбоя. Боже, за что ж мне такой подарок-то! На эту женщину молиться надо! И теперь понятно, как она так быстро догадалась – Ренка, наверно, после заказа мелодии на радио весь телефон ей оборвала с вопросом, где носит этого...
+++
Миу со спокойной улыбкой отложила телефон. Рядом облегченно разрыдалась Мисаки, прижимая к себе возмущенно мяукнувшего котенка.
– Ну, что ты за плакса, Ми-тян! – Миу обняла дракошку и стала гладить ее по голове. – Все нормуль! Так и должно быть! Ему надо становиться сильнее! И отпусти Точимару – он не приспособлен пока к таким обнимашкам...
Быстрый топот по деревянному настилу. Дверь с шумом открылась... На пороге стояла крайне мрачная и злая Ренка:
– Ну?! Звонил? Как он?
– Жи... живой. – Сквозь слезы выдавила Мисаки. – Сейчас тебе звонить будет.
– Пусть звонит. – Зловеще протянула Ренка, потрясая своим розовым слайдером с большой белой висюлькой из меха. – Я ему сейчас сообщу о Конце Света, леди и джентльмены! Он у меня получит...
Аппарат в ее руке тихо зажужжал.
– Да! – Прорычала она в трубку.
+++
Я быстро нашел в списке контактов пиктограмму раскрывшей капюшон кобры. Гудо...
– Да! – Выкрикнули прямо в ухо.
– Ренка, это я! Как у тебя...?
– Козел! Ублюдок! Мудак! Олигофрен! Дебил! Мужлан! Скотина! Бака! Самовлюбленный самец! Баклан! Паразит! Идиот! Сукин сын! Безмозглый орангутанг!
Я отнес трубку подальше от уха. Ниидзима, снова развалившийся на диване, блаженно улыбался и «дирижировал» пальцем при каждом следующем ругательстве.
– Минута? – Прошептал я, показав ему палец.
Ниидзима покачал тем же пальцем и показал пять. Специалист по женщинам, мать его...
– Реночка, солнышко... – Попробовал я достучаться до разошедшейся девушки.
– Кусок испражнений мамонта! Олень! Тряпка! Какая я тебе «Реночка», дятел! – Хм... ну, по крайней мере, сигнал проходит. Хоть и с задержкой. – Какое я тебе «солнышко», конь педальный! Пентюх! Ур-р-род! Дырка от бублика! Пылесос недоделанный! Бабуин красножопый! Макака! Мартышка!
– Реночка, милая! Рыбка моя! Змейка... – Вторая попытка.
– Ты кого змеей назвал, удав опухший! Ты меня еще и селедкой считаешь, вонючая фуга!?
Отлично! Соединение установлено практически на нормальной скорости и «отлуп» от сервера приходит без задержек... Правда, идет много лишних пакетов.
– Зайчик?
– Я тебе не крольчиха, гад!
И, по-моему, она начала выдыхаться – обработка входящего сигнала происходит почти без искажений!
– Ласковая кошечка?
– Кхр-р-р! – Ну, да... на котиков и кошечек у моих девушек пока еще нет антивируса... Ренка замолчала и было слышно, как она пытается отдышаться. – Завтра... Завтра подходи к Редзинпаку, морская вошь! Убивать буду, нах! – А потом голос стал таким ласковым и приторным, что от этого контраста я передернулся. – Будет ма-а-аленькая демоверсия нашей будущей семейной жизни, мой сладенький!
Сигнал отбоя. Дисконнект. Ниидзима тихо давится от смеха. В эмоциях – ни капли сочувствия!
+++
– Вот так! – С победным видом захлопнула свой слайдер Ренка. – Завтра этот бесчувственный мужлан нас куда-нибудь поведет!
– Хорошо бы опять на «АкваДром». – Мечтательно протянула Мисаки.
Где-то на середине тирады Ренки она замолчала, заворожено слушая все новые и новые эпитеты в адрес Сирахамы, а теперь и вовсе успокоилась – слезы высохли и она стала улыбаться.
– Исключено! – Отрезала Ренка. – Зимой туда билеты за две-три недели раскупают.
– У-у-у... – Разочарованно протянула дракошка. – А куда тогда?
– Вот пусть и выкручивается... Как хочет... И упаси его боги предложить что-то банальное вроде кино, кафе или ресторана! А если он принесет пошлые цветы – я ему что-нибудь сломаю! Я ему покажу, как Старшая маменька семейные разногласия разрешает! Якобы неразрешимые...
Трель мобильного телефона. На этот раз звонил телефон Миу.
+++
– Кэнсэй... – Удивленно протянул Акисамэ, прислушиваясь. – А не крутовато ли...?
Кэнсэй как-то пришиблено-горестно вздохнул и потеряно развел руками...
– Ну таки после методов Старшей Жены он от «жажды крови» Старейшего даже морщиться не будет!
– Хо-хо-хо! А еще ты говорил, Кэнсэй, доченька твоя хорошо готовит, да? Повезло мальчику с невестами! Ох, повезло! Хо-хо-хо!
Кэнсэй снова вздохнул:
– Ну, что? Опять девочек отпускаем, а бедного китайца заставляем готовить эту ужасную «Утку по-пекински», да? Тогда пусть Акисамэ...
– Ха! Меня теперь какой-то там стиркой не испугаешь, Кэнсэй! Я значительно вырос над собой в этом виде искусства!
+++
Снова набираю Миу.
– Поговорил? – Сдерживая смех, спросила она.
– Угу.
– Получил?
– Угу.
– Не волнуйся – она отходчивая. Правда, и заводится с пол-оборота. Действуй решительно и быстро – может быть останешься в живых. И помни – болезнь легче предупредить, чем лечить!
– Не в нашем случае. Если буду предупреждать – только волноваться сильнее станете.
– Даже не знаю, что в «нашем случае» лучше, Кенчи. То ли готовиться к чему-то нехорошему заранее, то ли не знать, а потом вдруг узнать, как гром среди ясного неба... Еще позвонишь?
– Конечно. Погладь от моего имени Мисаки и Точимару. И Ренку тоже погладь... она ведь там, рядом?
+++
– Точимару? – Удивился Ниидзима. – Сирахама-сан, какой вы разносторонний, оказывается, человек!
– Это кот. Порода мэй-кун.
– Ну так а я о чем! – Широко улыбнулся «инопланетянин».
– Я чудил? – Спросил я, имея в виду процесс приведения в чувство.
Ниидзима меня прекрасно понял. Он сообразительный.
– Немного. Ругался... наверно. Я этого языка все равно не знаю – не японский, не китайский, не русский, не английский, не немецкий, не французский. Тут к этому привычны: вшестером тебя держали... С активацией вас, Сирахама-сан!
– Много проиграл?
– Ни одной иены. – Ниидзима, кажется, был доволен. – Я поставил на то, что ты сдохнешь на пятой минуте. Ни минутой меньше, ни минутой больше. И – насмерть! И я неплохо поднял! Один к ста пятидесяти!
Уважаю! Вот так вот запросто и без единой виноватой эмоции мне об этом сообщить... И даже лицом не потрудился ничего извиняющегося изобразить. Уважаю! Учись, Малыш! Малыш? Эй, Малыш! Заснул, что ли?
– А чего так мало?
– Не угадал способ, которым тебя укокошили! Кто ж мог подумать, что ты – поклонник борьбы в партере!
– Общество прекрасной девушки, знаешь ли... Тебе не понять. А меня что, чуть не убили?
– Тебя убили. – Пожал плечами Ниидзима. – Клиническая смерть. Три с половиной минуты. Быдло, конечно, не в курсе, что ты воскрес. Да и зачем его, быдло, огорчать – смерть на Арене очень любят. Невзирая на разглагольствования о духе боевых искусств... Теперь тебе надо будет пересмотреть сценический образ. Анонимус был, конечно, хорош – не спорю – но ты уж поднапрягись, придумай что-нибудь новое.
– Без проблем... А что с Ванадис?
– Бюллетень в Сети сообщает, что у прекрасной Ванадис переломы четырех ребер, вывихи пальцев на левой руке... причем – ВСЕХ! Травмы менисков обеих коленей, травмы локтей, содрана кожа на шее... Загрызть ты ее пытался, что ли? В маске... Ах, да – маска вдребезги. С одной стороны – ничего опасного, Ванадис тебе еще наваляет, а с другой – «старушка ушла красиво» – боец Мелкий перед смертью лишний раз подтвердил, что абы кому Шакти Рахманн-сама. – Ниидзима задумчиво посмотрел куда-то в сторону двери. – Свои розы не дарит!
Он помолчал и с неудовольствием добавил:
– А еще какой-то мудила умудрился точно описать характер повреждений Ванадис ДО начала поединка и выиграл на этом два миллиона иен!
– Ты просто завидуешь.
– Самую чуточку, – Ниидзима снова широко улыбался и показывал пальцами эту «чуточку». – Поллимона примиряет меня с существованием этого излишне информированного хитрого гавнюка... временно.
– А еще как на мне заработать можно?
Хер знает, в каком я сейчас состоянии. То, что боли нет – ни о чем не говорит – может быть меня обкололи обезболивающим по самые брови, и по сути – я уже бесполезный инвалид. И я пока не знал, как об этом осторожно спросить, чтобы не вызвать зубоскальства Ниидзимы – пикироваться с ним сейчас совершенно не хотелось. Еще и Малыш молчит...
