Текст книги "Сирахама (СИ)"
Автор книги: Артур Прядильщик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 56 страниц)
– Сумасшедшая будущая ячейка общества! – Шепнул Ниидзима на ушко Дайи... довольно громко шепнул.
Дайя глубокомысленно покивала:
– Их шансы понянчить внуков я бы оценила, как один к десяти...
– Все-таки, думаю, что один к одному. – Не согласилась Миу. – Либо доживем, либо не доживем!
– Или так... – Кивнула согласно Дайя. – Фатализм – это где-то даже удобно!
Результаты нашего спарринга я бы оценил, как «один – четыре». В пользу своей двоюродной или троюродной сестры. Или кузины, или тети... надо будет у мамы уточнить. При том, что с Рююто у меня в последний раз получилось свести поединок к счету «один – три».
Аика была в коротенькой юбочке и мы со зрителями наконец-то смогли оценить ее великолепные ножки. Во всей их смертоносной красе: они у нее оказались не только красивыми и стройными («Вах! Как мы и рассчитывали, Малыш! Я снова влюбился... на минуту»), но и металлическими! Ощущения – будто под выпрямившуюся рессору попадаешь... Бедный ее брат, которого она запинала на соревнованиях в финале... Как там его звали-то?
Есть большой соблазн сказать, что я себя сдерживал. Ничего подобного! Нет никакого смысла себя сдерживать, когда попадаешь в молотилку-мельницу! Подойти «ближе к телу» удавалось с трудом, блоки ставить было не только глупо, но и опасно – от таких ударов можно было остаться без рук...
А взывать к Подземному Миру... Ну, меня там просто не поймут в этом случае!
Так что пришлось вспомнить Композитора с его «круговой техникой» Багуачжан и заставлять Аику неудобно перемещаться по кругу, уворачиваясь от ее «порхающих ног».
– Время, Мисаки? – Выкрикнула Аика.
– Одиннадцать с половиной, онее-сан!
– Я удовлетворена! – Заявила Аика, останавливаясь и поправляя юбочку и курточку.
И, надменно посматривая на затаивших дыхание зрителей, торжественно добавила:
– Ты продержлся больше десяти минут, они-сан! Думаю, я не буду возражать, чтобы человек, способный пройти Лабиринт с включенными ловушками, встречался с Ренкой-сама!
После этого последовал полный достоинства поклон равного равному.
«Старик... я не понял... то есть достоинства мужа для сестры Мисаки ее волнует гораздо меньше, чем ухажер для поп-идола Ренки?!»
«Погодь, Малыш... нас что... признали способными пройти лабиринт с включенными ловушками?»
– Опаньки! – Сообразила что-то Ренка. – Белый дракон?
И после этого я наблюдал невероятную картину: смущенная до раскаленной красной кожи грозная «молотилка» Аика Рю застенчиво кланяется Ма Ренке, что-то скромно лопочет и ковыряет носочком туфельки асфальт: «Я ваш горячий поклонник!», «Вы мой кумир!», «Образец для подражания!», «Желаю вам счастья!»
Как оказалось, мне еще повезло! Аика была без перчаток и в своей любимой замшевой курточке – и не могла использовать свою любимую капоэйру! Асфальт-то грязный!
Что-то чем дальше, тем меньше я понимаю происходящее... Причем тут «Белый дракон»?
+++
А через полчаса, уже в вагоне монорельса, меня снова скрутило!
– Да-а-а... далеко нам до мастеров! – Глубокомысленно заметила Мисаки, догоняя меня, несущегося метеором к воротам Редзинпаку, поскольку туалета на ЭТОЙ станции не было. – Я даже не заметила кто и как это сделал!
– Наверно, сегодня даже вопрос о том, зайдешь ли ты к нам, не ставится! Да, Кенчи? – Нас нагнала Миу.
– Ой, неужели Кенчи сегодня зайдет в Редзинпаку добровольно?! – Прижала ладошки в варежках к щекам Ренка.
В перерывах между посещениями туалета я прямо спросил у Акисамэ: «Зачем?» На что получил от мастера джиу-джитсу ответ полностью в духе нашего сумасшедшего додзё:
– Мне бы очень хотелось, Кенчи, чтобы ученик сам догадался об этом! – И снова сделал «хитрую лису».
Я вот удивляюсь, как этот персонаж... Гин его, кажется, звали, да? Так вот как персонаж с таким лицом смог дожить да столь преклонного возраста? А вот чему я совсем-совсем не удивляюсь, так это тому, что его таки грохнули!
– Хо-хо-хо! Кенчи! Как хорошо, что ты зашел! Не сочти за труд, приготовь мне моего любимого чаю! Акисамэ-кун, мультики сегодня будем смотреть?
– Да, Старейший! Я предлагаю посмотреть про этих смешных тануки и тэнгу! Если мне не изменяет чутье – это гениальное произведение! Эти персонажи затрагивают что-то родственное в глубинах моей души... Кенчи, ты сегодня останешься? Тем более, что чай ты сегодня готовишь сам...
+++
Во вторник утром обрадованный моим решением отец вручил мне свою визитку, поставив на нее свой штампик:
– Как тебя заботливо отделали... – Покивал головой отец, рассматривая синяки на лице и руках. – С большим энтузиазмом и любовью, я бы сказал. С Мисаки-тян что-то не поделил? Техника явно драконья... Ну, ты не огорчайся – смирится-слюбится! И помни, сынок, главное в семье – это умение находить компромисс!
Это точно.
Как там Ниидзима говорил? «Вбить в поисковик вопрос «Как добраться до...»?
Клуб, действительно, располагался недалеко. А уж на мотоцикле... да при наличии подземной парковки...
И если учитывать непонятный энтузиазм отца по поводу этого клуба, то можно прогнозировать, что ждет меня в этом клубе много интересного... Уж не тайная ли это база Гасящих?
– Кенчи? Компрессик?
– Да, мам! Если не затруднит.
– Не затруднит. В следующий раз припряги Ми-тян – исследования показали, что эффективность наших компрессиков обратно пропорциональна возрасту! – Мать задумалась и добавила. – Впрочем, именно по этой причине мои компрессики все еще высокоэффективны!
+++
– Шиба. Джеймс Шиба. – Приветствовала меня «легенда».
Наверно, я немного устал от калейдоскопа событий вокруг меня... хотя, какой там «наверно»! Во всяком случае сейчас меня даже не подмывало попросить показать знаменитого в моем мире человека свой знаменитый «удар ногой с разворота».
Шиба. Джеймс Шиба. С бородкой и усами, с черной повязкой на одном глазу. Чак Норрис... вылитый, стопроцентный. Он же – директор клуба «Золотая перчатка».
Нет-нет... никаких глупостей! Я даже не стал вздыхать: «Привет, Чаке!» Я вежливо поклонился и поздоровался:
– Добрый день, Шиба-сан! Меня зовут Сирахама Кенчи. Папа сказал, что у вас можно потренироваться...
– Мешок попинай пока, парень. А я посмотрю. Только – руками! – И совсем тихо пробормотал. – А то знаю я вас, узкоглазых...
И я пошел пинать мешок. А пока пинал – думал.
То ли клуб «Золотая перчатка» – вовсе и не боксерский клуб, а, допустим, место встречи Гасящих... очень уж отец хотел меня в этот клуб затащить. То ли это, действительно, боксерский клуб и действия отца – как обычно – пускание пыли в глаза и желание запудрить мозги всем окружающим, включая детей... Надеюсь, маменька хорошенько ему всыпала тогда...
– Какого ляда ты тут делаешь? – Вместе с этим змеиным шипением в мою спину повеяло смертельной опасностью.
В следующую секунду двухсоткилограммовый мешок полетел в противника, а я – полетел за мешком, готовясь убивать и уничтожать... Зря, конечно – меня ведь не атаковали, а просто спросили... пусть и с угрозой. Тем более, что почти сразу я смог определить «знакомый запах» эмоций. Очень-очень знакомый. Чуть ли не родной.
Яйой. Собственной холодно-селедочной персоной и взрывным страстным темпераментом. А сейчас – злая, раздраженная и испытывающая досаду... Может быть – «красный день» календаря у девушки?
Она была в спортивной светло-синей форме с бело-красными полосами вдоль рукавов и штанин. Босиком. Мы стояли друг напротив друга, а между нами медленно раскачивался боксерский мешок. И смотрели мы из-за него друг на друга, как из-за укрытия. И – через прицелы ружей.
– Тренируюсь я тут...
– Следовало догадаться, что рано или поздно ты тут появишься. – Процедила она.
Чем-то она очень-очень недовольна.
А еще... получается, все-таки, клуб – не совсем клуб. Или – не совсем боксерский... Или я не так понял.
– А что? Тут для меня было зарезервировано место? – Решил я натолкнуть Яйой на то, чтобы поделилась со мной кое-какой информацией.
– Ну... тебя ж из Редзинпаку выгнали? Говорят, бесталанный ты...
Видимо, желание получить информацию – это у нас взаимно. Но и подставляется в словесной баталии, конечно – совсем безыскусная провокация.
– А тут – пристанище бесталанных и никчемных? – Окидываю ее откровенным похотливым раздевающим взглядом, заставившим ее вспыхнуть. – Ну, мне еще не поздно отсюда свалить. Я-то тут только первый день... в отличие от...
– Запомни, если хоть кому намекнешь, что у нас с тобой что-то было...
– Кенчи-кун, Яйой-тян... Какая прекрасная атмосфера! – Оценил боксерский мешок между нами.
Мы оба вздрогнули – из-за мешка показалось улыбающееся лицо Джеймса Шибы.
– Вы, видимо, уже знакомы?
У Яйой поднялась паника: «Палево, палево, палево! О, Ками, что же делать!!!» И я поторопился ответить... А то ведь девушка ляпнет сейчас чего-нибудь... А я уже успел понять, что в словесных баталиях она будет даже послабее Хоноки, закаленной в форумных битвах... Впрочем, зря я ее с Хонокой сравниваю – троллинг-мастерство моей мелкой сестры неоспоримо.
– Провели пару дружеских спаррингов, Шиба-сан. – И ведь ни капли не соврал... Именно пару, и попробуйте назвать эти спарринги недружескими – они были ОЧЕНЬ дружескими!
– А-а-а, вот оно что... У Икки-куна появился конкурент. – Непонятно, то ли сумел я его обмануть, то ли нет... – Это будет интересно! Ну, в любом случае, наверно, не стоит ставить вас в пару. Раз вы уже... спарринговались. – Решил он. – Яйой-тян, разминайся. Ты сегодня будешь работать с Икки. Тем более, что с Кенчи-куном у вас уже «что-то было».
Ясно. Не поверил ни слову. И понял слишком правильно.
Когда Яйой, пунцовая то ли от злости, то ли от смущения, отошла, Шиба обратился ко мне:
– Кенчи-кун, я тут посмотрел, что ты с мешком вытворяешь... И у меня появился резонный вопрос: своего противника ты, наверное, рассчитываешь сразу убить? Ну или думаешь, что твой противник – обязательно носитель «железной рубашки»?
Увы, но это было именно так – техники Редзинпаку, вопреки декларациям, были в основном калечащими и смертельными... ну, за исключением, конечно, борцовских техник Акисамэ Коэтсуджи. При этом мастер джиу-джитсу испытывал нездоровый интерес к ломающими и удушающим техникам. И мне все-таки пришлось показать ему пару приемов удушения из своего очень богатого, как выяснилось во время медитаций, арсенала тхага.
Так что на вопрос Шибы оставалось только развести руками.
– Ясно... А в уши, готов спорить, заливают философию про то, что боевое искусство, де, должно использоваться только для защиты слабых, сирых и убогих... Так?
– Не совсем так, Шиба-сан. Без упоминания слабых, сирых и убогих. А это совершенно меняет дело. По-моему.
– Хм... действительно. Ну, что ж... Мне, в основном, приходится ставить удары. Но у тебя они поставлены СЛИШКОМ хорошо. Сейчас я тебя с Икки-куном стравл... э-э-э... поставлю. Постарайся его не убить. А потом попытаемся что-то сделать с твоим ударами... Полегче все-таки надо... полегче! Ладно?
М-да... дожили.
+++
«Золотую перчатку», которую горожане, живущие в округе, без зазрения совести использовали, как специализированный фитнесс-центр (а что! «Качалка» есть, бассейн есть, сауна есть, бар есть...), посещало много женщин.
И почти все они водили «хороводы» вокруг голубоволосого красавчика – одного из инструкторов клуба «Золотая перчатка».
Еще один радостный оскал «канона»! Такэда Икки. Двадцатилетний голубоволосый (!) парень. То есть натурально блондин с синеватым оттенком волос! Не хватало только солнечного зайчика, отбрасываемого от зубов в момент улыбки...
Мне он сразу не понравился. Я ему, видимо, тоже. И слава Ками!
Во-первых, я сразу же излупил его на ринге. Даже не «включая» ног. Скорость – низкая, хотя удары поставлены хорошо.
Во-вторых, я сразу же получил за это нагоняй от Шибы и почувствовал себя Апачаем: «Полегче! Ты знаешь такое слово, как «полегче»? Это же простое японское слово!»
В-третьих, на меня налетела Яйой, чьего жениха (вот в чем была-то причина паники!) я «избил». В меня запустили полотенцем (уклонился), фляжкой с водой (поймал и выпил)... После этого – не слушая возражений и возмущения Шибы (и уверений Такэда, что ему не больно, что все в порядке, что он не в обиде) – загнала меня на ринг и попыталась «наказать».
И это было уже совсем не то, что в клубе «Тагашима» при закрытых дверях зала! Совсем не то. Нейтрализовать разошедшуюся девушку без того, чтобы не повредить ей что-нибудь или не «засветить» свою технику, не представлялось возможным. И моя интуиция подсказала один-единственный приемлемый выход – я перепрыгнул канаты ринга и под хохот некоторых присутствующих (идиотов) спрятался в раздевалке.
Будем надеяться, что Яйой не осмелится при женихе штурмовать мужскую раздевалку.
М-да... вот и потренировался «не в Редзинпаку»...
Глава 33
– С этим человеком невозможно договориться, Кодзима-сан! – Воскликнул Рю Танаки.
– Нет людей, с которыми невозможно договориться, Рю-сан!
Саи Кодзима, высокий пожилой японец, бросил в пруд еще один «горошек» специального корма, на который тут же устроили охоту два красавца-карпа.
– Есть! Если они обучаются в Редзинпаку!
– Тц! Вы, конечно же правы, Рю-сан! Но почему вы не приняли меры? Он же – ваш!
– Вы же знаете о сложной ситуации в нашей семье, Кодзима-сан! Отец, к сожалению, уже не владеет всей полнотой информации и власти. Раздрай. Шатание. А я пока не могу задействовать силы клана Рю для... увещевания этого монстра! Мне откровенно мешают! Кроме того, проблема нас напрямую не касается – официально он все-таки не наш! Поэтому в обращении к вам я вижу единственный способ решить проблему!
«И хочешь решить свою проблему моими руками, говнюк! И поливаешь нечистотами свой же клан!»
– И как же я могу ее решить, по-вашему? – Прищурился Кодзима.
– Прикажите внуку не участвовать в бою против Черного Мотоциклиста! Это – страшный человек! Убийца! Как вы знаете, он убил одного из воспитанников этого... ну из Таиланда. А что он творил на Филиппинах – я вам только что показал! Это же мясник!
Саи Кодзима постарался, чтобы на лице не появилось даже тени гадливости по отношению к этому... дерьму. Никакого понятия о чести! Никакого понятия о сохранении лица! Трясет грязным бельем своей семьи перед посторонними людьми! Насколько легче было бы со стариком Горо... Но, тут этот козел прав, обратиться к Рю Горо теперь нельзя – к нему ведь уже обратился этот... будущий глава Драконов. И дело ведется не с кланом Драконов, а вот с этим... частным лицом.
«Бедные Драконы! Этот придурок приведет их к краху... и проблема не в том, что он дурак, а в том, что он – деятельный дурак, полностью уверенный в своей правоте! Хм... а может, подставить этого идиота? Ситуация у них в семье, действительно, шаткая. И в будущем работать с более приятным человеком?»
– Я понял вас, Рю-сан! – Улыбнулся Саи Кодзима приветливо и ласково. – Может быть вы поделитесь с нами кое-какой информацией...?
– Ну, конечно же! – Всплеснул руками Рю Танаки.
«А почему бы и нет... если у внука нет инстинкта самосохранения... почему бы и нет! Сколько можно терпеть его выходки, в конце концов! Идиоты с Островов должны исчезнуть!»
– Знаете, у меня возникла прекрасная идея, Рю-сан! Давайте, я вас сведу с внуком и вы с ним обговорите эту проблему! Кто знает, может быть вам, с вашими талантами дипломата, удастся его уговорить!
– Прекрасная идея, Кодзима-сан!
«Скорее, ты, с твоим дурным языком, заставишь его совершить глупость. Ну, доведение до кризиса – тоже способ решения проблем! Нужно собрать свою информацию по этому мальчику... Слишком уж активно ты его топишь... И слишком большую ставку на него делают вменяемые Драконы»
Саи Кодзима, бывший четвертый советник Наместника, отец Тадаши Кодзима нынешнего второго советника Наместника, бросил в пруд еще один «горошек». Сейчас в охоте на лакомый кусочек участвовали аж шесть рыбин – три крупных, две средних, и одна мелкая. «Болел» Саи Кодзима почему-то за одного из карпов среднего размера... Может быть потому, что у остальных был «обычный» окрас – красные пятна на «зеркальной» чешуе, а у этого – пятна были белого цвета.
«Экая боевитая рыбка» – Подумал Кодзима, когда стремительным рывком «белый» карп, за которого он болел, вырвал горошек у крупного «красного» и ушел в глубину. «Надо ж, не ошибся в выборе фаворита!»
+++
Ренка пришла в себя, но глаза открывать не спешила. Внимательно «осматривалась».
Одета. Не связана. Ничего не болит... Лежит на чем-то мягком. Помещение небольшое. Тепло. Никого нет. И, кажется, никто не наблюдает.
Вот теперь можно открыть глаза.
Типичный гостиничный номер. Двухместный. Недорогой, но и не дешевый. В светлых тонах – шторы, обои, покрывала на огромных европейских кроватях, шкафы ближе к двери. Окно зашторено. И в номере полутень.
На Ренке было обтягивающее светлое термобелье и огромный мохнатый свитер. Тоже светлый.
Она прислушалась к себе еще раз. Ощущения от взглядов нет – так что, скорее всего, видеонаблюдение в номере отсутствует.
«Ничего не болит» – с этим она, конечно, поторопилась. Огромная гиря в затылке тяжело бухнулась о кости черепа, как только она попыталась встать. Девушка зашипела от боли и принялась яростно растирать шею и затылок, нажимая на точки «от мигрени».
«Шиацу должно помочь... Акисамэ-сэнсэй, говорил, что это легко! Нажимать-то легко, но ни хера не помогает! Эх, были б тут мои иголочки!»
(Шиацу – терапевтическая техника лечения пальцами и ладонями)
Она – тоже молодец! Миска-сосиска ведь предупреждала их с Миу: ни в коем случае не подпускать пальцы Кенчи к шее! Ни в коем случае! А она – расслабилась, разомлела... Ну – сама виновата! Исключительно сама! Поплыла после поцелуя в процессе вручения цветов после слов «С днем рождения, змейка!»
Слабачка! Как вообще Миу и Мисаки умудряются держаться? И как, боги, ОН это делает?! Она же не маленькая девочка уже – целовалась до этого с молодыми людьми! Несколько раз! Три... Нет – четыре! Целых четыре раза! Но такого не было!
«Охренеть! Ну, и День рождения!»
С днем рождения ей повезло больше, чем ее молочной сестре. Если у Миу День Рождения приходился на День Святого Валентина (а в Японии это – совсем не то, что в Европе... тут это скорее «международный мужской день»), то у Ренки День Рождения пришелся на третье марта – День Девочек, Хинамацури!
«М-да... стоило стать НЕдевочкой – и начались проблемы с этой датой. Если и на следующий День Рождения меня будет ждать подлянка... ну, разве что подумать о переносе дэ-эр на Белый День! Как раз ровно месяц будет между моим и сеструхиным днем рождения!»
Она, чуть покачиваясь от пульсирующей боли в затылке, скользнула (ну... попыталась) к двери и осторожно ее проверила – открыта... Но из номера пока решила не выходить. Переместилась к окну и, отодвинув край шторы, выглянула в щелочку.
Городок или поселок. Одно-, двухэтажные дома. Вокруг – заснеженные горы. И везде лежит снег. Надписи... Все надписи на японском и английском – кафе, ресторанчики, магазинчики... сувениры, спортивные товары. По улице ходили люди в ярких лыжных комбинезонах. У многих в руках были лыжи, санки, доски... А вот – девочка с характерной сумкой для коньков – значит, где-то рядом и каток есть.
С улицы, сильно приглушенная стеклопакетом, доносилась музыка. Кажется, в каком-то ресторане веселились...
Был... вечер. Часов пять или шесть, если судить по оранжевому оттенку освещенных садящимся солнцем гор. Впрочем, долину солнце уже не освещало и она погружалась в сумерки. Потому и в номере, несмотря на полупрозрачную штору, был такой интимный полумрак.
Хм... и как это понимать?
– Проснулась, змейка? – Послышалось спокойное из-за спины.
Ренка подпрыгнула чуть ли не до потолка. И через секунду стояла в защитной стойке... пошатываясь от хлопушек и тамтамов в голове.
– Кенчи! Напугал! Бака! – Надулась она, узнав Сирахаму, стоявшего в двери в коридор.
– Напугал? Змею Ордена Феникса? Да я крут неимоверно!
Молодой человек был в белом полукомбинезоне от лыжного костюма поверх теплого темного свитера из флиса. На ногах были казенного вида тапочки («Видимо, такие выдают в каждой гостинице – очень уж вид у них... стандартный») В ухе редко помаргивала синей искоркой небольшая гарнитура.
Кенчи дразнил ее своей чуть наивной раздражающей полуулыбкой.
Ренка уже дернулась поколотить этого... гада... ногами (а там, глядишь, и голова пройдет!), но от того дохнуло едва ощутимой угрозой-предупреждением, и девушка растерянно притормозила и даже сдала назад.
«Это когда он научился такую Жажду Крови генерировать?! М-да... я явно что-то упустила в его воспитании!»
– А я массаж пришел тебе сделать, змейка. – Как ни в чем ни бывало, он улыбнулся шире. – У тебя ведь сейчас голова должна раскалываться, потому что...
Он поперхнулся: видимо, голова у девушки болела очень сильно, так как, не дослушав его, Ренка стала торопливо стягивать с себя теплый свитер и тонкую водолазку... И, видимо, слишком поздно сообразила, что под водолазкой, как и положено при использовании нательного термобелья «первого слоя», ничего нет.
– Ой! – Она прижала ручки к груди.
Кенчи с видимым трудом отвел взгляд от груди, которую тщетно пыталась прикрыть Ренка, и отвернулся, продолжая беседу с какой-то абстрактной картиной, висевшей на стене:
– Не успел сказать: можно было и не раздеваться – достаточно было свитер снять... Но – все равно, спасибо тебе, Рен-тян! – Он даже носом шмыгнул, подлец! – Мне девушки на свои дни рождения еще никогда не дарили два таких шикарных подарка!
– Даже не думай, бака! – Ренка запустила в него водолазкой и животом упала на кровать. – Я, в отличие от некоторых земноводных чешуйчатых, без очереди лезть не собираюсь!
– Вообще-то, Ма-сан, я имел в виду волшебное зрелище, достойное кисти живописца или скульптора – «Прекрасная дева на фоне вечернего неба». Ни на что более я не претендовал! Акисамэ-сэнсэй одобрил бы... Правда, он там что-то про неприятие пышных форм говорил... Ну, да это его проблемы – сам же себя и ограничивает!
По коже спины, едва касаясь волосков, осторожно прошла теплая мужская ладонь, и Ренка, отвернувшись к стене, прикусила губу, чтобы не выдать себя всякими вдохами, охами и ахами... Обойдется, гад! Извращенец! Мужлан! Хам!
– Извращенцы Редзинпаку!
На это Сирахама только фыркнул. Его пальцы круговыми движениями стали массировать трапециевидную мышцу, смещаясь вниз, и Ренка снова прикусила губу. Круговое массирование перемежалось тычками в какие-то определенные точки, щипками, поглаживаниями... Гиря в голове стала утрачивать вес, превратившись сначала в вату, а потом и вовсе исчезнув без следа – будто короткие болевые, но парадоксально приятные, удары волнами размывали эту противную тошнотворную мигрень...
«Убрал головную боль ровно за двадцать секунд! Очешуеть! А ведь у него даже лицензии нет!»
– Ты лицензию получить не хочешь? – Спросила она. – Будешь у папы в клинике подрабатывать... озолотишься! Особенной популярностью твои сеансы будут пользоваться у одиноких женщин!
(Любой, практикующий шиацу, обязан иметь лицензию Министерства здоровья, труда и благополучия)
– ... и потных мужиков... Ты мне еще в мейд-кафе предложи подработать (теперь уже фыркнула Ренка). К тому же, мне придется потратить на получение лицензии три года... и сдавать потом государственные экзамены. Не... Лучше я займу какое-нибудь тепленькое местечко у Драконов... С Редзинпаку вряд ли получится что-то выбить. А вот с Ордена Феникса, уверен, кое-какое приданное за тебя можно будет стрясти!
– Хам! – Без особого пыла возмутилась она. И поддела. – А почему ты не спрашиваешь, кто там в очереди первый? – Поддела она.
– Во-первых, если мыслить логически, то первой в этой вашей очереди стоит Миу. А за ней – ты. Что, с точки зрения практического осуществления в ближайшее время – не самый лучший вариант.
– Это еще... кха... почему? – Выдавила из себя Ренка, невольно кряхтя под сильными руками, делавшими сейчас уже полноценный массаж всей спины.
– Потому что глупо. Нельзя заниматься ЭТИМ по расписанию. Тем более, сейчас, когда до размеренного семейного быта – собственного дома или, минимум, квартиры – нам еще жить и жить. Кроме того, моего мнения вы спрашивать не стали. И это мне тоже не очень нравится – лично я рассчитываю на равноправные отношения. И не хочу подрабатывать сексуальным тренажером!
Ренка не нашлась, что ответить – с этой точки зрения она проблему не рассматривала. По умолчанию считалось, что любой нормальный мужик и так будет рад до визгу, если ему в постель будут регулярно поставлять девиц... а уж кто из трех девушек первая, кто вторая, а кто третья – ему, мужику, без разницы! А тут – скажите, пожалуйста! – ОНО не хочет подрабатывать секс-тренажером!
– А где мы, кстати? Что это за место? Мы ведь все еще в Японии?
– Хоккайдо. Нисеко Аннупури.
– Ого! Ты все соришь деньгами! Раз решил меня на такой крутой курорт свозить?
– Чего не сделает влюбленный мужчина для любимой женщины!
«Ксо! Откровенный какой! И не стесняется даже! Но как же приятно!»
Чтобы ничем себя не выдать, Ренка была вынуждена на секунду закусить зубами подушку...
– А девочки? Их ты решил не брать? Я у тебя самая-самая? Или решил сэкономить?
– Девочки сейчас занимаются организационными вопросами...
Крепкие мужские руки мяли ее тело, как пластилин. Будто кто-то старательный раздувал пламя из искорки – внутри все стало гореть. Жар с поверхности кожи ушел внутрь и сосредоточился в горле, в груди... и в низу живота.
– ... и забегая вперед, скажу, что вы все у меня красивые и самые-самые...
– ... но красивы мы каждая по-своему, и любишь ты нас одинаково сильно, да? Мисаки уже рассказывала, как ты ей уши медом обмазывал на Филиппинах, пытаясь соблазнить!
– Тц... моя задача по вашему охмурению усложняется! Хо-хо-хо! – Рассмеялся Кенчи.
– Наверно, считаешь себя коварным сердцеедом? Ха! Это Миска у нас маленькая и глупенькая! А я – женщина уже опытная! Так что придется тебе постараться... – Ренка и сама понимала, что звучат ее слова крайне неубедительно... в первую очередь из-за того, что она стала задыхаться от возбуждения.
«Как?! Ну, как он это делает?!»
Руки перестали мять и стали гладить. Теперь они работали не с глиной или пластилином, а с хрупким фарфором... Ладони переместились ниже, на ягодицы. Но Ренка даже не подумала обратить внимание массажиста на то, что и головная боль уже прошла, и массаж переходит в нечто... незапланированное...
Напротив, она поддалась какому-то дремучему инстинкту, заставившему ее слегка приподнять бедра и заурчать от нетерпения, когда мужские руки ловко скользнули под резинку кальсон и решительно потянули их вниз...
Жаркий шепот защекотал ухо:
– Вспомни, как было на борту «Кролика»... и не сдерживай себя, змейка – в соседних номерах никого нет, а на улице никто ничего не услышит из-за музыки.
+++
– Дверь. Чисто. Прием.
– Окно. Чисто. Прием.
– Ревнуешь? Прием.
– Чушь! Хоть донимать меня перестанет со своей очередью! И теперь уже я ее терроризировать начну – типа сама проскочила вне очереди, хе-хе... Хоть и не по своей вине. А вот ты – ревнуешь!
– (вздох) Чуточку...
– Сама виновата – надо было тогда, после его боя с Дикарем, посмелее быть!
– Как говорит мама: «Ну, не шмогла я, не шмогла!» Что-то я за тобой тогда тоже особой смелости и раскованности не заметила! И, вообще, я хотела наедине, чтоб никто не подглядывал, чтоб в темноте, как сейчас, чтоб под балдахином и на шелковых простынях... при горящих свечах... Эх! Электрошокер у тебя заряжен?
– Конечно. Умеешь ты круто менять тему...
– Я вот думаю – толку-то от наших шокеров будет, если наш жеребец удила закусит... Тут уж только мне наваливаться на него нужно будет. Хм... может, и мне тогда чего перепадет? Все-таки, слишком рискованный способ он придумал! Надо было, как тогда, когда его Лин траванула...
– Ну, он же сказал, что стесняется. Мужчины – они такие... пугливые и стеснительные. Их надо заманивать и соблазнять. А чтобы ты на нашего жеребца успела навалиться, а не удар копытом получить, электрошокер и понадобится... Ты ж сама говорила, что его мастера втроем окучивали, а потом раны себе зализывали... А электричеству плевать на всю эту мистику – даже мертвые под током дергаются, а уж живые жеребцы – и подавно! Ты уж поверь специалисту! Внимание! Первый ред-лайн! Приготовься... Сейчас наш жеребец нашу своенравную кобылку...
+++
– Кэнсэй! Хватит пинать эту стенку! – Сакаки с наслаждением вдохнул пар от чашечки глинтвейна.
– Как?! Ну, вот как, я вас спрашиваю, эта пронырливая... – Кэнсэй затруднился с подбором эпитетов. – Ящерица смогла обнаружить и нейтрализовать в номере все жучки и камеры?!
– Кэнсэй! Я таки с тебя удивляюсь такого всего удивленного!
Акисамэ поправил перед зеркалом капюшон белой «толстовки» с огромным рисунком на груди: круг, разделенный прямой линией на черную и белую равные половинки с крупной подписью по-русски: «Инь и Янь. Без выебонов».
Все трое были в наушниках. Сакаки сидел за столом и смаковал глинтвейн, налитый в кружку из бутылки, подогреваемой свечкой в специальной подставке. Кэнсэй... долбил стену. А Акисамэ краем глаза поглядывал на показания какой-то навороченной радиостанции:
– Я тебя, правда, не понимаю, Кэнсэй! Ми-тян – самая настоящая дочь Драконов! А это, считай, врожденное чутье на всякие жучки! Обрати внимание, как грамотно девочки... и мальчики выбрали номер для своей акции: в окно из зданий напротив не заглянешь даже с помощью сильной оптики, крыша сейчас контролируется самой Мисаки. Номер находится в самом конце коридора относительно одной-единственной лестницы, а конец коридора не имеет окна. И подход из коридора к номеру перекрыт нашей умницей Миу. Так что в номер без шума никак не попадешь! При этом обе девушки... и мальчики почти демонстративно обчистили арсенал Сигурэ, оставив записки с перечнем того, что взяли... а взяли они в том числе осколочные мины направленного действия и взрыватели с функцией неизвлекаемости и датчиками движения!
– А гостиница... – Хохотнул Сакаки. – Эх, будь у меня в молодости такие же деньжищи, что сейчас у Кенчи, я б так же развлекался бы! Всю гостиницу на три дня снял! Всю! А также распустил на весь вечер персонал, выдав премиальные... и запер двери изнутри!
– Другими словами, любой типа «постоялец» или «служащий отеля» тут же будет атакован... А зная уверенность наших учеников в нашей неуязвимости, готов спорить – будут стрелять на поражение и задействуют мины... а осколочные мины в узком коридоре... ну, не люблю я этого, не люблю...
На минуту в номере, в котором расположились трое мастеров, воцарилась тишина, прерываемая мерным тук-тук – мастер Ма снял один ботинок и стучал в кирпичную стенку средним пальцем ноги... выбивая каменную крошку.
