Текст книги "Кая. Полукровка (СИ)"
Автор книги: Анна Бегун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 38 страниц)
Джус, видимо, решил немного умерить темпы и стал травить смешные истории с отделения боевой магии, коих у него было великое множество: всё-таки эксперименты у них не сказать, чтобы безопасные, особенно когда учатся ребята творческие и не очень умные.
Смех Оле становился всё громче и всё более нервным. И всё чаще она с беспокойством поглядывала на меня и ёрзала на месте. Мы с Элайлой переглянулись. Возможно, она думала о том же, о чём и я: либо Оле начала чувствовать влечение к Джусу, растерялась и ищет у меня поддержки, либо... либо зелье сработало не так, как должно было. И мне даже думать не хотелось, как именно и что теперь у неё в мыслях.
– А потом он её ка-а-ак трахнет! – сказал Джус, стукнув ребром ладони по пледу перед собой, и осёкся. Оле вскочила на ноги и, крикнув: «Простите, мне надо идти!» – со всех ног побежала на выход.
– И коробка пополам... – тихо закончил Джус, растерянно глядя ей вслед. – Я же самое интересное ещё не рассказал...
– Видимо, не судьба, – я развела руками. – Может, в следующий раз.
Джус вздохнул.
– А она ничего, – сказал он как-то грустно, вертя в руках чашечку. – Забавная такая. Боевая. С оружием хорошо управляется... И по деревьям лазает. Зря только платье напялила, в штанах удобнее было бы.
Мы с Элей обменялись выразительными взглядами. Миссия провалена, парень разочарован, а меня ещё неизвестно что ждёт дома...
– Кая, – сказал он вдруг. – Знаешь, у меня завтра день рождения. Приходи? И... если соседка твоя согласится... её тоже приводи. Скажи, я не буду больше приставать, ладно?
Опаньки... она ему что, в самом деле понравилась?
Я кивнула и, улыбнувшись, ободряюще потрепала его по плечу:
– Хорошо, обязательно придём.
Вместо Оле дома меня встретила записка, плотно сидящая в щели косяка на уровне груди. В ней значилось: «Вернусь завтра, не жди. Всё в порядке, мне просто нужно немного прийти в себя. Спасибо за хороший вечер.»
«Да уж, – мрачно подумала я. – Как раз к утру и придёт в себя...»
Интересно, куда она пошла? Может, у неё на самом деле кто-то есть?
Эта догадка пронзила меня, словно молния, и я замерла, положив ладонь на дверную ручку.
Может, всё это время она исчезала к своему парню? И потому отказывалась с кем-то ещё знакомиться? А теперь, под действием приворотного зелья, ощутила сильный зов тела, вот и побежала к нему... успокаивать его? Что ж, тогда её ждёт весёлая ночка. Ну, а у меня ещё есть немного времени на химию – и спать. Завтра новый учебный день...
Темно. Дверь отворилась, и я осторожно открыла глаза. В свете полной луны в комнату зашёл прекрасный незнакомец в полумаске. Его волосы собраны в высокий хвост и открывали взору длинные острые уши. Он медленно расстёгивал рубашку, одну за другой, освобождая пуговицы из плена материи, и открывал взору сухой гибкий торс с чётко очерченными линиями пресса.
«Какой прекрасный сон», – подумала я, встретившись с ним взглядом.
– Я рада, – прошептала, расколов тишину ночи, – увидеть тебя хотя бы во сне...
– Во снах, – ответил он, присаживаясь на кровать рядом и убирая волосы с моего лица, – я всегда буду с тобой.
И он склонился надо мной, и я застонала от наслаждения, когда его губы коснулись моих. И, схватив его за шею, чуть приподнялась навстречу, отвечая сильно, крепко, страстно.
– Почему ты ушёл? – спросила я, оторвавшись от него и не рассчитывая на ответ. Но он ответил:
– Так было нужно. Но сейчас я здесь, и не уйду, пока ты не проснёшься.
И снова долгий, такой желанный поцелуй.
– Оставайся насовсем, – простонала я, присаживаясь в кровати. На этот раз он промолчал, и губи его медленно заскользили по щеке под ухо, и оттуда – вниз к шее. На мгновение оторвавшись, он одним движением снял с меня ночную рубашку, и снова припал к шее под ухом. Длинные музыкальные пальцы сжимали волосы на затылке. Дышать становилось всё тяжелее, и глаза уже не видели почти ничего. Только светлый хвост и кончик острого уха...
– Обхвати меня ногами, – прошептал он вдруг, откидывая в сторону одело.
Я послушалась, прижавшись к нему всем телом, и почувствовала, как кровь сильно пульсирует внутри. Он обхватил меня руками и поднял в воздух, так что я вскрикнула от неожиданности. Сделав несколько шагов, он прижал меня к стене и, придерживая снизу, стал целовать в губы. Время от времени, когда он прерывался, моих ушей касался тяжёлый, страстный вздох, и он тут же с новой силой продолжал меня целовать. Напряжение внутри всё нарастало. Соски напряглись от стоящей в комнате зимней прохлады и лёгких прикосновений его голого торса. Чувствовала, как его каменный член упирается в ткань моих штанов, и это сводило с ума.
– Не могу больше... – выдохнула я, когда он прервался перевести дыхание, – это терпеть...
И он, утробно зарычав, положил меня на кровать. А дальше мир для меня прекратил существовать, превратившись в калейдоскоп безумных ощущений…
***
Темноту ночных улиц пронзил отчаянный мужской крик, а затем раздалось несколько глухих ударов.
Гард посмотрел на разбитые костяшки трясущихся рук и упёрся лбом в деревянный забор какого-то заброшенного дома. Его дыхание было тяжёлым и сбивчивым, на глазах стояли слёзы, которым словно не разрешали отходить от дома дальше крыльца. Зажмурившись, он выжал их и проигнорировал побег по щекам вниз.
Великий Глад, это были самые прекрасные часы его жизни! Она... она чувственна, почти как гладирка, она податлива, как человек, и она прекрасна, как может быть прекрасна только она.
Что, что заставило его потерять голову? Всегда держался, и, казалось, продержался бы ещё и год, и два, если бы было нужно! Это было словно сильнейшее воздействие, прошедшее сквозь стену и сломившее твёрдое решение никогда не сближаться с ней... настолько. Несмотря ни на какие чувства и желания.
Но воздействия не было, он знал это точно. И теперь ломал голову, как он мог в одно мгновение стать таким малодушным.
– Что ж ты делаешь, Гардо, – прошептал он себе. – Что ж ты делаешь...
Глава 17
Будильник оказался как-то очень некстати. Вроде и легла не поздно, но глаза напрочь отказывались открываться, и я была готова проспать ещё часа три-четыре. Но настроение он мне испортить не смог, так что я сладко потянулась и, с трудом разлепив веки, убедилась: соседка вернулась домой в целости и сохранности, несмотря на лошадиную дозу приворотного зелья. Может, я его сварила неправильно? Как бы так узнать потактичнее...
Сладко потянувшись, хлопнула по будильнику. Удивительное и, главное, полезнейшее изобретение местных магов! Хотя большие часы на центральной площади обязательно бьют в половине седьмого утра, я их упорно не слышу, если только окна не раскрыты полностью.
Оле слабо пошевелилась. Кажется, она тоже не собиралась вставать...
– Мне такой сон снился... – проговорила я, перестав бороться с собой: глаза всё равно не разлипались. – Ты себе не представляешь...
– М-м-м? – протянула соседка. Судя по всему, домой она вернулась совсем недавно, и на учёбу тащить её придётся волоком.
– Там был... – драматическая пауза и шёпотом: – Ума!
От яркого воспоминания глаза распахнулись сами собой, и я увидела Оле, которая так же лежала напротив, свернувшись калачиком, и в упор смотрела на меня. Она помолчала, словно не понимая, к чему я веду.
– Так, – сказала она через несколько секунд. – И-и-и?
– И... – выдохнула я, не зная, как бы лучше передать. – Мы были... вместе... понимаешь?
– Догадываюсь, – ответила Оле, с тяжёлым вздохом принимая вертикальное положение. – Я сейчас, умоюсь – и тогда расскажешь, ладно?
Я перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку от смущения: воспоминания нахлынули неудержимой волной, заставляя меня слегка трястись от неожиданного возбуждения.
«Так, – сказала сама себе. – отставить фантазии. Мы всё равно скорее всего никогда не встретимся, так что и думать о нём смысла нет. »
Помотав головой, я вскочила с постели и начала собираться. Времени утром никогда не хватает на то, чтобы спокойно собраться, успеть в столовую на завтрак и дойти до учебного корпуса. А значит, стоило поторопиться.
– Вот, теперь я готова тебя выслушать, – объявила Оле, выхода из уборной. Под глазами сияли лиловыми оттенками мешки. Да, с приворотным зельем мы всё-таки переборщили.
– Это подождёт, – сощурилась я. – Расскажи лучше, куда тебя унесло на ночь глядя? Я, между прочим, беспокоилась!
Явно смутившись, она отвела глаза и даже немного покраснела. Совсем слегка, но от опытного глаза ведьмы такие мелочи не ускользают.
– Да... – неуверенно протянула она, рассматривая потолок. – Так, ничего особенного.. Прогулялась, зашла в гости...
– К кому? – я усадила её на кровать и подсела рядом. – Просто так среди ночи к кому попало не ходят.
Она упорно не хотела смотреть мне в глаза. Чёрт возьми, да что она там такое грандиозное скрывает?!
– Милая, – вздохнула я. – Мне начинает казаться, что у тебя есть парень, но ты почему-то его скрываешь от меня. Если в этом дело, не буду больше пытаться ни с кем тебя свести.
Оле судорожно замотала головой из стороны в сторону.
– Я... можно я не буду говорить об этом? По крайней мере, не сейчас.
– Если ты так хочешь...
Это всё более чем подозрительно. Что или кого она скрывает? Эх, жаль не проследили за ней тогда...
– Ты хотела рассказать сон? – напомнила она со слабой улыбкой.
Я отмахнулась:
– Да, ерунда. Несбыточные мечты – и только. Знаешь, что-то есть совсем не хочется. Если желаешь – иди на завтрак, а я сразу пойду в учебку.
Согласовав с Оле планы, пошла в уборную и долго споласкивала лицо в нашей маленькой раковине. Легче не становилось. Коленки тряслись так, словно то, что было во сне, произошло наяву, причём, буквально полчаса назад. Внимательно всмотревшись в своё отражение, я с удивлением опустила взгляд на свою ночную рубашку: она оказалась вывернута наизнанку. Надо ж было так...
Упав на табуреточку за спиной, я опустила голову на ладони и снова погрузилась в воспоминания... В памяти настолько крепко осел биолог в маске, что не стала даже додумывать ему лицо: за весь сон он ни разу её не снял. А жаль, так хотелось взглянуть ему в лицо, пусть даже и не в реальном мире. В конце, когда он уже собрался уходить, господин Ума так смешно и мило одевал меня обратно в пижаму, что я, не сдержавшись, хихикнула в ладонь. «Может, всё это было на самом деле? – мелькнул проблеск надежды. – Потому и пижама наизнанку?»
Со вздохом я встала, стянула с себя рубашку и покачала головой собственному отражению.
– Даже не мечтай, – строго сказала себе и принялась умываться.
Хмурое пасмурное утро встретило меня штормовым ветром, который пронизывал плащ насквозь и заставлял зубы звонко стучать на всю улицу. Если я хочу пережить зиму, придётся искать где-то тёплую одежду. Или учиться согревать себя магически. Я нахохлилась и короткими перебежками направилась прямиком в учебный корпус.
Причин отослать Оле в столовую было две: во-первых, чтобы немного отойти от слишком эмоционального сна, а во-вторых, чтобы успеть переговорить с Элайлой насчёт моей догадки. Если у моей соседки действительно кто-то есть, то стоит прекратить попытки как-то на неё повлиять и оставить в покое. Её личная жизнь – не наше дело. А зная Элю, я могла уверенно предположить, что её одна неудача не остановит. И пока она ничего не натворила, я должна была успеть обезвредить крыску.
Мои мысли резко оборвались, когда, подняв глаза от заледеневшей дороги, увидела перед собой Дина. Слава богу, не в двух метрах, и даже не в пяти: он стоял у крыльца учебного корпуса, прислонившись спиной к стене и оглядывался так, словно искал кого-то. И я была почти уверена, что знаю, кого.
Обойти его не было никакой возможности: все остальные входы в учебку были закрыты вот уже последние неизвестно сколько лет. Ждать – нет времени. Поэтому я тяжело вздохнула, натянула капюшон посильнее, запахнула плащ и, уставившись себе под ноги, твёрдым шагом направилась в сторону входа.
Когда мне уже показалось, что манёвр удался, и до порога осталась какая-то пара шагов, Дин схватил меня за локоть.
– Кая! Слава богу, думал не дождусь. С тобой всё в порядке?
Я подняла на него глаза. Его плащ не был даже застёгнут: болтался на шее, подвязанный шнурком, растрёпанные волосы торчали во все стороны, уши, пальцы, нос и даже щёки покраснели от холода, но улыбка при этом была до ушей, по-детски искренняя. Глубоко вдохнув, я отошла в сторону от потока спешащих на уроки студентов. Что я могу сказать? «Всё, что было в прошлый раз – ошибка, уйди, противный»? Нет, это не было ошибкой... Ошибкой было то, что он не сказал ничего о Мике.
– Всё в порядке, спасибо, – ответила я максимально ровным голосом.
Он внимательно разглядывал меня, и радость медленно угасала его в глазах, и кончики губ напряжённо опускались всё ниже. Когда молчание затянулось, Дин крепко взял меня за плечи и придвинулся ближе, словно пытаясь разглядеть что-то очень важное на моём лице.
– Я же вижу, что не в порядке.
Он шмыгнул носом, и теперь выглядел, как чем-то расстроенный подросток, который не хочет подавать виду, что его задели. Моё сердце сжалось от тоски. Почему, ну почему всё сложилось так, как сложилось? Куда девались письма, почему они не доходили? Почему дядя оставил его здесь, в этой, как выразился Рю, тюрьме? Почему он встретил Мику? Почему я сама оказалась тут, рядом с ним? Почему мы всё ещё не можем смотреть друг на друга спокойно?
Почему жизнь вообще свела нас когда-то вместе?..
– Кая, – прошептал он, и брови его уже почти сошлись на переносице. – Скажи мне что-нибудь.
Резким движением я вырвалась из его рук и бросилась в дверной проём, пытаясь раствориться в толпе. Язык словно отнялся, а голос не мог пробить вставший в горле ком. Так ли он любил меня, раз Мика его так уверенно считает своим?
Тяжело дыша, я забежала в кабинет, огляделась и, приметив в верхнем ряду столов задумчиво разглядывающую одногруппников Элайлу, подбежала к ней и плюхнулась на стул рядом. Она подняла на меня пустой взгляд, потом вздохнула и потёрла пальцем одну из стоящих на столе склянок.
– Что, Оле сегодня не будет? Я не против, можешь со мной лабу сделать...
Я поморгала, пытаясь сообразить, о чём речь. В голове всё ещё были Дин с Микой, и до меня далеко не сразу дошло, почему на столах стояли химические наборы. Точно, лабораторные работы... их же проводят в парах...
– Она задерживается, – мотнула я головой. Крыска покивала головой, совершенно не меняясь в лице. – Эль, ты чего такая тихая?
Крыска снова тяжело вздохнула и выпрямилась.
– Как думаешь, это приворотное зелье не сработало или Оле всё-таки любит девочек?
– Чего? – нахмурилась я. Её мысль играла со мной в догонялки, то и дело ускользая.
– Наверное, я недостаточно привлекательная девочка для неё, – Эля ковыряла пальцем неровность деревянной столешницы. – Впрочем, ты тоже...
– Эля?..
– Ну, ты ладно, у тебя вон сколько ухажёров вокруг, и она про всех знает... но могла бы тогда и ко мне попытаться... поприставать...
– Эль, ты что, сама предпочитаешь девушек? – шёпотом спросила я, невольно придвигаясь к соседке. Не дай чёрт кто-нибудь услышит – слухам конца и края не будет! Причём, я сама тоже под раздачу попаду...
– Да ну тебя, не говори ерунды, – отмахнулась она и слегка надула щёчки. – Просто обидно. Чем я ей не угодила? Под такой дозой приворотного зелья она должна была начать испытывать внезапное влечение к кому-то рядом. Но ко мне она даже не приблизилась, с Джусом с тех пор тоже не виделась даже... с тобой же у неё тоже ничего не было? Или?..
Её глаза медленно расширились, и она смотрела на меня так, словно я совершила героический поступок. Вынесла младенца из горящей избы, не меньше.
– Ты чего несёшь, – я пихнула Элайлу. – В полночь её дома ещё не было, когда пришла, я не знаю даже, может, под утро. Я вот об этом и хотела поговорить. Тебе не приходило в голову, что у неё уже есть парень?
– Мы бы знали, если бы был, – покачала она головой. – Я её точно ни с кем никогда не видела.
Часы на башне, с трудом просматриваемые в заиндевевшее окно, показывали, что до урока осталось от силы пять минут. Кабинет уже почти полностью заполнился и, опасаясь, что Оле вот-вот появится, я понизила голос и быстро заговорила:
– То-то и оно, её никто никогда ни с кем не видел, однако она по несколько раз на неделе уходит в город и возвращается совсем поздно. Иногда я даже спать ложусь, её не дождавшись. Куда она может постоянно уходить, если не к парню? Это раз. Два: когда приворотное зелье подействовало, если оно подействовало, она куда-то убежала – и снова пропала. Скорее всего направилась к своему парню, так сказать, сбросить напряжение. Да и тот факт, что она изо всех сил отталкивала от себя Джуса...
Эля вперилась в меня немигающим взглядом, явно обрабатывая информацию. В дверном проёме появилась Оле, и я развернулась боком, подперев голову рукой: может, не заметит? Крыска же, кажется, её не замечала.
– Но почему тогда она вообще согласилась с ним знакомиться? Почему не сказала сразу?
– Может, стесняется, – прошептала я, краем глаза наблюдая за своей соседкой. Та всё же заприметила меня и уже поднималась по лестнице. – Тише, она пришла.
– Привет, девчонки, – поздоровалась улыбающаяся Оле. – У вас тут уже занято, да?
– Привет, – ответила Эля на улыбку. – Я у тебя украду сегодня Каю, ладно? Честное слово, на этой неделе я вас больше разлучать не буду!
Олеша рассмеялась.
– Ну, если обещаешь, то ладно. О, Мэг, ты одна?..
Сидящая неподалёку Мэгги оторвала взгляд от учебника и как-то странно заёрзала на стуле.
– А... почему спрашиваешь?
– У меня партнёршу украли, – хмыкнула Оле, показывая на меня. Мэг чуть свела брови, посмотрела на неё, потом на меня, и снова на неё. – Так что, можно с тобой сейчас поработать?
– Ты в химии сечёшь, – неуверенно пробормотала Мэгги, – так что можно... Наверное... Только ты это...
– М-м-м? – моя соседка приподняла бровь, усаживаясь с ней рядом.
– Только ты постарайся ко мне не прикасаться, ладно? Не то, что я не люблю... ну... таких, как ты. Нет, это ваше дело, правда. Просто... я не такая, понимаешь? Поэтому...
Мэг совсем растерялась и замолчала, изучая свои руки, сложенные на коленях. Оле несколько секунд озадаченно смотрела на неё, а потом вдруг усмехнулась:
– Конечно, Мэгги, как скажешь. Торжественно клянусь никогда к тебе не прикасаться. Исключая случайности и острую необходимость.
– Какую ещё необходимость? – та даже немного отодвинулась, представив себе что-то не то.
– А вдруг, – зловеще предположила моя соседка, – ты будешь тонуть, и никто, кроме меня не сможет тебя спасти. И сделать искусственное дыхание!
Мэгги заморгала и в полной растерянности огляделась, словно в поисках помощи. Но Оле только рассмеялась:
– Держись подальше от водоёмов, и этого точно не произойдёт. И не напрягайся ты так, я шучу!
Дальше я их не слушала. Вместо этого обернулась к крыске и потянула её за ухо:
– Эля-я-я, это ещё как понимать? Что там Мэг себе придумала и почему?
Та только руками развела.
– Честное слово, я ничего не знаю! Самой интересно. От меня никто ничего не узнал. Ну, кроме Бамбл, но мы живём в одной комнате, так что...
Застонав, я закатила глаза и прикрыла их ладонями. Всё, теперь в этих стенах об ориентации Оле будут знать все. Абсолютно.
– А что, если это ошибка? – прошипела я.
– Это пока неизвестно, – ответила она, внимательно глядя на пару девчонок рядом. – Она ведь почему-то скрывает своего, кхм, партнёра. Может, там и не партнёр вовсе, а партнёрша?.. Надо выяснить, чего она там так стесняется...
Я обречённо уронила голову на столешницу. Кажется, Олеша встряла, и это по моей вине. Прости, дорогая, я хотела как лучше! Впрочем, мне тоже было до смерти интересно узнать, куда она постоянно бегает и упорно отмалчивается о тайных визитах неизвестно куда.
Гул в кабинете внезапно стал на тон тише, и я приподняла голову. Одного взгляда хватило, чтобы определить причину: зашёл господин Белый, неопрятный усатый учитель химии, поставивший перед собой задачу во что бы то ни стало избавить стены Училища от лишних представителей женского пола. К которым, к моему величайшему сожалению, относилась и я... Он взял со стола серебристый колокольчик и, подняв его над головой, громко прозвонил, обозначая начало урока и призывая всех к тишине.
– Чего сидите? – спросил он, застывшую в ожидании группу. – Приступайте!
В неловком молчании раздался чей-то неразборчивый шёпот и тут же стих, задавленный суровым взглядом Белого.
– Ну? – он сложил руки на груди. – Что непонятного? Открыли домашнюю работу и вперёд: каждую реакцию по порядку воспроизводим.
– Просто воспроизвести? – раздалось со второго ряда.
– Когда мы просто воспроизводили? – фыркнул Белый. – Мы что проходили?
– Влияние на активность вещества, – с готовностью ответил заучка Коба.
– Вот и влияйте! Результаты в таблицу, всё как обычно. – Он сел за стол и, со скрипом придвинув стул ближе, открыл свою тетрадь. – А пока... Прекрасная. Вы готовы к пересдаче?
Я с тяжёлым сердцем встала на ноги.
– Так точно, господин Белый.
– Ну так пожалуйте ко мне. Большие Глаза справится и без вас.
Пришлось на ватных, непослушных ногах спускаться к учительскому столу. Конечно, я не была готова, хоть и учила весь вечер. К такому просто невозможно быть готовым: сколько бы я ни учила, он всё равно знает больше меня. Это в ботанике у меня был шанс его заткнуть: он-то ведьмой никогда не был, – а вот в химии...
– Приступим, – улыбнулся он, откидываясь на спинке стула, как только я села против него. – Начнём с простого. Расскажите мне о свойствах смеси под названием «голубой фтор»...
Я только открыла рот, чтобы начать отвечать, но тут дверь распахнулась, и тот, кто сунул голову внутрь, явно не пытался соблюдать тишину.
– О, вы уже начали? – спросил мужчина в гвардейской форме, проникая в кабинет всем остальным телом. В кабинете поднялся удивлённый гул. – Прошу меня извинить, опоздал немного. Так... – он внимательно изучил бумагу, которую держал в руке, и поднял глаза на группу. – Кая Прекрасная и Олеша, пройдите со мной.
– Простите, а вы их надолго забираете? – уточнил господин Белый, даже не меняясь в лице, будто вторжение гвардейца во время урока – самое обыденное происшествие.
– Не могу знать, – пожал плечами незваный гость. – Как только – так сразу.
Подхватив мою сумку, Оле уже спускалась к выходу, и я ощутила, что сердце пытается выскочить наружу. За мной были кое-какие проступки, и сейчас казалось, что там, в королевской гвардии, о них прознали абсолютно всё, и теперь... Теперь-то меня точно посадят в ту самую камеру без окон и кровати.
– Идите, Прекрасная, – решил придать мне скорости учитель. – Считайте, что на этот раз вам повезло. Но зачёт сдавать всё равно придётся, так что готовьтесь.
Я кивнула, дрожащим голосом попрощалась и поспешила следом за выходящей подругой. Дождавшись меня, гвардеец, кивнул Белому и твёрдой походкой повёл нас с Оле в только ему известном направлении.
Глава 18
– Простите, а куда мы идём? – спросила я гвардейца, когда мы завернули за угол. Тот уверенно вёл нас в сторону выхода, сомнений не возникало, и от этого становилось ещё больше не по себе.
– Скоро всё узнаете, – сказал он с улыбкой.
Что же, по крайней мере, он не стреляет по нам суровыми, предвещающими самую жестокую кару, взглядами. Может, просто ищут свидетелей чего-нибудь, а я уже распаниковалась? Собственно говоря, а что я могла такого сделать, чтобы гвардейцев вызывать? Украла одну фото из тетрадки коменданта? Вряд ли она представляла собой столь огромную ценность...
– Мы имеем право знать, – Оле поравнялась с ним и с вызовом смотрела сверху вниз. – Если вы не сообщите нам, куда ведёте нас, мы имеем право отказаться следовать.
А если он скажет, то что, уже не имеем? Какой странный закон.
– Успокойся, девочка, – спокойно ответил ей гвардеец. – Не пойдёшь со мной – пойдёшь со своим ректором, и всего-то.
– По крайней мере, он не посторонний человек и является моим официальным опекуном, пока я состою в учащихся. А вы – посторонний человек, так что потрудитесь объяснить, по какому поводу и куда нас ведут.
С тяжёлым вздохом гвардеец указал рукой на гардероб возле большой двустворчатой двери, ведущей на улицу.
– Прошу вас, можете забрать верхнюю одежду.
Мы с Оле переглянулись и неуверенно прошли в гардеробную за тёплыми плащами, в которые завернулись уже на ходу, так как гвардеец уже открывал перед нами тяжёлую входную дверь, впуская в здание холодный зимний воздух.
Дорога прошла в молчании, но и длилась она недолго: уже через несколько минут мы зашли в небольшой домик с широким круглым холлом, растопленным камином посреди него и огромным количеством дверей по периметру. Между дверьми стояли лавки и стулья, которые уже были заполнены учениками самых разных курсов, почти все лица были мне знакомы только на глаз, но чтобы поимённо... только одно.
– Присаживайтесь, – кивнул гвардеец в сторону свободной лавки, на которую мы с Оле послушно приземлились. – Ждём ещё двоих – и начинаем.
Последнюю фразу он уже сказал выглянувшему из резной двери ректору, который кивнул в ответ и тут же скрылся.
Я ещё раз осмотрела присутствующих и невольно задержалась взглядом на Мике.
– Что здесь происходит? – шепнула я подруге, не спуская глаз со случайной соперницы, которая, впрочем, пока не заметила меня и активно что-то писала в своей Книге. – Ты что-нибудь понимаешь? Почему здесь эта поисковичка? Оле?
Та не реагировала. Она медленно переводила тяжёлый взгляд с одного из учеников на другого и с каждым движением смурнела всё больше.
– Олеша! – я шёпотом изобразила крик, и соседка наконец повернулась ко мне.
– Понятия не имею, почему здесь Мика, – ответила она после секундного замешательства. – И меня куда больше интересует, почему здесь мы. И почему у нас такая... пёстрая компания...
– В каком смысле – пёстрая?
– В каком, в каком... – она куснула нижнюю губу и почесала нос. – Здесь же ученики самых разных годов обучения и самых разных направлений. Это странно.
– Почему мне кажется, что ты врёшь? – не выдержала я. – Это уже не первый раз! Будто постоянно что-то недоговариваешь. Оле, мы же подруги, ты можешь говорить мне всё, что думаешь, я всегда буду на твоей стороне!
Но Оле посмотрела на меня таким долгим взглядом, что стало не по себе.
– Не вру, – твёрдо сказала она. И сомнения тут же рассеялись: правда, не врёт.
– Прости, – виновато прошептала я, глядя перед собой. – Это всё нервы. Надо бы их подлечить. Вот вроде ведьма, а самой себе травку успокоительную заварить – никак руки не доходят.
Олеша усмехнулась и собралась было что-то сказать, но в этот момент входная дверь открылась, и двое гвардейцев зашли с последними обещанными учениками. Те остановились на пороге, озадаченно оглядели присутствующих, сели на два соседних стула и начали о чём-то бурно перешёптываться. Ректор снова вышел, встал так, чтобы мы все его видели и, сложив перед собой руки, улыбнулся:
– Здравствуйте, ученики. Прошу прощения, что оторвал вас от учебного процесса, но у нас произошёл некий инцидент, в связи с которым мы вынуждены провести проверку. Дело в том, что господин Комендант был подвергнут, так скажем, нападению, на которое в этом учебном заведении вряд ли способен кто-то, кроме вас. Это, я думаю, вы и сами понимаете.
Я ошарашенно уставилась на ректора. На какое, простите, нападение мы способны? И с чего они взяли? Все вокруг зашевелились и зашептались, а Мика уставилась на меня с таким суровым видом, что, кажется, теперь мне вообще нельзя ей на глаза попадаться.
– Хочу напомнить вам, – повысил голос ректор, – что подобные действия на территории училища не запрещены. Но! Только до тех пор, пока они не причиняют вред окружающим и не используются для нарушения законов королевства. Поэтому следите за собой и знайте меру. Честность – залог долгой и спокойной жизни среди людей.
– Это они на допрос намекают? – шепнула я.
– Видимо, да, – кивнула подруга.
– Я не просто так говорю об этом, – продолжил ректор. – Само собой, мы предпримем определённые меры, дабы быть уверенными, что на дознавателей не будет оказано давления. Они хоть и специально обученные люди, но... – он многозначительно замолчал, закусив губы и подняв брови. – В общем, дознаватели находятся в комнатах номер шесть, восемь и девять. Вас будут вызывать по одному. Если среди вас есть виновный, он может сознаться в содеянном – и, возможно, наказание будет смягчено. Прошу вас.
Ректор кивнул одному из гвардейцев, затем слегка склонился в прощальном жесте перед учениками и вновь скрылся в своём кабинете.
– Тао Благой, Лия и Нард, пройдите к дознавателям, – вызвал гвардеец первую тройку. Те неуверенно поднялись со своих мест и послушно скрылись в названных ранее комнатах.
Оле схватилась за голову и, раскачиваясь взад-вперёд, принялась с усилием тереть виски. На все мои вопросы только мычала в ответ нечто невразумительное, пока вдруг не вскочила на ноги.
– Где здесь туалет? – крикнула она оставшемуся в холле гвардейцу. Тот кивнул в сторону одной из дверей, к которой сразу кинулась Оле, а ещё через некоторое время оттуда раздались самые неприятные звуки на свете – рвоты.
Теперь уже я побежала в уборную – узнать, не нужна ли помощь подруге. Бледная, она сидела на полу возле унитаза.
– Позовите врача, – просипела она, с трудом поднимаясь на ноги. Я подала ей руку и прокричала:
– Врача! Позовите врача!
Любопытный и в то же время обсепокоенный, гвардеец открыл дверь и замер, словно не решаясь что-либо предпринять. Но рядом уже появился один из учеников, на голову выше гвардейца. Он с лёгкостью оценил ситуацию, глядя поверх его головы:
– Я из медиков, ребят сейчас в лечебку отправим за дежурным. Разрешите посмотреть?
Оле словно ещё сильнее побледнела. С испуганным выражением лица она чуть отпрянула назад и замотала головой.
– Попросите сбегать за моим врачом. Он знает, что со мной и что делать. Доктор Нака. Вы знаете доктора Нака?
– Я знаю, – кивнул подоспевший на шум второй гвардеец. – Рэн, присмотри за ними, я сбегаю. Здесь не далеко, на самоходке за десять минут управлюсь.
Первый гвардеец кивнул и, растерянно почесав затылок, собрался было что-то сказать, но Оле в очередном приступе дёрнулась, и Рэн, скривившись от глубокого сочувствия, скрылся за стеной. Несколько подбежавших ребят стояли чуть поодаль примерно с таким же выражением лица и тихо переговаривались. Сзади снова раздался характерный звук: пока я смотрела по сторонам, Олешу снова начало выворачивать наизнанку. Дернув за шнур, она спустила воду и принялась полоскать рот.
