355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анна Бегун » Кая. Полукровка (СИ) » Текст книги (страница 14)
Кая. Полукровка (СИ)
  • Текст добавлен: 13 декабря 2021, 16:00

Текст книги "Кая. Полукровка (СИ)"


Автор книги: Анна Бегун



сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 38 страниц)

– Что же, Прекрасная, – вздохнул стражник, убирая палочку на место. – Пройдёмте. Господин комендант ждёт вас с самого обеда.

Голова закружилась, и сознание чудом не покинуло меня.

Минуту назад казалось, что хуже уже некуда.

Я ошибалась.

Комендант был очень странным типом, и внушал страх уже одним своим видом. Один глаз у него был широко распахнут, второй – всегда прищурен, при этом он сильно сутулился и выглядел, словно всех во всём подозревающий маразматик. Сказать, что мне было страшно – ничего не сказать. До домика коменданта было пять минут пути, и всю дорогу я морально готовилась к тому, что всё, меня отчислят. Вот прямо сегодня же. Можно начинать планировать новую жизнь. Как насчёт продать дом и уехать на север, к большой воде? Говорят, там красиво, и люди добрее...

Я усмехнулась. Эмоции будто прогорели во мне, оставшись едва тлеющими уголёчками, и оттого было почти всё равно, какое будущее ждёт впереди. Хотелось только одного: остаться в училище. Касаться магии, творить волшебство. А если без него... то какая разница, где и чем заниматься? Если отчислят, остальное не имеет никакого значения.

Комендант уже ждал меня, стоя на пороге своего крошечного домика. Говорили, он чувствует, когда к нему ведут провинившегося. Про него вообще много что говорили. Например, что когда-то он служил королевским шпионом на границе, и гладиры настолько глубоко вторгались в мозг, что сломали ему сознание. По слухам, после этого комендант вёл себя, как трёхлетний ребёнок, говорил только стихами, боялся растительной пищи и бросался в драку по любому поводу. Год его лечили лучшие врачи королевства, и привели к более-менее стабильному состоянию, но оставили всё-таки под присмотром магов училища. Лечение, видимо, далось им не очень, потому что склонностью к агрессии от него до сих пор за километр пахнет, да и на шпиона он сейчас ни капельки не тянет...

Вспомнилась мама, и меня передёрнуло: ассоциировать родную мать с... этим.

Интересно, он помнит что-нибудь о своих заданиях? Может, он знает, для чего старый король привлёк её?

Я остановилась в метре от коменданта и отшатнулась, когда он резко придвинулся, разглядывая меня своими разнокалиберными глазами. Жутко пахло неприятными специями, и резкий порыв ветра пронизал меня до самых косточек. Нет, спрашивать его я точно не буду...

– Что скажете, господин Страж? – проскрипел комендант, обходя меня кругом. – Есть с чем тут работать?

Я оглянулась: стражник почесал затылок под беретом и сочувственно пожал плечами:

– Так точно, устройство опознало страницы Белой травы за спиной ученицы Каи Прекрасной в момент возвращения на территорию Училища.

– Не наврала Лайла... – Комендант хрипло посмеялся, обходя меня кругом и будто бы обнюхивая. Он водил носом, то приближая ко мне лицо, то отдаляя, и всё время заламывал пальцы за спиной, так что они даже хрустели.

Лайла... Чертовски знакомое имя.

– Пройдёмте, Прекрасная, – сказал он наконец, зашагав в сторону своего домика. – Даже дознавателя вызывать не пришлось...

Мне поплохело. Заметив, что я не шевелюсь, стражник чуть подтолкнул меня в спину, и негнущиеся ноги сами понесли внутрь ослабевшее тело.

Всё. Вину не нужно даже доказывать. Поймана с поличным.

За дверью была маленькая комната, больше всего похожая на сторожку. Стол со стулом, книги и бумаги, грязная посуда и старая одежда, немного хозяйственной утвари – и всё в ужасном состоянии. Для полноты картины не хватало только снующих туда-сюда крыс, но их отпугивали с помощью магии. Жаль, уборку с помощью магии не сделать...

Зайдя в дом, комендант не остановился и не сел: он продолжал ходить кругами, но теперь в своём маленьком помещении. Я вжалась в стену, чтобы не попасть ему под ноги.

– Итак, Прекрасная, – хрипел он, – вы признаёте, что выносили Книгу за пределы училищной земли?

Врать смысла не было.

– Да, – еле выдавила я.

– Хорошо, – усмехнулся он, демонстрируя чёрные кривые зубы. Не иначе как для устрашения его в Училище комендантом назначили. – Правильно, отрицание всё равно ничем не помогло бы.

Он сделал ещё несколько кругов в напряжённом молчании. Я ждала. Наконец, он остановился прямо передо мной и посмотрел в глаза. Настолько близко находилось его лицо, что кожей чувствовала его дыхание.

– Она мне нравилась, – он вдруг криво улыбнулся. – Я не смог...

Комендант опустил голову и, глядя себе под ноги, отошёл к окну. Замер, остановившись спиной ко мне. Я нахмурилась. Нет, конечно, всем известно, что он ку-ку, но когда дело доходило до наказаний, всё было строго. Или мне повезло, и именно сейчас у него сезонное обострение?

– Прекрасная, – из его уст фамилия больше была похожа на карканье, так что я даже не сразу поняла, что он ко мне обращается. – Я всегда отдаю долги. Считай, подарок ко Дню Волшебника. Свободна.

В тот момент я даже не осознала, что произошло. Тупо стояла, пытаясь понять смысл невнятной речи коменданта и ожидая, когда он мне скажет, что я отчислена, можно собирать вещи и идти к ректору писать заявление. Но он так и стоял ко мне спиной, пока молчание не затянулось.

– Я тебе что сказал! – заорал он, резко разворачиваясь, и его ноздри раздулись от рвущейся наружу злости. – Пошла вон и чтоб не попадалась мне больше никогда!

Тело среагировало само. Буквально вывалившись из двери домика, я дала дёру с невероятной для себя скоростью, и пришла в себя только на пороге собственной комнаты.

Что это было – мгновение власти рассудка над безумием или наоборот – я не поняла. Но вроде как пронесло...

Дома было тихо и темно: на город начали опускаться сумерки, небо затянуло плотной пеленой облаков. Олеша снова где-то пропадала. Я скинула ботинки, кинула на стол плащ с мешком и открыла окно нараспашку. Потянуло приятной осенней свежестью. Подышала минутку, приходя в себя, и, упав на кровать, свернулась клубочком.

Может, я сейчас усну, замёрзну и не проснусь?..

Или проснусь и пойму: всё это был сон...

Как бы то ни было, мысли покинули меня почти сразу, так что я даже не заметила, как сон начал поглощать моё измученное сознание под ласковые прикосновения ветра.

Кажется, это было самым прекрасным пробуждением в моей жизни. Полное сил тело нежилось в тепле в то время как лицо обдувал нежный прохладный ветерок с запахом костра и листьев. Слышался лёгкий шум деревьев, далёкие-далёкие голоса...

Я потянулась и осознала себя в учебной форме поверх застеленной кровати, но заботливо укрытой одеялом. Приоткрыв глаза, обнаружила открытое окно и яркие звёзды в небе, в комнате же царила кромешная тьма. Приподнявшись на локте, попыталась осмотреться: видимо, это Оле вернулась и, найдя меня под открытым окном, укрыла своим одеялом.

Однако, на её половине комнаты никого не оказалось, хотя одеяло действительно было сдёрнуто с кровати соседки. Что же, снова ушла... Где её носит постоянно? Никогда не рассказывает. Раньше она всегда казалась мне девочкой-припевочкой, но чем дольше мы живём вместе, тем больше мне кажется, что совсем её не знаю.

Со вздохом я упала на постель обратно и чуть не закричала, обнаружив прислонившееся к стене тело на собственной кровати. Как я его не заметила только?! Зажав рот рукой, чтобы не вспугнуть человека, сощурилась, пытаясь рассмотреть гостя. Если бы не характерный хвост на затылке, я бы в кромешной тьме не поняла, что передо мной всего лишь придремавший Рю, и стукнула бы его по голове. Так сказать, во избежание. Мало ли.

– Ты чего здесь делаешь? – почему-то прошипела я, словно боялась разбудить. Но, тут же осмелев, потрясла его за плечо: – Рю!

Он вздрогнул и резко вдохнул. Не дожидаясь, когда Рю придёт в себя, я хлопнула в ладоши, призывая лампу осветить комнату.

– Ты чего тут делаешь? – повторила свой вопрос, кутаясь в одеяло. Несмотря на то, что я была одета, температура в доме стремилась к уличной. Рю в свою очередь сидел, зажав ладони под мышками и укутавшись в серебристый плащ. Он поморгал, глядя на меня, словно не мог вспомнить, как очутился в моей постели, потом подышал на руки и наконец сообразил закрыть окно.

Я наблюдала молча. Если уж пришёл, да ещё и одеялком укрыл, мог бы и сразу прикрыть створки...

– Извини, что без приглашения, – он сел рядом со мной на край кровати и положил руку мне на колено. Я выразительно посмотрела на неё, но одёргивать не стала. Чёрт с ним, разберёмся. – Переживал, опять ведь одна домой пойдёшь, а тут последнее время... Слышала? Люди пропадают, уже двадцать три сообщения за месяц. Да и этот ваш... поступок. Всё было так неожиданно, я только сейчас пытался разобраться с бунтами в стране, и даже понять не успел, что происходит... А когда сообразил, уже потерял тебя из виду. И... – он почесал затылок, – надо было закончить всё-таки с этими бунтами. Как закончил – так сразу пришёл. Окно было открыто, я и залез, а ты тут спишь... В комочек сжалась, замёрзла. Дай, думаю, укрою хоть, пусть поспит. Тебе, наверное, нелегко далось... это.

Призадумалась.

Во-первых, он знать не знает, что и как мне сегодня далось. А значит, он даже представить не может моё состояние! А представлял бы, постыдился бы прийти.

Во-вторых, какого чёрта он без спроса залез в чужой дом?! Тем более после того, что между нами произошло. Пусть ты и король, но приличия всё-таки стоит соблюдать.

– Не знаю, что за это ты имеешь в виду, – тихо проговорила я, – но, поверь, сейчас не лучшее время для душевных бесед.

Он поморщился.

– Прости, я не сдержался. Не должен был пытаться на тебя повлиять силой. Просто это всё было слишком внезапно, ты мне даже объясниться шансов не дала.

Пытался повлиять силой?..

Либо я тормоз, либо мне чего-то недоговаривают.

– Рю, – выдохнула я, убирая его ладонь со своей коленки. – Я устала от твоих тайн и недомолвок. Объясни толком, о чём ты говоришь? Чего ты не сдержался? За руку меня схватил? Так я понимаю, сама бы так же поступила на твоём месте.

Он озадаченно похлопал ресницами.

– Ты что, правда ничего не понимаешь? – его брови отправились в поход куда-то в сторону макушки, выражая самое искреннее удивление. – Так свободно, так уверенно управляешься с чужим сознанием – и не понимаешь?

Я нахмурилась, пытаясь понять, к чему это он вообще.

– Ты про ведьмовские приёмы, что ли? Зрительный контакт, эмоциональное давление, вот это всё?

– М-да, – протянул Рю, задумчиво отводя взгляд. – Интересное у тебя понимание... В общем, да, я об этом.

Облегчённо улыбнувшись, я откинулась затылком к стене.

– А я ещё заметила, что ты прям как моя бабушка посмотрел на меня тогда. Удивилась даже! Не думала, что ты тоже владеешь этой техникой.

Рю неопределённо покивал. Видимо, это был не совсем тот ответ, на который он рассчитывал, но мне было уже всё равно: если тогда был тот же приём, что у бабули, то с ним уж я справлюсь. Полжизни тренировалась, в конце концов!

– Да ладно, – попыталась улыбнуться я. – Ничего страшного. Представляю, как сильно ты удивился.

Он покивал, глядя в пространство пустыми глазами.

– А теперь ты объяснишь мне, что произошло? – спросил Рю, не поднимая на меня даже глаз.

Внутри похолодело. Почему-то от его спокойной реакции стало жутко и больно, но отвечать было нужно.

– По официальной информации, – я неловко улыбнулась, – ты мне вроде как изменил.

– Это не так.

Да посмотри же ты на меня!..

– За сутки до смерти твоего отца.

– Мы тогда не были вместе.

Подними глаза!..

– Да как же не были! А все эти встречи, поцелуи...

– Ты к тому моменту уже две недели отказывалась со мной разговаривать. Разве это называется отношениями?

Я закусила губу. Он был прав, и я знала об этом с самого начала, но...

Нужен был повод.

– То есть, – прошептала я, чувствуя, как стремительно увлажняются глаза, – ты так быстро готов отступиться от меня? Может тогда нам и правда незачем быть вместе?

Наконец он перевёл на меня тяжёлый взгляд. Тяжёлый и невыразительный. Пустой. Словно в одно мгновение внутри него всё вымерло, оставив только тело бессмысленно слоняться по миру.

– Я никогда не готов отступиться от тебя, – сказал он тихо, но твёрдо. – Ни тогда. Ни сейчас.

– Что же это было в таком случае?

– Отчаяние.

Я покачала головой.

– Инга... она ведь прекрасная девушка. Зачем ты вообще стал приходить ко мне, если у тебя была она? Красивая, умная, терпеливая...

Теперь он так внимательно смотрел на меня, что захотелось спрятаться, словно это не я только что так хотела встретить его взгляд...

– Нэс мне не нужна. А ты – нужна. Всегда была нужна. Вот и всё.

Усмехнулась.

– Ты понимаешь, что я не смогу быть рядом, когда вокруг ходят такие идеальные Инги? Она даже твоей семье нравится больше меня. Она даже мне нравится!.. Ты – король, возле тебя таких могут быть десятки, сотни! А я, что я?..

Он молчал, словно ожидая продолжения. А меня тем временем прорвало.

– Дело даже не в самой измене. Чёрт с ней, ты прав, мы даже не были вместе. Дело во мне. Ты... Ответственный. Внимательный. Стараешься ради других, забывая о себе. И ещё вот это – должен. Ты постоянно что-то кому-то должен. Я не смогу так жить. Я – как Даррел, мне нужна свобода и путешествия, новые знания и горизонты, мне нужно творить то, к чему рвётся душа!.. А не то, к чему меня принудило общество. А рядом с тобой я погрязну в долге. Нет, я тебя не осуждаю, наоборот – восхищаюсь. Просто... я так не могу.

Я перевела дыхание и уткнулась лбом в его плечо. На улице что-то хлопнуло, и глупая лампа погасла сама по себе.

– Рю... – прошептала, – я ведь люблю тебя. Правда. Пусть мы не долго были вместе, всё равно люблю. Но я так не могу. Может быть, когда-нибудь, когда стану тебя достойна... Если ты ещё будешь свободен...

Он обнял меня, и несколько секунд мы сидели неподвижно в густой темноте начинающейся ночи.

– Спасибо, – прошептал он. – Всё верно. Я буду ждать. Ждал восемь лет – подожду ещё десять.

Я выпрямилась и вытерла тыльной стороной руки подкатившие слёзы. Улыбнулась.

– Уже поздно. Пойдём, провожу?

Глава 8

Уже знакомый по сегодняшним приключениям стражник с подозрением смотрел, как мы с Рю прощаемся на пороге одной из маленьких калиток в стене, ограждающей территорию Училища. Они все поголовно были оповещены о возможном визите короля, и теперь, надо полагать, этот товарищ будет знать наверняка, почему я не вылетела, попавшись с Книгой. Разочаровывать я его не стала, тем более что сама не знаю, в чём было дело. Пусть фантазирует, что захочет. Не так уж далеки от истины будут его фантазии...

– Но мы же всё равно будем видеться? – робко улыбнулся Рю, нежно держа меня за локти. Это был один из тех моментов, когда по нему совсем не было заметно привычки держать себя уверенно и авторитетно. Ровно наоборот: он словно превратился в мальчика, который впервые пришёл на свидание.

– Конечно! – горячо подтвердила я. – Наша дружба никуда не денется. Можешь приходить в гости или звать гулять... Сходим ещё раз на наше дерево, посмотрим луну?

Улыбка на его лице стала шире и он крепко обнял меня поверх рук.

– Обязательно сходим, – заверил Рю. – Не теряйся только больше, ладно? И обязательно говори, если что-то случится! И не ходи по улице одна. Даже днём! Кстати, не выяснили, что там за история с угрозами?

– Нет... – я задумалась, припоминая что-то важное... что-то новое... – О! Точно. Кажется, я знаю имя того, кто это всё затеял?

– Что за имя? – Рю весь напрягся, и даже до боли сжал мой локоть. Я попыталась убрать его руку, и он ойкнул, разжимая её.

– Лайла, – задумчиво повторила я услышанное от коменданта. – Знакомое имя... Никак не могу вспомнить.

Рю внезапно посмурнел, и я нахмурилась:

– Тебе оно тоже знакомо?

– Так... – протянул он. – Есть версия.

И тут же заулыбавшись, ещё раз крепко меня обнял.

– Ладно, я побежал, – чмокнув в щёку, сказал он. – До встречи!

– Давай, – махнула я рукой уже скрывающемуся за углом королю. – Увидимся ещё... наверное.

Из моей груди вырвался вздох облегчения. Всё, одной проблемой меньше. Даже не одной! Можно теперь не думать ни об отношениях, ни о всяких Ингах, ни о королевских заботах, ни о чувстве долга. Да и с этой Лайлой можно с чистой совестью разбираться: если её так не устраивали мои отношения с Рю... что ж, их больше нет, а значит, и претензии можно снимать. Всё, теперь нужно все силы бросить на учёбу, постараться не вылететь, а остальное выкинуть из головы.

Отныне для меня существует только магия!

И всё, что для неё необходимо.

Определившись в этой идее, я твёрдо зашагала в сторону своего дома, но, сделав всего несколько шагов, чуть не подпрыгнула на месте, когда из-за дерева выскочил некто.

Наверное, не будь позади меня стражника, я бы заорала не своим голосом. А так, вроде бы и под защитой, и чужих здесь быть не должно... Но сердце всё равно рвалось на свободу, пробивая себе путь через горло.

– Чёрт возьми, ну и напугал! – воскликнула я, схватившись за сердце, когда фонарь осветил Дина. – Нельзя же так среди ночи на людей выскакивать!

– Какая ещё ночь? – насмешливо вскинулся он, подходя ближе. – Детское время.

– Но темно ведь!

Дин пристроился рядом, и мы вместе пошли по дороге.

– Это что, твой хахаль? – спросил он, неопределённо кивая назад. Надо полагать, речь шла о Рю.

– Нет. Просто друг. Друг детства.

– А чего он тогда так обнимал тебя?

И ведь спрашивал на полном серьёзе, без тени улыбки.

– Он со всеми так общается, – я пожала плечами. – Любит всех очень, вот и обнимает. Тебе вообще какое дело, Дин? Как по мне, такие вещи тебя не касаются.

– Обсудим? – он рукой указал на маленькую квадратную беседку в нескольких метрах от нас. Воздух внутри неё согревался приветливым оранжевым светом фонаря.

– С чего вдруг ты решил это обсуждать? – спросила я, но пошла за ним в сторону беседки. – Между нами уже давно ничего нет, так что и говорить не о чем.

Дин не отвечал с минуту, пока мы не устроились друг против друга за крошечным столиком на длинной резной ножке. Деревья вокруг прятали нас от пронизывающего ветра, а крыша над головой – от мелко моросящего дождя. И, несмотря на весь копившийся во мне годами яд, было почему-то... тепло. И немножко сладко.

Откинув эти мысли, я нахмурилась в ожидании ответа.

– Да, – просто кивнул он. – Но при прошлой нашей встрече мне показалось, что ты... в чём-то меня обвиняешь. Хотелось бы прояснить.

Я резко вдохнула, откидываясь назад и упираясь напряжёнными ладонями в столешницу. Сколько ж можно прояснять!

– Прояснить тебе хочется? – воскликнула я резко наклонившись обратно. – Прояснить, говоришь?! А то сам не понимаешь, что не так?!

И тут же поняла, что совершила ошибку, подняв на него голос. Если он не сдержит свою ярость, придётся либо убегать, либо надеяться на свои способности к внушению. Я уже приготовилась успокаивать его, но Дин только покачал головой, полностью игнорируя мой тон. Взяв себя в руки, продолжила уже спокойнее:

– Дин. Не знаю, как в твоём мире, а в моём перестать писать своей девушке – это не нормально.

– В моём мире, – голос его стал вдруг слабым и тихим, как никогда, – не нормально игнорировать письма своего парня.

И мы застыли, глядя друг на друга, словно две коровы на выпасе.

– Постой, – сощурилась я через минуту. – О чём это ты?

Он задумчиво почесал нос.

– Кажется, что-то пошло не так.

– Слабо сказано, – кивнула я. – Ещё раз. Когда и сколько ты мне писал?

Он поднял глаза, видимо, предаваясь воспоминаниям, и через несколько секунд, нервно теребя край рукава, начал сбивчивый рассказ:

– Когда мы последний раз виделись? В конце лета. Мы как уехали, дядя просто привёл меня сюда и отправил сдавать экзамены. Сказал, что уезжает очень далеко и, возможно, навсегда, а потому не сможет больше помогать деньгами. И что теперь мне придется выживать самому. А здесь, мол, и профессию получишь, и стипендия есть, где жить и что покушать – тоже пожалуйста, всё за счёт короны. Я тогда был занят очень. Первые две недели не писал, потому что экзамены... сама знаешь. А потом, как приняли, сразу начал писать. Каждый день! Каждый вечер... Так одиноко было, не представляешь. Прошел месяц, другой, третий, а ты все не отвечала и не отвечала... Дядя уехал, у меня... нервы. Никого рядом нет. Ещё, как назло, дворник этот сумасшедший в первый же день, когда я заехал, принял мой мешок с твоими письмами за мусор и выкинул их. – Он яростно пнул ножку стола, но тут же снова взял себя в руки. – Я ещё долго писал. Полтора года или чуть больше. Только реже. Всё надеялся... может, мама твоя вернулась, и вы уехали в город? Но я не знал адреса. Надеялся, что через время ты снова приедешь к бабушке, и тогда!.. Тогда уж точно ответишь. И вот... ответ наконец пришёл. Собственной персоной.

Я слушала его, сложив руки на груди и хмуро глядя на усиливающийся дождь. Подумав немного, вздохнула.

– Когда мы виделись последний раз, – начала я свою часть истории, – был конец лета. Бабушка уже болела, но ещё не говорила об этом. Только вы отбыли, она вдруг сказала мне: всё, жизнь подходит к концу, пора тебе становиться ведьмой. И вся деревня поддержала её, не спросив моего мнения. И я стала. Ведьмой. Ещё два месяца бабушка, лёжа на кровати в кухне, помогала мне, а потом... потом мы её похоронили. Я была совсем одна со всей этой... свалившейся на меня ответственностью. И писала тебе каждый день. Но ты ни разу не ответил.

Снова напряжённое молчание. Только дождь барабанил по крышам и последним самым стойким листьям, да где-то завывал ветер.

– Прости, – сорвавшимся голосом вдруг прошептал Дин. – Я и в самом деле виноват.

– В чём? – горько усмехнулась я. – В том, что твои письма до меня не доходили?

Он покачал головой.

– Я должен был просто приехать. Не выдумывать ничего. Просто приехать и во всем разобраться самому. Прости...

Наклонившись, я сжала его ладонь. Он в ответ накрыл мои руки второй, и мы посмотрела друг на друга так, словно впервые с момента расставания. И словно не было этих обид и недоразумений.

– Я тоже хороша. Тоже... выдумала. Ненавидела тебя всё это время.

Он так же грустно улыбнулся и посмотрел мне в глаза с таким выражением лица, что продолжать злиться на него было просто невозможно.

– Я тебя – тоже.

И склонившись ещё чуть ближе, он коснулся моих губ – а я не смогла не ответить. На горький и солёный, но такой родной поцелуй...

Я отвернулась к стене и свернулась клубочком под своим одеялом. Спать не хотелось.

«Но ведь если подумать, – говорила себе, – мы с Дином и не расставались даже... Можно ли считать, что мы всё ещё вместе?»

И сразу отвечала: «Нет. Даже если всё это было большим недоразумением. Не хочу никого, не хочу никаких отношений, не хочу снова бояться!»

Неуверенность в завтрашнем дне, постоянное ожидание, что вот сегодня точно всё пойдёт не так, и неизвестность: уйдёт он от меня или нет? Не сегодня – так через год, два, пять, оставит с маленькой дочкой на руках? Все они говорят: «Нет, я никогда тебя не брошу, буду любить тебя всегда!» А на деле...

Даже Рю, умный парень, а всё равно твердит, что никогда меня не забудет. Ха! Знаю я эти ваши «никогда»...

Чем дольше я думала, тем больше приходила к тому, что между мной и Дином всё-таки ничего нет. И не будет. «Мы» остались в прошлом, и теперь... Теперь надо вспомнить, как оно – дружить друг с другом.

Я с тоской вспомнила последние наши встречи в деревне у бабушки. А ведь мы с ним никогда всерьёз не ссорились за все годы дружбы, и надо же было случаю встать между нами...

Но почему же письма не доходили? Может... он всё врал?

Мысленно помотала головой. Нет, Дин мне никогда не врал. Не стал бы и теперь.

Дверь открылась и кто-то зашёл в комнату: Оле наконец вернулась домой. Я не шелохнулась, делая вид, что крепко сплю. На пару минут она скрылась в туалете, потом вышла и словно замерла на месте: долю минуты не раздавалось ни звука. Пара шагов, и шёпот совсем рядом:

– Спокойной ночи, Кая-ли...

Оле едва ощутимо коснулась моего плеча и легла в свою постель, а я замерла с распахнутыми глазами. Смутное воспоминание пронзило меня острым чувством дежа вю.

«Спокойной ночи, Кая-ли»...

Так говорил папа.

Глава 9

«Милая Кая,

Не смею подойти к тебе, но промолчать будет преступлением против прекрасного. Вчера ты стояла в свете уличных фонарей под дождём, и улыбалась. В тот момент ты, наверное, была счастлива. И удивительно красива.

Хочу только, чтобы ты знала: есть на свете Друг, который видит твою красоту.

P.S. Спасибо за то, что отвечаешь. Я счастлив каждый раз, когда вижу белый конверт, подписанный твоим именем.»

«Здравствуй, Друг.

Не перестаю удивляться, как часто мы встречаемся. Неужели я не могу хотя бы посмотреть на тебя издалека? Последнее время мне кажется, что ты – единственный, с кем я могу поговорить откровенно. Столько всего произошло.

Много думаю о том, что любовь, на самом деле, явление мимолётное, сиюминутное. Она не испытывает никакой проверки временем... Какой толк двум людям быть вместе и хранить друг другу верность, если они всё равно перестанут любить через месяц, год, два?

Скажи, Друг, ты когда-нибудь любил? И если да, то чем всё закончилось?»

«Милая Кая,

Назвал бы тебя прекрасной, но уверен, это слово уже сидит у тебя в печёнках.

Я думаю, что любовь – это то, что взращивается постепенно. Медленно, день за днём, в ежедневной помощи друг другу, в улыбках и слезах, в прогулках и обедах, в мытье посуды и горячем чае в тепле разожжённого камина.

Да, я знаю то мимолётное чувство, о котором ты пишешь. В моей жизни оно было и действительно однажды закончилось простым «мне с тобой плохо». Но сейчас я знаю совершенно новое ощущение любви. То, которое пускает корни глубоко внутри и укрепляется деревом, раскинувшим ветви радости и нежности.

Не переживай, Каечка. Пройдёт время, и сегодняшний день останется лишь смутным воспоминанием.»

«Милый Друг,

Твои бы слова да в самое сердце, оно не хочет им верить.

Расставания делают меня всё более холодной, и теперь уже не хочется никого к себе подпускать.

Может, оно и к лучшему, что я никогда не увижу тебя.

Или увижу?

P.S. Сегодня прекрасная погода...»

Я сложила письмо вдвое и спрятала его между страниц тетради. Оле заинтересованно посматривала через плечо, но ни о чём не спрашивала. Мне было даже немного стыдно скрывать от неё свою переписку с Майком, но в тот момент она казалась мне чем-то очень личным и драгоценным. Если в начале я ему только подыгрывала, то сейчас, по прошествии полутора недель, стала получать настоящее удовольствие от коротких красивых писем. Приходили они ровно дважды в день: утром (я заглядывала в ящик по пути в столовую на завтрак) и после обеда, с вечерней почтой, когда Великое Солнце только начинало опускаться к горизонту.

– В общем, – заканчивал мысль господин Либли, – если вы удаляете часть объекта математически – меняя координаты в пространстве, – есть два основных способа избежать обвала или поломки. Либо изменить характеристики оставшихся на месте частей, что само по себе довольно трудоёмко и требует серьёзных расчётов. Либо, так скажем, дёшево и сердито – создав физический фантом взамен удалённой части. Догадываетесь, чем будете заниматься дома?

Кто-то застонал, оценив объём предстоящей работы.

– А можно только фантомом? – предприняла слабую попытку освободить хоть какое-то время выходных Эля, маленькая девочка с круглым лицом и крупными зубами, немного напоминавшая крысу.

– Разбежались, – хмыкнул Либли. – Вы должны в полной мере ощутить, почему в магии повсеместно используются именно фантомы. Так что, – он внимательно осмотрел страдающую аудиторию, – берёте сегодняшний проект и выполняете его в двух версиях: с физической модификацией и фантомом. В обоих случаях обвала происходить не должно. Всем всё ясно?

Поднялся ворчливый гул, но вопросов ни у кого больше не было. Я со вздохом начала убирать свои вещи в сумку.

– Стоять, куда собрались, – окликнул нас учитель. Он обошёл свой стол и сел на него к нам лицом, держа в руках деревянный планшет с бумагой и карандаш. – Ещё пара вопросов. Пора подавать списки участников на конкурс проектов. Поднимите руки, кто будет участвовать.

Я потянула ладонь вверх. Идей для темы проекта не было вообще. Нужно что-то необычное, практичное, полезное, что-то новое. Без свежего взгляда не победить – это точно. Тут нужно больше, чем просто хорошая работа. Что-то такое, что заткнёт химика до самого выпуска...

– Может, опознаватель лжи? – прошептала я Оле, пока Либли заносил всех в список.

– Интересная идея, – кивнула она. – Только как?

– Мне бабушка много рассказывала о признаках вранья. Может даже в библиотеке удастся что-то найти. Например, можно считывать пульс.

– Это сложно, – Оле почесала подбородок. – Человеческий организм – субстанция очень подвижная, его трудно фиксировать.

– Знаю я... но если найдём способ, то победа у нас в кармане.

Либли игривым движением положил планшет на стол и, сцепив руки перед собой, с улыбкой обратился к группе:

– Ну что, ребята. Поздравляю с Днём Волшебника! Не забудьте, что в пределах Училища пить нельзя, и что завтра в три – уборка территории. Постарайтесь к этому времени быть в более-менее сносном состоянии. И чтобы мне не пришлось никого отчислять после этой ночи!

– А что, были случаи? – насмешливо спросил кто-то с первого ряда.

– Были. А теперь вон отсюда, надоели уже!

С короткими смешками народ повалил к выходу, и я, подхватив сумку, тоже поспешила на улицу. До обеда оставалось десять минут, и задерживаться не было никакого желания. Однако, мнения на этот счёт меня спросить забыли. В нескольких шагах от учебного корпуса меня остановила Эля, девочка-крысёныш.

– Кая, – окликнула она. – Можно тебя на пару слов? Наедине, если можно.

Обернувшись к Оле, я пожала плечами. Она улыбнулась и протянула руку:

– Давай тогда сумку, занесу домой. Вы надолго?

Эля покачала головой:

– К обеду будем.

– Хорошо, – моя соседка уже шла спиной в сторону общежитий. – Тогда я займу тебе место!

Крысёнка проводила взглядом Оле и, повернувшись ко мне, глубоко вдохнула. Но не решилась начать разговор, и неловко выдохнула полные лёгкие воздуха. Я усмехнулась:

– Пойдём по той тропинке, она как раз через парк ведёт к столовой. И там почти никто не ходит. Можешь не бояться, я не кусаюсь, не дерусь и готова тебя выслушать.

Эля помолчала несколько секунд, внимательно глядя себе под ноги, пока мы не скрылись за широкими, но уже голыми, деревьями. Толстый длинный шарф, намотанный на два оборота, она натянула до самого носа и словно пряталась в нём от меня. Любопытно, чем это я её так напугала?

– Эля?

– Да, я... – едва слышно пискнула она. Потом ещё раз вдохнула и, собравшись с духом, выпалила: – Я должна попросить у тебя прощения и пообещать впредь не лезть в твою личную жизнь!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю