Текст книги "Кая. Полукровка (СИ)"

Автор книги: Анна Бегун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 38 страниц)

– Кая не знает, – проговорила Эля. – Так вы что, знакомы?

– Как выяснилось, нет.

– Вы о чём вообще? – Гард закрыл дверь и решительно прошёл в комнату. Развернувшись у окна к девушкам, он скрестил руки на груди. – Чего Кая не знает? Что у вас за странные лица?

Элайла уже набрала в грудь воздух, чтобы как-то оправдаться, но Агата её опередила.

– Так значит, это и есть тот самый парень? – спросила Агата, снова приближаясь к Гарду.

Он застыл, боясь пошевелиться, будто любое движение превратит происходящее в реальность. Элайла неопределённо покачала головой, вызвав новую волну возмущения.

– Ты всё это время живёшь с Каей – и она ни о чём не подозревает?!

Гард наконец выдохнул, словно стряхнув с себя наваждение, и выпрямился.

– Та-ак, ясно, – он повернулся к Элайле. – И давно ты знаешь об этом?

– Со дня рождения Джуса, – ответила она, слегка краснея. – Я видела, как ты разговаривал с Микой под большим деревом. И видела, как ты... перевоплотился. Слышно было плохо, но я узнала тебя. Ты – Ума, да? Тот самый биолог с Карнавала.

– Не переводите тему, – строго сказала Агата, с силой зажимая в кулаке воротник рубашки Гарда. – Объясните мне толком, что происходит, и почему Кая не в курсе.

– Она знает, – Гард мягко высвобождил свой воротник, и снова повернулся к Эле: – Как ты вообще там оказалась? Ты что, следила за мной?!

– Ну, знаешь, – возмущённо всплеснула руками она. – Я, между прочим, беспокоилась за тебя! Мы не знали, что и думать: то ли тебе нравятся девочки, то ли ты встречаешься с каким-то стариком! Мы должны были узнать правду ради твоего же блага!

– А вы не думали, что я сам могу разобраться со своей жизнью? С кем встречаться, кого любить – это моё личное дело, никого из вас не касается. И как вы вообще могли так подумать обо мне?!

– Разве мы не оказались правы? Тебе ведь действительно нравятся девушки.

– Не передёргивай, – отрезал Гард, падая в кресло.

– Погодите, я запуталась, – воскликнула Агата, раскинув руки, словно отодвигая Элайлу и Гарда друг от друга. – Так значит, Кая всё знает?

– Знает, – коротко подтвердил Гард.

– Не поняла, – сказала Элайла. – С каких это пор она знает? Когда я с ней последний раз об этом разговаривала, она явно была ни сном ни духом.

– Видимо, с тех пор кое-что изменилось.

– Ладно, – Агата опустила руки. – Об этом я спрошу у неё самой. – Теперь расскажите мне о том, что она делает с Майком? Неужели это тот самый Майк?

– Да, – Гард кивнул. – Тот самый Майк. Они вместе занимаются разработкой нового препарата от кашля.

– Ну конечно, – усмехнулась Агата. – Медицина. Что ещё их могло объединить.

– Если вы со своими проблемами разобрались, то может ответите уже на мой вопрос? Вы знакомы? – спросила Элайла, строго скрестив руки.

– Не то чтобы очень, – ответила Агата и вдруг хитро улыбнулась, отчего снова стала похожа на саму себя.

Гард с облегчением выдохнул. Хоть он знал её совсем недолго, но запомнил весёлой, беззаботной и очень подвижной. Элайла чем-то напоминала её, но метафорическое шило в мягких тканях у неё было явно меньше, чем у старой подруги Каи. Впрочем, от гениальных идей девушек спасения не было в обоих случаях.

– Мы некоторое время жили в одной деревне – пояснил Гард.

– А мы с Каей с детства дружили, – добавила Агата. – А она... или он, я не знаю... Как тебя вообще зовут? В общем, они вместе работали.

Гард усмехнулся:

– Да ладно, говори уж прямо. Я работал на неё.

– Слушай, у меня в голове не укладывается. Неужели это действительно правда?

– Ты о том, что я парень?

– Да, а ещё о том, что ты – гладир. До недавнего времени я вообще думала, они существуют только в книжках.

– Хочешь, чтобы я показал тебе своё истинное лицо? – вздохнул Гард. – Можешь не прикидываться, я знал, что этим всё кончится.

– Хотелось бы, – кивнула Агата.

И снова мир подёрнулся дымкой, словно глаза покрыло пеленой, а через пару секунд мир стал прежним. Перед девушками в кресле, закинув ногу на ногу, сидел гладир – именно такой, какими их рисовали на обложках книг.

– Обалдеть, – пробормотала Агата, оседая на ближайшую кровать.

– Ну так и что? – перебила её Элайла. – Как это понять – работал на неё?

– Сама посуди, – сказал Гард. – Я среди людей недавно. Как выживать – неизвестно. Кая предложила помогать ей по хозяйству, я согласился. Так мы и познакомились.

– Вернее сказать, они познакомились потому, что Кая была местной ведьмой, и знать каждого, кто приехал в деревню, входило в её прямые обязанности.

Гард пожал плечами:

– Какое это сейчас имеет значение? И что теперь? Вот, я перед вами такой, какой есть. Что-то изменилось?

– Вообще-то, всё изменилось! – ответила Элайла, а Агата задумчиво промолчала.

– Слушайте, – сказала она, – а где можно Каю найти? Я хотела бы с ней встретиться, мы всё-таки давно не виделись.

– Она в лабораторном корпусе, – ответил Гард. – Давай я тебя провожу.

– Нет, спасибо, – Агата уже направилась к двери. – У меня, знаешь ли, есть с собой язык – он и доведёт.

Эля прыснула:

– Это как, интересно, на языке идти будешь?

Агата скривилась:

– Спрошу у кого-нибудь по пути.

– Ладно, – усмехнулась Элайла, – ищи их в медицинском крыле. Там не сильно много комнат, так что найдёшь без труда.

– Медицина, – пробормотала Агата. – Конечно, что же ещё. Ну, бывайте. Разбирайтесь тут со своими половыми проблемами.

– У кого как, – сказала Эля, когда дверь захлопнулась, – а у меня лично проблем никаких нет!

– Хочешь сказать, тебя этот обман не напрягает?

– Ты знаешь, я успела всё хорошенько обдумать за это время, и...

Она задумчиво замолчала.

– И к чему же пришла? – уточнил Гард, когда пауза затянулась.

– Не забывай, я всё-таки выросла при дворе. Таких, как ты, там водится много. Единственное, что меня действительно удивило – это смена пола. Даже тогда, во время Карнавала, мне было очевидно, что это всё – никакая не магия, а твоё истинное лицо. Странным показалось только, что гладир не пытается выглядеть, как человек. Но смена пола – в самом деле явление необычное! Что тебя сподвигло к этому?

– Конспирация, – усмехнулся Гард. – Я скрывался от ищеек очень долго. И, пока нашёл место, где могу чувствовать себя спокойно, перебрал много деревень и городов – везде меня находили. Каждый раз, убегая от очередной засады, я менял свою внешность.

– Ищейки, – понимающе протянула Агата. – Значит, ты не из тех, кого сюда привезли в детстве. Последнее время очень мало гладиров доходят до столицы. Судя по всему, их успевают отловить ещё где-то на границе. Так что можешь считать себя везунчиком, раз сумел добраться до сюда от самого Сурового Леса. Но что ты делаешь здесь? С твоими знаниями и навыками ты мог бы обучать дипломатов использовать ментальность или пойти учителем в школу при дворе. Самой мне не довелось учиться в такой школе, но, насколько я знаю, там обучают и наукам, и ментальности. С науками у тебя всё более чем прекрасно, с ментальностью... мне ли тебе объяснять.

Гард горько усмехнулся:

– А что, у вас на каждом дереве висит объявление: «Ступайте к королю, если вы гладир»? Такие, как Агата, вообще считают, что меня не должно существовать! Я сошёл со страниц женских романов! И подозреваю, что таких – большинство. И мало кто, подобно тебе, знают, что нужно делать, если вдруг оказался в чужой стране. Никто даже подумать не может о пересечении границы, а тут – идти во Дворец! Здесь я хотя бы за забором, через который не так легко перелезть, если у тебя нет специального королевского пропуска.

– Но постой, раз уж мы говорим на чистоту. Объясни мне, куда ж ты бегал по несколько раз в неделю и возвращался только к утру?

– Я – гладир, – с расстановкой сказал Гард. – Знаешь, чем мы отличаемся от вас?

– Ну... чем... глазами?

– Да причём здесь глаза! У нас слабое здоровье. Мы привыкли к тепличным условиям Садов Торуса. Там не бывает зимы, там не бывает жары, а здесь с погодой происходит нечто невообразимое. В первый же день, как я появился в столице, меня хватил солнечный удар, и, хвала Солнцу, рядом оказался доктор Нака, который быстро поставил на ноги. Вот к нему и бегал – лечить бесконечные простуды и воспаления. Он же первым и узнал мою расовую принадлежность. И это действительно большая удача! Представь, если бы на его месте оказался какой-нибудь сапожник, который знать не знает, что у вас полон Дворец таких, как я? Где гарантии, что меня бы не сожгли, как это делали десять лет назад?

– Да, – протянула Элайла. – Весёлое было времечко. Мне даже довелось попасть на один такой самосуд, и вспоминать об этом совершенно не хочется.

– А мне не хочется узнавать, как это было, на собственной шкуре.

Эля вдруг встала на ноги и взяла в руки свой плащ.

– Пойдём прогуляемся, – сказала она. – Погода хорошая. Впервые за несколько дней хоть солнце светит. Но! При одном условии: что я буду гулять с парнем.

И она подмигнула Гарду.

– Давай, – с удивительной лёгкостью согласился он и подошёл к зеркалу. Через несколько секунд гладир уже был похож на человека. Но только – на человека со своим собственным лицом.

– Надо сказать, что длинные уши тебе идут больше, – усмехнулась Эля и махнула рукой: – Впрочем, и так сойдёт. Не желаешь перекусить?

***

Майк последний раз провёл карандашом по странице своей Книги, тем самым запустив историю, после чего я поднесла пипетку к пробирке и капнула в неё несколько капель. Содержимое пробирки зашипело и окрасилось в зелёный цвет.

– О-о да-а, – протянул Майк. – Получилось. Лишь бы оно теперь работало так, как мы ожидаем.

– А что может пойти не так? – удивилась я.

– Ну, – неуверенно ответил он, – наша задача – очистить лёгкие, а не, скажем так, уничтожить их содержимое. Боюсь, как бы это вещество не оказалось слишком агрессивным для человеческого организма.

Я напряглась.

– И что же тогда делать? Как проверить, что оно работает ожидаемым образом?

– Есть два варианта. Первый – это взять какую-нибудь собачку и предложить ей, так скажем, испить.

– Нет, – я замотала головой. – Нет, нет! Живодёр! Разве ж так можно?!

– Ну, а что делать? Проверить-то как-то надо. Если всё вышло, как мы задумали, это будет прорыв в сфере медицины. Впрочем, есть ещё второй вариант.

– И какой же?

– Попробовать начинать с очень маленьких доз, постепенно их повышая, и наблюдать за тем, что происходит. К сожалению, мы пока не можем смотреть, что происходит в лёгких, напрямую, и судить об эффекте придётся по косвенным признакам: не ухудшается ли состояние больного, не появляется ли странная одышка. Но надеюсь, что скоро наши собраться-инженеры соберут такой прибор, который сможет рисовать нам, что творится внутри лёгких.

– Рисовать? Это как?

– Как-как! Обычно. Карандашом каким-нибудь. Знаешь, как фоторисунки делают? Если хочешь, можем вечером сходить в Академию, я покажу тебе кое-что очень любопытное. Они, конечно, не умеют рисовать лёгкие, но вот кости мы уже научились визуализировать. Ещё, кстати, есть проект, согласно которому мы сможем делать само тело пациента полупрозрачным. Жду не дождусь, когда его реализуют!

Я медленно открыла рот, а потом закрыла, растерявшись от удивления.

– Серьёзно? Такое вообще возможно?

Майк самодовольно хмыкнул.

– А то! Магия и не на такое способна! Ты удивишься, что мы можем делать. Скоро мы станем хозяевами этого мира, никакие болезни нам не будут страшны. Покорим небо и воду, покорим горы и леса. Как думаешь, в этом мире есть ещё другие разумные существа?

– Гладиры? – предположила я.

– А, эти? Да не, они не дальше коров ушли в своём развитии. Сидят в своих садах, жуют траву и не сунут оттуда носа.

– Мне бы твою уверенность, – протянула я и вздрогнула, так как в этот момент в дверь заколотили.

– Эй, вы, там! – раздался женский голос. – Что вы там засели?! А ну освобождайте кабинет!

– У нас, вообще-то, разрешение! – крикнул в ответ Майк, продолжая колдовать над новым зельем. – Не имеете права нас отсюда выгонять.

Дверь открылась, и внутрь вошла девушка с самым суровым выражением лица.

– А я сказала, вы сейчас же закончите вот это вот... чем вы тут занимаетесь! – сказала она и вдруг расплылась в широкой улыбке.

– Агата?! – не веря своим глазам, я поднялась на ноги.

– Ка-а-а-я-я-я! – закричала она и бросилась мне на шею с такой скоростью, что я едва успела развести руки, в которых всё ещё держала пипетки с реактивами. Крепко чмокнув меня в щёку, Агата затараторила: – Великое Солнце, как давно я тебя не видела! Почему ты мне ни разу не написала? Я даже не знала, когда увижу тебя в следующий раз и увижу ли вообще! Ты так внезапно пропала! Не попрощалась, записки никакой не оставила, я даже не знала, что и думать! Боялась, что произошло самое страшное и непоправимое! Кая! Как тебе не стыдно! Где ж твоя совесть-то была всё это время!

Я протянула пипетки подошедшему Майку и обняла подругу.

– Прости меня, пожалуйста! Честное слово, я столько раз хотела тебе написать и даже начинала, но тут столько всего произошло, что... ох, тут в двух словах не расскажешь. Майк, – я обернулась к своему товарищу. – Помнишь Агату? Она нас и познакомила тогда, в Молотушках.

– Вообще-то, не в Молотушках, а в Делянке, – поправила она.

– Честно говоря, смутно, – улыбнулся Майк, чуть склонив голову в сторону Агаты.

– А вот я тебя помню, – хитро улыбнулась она. – Ещё бы мне не помнить! Ведь именно после твоего появления Кая исчезла.

Он вскинул руки:

– Ну, простите! Не знал, что этим всё закончится. Вообще, она сама приняла решение, я здесь ни при чём.

– Ага, ни при чём! А кто ей понарассказывал всех этих историй про магию, и про то, что девочек в училище берут? И показывал фокусы всякие ещё!

– А кто подначивал меня с ним познакомиться? – хмыкнула я в ответ.

– Ты вообще собиралась выйти за него замуж, чтобы вытряхнуть секреты магии!

– Чего-о? – протянул Майк, расплываясь в такой широкой и довольной улыбке, что хотелось его треснуть.

Я показала ему язык.

– Не обольщайся. На что только не пойдёшь ради знаний.

– Что, – ехидно усмехнулся он, – хочешь сказать, сейчас ты не желаешь выйти за меня замуж?

– Я вообще не планирую когда-либо и за кого-либо выходить. От вас нельзя ждать ничего хорошего, потому и связывать с вами, мужчинами, жизнь не имеет никакого смысла. И спасибо, ты мне это наглядно продемонстрировал. Ещё раз.

– Да ладно тебе, – махнул он рукой. – Подумаешь. Что было – то прошло. Забыли уже. Всего-то лишь маленькая месть.

– Эта была не месть, а твоя натура мужская, неспособная ни на сострадание, ни на понимание!

– Извините, а это уже оскорбление! – насупился Майк и, сунув Книгу подмышку, направился в сторону выхода. – Делайте, что хотите, а я пошёл. У меня своих дел по горло. Не собираюсь тратить драгоценное время на таких неблагодарных женщин.

– Чего это он? – озадаченно спросила Агата, когда Майк скрылся за дверью.

– Да так. Пойдём, потом тебе всё объясню.

– Как ты вообще здесь очутилась? – спросила я, когда мы вышли на улицу. – Неужели смогла поступить?

Агата показала все свои зубы в самой широкой улыбке.

– Если смогла ты, почему не могла и я?

– Да потому что я тут два месяца училась не покладая рук, чтобы сдать все экзамены. А у тебя было немногим больше времени и, я уверена, намного меньше знаний, чем у меня.

Она неопределённо пожала плечами:

– Может, я просто понравилась ректору, вот он меня и пропустил вне очереди?

– Что?! – я вылупила на неё глаза. – У тебя что-то с нашим ректором?

– Может быть. А может, и нет. Может и не ректору, а кому-то ещё. В любом случае, сейчас это большая тайна, и даже тебе я пока что не могу её открыть.

– Эй! Мы же подруги! С самого детства, между прочим!

– А что, подруги бросают друг друга, даже ни о чём не предупредив?

Она посмотрела на меня такими круглыми и влажными глазами, что стало стыдно.

– Прости, – извинилась я уже, наверное, пятый раз.

Мы медленно брели по пустынному парку училища. Хотя Солнце светило, но дорога была скользкой и повсюду лежал снег. После дождя, ударившего среди зимы, размокший было снег замёрз, превратившись в неровную, бугристую поверхность. И всё это теперь сверкало на солнце, с одной стороны ослепляя, а с другой – радуя солнечными бликами.

– А я первый раз в столице, – протянула Агата. – Здорово, конечно, что здесь всё оплачивает корона, а то никогда не смогла бы себе позволить ничего подобного.

– Что же, неужели ты тоже решила податься в маги?

– Ты так воодушевлённо рассказывала о том, на что способны маги, я просто не могла не загореться этой идеей. К тому же, будешь на один курс меня старше, а значит, поможешь мне с учёбой!

Я мрачно усмехнулась:

– Ага, мне бы кто помог с этой учёбой. Чуть не отчислили!

– А я слышала, у тебя соседка учится на отлично, – сказала Агата, как-то странно, искоса на меня посмотрев.

– Это, конечно, есть, – ответила я. – Но, знаешь, на экзамене она мне не подскажет.

– А ещё я слышала, что она на самом деле – он, – как ни в чём не бывало продолжила моя подруга, задумчиво глядя вдаль.

Я чуть не запнулась.

– Ты откуда знаешь?! – и, подумав, добавила: – То есть – что?!

– Да ладно, не прикидывайся, он уже сказал мне, что ты в курсе.

– Что я – ты-то откуда знаешь?!

– А мне Эля рассказала.

– Что? Кто?

– Ну, Элайла Большие Глаза, я с ней в одной комнате живу.

– А она откуда знает?

– Она за ним подсматривала когда-то там, на каком-то дне рождения.

– И она мне ничего не сказала?! – воскликнула я, вознеся руки к небу. – Знала – и молчала!

– О, я тебе больше скажу, – хищно улыбнулась Агата. – Она ещё и собирается этого парня своим сделать.

Я аж остановилась посреди дороги с открытым ртом, глядя на Агату в упор. Собиралась что-то сказать, но мысль упрямо ускользала. Наконец, собравшись, я приблизилась к подруге и зашипела:

– Ей-то зачем Гард сдался? Она же сама собиралась меня с ним свести.

– Га-ард? – довольно протянула Агата, утягивая меня вперёд. – Так вот, значит, как на самом деле зовут нашу дорогую Олешеньку. Неожиданно, конечно, что парень такие вкусные пироги печь умеет.

– Получается, вы уже виделись?

Агата только пожала плечами и, не делая никакого перехода, сменила тему:

– У меня ж есть для тебя кое-что очень-очень интересное.

Я вопросительно кивнула. Агата немного подумала и достала из своей заплечной бумажный пакет.

– Смотри, что отыскалось на чердаке твоего дома. Полагаю, это принадлежало бабушке. Или маме.

Она протянула мне небольшой рисунок, наскоро изображённый на куске твёрдого картона. На нём были изображены трое: моя мать, отец и я. Пришлось некоторое время рассматривать рисунок, чтобы понять, кого именно пытался нарисовать художник. Отец здесь предстал в виде гладира – таким, каким я его никогда и не видела. Но это был он, я точно узнала его по небольшому шраму под глазом и родимому пятну возле левого уха, которое было так похоже на моё собственное.

– Любопытная картинка, тебе так не кажется? – Агата подмигнула.

Я даже не нашлась, что ответить.

– Это... это, наверное... чьи-то фантазии. Хороший художник работал, не правда ли?

– Не-е-е, – Агата помотала головой. – Плохой художник. – Смотри, как он мужику глаза криво изобразил. Это вообще кто такие, не знаешь? Я их первый раз вижу, а ты? Родственники, наверное, какие-нибудь?

– И... и я тоже... наверное...

Агата так смеялась, что мне стало немного стыдно.

– Да ладно тебе врать, я прекрасно знаю, что это твои родители и ты сама маленькая. Ну, смотри какое родимое пятно, оно же как у тебя!

Я невольно прикрыла рукой щеку возле уха, пряча пятно.

– Понимаешь, я... – и замолчала, не решаясь продолжить.

– Скажи, – Агата взяла инициативу в свои руки и ехидно сощурилась: – а у тебя такие ушки есть?

– С чего бы?

– Как с чего? Родная кровь, всё-таки.

Я уже набрала в грудь побольше воздуха, чтобы возмутиться по поводу её неприличных намёков, но она меня перебила:

– Погоди, это не единственная моя находка. Смотри, здесь есть кое-что ещё, – и она вручила мне в руки письмо.

Очень странное письмо. Отчасти оно было написано нашим, привычным алфавитом, а отчасти – тем самым, незнакомым, так похожим на картинки. Развернув, я попыталась его прочесть. К сожалению, читать пришлось не долго: понятна мне была только очень маленькая часть.

«Здравствуй, Ника.

Мне удалось бежать. Боюсь, что обратно вернуться уже не смогу. Нет мне больше ходу в родные пенаты. Придётся забыть свой род и всё, что с ним связано. Отныне я – человек. Без рода и племени.

Однако, за то недолгое время, что я пробыл на родине, успел таки узнать судьбу твоего зятя. Рой из рода Веда, также известный как Младший Хранитель Истории, был арестован ищейками и передан в суд самому Прокурору. Он лично разбирал это дело и, обнаружив косвенные доказательства возможной связи Роя с людьми, заточил его в Пещеры.

(несколько строк неизвестной письменности)

Есть основания полагать, что более основательных доказательств они не добудут. Если ты...

(снова не понятно)

Про Мию из рода Тише ничего не было слышно. Однако, она носит лицо человека, и в связи с этим, скорее всего, не может быть причислена к роду гладиров. Реестр человеков поимённо ищейки не ведут, поэтому узнать наверняка, подверглась ли она казни или была передано в рабство или в те же Пещеры, мы не можем.

Дорогая, Ника...»

И до конца письма я не поняла больше ни единого слова.

***

Уже стемнело, когда Агата, как ни в чём не бывало, вышла прогуляться и забрела в тихую, одинокую беседку. Здесь она достала из кармана небольшой стеклянный шарик, который с лёгкостью умещался в ладони, и нажала на небольшое углубление в нём. Через некоторое время содержимое шарика, похожее на цветной туман, заклубилось и загустело.

– Агата? – произнёс шарик.

– Да, господин...

– Просто Хельг. Не нужно формальностей.

– Да, Хельг... это я.

– Как всё прошло? Освоилась?

– Я... сделала всё, как вы просили.

– Думаешь, она что-нибудь заподозрила?

– Нет, думаю, она ни о чём не догадывается. Вы всё правильно рассудили: кто ещё пошёл бы разбирать вещи в её доме, если не я. Она ведь всё-таки ведьма.

– Хорошо, теперь пока никаких особых указаний не будет.

– Нет, спасибо. Здесь всё вполне понятно.

– Связывайся со мной каждый вечер, в это же время. Если вдруг что-то срочное, я сам найду тебя.

– Скажите, – Агата задумалась на секунду. – С ней всё будет в порядке?

– Обещаю, мы сделаем всё, чтобы она не пострадала.

Туман внутри шарика перестал клубиться и снова застыл еле заметной дымкой. Агата прислонилась спиной к стволу ближайшего дерева и, возведя глаза к звёздному небу, выдохнула. Изо рта вырвался пар, тут же исчезнув в воздухе.

– Великое солнце, – прошептала она. – Я не вижу тебя, но знаю точно: ты где-то есть. Во что я вляпалась, а?

Но Солнце ничего ей не ответило.

Глава 4

– Вы уже проходили основы медицины и знаете, насколько она тяжёлая наука, требующая знаний, точности, аккуратности и, главное, искреннего желания помочь пациенту, – сказал Майк, сложив руки на груди. Он стоял спиной к учительскому столу и лицом – к группе.

Я просверлила его взглядом. Не знаю, насколько хорошо у меня получилось, но очень постаралась, чтобы этот взгляд был самым уничижающим. Наверняка ведь знал, что будет преподавать именно в нашей группе – и ни разу ничего об этом не сказал. Вообще, после нашей последней встречи, на которой мы немного повздорили, так ни разу и не встретились – до сегодняшнего дня. До первого урока по медицине.

– Я не теоретик, – продолжал он свою лекцию. – Я практик и предпочитаю работать с новейшими технологиями. Поэтому обещаю, на моих уроках скучно не будет. Вообще не уверен, что мы будем проводить много времени здесь, в лабораторном корпусе, скорее всего не раз и не два сходим с вами в саму Академию. И вполне возможно – нет, я вполне уверен, – что позанимаемся даже лечением настоящих больных.

Руку поднял один из моих сокурсников:

– Думаете, мы готовы к этому? Мы ведь даже не медики.

– На втором курсе никто не медики, – спокойно ответил Майк. – Но знать основы лечения обязан каждый. Мало ли что случится. Кто знает, где вы окажетесь. Вы – маги, и вы должны уметь всё, хотя бы на базовом уровне. Поэтому открывайте тетради и записывайте тему урока: кровь, её состав и способы определения основных жизненных функций по крови.

Я хмуро опустила нос в свою тетрадь, принялась записывать за его голосом лекцию, и, надо сказать, это было чертовски интересно. Откуда только он взялся такой? Настолько идеальный, что я с трудом сдерживала раздражение в подобные моменты. Сначала это восхищало, но чем дольше мы общались, тем больше его присутствие напоминало мне о собственной несостоятельности. Кислое лицо сидящего рядом Гарда выражало примерно такие же эмоции.

Минут через десять Майк прервал лекцию на полуслове и воскликнул:

– Слушайте, мне надоело! Давайте-ка мы с вами лучше попробуем послушать пульс друг у друга и запишем свои наблюдения. Разбейтесь на пары.

Некоторое время стоял вялый шум.

– Простите, – сказала Элайла, – но нас тут нечётное количество, мы не можем разбиться на пары.

– Не вопрос, – хмыкнул Майк. – Прекрасная! Вы прекрасны, как всегда. Давайте я вам составлю компанию, а остальные разделятся на пары между собой.

Раздался шёпот, намекающий на его особое отношение ко мне, а Эля уже подбежала к Гарду.

– Давай я с тобой? – обратилась она к нему.

Я с ней так и не поговорила на его счёт. Всё было понятно: она действительно знала правду и действительно подбивала к нему клинья – это было очевидно. Каждый день она звала его либо в гости, либо погулять, либо просила помочь с домашним заданием. А на уроках, и вообще на людях, никогда не называла его по имени и избегала формулировок, которые бы указывали на его половую принадлежность.

Сдвинувшись на два стула, я освободила место для Эли и уже подошедшего ко мне Майка.

– Здравствуйте, доктор Зира, – обратилась я к нему.

– Давно не виделись, – Майк улыбнулся и обратился к группе: – Каждая пара получила по небольшому прибору прибору. Все увидели? Браслет надевайте на запястье и затягивайте посильнее. Оно нужно для считывания пульса. На остальные значения пока внимание не обращайте. Второй из вас будет наблюдать за показаниями на планшете. Экспериментируйте! Попробуйте напугать своего партнёра. Смутить его. Рассмешить или вызвать интересные воспоминания. Наблюдайте за изменениями пульса. Наблюдайте за шириной зрачка. И записывайте всё, что приходит в голову по этому поводу, а потом обсудим.

– Ну что, – повернулся он ко мне, закончив разъяснения, – приступим?

И, не спрашивая разрешения, натянул браслет на моё запястье.

– Издеваться будешь, да? – демонстративно насупившись, спросила я.

– По-твоему я совсем изверг? – ответил он, затягивая браслет. – Нет, мы просто поэкспериментируем. Посмотрим, как работает твоё сердечко, что его волнует, а что – нет... Начнём с простейших вопросов. А, да, кстати, – обратился он к группе, повысив голос. – Не забудьте проверить партнёра на ложь. Очень интересная реакция у людей, когда они врут.

– Итак, – Майк снова повернулся ко мне. – Тебя зовут Кая?

– Да, – ответила я, закатывая глаза и тем самым выражая, насколько вопрос был дурацкий.

– И ты – человек, – продолжил он с таким же насмешливым видом.

На мгновение я смутилась, заподозрив, что он знает обо мне больше, чем кажется, но в следующее мгновение хмуро ответила:

– Я – зверь.

Рассмеявшись, он что-то записал в блокноте.

– Ну и ладно, – сказал Майк, – а я люблю животных.

И посмотрел на меня так, словно мы не ссорились и не игнорировали друг друга последние несколько дней.

В этот момент неподалёку раздался смех: это был голос Гарда. Теперь я слышала его мужским, он больше не обманывал мой слух, хотя до сих пор продолжал казаться девушкой. Эля, сидящая ко мне лицом, слегка покраснела. Она довольно улыбалась и, сдерживая смех, вела записи. Руки так и тянулись придушить её, и только волевым усилием я продолжала неподвижно сидеть на месте.

– Кая, ты ещё со мной? Я спрашиваю, как у тебя с учёбой?

Медленно перевела взгляд на Майка. Его рука почему-то лежала на моём колене, а сам он нагнулся вперёд и вкрадчиво говорил:

– Я тебя зову-зову, зову-зову! Ты где витаешь?

В следующее мгновение уже Эля разразилась смехом. Я чувствовала, как кровь приливает к вискам.

– Я вообще извиниться хотел, – проговорил Майк, но улыбался с таким довольным видом, что в его извинения не особо верилось. – Нагрубил тебе тогда, ушёл, хлопнув дверью... Нет, ты действительно права, с моей стороны тот поступок был не очень красивым. Я просто не знал, что он тебя заденет настолько сильно, думал, помучаю немножко – и всё. Получил, так сказать, моральную компенсацию.

– Тебе не кажется, что обсуждать это на уроке – не самая лучшая затея?

– Мне просто показалось, что ты слегка волнуешься, вот и пришло в голову: может, причина в том, что всё ещё держишь обиду на меня. Ну, или переживаешь из-за нашей последней встречи.

Тем временем Эля положила руку Гарду на плечо и начала что-то шептать ему на ухо. Мои челюсти сжались так, что чуть не заскрипели. Резким движением я сорвала с запястья браслет:

– Давай поменяемся? Может, лучше я проведу эксперимент? В конце концов, мне учиться нужно, а не тебе.

Майк с самодовольной ухмылкой надел браслет.

– Хорошо. Вот спроси меня: правда ли я на тебя не сержусь?

– Правда ли ты на меня не сердишься? – равнодушным тоном повторила я вопрос.

– Абсолютная правда! – улыбнулся он, и планшет, считывающий его пульс, показал ровно шестьдесят семь ударов в минуту.

Как только урок закончился, Эля тут же подбежала к моему столу и восхищённо зашептала:

– Слушай, слушай, похоже, у тебя получается! Я имею в виду месть. Помнишь, да? Вызвать у него желание, привязать к себе – а потом бросить!

– Эля!.. – я подняла на неё глаза. Голова болела, а саму девчонку хотелось придушить. – Не собираюсь я ему мстить. Что было – то было. Это всё уже не важно.

– Но как же! Всё же складывается как нельзя лучше! Кая! Он же тебе явно симпатизирует!

– Мне не интересно, симпатизирует он мне или нет. Главное, что я сама ему нисколько не симпатизирую.

– Прекрасная-я, – раздалось со стороны учительского стола. Майк развалился на стуле и всем своим видом показывал, что ждёт меня.

Одним движением свалив свои вещи в сумку, я направилась в его сторону, а Эля, с явным удовольствием взвизгнув, припустила следом.

– Да, доктор Зира? – я остановилась в некотором отдалении от него.

– По поводу вашей конкурсной работы. Нам бы встретиться как-нибудь, обсудить всё обстоятельно...

– Моим куратором является господин Белый, – ответила я. Тоже мне, конспиратор.

– Он услышал о наших с вами изысканиях и решил, что я должен принять участие в этой работе. В связи с этим нам необходимо встретиться. Как насчёт сегодня вечером?