Текст книги "Пират.Дилогия"

Автор книги: Андрей Посняков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 38 страниц)

– Черт побери! – повернув штурвал, восхищенно выругался француз. – А вот такой кораблик нам бы не помешал!

Он кивнул на стоящее вдалеке от форта, у рыбацкого причала, судно – большой трехмачтовый корабль с изящными формами и выкрашенными в густой красный цвет бортами и кормою.

– Вот это фрегат… – любуясь, протянул шкипер. – Красавец! Сорок пушек – и это как минимум! А порты, похоже, прорезали совсем недавно…

– Конечно, недавно, – Громов нервно побарабанил пальцами по подзорной трубе. – Когдато это был просто очень хороший торговый пинас, построенный гдето на северной верфи – то ли в Швеции, то ли в Дании.

– А может – во Франции? – не отрывая от парусника взволнованноалчного взгляда, прошептал Антуан. – Он очень похож на «Ля Коронне», одно из лучших французских судов… только, конечно, меньше. Послушайте, друг мой, мы обязательно должны взять его, взять!

– Возьмем, – спокойно согласился Андрей. – Это «Красный Барон», действительно, весьма неплохое судно.

– Так вы его знаете?

Громов повел плечом:

– Раньше оно принадлежало союзникам англичан – каталонцам, затем англичанам, а сейчас, судя по всему… увы…

– Дайтека посмотреть, – взяв у капитана подзорную трубу, француз внимательно всмотрелся в красивое красное судно. – А вы знали его последнего капитана, мон шер?

– Приходилось встречаться, – сдержанно отозвался Андрей. – А что?

Шкипер отдал ему оптику:

– Тогда взгляните, не он ли там висит на гротмачте?

– Где?!

– На нижней рее… В ряду других бедолаг, коих, как видно, испанцы, захватив судно, повесили за все и подвиги. Дураки! Нечего было сдаваться!

– А ведь давно висят… – внимательно разглядывая повешенных, тихо протянул Громов. – Уже почти разложились. А с чего вы взяли, что они сдались?

– С корабля, мон шер ами, с корабля! – шкипер засмеялся и хмыкнул. – Присмотритесь внимательней, на нем нет ни пробоин, ни вообще следов от ядер… Разве что свежие доски ближе к корме… уже заделали. Однако адмирал Ригалья почемуто этот кораблик с собой в плаванье не прихватил. Может, людей не хватило…

– Скорее, это просто частное судно, – вслух предположил Громов. – Захваченное… или проданное после захвата какомулибо влиятельному лицу, может быть, даже коменданту крепости или градоначальнику… Да! Так и есть, черт побери!

– Что? Что вы там такое заметили?

– Они уже заделали часть портов. Думаю, нынешний хозяин намерен использовать корабль в качестве торгового судна. «Красный Барон» – добрый океанский парусник и вполне способен приносить своему владельцу весьма неплохую прибыль.

– Так мы его берем, любезный месье Тоннер?

– Конечно, мон шер амии. Обязательно! Команде – курс зюйдвест.

Хлопнули паруса, судно резко повернуло, взяв круто к ветру…

– Убрать марселя!

Бабах!!! Из форта снова жахнули пушки, ядра просвистели мимо «Жозефины». Едва не повредив такелаж.

– Сигнальщик! – Андрей быстро подозвал вахтенного матроса. – Передай остальным – пусть остаются на рейде и прикрывают выход.

Быстро пройдя покрываемую выстрелами крепостных пушек зону, ведомая рукой опытного кормчего бригантина взяла южнее, к красному кораблю, гордо возвышающемуся среди рыбацких лодок, к которым уже неслись со всех ног люди, пытающиеся спастись от пиратов.

Даже здесь, в гавани, были слышны выстрелы и громкие крики, город уже горел, и густой клубящийся дым поднимался в небо черными, ложащимися под ветер столбами. Увидав «Жозефину», бегущие к лодкам люди испуганно остановились и бросились к форту, где уже обрели защиту почти все жители СанАвгустина, накопившие немалый опыт спасения от разбойничьих английских рейдов, по сложившейся традиции всегда заканчивающихся сожжением города дотла.

Чувствуя себя виновным в постигших бедах несчастных горожан, Громов старался не думать о том, что сейчас делается в городе. Как пираты, врываясь в дома, убивают не успевших укрыться жителей, насилуют всех попавшихся на пути женщин, грабят, жгут. Впрочем, испанцы, напав на тот же Нассау или любую другую английскую колонию, вели себя ничуть не лучше, хотя были вовсе не пиратами, а представляли собой регулярные колониальные части Его величества короля Филиппа Анжуйского, коего, правда, еще не признала вся Испания… и никак не хотели признать Англия, Голландия, Австрия… Скоро признают. Когда Филипп выполнит все их условия и откажется от французской короны. По сути, незачем было и воевать столько лет изза какихто дурацких амбиций.

Андрей невольно усмехнулся: и в самом деле, если разобраться, дурацкая складывалась ситуация! Он, Громов, собирался поселиться во Франции, а французы были союзниками испанцев, тех, кого сейчас весело громили пираты. В точно таком же положении, кстати, был сейчас и шкипер Антуан.

– Думаете о странных переплетениях судьбы? – француз словно бы подслушал мысли. – Да, испанцы – союзники нашего короля Людовика… Но мы с вами лично им ничего плохого не сделали – никого ведь не зарезали, не пристрелили. Просто катаемся себе на кораблике… да берем ничье. Вот, как этот «Красный Барон»… чтото я нигде не вижу его владельца! И вы не видите, мон шер ами? Айайай! Похоже, корабльто – ничей. А мы его нашли! Так, случайно. Ну и заберем себе, не оставлять же такого красавца гнить у причала? Это было бы слишком жестоко, а мы – люди добрые… Ого, господин капитан! Там, на борту, какието люди… Спасаются, словно крысы! Ой, ой, ой – даже прыгают в воду!

«Жозефина» мягко подошла к причалу, и остатки ее экипажа, ведомые лично капитаном, не встречая сопротивления, заняли красный корабль!

Андрей все никак не мог поверить, что «Красный Барон» теперь находился в его руках… впрочем, судно еще было нужно вывести из гавани под пушками форта, и сделать это как можно скорее – похоже, на суше все уже подходило к концу, задуманный Громовым план вполне удался.

На суше – да, а вот на море… тут следовало еще постараться!

– Возьмите все эти большие лодки, – подумав, распорядился Андрей. – Набейте их порохом, паклей и всем, что хорошо горит. Бегом!

Матросы ринулись исполнять приказание, не прошло и часа, как готовые брандеры покачивались на волнах в ожидании команды капитана.

– Что ж, ветер как раз такой, какой надо, – Громов покусал губы. – Ставьте паруса, поджигайте запалы… Остальным! Сниматься с якоря, поднять брамсели и блинд. Малым ходом вперед, помолясь!

Реи уже избавили от трупов, сложив останки у левого борта, чтоб потом опустить бедолаг в пучину – достойные похороны моряков. Вся оснастка «Барона Рохо» оказалась в полном порядке, вот только пушек осталось маловато – парусник действительно готовили под торговое дело.

«Красный Барон» шел к выходу из гавани первым, бывшая сейчас в единовластном управлении шкипера «Жозефина» скромно держалась позади, повторяя все маневры захваченного пинаса – или просто «судна», как назвали все подобные корабли, трехмачтовую, проверенную временем, классику.

С форта громыхнули орудия, бастионы окутались дымом, медленно и неохотно уносящимся ветром. Одно из ядер угодило в корму «Жозефины», слава богу, расстояние оказалось слишком велико, для того чтобы даже и двадцатичетырехфунтовое ядро смогло бы причинить слишком уж серьезные повреждения. Так, разнесло часть палубы и фальшборт, да кормовой фонарь сшибло.

И все же это было неприятно – получить такой вот гостинец!

– Черт! Что с брандерами? – пробираясь к бушприту, выругался Громов. – Ну! Давайте же, ну!

Брандеры вспыхнули один за другим, почти разом, рванули желтокрасным пламенем, задымили – и ветер услужливо понес густой дым на бастионы форта.

– Поднять все паруса! – быстро распорядился Андрей. – Полный вперед! Уходим.

Со стороны крепости снова грянул залп. Ясно, что стреляли абы как – в дым, в потемки, совершенно не представляя, где, в каком именно месте находится цель. И все же Громову стало не по себе – пушки форта наверняка были пристреляны…

Ветер развеял дым. Показалось небо и светлосиние волны там, впереди! Запоздало ахнул пушечный залп.

– Салют! – оглядываясь, капитан Гром улыбнулся. – Прощальный салют, да. А ведь сладилось всё! Получилось!

«Красный Барон» был тем якорем, что надежно удерживал Громова в здешних морях, давая хоть какуюто надежду на возвращение в свой привычный и казавшийся нынче таким далеким и нереальным мир. Теперь проклятый корабль в его, Андрея, руках, пытаться прорваться сквозь время можно в любом месте – так сказала колдунья, и Громов ей верил, эта хитрая мулатка знала много того, чего никак не должна была знать.

Пушка стреляет с любого места, главное – канонир. И – гроза. Энергия средней грозы, как вычитал когдато молодой человек, равна энергии небольшого ядерного взрыва – пятнадцатьшестнадцать тысяч тонн в тротиловом эквиваленте. Примерно такой взрыв произошел и там, в Эйкене… А здесь взрывов не будет, здесь только молния, гроза… Одна надежда. И, слава богу, есть корабль, тот самый, с помощью которого только и можно вернуться. Желательно туда, откуда пришел. Но, как сказала захмелевшая колдунья – надо пытаться…

Выйдя из гавани, «Барон Рохо» и «Жозефина» присоединились к дожидающимся их судам и, сменив галс, взяли курс к пиратской эскадре.

Люди Китайца и Бешеного Дирка взяли в СанАвгустине немало добычи, которая, однако, меркла перед захваченным в гавани призом. «Красный Барон» – это судно вызывало явную зависть. Впрочем, покуда пираты веселились! Рейд прошел вполне удачно, немного разжились золотишком и серебром, но большей частью – разного рода добром и рабами. Погибших – в том числе и повешенных с «Барона Рохо» – с молитвами предали морю, и с нарастающим весельем пустились в обратный путь.

Весь Нассау гудел две недели! Пираты проматывали добычу в лупанариях и кабаках, а както, устроив салют, чуть было не сожгли город дотла. Губернатор Миллз по этому поводу сильно ругался и даже велел дать зачинщикам плетей, чего Громов, Бьянка и их сотоварищи уже не увидели, ибо, соблазнив приличным жалованьем неких, уже спустивших все свое добро, гуляк, набрали матросов и, наконец, отправились к далеким нормандским берегам. Ушли на «Красном Бароне», «Жозефину» же продали «Бугаю» Бенингхэму с большой скидкой. Гостеприимный берег НьюПровиденса остался далеко за кормой, впереди – через много недель – ждала Франция, а может быть – Андрей никак не оставлял эту мысль – и хорошая гроза с канонадным громом и молниями, сверкающими, как тысячи солнц!

Океан казался спокойным и пустынным, лишь гдето далеко на юге Громов, глянув в окуляр подзорной трубы, както заметил белые лоскутки парусов, быстро пропавших из виду.

Это была эскадра решительного испанского адмирала дона Франсиско де РигальяиАльберона, возвращавшаяся в сожженный пиратами СанАвгустин с грузом американского золота. Узрев разрушенный город, адмирал тотчас же выделил для мести часть кораблей, в том числе – и все свои красавцыфрегаты. Виноватых особо не искали, просто выбрали два ближайших крупных поселения «проклятых английских собак» – Нассау и Чарльз Таун, – потом дон Франсиско лично швырнул игральные кости… Не повезло Нассау – стоявшие на рейде фрегаты обстреливали город часов пять, после чего в дело пошли войска…

Ктото из жителей сумел бежать в горы, губернатор – откупился. Опытный и далеко не глупый пиратский капитан Бенингхэм, при виде многочисленных чужих парусов, отплыл на шхуне неизвестно куда, вскоре объявившись в Джеймстауне, где вновь занялся своим привычным делом. А вот Жозефу Китайцу и Бешеному Дирку удача изменила – оба были пойманы испанцами при попытке бежать, опознаны и после короткого, но справедливого суда повешены на реях собственных кораблей. Говорят, этих всегда удачливых парней предал ктото из их ближайших соратников – испанцы точно знали, кого и где искать. Может быть, не обошлось и без предательства, но по всему вновь отстроившемуся через некоторое время Нассау ходили упорные слухи о сверхъестественной подоплеке этого дела. По крайней мере, все мулаты и негры знали – Китаец и Бешеный Дирк обидели самого Великого Ме! Вот тот и наказал обоих. И поделом. А не ссорьтесь с чужими богами и духами! Никогда.

Глава 9

Лето 1707 г. Онфлер, Нижняя Нормандия

Флаги над городом

Утро выдалось хмурым, дождливым, безрадостным. С моря одна за другой наползали свинцовосизые тяжелые тучи, словно бы их какимто образом пересылали через пролив извечные враги – англичане. Был праздничный день – в честь какогото из многочисленных святых, по сему поводу приехавший из Руана епископ отслужил торжественную мессу в длинной, чемто похожей на корабль, церкви Святой Екатерины, располагавшейся неподалеку от недавно приобретенного Громовым дома. Впрочем, в этом маленьком нормандском городке понятия «далеко» не существовало вовсе.

Упоминавшийся еще в одиннадцатом веке в качестве владения нормандского герцога Ричарда Плантагенета, он быстро превратился в важный торговый центр на перекрестке путей из Руана в Англию, в период так называемой Столетней войны неоднократно переходил из рук в руки, а в пятнадцатом веке стал прибежищем многочисленных пиратов, чьи небольшие суда могли, в случае надобности, спокойно скрываться от врагов в устье Сены, великой реки, на которой – точнее, при впадении ее в море (пролив ЛаМанш, или просто – Манш, как говорят французы) и располагался город.

В семнадцатом веке городские жители сильно разбогатели на торговле с Америкой, именно по этой причине к началу войны за испанское наследство Онфлер, а не находящийся напротив – через Сену – портовый, и куда больший по размерам, Гавр, представлял собой лакомый кусок для рейдов английских каперов. Город нужно было защищать, а вот должности адмирала, который бы занимался именно этим, не существовало вовсе. Подобные посты традиционно занимали люди родовитые, дворяне крови, жаждавшие к своей дворянской чести прибавить еще и немаленькое королевское жалованье, чего престарелый Людовик Четырнадцатый никак не мог себе позволить ввиду полного расстройства финансов изза непомерных имперских амбиций и патологической жажды роскоши.

Чемпионатов мира по футболу и всяких там олимпиадуниверсиад Людовик, конечно, не проводил, надо полагать, ввиду полного отсутствия у него нефти и газа, но все его военные авантюры, страсть к «ручному управлению» через лично назначаемых интендантов, бесконечные поборы и взятки, тупая жадность придворных олигархов оздоровлению экономической ситуации вовсе не способствовали, подталкивая оную к полному краху. Народ и простые дворяне, еще десятка два лет назад не смевшие произносить королевское имя без надлежаще выказываемого благоговения, нынче откровенно смеялись над своим монархом и сочиняли про него скабрезные песни. Мало того что сочиняли – не стеснялись и петь, орали по вечерам во всех портовых тавернах! Авторитет королевской власти, некогда весьма высокий, упал так, что людям стыдно стало смотреть другу другу в глаза, политически корректные лозунги – типа «Франция, вперед!» орали только полные идиоты, подлецы и подонки.

Правда, король сильно поднял жалованье военным: в основном жандармам и коннополицейской страже – все за счет новых поборов, конечно, тяжесть которых легла исключительно на плечи простого народа, хотя корольсолнце и декларировал, что будут платить все!

Какоголибо авторитета подобными действиями все больше впадавший в маразм монарх не добился: несмотря на повышение жалованья, жандармы и военные его презирали, как презирают любого слабого, обожающего только болтать, тирана, с претензиями на абсолютную власть, народ же своего короля открыто ненавидел и уже больше не боялся, ибо как можно бояться того, кто стал так смешон, про кого на всех углах пели веселые песни?

Но все же, все же, до тысяча семьсот восемьдесят девятого революционного года было еще далеко, и все както приспособились, жили, помаленьку воруя где только можно и по привычке поругивая свою бестолковую власть. Этакое серенькое вонючее болото, можно сказать – «стабильность», а можно – «застой», когда никакие проблемы не решаются никак, лишь забалтываются, копятся годами, десятилетиями, а потом – каак рванет!!! И вот вам, пожалуйста – якобинцы, «враги народа», Робеспьер с гильотиной и революционными трибуналами.

Но это – когда еще. А пока – все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо! Спокойно – главное. Правда здесь, вот здесь, в Онфлере, не очень – богатства жителей городка вызывали сильную зависть у англичан, но, опасаясь сильной французской армии и целого полка местной коннополицейской стражи, высаживать десант английские рейдеры не рисковали, ограничиваясь тупой бомбардировкой города и ультиматумами, без всяких политических пошлостей предлагавшими горожанам простонапросто откупиться.

Вот за это Громов англичан уважал – по крайней мере – честно! И был у британских каперов как бельмо на глазу со своим сорокапушечным «Красным Бароном», надежно защищавшим город до подхода подкрепления из Гавра. Такую уж роль отвел ему старый приятель Антуан, воспринятый «высоким» онфлерским обществом с большим почтением и честью. Маркиз Антуан МариЖан де Флери де СентОбан – так теперь именовался бывший пиратский шкипер, с удовлетворением – и некоторой толикой удивления – обнаруживший полное отсутствие своих давних врагов по всей Нижней Нормандии, от Шербура, Авранша, СенЛо и до Пэйд'Ож включительно. Все его враги давно перебрались в Париж, точнее сказать в – Версаль, куда маркиз де СентОбан тотчас же и отправился, заручившись письмами от всего местного истеблишмента. Он был здесь свой, и многие кое в чем на него надеялись. Как заметила одна не первой молодости дама: «Антуан уехал в Америку юношей, а вернулся настоящим рыцарем, шевалье!»

Пристроить – если в данном случае будет уместно столь одиозное слово – Громова на приличную его капитанскому званию должность для маркиза, как он и обещал ранее, не составило совершенно никакого труда, как сильно подозревал Андрей – потому что никто из местных дворян не горел особым желанием возглавить военноморскую оборону города, флот которой насчитывал три шлюпа и одну старую шхуну. А тут нате вам, словно подарок с небес на головы свалился – славный капитан Андре де Тоннер с личным фрегатом! Да еще и с состоянием, непонятно как накопленным… то есть если человек из Америки прибыл богатым, так понятно – как…

Таким образом, с легкой руки своего друга, маркиза де СентОбан, кандидат исторических наук, бывший предприниматель в области логистики и транспортных перевозок, Андрей Андреевич Громов, он же – капитан Эндрю Гром, он же – шевалье де Тоннер, стал помощником губернатора Онфлера – сухонького и глуховатого старичка, барона де Риля – по военноморскому делу.

Первое, что сделал Андрей на сем поприще, это полностью освободил один шлюп от фальконетов, мушкетов и прочего, облегчив его, насколько возможно, и превратив в довольно быстрое посыльное судно, главной задачей которого было в случае опасности добраться через Сену до Гавра, за помощью.

Старичок губернатор никакой помощи не оказывал, но и в дела Громова не вмешивался – спасибо и на том. Правда, както раз все же высказался, шутливо погрозив новому заместителю пальцем:

– Не сильното надейтесь на Гавр, любезный месье Тоннер! Пока до него доберутся, пока они пришлют подкрепление… пришлют, конечно же, попробовали бы не прислать – у них там целый жандармский полк, все молодцы в красных мундирах, один к одному! – однако торопиться с этим не будут, Гавр – город молодой, нашему славному Хонфлеу – завистник и первый конкурент. Так что не оченьто на подмогу надейтесь!

Замечание было весьма существенное, несмотря на старомодную манеру губернатора произносить слова и строить фразы. Даже город он называл постарому – Хонфлеу, слово то было не французским – норвежским, ибо город когдато основали именно норвежские викинги, и приставка «флеу» произошла от норвежского – «флот» – «устье реки». Так город и назывался – Хонфлеу, – и лишь в последнюю сотню лет название постепенно офранцузилось – перестали произносить первую букву, а окончание – «флеу» переделали в понятное всем «флер» – «цветок».

Кстати, губернатор здесь почти ничем не распоряжался, лишь олицетворяя собой традиции, вся власть, как и везде в провинциях, да и в Париже тоже, принадлежала различного рода интендантам – полиции, правосудия, финансов – полномочным представителям короля, лично им назначаемым и обладавшим самыми широкими полномочиями. Прежний сюринтендант Онфлера, некий месье де Брюи, не так давно был отозван со своей должности, отозван за вопиющие злоупотребления и самое наглое воровство, причем все это, естественно, не дало бы никакого повода для отставки, если бы не могущественные враги и их интриги.

Де Брюи, по слухам, когдато был лавочником, затем разбогател на торговле лесом, получив назначение на губернаторскую должность за крупную взятку, сунутую нужным людям в Версале. Они и пролоббировали его назначение, и сам король пожаловал новоявленному губернатору дворянское звание… далеко не за просто так. Брюи – благородную приставку «де» – «из» – он получил вовсе не при рождении – был из простолюдинов, обычный пройдоханувориш, никаким уважением местных шевалье никогда не пользовавшийся… вот они и интриговали, правда, и бывший лавочник тоже поднаторел в подобных делах, быстро скушав зачинателя всех интриг – старого маркиза ЖанМари де СентОбана, вскоре скончавшегося «от огорчения». Его сын Антуан – ныне вернувшийся – тотчас же воспользовался ситуацией и, заручившись поддержкой местной аристократии, бросился со всех ног в Версаль – восстановить честное имя отца, ну и заодно… может, чего еще выгорит?

В результате всех пертурбаций высшая власть в Онфлере пока находилась в таком вот подвешенном состоянии, мягко говоря, вовсе не способствуя действенной обороне города от английских рейдеров.

Кроме зама по морским делам – шевалье де Тоннера – Громова, – поддержанного местным дворянством с подачи молодого маркиза, еще имелся заместитель, так сказать, «по сухопутью» – командир полка коннополицейской стражи барон ЖанБатист д'Эвре, высокий, всегда подтянутый, мужчина с красивым и мужественным лицом, очень похожий на молодого Жана Маре.

И был еще господин Эмиль Дюпре, хозяин приносящей весьма солидный доход лесопилки и, по совместительству, начальник местной милиции – так тогда именовалось городское ополчение, здесь, в Онфлере, насчитывающее около трехсот человек, что, в общемто, немало. Месье Дюпре к благородному сословию никакого отношения не имел, и выглядел соответствующе – невысокого роста, крепенький, с круглым крестьянским лицом и хитроватым, себе на уме, взглядом.

После обедни Громов заглянул домой – Бьянка уже ушла на рынок в компании недавно нанятой служанки – сбросил, ввиду прояснившегося неба и резкого потепления – плащ, прихватил «верного грума» Тома и, прицепив шпагу, отправился делать запланированные еще вчера визиты. Собственно говоря, нужно было навеститьто всего двоих – полковника и главного милиционера.

Начал Андрей с милиции – что было куда ближе, полк коннополицейской стражи квартировал чуть ли не за городом… впрочем, тоже не особенно далеко, – а вот месье Дюпре и его милицейская рота, как и договаривались, ожидали визита «господина капитана» на просторной площади близ приземистой, но с высокой округлою башенкой, церкви Святого Леонарда.

«Рота» – около пяти дюжин человек, вооруженных кто во что горазд и столь же разнообразно одетых – по не особото молодцеватой команде своего командира попыталась отсалютовать гостю одновременно поднятыми на плечи ружьями… Получилось плохо – некрасиво и невпопад, а несколько тщедушных пареньков с мушкетами вообще не смогли вскинуть на тощие плечи свое тяжеленное оружие.

– Здравствуйте, господа милиционеры! – вытянувшись, громко поздоровался Громов, краем глаза отметив, что провальное приветствие ополченцев не отразилось на круглом лице их командира вовсе никак.

Ни тени смущения! Словно все так и должно было быть.

– Кто уж пришел, – месье Дюпре обвел свое воинство рукою. – Кого сумели позвать. Но вы не переживайте, господин капитан, – когда надо, эти молодцы соберутся быстро.

– Надеюсь, – скептически ухмыльнулся Андрей. – Пушек у вас, я так понимаю, нет?

– Пушки у старых ворот, в бастионе, – начальник ополчения флегматично пожал плечами, словно бы речь шла не о жизненно важном деле, а о погоде или о видах на урожай. – У нас вот мушкеты. А эти мальчики – Анри, Клод, ЖанПьер и прочие – смею вас уверить – отличные стрелки.

– Хорошо, – не выдержав, скривился господин капитан. – Но по английскому десанту лучше стрелять залпами и с короткого расстояния, так что особая меткость здесь не оченьто и нужна.

– Совершенно с вами согласен, месье! – начальник милиции закивал, натянув на лицо весьма одиозную улыбку. – Это все хорошие, проверенные в деле, парни, которые, случись чего, будут защищать своих жен, матерей и детей! Они, правда, не умеют маршировать, становиться во фрунт и все такое прочее, но ведь это не главное, верно?

– Да, наверное…

Махнув рукой, Громов обескураженно поправил на голове треуголку, обшитую золотым галуном, и поспешно распрощался с ополченцами и их неотесанным командиром.

Что и сказать – то еще было воинство… Похоже, все эти зачемто оторванные от своих дел людишки ни черта не умеют, да и не стремятся уметь, так что один Бог знает, как они будут действовать в случае высадки англичан?! И как они вообще действовали? Наверняка палили куда попало, выпучив от страха глаза.

Даа… на ходу обернувшись, Андрей неожиданно подмигнул почтительно шедшему позади Тому:

– Будем надеяться, что воины коннополицейской стражи окажутся куда боеспособней! А эти, что ж… одно слово – милиция! Да и начальничек у них – тот еще тип. На редкость неприятный!

– Он чемто похож на полковника Роджерса, сэр! – улыбнулся грум.

Громов закивал:

– Ну да, ну да – одного поля ягоды.

До расположения полка коннополицейской стражи молодой человек не дошел. В гавани вдруг ударила пушка, судя по выстрелу – огромное девяностошестифунтовое орудие, установленное в небольшой крепости, прикрывавшей вход в порт со стороны моря. Зря такая пушка не вякала – подавала сигнал, услышав который, все горожане понимали – случилось нечто экстраординарное.

– Беги, позаботься о Бьянке, – озабоченно распорядился Андрей. – А я – на фрегат!

Фрегат – так теперь именовался «Красный Барон», да он им и был – грозным сорокапушечным кораблем, рейдером, способным вести бой где угодно. Экипаж – кроме тех матросов, что пришли на судне из Америки вместе с Громовым и изъявили желание остаться – был пополнен отрядом морской пехоты в количестве полторы сотни человек; по большей части – молодые новобранцы, которых еще нужно было как следует подготовить.

Юркнув в узкий проулок, Громов выбежал на набережную СенЭтьен, застроенную большими каменными домами. Напротив, через залив, отражались в воде узкие здания набережной Святой Катерины. Все эти набережные, в нынешнем своем виде обустроенные лет двадцать назад по приказу тогдашнего королевского фаворита сюринтенданта Кольбера (умного и дельного мужика с несчастливой судьбою), представляли собой изумительно красивый открыточный вид, придающий всему городку неповторимое романтическое очарование, позднее запечатленное на картинах Будена, Моне и прочих великих художников, по большей части – импрессионистов.

Впрочем, со всех ног несущегося к покачивающейся у причала разъездной шлюпке Громова сейчас не трогали никакие красоты.

«Красный Барон», повернувшись левым бортом к морю – стоял на якоре чуть в стороне от причала, где позволяла глубина.

Андрей быстро поднялся по сходням.

– Господин капитан… – бросился с докладом вахтенный.

– Сам вижу! – оборвал его капитан. – Боцман! Лейтенант! Снимаемся с якоря. Канонирам зарядить орудия. Всем – готовиться к бою. Сигнальщики – на мачты. Сигналить – «делай, как я»!

Матросы подняли якорь. Упали на бушприте паруса – блинд и бомблинд – хлопнули, поймали ветер.

– Поднять марселя! Курс – норднордост!

Пронзительно засвистела боцманская дудка.

Поднимая паруса, забегали по вантам матросы. Судно дернулось, легло на левый галс и, развернувшись, плавно пошло навстречу вражеской флотилии, состоявшей их девяти кораблей под белыми, с красными большими крестами, флагами Ее величества королевы Анны.

Позади фрегата послушно следовали все остальные суда Онфлера – три шлюпа и шхуна. Моряки прекрасно понимали своего капитана – запертый в узкой гавани флот, лишенный всякой возможности маневрирования, был бы обречен на гибель.

Английские рейдеры, при ближайшем рассмотрении, оказались вовсе не такими уж и страшными, по большей части представляя собой достаточно небольшие суда – шхуны и шлюпы. Большим был только один – с виду раза в полтора мощнее, нежели флагманский корабль капитана Тоннера.

С мощным бушпритом и тупорылой надстройкою на носу, он шел, гонимый боковым ветром… вот изменил галс…

– Самый главный наш враг, – опустив подзорную трубу, сухо заметил Громов. – Правый галс! Вы что смеетесь, Шарль?

Шарль Дюбуа – молодой, но уже достаточно опытный шкипер, сменивший на этом посту маркиза, еле сдерживал смех:

– Я, кажется, знаю это судно, месье капитан.

– Знаете?

– Это «Соверен», раньше называвшийся «Морская дева». Весьма вместительный работорговый корабль, ныне ставший фрегатом, да ему сто лет в обед… ну не сто, так уж восемьдесят – точно.

– Да уж, – Андрей задумчиво поднял подзорную трубу. – А пушекто на него наставили с избытком! Черт! А ведь он от нас отворачивает! Не решается биться.

– Зато остальные решаются, месье капитан!

– Вижу!

Здоровенный английский флагман трусливо повернул к югу, да так неловко, что ветер стал сносить его к берегу… Однако все остальные суда бесстрашно шли на французов, а некоторые уже открыли огонь из носовых пушек, не причинивших никакого вреда.

– Не стрелять! – сразу предупредил капитан. – Подпустить ближе. Мушкетеры – заряжай. Приготовиться к левому повороту… Поворот!

Хлопнул блинд. Дернулись стеньги. Взяв на рифы часть парусов, «Красный Барон» резко ухватил ветер и повернулся так быстро, что вырвавшиеся вперед вражеская шхуна и шлюп вдруг оказались прямо напротив борта фрегата.

– Огонь! – не мешкая, приказал Громов.

Корпус судна вздрогнул от выстрела двадцати пушек, большая часть которых метала солидные двадцатичетырехфунтовые ядра, удар которых на таком расстоянии вряд ли бы выдержал и фрегат, тем более – дешевый, выстроенный из сырого леса, или старый… как «Соверен».

Первый же залп «Барона Рохо» разнес шлюп и шхуну в щепки! Правда, это стало видно лишь минут через десять, когда развеялся дым… Тем временем артиллеристы перезарядили орудия.