Текст книги "Пират.Дилогия"

Автор книги: Андрей Посняков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 38 страниц)

– Да не…

– Постойте, Бенингхэм, – ухватив Бугая за полы кафтана, Жозеф Китаец бесцеремонно посадил его на стул. – Капитан Гром прав – давайте продумаем и этот вариант. Что, ктото кудато сильно торопится?

Пираты продумали все, их суда, снявшись с якоря уже на следующий день, взяли курс на Кубу. С погодой везло, хоть и дул не слишкомто благоприятный ветер, однако справлялись – команды работали не покладая рук.

Первыми шли юркие шхуны Бенингхэма, затем – «Жозефина» с «Саванной», за ними все пять шлюпов, замыкали шествие трехмачтовый корабль Китайца под претенциозным названием «Черная Роза» и еще одно совсем уж старое суденышко, взятое по настоянию Громова и ван Эйсена.

Без всяких приключений пираты обогнули западную оконечность Кубы и, встав на рейде за островком, принялись терпеливо ждать – очень и очень недолго. Уже утром следующего дня вахтенные заметили белевшие на югозападе паруса – как раз оттуда, и как раз в это время и должен был появиться «серебряный» караван.

– Может, это они? – шкипер Антуан взглянул в подзорную трубу и хмыкнул. – Хотя нет… Здоровенные трехмачтовые корабли – смотреть страшно! Один, два… восемь…

К обеду показались все – «серебряные» галеоны шли в кильватер друг другу, четырнадцать покатых судов с высоченными бортами, на пятнадцатом же отчетливо выделялись пушечные порты.

– Шесть, семь, восемь… – прячась на островке за кустами, шепотом считал Бенингхэм.

– Там сорок пушек, – Бешеный Дирк отвел мешавшую обзору ветку. – Я знаю этот корабль – «СанГабриэль», весьма мощное и быстрое судно.

– Что ж, – азартно потер руки Жозеф Китаец. – Будем действовать по плану капитана Грома.

Пиратские суда догнали караван довольно быстро, прихваченный по совету Громова старый кораблик сразу же пошел наперерез «СанГабриэлю», уже успевшего дать пушечный залп кормовыми орудиями и грозно поворачивавшегося к разбойникам бортом. Один сокрушительный залп и…

Однако нагло зашедшая с кормы галеона «Черная Роза» уже успела отнять у врага ветер всеми своими парусами, «Святой Габриэль» на глазах терял скорость и управляемость, собственно, быстро маневрировать парусные суда могли только скоростью, чтобы совершить поворот, нужно было время. А если уж отняли ветер… Снова громыхнули орудия, бесполезно вспенив ядрами море. При таких волнах одиночные выстрелы не стоили ровным счетом ничего, а с борта к «СанГабриэлю» никто не подходил – лишь старый корабль, разогнавшись, все так и шел наперерез, уже убрав часть парусов, дабы не разминуться с галеоном, где, заметив опасность, матросы рванулись на ванты. Парусато они взяли на рифы, успели, да вот только инерция попрежнему толкала судно вперед, угрожая столкновением, самым страшным результатом которого мог оказаться сломанный бушприт, что прекрасно понимал капитан галеона.

«Святой Габриэль» всетаки поймал ветер блиндом – прямым парусом на бушприте, – отвернул в самый последний момент, удар пришелся лишь по касательной… но со старого судна уже летели абордажные крючья… а вот прогрохотал взрыв, и в небо сверкающим оранжевым столбом взметнулось пламя!

– Сработал наш брандер! – оглянувшись, усмехнулся Андрей.

Шкипер тоже оглянулся назад, правда – с тревогой:

– Чтото он не оченьто хорошо горит. Боюсь, как бы не потушили.

– Да бог с ним, пускай себе тушат. Пока потушат, мы свое дело сделаем.

Громов был полностью прав – пока Жозеф Китаец с помощью брандера сковывал самый опасный корабль, все остальные пиратские суда, не тратя времени даром, бросились на добычу, отрезав от каравана последний галеон – ему подставила борт «Саванна»! Удар… хруст бушприта… чтото разбилось на камбузе, упало в каютах…

Залп! По такелажу!

Суда заволокло дымом, чем воспользовались «Жозефина» и шхуны, подойдя ближе и в свою очередь окатив мачты галеона скованными цепями ядрами и картечью. Выстрелили – и тотчас убрали паруса, сразу же потеряв скорость. Ответный – наугад! – залп пришелся впустую, в дым, добавив еще больше копоти и смрада.

– Их пушки пусты! – Громов взмахнул шпагой. – Ставить все паруса. На абордаж! Живо!

Все пиратские корабли – бригантина, шхуны, шлюпы – по сравнению с галеоном казались такими мелкими и смешными. Однако разбойники действовали быстро, напористо и умело!

И – бесстрашно, в отличие от команды вражеского корабля, громадного, словно айсберг! Высоченные борта галеона возвышались над мелкими суденышками пиратов неприступными крепостными стенами, которые нужно было взять, взять во что бы то ни стало, иначе зачем все?

Снова полыхнула пушка, ей тут же ответили забравшиеся на мачты мушкетеры – били с залпами с высоты.

– На абордааааж!!!

Со свистом полетели крючья, цепляясь за канаты, разбойники ринулись на штурм со всех сторон. Пахло пороховым дымом, и лица матросов казались черными, словно у негров. Упрямо, с саблями и кортиками в зубах, пираты лезли на борт испанского корабля, подобно тому, как альпинисты штурмуют неприступную высоту.

Ох, непросто все это было, очень непросто – борт галеона не просто высок, он еще и завален внутрь, так, что не перепрыгнешь, приходилось закидывать крючья, карабкаться, резать противоабордажные сетки, срываться, падать… некоторым – и тонуть.

Один галеон. А против него – бригантина, барк, две шхуны, пять шлюпов. Триста испанских солдат плюс команда… А пиратов – около тысячи, и они лезли, лезли, лезли, подбадривая себя дикими воплями и залихватским свистом.

Ктото, сорвавшись, полетел в море, изрыгая проклятия и подняв тучу брызг. Прямо над головой жахнули мушкеты – стрелки сидели на реях, снизу им подавали заряженные стволы.

– Пожалуй, пора уже и глянуть – как там?

Махнув рукой шкиперу, Громов сунул шпагу в ножны и, ухватившись за спущенный с вражеского борта штормтрап – дело уже дошло и до этого, – быстро поднялся на широкую палубу галеона.

Судя по развернувшейся атаке, оставалось захватить лишь корму, укрепившись на которой, испанцы во главе с капитаном и шкипером методично обстреливали пиратов из фузей и мушкетов.

– Ах, вы так… – Андрей бросился к укрепленному на поворотной тумбе шестифунтовому фальконету, быстро зарядил, благо припасы оказались под ногами, и, наведя орудие на корму, громовым голосом потребовал сдаться.

Ответом был пистолетный выстрел – с головы пиратского капитана пуля сшибла шляпу.

– Пижоны дешевые! – выругался молодой человек. – Для пистолета тут, пожалуй, далековато будет. А вот для фальконета – в самый раз.

Бабах!!!

Шестифунтовый фальконет – по сути полковая пушка! Да, небольшая, но ведь пушка всетаки! Каак жахнуло! У самогото стрелявшего тут же заложило уши, а выпущенное им ядро, проломив балюстраду, сшибло в море весь расчет кормовой пушки.

– Мушкетеры, на мачты! – оглядев своих орлов, скомандовал капитан «Жозефины». – Живо!

С кормы сразу же открыли плотный огонь по лезущим на ванты пиратам, однако о прицельной стрельбе из мушкета речи не шло и в ходе полевого боя, а уж тутто – при качке – и говорить нечего. Так что унеслись тяжелые пули в белый свет, как в копеечку!

А вот с высоты, с рей – то уже было совсем другое дело, здесьто имелась групповая цель – на корме народец толпился кучно.

Оставшиеся внизу пираты, не прекращая обстрел врагов с палуб, передали на мачты заряженные мушкеты. Сплюнув на скользкие от крови доски, Громов взмахнул шпагой:

– Огонь!

И, довольно проследив за разрушительным действием мушкетерского залпа, вновь взялся за фальконет, который, кстати, уже успел зарядить какойто худенький белобрысый парнишка – юнга с «Жозефины»… К стыду своему, Андрей даже не вспомнил сейчас, как того зовут, лишь крикнул:

– Молодец, юнга!

И, выстрелив, запоздало подумал – а что вообще этот малец делает здесь, в кровавой гуще битвы?

– Я заряжу, сэр! Я умею.

– Вижу, что умеешь. Ты вообще как здесь?!

– Меня с вант сбило, упал… – мальчишка погладил окровавленную щеку – видать, неплохо приложился к доскам.

– Отсюда никуда не уходи, – внимательно посмотрев на корму, строго приказал Громов. – Если махну шпагой – стреляй. Умеешь?

– О да, сэр!

Юнга гордо вытянулся и щелкнул бы каблуками, ежели б они у него имелись, а так пришлось – голыми пятками.

Выстрелами с вант пираты живо повыбили на корме почти всех офицеров, ориентируясь на золоченые позументы и парики, и последний рывок врукопашную быстро довершил дело, так, что даже не пришлось больше стрелять.

Матросы и солдаты весьма многочисленного экипажа галеона, именовавшегося цветисто и длинно: «Нуэстра сеньора дель Розарио и СанХосе», в большинстве своем давно уже сдались в плен и сейчас переминались с ноги на ногу у обоих бортов под зорким присмотром пиратов. С особенным страхом пленные посматривали на водившего длинным фальконетным стволом юнгу – не дай боже, выстрелит.

С галеоном все было кончено, и пиратские квартирмейстеры, спустившись в трюм, деловито подсчитывали добычу. Паруса «серебряных» галеонов уже маячили гдето на горизонте, похоже, так никто и не пытался помочь попавшим в беду судам. Да и как могли бы? Развернуться, идти против ветра, атаковать? Шалишь! Не пароходы всетаки.

Галеон решили увести с собой, разгрузив его уже вблизи гавани, куда захваченное судно, в силу своей осадки, все равно никак не смогло бы зайти. Плененной команде, по обычаю, предложили встать в ряды братства, тех же, кто отказался, высадили по пути на безлюдном островке – а пусть как хотят! Пусть спасибо скажут, что не утопили, хоть, может, и стоило бы.

Команде «СанГабриэля» удалось сбить пламя на брандере, и теперь моряки распутывали снасти и деловито меняли поврежденные пиратским огнем такелаж и рангоут. Их никто не трогал – кому охота испытать на себе всю мощь двадцатичетырехфунтовых – а то и калибром побольше! – орудий? Пущай ремонтируются да с богом уходят, догоняют свой караван, воевать больше пираты не собирались – захваченной добычи хватало вполне! Как, возбужденно размахивая руками, рассказывал вахтенным «только одним глазком» заглянувший в трюм галеона юнга.

– Там полным полно серебра, братцы! И в слитках, и монеты… Я никогда в жизни такой огромной кучи не видел. Представляете, заглянул внутрь… а там – кругом – пиастры, пиастры, пиастры!

Глава 8

Весна 1707 г. Багамские острова – Флорида

Корабль смерти

После возвращения с богатой добычей – шутка ли, целый «серебряный» галеон! – авторитет пиратских капитанов взлетел на небывалую высоту! Получивший свой людоедский процент губернатор тоже остался доволен. Правда, выдать каперский патент не мог, не имел права – поскольку подчинялся хозяевам острова, а вовсе не находился на службе у государства.

Отпущенные на берег матросы, как обычно, предались кутежам – а что еще делатьто? Библиотек да музеев в Нассау пока что не было, куда пойти? Только в таверны да дома с разбитными девицами, коих в городке имелось предостаточно.

Камилла и баронесса с утра, в сопровождении Тома, отправились по промтоварным лавкам, и вернулись лишь к обеду, а во второй половине дня за племянницей старого Сэма заглянул ее воздыхатель Генрих, и молодые люди, как обычно, отправились кататься на лодке. Звали и Андрея с Бьянкой, однако те отказались – зачем друг другу мешать? Ясно же, что Камилла и молодой пиратский лекарь хотели бы побыть наедине, наслаждаясь прекрасной природой… и друг другом.

Этим последним как раз и собрались заняться «супруги», сразу, как только простились с друзьями, да вот не успели даже раздеться, как в комнату вежливо постучал Том, исполнявший обязанности слуги сразу для двух молодых хозяек.

– Масса Эндрю, тут пришел какойто мальчишка из лавки, торгующей всяким разным добром.

– Мальчик из лавки? – Бьянка проворно одернула платье. – Не из той ли, куда мы заглядывали утром? Да ты заходи, Том, за дверьюто не стой.

– Из той самой, мэм, – войдя, поклонился слуга. – Я сразу его приметил, разрази меня гром! Спрашивает госпожу Камиллу, о чемто она с хозяином уговаривалась, вот я и подумал – может, вы ей потом что передадите? Мнето этот чертов мальчишка ничего толком не говорит.

Услыхав это, Громов громко расхохотался:

– Ну так гони его в шею! Камилла все равно только к вечеру будет.

– Подожди, милый, – баронесса тронула возлюбленного за плечо. – А вдруг там чтото важное? Камилла и в самом деле о чемто говорила с хозяином, чтото спрашивала… может быть, искала какуюто вещь.

– Да у нее этих вещей! – с хохотом отмахнулся молодой человек.

– Ну и что? – Бьянка взглянула на него с неожиданной строгостью, как смотрит на провинившегося ученика опытная учительница, отчетливо осознающая, что, кроме вот этого взгляда и, если потребуется – истеричного крика – юного хулигана она ничем наказать не может. Ну разве что линейкой по рукам или указкой по кумполу – а это уж чистый криминал, уголовная статья – побои.

– Женщина и должна иметь безделушки, – обняв возлюбленного за шею, наставительно продолжила баронесса. – Всякие там заколки, статуэтки, шкатулки. На то она и женщина! Эй, Томас, зови мальчишку, зови, пока не ушел. Может, он нам чтонибудь скажет, коли уж тебе не захотел?

Завидев столь важных и шикарно одетых господ, босоногий лавочный мальчик заметно смутился и покраснел, наверное, даже и убежал бы, да Андрей вовремя схватил его за руку и грозно рявкнул:

– Говорят, ты когото здесь ищешь?

– Ищу… – испуганно пролепетал подросток. – Госпожу Камиллу – так она себя назвала. Она сама же меня и просила, если вдруг коечто увижу или кто принесет, а она хотела бы купить, так бы поторопилась, а то ктонибудь другой купит – мало ли?

Мало что поняв, Громов помотал головою – ну загрузил, пацан!

– И что же такое Камилла хотела купить? Что искала? – подойдя к мальчишке, мягко улыбнулась Бьянка. – Говори, не стесняйся. Видишь ли, нужной тебе госпожи сейчас нет, и она еще очень нескоро будет. А мы – ее лучшие друзья. И могли бы заплатить, если уж ты говоришь – срочно.

Переминаясь с ноги на ногу, подросток быстро закивал:

– Срочно, да, есть у нас в городе один дед, старый господин Кавендиш, так он подобные вещи скупает. Боюсь, как бы и сейчас не купил, обычно он как раз после обеда прохаживается по лавкам. О, он такой, что…

– Сколько? – баронесса быстро перебила мальчишку.

– Ну… может быть, целый пиастр, а может – и все два, мой хозяин, господин Мидлтон, знаете ли, честно говоря, скуповат.

– А, Мидлтон! – вспомнил вдруг Громов. – Усатый такой, похожий на турка. Торгует кра… тьфу ты – комиссионным товаром.

– Вот тебе два пиастра… – заглянув в шкаф, Бьянка вытащила из небольшого сундучка монеты. – И вот – медяшки – лично тебе за труды.

– Спасибо, любезнейшая госпожа, – мальчишка проворно спрятал деньгу и поклонился. – Так я побегу, ага?

– Двигай! И живо принеси сюда ту саму вещь… что, кстати, за вещьто?

– Воин, – обернулся на пороге подросток. – Маленький красный воин с круглым серебряным щитом и саблей. Вот такой! – парень показал пальцами.

– Дюйма полтора, – пробурчал Громов. – И за эту безделицу – пятьдесят граммов чистейшего мексиканского серебра?! Два пиастра!

– Беги, беги, милый, и никого здесь не слушай.

Выпроводив парнишку, Бьянка послал Тома вниз, за вином… «и еще попроси тетушку Марту пожарить немного рыбы, как пожарит, так и неси… и вино тогда же».

Молча поклонившись, молодой негр вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Шаги его гулко загрохотали по лестнице – бывший невольник уже успел прикупить себе самые настоящие башмаки, пусть и поношенные!

– Ах, милый… Я больше не могу сдерживаться!

Презрев всякие приличия, Бьянка набросилась на возлюбленного с самыми горячими поцелуями. Скинув с него кафтан, стащила сорочку…

Андрей тоже не терял времени даром: уже успев обнажить девчонку до пояса, пылко целовал упругую грудь, пусть небольшую, но столь аппетитную, что, верно, могла бы заменить собой изрядный жареный окорок!

– Миленький мой… ах…

Дрожа от нетерпения, юная баронесса закатила глаза…

И тут в дверь опять постучали!

– Масса Эндрю…

Бьянка проворно прыгнула в постель, накрывшись покрывалом.

– Господи, Том, – с досадой покусав губу, Громов приоткрыл дверь. – Ты както совсем уж незаметно подобрался… даже башмаками не стучал. Что случилосьто? Тетушка Марта уже успела пожарить рыбу?

– Нет, масса. Просто прибежал давешний мальчик из лавки.

Баронесса замахала рукой:

– Зови его, милый, зови… И помоги мне застегнуть платье.

– Который раз уже собираюсь приделать сюда небольшой засов, – не удержавшись, молодой человек погладил возлюбленную по спине, такой шелковистой, теплой… а если провести рукой чуть ниже…

– Ну милый! Давай же уже!

Вот и пойми этих женщин – то кричит, что терпеть не может, а то…

– Здесь вот потуже… ага… Думаешь, если сделать засов, так стучать не будут?

Громов сноровисто затянул шнурки:

– По крайней мере, не войдут.

– Сюда и так никто не входит без нашего слова.

Снова раздался стук, послышался громкий голос Тома:

– Так его заводить, масса Эндрю?

– Заводи уже.

Лавочный мальчик честно исполнил обещанное, протянув на ладони небольшую, размером в полтора дюйма, статуэтку самой изящной работы, изображавшей красного воина с серебряной саблей и круглым щитом, тоже серебряным.

– Какая прелесть! – взяв статуэтку в руки, искренне восхитилась Бьянка. – Это делал великий мастер, и похоже, что в давние времена. Не пойму только – это краска или просто материал такой, красный.

– Разве может быть красной слоновая кость? – тихо промолвил молодой человек, рассматривая покупку с ничуть не меньшим любопытством.

– И правда… – Бьянка накрутила на палец свой золотистокаштановый локон, как всегда делала, когда о чемто задумывалась.

– Если госпожа Камилла спросит – мой хозяин, господин Мидлтон, может коечто рассказать о том, кто принес эту вещицу в лавку, – промолвил так и стоявший в дверях лавочный мальчик. – Так я пойду, господа?

– Иди, иди, – подняв глаза, баронесса ласково улыбнулась. – Не беспокойся, мы все передадим госпоже Камилле.

Молча поклонившись, мальчишка ушел, шлепая босыми ногами по лестнице вслед за провожающим его Томом.

– А наша подружка, видно, решила собрать коллекцию, – глядя в окно, задумчиво заметила Бьянка. – Чтото подобное она уже когдато покупала… дада, покупала, я помню, только вот тогда не обратила особого внимания. И еще долго разговаривала с продавцом на рынке… я как раз выбирала веер в соседнем ряду… Что такое?!

В дверь осторожно стукнули:

– Масса Эндрю!

– Опять ты, Том! Что, хозяйка уже нажарила рыбу?

– Нет, но я не о том, – чернокожий слуга вошел и поклонился, бормоча извинения. – Просто я забыл коечто вам сказать. Думаю, мало ли да господам будет интересно узнать, раз уж они так смотрели на фигурку? И, разрази меня гром, еще я подумал…

– Да говори уже! – хрястнул кулаком по столу Громов. – Надоело уже вокруг да около ходить.

– Так я и говорю, масса! – от звука удара бедолага негр аж присел и хлопнул глазами. – У старого моего хозяина, полковника Роджерса, было две подобные фигурки. Он както хвастал, что еще давно, лет пять или семь назад, выиграл их в Чарльз Тауне в карты у какогото заезжего богача.

– Такие же воины? – покрутив локон, уточнила Бьянка.

Том замотал головой:

– Нет, хозяйка. Не простые воины. Один – на слоне, другой – на колеснице. Но точно такой же работы, уж в этомто я понимаю – вот с таким же саблями, щитами, только не из серебра, а из золота. А еще там были драгоценные камни, думаю, даже изумруды и рубины, мои господа! И цвета – другие. Слон с воином – зеленый, а тот, что на колеснице – черный. И кони в колеснице тоже черные, ах какие изящные кони, да как сделаны – просто чудо какоето, разрази меня гром!

– Спасибо, Том, – поблагодарив, Громов выпроводил слугу за дверь и с загадочной улыбкою повернулся к Бьянке:

– Кажется, ты чтото хотела мне предложить, любимая? А поверниська спинкой…

– Потом, – девушка нетерпеливо отмахнулась и, зачемто понизив голос, неожиданно предложила прокрасться (она так и выразилась – «прокрасться») – в комнату своей рыжей подружки и «коечто там посмотреть».

– Ну ту, покупку… ты забыл, что ли?

Андрей, конечно, забыл, но не признался:

– Нет, что ты! Как я могу забыть?

– Тогда пошли… Только – тсс!!! Не хочу, чтоб тетушка Марта знала. И даже Том.

Громов, конечно, предпочел бы сейчас другое… но если женщина просит…

Словно два заговорщика, они выглянули в коридор и прислушались. Снизу, из примыкавшей к столовой кухни, доносились довольные голоса Тома и тетушки Марты, а вкуснейший запах жареной рыбы вызывал такую слюну, что Андрей едва удержался, чтобы не сплюнуть.

Двери в комнатах дома, естественно, не запирались – даже мировая философская мысль еще не дошла до таких извращенных вершин индивидуализма, как отдельный замочек с ключом, запирающий отдельную – слава богу, хоть это уже было – комнату. В этом смысле Андрея всегда умиляла старая – сороковыхпятидесятых годов – мебель: массивные шкафы, смешные серванты и комодики – все с запирающимися на ключики ящиками! От кого их закрывали, бог весть – то ли от не в меру любопытных соседей по коммуналкам, то ли от пьяных мужей, то ли от детишек.

– Ну вот он! – едва войдя, Бьянка кивнула на валявшегося – именно что валявшегося – на прикроватном столике воина, точно такого же, как и тот, что принес лавочный мальчик купца Джефри Мидлтона, только этот был черный, а щит и сабелька – золотые.

– Чтото не оченьто она его бережет, – усевшись на кровать, молодой человек поставил статуэтку.

– Нетнет, милый! – быстро среагировала баронесса. – Оставим тут все, как есть. Както не хорошо шарить по чужим жилищам…

– Ха! – Громов едва не вскрикнул – кто бы говорил!

– Все, что нужно, мы уже увидели, милый. Теперь можно и уходить.

Сказав так, девушка тут же заглянула под кровать – больше в этой комнатенке и прятатьто негде было – вытащив оттуда… кипу географических карт или, точнее – лоций.

– Понятно, – бегло просмотрев листы, ухмыльнулся молодой человек. – Это все местные островки – думаю, нашим юным друзьям они вполне пригодились во время их вояжей. Вот и сегодня, уплыв, они наверняка прихватили с собой нужную схему. Смею заметить – осмотр достопримечательностей поставлен госпожой Камиллой на весьма твердую и научную основу – недаром она племянница старого пирата, хаха.

– Смотри, тут какието крестики, стрелки, – не отрывая глаз от развернутой, первой попавшейся, лоции, Бьянка покрутила локон.

– Карта пиратских сокровищ! – расхохотался Громов.

– Тихо ты! – девушка тихонько стукнула его ладонью по губам.

– Молчу, милая, молчу! – Андрей елееле сдерживал смех. – Тут все сокровища ищут, такое уж место. Если верить местным сплетням – золота и драгоценных камней под каждым кустом полно. Только вот чтото никто их не находил пока что. Ой… вот только не говори, что плохо искали.

Девушка не отвечала, обиженно надув губки.

– Да и что в них толку, в сокровищах? – снова рассмеялся капитан Гром. – У меня уже сокровище есть. Ну? Все посмотрела?

– Идем, – Бьянка ловко засунула карты обратно под кровать. – Денег у нас твоими, милый, стараниями, вполне хватает. Здесь, в Нассау – хватает, если же перебираться в Старый Свет или даже в Новую Англию… ойойой – там другие деньги нужны, куда большие! Дом купить, нанять слуг, жить на чтото. Кстати, я бы первым делом пилораму открыла – доски всем нужны.

– Откроем, – выглянув из двери, молодой человек прислушался и, обернувшись, поманил Бьянку рукой. – Все спокойно. Пошли.

– Хуууу!!! – добравшись наконец до своей комнаты, баронесса устало перевела дух. – Ну и пусть их, пусть сокровища ищут, авось и найдут, хотя – вряд ли. Я же не дура – понимаю, их тут многие искали до нас… и будут искать еще долго. А наши – пусть ищут… только вот Камилла могла бы об этом сказать. Подруга называется! Ах… милый… ты мне платье помнешь!

– Ничего, дорогая, я осторожно…

Зайдя сзади, Громов едва успел ослабить завязки и поцеловать возлюбленную между лопатками, как вдруг… точнее уже – как всегда – в дверь вежливо постучали.

– Опять черт этого Тома принес! – шепотом выругался капитан. – Может, не отвечать? Постоит да уйдет.

Стук немного погодя повторился. И тут же послышался голос, не имевший ничего общего с голосом молодого негра:

– Любезнейшие господа мои! Я принесла вам вино и жареную рыбу.

– Тетушка Марта! – поспешно поправив платье, баронесса всплеснула руками. – Иди, открывай… Нет, постой! Сначала завяжи все, как было… Дада, тетушка Марта, мы сейчас…

– Прошу! – распахнув дверь, Громов галантно пропустил в комнату хозяйку дома.

– Извините уж, если помешала… – опустив серебряный поднос на небольшой, стоявший рядом с кроватью столик, женщина принялась ловко расставлять посуду. – Это все Том, черная башка! Увидел господина плотника, побежал показывать сарай – там ведь крыша прохудилась, так господин Спиридон обещал починить. С утра еще должен был заглянуть, да, видно, задержался гдето. Ах, Спиридон… – сложное имя плотника эта славная женщина всегда выговаривала по слогам. – Это такой умелец! Ума не приложу, зачем ему заниматься вашим опасным промыслом, почтеннейший господин Эндрю? С такимито золотыми руками. Ну не буду мешать – кушайте, пейте вино… А за посудой я попозже зайду.

– Вроде и есть неохота, – затворив дверь, пожал плечами Андрей. – Не так и давно обедали.

– И мне – неохота. – Ах, как прямо баронесса держала спинку! Просто загляденье… и… так сексуально, что… – Но мы будем есть, ведь попросили же приготовить и принести.

– Я бы, честно говоря, только вина выпил, – молодой человек подошел к окну и оглянулся. – Что, отказаться и впрямь неприлично будет?

– Очень неприлично. Для благородных кабальеро – непозволительно. – Бьянка поджала губки. – Так ведут себя только нувориши – неизвестно как разбогатевшие и купившие титул самодурыкупчишки, у которых за душой ничего, кроме груды какогото презренного золота.

Ишь ты – «презренное золото», усмехнулся про себя Громов. А на сокровищато стойку сделала будьтенате! Или – это просто извечное женское любопытство?

– Ах, милый, я лопну – но съем всю эту рыбу! – девушка томно закатила глаза и потянулась с такой грацией, что молодой человек облизнулся, хотя вовсе не был голоден.

– Любимая, так, может, все же займемся чемнибудь иным? – с надеждой переспросил Андрей.

– Займемся! – баронесса глянула на него холодно, с усмешкой. – Но сначала – съедим рыбу… пусть даже не всю.

– Слушай! – глянув в окно, молодой человек подмигнул возлюбленной с самым заговорщическим видом. – Я, кажется, знаю, кто всю эту рыбу съест!

– Спиридон? – Синие глаза блеснули весельем. – Всегда знала, что ты – сама хитрость, милый! Ну не стой же! Выгляни в окно, позови Спиридона сюда!

Потомок опальных стрельцов, Спиридон Рдеев, несмотря ни на что, был для юной баронессы – «человеком оружия», кабальеро, правда, труд плотника Бьянка уж никак не посчитала бы благородным занятием… как и любую работу… Раньше б не посчитала, пока не побывала в тысяча девятьсот шестьдесят втором году неизвестно какой эры! Там все трудились, даже Громов. Да и сам Иисус, говорят, в свое время плотничал, а плотник – у джентльменов удачи профессия уважаемая, недаром при дележе добычи плотнику лишнюю долю дают!

Тем более Спиридон был земляком Андрея. Единственным.

Рыжий – куда более рыжий, нежели Камилла – Спиридон, войдя, с достоинством поклонился и, сняв круглую голландскую шляпу, перекрестил лоб.

– Садись, садись, Спиридон, рад, что ты к нам заглянул… Извини, оторвали тебя от работы…

– Ох, господине, – плотник махнул рукой. – Там доски нужны, завтра погляжу, где их взять. Так что нет работы сейчас, можно и выпить. С утра еще заглянуть собирался, да старина Сэм на суденышко свое пригласил, коечто в каюте подладить. Хо! Интересные у вас штуковины!

Спиридон взял в руки воина, на которого едва не сел.

– Татарин.

– Почему же татаринто? – изумилась Бьянка.

– Или индус – вон одет как… Господи, – плотник почесал бороду. – А я ведь такое уже видал.

– Видал?! – «супруги» переглянулись и хором уточнили: – Где?

– Да на «Саванне», ремонт там сегодня делал в капитанской каюте, говорил уже.

– И что в капитанской каюте? – настороженно спросила Бьянка. – Такой же воин?

Спиридон пригладил волосы и хмыкнул:

– Не, не такой. Но похожий. На желтом слоне! И сам весь желтый, с копьем серебристым.

– Странные фигурки, – качнув головой, юная баронесса покрутила локон.

– И ничего странного! – с неожиданной веселостью вдруг возразил Громов. – Если б не цвета – я б сказал: обыкновенные шахматы!

– Шахматы!!! – девушка всплеснула руками. – Ну конечно же, шахматы, клянусь Святой Девой, «Смуглянкой» с горы Монтсеррат! Только не простые, а индийские.

– А чем отличаются? – заинтересовался Андрей. – Цветом?

– И цветом, и количеством фигур – их там меньше, да и вообще – войска не два, как у нас – белые и черные, а четыре – верные, желтые, красные и зеленые. Индийские шахматы, да… Называются – чатуранга.

– Почти как «черт побери», – капитан Гром разлил по бокалам вино и ободряюще кивнул гостю. – Ты, Спиридон, рыбкуто кушай, не стесняйся.

– А и скушаю, чего ж? Благодарствую, господине Андрей Андреич.

Отпив немного вина, Бьянка встала и подошла к окну, снова накручивая локон на палец, и, посмотрев вдаль, задумчиво, себе под нос, прошептала:

– Индийские шахматы… А ведь ктото из местных пиратов ходил походами далекодалеко, и даже грабил индийские корабли. А потом все сокровища кудато и исчезли… Выходит – не все? Ой, Камилла… Тото я смотрю – все кругом какието тайны, катание на островки…

– Садись к нам, милая! – обернувшись, позвал Андрей. – Чего стоишь там, как неродная?

Наверное, можно было бы уже собираться во Францию, взять с собой корабль и охочих людей, тех, кому давно надоело зыбкое пиратское счастье… таких, правда после удачного нападения на караван осталось не оченьто много, в чем откровенно признался Громову шкипер.

– Да, дорогой мой месье Тоннер…

«Месье Тоннер» – «Господин Гром» – так, на французский манер, Антуан называл капитана в частных беседах.

– …боюсь, как бы у нас не возникло проблем с экипажем! Клянусь святой Женевьевой, нынче маловато найдется людей, готовых отправиться с нами. Как бы не пришлось ждать до осени… или до первой крупной неудачи, чего уж никак не хотелось бы!

– Чего не хотелось? – Громов пригладил волосы. – Ждать или – неудачи?

– И того, и другого, мой дорогой друг! – рассмеялся шкипер. – И того, и другого.

Они сидели в узкой каюте француза на «Жозефине», куда оба явились с утра – решать вопросы снабжения и небольшого ремонта, а также составить коекое планы на ближайшее будущее. Кроме вахтенных, вся команда еще спала – разгулявшиеся матросы вернулись на корабль далеко за полночь, и то далеко не все, многие остались в веселых домах, осыпая остатками серебра разбитных доступных девиц, коими – как и любой пиратский притон – так славился Нассау. Что ж, матросы – тоже люди и имели право немного расслабиться, тем более – после столь громкого дела.