Текст книги "Голому рубашка. Истории о кино и для кино"

Автор книги: Анатолий Эйрамджан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 36 страниц)

– Хоть и калеки мы, а вместе можем многое сделать! – радостно сказал Володя. – Чувствуешь, воздух совсем другой!

– Да! – вздохнула Сабина полной грудью. – Океаном пахнет… Нас не будут ругать, что мы открыли окно? – забеспокоилась Сабина.

– А мы его и не открывали, – спокойно сказал Володя. – Было открыто. Скажи, Сабина, а ты смогла бы вылезти в это окно? Я, например, смогу запросто даже с такой рукой и гипсом на ноге… А ты?

– Смогу, наверное, – подумав, сказала Сабина. – А для чего?

– Я думаю, нам стоит сбежать отсюда как-нибудь вечерком. Сходим в ресторан «Барракуда», знаешь, на берегу океана, там шикарные рыбные блюда, шримпы, лобстеры, про осетрину я не говорю. Поужинаем, послушаем музыку; там один бухарский еврей на трубе играет – не отличишь от мексиканца! И поет здорово. Подышим океанским воздухом…

– Даже не верится, что все это существует, – грустно сказала Сабина. – Мне кажется, что запах госпиталя теперь будет преследовать меня всю жизнь…

– Вот для этого нам и нужен маленький праздник! Чтоб отвлечься, – объяснил Володя.

– И ты хочешь, чтобы мы через это окно сбежали в ресторан? – догадалась Сабина. – На костылях? В больничной одежде?

– Да, – сказал Володя. – Я пробовал поговорить с секьюрити, который вечером сидит на выходе – глухо. Ничего на него не действует. Говорит, выпустит, если есть письменное разрешение врача, и больше никак. А это окно – самый лучший вариант. Одежду нам принесет Серега. И костыли нам не помешают – полно инвалидов в городе, никто и внимания не обратит! Сережа подгонит автомобиль сюда. Я вылезу первым и помогу тебе, – с жаром говорил Володя. – Зато сменим на два-три часа обстановку, послушаем музыку живую, поедим крабов, выпьем по бокальчику вина… Это придаст нам силы пролежать здесь еще полмесяца… Согласна?

– Да, – неожиданно твердо и сразу согласилась Сабина. – Согласна.

– Молодец! – не ожидал, видно, такого ответа Володя. – С тобой, значит, можно идти в разведку.

– Просто я в неволе чахну, – призналась Сабина.

…Сергей доставал содержимое своей сумки. Это были женские платья, кофточки, майки, жакеты…

– Спасибо, Сережа, но мне может принести мою одежду подруга. И неужели Володя так серьезно настроен по поводу ресторана?

– Еще как! – сказал Сергей. – Он если что задумает – обязательно делает, чего бы это ему ни стоило. Как у Моллы Насреддина, знаете эту историю?

– Нет. Какую?

– Ну, Молла Насреддин как-то увидел огромного страшного быка и сказал людям: «Я должен сесть ему на голову!». Все стали отговаривать его: «Не делай этого, Насреддин! Это плохо кончится!». Но Молла был непреклонен: «Нет, я этого хочу и я должен это сделать!». Очнулся в гипсе, еле живой, весь в ссадинах, ранах. Люди говорят ему: «Мы же предупреждали тебя, Молла Насреддин, чтоб ты не делал этого!». А Молла с улыбкой отвечает им: «Ну и что ж! Зато что хотел – сделал!». Вот так и Володя. Кстати, это его любимый анекдот.

– Значит, вы думаете, так будет и с нашим рестораном? – засмеялась Сабина. – Очнемся в госпитале еле живые?

– Нет, у Володи все наоборот, – что он намечает, получается без проблем, – сказал уверенно Сергей. – Так что то, что задумали, сделаете! А вещи я на всякий случай оставлю у Володи.

– Доррис, вот тебе 50 долларов – купи, пожалуйста, хороший букет роз. Чтобы видно было, что цветы – супер!

– И торт, – напомнила Доррис.

– Нет, торт не надо, – сказал Володя. – Мы и так без движения здесь лежим, так что торт нам вреден…

– А затушить свечки? – удивилась Доррис.

– Мне кажется, у нее сил не хватит затушить 25 свечек. А по нашим традициям, если не затушишь хоть одну свечку – плохая примета…

– Ну, раз так, – согласилась Доррис. – А мне что подарить ей? – спросила Доррис. – Может, подскажешь?

– Ты нам каждый день подарки делаешь, Доррис. Ты – самый лучший подарок!

– Я хочу ей подарить красивую ореховую палку для ходьбы, – сказала Доррис. – Первое время после выписки ей понадобиться палка…

– О, это – хороший подарок! – поднял палец Володя.

Мария доставала из сумки одежду Сабины.

– Захватила вещи тебе на выбор, чтоб не ошибиться, – говорила Мария. – Вот это платье неплохо для ресторана, мне кажется…

– Как я его надену? – усмехнулась Сабина. – Про руку забыла?

– В самом деле! Ты ведь не сможешь его надеть! – поняла Мария.

– Вот эта кофта и брюки в самый раз! – отобрала Сабина. – Брюки скроют мой гипс, а кофта эта застегивается на груди… Спасибо, Марина…

– Я буду за вас болеть, – сказала Мария. – Чтоб у вас все получилось…

– Тьфу-тьфу-тьфу! – переплюнула Сабина. – Не могу понять, как я согласилась на такую авантюру…

– Он тебе нравится? – спросила Мария.

– Да, – сказала Сабина.

– А ты ему?

– Мне кажется, тоже.

– Может, поженитесь? – рассмеялась Мария.

– Это невозможно, – грустно сказала Сабина.

– Почему?

– Потому, что он – армянин, а я – азербайджанка, – сказала Сабина.

– Неужели это так серьезно? – удивилась Мария. – Вот у нас полно пар – русских и молдаван, кто из Приднестровья, кто из Молдавии… Никаких проблем!

– У кавказцев другой менталитет, – вздохнула Сабина. – До сих пор существует кровная месть…

– Но мы ведь не на Кавказе? Мне кажется, все советские проблемы теперь так далеки от нас, – сказала Мария. – Да и американский пример перед глазами – какой был расизм здесь 50 лет назад, и посмотри теперь на отношения белых и негров. Так что все меняется, Сабиночка…

– Да, но рана свежа – и у него, и у меня. Я помню, как меня выгоняли из Еревана, не могу забыть лагерь беженцев под Гянджей, а он сам мне рассказал, как друзья-азербайджанцы спасли его в Баку…

– Ну, вот видишь, друзья-азербайджанцы у него есть! – обрадовалась Мария.

– А мои родственники? Они будут считать меня предательницей и проклянут! Нет, он – хороший парень, скрасил мне больничные будни – я ему очень благодарна. Но никаких серьезных продолжений ни ему, ни мне не нужно…

– Если бы я здесь встретила молдаванина, я б его не упустила, – сказала Мария.

– Если б я встретила азербайджанца… – начала было Сабина и осеклась. – А ты знаешь, я ведь тоже перевернутая… Шуртывац азербайджанка! – рассмеялась она.

В небе летел самолетик и тащил за собой вереницу букв. Буквы складывались в русские слова: «Dopogaja Sabina! Pozdravljau tebja s ubileem, zdorovja, shastya zelaju! Tvoj zemljak Volodja»

Сабина лежала на койке и смотрела в окно. Видела, как бы зависший в окне самолетик, надпись даже не пыталась прочесть, но вдруг как-то автоматически уловила неправильность английского текста, какую-то неразбериху и тут же поняла, что текст русский. А когда уловила смысл надписи, – не поверила своим глазам, а потом вскрикнула, прижав руки к щекам:

– Володя!

Володя стоя у окна, смотрел на самолетик и говорил по телефону:

– Серега, молодец, все отлично! Жалко буквы английские!

– Они могли сделать русские, но это стоило бы в два раза дороже! – объяснил Сергей. Он стоял на балконе и в бинокль наблюдал за самолетом.

– Надо было согласиться! – сказал Володя. – Юбилей не каждый год бывает!

– Но они сказали, что не успеют к юбилею сделать буквы, только на следующей неделе! – объяснил Сергей.

– Тогда чего ты мне это говоришь? Ложка хороша к обеду! – сказал Володя.

– Зато у меня связь с пилотом. Есть какие-нибудь пожелания? – спросил Сергей.

– Когда Сабина его заметит, тогда можно будет попросить, чтобы помахал крыльями, – сказал Володя.

– Помахать у него не получиться. Может покачать крыльями, – сказал Сергей. – 100 долларов. «Качну серебряным тебе крылом!» – пропел Сергей.

– Я это и имел в виду! Вот! Она звонит! Я тебе перезвоню!

Володя переключился на вторую линию.

– Алло! – сказал он.

– Володя! Я очень тронута твоим поздравлением! Ты еще тот бакинец!

– Если бы я не был прикован к госпиталю, я бы тебя еще лучше поздравил! – с чувством сказал Володя.

– Не могу себе даже представить что-то еще более впечатляющее! Весь Майами сейчас видит эту надпись!

– А понимают только наши! – рассмеялся Володя. – А остальные ломают голову, что это такое? От всей души поздравляю тебя, Сабиночка! Вот, смотри, он пошел на разворот, видишь?

– Вижу! – сказала Сабина.

– Сейчас он помахает тебе крылом! Вернее покачает крыльями. Хочешь?

– Хочу! Но ты шутишь!

– Тогда смотри! – Володя переключился на Сергея и сказал: – Передай летчику, пусть покачает крыльями. А «бочку» сделать не может?

– Яс ним так не договаривался. Но сейчас спрошу. Сколько можно заплатить?

– Если сделает «бочку» или «петлю Нестерова» – сколько попросит, столько и заплатим! – сказал Володя и переключился на Сабину. – Следи за самолетом, Сабина-джан. Внимательно следи, чтоб ничего не пропустить…

– Слежу!

Сабина уже стояла возле окна.

Самолетик покачал крыльями, а потом вдруг круто полез вверх, таща за собой надпись, и стал постепенно переворачиваться вверх дном.

Видишь Сабина? – позвал Володя в трубку. – Высший пилотаж по случаю твоего рождения!

Володя! Я очень тронута… Но не стоило, честное слово…

Самолетик вышел из «петли».

Поблагодари летчика, Сереж! – переключив линию, сказал Володя. – Молодец он!

За деньги моллу в мечети можно трахнуть! – удовлетворено сказал Сергей в трубку.

Самолет, сделав «мертвую петлю», еще раз покачал крыльями и опять пошел на разворот, чтобы еще раз с берега можно было бы прочесть надпись.

– Так меня еще никто не поздравлял! – сказала пораженная Сабина в трубку.

– На здоровье! – сказал Володя. – Он будет летать еще 45 минут.

Доррис смотрела на самолетик, не могла понять, что он рекламирует, и вдруг поняла только одно слово – «Сабина». Она тут же пошла к Володе в палату.

– Это он для Сабины летает? – показала она на самолет. – Это ты придумал? Вместо музыкантов под окном?

– Извини, Сабина, пришла Доррис! Я тебе перезвоню. Володя отключил телефон и сказал Доррис: – Да, так я решил ее поздравить! Там написано: Поздравляю, желаю здоровья, счастья, все по русски…

– Ты – настоящий мужчина! Любая женщина после этого должна капитулировать! Безоговорочно! – сказала Доррис. – Это признание в любви на самом высоком уровне.

– Самый высокий уровень – если б я смог истребители запустить в небо и чтобы они с помощью компьютера написали бы газом поздравления. Ну, как в День Независимости делают…Или когда супербол! Но это мне пока не по силам… Вот что, Доррис, теперь можно подарить ей цветы – надо усиливать наступление… И я хочу, чтобы это сделала ты.

– Почему я? Ты ведь уже ходячий? – удивилась Доррис.

– Во-первых, потому, что я дарить цветы не могу – у меня это элегантно не получается, я всегда смущаюсь. Честное слово, Доррис. И вообще, я не могу даже по улице идти с цветами. Или тортом. Мне кажется, все на меня смотрят и думают: «Какой дурак!»

– Наоборот, мужчина с цветами – это очень впечатляет, – сказала Доррис.

– Ну вот такой пунктик у меня! Поэтому, если цветы отнесешь ты – ты меня выручишь, и это к тому же будет гораздо красивей, – сказал Володя. – Ты скажешь: «Володя просил передать тебе эти цветы в связи с твоим днем рождения!». Ей, я думаю, будет это приятно, и при тебе она не скроет своих чувств, а ты мне потом скажешь, обрадовалась она или нет.

– Конечно, обрадуется, тут другого варианта быть не может, – сказала Доррис.

– Но как обрадуется, вот в чем вопрос! – поднял палец Володя. – Ты ведь своим женским чутьем поймешь, нравлюсь я ей или нет. Прав я, Доррис?

– Да мне и сейчас видно, что вы друг другу нравитесь, – сказала Доррис. – И для этого есть все основания: земляки, во-первых, а во-вторых, мне кажется, вы прямо друг для друга созданы!

– Вай-вай-вай! Доррис-джан, скажи вот эти самые слова Сабине, сможешь?

– Смогу, – сказала Доррис. – А как тебе нравится моя палка? – показала Доррис красивую трость для ходьбы.

– Супер! – Володя взял трость, рассмотрел ее и даже сделал с ней несколько шагов. – Сразу видно, что ручная работа. И легкий ход у нее!

Самолетик все продолжал кружить в небе перед госпиталем.

– Если б мне такое устроил мужчина, я была бы его рабыней, – с чувством сказала Доррис, показав на самолет.

– Я пока к этому не готова, – сказала Сабина – Хотя не скрою, мне приятно… – Добавила Сабина, нюхая розы.

– Ты и Володя друг для друга созданы, – горячо сказала Доррис. – Такое редко бывает!

– Это он попросил тебя сказать мне? – спросила Сабина.

– Да! – в запале ответила Доррис и тут же поправилась-Не совсем так. Эти слова я ему сказала, он очень обрадовался и попросил повторить их при тебе.

– Теперь мне понятно, – сказала Сабина, ставя вазу с цветами на тумбочку. – Наши кавказские мужчины когда начинают ухаживать – идут на все! Даже похищают девушек!

– В самом деле? – поразилась Дорррис.

– Это было раньше, но опасность такая всегда существует.

– Ну, здесь не Кавказ, к тому же госпиталь, можешь не бояться похищения. А что ты скажешь все же на то, что вы прямо созданы друг для друга? – не отставала Доррис.

– Скажу, что это – твое мнение, – сказала уклончиво Сабина.

Но ты согласна с ним? – не отставала Доррис.

– Ты знаешь, Доррис, кавказских женщин так воспитывают, чтобы они меньше говорили о мужчинах, – сказала Сабина. Больше я ничего тебе не могу сказать.

Вот, правильно говорят, что мудрости можно учиться всю жизнь! – воскликнула Доррис. – А я, если мужчина мне нравится, сразу теряю голову, и для него уже нет во мне никаких тайн! Наверное, от этого все мои неудачи…

– А мне сейчас голову терять нельзя, дорогая Доррис! – грустно сказала Сабина.

– Как знаешь, – сказала Доррис и достала из-за спины палку. – А вот это от меня подарок, Чтоб ты первое время имела опору надежную.

– О, Доррис! Вот это подарок! – Сабина оперлась на трость. – Прекрасно! Вот это та самая опора, которая мне нужна! – она поцеловала Доррис. – Большое тебе спасибо!

– Ладно, на твои слова не среагировала, а цветы хоть понравились? – молящим тоном спросил Володя Доррис.

– Цветы понравились, это 100 процентов, да и слова мои понравились, я по глазам видела. Но, она говорит что у кавказских женщин такое воспитание, что они должны вести себя скромно, – объяснила Доррис.

– Так и сказала? – радостно спросил Володя.

– Да, слово в слово передаю, – клятвенно сказала Доррис.

– Это правда, – серьезно сказал Володя. – Наших девушек с детства так воспитывают, чтобы они были хорошими верными, женами. Молодец, правильно она ответила на твои слова, – удовлетворенно сказал он.

Раздался телефонный звонок.

– Сабина звонит! – сказала Доррис. – Хочет поблагодарить за цветы. Я пошла.

– Спасибо тебе! – крикнул ей вслед Володя и взял телефонную трубку.

– Володя, большое тебе спасибо! – говорила Сабина. – Такие чудные розы! И что удивительно, они пахнут розами! Заметил, здесь ведь цветы не пахнут!

– Не только цветы, – сказал Володя. – Здесь не пахнут персики, огурцы, дыни… У нас, когда очищаешь огурец, на другой стороне улицы запах слышен, скажи?

– Да, а здесь надо принюхиваться. А вот твои розы пахнут, – сказала Сабина.

– Это они запахли, потому что у тебя день рождения! – поднял многозначительно палец Володя, хотя Сабина не могла этого видеть. – И мы твой день рождения отпразднуем на воле, в ресторане! Так что сегодня проводим операцию под кодовым названием «Барракуда».

– Значит, ты заранее знал про мой день рождения и все так подготовил? – спросила Сабина.

– А как ты думаешь? – гордо ответил Володя.

– Хитрый армянин! – сказала Сабина.

Из своей палаты выглянул Володя и, убедившись, что никого нет в коридоре, прошел ко внутренней лестнице и спустился по ней на первый этаж. Был он в цивильной одежде, с палкой, рука на перевязи, на шее все тот же ошейник, но, в общем, у него был вполне нормальный для ресторана вид – в Майами бывают в ресторанах и не такие инвалиды.

Подойдя к окну на первом этаже, он легко открыл его (замки предварительно были уже разомкнуты) выставил в окно палку, опер ее о стену и полез вслед за ней. Взял палку, отошел от окна в темноту и позвонил Сабине:

– Я уже на воле! – сообщил он. – Можешь спускаться.

Сабина так же, как до этого Володя, выглянула из палаты и, только убедившись, что в коридоре никого нет, пошла к боковой лестнице. Была она в брюках, кофте и опиралась на палку, подаренную Доррис, и у нее также был вполне подходящий для майамского ресторана вид.

Сабина подошла к раскрытому окну, и тут ее встретил Володя; помог выбраться из окна – и, опираясь на свою палку, подхватил ее за талию и опустил на землю.

– Мы, как партизаны! – прошептала Сабина.

– Сабина-джан, клянусь, сколько у меня было знакомых девушек, не могу представить ни одной, чтобы она вот так, как ты сейчас, могла бы вылезти в окно из госпиталя… Да еще в гипсе!

– Это хорошо или плохо? – спросила Сабина.

– Конечно, хорошо! Считай, что мы вместе пошли в разведку, – сказал Володя. – Говорят ведь: «Я с ним бы в разведку не пошел!». Вот, а мы пошли друг с другом, разве не так?

– И нам надо благополучно вернуться, – напомнила Сабина.

– Поэтому окно до конца, смотри, не опускаю, чтобы мы могли вернуться тем же путем, – сказал Володя, опуская оконную раму – Пошли. Сережа оставил нам «Форд Стейшн-ваген» своей жены, чтобы было просторно и мы могли бы там спокойно поместиться без проблем. Ключ будет под левым передним колесом.

И наши герои, ковыляя, направились к полупустому в этот час паркингу госпиталя.

– Совсем другой воздух, чувствуешь? – спросил Володя. – Мне так надоел кондишен, что ради одного свежего океанского воздуха уже стоило совершить такой побег, скажи?

– А у меня сейчас такое праздничное настроение, как будто мы идем в театр! – призналась Сабина. – У меня после Еревана ни разу такого настроения не было.

– Вай! Какой я ахмах! – вдруг страстно вскрикнул Володя. Они уже остановились у «Форда». – Сам сказал Сергею, чтоб оставил ключ под колесом, и не подумал, как я его с такой шеей и ногой поднимать буду! Представляешь, какой ахмах я? – Володя палкой шарил под колесом, и раздался металлический звук потревоженного ключа. – Вот он! Предположим, я сяду на землю, но как я найду ключ с такой шеей и как я потом встану? – сам себе задал вопрос Володя.

– Может, я попробую, – предложила Сабина.

– У тебя одно преимущество – здоровая шея, но присесть с гипсом ты вообще не сможешь. Хотя знаешь что, Сабина-джан. Сто раз извини меня, если это тебе не понравится…

– Говори, что? – приготовилась Сабина.

– Я могу тебя взять со спины за пояс и опустить плашмя на ключ – я тебя удержу на весу, не беспокойся, ты даже не испачкаешься. Ты увидишь ключ, возьмёшь его и я тебя, как статуэтку, поставлю на место.

– Уверен, что сам не упадешь? – спросила Сабина. – Если упадешь, то нам обоим хана.

– Сабина-джан! Даю слово! – клятвенно заверил ее Володя.

– Тогда давай рискнем, – сказала Сабина, поворачиваясь к Володе спиной и отдавая ему свою палку.

– Вай, какая ты молодец! Почему я тебя раньше не встретил? – чуть не зарыдал Володя, оперся на свою палку и крыло машины и, как пушинку, поднял Сабину, наклонил и опустил к земле. – Видишь ключ?

– Уже взяла! – сказала Сабина. – Поднимай!

– Молодец!

Володя так же осторожно поднял Сабину, развернул и поставил на ноги.

– Ни один подъемный кран так бы не смог сделать! – гордо сказал он.

– Да, здорово! – согласилась Сабина, отдавая Володе ключ. – Почти как на аттракционе в Диснейленде!

– Хочешь еще раз? – предложил Володя.

– Нет, спасибо! – отказалась Сабина. – Хорошего понемножку! – забрала она свою палку.

– А ты легкая, – отметил Володя, отпирая машину. – Даже с гипсом. А без гипса вообще, наверное, как пушинка! Разреши, усажу тебя в машину.

– Ты вначале сядь сам, – сказала Сабина. – Если у тебя получится, тогда, значит, и у меня…

– Ты права, – согласился Володя, отдал свою палку Сабине. Откатил назад сидение и стал втискиваться в кабину: просунул вначале здоровую правую ногу, сел, а потом занес вторую ногу, взял палку, кинул ее на заднее сидение. – Давай, Сабиночка, садись, – сказал он, открыв вторую дверь и откатывая назад второе сидение. – Видишь, запросто поместишься с вытянутой ногой. Садись так же, как я только что. Нормально, заноси ноги. Ты вообще помещаешься без проблем. Молодец! Дверь закроешь сама?

– Нет, закрой пожалуйста ты! – сказала Сабина, повернувшись к Володе.

Володя на секунду оторопел, но тут же закопошился, собираясь вылезти из машины.

– Володя, ты что, шуток не понимаешь? Конечно закрою! – покачала головой Сабина и захлопнула дверь машины.

– Один ноль в твою пользу! – сказал Володя и включил двигатель. – Да, Серега сказал, что в машине нас ждет музыкальный сюрприз. Говорит, скачал с бакинского сайта в Интернете.

Володя включил СД-плеер, и раздались звуки песни «Джан, Баку!»

– Ну, как? Нормально? Джан, Баку! – Володя тронул машину и радостно посмотрел на Сабину.

– Отлично, Константин! – ответила, улыбаясь, Сабина.

Машина ехала по вечернему Майами, въехала на раздвижной мост.

– Сабина, вот про вид с этого моста я говорил. Жалко темно, а то бы ты увидела зелень, плоские крыши домов, широкий пляж и море точь в точь, как Бузовны!

Все равно я бы не узнала Бузовны, потому что никогда не видела этот поселок, – сказала Сабина. – Верю тебе на слово.

А я иногда специально еду через этот мост, чтобы хоть на минуту представить, что я на родном Апшероне! – сказал Володя. Вай. и Бейбутова он записал, слышишь? обрадовался Володя, услышав пенею из «Аршин Мал-Алан». – «Я не знаю, что со мною, я не знаю, что со мной!» – стал подпевать он Рашиду Бейбутову.

В ресторане «Барракуда» было, как всегда по вечерам, много народу. Пел тот самый певец из Бухары, пел на английском языке песню из репертуара Фрэнка Синатры.

– Лучше бы пел узбекские песни! – сказал Володя. – Он их здорово поет. А Фрэнку Синатре подражать – гиблое дело… Подожди, сейчас услышишь!

Володя встал и направился к эстраде, где певец уже заканчивал песню «Май вей». Володя переговорил с певцом и вернулся к Сабине.

– Сюрприз номер два! – многозначительно сказал Володя, и в этот момент певец на английском языке сказал:

– По заказу моих земляков из бывшего СССР исполняется песня «Севгилим», что в переводе с азербайджанского значит «Любимая».

Певец заиграл вступление на трубе, и оркестр подхватил мелодию.

– Давай станцуем, – предложил Володя.

– Ты шутишь? – удивилась Сабина.

– Нет. Смотри, ты оставишь здесь палку, и мы будем танцевать только с моей палкой. Я тебя удержу, не беспокойся! – сказал Володя, встал и, как бы приглашая Сабину к танцу, подхватил припев песни: «Севгилим! Севгилим! Так у нас в Баку любимую зовут!».

Сабина рассмеялась, встала и положила руки Володе на плечи. Медленно танцуя между столиками, они вышли на площадку для танцев.

– Теперь мы можем показать им стиль! – сказал Володя. – Можем крутануться, хочешь?

– Не надо! На нас и так все смотрят, – сказала смеясь Сабина.

– Это из-за моего ошейника. И все равно все мне завидуют!

– Почему?

– Потому что я, хоть вроде и инвалид, а танцую с самой красивой девушкой не то что этого ресторана, а всей Флориды!

– А мне кажется, завидуют мне, – сказала Сабина.

– А тебе почему? – удивился Володя.

– Потому что больше здесь нет ни одного мужчины с таким воротником как, у тебя.

– Только поэтому? – явно напрашивался на комплимент Володя.

– Да, – сказала Сабина. – Потому что ни одна женщина в этом ресторане не знает, что такое настоящий кавказский мужчина!

– Цават танем! – Володя чуть прижал к себе Сабину. – Хотел поцеловать тебя в макушку, да этот ошейник не позволяет…

– Я тебя сама поцелую, когда мы сядем, – сказала Сабина. – У меня получится…

– Вай, Сабина-джан! А куда ты меня поцелуешь? В мою лысую макушку?

– Да, – сказала Сабина. – Ты ведь меня собирался поцеловать в макушку.

– Я сказал про макушку потому, что при нашей разнице в росте и моем ошейнике, я больше ни о каком другом поцелуе в тот момент и не думал! – сказал Володя.

– Ладно, я поцелую тебя в щеку, – сказала Сабина.

– Чуть-чуть недолет, но я согласен! – радостно сказал Володя. – Пошли скорей на наше место…

– Давай все же дотанцуем, – сказала Сабина и подхватила припев песни на азербайджанском.

На азербайджанском пел и бухарский певец. Володя тоже стал подпевать на азербайджанском. Танцующий рядом с ними парень, похожий на латиноамериканца, недоброжелательно поглядывал в их сторону и что-то говорил своей партнерше, явно русской. И когда песня закончилась, он оказался рядом с Володей и спросил вдруг на русском:

– Слушай, ты ведь не азербайджанец, верно?

– Да, – сказал Володя. – Я – армянин.

– А если армянин, чего заказываешь их песню? – спросил парень на армянском.

– А я бакинец, – сказал Володя на русском.

– А ты не знаешь, что было в Баку в 1998 году? – Спросил парень опять на армянском.

– Как не знаю? Я там был! С трудом спасся, – усмехнулся Володя.

– Вот, а поешь азербайджанские песни, – укоризненно сказал парень.

… А что я теперь должен забыть свои любимые песни? – удивился Володя. – А если б это произошло в России, я не должен был бы петь «Подмосковные вечера»? А если б в Узбекистане – не петь «Уч кудук, три колодца»? Если б в Грузии, не петь «Сулико»?

– Ты знаешь, Валя, у нас в Ереване бакинских армян называют шуртывац, то есть перевернутыми, ну как оборотни, – сказал парень своей партнерше.

– Эй, ты думай, что говоришь! Давай выйдем и узнаем, кто из нас оборотень, – сурово сказал Володя.

– Успокойся, Володя, пошли! – потянула его за руку Сабина.

– Инвалид, а душковитый, – рассмеялся парень.

– Можешь взять еще пару таких, как ты, и увидим, кто после этого будет инвалидом, – сказал Володя.

– На палку свою рассчитываешь? – усмехнулся парень.

– Палку я дам тебе как фору, – сказал Володя. – Пошли?

– Володя. Я прошу тебя, – тянула его за руку Сабина.

– И девушка у тебя, по-моему, азербайджанка, – присмотрелся к Сабине парень.

– Я – ереванская армянка! – выдала ему на чистейшем армянском языке Сабина. – И мне стыдно, что у меня такие земляки! Надо же, на наше счастье еще один армянин здесь оказался и все настроение нам испортил! – выдала она на русском. – Все, разговор окончен! Валя, успокойте вашего друга, пошли, Володя! – потянула опять она Володю.

– Вон мой столик, – показал Володя. – Если неудовлетворен, я пока там! – сказал он парню.

Парень явно сник после выступления Сабины и забормотал, оправдываясь:

– Почему испортил настроение? Я сделал замечание… Что, нельзя? Отдыхайте на здоровье, ради Бога!

Володя взял под руку Сабину, и они пошли к своему столику.

– Карен, зря ты так! – укоризненно сказала Валя парню. – Видишь, девушка его тоже хромает… Может, это у них травмы после тех событий?

– Столько лет прошло! – удивился парень. – И они еще поют азербайджанские песни! – не мог успокоиться он.

Володя усадил Сабину и сел сам.

– Володя, а тебе в самом деле нравится «Уч кудук – три колодца»? – спросила Сабина.

– Очень! – честно сказал Володя. – А тебе что, не нравится?

– Мне вообще старые советские песни очень нравятся, – сказала Сабина.

– Даже сравнить нельзя с теперешними! – хмыкнул Володя. – Например, эта! «Только у любимой могут быть такие, необыкновенные глаза!». Помнишь? Да, я совсем забыл про свою щеку! – Володя слегка протер салфеткой свою щеку. – Мы готовы! Ты меня поцелуешь, а потом я пойду и закажу Йосе спеть «Джуджаляри»! Специально для того типа!

– Нет, прошу тебя! – взмолилась Сабина. – Забудь про него! Обещаешь!

– Раз ты против – обещаю! – клятвенно сказал Володя.

Сабина оперлась рукой о стол, потянулась к Володе и прикоснулась губами к его губам. И села на свое место. Несколько секунд Володя сидел, переваривая это событие, а потом тихо сказал:

– Сабина-джан, ты можешь думать, что хочешь, только я тебе скажу, что теперь всю жизнь мы будем вместе…

Володя подсаживал Сабину в окно. Передал палку.

– Значит, до завтра?

– До завтра! – сказала Сабина, высунула голову в окно и чмокнула Володю на прощание.

И пошла, опираясь на палку, по коридору к боковой лестнице.

– Цават танем! – смотрел нежно ей вслед Володя.

Володя собирал свои вещи в сумку: был он уже без ошейника и стоял без палки.

Открылась дверь и вошла Доррис.

– Володя, сейчас пришел рассыльный и принес в отделение этот телефон, – сказала она. – Вот, фломастером указан номер твоей палаты…

– Это телефон, который я дал Сабине! – узнал Володя. – А как он попал к рассыльному?

Ну, как обыкновенно передают продуктовые передачи, так и этот телефон передали, – сказала Доррис. – Может, Сабина и передала…

Я с ней только сегодня утром говорил, сказал, что выписываюсь! ничего не мог понять Володя, разглядывая телефон. – Да, вот и номер мой в памяти! Что с ней случилось?!

Что может случиться? – пожала плечами Доррис. – Три дня как ушла отсюда здоровой. Не беспокойся, Володя.

– И теперь я даже позвонить ей не могу! – вертел в руках телефон Володя, начиная беспокоиться.

– Не можешь позвонить – поезжай к ней домой, – сказала Доррис.

– Да я даже ее адреса не знаю! – сел на кровать Володя.

– Я тебе сейчас принесу ее адрес, – сказала Доррис. – Ты только не волнуйся…

Доррис вышла, и Володя в волнении набрал номер телефона.

– Серж, ты где? – спросил он. – Срочно ко мне езжай…

Машина неслась по улицам Майами.

– Ничего не могло с ней случиться, – успокаивал Сергей Володю. – Вот увидишь..

– А мне кажется, она не хочет меня больше видеть. Потому и отдала телефон. Может, у нее кто-то есть?

– Если б кто-то был, он хоть раз появился бы в госпитале, – возразил Сергей. – Я думаю, обыкновенный девичий закидон.

– У нее нет закидонов, – сказал Володя. – Поэтому я ее и люблю.

– Женщин без закидонов не бывает! – сказал Сергей. – Но тем не менее, мы их любим, что поделаешь? Какой адрес? Не этот ли? – спросил Сергей и въехал на паркинг возле дома.

Дверь открыла Мария.

– Вы Володя? – сразу спросила она, глядя на Володю.

– Да, – сказал Володя. – Где Сабина?

– Она уехала, – сказала Мария. – Заходите, пожалуйста…

– Куда уехала? – чуть ли не закричал Володя.

– В Атланту, – сказала Мария. – Я отговаривала ее! Говорила, что это глупость… Что вы все поймете…

– Что пойму? – побледнел Володя. – У нее кто-то есть?

– Нет, – сказала Мария.

– Честно? – с плеч Володя будто штанга упала.

– Честно! Клянусь вам! Просто она говорила, что у вас не может быть совместного будущего, и у ваших детей тоже. Вы не сможете забыть того, что стоит между вашими народами… Я говорила, что это глупость, что время стирает все…

– О чем вы говорите? Скажите попроще. В чем дело? – попросил Сергей. – Почему она уехала?

– Да, – поддержал его Володя.

– Потому что она – азербайджанка. – сказала Мария.

– Кто азербайджанка? – не понял Володя.

– Сабина, – сказала Мария. – Вы ведь сразу приняли ее за армянку, а она не стала разуверять вас… Мол, все равно, вылечитесь и разбежитесь… А потом все стало у вас серьезно…