Текст книги "Подари мне себя до боли (СИ)"

Автор книги: Аля Пачиновна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц)

Глава 19

I smell sex and candy here

Who′s that loungin' in my chair?

Who′s that castin' devious stares in my direction?

Mama this surely is a dream, yeah (I smell sex and-)

Yeah, mama this surely is a dream, yeah (I smell sex and-)

I smell sex and candy here

Who's that loungin′ in my chair?

Who′s that castin' devious stares in my direction?

Mama this surely is a dream, yeah

Yeah, mama this surely is a dream

Jade The Moon “Sex and Candy”

Макс разглядывал спутницу, уткнувшуюся носом в меню: спину держит ровно, с умным видом изучает непонятные названия. В глаза почти никогда не смотрит. Сначала она показалась ему простой, как карандаш. Студенткой-очницей. Но в ушах блеснули по пол карата. Платье явно не у соседки по общаге взяла. В сумке тарит айфон последней модели.

Да, строптивая девчонка вышибла у него почву из-под ног. Моронский потерял не только источник вкусной энергии, но и нюх на эскортниц. А раньше он их ещё в зародыше вычислял. Или Макс стареет или охотницы поднаторели. Интересно, через сколько она сама начнёт намекать на товарно-рыночные отношения между ними этой ночью?

Он посмотрел на часы и уже открыл рот, чтобы спросить, чем Даша занимается, помимо того, что прыгает в красные машинки к бородатым дяденькам. Да так с ним (ртом) и застыл.

Он сначала, решил, что ему показалось.

Потом пригляделся – нет, не показалось.

Моронский заставил себя захлопнуть рот и скрипнул зубами. Сердце сделало кульбит сверху вниз и обратно, когда он окончательно признал Соню в высокой цыпе в чёрном, вплывшей в зал «Callisto».

Из всех возможных вариантов случайных встреч судьба подкинула им именно этот. Самый неподходящий.

Он невольно бросил взгляд на свою спутницу Дашу. Потом снова на Соню и расфуфыренного хахаля рядом с ней, шагавших прямо на него.

И такое отстойное чувство возникло у Моронского, будто, он пришёл в паленых ролексах, а тот петух – в оригинальных! Причём, в его – Макса, ролексах.

Орлова гордо парила над столиками, задрав аккуратный носик, ничего и никого вокруг не замечая. Королева! Охуительная! Моронский импульсивно закусил губу и заерзал в кресле. Оживился. Сразу даже настроение поднялось.

И вдруг эта Королева, не дойдя до Макса всего пару шагов, падает. Смешно так ещё. Маленькая…

Как он успел – загадка, но за мгновение до точки невозврата, Макс вскочил, подхватил девушку за талию, приподнял и поставил на место.

– Ещё бы чуть-чуть и бампер всмятку! Третий за месяц, – произнёс он, с трудом перебарывая желание вжать ее в себя.

Рот открыла, глазами хлопает. Вот сейчас бы лицо это и губы обкончать мощно, сфотать, распечатать на баннере и на стену!

– Моронский, есть ли хоть одно место, где тебя гарантировано не встретить? – прошипела змея.

Ух-ты, кусаемся. Это вместо спасибо?

– На данном жизненном этапе на свете есть только одно место, в котором я ни разу не бывал! – Он похотливо оглядел ее, затем скользнул взглядом ей за поясницу и добавил:

– Ну, ладно, пара мест… сказать какие?

– Спасибо… пожалуйста… не надо, – пролепетала девчонка.

– Орлова, – он заметил что ряженый вот-вот поравняется с ними и притянул Соню в объятья, какими он обычно обменивался с Виталиком, похлопал по спине и наиграно весело пропел: – Какая встреча!

Пахнет зашибись. Моронский буквально чувствовал, как у него отрастают клыки. Как рот заполняется слюной.

– Сколько мы с тобой не виделись? Недельки две? А у тебя уже новый ухажёр? – Макс перевёл взгляд на спутника Сони. И не снимая сладкой улыбки с лица, скрипнул зубами.

– А у вас, Максим Андреевич, девушка не остынет? – подала голос Орлова.

– Кстати, – Моронский сделал шаг в сторону девушки, с которой пришёл, – это Даша. Даша, это Соня. Соня, теперь, по этикету, ты должна представить нам своего сегодняшнего кавалера. Это клиент или у тебя сегодня выходной?

О, вот оно! Понеслась. Вспыхнула! И Макса накрыло жаркой волной, хлынувшей из Сони, как из духовки. А силушка-то богатырская возвращается! Он, как будто, подпитывался от неё, вытягивал по капле сладкий нектар драгоценных эмоций. Прикольное чувство! Оказывается, это тоже, своего рода, секс. Только бесконтактный.

Пока Орлова зло кусала губы, Макс сам протянул руку ее пернатому другу, и растянул лыбу.

– Макс, школьный друг этого дурика! – представился он.

– Вадим, – крякнул парень, но глазом не моргнул, когда Моронский сильно сдавил его ладонь в рукопожатии.

– Ну, у этого хоть имя нормальное! – Макс подмигнул Вадику.

– Соня, этот альфач – твой одноклассник? – спросил кавалер, обращаясь к пыхтящий девушке.

Она царапнула взглядом по лицу Макса. Почти оставила ощутимый след на коже.

– Да. Правильно. Просто Максим у нас был двоечником и хулиганом и раз восемь оставался «на второй год».

А вечер обещает быть интересным!

– Предлагаю устроить двойное первое свидание!

Три пары глаз уставились на него, выгружая на Макса по тонне недоумения. – Столиков свободных все равно нет, а мы с Дашей не жадные, поделимся. Падайте.

Вслух никто не возражал. А кто посмел бы? Но они оба стояли, как истуканы.

– Ну, как хотите, – хмыкнул Моронский, присаживаясь на место. – Говорят, тут всегда свежие устрицы и прекрасный выбор вин!

– Может, рили, подождём здесь, пока столик не освободится? – нетвердо предложил Сонин хахаль.

Девчонка смерила Вадима оценивающим взглядом. Потом перевела его на Макса, посмотрела на безмолвную Дашу, пребывающую в кататоническом ступоре, опустила ресницы и, плохо скрывая раздражение, плюхнулась в свободное кресло. Справа от него.

Кавалер Сонькин даже не попробовал взять ситуацию в свои руки. Устроился в кресле рядом. Где она находит только таких?

– Чем занимаешься по жизни, Алёша? – спросил Моронский, когда официант принял заказ и принёс вино.

– Вадим, – поправил парень, но Макс, казалось, не слушал. Он не сводил косого взгляда с Сони, изучая ямочку на левой щеке, уголок рта и как она кусает нижнюю губу.

– АйТи, – начал понторез, – Возглавляю кластер разработчиков. Крафтим приложение для поиска и отслеживания потенциальных конкурентов в сегменте дропшиппинга.

– Хуйней, короче, – подытожил Макс.

– Ну, почему же? Просто нужно быть в теме или хотя бы иметь профильное образование…

– Я тебе и с тремя классами образования могу сказать, что ты вату катаешь. Потенциальных конкурентов только на нюх определить можно. Не нужно никакого приложения, чтобы понять, что ты мне не конкурент.

– Мм, – хмыкнул парень и скривил губы, – а можно отсюда поподробнее?

– Попробую, но не обещаю, – Макс машинально хлебнул вино. Плохое. Надо будет сказать, чтобы убрали из меню вообще. – Область интересов у нас с тобой может и совпадать, а методы достижения успеха – разные. Твои заведомо проигрышные.

Ухажёр поставил локти на стол и упёрся в ладони подбородком. С таким видом, типа, «давай, дядя, грузи дальше, я послушаю».

– Ты в процессе пытаешься обесценить конечную цель! Представь, что ты на навороченный процессор рокет лейк поставил стремную видуху? – Моронский ещё раз, по привычке, покрутил бокалом с вином, понюхал, сделал микро-глоток, подержал во рту, проглотил. – Даже вино ты выбрал ненамного дешевле действительно хорошего! Это, как если бы ты хотел купить Феррари, и на тестдрайве залил в неё восьмидесятый бензин.

Он посмотрел на Дашу. Та сидела, явно не понимая что происходит, но покидать вечеринку в разгар веселья не собиралась. Соня внешне была абсолютно спокойна. Даже чересчур. Как снежная королева. Но Моронский чувствовал жар, исходивший от неё. Хорошо. Обволакивает.

– Бывает, конечно, и обратная ситуация, – он снова посмотрела на Дашу. – Но в целом, чтобы в этом разбираться высшее профильное образование не требуется.

Макс подозвал официанта.

– Вот эту жидкость, – он показал на вино, – унеси. Девочкам принеси Боллинжер Розе Брют. А нам Джека Дэниэлса, Синатру.

– Соня просто с недавних пор предпочитает благородные напитки – пояснил Макс для отсталых. – Жаль, с мужиками пока так не выходит. Да? – он подмигнул Орловой. – Кстати, ты знаешь, что она – динамо?

У Вадика этого стало такое лицо, будто он на дохлую крысу наступил.

– Упс, – Моронский прикрыл рот ладонью, – я, кажется, сюрприз испортил. Да, ты не волнуйся, я сегодня зарплату получил, алкашку и устрицы оплачу. В минусе не останешься.

Все! Уконтрапупил! Гусиная печень встала моднику поперёк горла.

– Моронский, – о, подала, наконец, признаки жизни Орлова, – я не успеваю следить за твоими романами, а что с предыдущей твоей пассией? Аристархом его, кажется, звали?

Соня выстрелила янтарём в застывшую с бокалом вина Дашу.

Сука! Ну, ладно.

– Аристарх, да… – рассеяно проговорил Макс. – Просил передать тебе привет. Он сейчас в той же клинике, в которой ты себе нос переделывала. – Макс повернулся к побледневшему параболоиду, – У неё раньше такой шнобель был! Как клюв у тукана!

– Очень мило. А ты, я смотрю, по-прежнему запрещёнными веществами балуешься? – не сдавалась девчонка и снова зыркнула на Дашу.

– У меня есть, кстати, будешь? – шепнул он громко Соне.

– Нет, спасибо, – дёрнула плечом и губы бордовые надула.

– Скучно с вами, ребята. Сидите, как на поминках! Предлагаю нюхнуть или дунуть, пожрать устриц и всей компанией в отель. Устроим секс-пати? М? – он пихнул Соню локтем в плечо. – Как раньше, что скажешь?

За столиком повисла вязкая тишина. Он глянул на Соню и ему показалось, что она едва сдерживает улыбку. Очень старается. Губы поджала, а глаза смеются.

«Е, бейба, это наш вечер!»

Моронский призвал все свои актерские способности и сладко улыбнувшись Вадику, сказал томно, как бы размышляя вслух:

– А то напомнила мне про Аристарха…

– Так, всё… вы здесь все крейзи! – у Вадика сдали нервы. Он поднялся, бросил салфетку на стол. – Соня, – он повернул голову к девушке, не удостоив ее прямого взгляда – приятно было познакомиться и пообщаться. Всего доброго.

– Мы тебя вычёркиваем? – бросил Моронский вслед удаляющемуся ухажёру. Но тот даже не обернулся. – Минус один!

– Моронский, скажи, ты из психушки сам сбежал или тебя выпустили? Мне кажется, ты слегка не долечился…

– Меня оттуда выгнали за оргию с персоналом! – Макс подмигнул Даше, – надеюсь, ты с нами?

Девушка сглотнула. Сказала:

– Я… мне нужно, я сейчас вернусь, – схватила сумочку, поднялась из-за стола и двинулась к выходу.

– Не задерживайся, Дашенька!

***

Pressure lift

This is only just the start of it

Take it in

There is so much lying underneath

Breaking open when you throw it

Feel it getting slower in time

Well take it over

Off your shoulders if I say so

Then you’ll followТогда

No time to hesitate

Knowing what’s mine

Letting it fall away

I clear my mind

This is all I can take

Getting it through

Keeping a steady pace

Visions of you

I won’t get left behind

So below “Visions”

– На что спорим, не вернётся? – Обратился Макс к Соне, наливая себе виски в стакан со льдом. Соня, однако, заметила, что он совсем не пьёт. Так, может быть, делает вид, мочит губы в алкоголе и облизывается.

Он протянул девушке ее бокал с шампанским.

– Давай за встречу, что ли!

– Я больше с тобой не спорю, – Сказала Соня, поднося бокал к губам.

– Это правильно! Здравое решение. Со мной лучше не спорить.

Соня, пригубила напиток. Вкусный.

Подняла глаза на Моронского и уставилась не моргая. Впервые за весь вечер открыто рискнула посмотреть на него. Она сегодня не боялась его почему-то. Не стеснялась разглядывать. Чёрные густые волосы в художественном беспорядке. Пара прядей упала на лоб. Борода, кажется, чуть гуще стала. Черты как-то заострились. На Моронском рубашка в тон Сониным губам. Бордовая. Невероятно ему шёл этот цвет. В расстёгнутом до груди вороте поблескивала золотая цепочка. Длинная и тонкая. С подвеской какой-то. На безымянном пальце левой руки крупное золотое кольцо: глаз с чёрным бриллиантовым зрачком, в обрамлении острых зубов. На правом запястье часы из желтого и белого металла.

И! В обоих ушах по золотому маленькому колечку.

Ну, почему он такой охренительный?!

Соня сделала крупный глоток шампанского. «Пусть игристое хоть в голову ударит, что ли…» На трезвую смотреть на него невыносимо!

Принесли устрицы на большом плоском блюде, на подушке изо льда с дольками лимона. А Соня даже не заметила, продолжала смотреть на Моронского.

– Любишь? – его вопрос застал врасплох и Соня вздрогнула.

– Кого?

– Устрицы! – сказал Макс и усмехнулся.

– Не знаю, – пожала она плечами, – никогда не пробовала.

– Чё, серьезно? Тогда пробуй скорее, пока они живые!

Он взял с блюда моллюска, обильно выдавил на него лимон, и всосал, причмокнув.

– Это «Марен Олерон». Доставляют прямо из Франции. Очень нежные по структуре, у них насыщенный сливочный вкус и восхитительное послевкусие. – он подмигнул, и Соне показалось, что он вовсе не про устрицы сейчас. Возможно, просто показалось.

– Бери в левую руку. Полей лимоном и глотай, – наставлял Макс. – Круче всего проглотить моллюска одним махом, вместе с соком. Ну, давай!

Соня сделала, как он сказал. Полила лимонным соком. Зажмурилась и вылила содержимое раковины в рот.

Устрица не хотела проглатываться. Вообще. С трудом пропихнув в себя скользкий комок, Соня проворчала:

– Фу, гадость. Скорее дай запить чем-нибудь…

– На, вот шампусику хлебни! – он подал ей бокал.

Соня сделала два больших глотка. Моронский тем временем взял ещё одного моллюска и проделал с ним все то же самое, что с предыдущим.

– С устрицами, Соня, как с минетом! Сначала почти никому не нравится, зато потом за уши не оттащишь!

Соня бросила на него хмурый взгляд.

– Прошу, пожалуйста, не начинай, а! Нормально же сидим, общаемся. Не порть мне ещё одно свидание.

Моронский застыл с очередной устрицей у рта. Что-то как будто хотел сказать, но передумал.

Соня решилась попробовать вторую. Эта устрица уже легко проскочила. На этот раз она даже смогла почувствовать вкус. Да, что-то сливочное. И свежее, какое-то, морское послевкусие. Соня потянулась за следующей.

– Ну, что я говорил? Главное распробовать. – он проглотил ещё одну. – Не знаю, зачем вообще эти свидания? – вдруг проговорил Макс.

– Чтобы узнать человека. Стоит или не стоит продолжать общение.

– СтоИт или не стоИт – это и так всегда понятно с первых же секунд.

– Ну, чтобы понравится друг другу. – Она пожала плечами.

– У меня этот вопрос тоже решается быстро.

– Но со мной-то осечка вышла.

Он опять как-то странно долго посмотрел на Соню. Глотнул из бокала виски.

– Слушай, я кретин! – вдруг сказал Моронский и поднял глаза на девушку. – Я, кажется, понял! Тебе вся эта мишура нужна, да? Свидания эти, кино, рестораны, прогулки под луной, долгие разговоры, ваниль, короче?

– Я оценила твою самокритичность, но нет, Моронский, ты опять ничего не понял.

– Ну, так объясни!

– Когда ты не пытаешься играть в мудака-ловеласа, ты даже на нормального человека становишься похож. И даже немного нравиться мне начинаешь.

– Сонь, я не играю. Я такой и есть! – тихо сказал Макс и пристально, серьезно посмотрел Соне в глаза. – Или ты хотела бы, чтобы я прикинулся пай-мальчиком и вёл тебя в свою койку долгим, извилистым путём вранья? Поверь, всем мужикам, так или иначе, нужно одно. Просто кто-то привык прямо об этом говорить, а кто-то, как твои кавалеры – играть в рыцарей печального образа. Ты вообще не понимаешь, какое впечатление производишь на мужиков! Любой из присутствующих здесь мысленно уже раздел тебя и поимел во всех позах. Хороший мальчик или плохой – все, в сущности, хотят одного – трахнуть тебя.

Ну все, пропал вечер. Стоило ему только затянуть свою песню, как Соню начинало скручивать и мелко трясти.

– А ты ревнуешь что ли? – спросила она только, чтобы не молчать.

– Ревность – это эмоция, Соня. Я не трачу время на бесполезные рефлексии. Я руководствуюсь двумя моментами: хочу или не хочу. Сейчас я решил, что не хочу, чтобы этот или какой-то ещё задрот планировал потыкать своим членом в твою розовую, красивую киску.

Снова к горлу подкатила жгучая волна смущения и перекрыла кислород. Она закусила щеку с внутренней стороны и огляделась по сторонам, не мог ли кто-нибудь из присутствующих их слышать.

Моронский заметил ее оглядывания, но понял их по-своему.

– Сбежать опять хочешь?

– Нет. Зачем? Я настроилась вкусно поесть, посидеть в хорошем месте. – Соня сглотнула и добавила: – Пообщаться.

– То есть, получается, у нас с тобой настоящее свидание?

– Дружеское, – поправила Соня.

– Дружеское? Ну нет! Этот формат отношений с тобой я даже не рассматриваю.

– Ну, ты же хотел попробовать что-то новенькое! Давай я буду первой твоей девушкой-другом!

– Соня, дружить можно с женщинами, которые не вызывают никаких, ни малейших сексуальных фантазий. А я в своих тебя как только не имел! И потом, для дружбы мы уже слишком близки… – Макс снова подмигнул и хлебнул виски.

Она тоже немного отпила вина, стукнувшись зубами о край бокала. Кажется, слегка уже захмелела. Или это его разговоры, которые, то и дело, скатываются к сексу, так на неё действуют?

– Хорошо! – вдруг сказал Моронский, и расслабленно откинулся назад. – Раз друзья, давай тогда по-дружески…

«Переспим!» – мысленно закончила за него Соня и уже собиралась сказать что-нибудь остроумное. Но вдруг услышала:

– Накуримся!

– Что?

– Орлова. Я серьезно. Давай накуримся? Травка располагает к беседе без взаимных подъёбов!

– Моронский, ты спятил? Я никогда не… – она хотела сказать, что никогда не делала этого, но встретилась с его красноречивой ухмылкой и захлопнула рот. Потом, неожиданно даже для себя самой сказала:

– А давай!

– Чего? – Макс вытаращился и подался вперёд.

– Ладно. Хорошо. Да.

– Охренеть! – Моронский провёл по волосам руками. – Это же первое твоё «да»! Пошли скорее отсюда, пока ты не опомнилась.

Он достал из заднего кармана бумажник. Открыл. Сначала вытащил карту, повертел ее пару секунд, засунул обратно и вынул несколько купюр. Кинул на стол. Протянул ей руку.

Соня немного помешкала, но подала ему свою ладонь. А когда коснулась его пальцев, едва не одернула руку – показалось, что электричество пробежало между ними.

Она искала глазами Гелендваген. Простите, Брабус. Но Макс подвёл ее к красной машине, похожей на гибрид кроссовера с НЛО. Усадил ее на переднее сидение. Сам пошёл на водительское. Сел и замер, выжидающе глядя на Соню.

Казалось, он давал ей время подумать. Последний шанс перед прыжком в бездну. А она не в силах была пошевелиться. И даже если бы захотела, все равно не смогла бы уже отступить назад. Она уже летела туда на полном ходу. Без тормозов.

Макс резко наклонился к Соне, навис над ней, приблизился вплотную к ее лицу: зубы сжаты, ноздри трепещут, как у зверя. Пугающий до спазмов. Но такой… желанный.

Соня непроизвольно сильно сжала колени, когда он, не отводя от неё взгляда, одной рукой открыл бардачок и извлёк что-то.

Вернулся на свое сидение. Достал из пакета уже готовый косяк. Последний раз стрельнул глазами в Соню, типа: «сама согласилась». И щёлкнул зажигалкой. Запахло травой. Моронский как следует затянулся и задержал дыхание. Закинул назад затылок, прикрыл глаза. А Соня не могла оторвать от него взгляда. Какой он порочный! Красивый! Горячий. Запретный.

– Теперь ты. – Макс двумя пальцами держал перед ней зажженную сигарету. – Втягивай и вдыхай. Затем задержи дыхание, на сколько хватит, и выдыхай. Дым должен выйти почти прозрачный.

Соня хотела взять сигарету в свои руки, но Моронский покачал головой. Пришлось тянуть из его рук.

Сначала не получилось. Соня мучительно закашлялась.

– Ты курила когда-нибудь?

– В институте пробовала, – сдавленно ответила Соня.

– Пробуй ещё, – настаивал Макс.

На этот раз почти получилось. Соня задержала дыхание. Держала, пока новый приступ кашля не заставил выдохнуть дым.

– Молодец, – одобрил Моронский и затянулся сам.

«Ага, молодец, – подумала Соня. – Хорошая девочка Соня, мамина радость, сидит с развратным типом и курит марихуану у него в машине! Стыд-то какой, позор!»

Очередная затяжка далась уже легче. Моронский потыкал куда-то в панель и Сонино кресло вдруг мягко задвигалось, отъехало и опустилось вместе с ней горизонтально. Он затянулся и снова наклонился над Соней, большим пальцем слегка надавил на подбородок, вынуждая ее открыть рот и выдул в неё дым. Мягко коснулся губами Сониных. Затем ещё раз затянулся и выдохнул в Соню.

– Ну, как ощущения? Есть что-нибудь? – глухо спросил Макс.

– Ну… голова такая и чужая и легкая, – проговорила Соня потяжелевшим языком.

Моронский нажал куда-то и в салоне зазвучала музыка*. Соня такую не слышала никогда. Она заползала в душу, опутывала струнами, как паутиной, проникала в вены, толкала кровь, подчиняя своему ритму, уносила куда-то высоко под купол сознания.

Соня откинула голову и закрыла глаза, позволив музыке качать ее на волнах. А потом она закончилась. И началась следующая. Ещё лучше. А потом ещё лучше. И Соня вдруг засмеялась.

– Что, захорошело тебе, киска?

А она и ответить не могла. В животе бабочки летали и щекотали Соню своими крыльями. Она, теперь, наконец, поняла про каких таких бабочек все рассказывают. Когда влюбляются.

– Я просто подумала, а что б мы делали, если бы они согласились?

– Кто?

– Вадим с Дашей?

– А кто такие Вадим с Дашей?

– Ну ты чего? Я пришла с Вадимом, ты с Дашей. Помнишь? Что бы ты делал, если бы они согласились на секс-пати?

Моронский приподнял голову и посмотрел на Соню. Она посмотрела в ответ. И оба они, как по команде, засмеялись. Совершенно, как два придурка. Но так свободно. И правда, как старые приятели.

– Моронский, – позвала Соня после долгого молчания.

– М? – отозвался он с соседнего сидения.

– Мне, конечно, очень льстит столь высокая оценка моего дебюта, но не мог бы ты вернуть мне мою машину. А Порш забрать?

– Ты знаешь, не хотел ломать такой кайф грустными новостями… но старушка все.

– Что все? – Соня прыснула.

– Скончалась. Прими искренние соболезнования, такая потеря…

– Ты чего несёшь? – Соня опять захихикала, – Там же бампер слегка… отвалился и крыло с капотом немного помялись!

– Травмы оказались несовместимы с жизнью. Такое бывает, крепись.

– Слушай, Макс! – Соня вдруг села прямо, напряглась. – А как ты меня домой отвезёшь?

– Расслабься, все под контролем. Водички хочешь? – он протянул ей бутылку.

Соня жадно присосалась к горлышку.

– Я поняла в чем прикол, – напившись сказала она. – Все чувства обостряются. Вкусовые, зрительные, слуховые.

– Тактильные ещё. Хочешь проверить?

– Хочу! – неожиданно для самой себя тихо сказала Соня. – Поцелуй меня НЕ как рыцарь печального образа.

Она мгновенно почувствовала, как сверху опустилась тьма, вдавив в сидение.

– Соня. Такие игры со мной не прокатят. Не начинай того, что не готова продолжить.

А она готова? Соня попыталась подумать. Хотя мысли все время ускользали, или играли в чехарду. В голове у неё все смешалось. Верх и низ, земля и небо, белое и чёрное, что хорошо и что плохо, стыд и свобода, гордость и желание. И последнее было сильнее всего. Желание быть заполненной этим нереальным, потрясающим, плохим, развратным, горячим, дьявольским мужиком. Потому что находиться рядом с ним и терпеть эту пустоту внутри было уже невыносимо.

Что там в ее жизни было до, что будет после – Соню сейчас вообще не волновало. Волновало его мятно-табачное дыхание у неё на щеке. Волновал цунами между ног. Нет, она не хотела сегодня говорить «нет».

«Ты горько пожалеешь!» – раздался слабый голосок откуда-то с окраины ее сознания.

«Не пожалею!» – огрызнулась Соня. «И уж лучше сделать и жалеть, чем не сделать и все равно потом жалеть».

В общем, что бы сегодня не произошло, никого винить в этом она не будет. Будь, что будет. Даже если это будет всего один раз. Вот, пусть во всем будет виновата эта музыка. Абсолютно непристойная какая-то. Это все она!

– Моронский ты странный. – Соня старалась, как могла, сдерживать дрожь в голосе, – когда говоришь тебе «не хочу» ты прешь напролом. Когда говоришь «хочу» ты тормозишь…

Всё! На слове «тормозишь» она задохнулась. Потому что Моронский навалился всем своим весом на Соню, подминая ее под себя, выжимая из неё остатки воздуха. Впился зубами в ее нижнюю губу на грани между «больно» и «невыносимо хорошо».

Соня осмелела и укусила его за верхнюю.

Моронский шумно втянул ноздрями воздух и глухо зарычал ей в рот.

– Что ты делаешь, а? Я же растерзаю тебя прямо здесь!

Но Соня запустила руки в его шевелюру и мягко притянула ближе к губам, проникая языком ему в рот.

– Если ты не остановишь меня прямо сейчас, то не остановишь уже никогда! Слышишь?

– Нет… – прошептала Соня.

Макс застыл и чуть отстранился. Тяжело дыша уставился на неё.

– Нет, – повторила Соня и добавила: – Только не здесь! Не в машине! Пожалуйста.

Он смотрел на неё абсолютно чёрными глазами, каких у Моронского Соня ещё никогда не видела.

– А ты не дашь заднюю? – вдруг спросил он севшим голосом.

– Чего не дашь??? – У Сони как-то не так сходилась в голове комбинация слов «дашь» и «заднюю».

– Уууууу, – застонал Макс, откинув голову назад, – Соня укуреная, просто скажи слово пацана? Ты не спрыгнешь?

– Слово пацана!

– Назад! – скомандовал он.

– Чего?

– Орлова!!! На. Заднее. Сидение. ПОШЛА. Сейчас же. Пожалуйста.

Оказавшись рядом с ней, Моронский просунул руку между спинкой сидения и Сониной головой. И схватил ее за волосы на затылке, одновременно накрывая ее рот своим. Буквально вгрызаясь в Соню.

«Орлова, ты встряла!» – услышала она в голове Нелькин голос.

Потом она услышала, как открылась дверь с водительской стороны и кто-то сел за руль. Моронский не давал посмотреть, крепко держал за волосы, не отрываясь от Сониных губ.

– Фу, а нашмалили-то… – проворчал незнакомый мужской голос.

– Молча, Виталик, езжай! – сказал Макс и автомобиль тихо тронулся.

*Музыка в машине: «Olei» Nino Katamadze