Текст книги "Очень прекрасный принц (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)

Мать задумчиво нахмурилась. Отец молчал.

– Пожалуйста, Лии, – добавила Биланна. – Пожалуйста. Понимаю, как тебе тяжело, но пойми и меня. Я так редко прошу у тебя о чём-то… позволь мне сделать выбор самой.

Он прикрыл глаза на миг. И кивнул.

– Алаи, – тихо позвал он. – Закончи здесь все дела. Я…

– Хорошо, – мама сжала его руку. – Иди.

Он обернулся ледяным вихрем и умчался прочь.

Я сделал вид, что не замечаю слёз в глазах отца. Императоры ведь не плачут, верно?

– Задала ты мне задачку, Лана, – мама присела на кровать и укоризненно посмотрела на Биланну. – Потом же весь высший свет будет говорить, что я таки сжила тебя со свету своими интригами. А то и лично убила. Из ревности.

Биланна тихо рассмеялась.

– Можешь не разубеждать их, если хочешь, – сказала она. – Чтобы тебя сильнее боялись… Большинству людей всё равно не понять то, что связывает нас троих, Алаи. Слишком отличаются социальные и моральные нормы у вечных и не-вечных.

Мать тихо фыркнула и покачала головой.

– Понимаю, что ты долго это обдумывала, – сказала она, нежно коснувшись кончиками пальцев щеки Биланны. – Понимаю, почему именно такое решение. Но всё равно хочу, чтобы у тебя была возможность передумать.

– Зелье готовится довольно долго, – отметила Биланна. – Так что у меня будет время. И стоит это варево дорого… Как ни крути, изначально оно – дар Моры своим Жрицам.

– Цена не имеет значения, ты ведь знаешь.

– Для его приготовления три ведьмы должны на пять лет отказаться от своих сил; госпожа Дорлина сказала, что, если я останусь тверда в своём намерении, то она и трое её ближайших учениц пойдут на такое.

– Понимаю… – мама нахмурилась. – Я всё улажу. Что-то ещё?

– Зелье готовится три луны, – добавила Биланна. – И в него нужно добавить слёзы тех, кто любит меня.

Мама криво улыбнулась:

– За этим дело не станет. Есть много тех, кто любит тебя. И у нас предостаточно слёз… Или! Пошли, будь так добр, за госпожой Дорлиной. Нам нужно всё обсудить дополнительно.

*

Обсуждение затянулось почти до полудня и вылилось в самый настоящий совет: госпожа Йиа, матриарх Радужных, была против того, чтобы зелье готовила невестка. Она считала, что для неё недопустимо лишаться сил на пять лет. И аргументы она приводила весьма здравые.

Тётушка Дорлина, матушка Роя, была очень могущественной ведьмой – и основательницей Круга Ведьм в Драконьей Империи. Это было едва ли не единственное объединение примитивных магов в нашей стране. Отец планировал изменить сей прискорбный факт, со временем приманив побольше специалистов извне, но пока не преуспел. Увы, ведьмы, Жрецы, просветлённые и прочие адепты изначальной магии этого мира не спешили ехать в Драконью Империю, где ещё четыреста лет назад их могли казнить без суда и следствия. Собственно, по сей день во многих заведениях и госучреждениях использование примитивной магии запрещено. В свою очередь, сильные человеческие государства, особенно Тавельни и республика Зороа, вовсю развивали примитивную магию и за специалистов держались крепко.

Таким образом, тётушка Дорлина была самым могущественным примитивным магом в Империи. И оставить её на пять лет без магии было не слишком разумно. Однако… Мама считала, что такое зелье нельзя доверить ученицам. И я был с ней согласен.

В итоге старая Радужная согласилась – выбив для своего Дома кучу преференций, разумеется. Умеет же, а? В другое время я бы только восхитился несомненным талантом, но в тот миг у меня не было на это моральных сил. Улыбнувшись Биланне на прощание, со скрипом натянув на лицо безмятежное выражение, я шёл по Дворцу, ощущая, как прозрачная хрустальная бутылочка оттягивает карман. Туда я должен был собрать свои слёзы. И…

– Мой принц! Или. Постой!

Дайяна? Я повернулся к ней, ощущая одновременно радость и раздражение.

Мне не хотелось видеть никого. Даже пару.

– Я хотела поговорить с тобой… – в её глазах плескалось множество эмоций. Неуверенность? Сочувствие? Страх? Что бы ни было, я не хотел иметь с этим дело прямо сейчас. У меня не было сил.

– Извини, – сказал я, – не сейчас.

– Я…

– Мне неудобно сейчас, Дайяна. Я зайду к тебе вечером, – с этими словами я пошёл прочь, ощущая спиной её взгляд.

Вечером извинюсь. Сейчас… я просто не хочу, чтобы мою истерику видели посторонние.

О чём бы ни хотела поговорить Дайяна, это подождёт до вечера.

15

Алисия Майлифф

*

Я бодрствовала всю ночь. Я металась по своим роскошным покоям… по роскошным покоям Дайяны, как зверь в клетке.

Я не знала, на что решиться.

Не надо было обладать даром предвидения, чтобы догадаться, для чего семейство Гохорд ищет встречи. Была, конечно, небольшая вероятность, что папаша Гохорд решил передать-таки мне обещанные инструкции… Но в глубине души я знала, что это не так. Несколько суток – достаточный срок, чтобы умелицы вел-лерского женского центра смогли поднять на ноги Дайяну. Конечно, для этого им понадобилось бы израсходовать огромное количество магии и наплевать на возможные долговременные риски… Но ради того, чтобы угодить Элизавет, они и не такое могли сотворить.

Скорее всего, нас снова поменяют местами. Скорее всего, я больше никогда не увижу Или…

Сердце сжалось от боли.

Если честно, я не понимала своих реакций. В моей жизни раньше были мужчины, не без того. Но в объятия их меня больше толкало любопытство, чем что-либо ещё. Мне случалось увлекаться, бегать вечерами на свидание и с нетерпением ждать писем… Бывало. Но проходило легко, без сожалений, серьёзных страданий или обид.

Моя пирамида потребностей всегда выглядела так: благосостояние меня и семьи, цель, еда, музыка. Эти пункты могли заменять друг друга в зависимости от ситуации. Одно было постоянно: любовь никогда не входила в список моих приоритетов.

Но то раньше. Раньше меня и не корёжило вот так, почти что выворачивая. Раньше я не встречала… своего прекрасного принца. Откуда взялась такая реакция? Почему? У меня не было ответов. Только сильное, разрывающее изнутри желание всё рассказать. Остаться с ним подольше. И уже неважно в каком качестве.

Любовницы. Фаворитки. Да хоть друга… Лишь бы получить шанс летать с ним над ночным городом.

Лишь бы видеть его лицо.

Это не было нормально. Это не было здраво. Это пугало. Но я не могла с собой ничего поделать: смотрела на солнце, всё выше поднимающееся над драконьей столицей, и медленно распадалась на части.

Подумалось: а ведь у нас могли бы быть дети. Не драконы, но мне-то какая разница? В моих жилах уже текла кровь двух знатных драконьих семейств. Если бы мой ребёнок получил ещё и гены Ледяных, он стал бы первым в своём роде… Но дело даже не в этом. В конечном итоге, первая селенити, которая зачала ребёнка от дракона, не думала ни о какой селекции. Она просто влюбилась, и всё. Это потом мои сородичи, осознав потенциальные возможности, начали охоту за драконьими… кхм… наследственными чертами.

Но с самого начала это всё же было про любовь.

Каким он мог бы быть, наш ребёнок? От кого он унаследовал бы глаза? А перья и гребни?..

Я тихо рассмеялась над собой. Право, я как та самая девушка в анекдоте, которая придумывает имена детей от мужчины, с которым даже поцеловаться не успела!

– Ты жалкая, – пробормотала я. – И смешная.

Никто не ответил мне, разумеется. Только солнце поднималось всё выше. Ему было наплевать на мои сомнения: оно провозглашало миру начало нового дня.

Время, которое ночью напоминало скорее вязкую смолу, при свете дня вдруг понеслось вперёд, как безнадёжно опаздывающий поезд. Вот уже и компаньонка принесла мне наряд на сегодня; вот я отослала её, дабы не мучиться с созданием фальшивого отражения – не в том я была состоянии, чтобы создавать ртутного двойника. Даже одномерного.

– Хорошей встречи с родителями, леди, – компаньонка поклонилась и пошла на выход.

Я прикусила губу. Руки поспешно затягивали лёгкий корсет и застёгивали многочисленные пуговицы. Мысли же мои витали далеко.

Что будет с моей жизнью, если я сейчас откроюсь Или? Сможет ли он защитить меня от гнева Элизавет и Гохордов… а главное – станет ли? Я не Дайяна. Я не его пара. Музыкальная магия и моя природа с привкусом сновидения заставили его обмануться. Но что он почувствует, если осознает это? И… как такое осознание отразится на мне? Всё же, я – и близко не принцесса.

Моя семья живёт в доме, который нам вовсе не принадлежит.

Моя карьера зависит от власть имущих и может рухнуть в любой момент.

Мои тайны такого сорта, за которые вполне могут убить, причём все заинтересованные стороны.

Моя жизнь… Как же тяжело я строила её, выбираясь из трущоб. Или этого не поймёт никогда, наверное. Он сказал: “Я смогу тебя защитить”. Но… Сможет? Правда? Только вот захочет ли? У меня ведь столько всего стоит на кону. А он… вдруг он, этот очаровательный принц, всем девушкам говорит нечто подобное?

Стрелки бежали по кругу, безжалостно приближая полдень. Я кусала губы, неспособная ни на что решиться.

От лёгкого стука в дверь я вздрогнула, как от удара колокола.

– Леди? Ваш мобиль подъехал!

Я быстро кивнула, но потом неожиданно даже для себя самой выпалила:

– Могу ли я увидеться с его высочеством?

Компаньонка замялась:

– Леди, боюсь, сейчас не самое удобное время…

– Пожалуйста! Это очень важно.

Она пару мгновений с сомнением смотрела на меня, а потом неожиданно кивнула.

– Хорошо. Я отведу вас туда, где вы можете его встретить. Большего у меня не просите.

– Спасибо! – я ещё не знала, что скажу. Но можно попробовать выпросить у Или клятву, правильно? В конечном итоге, хоть что-то можно придумать… И всё рассказать ему.

Либо хотя бы увидеть его снова.

*

И когда я увидела его – расстроенного, потерянного, прячущего усталость и боль за маской безразличия, – у меня упало сердце.

Как я могу начать сейчас такой разговор? И всё же… если не сейчас – то когда?

– Мой принц… – Бездна, слишком официально. – Или! Я хотела поговорить с тобой…

– Извини, – бросило он сухо. – Не сейчас.

Он посмотрел на меня с дикой смесью эмоций. Я кожей почувствовала, что он не рад – просто потому что никому не был бы рад прямо сейчас.

– Не сейчас, Дайяна.

– Я… – что ему сказать? Как объясниться?

– Мне неудобно сейчас, Дайяна, – отрезал он. – Я зайду к тебе вечером.

И я сдалась. Если сама судьба предостерегает меня от ошибки, то зачем противиться дальше?

Я посмотрела Или вслед, стараясь сделать так, чтобы фигура его отпечаталась на самом дне моих зрачков. Я знала, что ещё спою много песен об этом худощавом драконе, с гордо поднятой головой шагающем прочь. Но это потом. А пока… меня ждёт мобиль.

*

– Смею верить, вы неплохо справились, милочка, – леди Гохорд поджала губы, наблюдая, как проносятся за окном мобиля улицы драконьей столицы. – Впрочем, как и ожидалось от существа вроде вас. Полагаю, вы умеете нравиться мужчинам. Вы смотритесь намного выигрышнее моей дочери, и это нельзя не признать.

Дайяна, сидевшая напротив, бросила на меня странный взгляд. Что там было? Зависть? Затаённая грусть? Усталость? Она казалась равнодушной, но – только казалась. Я чувствовала личный ритм настоящей Дайяны Гохорд, и снова, как и в больнице, он не вызывал у меня отторжения.

Она звучала совершенно не так, как родители. Она казалась потерянной и почти сломавшейся. И даже ударная доза целебной магии не могла это полностью скрыть.

– Да, мужчинам я умею нравиться, – ответила я холодно. – Вы правы, работа такая. И, принимая чей-то облик, я всегда выгляжу привлекательнее оригинала. Но это всего лишь льстивое зеркало, леди. Оно не имеет отношения к достоинствам и недостаткам вашей дочери.

– Моя дочь совершенно не умеет выбирать мужчин, – отрезала леди Гохорд. – Снова проблемы с этим мальчишкой… Впрочем, не о том речь. Элизавет упоминала, что вы можете поделиться своей привлекательностью с другим человеком. Это верно?

Я нахмурилась:

– Да, но…

– Никаких “но”, милочка. По контракту вы обязаны содействовать нам во всех начинаниях ради благополучного завершения общего дела. Смею верить, награда вас ждёт весьма и весьма достойная.

Мора, ниспошли мне терпения. А этой больной на голову садистке – мозгов.

– Я действительно делала нечто подобное для леди Элизавет. Но вы должны понимать: это небезопасно для вашей дочери. Я – селенити, причём провела почти что неделю без подпитки. А она только оправилась от болезни, – о том, что мне самой тоже придётся нелегко, упоминать я не стала: и так ясно, что леди Гохорд плевать с самой высокой башни на мои проблемы. Но вот на материнский инстинкт этой замечательной женщины я немного надеялась.

Как показала практика, зря.

– Дайяна – леди от рождения, – ответила мамаша Гохорд сухо. – Она умеет справляться с трудностями. Быть спокойной, достойной и прекрасной всегда и везде, любой ценой – такова её обязанность от рождения.

Непрошибаемые аргументы, да-да.

– Хорошо, – ответила я, сдаваясь. – Тогда мне понадобится отдельное помещение и некоторое время с вашей дочерью наедине.

– Я осведомлена об этом, – сухо ответила леди Гохорд.

После разговор увял, и я отвернулась, рассматривая проносящиеся за окном улицы.

На душе было муторно.

Признаюсь честно: я всегда мечтала быть леди… по крайней мере с тех пор, как начала принимать человеческую форму и в полной мере осознавать себя.

По сути, в этом нет даже ничего странного и загадочного. Как ни крути, а жизнь потомственных аристократок всегда является своего рода примером, недостижимым идеалом для девушек. “Прекрасная леди, моя принцесса” – наивысший комплимент для девочки. И это логично: “ледям” не нужно искать пропитание, они одеваются в самые дорогие наряды, их лица смотрят на нас с портретов, исторических хроник и разворотов газет, про них пишут сказки и ставят пьесы... Кто станет изображать в исторической хронике, например, крестьянку на поле? Или девушку в доме терпимости? Или служанку с истёртыми коленками и изуродованными работой руками? Есть ещё, разумеется, колдуньи и Жрицы, но их тоже редко ставят в пример… Да и было их до последнего времени исчезающе мало.

Нет, мы всегда смотрим на леди в роскошных платьях, пусть даже в реальности роскошь этих самых платьев была доступна от силы трём процентам женщин, и шили их за счёт тяжкой работы остальных девяноста семи. И я… да, я тоже всегда смотрела на леди.

И старалась подражать им.

Особняк в роскошном районе. Духи. Украшения. Манера одеваться. Это придавало мне уверенности.

Но теперь передо мной сидела Дайяна Гохорд, истинная леди, за спиной остался Дворец со всеми его неоднозначностями, и я вдруг задумалась…

А так ли я хочу быть леди, как думала раньше?..

16

Было очень странно остаться с Дайяной наедине.

Мелодия, что звучала между нами, оказалась совершенно непонятной, натянутой, звенящей. В ней пряталось много чего, от жалости до зависти и ненависти. В слишком уж сложной, спорной ситуации мы оказались.

Я ненавидела её, да. И ревновала. И злилась. Потому что она оставалась с Или, а я – нет. Такое вот мелочно-женское, низменное и непреодолимое чувство.

Но вместе с тем Дайяну Гохорд мне стало отчаянно жаль. Мне, любимой дочери, пусть и приёмной, сложно понять и представить, насколько юной леди Гохорд тяжело.

– Леди, – склонила голову я. – В других обстоятельствах я бы показала вам часть моих воспоминаний, но не хочу перегружать вас лишним магическим и ментальным воздействием. Потому слушайте…

Дальше я, стараясь ничего не упустить, пересказала все события минувших дней.

– ... Или сейчас тяжело, – добавила я, сама не знаю, зачем. – Пожалуйста… будьте добрее к нему.

Впервые за всё время в усталых глазах Дайяны Гохорд промелькнуло нечто сродни удивлению.

– Я учту это, – сказала она медленно.

– Хорошо. И ещё… Леди Дайяна, вы знаете, что случилось с Бэннардом Финном?

Её губы дрогнули.

– Не знаю, – было заметно, что равнодушие даётся ей очень тяжело.

– Ну нет так нет, – что я тут ещё сделаю? – Подойдите, пожалуйста, ко мне. И приготовьтесь: будет больно.

Она кивнула и шагнула вперёд с бесстрашием человека, которому на всё уже наплевать. Я зеркально повторила за нею это движение – и взяла её за руки.

Слияние аур – сложная процедура, она требует большой точности и энергетических затрат… особенно в случае, когда одна из сторон была под завязку накачана целебной магией, но так и не восстановила ментальный баланс. Главное, что нужно сделать в таком случае селенити – попытаться не убить человека.

Если, конечно, не в этом заключается смысл…

Я не хотела убивать Дайяну. Совершенно. Потому приходилось действовать осторожно, позволяя нашим теням и сущностям ненадолго слиться.

А потом я безжалостно сожрала часть Дайяниной тени, заменяя её своей.

Это должно было быть больно. Но мне, судя по всему, удалось удержаться в рамках, потому что Дайяна даже не закричала – только выдохнула судорожно и сжала зубы.

– Ты – прекрасна, – шепнула я, и часть моей сущности внутри неё отозвалась тихим звоном. Закружились перья.

– Вот и всё, – я отступила, позволяя наследнице Гохордов прийти в себя. – Но учтите, леди: через несколько дней моя сущность начнёт растворяться. Вам придётся иметь дело с откатом. Так что, пожалуйста, нормально питайтесь, скажитесь больной и проведите этот период подальше от потрясений и нагрузок. Если это не поможет, обратитесь к лекарю. Заранее продумайте убедительную легенду, объясняющую своё состояние. Например, вы недавно имели дело с проклятым предметом. Или ещё нечто в этом роде. Вы поняли меня?

– Да, благодарю, – она обаятельно улыбнулась. Не знай я, что и улыбка, и лёгкий румянец у неё на щеках, и блеск в глазах – подделка, то даже залюбовалась бы.

– Ещё кое-что… старайтесь первое время не раздеваться перед зеркалом.

– Разумеется… А почему?

Потому что в зеркале отразятся кровоточащие следы от моих зубов и окровавленные перья в ране.

– Я провела некоторые манипуляции с вашей тенью и вашим отражением. Перед зеркалом это может быть заметно.

– Хорошо.

Дайяна Гохорд бросила на меня странный взгляд, помедлила, но после продолжила неуверенно:

– Лисси, послушайте…

– Вы закончили? – леди Гохорд бесцеремонно распахнула дверь, оборвав Дайяну на полуслове. Та вздрогнула и отвела взгляд.

– Да, матушка…

– Вот и отлично. Милочка, не помню как вас там… на этом мы должны попрощаться: у нас с Дайяной ещё множество дел. Сейчас занесут ваши вещи. Будьте добры переодеться – вы едва ли представляете, сколько стоит это платье… После вас отвезут на воздушный вокзал и посадят в маголёт. Надеюсь больше вас не увидеть. А да! Не забудьте вернуть все украшения. Фамильные подвески, серёжки, браслет чистоты. Ах да, ещё кольцо! Я доподлинно знаю, что мой супруг дал вам одно. А то знаю я вашу породу…

– Простите, леди Гохорд, но кольца у меня больше нет, – ответила я сухо.

– Что?! Вы его потеряли, неряшливая девица?!

– Его конфисковали, потому что в нём была фоморья магия. Вы наверняка можете забрать его у тайной службы, – ответила я спокойно, стараясь скрыть пренебрежение.

Вот уж… леди…

Мамаша Гохорд поджала губы, но скандалить резко передумала.

– Я спрошу, – бросила она. – И для вашего же блага надеюсь, что вы не лжёте.

– Мне нет нужды воровать ваши побрякушки, леди. У меня предостаточно своих.

– О да, – она насмешливо улыбнулась. – Не сомневаюсь, что вам их часто дарят… Дайяна, идём.

Оставив таким образом “последнее слово” за собой, мамаша Гохорд вымелась прочь со своей дочуркой. Я вздохнула было с облегчением, но вместо неё в комнату вошли двое: здоровенный громила и парнишка с неприметным лицом. В руках бугай держал мой дорожный чемодан, но всё равно ситуация резко перестала мне нравиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Они опасны. Это звучало в них.

Я прищурилась, прикидывая, не пришло ли мне время превращаться в селенити и вырываться в окно. “За” такой исход говорил тот факт, что у мальчиков сияли амулеты “ока солнца” на шее. Дорогие игрушки, не позволяющие селенити подпитаться от человека или повлиять на него. Ну то есть как… люди верят, что амулеты спасают. Реальность выглядит несколько иначе, более пессимистично для людей: отогнать “око” способно только чистокровного селенити. Полукровке вроде меня оно могло максимум причинить дискомфорт… но всё равно для меня, ослабленной, сияющий светом взгляд Великого Колесничего чреват неприятностями.

С другой стороны, агрессия мужчин пассивная, подавленная. Не похоже, что они собираются причинить мне вред вот-прямо-сейчас… А селенити, вылетающий из окна одного из городских домов моды – не самое тривиальное и безопасное для меня зрелище.

– Ваши вещи, мисси, – пробасил увалень.

– Можете проверить: всё на месте! – добавил бесцветный.

– Спасибо, мальчики! – широко улыбнулась я. – Оставите теперь меня одну? Мне нужно сменить одежду… и лицо. Если вы понимаете, о чём я.

Они отреагировали совершенно спокойно.

– Понятное дело, – кивнул увалень. – Но вы поспешите. Леди приказала посадить вас на ближайший маголёт. До отправления всего-ничего осталось.

– Спасибо.

И они действительно оставили меня одну.

Переодеваясь, я обдумывала ситуацию, вертела её в голове так и эдак.

То был удобный момент для побега; конечно, под окном оживлённая улица, да и один из моих “сопровождающих” топчется, раскуривая трубку. Но отвести глаза людям и сбежать над крышами я бы при желании всё же сумела. Наверное. Вопрос в другом – а надо ли? Ведь, судя по всему, моим сопровождающим приказано просто посадить меня в маголёт. А если нет, то я почувствую их намерение напасть ещё до того, как они сделают первое движение. И успею отреагировать. Так что я решила рискнуть.

– Всё готово.

– Отлично! Следуйте за нами, мисси.

И я подчинилась. Замешкалась только возле мобиля. Поездка в компании двух незнакомых мужчин – не с этого ли начинается много страшных историй?

– Оставляю окно открытым, с вашего позволения, – сказала я. – Хочу дышать свежим воздухом.

“И иметь возможность вылететь в окно, если понадобится,” – добавила мысленно.

– Хорошо, – весьма равнодушно согласился бесцветный. – Но не высовывайтесь особо: нежелательно, чтобы вас запомнили.

Сев в салон, некоторое время помедлила, сканируя окружающее пространство на наличие ловушек. Но предвкушение охотников, заманивших в ловушку дичь, не витало в воздухе, солнечной магией отовсюду не фонило, ничего подозрительного не наблюдалось. Так что я села. И… ничего не произошло. Мы просто спокойно себе поехали по городу. Да, избегали людных мест, но направлялись при этом определённо в сторону воздушного порта: его высоченное здание высилось впереди, задевая тучи, и не оставляло простора для сомнений и страхов.

По логике, в воздушном порте мне стоило бы успокоиться, но на сердце было тяжело. Вроде бы и сопровождающие мои испытывали предвкушение, нормальное для тех, чья работа скоро будет сделана, и немногочисленные в этот час пассажиры грузились в маголёты, но всё равно было мне как-то… странно. Я одёрнула себя. Право, вот что за ерунда? Они ничего не посмеют мне сделать здесь, в настолько людном месте. А после взлёта я в самом крайнем случае могу превратиться и преодолеть всё расстояние вплавь. Гребни-то у меня не для красоты!

В общем, я всячески успокаивала себя, усаживаясь в своей каюте. Леди Гохорд поскупилась на первый класс: у меня обнаружился сосед. Но, по счастью, всего один. Человек, кажется, разнорабочий, казался серьёзно больным и дремал, закрыв лицо шляпой. Никакой опасности от него не исходило, человеческая зараза к селенити не липла, так что я не обратила на него особенного внимания. Проводила взглядом сопровождающих, убеждаясь, что они действительно ушли, и откинулась на спинку сидения.

Спокойно, Лисси. Эта история окончена. Окончена…

Пузырь маголёта раздувался, наполняясь воздухом, а я всё старалась подавить неуместные эмоции и навязчивые идеи.

Всё кончено. Никто на меня не нападёт.

Всё кончено. Дворец, прекрасный принц, лицо Дайяны Гохорд – всё это осталось позади. К принцу вернётся настоящая леди, а я – вернусь домой. У меня будут независимость, сиреневый коттедж и будущее… и я даже научусь этому радоваться. Но не вот прямо сейчас.

*

Мы поднимались всё выше, а я наблюдала, как теряются в тумане очертания величественного Ледяного Дворца. Прощай, Или…

Не дождёшься.

Я вздрогнула. Мне показалось, что он сказал это, будто бы стоял рядом со мной – но это, разумеется, было всего лишь игрой воображения.

– Привидится тоже, – пробормотала я.

Кабину тряхнуло.

Мой сосед продолжал спать, хотя мотнуло его очень сильно. Его внутренний ритм ни на йоту не ускорился, скорее даже стал замедляться.

По нервам моим ударило дурным предчувствием. Но прежде чем я успела понять, что происходит, нас тряхнуло ещё раз – маголёт встал в воздушный коридор. От этого толчка шляпа, прикрывавшая лицо соседа, слетела. Каюсь, я не сдержала визга: лицо, представшее внезапно передо мной, оказалось больше похоже на кровавое месиво.