Текст книги "Очень прекрасный принц (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)
47
Я бросилась в сторону, перекатилась по полу, уворачиваясь. Первой реакцией было превратиться, но нужно выиграть пару мгновений, чтобы успеть спрятать свой “неправильный” цвет. К сожалению, времени-то как раз у меня катастрофически недоставало: прямо из пола вверх потянулись когтистые чёрные руки теней, хватая меня за щиколотки. Я подпрыгнула, вскочила на одну из парт, заметив про себя, что в комнате исчезли двери и окна. А вот зеркало осталось…
Зеркало! И кончик платья Марджаны Лофф отражается в нём, ведь она в человеческом обличье! Идеально! Я сделала своё тело легче. Перья закружились в воздухе, выталкивая меня на грань между явью и сном, помогая осознать свою невесомость и оторваться от земли. Я прыгнула через пол-аудитории, погрузила руку в зеркало, дёрнула отражение Марджаны на себя и вцепилась ей в горло.
Она тихо охнула. И превратилась: вывернулись с противным хрустом суставы, появились когти, вытянулось тело, рот оскалился доброй сотней отборнейших клыков, один глаз закрылся, а второй увеличился, запылав потусторонним пламенем, волосы удлинились и попытались опутать меня, как змеи… Но и мне этого времени хватило, чтобы сменить обличье. К тому же, здесь, по другую сторону зеркала, я была намного сильнее… Мы покатились сцепившимся клубком из когтей, перьев, зубов, волос и гнева, а потом она чуть отстранилась, оскалилась…
И нас вышвырнуло обратно.
Я обнаружила себя за уставленным чашками столом. Марджана Лофф, чем-то жутко довольная, чинно сидела напротив.
– Это было очень любопытно, – сказала она мне доверительно. – И совсем не то, чего я ожидала.
Меня захлестнул гнев.
– Какой Бездны? – спросила я ласково.
– Всего лишь небольшой вступительный тест.
Она что, шутит?!
– Тебе не кажется, что о таком предупреждать надо?!
Она слегка улыбнулась.
– Во-первых – да, учитывая всё, что между нами только что было, перейти на “ты” имеет смысл. Во-вторых – нет, предупреждать не стоило. Это нивелировало бы весь эффект. Мне нужно было увидеть первую, честную реакцию.
– Ставишь на мне эксперименты? – как же она меня раздражает, кто бы знал!
– Нет, – она с сожалением покачала головой. – Не стоит воспринимать это именно так. Просто представь себя на моём месте: как иначе я смогла бы определить твой уровень? Стандартные тесты тут не подошли бы по одной простой причине: ты никогда не изучала примитивную магию. Не уверена, что ты можешь мне поведать типологию ментального воздействия, например. Или стадии сновидения. Или названия слоёв ауры и особенности их распределения.
Я отвернулась.
Что же, в этом есть доля правды.
– Опять же, мне нужно было понять, как именно ты отреагируешь на нестандартную ситуацию. И каковы особенности твоей личной энергетики. Обычно, когда речь идёт о первокурсниках, все эти тесты проводятся постепенно, и уходит на них около полугода. Но в данном случае… мы обе с тобой – фоморы. Нам нет смысла тратить эти полгода. Или я не права?
Я поморщилась:
– Преимущественно – права. И что? Прошла я твой тест?
– Это всё же было не про “пройти” или “не пройти”, – ответила эта… ведьма болотная. – Но признаю: результаты удивили меня. Ты очень могущественна для…
– Низшего фомора? – уточнила я ехидно.
Марджана бросила на меня укоризненный взгляд.
– Селенити-полукровки. Поразительная склонность к зеркальной магии, очень высокий уровень. От селенити больше ожидаешь магии сновидений… интересно. Ты не знаешь, кем был второй родитель? Мог он быть примитивным магом?
– Понятия не имею, – ответила я сухо.
Марджана вздохнула.
– Понимаю. Извини. Итак, возвращаясь к сути вопроса: обдумай возможность взять себе зеркальную специализацию.
– Зеркальную специализацию? – нахмурилась я.
Марджана пожала плечами:
– Видишь ли, ты хороша в магии зеркал и отражений. Даже для фоморы поразительно хороша. При этом, у нас на всю столицу дипломированных специалистов в этой области всего два: один занят в делах Тайной Службы, второй – совладелец крупнейшего завода по производству магических артефактов. При этом, запрос на соответствующих специалистов нам присылают постоянно. Но где их взять? Для чистокровных людей эта специализация недоступна: зазеркалье слишком сильно разрушает человеческий разум. Исключением могут быть Жрецы и ведьмы, от рождения благословлённые Танцующим. Но таких крайне мало… И студентов-нелюдей в академии тоже немного, а имеющих соответствующие склонности вовсе нет. Таким образом, если ты согласишься на эту специализацию, потенциальные спонсоры передерутся за право оплатить тебе грант на обучение. С последующим трудоустройством у них, разумеется. Всё, что будет нужно тебе – выбрать, на кого работать.
Я удивлённо моргнула. Честно говоря, этого я не ожидала.
– Я… не знаю, что сказать.
– А и не прошу пока что давать ответ, – мягко улыбнулась Марджана. – Просто обрисовываю, на мой взгляд, самую очевидную перспективу. Ты можешь выбрать и магию сновидений, и менталистику. Но, по правде, таких ярких склонностей к этим направлениям я в тебе не вижу. Опять же, всегда есть общий курс примитивной магии. Там грант достать чуть сложнее, но в остальном он не менее востребован.
Я медленно покачала головой.
– Мне нужно это всё обдумать.
– Понимаю, – она отставила чашку. – Пока ты не примешь решение, я предпочту думать о тебе, как о примитивном маге зеркальной специализации. И строить программу соответственно... Скажи, ты изучала когда-нибудь примитивную, ментальную или зеркальную магию? Может, читала книги, учила основы?
– Нет, – пожала я плечами. – Какие-то вещи научилась делать экспериментально, какие-то один раз показал… другой селенити, встретившийся мне на пути. Этого хватило.
– Понимаю, – Марджана вздохнула. – Тогда поступим таким образом: я дам тебе учебники для первокурсников. Не все, но основные, базовые. К ним выдам тетрадь с заданиями. Выполняй их, когда у тебя будет появляться такая возможность. Потом, во время наших встреч, мы будем обсуждать пройденное и использовать на практике. Что скажешь?
– Звучит разумно, – признала я.
– Хорошо, – Марджана Лофф довольно кивнула. – Тогда нам осталось назначить удобный день для встреч – и можно закончить на сегодня… У тебя есть какие-нибудь вопросы?
– Нет, – ответила было я, но потом не удержалась. – Да. Каково это – быть парой дракона?
Марджана Лофф пару мгновений задумчиво посмотрела на меня, а потом просто сказала:
– Парой дракона быть хорошо, если этого дракона любить. И если он уважает тебя, твои мнения и желания. При соблюдении двух этих условий всё складывается как нельзя лучше.
И было что-то в её глазах, в личном ритме, отчего я вдруг резко перестала на неё злиться.
Потому что очень тяжело, на самом-то деле, злиться на того, кого в полной мере понимаешь.
А потом она спросила:
– Ты спрашиваешь из-за Или? – и у меня внутри всё заледенело.
– Откуда…
Марджана слегка улыбнулась:
– Видела вас на балу вместе. Правда, тогда у тебя были светлые волосы, но всё равно узнать вполне можно… Кстати, он говорил о тебе.
– Правда? – я мысленно обругала своё глупое, очень глупое сердце, которое при этих словах пустилось вскачь. – И что он говорил?
– Мне показалось, ты очень впечатлила его. Ну… и ещё он был поражён тем, что девушка сбежала от него утром, а не наоборот.
Я прикрыла глаза. Этот разговор всколыхнул воспоминания, разбередил муть в душе, и просто… просто не нужно! Вспоминать, думать, циклиться. Мне кажется, всякий влюблённый готов часами говорить о предмете своего обожания, расспрашивать о нём окружающих и смотреть мечтательно, потерянно…
Но я не могу позволить себе этого.
– Скажи, могу я попросить у тебя о клятве неразглашения? Во всём, что касается наших уроков. Сама понимаешь…
– Понимаю, – прикрыла глаза Марджана. – Я тоже фомор. Я клянусь Морой, что сохраню все тайны наших встреч, если они не будут напрямую угрожать жизни и здоровью третьих лиц. Такая формулировка устроит?
– Вполне, – не идеально, но намного лучше, чем вообще ничего.
– Хорошо, – улыбнулась Марджана. – Итак, начнём с базовых учебников…
*
Домой я вернулась со стопкой книг и множеством мыслей наперевес.
– Как прошло, милая? – тётя Ленна улыбнулась мне из кресла, где сидела с рукоделием. Как и обещала, она не отходила от кокона ни на шаг.
– Это было странно, – сказала я честно. – Но не так плохо, как я боялась.
– Хорошо, – улыбнулась она. – Ты покушаешь здесь?
– Да, наверное, – я помахала книжками, – у меня есть, чем заняться…
… и да, это было тяжело.
Не подумайте, я хорошо умела читать: этому папа Буджо научил меня, привив любовь к книгам. Правда, предпочитал он обычно классические пьесы и баллады, что, согласитесь, имеет своеобразную специфику. Но так был воспитан он сам: мальчик из разграбленной пиратами колонии, купленный богачами на экзотическом рынке совсем малюткой. Он ценился хозяевами из-за своего музыкального дара. Ему дали отличное, пусть и узконаправленное образование, чтобы он мог всячески развлекать гостей, играть на балах и, образно говоря, не падать при этом лицом в салат. И папа Буджо был вполне счастлив в подобной жизни... Он в целом счастлив, пока вокруг него есть музыка.
Увы, не все способны это понять. И оценить. Про него и его – якобы – необычные постельные пристрастия стали распускать разные слухи. Преимущественно без повода, кстати. То есть да, он в интимном плане не интересуется женщинами. Но прочие варианты, которые можно предположить в этом контексте, ему точно так же не интересны. У папы есть только одна подлинная любовница – музыка. Именно потому, собственно, наша с ним первая встреча прошла так, как прошла: только люди, не имеющие интимных желаний, способны противостоять магии селенити без дополнительных ухищрений.
Только вот, увы, злым языкам и завистникам этого не объяснишь. А папа, на свою беду, додумался отказать дочери губернатора колонии, особе влиятельной и мстительной… Против него предъявили обвинения, приписывая ему множество нестандартных пристрастий. А в тех местах и обстоятельствах это было очень серьёзно. Дальняя колония с консервативными устоями, что уж тут сказать… Папу вышвырнули вон, и он едва успел сесть на корабль до столицы – без гроша в кармане, потому что он предпочёл забрать старую скрипку.
Представляете, какие книги мог давать мне такой человек? То-то же.
Позже, начав работать на Элизавет, я пристрастилась к другому чтиву. Стараясь копировать вкусы дам из высшего общества, стать среди них своей, я читала модные в их кругах истории: романтические томные новеллы, рассказы о знатных благородных леди, описания этикета и быта. Я старалась учиться из этих книг, подражать привычкам героинь, изучать их язык… Тогда это казалось важным. Я действительно верила, что, обучившись таким образом, смогу стать однажды одной из них.
Сейчас, право, смешно вспоминать.
Но вот теперь, сидя над учебником по магии, я вдруг обнаружила, что совершенно не умею читать. В смысле, такие вот книги. Внимание ускользало, концентрация то и дело ослабевала, мне всё время хотелось отвлечься, проверить кокон, подумать об Или, посмотреть в окно… И пришла мысль: неужели я, в конечном итоге, совершенно не умею учиться? И что мне делать с этим знанием?
Я сцепила зубы.
Может, я змея, рождённая в канаве; может, я не слишком умна и образована. Мне не сравниться образованием с Марджаной Лофф, а происхождением и воспитанием – с Дайяной Гохорд. И, пожалуй, я действительно выползший с самого дна мусор. Смысл отрицать очевидное?
Но зато я упорна. Я иду вперёд, что бы там ни было. Поднимаюсь столько раз, сколько нужно подняться. И всё равно добиваюсь своего.
Не умею я читать такие книги? Значит, научусь. Только схожу за пером и бумагой, чтобы делать записки.
Я встала, решительно отложив книги, и тут услышала музыку. Папа играет на рояле? Но почему не в звуконепроницаемой комнате? Если только…
Сначала я ничего не поняла, правда. Просто вслушивалась в мелодию, поражаясь тому, сколько в ней противоречащих друг другу чувств, сильных и непримиримых. Я даже сама не заметила, как мысленно устремилась вслед за мелодией, последовала за нею, как за путеводной нитью…
И обнаружила себя посреди хорошо знакомой музыкальной комнаты.
Я застыла растерянная, не зная, что делать. Попыталась сбежать, но ничего не вышло; тогда принялась судорожно думать, какое бы обличье принять…
И именно в этот момент Или повернулся и посмотрел прямо на меня.
Его взгляд буквально пригвоздил меня к месту. На миг мне почудилось, что в глубине его глаз промелькнуло облегчение, но иллюзия эта быстро исчезла: я как будто тонула в огромных озёрах холода.
– Ну здравствуй, Алиссия, – сказал он с едва уловимой ноткой насмешки, и сердце моё будто упало куда-то вниз с огромной высоты.
Он знает.
И что же мне делать теперь?!
– Ну, что же ты молчишь? – уточнил принц вкрадчиво, медленно приближаясь ко мне, как кот, подкрадывающийся к мыши. – Обычно на моей памяти ты намного разговорчивей. Лжёшь, правда, постоянно… Но на этот раз мы можем выбрать темы для разговора поинтересней! Например, мне вот любопытно: тот особняк, ради которого ты отказалась от меня. Он действительно настолько хорош? Там хотя бы есть сотня спален, как в моей загородной резиденции? Или роскошная оранжерея? Что там было такого, что стоило того?
Я стояла и чувствовала себя…
Оплёванной. Раздавленной.
И главное – мне нечего было сказать, нечего возразить. Закономерно, что с его точки зрения всё выглядит именно так. Но я, я…
– Молчишь? Ладно, забудем нашу первую встречу. Поговорим о второй. Интересно, ты заранее продумала слова для отказа? Ты пришла ради ребёнка, верно? Что же, это, по крайней мере, лучше особняка. Но мне просто любопытно: ты ведь не собиралась сообщать мне о нём, правда?
Это всё не просто плохо. Это хуже, чем я могла вообразить. Во сто крат хуже…
– И снова – тишина? – уточнил он. – То есть, я прав? Ну разве не замечательная пара мне досталась!
Я вздрогнула:
– Что?! Но селенити не бывают парами драконов! Они могут только…
– Использовать нас в качестве племенных зверушек? – выгнул бровь он. – Не хочу тебя расстраивать, но твоя информация неактуальна. Фомор вполне может быть парой дракона, просто метка не появляется (и чистокровные дети не рождаются) до добровольного обряда в Тёмном Храме. И да. Видишь эти узоры у меня на лице? Именно благодаря им я сегодня утром узнал, что у меня есть пара. И будет ребёнок. Отличные способ, верно?
Я потерялась. Была в таком шоке, что просто не знала, как реагировать, что говорить и чувствовать.
– Да, – он медленно поднял руку, провёл кончиками пальцев по моей щеке, и всё у меня внутри потянулось навстречу этому прикосновению. Мне захотелось прижаться к нему крепко-крепко… но он отдёрнул руку, будто обжёгся.
– Последние полгода были для меня аналогом Бездны, – сказал он тихо, глядя мне в глаза с какой-то болезненной, смешанной с яростью нежностью. – Я переживал потерю пары, которую даже не знал; перестал доверять собственной магии; мучился от разрыва связи; сходил с ума от противоречивых сигналов своей сущности. Мне казалось, что какое-то древнее сражение разразилось в моей голове – именно так дракон ощущает потерю пары… Интересно, ты веселилась, когда предстала передо мной в облике той старушки? Тебе казалось, это будет смешно?
О Мора, как же всё запуталось…
– Нет, – прошептала я. – Нет, всё не так! Последнее, что я хотела – причинить тебе боль. Просто…
Как объяснить? Во имя всего сущего, как собраться и объяснить всё правильно?!
– Допустим, – кивнул он. – Я поверю тебе. У меня, по сути, нет особенного выбора: ты – моя пара, связь с которой уже начала формироваться. Мать моего ребёнка. И, что бы там ни говорил мой разум, я в итоге всё равно приползу к тебе на пузе, как жалкий щенок. Ты получишь всё, что только пожелаешь, будь то особняки, драгоценности или любой другой каприз. Но… маски долой, Алиссия. Маски долой. И начнём с самого простого: покажи мне своё настоящее лицо.
Я медленно покачала головой.
– Это значит – нет? – вздёрнул бровь он.
– Нет, – ответила я хрипло.
Знает он о моей настоящей природе или нет, я не собираюсь показывать ему, какая я есть.
Во-первых, пока он не подтвердил, что знает всё, я ещё формально связана данной отцу клятвой. Во-вторых…
С меня и так сегодня хватило унижений.
– Даже сейчас? – в его глазах холодная пустыня обернулась острейшими ледяными пиками. – Даже сейчас ты намерена прятаться за чужими лицами?
Я медленно покачала головой.
– Ты ничего не знаешь обо мне, прекрасный принц. Ты ничего не знаешь о таких, как я!
Ртутные перья, повинуясь моей злости, завибрировали, заостряясь, и рванули в разные стороны. Всё вокруг утонуло в грохоте, разлетелось ледяное крошево, и я…
Я снова оказалась у себя в комнате – растрёпанная, тяжело дышащая и полностью раздавленная. И только здесь, на своей территории, где пахнут пирожки тёти Ленны, а возле кровати мерцает, укутанный в мягкую ткань, кокон с моим малышом…
Только здесь я сползла на пол – и горько разрыдалась.
48
Или, дракон Льда
*
– Мой принц, через полчаса вас ожидают на семейном совете.
– Благодарю, – бросил я, не оборачиваясь. Мой личный компаньон, верно уловив настроение, без дальнейших комментариев ускользнул прочь тихой тенью.
Семейный совет… что же, можно было не сомневаться, что дядя Кио доложит отцу. Ситуация слишком серьёзная, чтобы городить таинственность, и чересчур опасная, чтобы пускать на самотёк. В свете уже обрушившихся на Империю потрясений, пара для наследника – фомора сомнительных занятий… Очень опасная новость.
И я уж молчу о следующем наследнике. Полукровке.
Бездна. Я стану отцом! Попробуй такое осмыслить!
Причём отцом для… необычного существа.
Он (или она) не будет драконом. И это влечёт за собой целый ворох политических осложнений. И опасность как для нашей власти, так и для ребёнка. А значит, нужно будет защищать его с удвоенной силой… Кто бы мог подумать, что я однажды пойму решение тётушки Син, которая спрятала своего сына-полукровку? А ведь отец её ребёнка, по крайней мере, точно любит её. И их чадо. Насчёт отношения своей пары к этому вопросу я не настолько уверен…
Я устало прикрыл глаза.
Разговор с Алиссией прошёл… неоднозначно.
С одной стороны, я всё же сумел не поддаться до конца дурманящему мозг притяжению пары и очертить границы. С другой, она исчезла прежде, чем я успел задать большую часть интересующих меня вопросов. С третьей, реакция её была неожиданной, и это следовало обдумать.
Что должна чувствовать девушка, обожающая особняки и желающая жить богато, когда ей говорят, что она оказалась парой дракона? Правильный ответ, даже со скидкой на шок – прыгать до потолка. Стыд, горечь, непонимание, растерянность… Всё это не вписывалось.
Опять же, это её “ты ничего обо мне не знаешь”. С одной стороны вроде бы предсказуемо; базовая менталистика говорит нам, что на этом свете критически мало существ, считающих себя преступниками. Все и всегда уверены, что они творят добро, или действуют по обстоятельствам, или выживают, как могут… Дальше подчеркните нужное. Но, тем не менее, в чём-то и она права: я ничего о ней не знаю. И неплохо было бы в конечном итоге исправить эту оплошность.
Впрочем, даже если моя пара – корыстное чудо в перьях, я всё равно должен продумать, как защитить её перед родственниками и максимально смягчить ту лавину, которая сейчас грозит обрушиться на Дворец…
Минуточку. Чудо в перьях?!
Стиснув зубы, я стремительно направился в сторону кухни. Ну, Олуш! Искренне надеюсь, что у тебя найдётся для меня парочка ответов!
*
– Мне это не нравится, – голос Олуша звучал ворчливо и сердито.
– Ты так говоришь, будто я от этого тащусь! – мявкнул Бонифаций в ответ. – Да я век бы не видел этих всех драконов, принцев, принцесс... и прочий местный… зверинец.
– Ты полегче на поворотах, – предостерёг Олуш. – Этот, как ты выразился, “зверинец” – мои подопечные. Лишнего тут не болтай! А то знаю я твою кошачью бесстыжую породу...
– Далась всем моя порода! Ну да, не особенно я породистый. И что теперь мне, молочка не лакать и по весне не гулять, что ли? Я ничего не знаю, сижу себе, нить судьбы починяю! И повторяю тебе в сотый раз: нельзя в это влазить. Вот как есть нельзя. Ты правильно сделал, что о девчонке промолчал. Скажу тебе по секрету: в это и так уже влезли так глубоко, что дальше вот некуда просто.
Тут я понял, что настал мой выход. Толкнул дверь в кухонную подсобку, возник на пороге, будто ревизор или невовремя вернувшийся из командировки муж, и заявил:
– А можно немного подробнее? По секрету, конечно. Я никому не скажу, честно!
Хтонические волшебные создания, устроившие чаепитие с перемыванием хозяйских костей, резко замолчали и уставились на меня во все глаза.
Я широко улыбнулся, демонстрируя клыки, закрыл за собой дверь и будто бы невзначай привалился к ней спиной, всем своим видом намекая, что сбежать без разговора не получится.
Впрочем, они не то чтобы пытались.
Олуш посмотрел на меня виновато. Учитывая общее количество его глаз, зрелище было весьма трогательное, но нестандартное.
– Ты это… прости, высочество. Мне стоило сказать, но она поклялась, что не замыслила ровным счётом ничего плохого. При всём таком, одному фомору выдать драконам другого, да супротив его воли – прямое нарушение старого договора… Мне бы и в голову не пришло, что эта хищница пернатая может и впрямь оказаться твоей парой!
– Да уж, – невесело улыбнулся я. – Нам с ней, кажется, тоже сложно в это поверить… Но не хочешь рассказать подробнее? Например, что за клятву она дала? И что за договор?
– На первое ответить проще, – хмыкнул Олуш. – Очаги этого большого дома – моя территория, и я тут хранитель. Увидев пернатую хищницу, я пришёл к ней спросить: ты что, мол, офоморела, отродье низшее? Нашла же где охотиться! Пошла, мол, подальше отсюда, пока не выдал тебя. Но она в ответ объяснила, что не охотиться пришла, и вообще поклялась никакого вреда дому и его обитателям не причинять. Морой поклялась, что серьёзно, вообще-то. Объяснила, что не может уйти, потому что от этого зависит жизнь её близких…
А вот с этого момента поподробнее!
– Так и сказала? “Зависят жизни близких”?
– Не дословно, может быть. Мне не показалось, что кто-то к горлу её мамочки кинжал приставил, или нечто в этом роде. Но чегой-то там такое крылось; не думаю, что это было простое сиротское блеянье очередной воровки. Да и не украла она ничего! Тут можешь быть уверен.
Вот как… Нужно получить на руки её досье. И чем скорее, тем лучше. Впрочем, дядюшка Кио уже наверняка активно работает в этом направлении.
– Кроме моего покоя, – пробормотал я. – Но спасибо, Олуш. Это нужно обдумать. А теперь – что насчёт договора?
– С этим сложнее, высочество. Это, вроде как, внутреннее фоморье дело. Я не то чтобы могу в подробностях об этом распространяться. Может вон кошак…
– На меня не смотрите, – надулся Бонифаций. – Моя жизнь только начинается. Человеческое лицо обрести собираюсь! Так что не могу тайны Древних выдавать.
– Ясно, – я перевёл взгляд на Олуша, как на более лояльного. – Что, вообще ничего сказать не можете?
Наш повар вздохнул.
– Ну давай так говорить, высочество, – начал он. – Предположим, есть в этом мире стол, за которым иногда, прям очень редко, собираются представители нескольких старых, как само мироздание, традиций и рас. Первый раз на таком вот собрании был заключён мир между пришлыми из Благого Двора и местными; именно после того эта земля приняла сидхе и позволила им измениться под себя. С тех пор за этим столом встречаются… иногда. Очень редко. И решения, на таких встречах вынесенные, не то чтобы совсем нерушимы, но их стараются придерживаться.
Как… интересно.
– Это за этим столом было оговорено, что моей парой станет Марджана Лофф?
– Да, – вздохнул Бонифаций. – Ради этого даже пришлось вмешаться в ткань бытия… Но это всё равно не сработало. Всё только перепуталось.
Я выгнул бровь:
– И эту запутанность пытаешься исправить ты? Кот?
– Ага, – невесело кивнул он. – Кошмар, правда? Не знаю, есть ли на этом свете кто-то, кому меньше повезло с работой!
– Вот как. Допустим. И что ты мне посоветуешь в связи со своей работой, котик? Потому что пока что Марджана Лофф действительно выглядит намного более удобным вариантом. Моя пара даже своё настоящее лицо показать не способна, я уж молчу обо всём остальном.
– А ты?
– Что – я? – я ожидал что угодно, но только не этот вопрос.
– А ты способен показать своё настоящее лицо? – зрачок кота расширился, и глаза его стали бездонными провалами. – Правда, способен? Или живёшь, как и она, в мире масок, преломленных в отражениях разбитого зеркала?
Я сглотнул. Было что-то в этих глазах… Отчего пришли воспоминания.
О том, как мне пятьдесят лет, и я сижу с Иэ у камина. Она измождена, но улыбается мне искренне. И я рискую спросить...
– Сестра, но почему я не могу говорить, как есть? К чему этот образ, который мне советуют учителя по интригам? Неужели так действительно будет лучше? Я так устал носить эту дурацкую маску шута…
Она лишь покачала головой в ответ.
– Брат мой, поверь мне: чем дольше они будут считать наследника престола вздорным, чудаковатым, инфантильным и эксцентричным юношей, далёким от политики – тем дольше ты будешь находиться в безопасности. Это очень кстати, по крайней мере, сейчас. К тому же, так между нами распределено: ты – день, а я – ночь. Моё место всегда будет за спиной Ледяного трона. По правде… по правде, дядя Кио начал обучать меня, чтобы в будущем я сменила его в статусе Опоры Трона. И так будет: твоя работа – сиять, моя – работать в тени твоего величия.
– Это несправедливо! У тебя будет больше работы, чем у меня? Да и такое распределение... Неужели тебя это не злит?
– Нет, милый, – её улыбка печальна. – По правде, тебе будет куда тяжелее, чем мне. Одна маска сменит другую, одно решение следует за другим, и сиять – тяжёлая работа. Просто поверь мне. И сейчас… от тебя требуется немного твоего артистизма и очарования. И… тебе предстоит стать прекрасным принцем, малыш. Ты справишься?
Я понимал слишком много, чтобы сказать “нет”. Потому, скорчив забавную рожицу, посмотрел на Иэ умильными глазами:
– Конечно! Разве я не прекрасен?!
Её улыбка едва уловимо потеплела:
– Вот и хорошо.
Я тряхнул головой, прогоняя наваждение.
– Что это было?
– Есть сказка, – сказал Бонифаций, – про то, как кошка смотрит на короля. И король смотрит на неё в ответ. Никогда не встречал?
– Нет, – ответил я тихо. – А о чём она?
– Если коротко? О том, что ничего в этом мире нельзя знать наверняка. А ещё – о том, что в кошачьих глазах иногда можно увидеть чуть больше, чем просто отражение… Ты живёшь в мире масок, прекрасный принц. Так не логично ли, что и твоя пара тоже?
Я отвернулся.
– Возможно, ты прав. Но причины у нас с ней разные.
– Думаешь? Ну, может, оно и так. Но поверь, проще не быть меркантильным, если у тебя от рождения есть всё. А вот если нет ничего… Тогда – намного сложнее.
Я прикрыл глаза.
– Что же, я услышал вас. И – спасибо. Теперь, думаю, я действительно готов к семейному совету.
*
– По крайней мере, не Дайяна Гохорд, – сказала мать. – Да простит меня Небо, но это – единственное обстоятельство, которое меня в этой ситуации радует.
Дядюшка Кио понимающе хмыкнул.
Я на это только покачал головой. Теперь, познакомившись чуть поближе со старшими Гохордами, я в полной мере понимал, почему мать с самого начала не хотела иметь с ними совершенно ничего общего.
Между тем, семейный совет был в самом разгаре. Мы расположились во внутренних покоях, обустроеных в стиле раннего Предгорья. Сюда не было хода никому, кроме существ, прямо или косвенно связанных с нами кровными узами. Были тут отец с матерью, дядюшки Ирю, Кид и Кио, тётушка Син, сестра, которая по такому случаю всё же отпочковалась от своего фея, и я.
Биланна на семейных советах присутствовала крайне редко, поскольку было это прямым нарушением традиций: она не была связана с семьёй узами крови или парности.
Братца Сола, полукровного сына тётушки Син, не пригласили тоже. В семью его приняли, всё так, но пока что даже сам отец не понимал, как дальше в связи с этим себя вести. Всё же, Сола не обучали, как принца. Более того, он был промышленником, что несколько противоречило принятым для принца правилам. И делало его присутствие на подобных мероприятиях не вполне этичным.
Примерно по тем же причинам не был приглашён мой уже-видимо-дядя Мук, отец Сола.
Ещё иногда на советах присутствовали Рил и Лир, близнецы, сыновья опальной тётушки Сил. Пару лет назад отец всё же завёл привычку приглашать этих двоих на семейные сборища. Но – не на всякие. И вполне понятно, что нынешняя повестка не должна достигнуть их ушей.
Таким образом, собрались во внутреннем покое только те, в чьей лояльности и надёжности не могло быть никаких сомнений.
Это давало возможность разговаривать вполне откровенно.
– Итак, сегодня у нас на повестке дня два вопроса, – сказал отец. – Первый – переговоры с Морием Бакарийским. Второй – пара наследного принца. Начнём с последнего. Кио. Вводные мы все знаем. Какие новости по состоянию на сейчас?
Дядя вздохнул:
– Вы должны простить меня, потому что времени было не так уж много. Я подёргал за все ниточки, которые можно было тронуть, связался с Дином и попросил всех знакомых в Тавельни обо всех возможных услугах. Пока что могу сказать следующее: девушка, которая была ставленницей леди Элизавет Биолифф, носила имя Алиссия Майлифф. Это, в свою очередь, было сценическим псевдонимом для некоей Лессы Майлики, эмигрантки с имбайских островов. Которая значится погибшей во время крушения маголёта.
– Так, – сказал дядя Ирю. – Я слегка запутался. Вроде бы речь шла о том, что она жива. И беременна. Так почему же она значится погибшей?
– Тут мы подходим к интересному, – заметил дядя Кио. – Я могу только гадать, но ставлю на то, что после покушения она решила залечь на дно.
“Я поднялась – и упала на самое дно”... Так вот о чём ты говорила!
– Думаю, это был мудрый поступок для такой ситуации, – закончил дядя. – Лучший способ, учитывая обстоятельства, остаться в живых.
– По крайней мере, она не глупа, – отметила матушка. – Это уже неплохо.
– Глупа или нет, тут вопрос отдельный, – вздохнул дядя. – Как по мне, так поступки её не слишком разумны – для опытной наёмницы. Честно говоря, это всё больше похоже на девчонку, сунувшую нос в то, в чём она совершенно не разбирается… Впрочем, она сумела выжить, и это уже что-то.
Я склонил голову, заглушая невовремя вспыхнувший страх. Что было бы, не сумей она выжить?..
– Значит, её настоящее имя – Лесса?
– Нет, – покачал головой дядя. – И именно здесь – первый очевидный прокол. Настоящая Лесса Майлики умерла от болезни в очень юном возрасте. Об этом, если поднапрячься, всё же можно найти записи. Только вот какое дело: спустя два года после смерти Лессы она “вернулась”. Мать утверждала, что девочку подлечили в загородном санатории и вернули семье. Но гробовщик, который закапывал тело настоящей Лессы, иного мнения по этому поводу. Да и свидетельство о её смерти сохранилось. Именно этот документ использовала леди Элизавет, чтобы не отдавать Майликам (или правильнее всё же именовать их Майлиффами, на тавельнский манер?) наследство Лессы-Алиссии. Она просто заявила, что стала жертвой мошенницы, тихонечко позаботилась о решении суда – и все средства, якобы полученные “покойной” Алиссией обманным путём, были тут же ей возвращены. Помимо всего прочего, семью Майлики выселили из того самого особняка.
