Текст книги "Очень прекрасный принц (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)
5
– О Небо, что произошло?! – воскликнула старшая фаворитка. – Леди Дайяна, вы в порядке?!
Юные леди, окружившие женщину пёстрой стайкой, смотрели на меня, восседавшую у принца на руках, без особенного восторга. Впрочем, мне до их неприязненных взглядов никакого дела не было: я скроила максимально несчастное выражение лица и всем своим видом демонстрировала страдания какой-нибудь драматической героини из третьесортной пьесы.
Стыд мне и позор, конечно, но остальные девчонки изображали “сочувствие” ещё бездарнее. Такие уж тут правила игры.
– Не стоит волноваться, моя госпожа, – принц ухитрился элегантно поклониться, удерживая меня на руках; вот это я понимаю – высокий класс! – Просто леди Дайяна запнулась о декоративный камень и поранила ногу.
– Ах, какой ужас! – в глубине умных глаз старшей фаворитки засияли знакомые весёлые искорки. – Вам стоит сказать своим подданным, чтобы, коль скоро приходит время, не разбрасывали камни с таким энтузиазмом… Но что же делать? Ты не можешь показаться негостеприимным, старший принц. Если гостья поранилась по твоей вине, то твой долг – позаботиться о её комфорте. Думаю, тебе следует проследить, чтобы её устроили со всеми удобствами. Не так ли?
У присутствующих девушек вытянулись лица.
Я, честно признаться, немного опешила от такого поворота. Это, получается, фаворитка решила, что мы хотим побыть наедине? И таким образом… подыгрывает принцу?..
Ладно, в какой-то степени это даже мило.
– Как я могу уйти сейчас, оставив без своего общества этих прекрасных дам?.. – принц очаровательно улыбнулся присутствующим красавицам, отчего они, кажется, передумали убивать меня вот-прямо-сейчас. – Госпожа! Быть может вы, как представитель семьи, удостоверитесь, что о гостье позаботятся?
Первая фаворитка внимательно посмотрела на него, а потом склонила голову, будто бы пряча реакцию.
Думаю, для девчонок всё должно выглядеть так, будто принц отослал её, чтобы более свободно проводить время с претендентками… но она, разумеется, прекрасно понимала настоящее положение вещей.
– Разумеется, мой принц, – сказала она. – Если вы желаете того.
Меня передали, как ценный приз, одному из распорядителей.
– Я тотчас же вызову лекаря, госпожа, – сказал он фаворитке почтительно.
Я, мысленно вздохнув, приготовилась и дальше отыгрывать безвинно пострадавшую.
– Леди Гохорд, верно? – старшая фаворитка внимательно посмотрела мне в глаза. – Как вы чувствуете себя? Считаете, вам нужен лекарь, или достаточно будет отдыха и охлаждающего компресса?
Отличная женщина. Понимаю, почему Император так её возвысил.
– Компресса будет вполне достаточно, – сказала я быстро.
– Почему-то я так и думала, – в её усталых глазах промелькнула тень улыбки, но быстро пропала. Я отметила, как сильно госпожа сжала губы – должно быть, пережидала приступ боли.
– Была бы рада пригласить вас на чай, – сказала она. – Полагаю, у нас отыщется несколько общих тем… Но – не вот прямо сейчас. Вы ещё слабы.
– Спасибо за понимание, – ответила я грустным голосом, печально опустив глаза. – Мне действительно всё ещё нездоровится.
Она благосклонно кивнула и обернулась, чтобы уйти, но внезапно остановилась.
– Ах да, – бросила она, будто только вспомнила. – Впредь будьте осмотрительней, показывая окружающим свою слабость или неловкость. Это позволительно юной леди, разумеется – но непозволительно драконьей госпоже, которой вы, вполне вероятно, вскоре станете.
И она ушла, оставив меня хлопать глазами на такое наставление.
*
У себя в комнате я развалилась на кровати, ощущая тяжесть поистине бесконечных суток, и размышляла. По всему выходило, что с продвижением интересов четы Гохорд я не особенно справлялась; по крайней мере, с заданием лорда так точно.
С другой стороны, я изначально не давала согласия на то, что буду бегать по дворцу не просто под чужим именем, но ещё и с потенциально опасными приворотными артефактами. Первое само по себе опасно, второе – глупо и опасно вдвойне. Опять же, я и сама себе при желании вполне себе приворотный артефакт, чудо в перьях как оно есть… только вот какие-никакие мозги у меня ещё остались, потому использовать фоморий приворот на наследном принце я не планировала. Как и спать с принцем вместо Дайяны, в общем-то.
Не то чтобы я не хотела, но чужое имя, чужое лицо…
– Лежишь? А я отрабатывать пришёл!
Я распахнула глаза и изумлённо уставилась на склонившегося надо мной принца.
– Отрабатывать?..
– Ну ты же не получила положенные пятнадцать минут общения со мной, прекрасным принцем. Вот лежишь теперь, страдаешь… Потому я компенсировать пришёл. Надо же тебе потом будет перед семьёй отчитаться, что сделала для моего соблазнения всё необходимое?
С этими словами принц совершенно бесцеремонно уселся на кровать рядом со мной и уже другим тоном спросил:
– Что, устала?
– Немного, – признала я честно. – Скажите, а нельзя ли каким-то образом сохранить минуты с вами на будущее? По накопительной схеме. Как кредит в магазине… Что скажете?
– Хм, – он выгнул бровь и как-то иронично усмехнулся. – С такой точки зрения на это, кажется, ещё никто не смотрел. Так и хочется сказать, что я не такая… тьху, не такой!
Я мысленно отругала себя последними словами. Что на меня находит, когда он оказывается рядом? Какие-то чары? Никогда не претендовала на ума палату, но таких глупостей за собой всё же не припомню раньше!
– Ну, просто пятнадцать минут – это так мало, – постаралась сгладить ситуацию я. – А удовольствие от общения с вами хочется растянуть…
– Точно, – улыбочка Или стала откровенно порочной. – Для удовольствия пятнадцать минут, действительно, маловато. Хотя… возможны варианты, конечно. Но мы с тобой для них всё же недостаточно хорошо друг друга знаем. Так что ладно, согласен не ограничивать нас по времени… Для обоюдного и обстоятельного удовольствия.
Совершенно невозможен.
Но оправдываться и дальше – значит, ещё больше загнать себя в угол. Потому я сделала то, что по-хорошему следовало сделать с самого начала. То есть, заткнулась.
Принц некоторое время подождал моей реакции. Не дождался – и тут же решил обескуражить меня новым внезапным вопросом.
– Ладно, леди Дайяна, – он подался вперёд и склонился надо мной, опираясь на руки. От этого мое сердце застучало чаще, как будто мир вокруг отодвинулся подальше, оставив только нас двоих. – Вы пришли сюда, чтобы быть моей фавориткой?
Вопросик, однако. И что отвечать прикажете?
– Я пришла сюда, чтобы быть вам представленной.
– О, брось, – он хмыкнул. – Ну ты же до этого вела себя довольно честно. Зачем здесь эти реверансы? Но, если уж на то пошло, задам этот вопрос иначе: ты хочешь быть моей фавориткой?
Что, правда?
– Вы ждёте, что я стану рассказывать, насколько жажду этого?
– Я жду правду.
Я покачала головой.
– Непохоже. Потому что вы должны и сами прекрасно понимать: девушки, которые пришли сюда, не хотят быть вашими фаворитками.
Он картинно прицокнул языком:
– Как можно! Ты разбиваешь мне сердце!
Вот ведь…
– Говорю лишь то, что вы и без меня прекрасно знаете. Или вы хотите какую-то другую правду?
– И почему же ты считаешь, что никто из них не хочет быть моей фавориткой?
– Может это из-за того, что вы знакомы пятнадцать минут? – я вздохнула. – Максимум, что любая из нас может желать, это стать фавориткой прекрасного принца. Не вашей.
– Обижаешь и обижаешь, – покачал он головой. – Совершенно непонятно, почему я ещё не бросил тебя в темницу… Это ты мне сейчас намекаешь, что я не принц? Или не прекрасен?
Я вздохнула и устроилась удобнее. Пожалуй, уже поздновато быть разумной или сдержанной; теперь остаётся только быть честной.
– Вы несомненно прекрасны. И, разумеется, принц. Но это скорее перечень регалий, чем, собственно, вы. Я имею в виду только это. Некоторые из нас пришли сюда, чтобы помочь своим семьям, или построить придворную карьеру, или заполучить влиятельного покровителя. Другие хотели бы стать фавориткой принца… возможно, кто-то из них хорошо знаком с вами, не берусь обобщать. Но для большинства вы – принц прекрасный, идеальный образчик…
– Да, – хмыкнул он. – И неповторимый охотничий трофей. Всё верно. Мне нравится, когда ты не притворяешься. Продолжай. Итак, власть, придворная должность, прекрасный принц, влиятельный покровитель… За чем из этого сюда пришла ты?
Офомореть. Ну и вопросы у него. И что на них должна отвечать Дайяна? И… что могу ответить я сама?
– Я пришла, чтобы исполнить долг перед семьёй, – сказала я в итоге. – И не планировала задерживаться.
– Вам не интересны прекрасные принцы? – улыбка за улыбкой, маска за маской… У тебя своё лицо, вроде бы. Но каким же образом тогда получается, что я ощущаю сходство между нами? Как будто твоё лицо тоже – не твоё вовсе?..
– Интересны, – улыбнулась я. – Очень люблю книги о принцах! А ещё пьесы. И песни. И оперетты. Но… боюсь, с реальными прекрасными принцами всё несколько сложнее.
Он вдруг улыбнулся – криво, жёстко, иронично.
И я с некоторым изумлением ощутила, что это была едва ли не первая настоящая улыбка за весь вечер.
– Хорошо, – сказал он, отстранившись от меня. – Даже очень. Я доволен вашими ответами, миледи; не знаю, в какой мере они – часть хитрой и продуманной игры. С этим мы разберёмся. В любом случае, если это игра, то она красива. Мне нравится.
Немного обидное предположение. Но, что уж там, логичное. Я и сама точно знаю, что веду себя неправильно; проблема в том, что вот с этим, конкретным драконом правильно почему-то не получается.
– Вы понравились мне, – выдал он.
Я удивлённо моргнула. И что же, дальше мне прямо на этой кровати продемонстрируют, насколько я, собственно, понравилась?..
Принцам не отказывают. Ну, вроде бы. С другой стороны, этому конкретному принцу я уже наговорила столько, что хоть за голову хватайся – и всё ещё здесь. Он кажется кем угодно, но не мелочным придурком.
Другой вопрос: а хочу ли я отказать? Но ответ зависит от того, кто в данном случае – я… Мне ведь придётся уйти. И место это займёт другая. То-то она мне спасибо скажет за такую выходку, да-да...
– У меня всё ещё есть Хоба, – напомнила я. – И ваше разрешение на его использование.
– Ты мне отказываешь? – он иронично выгнул бровь.
– Вы сами разрешили. И я всё ещё знаю вас всего ничего.
– Логично. А хотели бы, в таком случае, узнать меня получше?
– Да, – ответила я быстро.
– Вот и хорошо, – с этими словами принц встал с кровати и направился к приоткрытому окну. – Спокойной ночи, Дайяна.
И невозмутимо вышел через то самое окно, обернувшись снежно-ледяным вихрем и бросив мне в лицо горсть снежинок.
Я проморгалась, закрыла окно и растерянно уставилась в стену. Как так получилось, что за один-единственный день всё настолько запуталось?
6
Или, дракон Льда
*
– И что ты думаешь о ней? – спросил я.
Биланна полулежала на кушетке, бледная и измученная. Приступ выпил её силы, но стараниями лекарей сошёл на нет.
Только вот они становились всё чаще, эти приступы.
Уже скоро ей предстояло отойти от дел двора и передать управление Ледяным Дворцом. Но гордость и упрямство… их всегда было у этой женщины в избытке. Она не желала уходить – и отец с матерью шли навстречу. Пока что.
– Сложно сказать, – Биланна подняла на меня утомлённые, но довольно ясные глаза. – Странная девочка… С одной стороны, она кажется яркой и открытой. Возможно, даже слишком – для этого Дворца... С другой стороны, мы оба понимаем, что это не может быть правдой. Всё, что мы знаем о старой аристократии в принципе и Гохордах в частности, противоречит этому. Да и ощущается в ней какое-то… двойное дно.
Я поморщился и кивнул.
Старая аристократия… Правда в том, что драконы не всегда правили на этом материке. Ещё каких-то две тысячи лет назад нас не было в этом мире. На землях, называемых теперь Драконьей Империей, находилось множество различных государств, преимущественно человеческих. Со своими корольками и князьями, знатью и прочими дармоедами.
Хотя, пожалуй, найдутся и те, кто назовут дармоедами нас. Так уж работает эта риторика.
В общем, нет смысла вникать, кто был прав, а кто крив. История не затем придумана; она про факты, а не про оценочные суждения. А факты у нас таковы, что большие и страшные мы пришли, грозно всех тут завоевали и навели свои порядки.
Конечно, в процессе этого большая часть местечковых правителей почила вечным сном в сырой земельке. Но не все. Даже моему припадочному дедуле было ясно: вырезать всех под корень – значит, остаться на руинах страны, без единого специалиста. У них же тут раньше было как? Учиться магии может только знать. Да что там! В принципе учиться может только знать. Остальные? А на что им образование? Ну, вы поняли. Потому, уничтожь мы весь местный аристократический сброд, ситуация с людьми скатилась бы в полный кошмар. Нет, мы бы разобрались, пожалуй – через каких-то лет четыреста… Но это для нас эти годы “какие-то”. А для человечков, на минуточку – вся жизнь. Так что мой дедуля великодушно оставил некоторых приспособленцев из старых аристократических родов жить – в обмен на активные вращательные движения их языков пониже его спины.
Впрочем, предок и сам понимал, что оставляет для потомков большую и жирную головную боль. Ясное дело, что представители старой аристократии обожают восклицать: “Раньше было лучше”. Правда, благоразумно не уточняют, кому именно… но особенно впечатлительные люди, которых мы якобы тираним, время от времени такими воплями проникаются.
Понимая всё это, дедуля сам же заложил основы для возникновения новой человеческой аристократии, магической и военной. Уже отец позаботился о том, чтобы расширить этот список, спонсируя техническую, промышленно-экономическую и культурную элиту. На данный момент наша политика направлена на уравнивание в правах прирождённых аристократов и просто выдающихся людей. И нелюдей. Работы ещё много, мы пока что не достигли уровня более либеральной и технически развитой Тавельни, но подвижки в лучшую сторону налицо. Собственно, отец хотел, чтобы я сделал шаг в этом направлении, выбрав фаворитку из заранее оговорённых дочерей новой аристократии. Я и сам, собственно, не хотел связываться ни с кем из представительниц старой. Они, конечно, хорошо воспитаны, но на этом их достоинства заканчиваются, и начинаются недостатки. Эти девицы поголовно помешаны на приличиях, загнаны добрыми родителями в ежовые рукавицы и воспитаны при этом в духе “Мы заслуживаем большего” и “Вернуть наше славное прошлое”. Подобными идеями в принципе часто бравируют, когда "славным настоящим" хвастаться не особенно получается.
Ничего приятного, в общем. В жизни не думал, что свяжусь с кем-то из этих чванливых селёдок. Но Дайяна…
– Может же и в такой семье родиться исключение, верно? – сказал я вслух.
Биланна покачала головой.
– Понимаю твоё желание оправдать её, наследный принц. И да, в разных семьях рождаются разные дети, порой совершенно непохожие на родителей. Это – неоспоримый факт. Но есть ещё факт, не менее неоспоримый: воспитание играет роль. Накладывает отпечаток. Природа решает, какие черты вложить в человека – но именно воспитание определяет, как он их будет использовать и развивать их.
– Ты права, как всегда, – я отвернулся, пряча реакцию. – Думаешь, мне стоит отказаться от неё?
– Разве я говорила такое? – в её голосе зазвенел смех. – Нет, мальчик. Я вижу, как ты на неё смотришь; и, что важнее, я заметила, как она смотрит на тебя. Какая бы правда или ложь ни привела её сюда – я хочу, чтобы на моего принца так смотрели.
Я улыбнулся. Почти помимо воли, только потому, что Биланне она понравилась… но потом опомнился и замаскировал свою гримасу под обычную циничную ухмылку. Впрочем, можно не сомневаться: старшая фаворитка заметила. Она единственная на свете, кто читал меня, будто открытую книгу.
– Твоя реакция на неё, – протянула она. – Столь яркая; столь быстро… Ты не думал, что она может оказаться той самой?..
– Моей истинной парой? – думал. Эта мысль пришла мне в голову в спальне, когда я склонился над ней и смотрел в глаза. – Вот пересплю с ней – и узнаю! Другие способы определения, как ты знаешь, не работают.
– Верно, – она мягко улыбнулась. – Но всегда остаются косвенные признаки…
– Которые могут оказаться просто симпатией, – пожал я плечами. – Не зря у людей тоже существует понятие “любви с первого взгляда”. И вот не знаю, как насчёт прямо любви, но увлечение с первого взгляда вполне себе существует. И работает безо всякой парности. Вообще, эти истинные пары…
Я демонстративно скривился, позволяя ей додумать красочные эпитеты самостоятельно.
Биланна вздохнула.
– Потрудись не ляпнуть нечто подобное в обществе, наследный принц, – строго сказала она.
– Ну не совсем же идиота ты воспитала! – фыркнул я.
Она тихо рассмеялась, а после, посерьёзнев, сказала:
– Истинные пары – проклятие драконов, – проговорила она. – Но в то же время – благо. Гарантия того, что драконы, вечные и почти всесильные, не станут размножаться бесконтрольно; гарантия того, что не сойдут с ума в одиночестве перед лицом вечности…
– Дедушке вон не очень помогло, – заметил я. – Хоть с парой, хоть нет, а как был психом, так и остался. До того момента, как сдох. Некоторых исправляет только могила… И нет, это, разумеется, я тоже никогда бы не произнёс в обществе.
Биланна покачала головой.
– Первый Император… Я застала лишь конец его правления. И видит Небо над нами, был он великим военачальником и отличным стратегом, с этим никто бы не поспорил. И я бы не назвала его таким уж безумцем. Безумцы живут в мире мечтаний и заблуждений; Ими Ледяной мыслил всегда очень практично и хладнокровно. Он был жесток, но не больше, чем иные правители тех времён. Тогда… мир был другим. Менее добрым. Жизнь и сейчас стоит мало, но в те времена она вовсе ничего не стоила.
– Да уж, читал статистику на уроках становления государственности.
– Верно... Так что я не назвала бы твоего деда откровенным безумцем. Но… было в нём что-то неправильное, будто его сердце было из камня, и даже паре не удалось этот камень заставить биться. Одна сида, которую он после приказал запытать до смерти на площади, сказала: “Ты совершил преступление. Ты уничтожил чужое сердце. Но у всего есть цена, и теперь ты лишился своего”.
Я выразительно поднял бровь:
– Извини, но это звучит, как недострадания влюблённой малолетки. Если позвать всех, кому я якобы “разбил сердце”, можно собрать массовку для какого-нибудь знаменательного события. Но меня всё ещё не потянуло издеваться над родственниками, насиловать собственную пару или устраивать локальные геноциды. Так что, как по мне, та сида просто несла пафосную чушь.
– Не знаю, – прикрыла глаза Биланна. – Было нечто такое в глазах Первого Императора… Думаю, тут всё сложнее, глубже и серьёзнее, чем неудавшийся роман. И, что бы оно ни было, оно отравляло его жизнь, как разлагающийся на дне труп отравляет колодец. Первый Император был несчастлив… и делал несчастливыми своих близких. Но… это не отменяет того, что после встречи с истинной парой драконы в большинстве своём становятся более цельными и психологически устойчивыми, чем были до того.
Я презрительно хмыкнул, не желая спорить лишний раз, и спешно стал придумывать, на какую бы тему перевести разговор. По правде, мне хотелось ещё говорить о Дайяне… но это смотрелось бы подозрительно. И жалко.
К счастью (или нет), смена темы пришла к нам сама.
– Их Императорские Величества желают видеть наследного принца!
Угу, а вот и он самый… песец.
То есть, действительно песец – Вэннин, бессменный секретарь отца и белобрысая скотина. Он, правда, не особенно полный, но зато ловкий, хитрый и зубастый. Когда он приходит, каждый во дворце знает: скоро придётся вспоминать много созвучных песцу слов. Хотя бы мысленно.
Мы с Биланной быстро переглянулись.
– Идите же, наследный принц, – сказала она. – Позже я встречусь с Императорской четой и переговорю… о нынешних претендентках на место вашей фаворитки. Но сейчас, полагаю, вам нужно встретиться с отцом и обосновать своё решение.
Да, куда уж без этого… Но Биланна поддержит, а это уже что-то. Сейчас родители изо всех сил стараются не огорчать её; значит, больше шансов, что Дайяна останется.
– Высокая госпожа, – песец поклонился Биланне. – Мне поручено справиться о вашем самочувствии.
– Благодарю вас, Вэн, – она мило улыбнулась. – Всё хорошо.
– Я передам. Госпожа... Моей Императрице также доложили, что некая леди из старшей знати огорчила вас. И этим спровоцировала приступ. Возможно, вам стоит знать: Императрица зла и хочет принять меры для того, чтобы эта особа тут же покинула Дворец.
Вон оно что… Это кто же у нас такой добрый и бдительный, интересно? Поймаю доброхота – от души поблагодарю!
Хотя, если быть честным, нет ничего удивительного в том, что Дайяну постарались убрать. Все увидели, что она произвела на меня впечатление. А уж претенденток на мой… кхм… половой орган (и на сладкое место при дворе заодно) целая толпа. И стоят за ними не какие-то ребята с улицы, а вполне могущественные придворные силы, ведущие незаметную со стороны, но вполне ожесточённую борьбу.
Обвинить Дайяну в приступе Биланны, да ещё и принести это маме – изящный ход. Так-то мамочка у меня – снежный барс, со всеми вытекающими. И за аристократическим лоском скрывается хищница, которая скалит зубы при малейшей угрозе для своих.
А Вэн предупредил, за что ему надо отдать должное. Впрочем, это не значит, что он всегда делится с Биланной секретами. Сейчас песец скорее прощупывает почву и собирают для мамы информацию – её ставленник, как ни крути. Выходцы из союзных кланов, друзья детства… Мама возвысила Вэна, когда стала Императрицей, и он ей за это платит не слепой, но разумной преданностью. То есть, он вникает, если считает, что его покровительницей пытаются манипулировать.
Как вот сейчас.
– О, Вэн, не говори глупостей, – Биланна бросила на меня быстрый взгляд. – Юная леди Гохорд была очаровательна и мила. какому фантазёру могло прийти в голову обратное?
Глаза лиса сверкнули.
– Юная леди Гохорд – событие этого дня, – сказал он вкрадчиво. – О ней много говорят. Быть может – слишком.
– Дворец всегда болтает, – бросила Биланна. – Так уж он устроен. Особенно громко обычно говорят, когда чувствуют угрозу. Разве нет?
Песец холодно улыбнулся и склонил голову, показывая, что слова услышаны.
– Позвольте проводить вас, мой принц.
Натянув на лицо маску очень величественного засранца, я наметил подбородком кивок.
Встреча с родителями обещала быть жаркой, но точно я знал одно: Дайяна должна остаться.
На вопрос “Зачем?” предпочёл бы пока не отвечать. Даже себе самому.
*
Родители ждали меня в большом кабинете: не вполне официальная встреча, но и не семейные посиделки.
Впрочем, у нас не так уж часто случаются семейные посиделки. Я вот могу вспомнить, пожалуй… раза четыре максимум, когда мы всей семьёй выбирались на пару дней в загородную резиденцию. В остальное время семейные посиделки у меня случались преимущественно с Биланной и сестрой… ну и ещё с тётей Син иногда. От случая к случаю.
У матери с отцом всегда были дела поважнее.
Тут, пожалуй, может показаться, что я – несчастный недолюбленный придурок из тех, что ездят к Тавельнским менталистам и вещают, хлюпая носом, что-то в стиле: “Родители обижали меня! Они не подарили мне плюшевого слоника в пять лет, а в пятнадцать запретили самовыражаться посредством танцев голышом на крыше мэрии! Они жестокие!”.
Так вот, это не мой случай. У меня хорошие родители, получше многих. Они заботятся обо мне, как умеют. И любят… если это удаётся вписать в список дел на сегодня.
Но последнее как бы закономерно. Даже в наш век, когда многие вопросы решаются на уровне Советов и не требуют вовлечённости правителя, императорская власть остаётся предприятием крайне хлопотным. И не предполагает наличия у облечённых ею особ свободного времени. Нет, мы часто изображаем отдых любящей семьи на публике, разумеется… но это не то.
Совсем не то. Одна маска из ещё множества. Право, как этот Дворец ещё не переименовали в театр?..
Многие, глядя на нас со стороны, считают, что власть – это здорово. Я скажу вам: власть – это изматывающая, ментально иссушающая работа, у которой не бывает праздников и выходных.
Вот и сейчас родители сидят за своими столами, разделёнными тонкой полупрозрачной ширмой. В случае нужды эта невесомая перегородка превращается в настоящую, полностью непроницаемую стену, разделяя один огромный кабинет на два просто больших. Но сейчас и Император, и Императрица настроены меня выслушать.
Какой же чудесный день, а?
– Наследный принц, – отец оторвался от бумаг, которые просматривал, и поднял на меня мерцающие льдом глаза. – Слышал, во Дворец уже прибыли претендентки на статус твоей фаворитки.
– О да, – я растянул губы в ухмылке. – Да начнётся битва за ценный приз! Может, мне перевязать его для пущей торжественности бантиком?..
– При этом, – отец проигнорировал мою шутку и продолжил холодно говорить, – ты не уделил внимания ни дочери промышленника Линсона, ни юной леди из магического рода Девальт. Юные девы огорчены.
– Сочувствую им, но даже меня не хватит на всех...
– Тем не менее, ты возвысил юную леди Гохорд, – а вот тут мы и ступили на очень тонкий лёд.
– Да, – ответил я невозмутимо. – Она понравилась мне.
– Гохорды ведут свой род от древних королей Этниры, – Император говорил безэмоционально, просто констатируя факт. – И были в своё время замечены в связях с моей сестрой.
Да уж, очень поганое сочетание.
– Мне это известно. Но также мне известно, что вы просили всегда выбирать по сердцу. В этом я беру с вас пример.
Глаза отца замерцали краеугольными льдинками.
– А ещё мне известно, что нынче Гохорды утратили своё былое влияние и едва ли представляют опасность, добавил я быстро. – Едва ли они могут представлять собой реальную угрозу для трона.
– Порой слабая, загнанная в угол крыса способна вырвать хищнику глаза, – не поднимая взгляда от бумаг, бросила мама. – Вам следует знать: я против того, чтобы эта девчонка находилась во Дворце. Категорически.
Н-да… Если моя мать не хочет видеть кого-то во Дворце, она добьётся того, чтобы не видеть. Всеми правдами и неправдами. Потому, собственно, Императрицу опасались злить больше даже, чем Императора: знали её злопамятный и категоричный нрав.
Что же, придётся идти с другой карты.
– Я сам не ожидал этого, но леди Гохорд нравится мне. То есть, действительно нравится. Я думаю, не исключено, что она может быть моей парой.
Родители быстро переглянулись.
– Так проверь же! – возмутилась мать. – Что, право, за ерунда?!
– Я мог бы, но отец сам ввёл закон, по которому за насилие может быть осуждён даже член Императорской семьи.
– О, брось, – мать наконец-то подняла голову и посмотрела прямо на меня. – Сын, любая из этих девушек прекрасно знает, зачем пришла сюда! К чему эти детские ужимки? Принцам не отказывают!
– Времена меняются, мама, – холодно улыбнулся я. – Сегодня мы сами строим правовое общество. И сами хотим, чтобы женщина имела право отказать. Даже принцу.
Мать презрительно фыркнула.
– Эта маленькая девица успела запудрить тебе мозг? Ловко! Как же, Хоба… Мне доложили. Но уж не думала, что мой умный сын клюнет на такую очевидную женскую уловку!
Самое обидное в этой ситуации то, что мама в чём-то права. И я сам это прекрасно осознаю. Но…
– Леди всего лишь поступила так, как будет лучше для её семьи. Она не слишком хочет быть здесь…
– Любая, кто не хочет быть здесь, имеет право в любой момент уйти, – отрезала Императрица холодно. – В наше время это не несёт за собой ровным счётом никаких негативных последствий. Более того, твой отец старается, чтобы жизнь таких девушек не закончилась в борделе: они всегда могут получить образование под нашим патронажем. В самом престижном учебном заведении страны. Так что песня про несчастную сиротку тут неуместна, наследный принц.
– Возможно, вы правы, мама, – склонил я голову. – Возможно, судите излишне категорично. Мне нужно время, чтобы разобраться. И в течение этого времени леди Гохорд останется.
Мать демонстративно постучала по столешнице удлинившимся когтем.
Ремарка: стараться, чтобы Дайяна и мама не сталкивались. Может плохо кончиться… Дайяна кажется очень хрупкой. Ей далеко до маминых клыков и когтей.
Во всех смыслах.
– Мы тебя услышали, принц, – равнодушно протянул отец, возвращая внимание документам. – Твои аргументы имеют смысл. Мы не имеем права допустить, чтобы в среде старой аристократии говорили о неуважении к их дочерям. Это стало бы шагом назад.
Я склонил голову, внутренне ликуя. Спасибо, пап!
– Проведи с юной леди столько, сколько понадобится, – сказал отец. – Проверь, является она твоей парой или нет. Но старайся хладнокровно оценивать свои симпатии. Это – твоя обязанность, как принца и дракона. Я доверяю твоей интуиции; постарайся оправдать моё доверие.
– Да, отец.
Император махнул рукой, показывая, что аудиенция окончена. Мать смолчала, но по тому, как хищно раздулись её ноздри, я понял: ситуацию она не приняла.
Что же, возможно, Биланна сумеет успокоить её; ей это всегда неплохо удавалось.
Я закрыл за собой дверь, отошёл от стоящих на страже гвардейцев и выдохнул. Получилось! Хотелось бы пойти и на радостях снова навестить Дайяну. Но совесть у меня ещё есть, да и голову терять окончательно не хотелось бы. А значит – стоит встретиться с теми, кто поможет эту самую голову поставить на место!
