Текст книги "Очень прекрасный принц (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 32 страниц)
Алиса Чернышова
Очень прекрасный принц
Пролог
Или, Дракон Льда пока-ещё-наследный-принц
– И как ты всё это объяснишь?! – взревел Ледяной Император так, что даже стены мелко задрожали.
Отец в бешенстве, однако…
Наверное. Или, как вариант, отыгрывает перед приближенными очередной обжигающе-ледяной спектакль. Всё же, наш Дворец порою просто до неприличия напоминает театральные подмостки...
– Не знаю, что вам и сказать, мой Император, – верный маске малолетнего избалованного клоуна, я насмешливо развёл руками. – Неловко вышло.
– Неловко? – повторил отец. – Тебе не кажется, что ты выбрал неверное слово, наследный принц?
Ха. Как по мне, так отличное слово; очень полно передаёт весь идиотизм ситуации.
– Я в последний раз тебя спрашиваю: где твоя пара?!
Вопрос дня, чтоб его. Сам себе его задаю! С той секунды, как утром посмотрелся в зеркало.
– И я снова вынужден ответить вам правду: я понятия имею, кто она. Ни малейшего.
По рядам немногочисленных присутствующих драконов, приближенных к Императору, прошли лёгкие волнения. Им явно очень-очень хотелось отойти в сторонку и проржаться, но приличия не позволяли.
Ну что сказать? Тоже бы изрядно повеселился, не окажись в этой ситуации я сам.
– Ты поразительно безответственен, наследный принц! – о, мама. У неё даже зрачок преобразился, стал по-кошачьи вытянутым и длинным. Чую, устроит она мне весёлую жизнь...
Тут в общем-то дело понятное: я первый в истории нашего мира дракон, который так отличился. Позор рода! А мать всегда очень заботилась о репутации семьи – статус обязывал.
– Мои господа, заклинаю, не будьте так строги к мальчику, – госпожа Биланна, родительская фаворитка, выступила вперёд и склонила голову. – Вам ли не знать, сколь путанны порой бывают дороги парности! Особенно в наши дни. И какой порывистой может быть юность… Проявите снисхождение к принцу, очень прошу вас!
Злость родителей немного схлынула. Они переглянулись, безмолвно что-то обсуждая.
Биланна улыбнулась мне одними глазами, будто обещая, что всё будет хорошо. Я ощутил привычный прилив благодарности и тепла: она была для меня второй матерью… А в чём-то, пожалуй, даже первой. Для мамы всегда важнее были дела государственные, а вот Биланна дарила мне любовь.
Болезнь, подтачивающая сейчас её слабое человеческое тело, висела над нами, как приговор. Да, она официально считалась членом Императорской семьи, но это не могло изменить её природы. Что ни делай и как ни продлевай человеческий срок, но люди смертны… Даже нам, драконам, этого не исправить.
Вот и сейчас отец пошёл на попятный… или использовал её слова как повод. Это так на него похоже – маска за ещё сотней масок...
То же самое, собственно, всегда ожидалось и от меня.
– Ты права, моя драгоценность, – сказал он Биланне с нежностью, а после повернулся ко мне и нахмурился. – Наследный принц, знаки на щеках и ауре говорят о том, что ты встретил свою пару. Как мы теперь знаем, знак может проявиться либо спустя полгода после того, как дракон разделил с человеческой парой ложе, либо в случае, если его истинная принадлежит к одной из древних рас и ждёт от него ребёнка.
Да уж, я всё утро прокручивал у себя это в голове. И даже не знаю, какая перспектива пугает больше. Тем более что единственный вариант, пришедший мне в голову, я проверил сразу… с отрицательным результатом.
И отец, судя по всему, тоже это понял.
– В любом случае я полагаю, что проверить всех, с кем ты… проводил свой досуг последние полгода, не станет проблемой.
Уй, папа. Тут как сказать…
– Кио! – отец повернулся к своему побратиму и прищурился с неуловимой для посторонних насмешкой. – Думаю, твоё ведомство справится с этим за раз. Давно я не поручал вам таких лёгких дел! Ваше задание: найти истинную пару нашего наследного принца. Сказано!
– Услышано, – дядя Кио бросил на меня мрачный взгляд. Вот уж кто точно не питал иллюзий насчёт того, какой геморрой ему только что повесили на шею… И ведь наверняка эта прилюдная просьба – маленькая месть отца за последнюю выходку Ртутных. И все, кому нужно, это понимают...
Что сказать? Сочувствую, дядюшка Кио. Но помочь ничем не могу.
Самому бы кто помог!
*
– Итак, – я закинул ногу на ногу и ослепительно улыбнулся хмурым безопасникам, всем своим видом выражая готовность к сотрудничеству. – Мы пойдём в алфавитном порядке? Или в хронологическом? Но я сразу предупреждаю, что не знаю некоторых имён. Но могу описать внешность… более или менее. Опционально. И да, почему бы нам не попробовать разбить список на группы по десять-двадцать существ? Чтобы проще было вести учёт…
Следователи мрачно переглянулись. Дядя прикрыл ладонью глаза.
Ну да, я предупреждал.
– Давайте попробуем начать с начала, мой принц.
– С начала? Мы можем попробовать, но я не уверен насчёт начала. Некоторые говорят, что во Тьме Предвечной тогда зародился Свет Изначальный… Но вот тот иномирный чудак, что попал к нам лет двести назад, утверждал, что в начале было слово. Если так, то, судя по обстоятельствам, в нашем мире это слово точно было матерным…
Моя уважаемая тётушка, присутствующая тут же, быстро отвернулась, пряча ухмылку. Дядя Кио поднял глаза к потолку, явно безмолвно вопрошая у Неба, за что ему такое вот счастье привалило.
Следователи оказались закалёнными морально ребятами (как от них, собственно, и ожидалось) и на подколки не повелись.
– Начнём с самого начала, мой принц. Полгода назад… Вы помните, что было тогда?
– О да, – я криво ухмыльнулся. – Ещё бы я забыл! Тогда мне в очередной раз пытались найти истинную пару...
Часть 1. С чего это началось. 1
Алисия Майлифф, пока-ещё-свободный музыкант. За полгода до...
*
Бывают на свете предложения, от которых крайне сложно отказаться.
Я получила одно такое с утренней почтой.
Оно легло на мой стол рядом с хрустящими круассанами, ягодами черники и ароматным жасминовым чаем. Белый конверт без опознавательных знаков, дорогая бумага… И лишь лёгкий эксклюзивный аромат духов намекал на личность отправителя. И на то, что о спокойной жизни в ближайшие недели придётся забыть: леди Элизавет, бессменная фаворитка премьер-министра и моя патронесса, не стала бы тревожить попусту.
“Сегодня отменная погода, милая Лисси. Почему бы нам с вами не встретиться в “Рояль” и не поговорить о новых фасонах шляпок?”
Шляпки… Значит, город придётся покинуть ещё до завтрашнего рассвета. Как же это всё не вовремя! Нужно отменить несколько выступлений, снова сославшись на больное горло… Хорошо ещё, что Элизавет всегда оплачивает неустойки из своего кармана.
– Лисси, сердце моё, ты не помнишь, куда я положил новые струны? – папа Буджо, рассеянный, как и всегда, вошёл в столовую. Он помахивал чашкой размером с его голову, слегка пританцовывал в такт внутренней мелодии, был облачён в старый поношенный халат и просто потрясающе лохмат. Встреть вы такого человека на улице, увы, наверняка приняли бы за городского сумасшедшего.
Это всегда поражало в нём: совершенное равнодушие ко всему, кроме искусства. А я ведь сделала всё возможное, чтобы вытащить немногочисленных близких из нищеты, окружить любыми богатствами, какие только могут прийти в голову! Я хотела, чтобы он никогда не знал бедности и мог купить себе если не всё, то многое… но даже теперь, когда мы можем себе позволить дом в Сиреневом переулке, когда я могу не ограничивать его счета, он… всё ещё считает, что только музыкальные инструменты и книги стоят того, чтобы тратить на них деньги.
Таков уж он, этот человек.
– Ленна отнесла их в вашу мастерску, папа, – сказала я с улыбкой. – Меня уверили, что они идеальные.
– Ленна отлично готовит, но ничего не может понимать в музыке, – сказал папа Буджо ворчливо. – Я сто раз говорил, что ей не следует трогать мои инструменты! Они от этого нервничают.
Ох уж мне эти их вечные домашние войны…
– Не будьте так сердиты, папа. Лучше выпейте со мной чаю! А Ленна всего лишь забрала и разнесла почту, как привыкла делать всегда. Стоит ли за это на неё сердиться?
– Она не должна этого делать.
– Ей нравится о нас заботиться. И я вполне уверена, что струны простят её наглое вмешательство, – сказала я, протягивая папе чашку с жасминовым чаем.
– Хм-м, – сказал он рассеянно. – Кстати, о письмах и почте… Я чувствую знакомый запах поразительно вульгарных духов. Неужели тебя снова зовёт леди Элизавет? Эти внезапные и таинственные концерты в её особняке…
– Ничего не поделаешь, – прервала я быстро. – Леди Элизавет добра к нам.
– Её сердце не звучит в ритме доброты, милая, – вздохнул он. – Ты доверчива, вся в меня! Но совсем не умеешь слушать чужие сердца…
Я быстро отпила несколько глотков чая, скрывая реакцию.
Нет, папа. Я усвоила твои уроки. Я умею слушать. Я знаю, для чего понадобилась леди Элизавет.
Но в этом большом, постоянно растущем городе, живущем в безумном, рваном ритме, недостаточно быть просто талантливым… недостаточно просто петь. Как ты – на площадях, у костров, за копейки. Но достойная ли это жизнь для человека вроде тебя? Нет. А наверх можно пробиться лишь тогда, когда имеешь покровителя…
И покровитель, как правило, имеет тебя.
Просто мне, в отличие от многих других представителей нашего мира искусства, удалось избежать постельных этюдов в загородных особняках пузатых чиновников, отвечающих за развитие культуры, или избалованных женским вниманием промышленников, эту самую культуру спонсирующих.
Но, что закономерно, моя покровительница ожидает от меня совсем другой работы…
– Не волнуйтесь, папа. Как бы там ни было, это всего лишь очередной концерт. Когда это для меня было проблемой – петь?
– Верно, – его лицо посветлело. – Я всегда говорил, Лисси: твой голос – дар небес.
– Думаю, всё же Бездны, – поправила я со смешком. – Природа такая.
– Значит, Бездны. Какая разница? – воскликнул он запальчиво. – Когда речь идёт об искусстве, то уже не важно, милая, кто тебя одарил. Это не имеет значения! Ничто не имеет значения. Просто пой. Играй. Слагай стихи. И не останавливайся! Если и есть что-то прекрасное, что-то настоящее на этом свете, то это наверняка – искусство.
– Да, папа, – сказала я. – Тут мы с вами солидарны.
Лица лгут, слова лгут, мысли лгут – мне ли не знать? Но музыка не лжёт никогда.
И я никогда не лгу… пока пою или играю.
Только в эти моменты я настоящая.
*
Мне ужасно не хотелось натягивать на себя парадную маску знаменитой певицы; будь на то моя воля, я предпочла бы примерить одно из ежедневных неприметных лиц. Смазливый мальчишка-водитель, горничная, чьё лицо усыпано веснушками…
Но у леди Элизавет есть свой стиль. Она предпочитает прятать на самом видном месте – и, возможно, в некоторой логике ей не отказать.
Потому-то встречи наши она обычно обставляла с помпой, у всех на виду, чтобы никто не сомневался – смотрите, здесь две праздные дамы обсуждают какие-то женские глупости. Какой с них, право, спрос?
Мало кто подозревал об истинной власти леди Элизавет; мало кто знал её с другой, теневой стороны. Отлично образованная, властная, хитрая женщина, она предпочитала использовать красоту и женственность, как ширму. Она, казалось, была идеальна в любое время дня и ночи...
И того же ждала от своих протеже.
Потому в “Рояль” я приехала на съёмном мобиле, в облике сверкающей, как новогодняя игрушка, обворожительной блондинки. Эта роль была мне знакома, и я отыгрывала её сотни раз: дождаться, пока водитель откроет дверь, кивнуть метрдотелю, позволить проводить себя на площадку для особых гостей, мимолётом улыбаясь немногочисленным посетителям…
Быть дамой полусвета – это тоже игра. От неё можно получать удовольствие, да.
Но, на мой вкус, не слишком долго.
– Милая Лисси, рада видеть вас, – Элизавет небрежно махнула рукой в ответ на мои приветствия, приглашая садиться. – Как ваше утро?..
Дальше последовал обмен ничего не значащими любезностями – вечная и неизменно скучная увертюра. Раздражает до зубовного скрежета, но отыграть необходимо; без этого основное представление не начнётся. Так что приходится говорить: о погоде, о последних заголовках газет, о новых местах досуга, о театральной программе… Я едва не сказала “фуф” от облегчения, когда официант принёс нам десерты, а Элизавет едва заметным жестом повернула камень в кольце, активируя очень хитрые чары от прослушивания. Дорогой, редкий и незаконный артефакт распространял вокруг ментальные волны, искажая восприятие слушателей. Любому слишком любопытному товарищу сейчас показалось бы, что мы продолжаем болтать на милые светские темы. Причём подсознание само бы смоделировало разговор так, чтобы он не показался слушателю подозрительным.
Поразительно удобная штучка.
– Итак, – светски улыбнулась Элизавет. – Как вы понимаете, я позвала вас сейчас не для того, чтобы болтать о шляпках. Я в большом затруднении! Мне нужна ваша помощь, милая Лисси.
– Как всегда, я – к вашим услугам, – потому что не хочу потерять дом и положение. Такая вот замечательная великосветская дружба.
– Ах, благодарю… Знаешь, милая, я – мать взрослой дочери. И, как никто, понимаю, насколько тяжело бывает уследить за юной знатной особой… как сложно не позволить ей попасть в неприятности.
Я нахмурилась.
Насколько мне было известно, единственная дочь Элизавет была довольно давно и крайне выгодно выдана замуж за высокого армейского чина. У неё уже был свой взрослый ребёнок, подающий надежды боевой маг… Так при чём тут “юная знатная особа”?
– Сама я, слава Коше, вырастила свою дочь без затруднений, – продолжила она безмятежно. – Но как мать испытываю неизменное сочувствие к таким же матерям. Так что я приняла очень близко к сердцу беду своей давней приятельницы, леди Гохорд.
Тут я поняла, что ничего не понимаю. По долгу нашего с леди Элизавет сотрудничества я в своё время выучила всех аристократов Тавельни (и чуть с ума не сошла, прорываясь сквозь этот "гинекологический куст"). Так вот, никаких Гохордов там не значилось, это я знала точно. Но это значит…
– Леди Гохорд живёт не в Тавельни?
– Нет, она вышла замуж. И уехала в Драконью Империю.
Я склонила голову набок. Драконы… как любая представительница фоморьего племени, я не любила этих существ. Коль скоро я давным-давно пообещала папа не выражаться на уличный манер, скажу так: видала я этих лысых ящериц в интересных анатомических локациях, где солнце обычно не светит.
– И вот, у неё случилось несчастье: её юная малышка Дайяна попала в сети коварного соблазнителя, – продолжила между тем Элизавет. – И по юности и неопытности была столь неосторожна, что возникли… последствия.
– Неприятная ситуация, – хотя всё ещё непонятно, при чём тут, собственно, я. У Элизавет отличные связи в институтах женской магии. Где, помимо всего прочего, довольно быстро, безболезненно и профессионально избавляют от “последствий”. Или, быть может, “последствие” хотят оставить и после провернуть классический трюк с усыновлением? Но снова, при чём тут я? В подполье существует множество артефактов, способных скрыть интересное положение женщины. Конечно, достать их может не каждый встречный-поперечный, но при наличии определённых связей… Не складывается.
– Вы наверняка задаётесь вопросом, почему я обратилась именно к вам, – улыбнулась Элизавет. – Видите ли, милая Лисси, проблема не ограничилась интересным положением Дайяны. Знатная девица соответствующего воспитания при строгом отце, она побоялась рассказать родителям о своей ситуации. И попыталась воспользоваться, скажем так, непроверенными средствами.
Уй… А вот это не всегда кончается хорошо. Особенно если не знать наверняка, у кого эти непроверенные средства покупаешь. И леди Дайяна, судя по выражению глаз моей патронессы, не знала.
– Всё прошло неудачно, – подтвердила Элизавет моё предположение. – Бедная девочка едва не умерла. Всё осложнилось тем, что её отец не хотел предавать ситуацию огласке в Империи… Леди Гохорд обратилась ко мне, но путешествие забрало у Дайяны остаток сил. Потому в Вел-Лерскую лекарню соответствующего профиля она прибыла в достаточно плачевном состоянии. И, как бы ни хотел лорд Гохорд видеть её здоровой на празднике в честь наследного принца Или, это невозможно. Если сейчас лишить Дайяну лекарского присмотра, она умрёт. Такова жестокая реальность. Но… реален также тот факт, что завтра вечером леди Дайяна должна сиять перед драконьим принцем. Такая вот непростая ситуация деликатного толка.
2
Я перестала улыбаться и холодно посмотрела на леди Элизавет.
Да, между нами было соглашение о взаимопомощи. Не раз и не два она мне поручала небольшие задания. Прийти вместо неё на какое-то мероприятие, создав тем самым алиби; разузнать, с кем спит видный банкир; превратиться в её соперницу и помелькать во вдовьем квартале, закладывая фундамент будущего скандала; подменить леди в нескольких опасных поездках.
Всё это были, конечно, не самые чистые игры, но сегодняшнее предложение просто за гранью добра и зла.
– Драконья Империя далеко, леди, – сказала я спокойно. – И не слишком дружелюбна к фоморам. И за ложь наследному принцу там вполне могут убить. Особенно фомору-чужестранку. Я ценю вашу доброжелательность, но не больше, чем свою жизнь и будущее близких. Если вы собираетесь настаивать, то я покину особняк до заката.
Она поджала губы.
– Вы не слишком любезны, Лисси. Неужели вам не жалко юную Дайяну?
Нет, как же мне это нравится, а? Умеет же некоторые личности спихивать с барского плеча ответственность на всех мимопробегающих!
– Почему её должно быть жалко мне, если родной отец не способен пожалеть её? – вздёрнула я бровь. – С чего я должна рисковать ради неё жизнью? Ей достаточно просто сказаться больной, леди Элизавет. Это намного проще, дешевле и безопаснее, чем обманывать монархов иноземного государства. Я не верю, что вы не понимаете этого. Но, какими бы мотивами вы не руководствовались, я не собираюсь так рисковать жизнью. Уверена, в драконьих Дворцах установлены артефакты, улавливающие магию фоморов.
– Вы своеобразная фомора, Лисси, – отметила она с лёгкой иронией. – Думаю, среди драконов вы почувствуете себя, как дома. И сомневаюсь, что их артефакты смогут уловить вашу магию… по известным нам обоим деликатным причинам.
Конечно, она не могла не проехаться по этой теме.
– Вы сомневаетесь, но не знаете наверняка…
– Тем не менее, у меня есть свои основания для уверенности. В конечном итоге, мы обе рискуем, Лисси. Если всё пойдёт совсем не так, я тоже окажусь под ударом.
Что же, не поспоришь. Но почему это так важно, что несчастная Дайяна прямо обязана быть там, живой или полумёртвой? Интересный вопрос. И не знаю, хочу ли знать на него ответ.
– Я вижу, милая, что вам непросто принять решение сейчас, – выдала вдруг леди Элизавет. – Я дам вам ещё немного пищи для раздумий.
На стол легла папка с документами.
– Что это?
– Это магический контракт между нами, – ответила она хладнокровно. – Прочтите. Впрочем, вкратце условия я озвучу. Согласно этому документу, в случае выполнения вами своих обязанностей город передаст вам во владение особняк на Сиреневой улице, где вы сейчас живёте. Также вы получите государственную лицензию певицы и музыканта. Стоит ли мне объяснять, что это значит?
Я с трудом сдержала судорожный вздох. Что это значит? Разумеется, свободу! Гарантированные контракты, право преподавать в Академии Музыки, официальный статус, собственное жильё…
– Если же мы не придём к соглашению, то предыдущие наши договорённости можно будет считать разорванными, Лисси. Вы утратите мою протекцию, а также жильё. И вам придётся снова петь в сомнительных заведениях… и искать другого покровителя. При этом, наверное, будет непросто оплачивать обучение юного Вилни в Элитном Кадетском Корпусе. Да и про достойную жизнь для остальных ваших… подопечных, боюсь, придётся забыть. Конечно, уважаемый Джум в последнее время очень неплохо развил своё дело… Но это мой город, Лисси.
Вот оно что… Она решила зайти и с этой стороны. Что же, стоило предполагать, что этим кончится. Шантаж в целом очень весёлая штука; один раз покажешь свою слабость, позволишь руководить собой – и с тебя больше не слезут.
Я, папа Буджо, Джум, его жена и сын – когда-то мы жили все вместе в полуразвалившемся, подлежащем сносу доме под свежепостроенным мостом. Наше жилище продували все ветра, нам частенько было нечего есть, и в целом это было больше похоже на существование, чем на настоящую жизнь.
Но они стали моей семьёй. И я пообещала, что никогда больше они не будут знать нищеты. И получат то, чего достойны… Что же. Видимо, пришло время отвечать за свои обещания.
– Что же, если вы хотите моего согласия, вам придётся внести в контракт ещё один пункт, – сказала я сухо.
– Какой же?
– Эта просьба станет последней. После вы забудете о моём существовании… и о моих секретах.
Она поджала губы.
– Это ваше последнее слово?
– Да. В другом случае вам придётся искать кого-то другого.
Она прищурилась, постукивая идеально наманикюренными ногтями по столу. Ещё бы, такая дилемма! Мы, фоморы – крайне полезные в быту существа.
Особенно если доходит до грязных дел.
Так что в голове леди наверняка покачивались весы: стоит ли это дело того, чтобы отпускать меня с крючка? Очевидно, что ей этого ой как не хотелось… и так же очевидно, что интрига, в чём бы она ни заключалась, была слишком важной. И дочери Гохорда в ней была уготована центральная роль.
– Хорошо, – бросила в итоге Элизавет. – Вы получите, о чём просите. Но взамен от вас ожидается идеально выполненная работа.
И я согласилась. Хотя и понимала в глубине души, что следовало бы отказаться… но у каждого из нас есть цена.
Везёт тем, кому не приходится её называть.
*
– Вот, возьми, – прогудел дядя Джум.
– Это что? – уточнила я, рассматривая набор из нескольких крайне подозрительных артефактов.
– Это – лучшие друзья современной девушки! – провозгласил он серьёзно. – Через свои каналы достал!
Тётя Ленна у него за спиной показательно закатила глаза в своём характерном жесте, который с мимического на устный переводился бы примерно как “Ах, эти мужчины!”.
– Н-да? – я задумчиво повертела в руках браслетик с висящим на нём крохотным молоточком. – И для чего это? На случай, если надо что-то починить?
– Нет, – глаза дяди Джума удовлетворённо сверкнули. – Вот представь: пристал к тебе в том особняке какой-то любитель искусства. Хочет… приватный концерт, или что там эти толстосумы обычно хотят от молодых красоток вроде тебя. Ты схватилась за браслетик и – хоба!
– Хоба, – пробормотала я, рассматривая огромный шипастый молот.
– Держи, – довольный дядя Джума впихнул мне его в руки. – Видишь? Легонький, как раз для женской ручки!
– Ну да, – согласилась я, в красках представляю, как гоняюсь с этим молотом за драконьим принцем. – А веер тоже делает “хоба”?
– Ну почти, – дядя довольно продемонстрировал мне, как по мановению веера воздушный поток сносит тумбочку. – Видала?
– Ага. А флакончик благовоний?
– Жгучая смесь. Он пристал к тебе такой, а ты в глаза ему —…
– Хоба. Я поняла, – правда даже не знаю, смеяться, плакать или умиляться.
– Джума, старый ты дурак! – возмутилась тётя Ленна. – Ну какое тебе, старому пню, хоба? Там приличное общество будет. Слышишь? Приличное!
– Видал я это приличное общество, жена, знаешь где? – фыркнул Джума. – Это они перед визорами газетчиков да на помпезных приёмах приличные. А в загородных особняках… не при женщинах будет сказано.
Я улыбнулась.
На самом деле, мне с ними двоими повезло. Очень. Они любили меня, как свою дочь… ту самую, что умерла в младенчестве без лечения. Я даже долго носила облик, соответствующий тому, как она могла бы выглядеть, повзрослев… Пока папа это не прекратил, сказав, что у меня должно быть своё лицо.
Как знать. Тогда меня это не обижало; их любовь казалась вкусной...
Так или иначе, тётя с дядей были очень близкими мне людьми. Но иногда их забота приобретала несколько своеобразные формы.
– Ну что вы, – улыбнулась я. – Я же зубастая фомора, помните?
– Помню, – дядя Джума серьёзно посмотрел на меня. – Но, девочка, это жизнь. Всегда найдётся кто-то зубастее.
Я отвела глаза.
Вот с дядей Джумой никогда не знаешь, чего ждать. Он вроде бы по жизни прямой и простой человек, но иногда понимает больше, чем мне хотелось бы.
Да. Это действительно закон жизни, дядя. И некоторым, чтобы быть зубастее, не нужно иметь зубов; им достаточно обладать информацией, деньгами или властью… Ты это знаешь, и я тоже.
Но я сильная. И стану кусаться в ответ.
– Лисси, – он внимательно посмотрел мне в глаза. – Может, это всё нам не так уж и нужно? Я зарабатываю нормальные деньги; Вилни учится и скоро сам начнёт обеспечивать себя. Ты можешь отказаться от этого!
– Ты говоришь так, как будто она занимается чем-то неприличным, – возмутилась тётя Ленна. – Наша девочка – звезда!
– Так-то оно так, – хмыкнул он. – Но эти все дурацкие правила, громоздкие наряды, отъезды, концерты в непонятных загородных особняках, где невесть что происходит…
– Она много раз говорила тебе, что это не какие-то гнёзда разврата! Джума, правда, в кого ты такой подозрительный?
– Тётя Ленна права, дядя Джума, – вздохнула я. – Это не то, о чём ты думаешь.
– Я не знаю, о чём думать, – ответил он серьёзно. – Но мне важно, чтобы ты была в безопасности.
– Я в безопасности, – я улыбнулась самой искренней улыбкой из своего арсенала. – Поверь мне! А если вдруг что, то мне поможет “хоба”!
– Ладно, – вздохнул он. – Береги себя. И мне всё ещё не нравится, что я не могу сам тебя отвезти! Что за дурацкое правило: никто не должен знать, где…
– Джума! – тётя Ленна упёрла руки в бока и пошла в решительное наступление. – Ну хватит гудеть, правда! Отстать от ребёнка!.. Так, Лисси, держи вот!
Я послушно перехватила плетёную корзинку. И исполнилась самых неприятных предчувствий.
– Это что?
– Как – что? – возмутилась тётя моей недогадливости. – Перекус!
Я взвесила в руке корзинку, отметив, что она так-то в разы тяжелее молота.
– Тётя Ленна, я еду в богатый особняк. Меня там покормят!
– Знаю я, как тебя там покормят! Вечно ты после этих гастролей голодная и холодная. Я ещё помню, как тебе на праздновании Дня Боевых Магов даже ужин не принесли!
– Ну вы сравнили! Это был заштатный военный МУЗ, и я там пела с мужским хором! Конечно нас кормили отвратно. Чего ждать от казарм?
– Ничего не знаю! Эти все аристократки чокнутые, как на подбор, худеющие. Едят солнечный свет… или что им там мода нынче предписывает есть. А тебе силы нужны! И превращаться, и петь, и вообще!..
Как вы уже поняли, у меня хорошая семья. Но своеобразная. Благодаря им, навстречу прекрасному принцу я отправлялась не только с багажом “сценических костюмов”, но ещё с корзинкой еды и шипастым молотом.
Несколько необычная экипировка, пожалуй. Но что-то в ней было.
*
Неприметный мобиль с молчаливым водителем домчал до лекарни быстро и тихо. От заднего входа меня проводили в богато обставленную палату.
Что сказать? Не знаю, что на самом деле произошло с леди Дайяной, и знать не хочу. Но ясно одно: ни в каких светских мероприятиях она действительно участвовать не способна. Многое можно подделать, но чёрные пульсирующие вены, выдающие серьёзнейшее отравление магией, никто в здравом уме подделывать не станет.
– Вы от леди Элизавет, – сказала она тихо.
– Да, леди, – я присела в быстром реверансе. – К вашим услугам.
– Что я… что я должна делать?
– Всё, что потребуется от вас – вспоминать, как вы выглядите, когда нравитесь себе.
Она блекло улыбнулась.
– Это тяжело… сейчас.
– Бросьте эти глупости! – фыркнула я. – Вы красивы, леди. Это всего лишь болезнь. Но местные девочки поставят вас на ноги, не сомневайтесь. Вы станете ещё краше, чем были!
Она покачала головой.
– Моя жизнь не станет прежней… Но это не имеет значения. Давайте же начнём!
А я что? Я ничего. Сделала, как попросили: шагнула вперёд, представляя себя зеркалом. Очень льстивым, надо сказать, зеркалом. Показывающим точно такую же внешность – но с лёгкой, едва уловимой щепоткой того, что человек хотел бы в себе видеть…
Мой рабочий костюм, скроенный специально для таких вещей, послушно подстроился под новую фигуру.
– Это такая… я? – она склонила голову набок. Я автоматически впитала положительные эмоции и с лёгкой улыбкой кивнула.
– Поправляйтесь, леди. И ваша красота к вам вернётся! – сказала ей и откланялась. Хоть я и контролирую себя, а всё равно для болеющей девушки компания пожирающей эмоции фоморы – не лучшая идея. Даже если я неплохо контролирую себя, всё равно остаюсь энерговампиром – со всеми вытекающими.
Так что я, как страшный и ужасный монстр, украла лицо леди Дайяны и уже полчаса спустя грузилась в вечерний маголёт.
Не самый удобный и безопасный транспорт, что есть, то есть. Но быстрый – а мне, по сути, только то и было нужно. Получив на руки багаж и инструкции, я устроилась у окна своей каюты и стала наблюдать, как отдаляется Вел-Лерский небопорт, и внизу простирается бесконечное море…
И тут я вспомнила о корзинке. И подумала, что, возможно, тётушка Ленна – очень мудрый человек.
Путешествовать вообще хорошо. Путешествовать, когда у тебя много вкусной еды?
Идеально!
