Текст книги "Очень прекрасный принц (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц)

23

Дайяна, леди Гохорд

*

Принц ушёл утром, оставив меня одну.

Должно быть, очарование, подаренное змеёй, понемногу выветривалось: в его глазах я видела всё меньше тепла. Ничего удивительного, да и мать предупреждала об этом. Как могла бы заинтересовать кого-то вроде принца такая жалкая особа, как я?

– Вполне очевидно, что ты едва ли сможешь увлечь принца надолго, – голос матери в воспоминаниях звучал приговором. – По счастью, нам и не нужно – надолго. К чему тратить слишком много времени на бесперспективного кандидата? Молодость и привлекательность не вечны, и мудрая женщина должна успеть выжать из этого ресурса как можно больше выгоды. Будь мила, попроси у принца о должности для отца, а потом сделай так, чтобы он постепенно охладел к тебе. У семьи есть планы на твой брак, между прочим! По счастью, твой жених с пониманием относится к статусу драконьей фаворитки. Он понимает, что ты делаешь это для будущего вашей общей семьи.

Тогда я опешила, чувствуя, как холодеет всё внутри.

– Какой жених, матушка?

Она посмотрела на меня, как смотрела всегда: будто видела перед собой нечто неуместное, невесть как угодившее в этот мир.

Благо тут я с ней была вполне согласна.

– Боги мои, Дайяна, только не говори мне, что ты настолько глупа! Как ты думаешь, в качестве кого мы приглашали лорда Эрина в наш дом?

Я действительно почувствовала себя очень глупой.

– В качестве… друга?

– О, неужели? Девочка, мужчина и женщина не могут дружить, оставь эту ерунду наивным дурачкам и дурочкам. Мы слишком разные, по-разному мыслим и разным интересуемся. Что мужчина может обсуждать с женщиной? Любовников, платья и шпильки? И потом, мужчины созданы так, что женщины для них – трофеи. О какой дружбе ты говоришь? У женщины вообще не может быть друзей. Дружба с другой женщиной – всегда временная коалиция, дружба с мужчиной – прикрытие для манипуляции. Как иначе?

Я молчала. У меня было множество сомнений на этот счёт, по правде. Неужели у женщин действительно не может быть друзей? Неужели дружба – это очередная мужская привилегия?

Но даже не это волновало меня больше всего в идее свадьбы с Эрином. Потому я попыталась возразить снова.

– Но он – мой кузен!

– Троюродный! – фыркнула матушка. – Так что дурацкие драконьи законы соблюдены хотя бы формально! И вообще, не ты ли утверждала, что тебе нравится Эрин?

Я растерянно заморгала, не зная, что сказать. Он мне нравился, да! Но совершенно не в таком смысле. Он просто был единственным молодым человеком моего круга, с которым мне было позволено общаться. И я наслаждалась этим общением, да. Ровно до того момента, как Эрин предал нас с Бэном.

Наверное, Бэн понимал с самого начала, к чему всё идёт. Наверное, именно потому он ненавидел Эрина. А я вот была слепа, как и всегда… И теперь мне предстоит выйти замуж за этого человека? За того, кто всё рассказал моей родне?

Мама говорит, он хотел как лучше. Мама говорит, он спас меня от разочарования. Но откуда ему было знать? Может, Бэн и не бросил бы меня сразу, как только мы бы продали мои драгоценности; может, я бы поступила в Академию Магии... может, наш ребёнок родился бы. Мама считает, что он умер бы в подворотне, но…

Я прокручивала это в голове всё время.  И чем дальше, тем больше в душе расползалось липкое пятно отвращения. Ко всему происходящему.

А потом была ночь с принцем, и он оказался… совсем не таким, как говорят о драконах. Совсем не таким, как можно было бы подумать. Нежным, бережным, внимательным… и я поняла: он добр.

И, возможно, я смогу попросить его о помощи.

*

Принц вернулся ближе к вечеру.

Он казался спокойным и отстранённым, и лёгкая улыбка неизменно сияла на его губах. Но во мне ещё теплилось достаточно змеиной сущности, чтобы знать: это лишь поверхность. На самом же деле в нём поровну переплелись решительность и печаль. От этого я сжала руки в кулаки за спиной, ощущая, как расползается в душе пустота. Что он скажет мне? Прогонит? Он похож сейчас на судью, собирающегося зачитать неприятный, но справедливый приговор…

– Миледи, – начал он, и у меня всё замерло внутри, – я очень виноват перед вами.

Что? О чём это он?

– В оправдание своё хочу сказать, что не только обманул вас, но и обманулся сам, – продолжил он будто через силу. – Я искренне верил в то, что говорил, но сейчас… я больше не испытываю этого к вам. Я не могу дать никаких объяснений… вы вправе считать меня мерзавцем. Я, несомненно, заслужил. Но…

К чему мне объяснение? Я и сама всё прекрасно понимаю. Сравниться ли мне – с хищной змеёй?

– Мой принц, – сказала я тихо. – Как сказал один поэт древности, “за любовь и нелюбовь оправдываться негоже”.

– Делайо Баа? – он слегка улыбнулся. – Да, люблю его книги… Что же, Дайяна, я не буду оправдываться. Но хочу от тебя правды: кем я был для тебя? Ты испытывала ко мне… какие-то настоящие чувства? Или дело только в практических соображениях?.. Я приму любой ответ, если он будет честным. Это важно, чтобы понять. Пожалуйста.

И что я должна ответить ему? Настолько откровенно – это неприлично. Но… может, это мой шанс.

– Вы нравитесь мне, – сказала я. – Я хотела бы стать вашей фавориткой. Но в моём сердце всё ещё Бэн. Он предал меня, уехал в новую жизнь, и я… рада, что он уехал. Рада, что он поступит в Академию Магии и будет счастлив. Правда! Но я всё ещё… для меня всё ещё существует только он. Прошло слишком мало времени…

Он посмотрел на меня странно, будто собрался было что-то сказать, но передумал.

– Но вы пришли сюда, – отметил он.

– Да. Я пришла, чтобы помочь моей семье и достойно её представить. А ещё, – сейчас или никогда, верно? – чтобы избежать нежеланного брака.

Его бровь приподнялась:

– Вас собираются выдать замуж?

– Да, – я сжала руки в кулаки. – За человека, за которого я не хочу. Потому я пришла сюда. Я ждала увидеть высокомерного, жестокого дракона, но увидела вас. И… знаете, предполагалось, что я попрошу вас о должности для отца в постели. А потом, когда надоем вам, то стану достойной женой для аристократа. Но…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я запнулась.

Я говорила ужасные, неправильные вещи. Леди не должна такого говорить. Соблазнительница не должна так себя вести.

Мать сказала бы, что я безнадёжна. Что тупа. Может, так оно и есть на самом деле?

– Ты можешь не объяснять, – принц шагнул ко мне и ласково провёл кончиками пальцев по моей щеке. – А чего ты сама хочешь, Дайяна?

Я растерянно заморгала. Чего хочу… я?

– Я не знаю.

– Хорошо, давай отталкиваться от простого. Ты хочешь, чтобы я помог твоему отцу с продвижением при дворе?

– Да! Да, это… мой дочерний долг.

Он презрительно скривился, но быстро справился с собой.

– Хорошо, предположим. Но замуж за своего жениха, выбранного родителями, ты не хочешь?

– Нет… Понимаю, это неправильно с моей стороны, недостойно, но…

– Эй, ну что ты такое говоришь, глупая? – покачал он головой. – Дайяна, у вас, людей, есть непомерная, потрясающая роскошь: право выбора. Осознаёшь ли ты, насколько это много? Представляешь ли хоть примерно, какой это дар, какая милость? Вы не зависите от истинной парности, как мы. Вы можете любить без оглядки! И это великая привилегия: выбирать самой. Не истрать её просто так.

– Просто… родители так много сделали для меня, столько в меня вложили…

Он странно хмыкнул:

– Своим всё к товарно-денежным отношениям? Хорошо. Но подумай вот о чём: если бы не ты, твой отец никогда не был бы допущен во Дворец.

– А он… будет допущен? – я не знала, рада ли этому на самом деле.

– Если ты будешь знать, что теперь с ними в расчёте, что отработала, смешно сказать, своё проживание в их доме.

– Что?..

– Я выбью твоему отцу придворную должность, если ты пообещаешь мне никогда больше не считать себя обязанной им. И никак иначе. Если твои родители хотят по-другому, то пусть твой папочка приходит и предлагает себя сам. Я хоть развлекусь…

– Что вы такое говорите?!

– Даю тебе реальный выбор, – по губам наследника Ледяного Трона скользнула странная улыбка.

– Зачем?..

– Я пообещал, что буду защищать тебя. Значит, выполню – хотя бы так. Какое твоё решение, Дайяна? Согласна подарить своему отцу должность и знать, что больше ничего родителям не должна?

– Совсем… ничего?

– Совсем.

Я задумалась. Отец всегда говорил: в тебя вложено много денег. Напоминал: ты должна это оправдать. Насколько много? И действительно ли должность может быть ценой за меня? С другой стороны, они сами сказали мне, что я должна уговорить принца “любой ценой”. Чем не “любая” цена?

– Я согласна.

– Вот и хорошо, – улыбка Или стала шире. – Теперь вернёмся к твоим желаниям. Замуж ты не хочешь. А сбежать со своим... Бэном и учиться в Академии Магии хотела?

– Да!. Нет… не знаю. Это была идея Бэна.

– Вот почему-то я так и думал, – прищурился он.

– Но я тоже хотела! То есть, я просто… ничего не умею. Совсем ничего.

– Но дар у тебя есть.

– Верно. Целительский. Но я почти не развивала его, да и матушка права: что я могу без слуг? Даже яйца себе не сварю!

– Ну, положим, я тоже не особенно хорошо варю яйца, – подмигнул мне принц. – Скорее, вполне успешно их замораживаю. И неплохо ими трясу. Но это к делу не относится... у меня есть вопрос: а ты хотела бы научиться? Варить яйца, использовать свою магию, жить вдали от родителей и их контроля?

– Но…

– Ты им больше ничего не должна, помнишь?

Я сжала руки в кулаки.

Было страшно. Ах, как мне было страшно! Я не знала мира там, за пределами родительского поместья. Рядом всегда кто-то был, кто-то, кого можно слушать. И это внушало некоторую уверенность в завтрашнем дне.

Я почти сказала принцу “нет”... Но почему-то подумала о своём нерождённом ребёнке. А ведь он мог бы родиться, не будь я такой жалкой! Мать бы не напоила меня зельем, если бы я не была… ну… мной. И то, что предлагает принц – разве это не выход?

– Да, – это прошептал кто-то, а может, даже я. – Да, мне хотелось бы научиться.

– Уверена?

– Да! – получилось громче и решительней.

– Хорошо, – принц тепло улыбнулся. – Значит, станешь моей постоянной фавориткой.

– Что?.. Но я думала, что больше не нравлюсь вам…

– Ай, да я не о том, – отмахнулся он. – Ты будешь значиться моей фавориткой. Хоть пять лет, хоть десять, хоть сорок. При таком раскладе твоя семья просто не сможет даже заикнуться о браке, понимаешь? Между тем, хотя из нас с тобой не получилось возлюбленных, мы можем стать просто друзьями.

– А мужчины и женщины могут дружить?

– А почему нет? – искренне удивился он.

И правда: почему нет?

– Не знаю...

– Вот и я о том же. Странная какая-то идея. А кто с кем тогда вообще может дружить? Или всё сводить к примитивным инстинктам?

Я не знала, что ему ответить, потому поспешила сменить тему:

– Но… я не буду жить во Дворце?

Он криво улыбнулся и покачал головой.

– Нет, извини. Не пойми меня сейчас неправильно, но моя матушка тебя сожрёт. И не подавится.

Я зябко поёжилась. Неужели змея разозлила Императрицу настолько, что та готова меня съесть?!

– Вот-вот, – хмыкнул Или. – И потом, все эти кипячёные яйца – не вполне дворцовый профиль. Но есть у меня одна идея… В общем, собирайся. Сейчас мы поедем в твою новую жизнь.

 24

Или Ледяной

*

Неприятно это – чувствовать себя слепым идиотом.

Но кого тут, спрашивается, винить?

Я наблюдал за Дайяной, пока мы вместе ехали в мобиле по переполненным улицам столицы. Она забилась в самый угол, как бы отгородившись от меня, и смотрела в окно. Как я мог раньше не замечать её притворства? Как?!

Видит Небо, я хотел бы на неё злиться. Ото всей души хотел бы. Но, возвращаясь назад – девочка по сути не сказала мне ни слова лжи. Она просто хотела помочь семье и избежать навязанного брака. Вот и вела себя немного иначе, старалась понравиться мне… или я внушил себе, что она вела себя немного иначе.

Проклятая музыкальная магия фейри! И меня ведь предупреждали, что она обманчива, зыбка, неверна, что она дарована сидхе их рогатым богом. Но я всё равно поверил! И вот он, результат.

Теперь я смотрел на Дайяну – и словно бы видел совершенно другую девушку. Это сводило с ума, а ещё порождало глупое, неуместное чувство потери.

Может, к лучшему, что она не будет жить во Дворце. Но по этому поводу я не чувствую за собой вины: как ни крути, отдаю я Дайяну, можно сказать, в лучшие руки из возможных.

– Прошу, леди, – как только мобиль остановился, я галантно распахнул перед Дайяной дверь.

– Где мы? – она удивлённо осматривалась по сторонам. Ничего удивительного: готов поставить свой передний клык, что она никогда не бывала в этом районе.

– Это – Императорская Лекарня Распахнутого Сердца. Мы подошли с чёрного входа, потому что знаешь, мне хочется обойтись без официального визита. Весь этот кошмар с ковровыми дорожками, репортёрами и визжащими поклонницами...

Я сделал паузу, подспудно ожидая, что она насмешливо поднимет бровь и скажет: “Какой ужас, право! Ах ты бедняжка!”. Но нет, она отвела взгляд и ничего не сказала.

Это снова было неправильно. С ней всё было не так… или со мной.

Похоже, мне пора вернуться с небес на землю.

– Я понимаю, что лекарня, находящаяся в бедном районе, открытая для всех слоёв населения – не лучшее место, – сказал я, провожая её в сторону кабинета заведующего. Мимо нас то и дело пробегали взмыленные сотрудники, то тут, тот там воздух вспыхивал от лекарской магии. – С другой стороны, тут работает один из самых доверенных лекарей Императорской семьи… и просто женщина, которая, полагаю, сможет тебя понять… А вот и она. Леди Каталина, как ваше здоровье?

– Совершенно не страдает – с тех пор, как я пью свой утренний джин, – усмехнулась пожилая женщина с идеальной осанкой и цепкими, внимательными глазами, которых, казалось, не коснулся возраст. – Чем обязана твоему визиту, наследный принц? Погода для благотворительности не слишком хороша. А светских визитов, признаться, я ожидала от матери Ртутного Дома больше, чем от тебя. Она уже целый месяц у меня не появлялась… Всё мотается с Верховной по затерянным Храмам?

– И это тоже, – улыбнулся я. – Леди Каталина, у меня к вам персональная просьба.

Она остановилась и окинула Дайяну быстрым, оценивающим взглядом.

– Как же, вижу, – сказала она в итоге. – Стоило сразу обратиться сюда, право! Теперь… я не уверена, что уберу все последствия, но, как минимум, постараюсь.

– Я на это рассчитываю, – сказал я. – Вы сами выросли в староаристократической семье и знаете проблемы, с которыми может столкнуться волшебница, там выросшая. Потому я попрошу у вас взять Дайяну в официальные ученицы.

Брови леди Каталины слегка приподнялись.

– Мой принц считает, что у меня недостаточно дел? Либо не помнит, что я вот уже полсотни лет как не беру персональных учениц просто по состоянию здоровья? Со мной работают только аспирантки лучших лекарских МУЗов страны, подготовленные и не нуждающиеся в постоянном присмотре. Здесь – определённо не тот случай.  Я могу позаботиться о девочке на начальном этапе, но потом передам её одной из учениц…

– Я хотел бы, чтобы это были вы, – отрезал я. – Это моя личная просьба, леди.

Каталина медленно покачала головой.

– Как скажешь. Но учти: у меня банально не будет времени на подтирание соплей и аристократические ужимки. И терпеть капризы…

– Миледи, я прошу простить, – Дайяна шагнула вперёд и присела в реверансе. – Я буду выполнять все ваши распоряжения. Я буду послушной. Прошу, примите меня!

– Хм, – Каталина скептически нахмурилась. – Я стара, девочка. Так что учти: любая твоя промашка – и ты отправляешься к кому-то из моих помощниц. Мы здесь понимаем друг друга?

– Да, леди. Вполне.

– Вот и хорошо, – Каталина бросила на меня быстрый взгляд. – И? Что ты стоишь, мой принц? Время не резиновое, дальше мы разберёмся сами. Работы полон рот! И тебе, готова поспорить, тоже есть чем заняться. Или я неправа? У меня на попечении женское отделение, и поверь, тебя там не рады будут видеть.

– Какая женщина не рада будет видеть прекрасного принца? – уточнил я насмешливо. – Обижаете вы меня, леди Каталина…

– О, поверь мне, – усмехнулась она, – у меня полное отделение женщин, которым сейчас наплевать на твои гипотетические – и не очень – прелести. Если так хочется быть полезным, то будь добр, попроси выделить из вашего благотворительного фонда деньги на новинки лекарской артефакторики из Тавельни. Ребята разработали отличные реанимационные сферы. Я их хочу.

– Будет сделано, – улыбнулся я. – Дайяна, дай мне знать, если что-то пойдёт не так.

С этими словами я развернулся и пошёл прочь.

Нужно будет сделать пожертвование в лекарню. И установить Дайяне содержание – имеет на него право, как моя фаворитка. И попросить леди Каталину быть помягче… хотя она на деле не так уж и жестока, если откровенно. Бывает резка в своих высказываниях, но – всегда честна.

А ещё она – лучшая. И, если уж Дайяне действительно хочется стоять на твёрдых ногах и получить хорошее будущее, стать независимой от родителей (а в перспективе и вовсе послать их в Бездну), то это – идеальный вариант.

Учиться на практике. Увидеть жизнь. Понять своё призвание.

Был у меня, конечно, вариант отправить её в Академию Магии… Но там мою девочку окружали бы ровесники, ничего не понимающие в этой жизни, и разные преподаватели, многим из которых наплевать. Теория магии разжёвывалась бы долго и нудно, а родители получили бы возможность влиять на неё…

Нет. Снова – нет. Может, я и не чувствую больше к ней того же, но я отвечаю за неё и не позволю… больше никому не позволю ей навредить.

Разумеется, ей понадобится аурная печать об образовании, но не вот прямо сейчас. Для начала ей стоит научиться – как там она сказала? – кипятить яйца. Во всех смыслах этого слова.

Будет сложно, пожалуй. Но я считаю, что оно стоит того.

*

– Мне так жаль, наследный принц, – Биланна с усилием покачала головой. – Так жаль… я была уверена, что вы пара, правда. Твои родители в этом сомневались из-за некоторых обстоятельств, но я думала… Старею. Слабеет чутьё.

– Не говори глупостей, – я сжал её руку.

– Никаких глупостей, – вздохнула она. – Только факты. Или ты не видишь сам?

О да, я видел. Видел, как буквально за несколько дней она осунулась, постарела, стала похожа на изломанную куклу. Она лежала тут, беспомощная, неспособная даже самостоятельно поесть...

И это разбивало мне сердце.

– Ничего, – она через силу улыбнулась. – Уже скоро моё зелье будет готово.

Я опустил голову. Раньше я не мог смириться с этим, но теперь, глядя на неё…

– Да, – сказал я. – Ведьмы работают над ним. Скоро ты будешь чувствовать себя хорошо.

– А как ты? – она ласково погладила мою руку. – Как ты, милый?

Я?

Я чувствую себя виноватым, глупым и очень беспомощным. Я предал доверие Дайяны. Я скоро потеряю тебя. Я сомневаюсь в своей магии. Я…

– Я в порядке.

Она покачала головой, но сменила тему, попросив рассказать последние дворцовые сплетни.

Разумеется, я не отказал.

*

Много позже, оставив Биланну, я спустился в свою тайную комнату. Заставил её появиться одним щелчком пальцев, сел за рояль… и просто уставился на крышку.

Играть больше не хотелось. Музыкальная магия предала меня; солгала мне в самом важном; разбила сердце. И я не мог, просто не мог себя заставить выжать из себя ни единой жалкой ноты.

Не знаю, сколько я так просидел – может, пару минут, а может, и несколько часов. Честно говоря, что-то странное случилось со временем. На мгновение мне даже показалось, что я вижу, как кружат в воздухе перья… Но мне хватило прошлого раза.

Я встал. Я развеял всё, что было в комнате, без возможности восстановления.

Хватит.

*

Мои друзья нашлись в одном из тренировочных залов, и я с наслаждением присоединился к ним.

Бить. Кусать. Творить боевые чары.

Это было то, что нужно. То, чего требовал холодный, колючий гнев, поселившийся в моей груди.

Когда мы несколько часов спустя свалились на пол, измождённые, Дин спросил:

– Всё так плохо?

Я не стал отвечать.

– Помнится, ты хвастался новыми танцовщицами, – сказал я вместо того. – И певичками. Так почему бы нам не устроить сегодня музыкальный вечер, м?

– Ладно, – Дин прищурился. – А кого ты хочешь?

– Плевать, – отозвался я равнодушно. – Они все одинаковые, верно? Не бывает особенных, если сам себе не придумаешь… Так что – без разницы. Я просто хочу развлечься.

25. Часть 3. Новый Год в Вел-Лерии

 Несколько месяцев спустя

Алисия Майлифф

*

– Значит так, – сказала тощая, как жердь, дама, небрежно помахивая свитком контракта. – Вы должны спуститься с потолка, и меня не волнует, что там с креплениями. Это понятно? Я плачу вам деньги не для того, чтобы разбираться с такими мелочами.

– Да, мадам.

– Помните, что наряд феи-кренделька очень важен. Вы не должны его испортить!

Я с сомнением покосилась на старый, побитый молью и прожжённый в нескольких местах костюм, пахнущий залежавшимся табаком.

– Я буду бережна, мадам.

– Хорошо! Помните, милочка: за те деньги, что вам платит наше предприятие, вы должны отработать всю ночь. Предновогодний вечер для нашего коллектива – это святое!

Я вежливо улыбнулась в ответ. Заказчица была, прямо скажем, не пределом моих мечтаний, но нужно отдать ей должное: она действительно хорошо платила. А это, если честно, было весьма и весьма принципиально в моих новых обстоятельствах. Потому… Фея-кренделёк, говорите? Да запросто!

Возвращаясь же к моим обстоятельствам, не могу сказать, что всё было так уж плохо. В целом.

Да, пришлось уехать из столицы – леди Элизавет была последовательна и несколько раз дала дяде понять, что не хочет видеть его у себя под носом. Она не являлась сама, конечно, но стали возникать проблемы: то с арендой, то с чиновниками, то с проверками. Дядя не стал дожидаться, пока всё станет ещё хуже, и решил переехать.

С другой стороны, в пригороде нам удалось вполне неплохо устроиться: как показала практика, одинаковые дома на Сиреневой улице и за чертой города стоят очень разных денег. Так что, пусть мы больше не жили среди сливок общества, но в плане комфорта потеряли не слишком много… И, честно говоря, после всего пережитого я уже не так уж сожалела о том, что мы больше не среди аристократов.

Пожалуй, моё стремление быть на них похожей утонуло где-то во Впадине Древних.

Так или иначе, после пары месяцев проблем дядино дело пошло в гору: они с папой Буджо и Бэном занялись производством музыкальных шкатулок разной степени сложности, и это стало приносить неплохой доход. Вилни сохранил за собой место в своём кадетском корпусе и должен был выпуститься сразу после нового года; Бэн ходил в вечернюю школу техников-артефакторов и почти что выправил себе документы.

А я… Я работала. Все мои сбережения, до которых я смогла дотянуться после “смерти”, пришлось потратить. По очевидным причинам, были мне доступны только тайники на самый-самый чёрный день, о которых Элизавет не могла знать. Там едва хватило на первый взнос для Вилни, новые инструменты для папы Буджо и сценические костюмы для новой меня. И после всё, что мне оставалось – это снова взбираться вверх по шипастой лестнице, в просторечии именуемой карьерой певицы.

Я обивала пороги разных заведений. Я давала уличные концерты. Я улыбалась людям и зачаровывала  их без зазрения совести. Я окунулась в работу с головой, полностью, чтобы снова стать опорой для своей семьи.

И чтобы не вспоминать о прекрасном принце.

Благодаря всему этому вышло так, что к сезону новогодних праздников я вышла популярной в рабочих районах певицей. Эдаким юным дарованием с островов, приехавшим вместе с братом (роль которого сыграл Бэн, разумеется) покорять шумную и полную возможностей столицу. Конечно, ни о каком высшем свете не могло быть и речи – кто бы туда пропустил без покровителя? – но, по правде, я и не искала такой возможности.

– Вы слушаете меня, милочка?

– Разумеется, – я натянула на лицо самую сладкую улыбку из возможных.

– Так вот, вы должны будете спуститься в зал и вместе с владельцем нашей фирмы разрезать торт.

– Хорошо. Вы покажете мне, где я могу остановиться?

Она поджала губы:

– Если это обязательно.

– Обязательно, – развела я руками. – И я предупреждала вас об этом ещё на этапе предварительной договорённости. Мне нужно где-то переодеваться, отдыхать…

– Отдыхать? – она насмешливо приподняла бровь. – Милочка, от чего вы отдыхать собрались? Мы платим вам за всю ночь, и я, как деловой человек, рассчитываю, что вы отработаете каждую копейку.

– Разумеется, – Мора, дай мне терпения. – Но мне в любом случае нужно иногда промачивать горло, менять костюмы и мелодии. Да и у вас намечена своя программа, во время которой я не нужна. Награждение лучших сотрудников, например.

Дамочка поджала губы и пристально оглядела меня.

– Хорошо, – бросила она. – Разумеется, мы выделим вам комнату. Но сделайте мне одолжение: не вздумайте рассказывать людям, которые проводят по две смены на фабрике или сутки в кабинете, что вы работаете и устаёте. Поверьте, вы с вашим весёлым прыганьем по сцене и понятия не имеете, что такое настоящая работа!

Вот кто бы сомневался, конечно.

– Да, куда уж мне. А теперь – не могли бы вы показать мне, всё же, комнату?..

*

Я – фея-рогалик, 

оу-оу,

Я живу, как летаю, 

Оу-оу, 

Я приношу детям счастье,

Оу-оу…

Исполняю мечты…

Ага, а ещё наверняка приношу ожирение и диатез.

Какой идиот писал их гимн, хотелось бы мне знать? Не знаю и знать не хочу. Радует одно: после десятого тоста весёлая, задорная песня была именно тем самым, что нужно пьяненькой, раззадоренной толпе.

Я прыгала на импровизированной сцене, потрясая дурацкими крылышками в виде крендельков и собранными в хвостики белыми волосами (пришлось изменить их цвет для одного из выступлений; тогда мне очень понравилось, как смотрятся светлые волосы в сочетании со внешностью островитянки, так что я решила оставить всё так). Несколько музыкантов, явно из коллектива завода, весело наяривали на своих инструментах нечто, что с большущей натяжкой можно было назвать мелодиями. Уверена, услышь их папа Буджо, он бы сказал, что это преступление против музыки – но кого это волновало? Заводские работники пили, веселились, эпизодически пытались схватить меня за ноги и облапать. Такое вот веселье.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Тех, кто больше всего распускал руки, я отправляла в страну снов, выпивая их энергию, но не переставала думать: а как бы пришлось обычной человеческой девушка на моём месте? В душном костюме, посреди запаха перегара и дешёвых духов, с ощущением чужих липких рук на коже, боли в ногах, усталости от бессонной ночи и охрипшего от пения горла – примерно так выглядит карьера певицы в самом начале.

Разумеется, у меня, как у селенити, свои преимущества. Я могу защитить себя от пьяных домогательств, моя регенерация в разы выше, чем у человека, каблуки не кажутся такой уж проблемой, а усталость можно частично восполнить чужой энергией.

Но это всё равно тяжело.

Хочется тишины, побыть в одиночестве, снять с себя дурацкий костюм, неприятно липнущий к телу… Одно радует – солнце уже почти взошло, осталось спеть ещё песни две, не больше. Только вот я не успею сегодня поспать: уже в обед я должна петь на празднике для дочери одного из торговцев. А вечером – в одном из музыкальных клубов. Что поделать? Новый Год для певцов никогда не будет простым временем.

… И в этот Новый Год

к вам придёт 

Фея-кренделёк, 

оу-оу!

На этом сомнительном обещании издевательство над моим вкусом наконец-то закончилось. Зал утонул в радостных криках.

– Лирическую! Ик!.. Спой лирическую!

– Про прекрасного принца!

Я прикусила губу. Что же, признаю: эта песня – лучшая из написанных мной. И я люблю петь её… примерно так же сильно, как ненавижу.

Я сделала знак моим импровизированным музыкантам, чтобы умолкли: так уж вышло, что для этой песни я всегда играла сама. И выбирала для этих целей бас-гитару.

Конечно, рояль бы был бы уместнее, учитывая обстоятельства. Но, во-первых, его проблемно было бы таскать за собой, а во-вторых…

Рояль – это для Или. И слишком про него.

Я подошла к шкатулке и повернула ключ на нужное деление, наполняя воздух шорохом маракасов и ударами основного ритма. Гитара легла в руки, будто ластилась, как огромный кот. Я ласково провела пальцами по струнам, заставляя инструмент мурлыкать вступление, медленно и печально.

Мой голос нынче был под стать внешности – густое, бархатистое контральто. Это было идеально в сочетании с битами и гитарой, пришедшими с островов и считавшимися неправильной музыкой. Музыкой бедняков.

Забавно: раньше я пела лишь классику, стараясь угодить высшему свету. Теперь же мне наплевать на их мнение, и это ощущается… правильней. В разы.

Как та музыка, что вырывалась из-под моих пальцев. Как те слова, что поплыли над полным пьяных парочек залом.

Счастлив ли ты с ней?..

Я думаю об этом каждый день

Не находя ответа.

Помнишь ли меня?...

Я не спрошу, ведь мы с тобой

Останемся секретом…

Я замолчала на миг, позволяя мелодии нарастать и смениться ритму.

Я променяла тебя на маску,

Я променяла тебя на бренность дней.

Я так хотела волшебной сказки,

Но я совсем, совсем, совсем

Не была готова к ней.

Твой замок пылает огнями,

Мои улицы черны от грязи и тьмы. 

Ты стоишь  на вершине мира

А я вечно, вечно, вечно 

Живу взаймы.

Поймёшь ли ты меня, 

о прекрасный принц?

Встретишь ли меня, 

о прекрасный принц?..

“Я не была готова, что это будет так больно, – думала я, ударяя по струнам сильнее, позволяя музыке растекаться полноводной рекой припева. – Не думала, что всё так обернётся.”

И я не знаю как быть, когда мне

Всегда нужно бежать по кругу, 

Раня ноги об острые камни, 

Не опуская усталые руки.

И я не знаю, что остаётся

Делать Золушке после бала,

Если он никогда не вернётся,

Если туфельку не оставить…

Что… Что делать ей? 

И как забыть его?..

Я сыграла ещё несколько аккордов и застыла, чувствуя, как подрагивают кончики  пальцев. В горле стоял ком.

Почему  это так больно до сих пор? Как это может быть настолько больно?..

– Эй, чего ты там застыла! Давай что-то задорное!

– Точно! Про весёлых вдовушек!– пьяные голоса ворвались в мир моих чувств и воспоминаний, грубо вырывая в реальность.

Я несколько раз глубоко вздохнула, подавляя боль в груди, и растянула губы в весёлой улыбке.

Что же, теперь поём про весёлых вдовушек, верно? Желание заказчика – закон!