Текст книги "Очень прекрасный принц (СИ)"
Автор книги: Алиса Чернышова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 32 страниц)
45
Наверное, на моём лице отразилось много чего всякого и интересного, потому что дядя Кио внезапно добавил:
– И да, мне следует внести ясность. Если наша теория подтвердится, то Ртутный Дом признает свою ответственность за госпожу Алиссию. И будет защищать её, как младшего члена рода.
– Даже если речь идёт о нанесении прямого оскорбления Императорской семье? – уточнил я язвительно.
– Даже если так, – отрезал дядюшка. – Ртутный Дом выступит парламентером, если надо. Особенно учитывая… предполагаемое положение девушки.
Я поморщился и твёрдо встретил его взгляд.
– Дядя Кио, – сказал холодно, – ты – лучший друг моего отца, опора трона. Я вырос на твоих глазах. Ты действительно допускаешь, что я причиню ей вред?
– Нет, – ответил Кио спокойно, – это последнее, о чём я мог бы подумать. Но ты сейчас зол. И можешь сделать что-то, о чём потом пожалеешь.
– Считаешь, у меня совсем нет повода?
Перед глазами проносились все те моменты, когда я открывал душу перед Дайяной-Шери нараспашку, становился рядом с ней слабым и зависимым, как дурак, обещал защиту и поддержку, готов был бросить, что угодно, к её ногам. Никогда, ни к кому раньше я не относился так. Вспомнил ночь с настоящей Дайяной; теперь мерзко думать, помимо всего прочего, что я спал с настолько уязвимой, не желающей меня женщиной. Учитывая обстоятельства, никто не может обвинить меня в насилии, но вся эта ситуация оставляет после себя мерзкий привкус.
И ведь она не просто отдала меня Дайяне. Ещё и очарованием своим поделилась, чтобы уж наверняка. Даже интересно, что там за особняк такой чудесный? Насколько дорого меня оценили?
И я понимаю умом, что такова жизнь. Что мы сами порой поступаем с девушками подобным образом – используем их, так или иначе. Что она ничего мне не должна, и у фоморов вовсе пар не бывает. Но всё равно мне тяжело с этим смириться. После полётов, после разговоров и откровений, после всего, что случилось с Биланной…
Биланна. Совпадение ли?..
У меня всё заледенело внутри. Я не хотел в это верить, но такое совпадение по времени заставляло задуматься. Серьёзно задуматься. И я знал, что надо задать этот вопрос, но пока не решался.
Потому что, если ответ будет утвердительным, получится, что моя пара, мать моего ребёнка – убийца моей матери.
Я никому не пожелаю допускать подобной мысли. Слишком она ужасна. Ведь, если отбросить все детали, голая правда неприглядна: я не смогу не любить свою пару.
Даже если это она зачем-то столкнула Биланну со ступеней.
Опять же, наша встреча на Новый Год. Сколько в ней было правды, а сколько – лжи? Не знала ли она заранее, к кому подходит? Не приготовила ли загодя слова для отказа? И… зачем ей ребёнок? Ведь у фоморов рождаются дети, только если они того хотят. Так неужели для неё наше дитя – только удачный набор генов?
Я устало прикрыл глаза.
Нужно будет ещё разбираться. Обдумывать, спрашивать, расследовать. Но пока что это всё выглядит не очень хорошо.
Совсем паршиво, если быть откровенным. Как будто меня одного настигла карма за выходки всех драконов скопом.
– Да, у тебя есть поводы злиться, – сказал Кио. – И веские. Я не собираюсь их умалять: девочка поступила отвратительно. Но учти всё же предполагаемую среду, в которой она выросла.
“Мать бросила меня, когда я была маленькой... У меня не было имени...” – те слова Шери. Они были похожи на правду.
– Среда не оправдания для всего, дядя.
– Нет, – признал он спокойно. – Хотя ты, как дракон, и сам понимаешь, как я сейчас чувствую себя по поводу выросшего невесть где и невесть как ребёнка – возможно, даже моего.
– По возрасту она скорее должна быть дочерью Дина, – заметил я. – Или вторым-третьим поколением. Конечно, про вечных существ сложно говорить наверняка, сколько им лет. Но от неё не веяло возрастом… по крайней мере, по моим наблюдениям.
– Понимаю, – кивнул Кио. – С другой стороны, в определённом почтенном возрасте неизбежно заново учишься изображать малолетнего балбеса… Но ладно, это всё детали. Мне кажется, в воздухе витает один неприятный вопрос. С твоего позволения, я его задам. Итак... Леди Гохорд, вы приказывали Алиссии напасть на госпожу Биланну? У вас есть основания думать, что она это сделала?
Я внутренне застыл в ожидании ответа.
– Нет, – сказала леди Гохорд. – Разумеется, я ничего такого не приказывала. Хотя, когда услышала о несчастном случае, тоже насторожилась… Но Лизвет заверила, что тварь не особенно агрессивная. И что нападение было бы нарушением их договора, о котором она бы узнала.
Я выдохнул.
– Значит, был договор… Хорошо. Что произошло дальше?
– Моя дочь поправилась достаточно, чтобы вернуться.
– Для протокола: лекари заверили вас в её полном исцелении?
– Физическом. Аура, к сожалению, не исцеляется так быстро. Ей рекомендовали покой и минимум магических вмешательств.
– И вы поручили Алиссии поделиться с ней очарованием, а потом отправили ко мне в спальню. У вас интересные представления о покое. Ещё одно, снова для протокола: Алиссия предупредила вас, что Дайяна может пострадать в процессе ритуала?
– Да. Тварь пыталась меня отговорить.
– Понятно. Итак, что было после? Как и когда Алиссия вернулась домой?
– Она не вернулась, – ответила леди Гохорд.
– Что? Почему?
– Она сгинула во Впадине Древних. Навсегда. Я позаботилась об этом.
У меня всё застыло внутри.
Бред. Я ведь почувствовал бы, если бы с ней что-то случилось. Почувствовал, верно? Либо…
Вокруг меня затрещал мороз, и я понял, что выбора нет. Откат потом будет неприятен, но наплевать: зато здесь, сейчас у меня будет холодная голова.
Ядовитая магия сидхе, подчиняясь моей воле, поднялась в глубинах сознания, запузырилась внутри, выжигая чувства напрочь. Короткая вспышка боли, миг темноты в глазах – и я уже был относительно готов к последующему разговору.
– Что ты имеешь в виду? – уточнил я, мельком отметив разлившуюся в глазах Кио ртуть. – Расскажи подробнее.
– Тварь могла в будущем создать проблемы, – ответила эта… смертница. – Слишком опасная ситуация, слишком многое на кону. Да и Элизавет намекнула, что у неё иные планы на тот особняк. Ничего конкретного, но посыл кристально ясен. Опять же, мне каким-то образом нужно было решать проблему с проклятым рабом… По-хорошему его бы убить и отдать на съедение собакам за то, что он сделал с моей Дайяной. Ещё лет триста назад с ему подобными так и поступали. И поделом! Но ищейки Дина Ртутного рыскали повсюду, задавали вопросы. Увы, в наше время аристократам не позволяют по своему усмотрению распоряжаться живым имуществом. Это выводит из себя, но очевидно: мальчишку нужно отослать прочь. Причём так, чтобы все видели, что уехал он по своей воле, но до места назначения не добрался. Для такого идеально подходил маголёт. Эрин, молодец, надел снова личину Дайяны и уговорил-таки раба убраться прочь. Он вручил ему билет, подлечил раны на лице и отправил регистрироваться. Весь город видел, что этот отброс сел на маголёт. Наши мальчики взяли билеты туда же и позаботились о том, чтобы он сидел и не дёргался. Там же они приготовили всё для того, чтобы тварь не сумела сбежать. И, как только маголёт поднялся, мышеловка захлопнулась. Мои люди своими глазами видели, как кабина маголёта, в которой были змея с рабом, упала во Впадину. Даже если тварь каким-то чудом выбралась из кабинки, её наверняка сожрали монстры глубины. Все концы в воду; кажется, так об этом говорят простолюдины.
Я смотрел на эту женщину, стараясь прогнать застывшую перед глазами картину: как моя испуганная пара пытается выбраться из падающей в синюю бездну кабинки. Как там сказала мне Шери? “Я упала на самое дно?” Может ли быть, что речь об этом? И может ли быть, что в конечном итоге селенити – не моя пара, и она действительно погибла? Впрочем, это как раз маловероятно. Слишком много совпадений. Слишком много внутренней уверенности, что вот на этот раз головоломка всё же сложилась.
Она выжила. Выжила. Что уже удача, учитывая то, с какими людьми она додумалась связаться.
– Значит, ты уверена, что Алиссия и Бэннард Финн погибли? Больше о них тебе рассказать нечего?
– Да, совершенно.
Я медленно кивнул.
– Дядя, будь так добр и позаботься о формальностях, необходимых для протокола. Узнай имена всех исполнителей, детали, обстоятельства… Не мне тебя учить. Я же хочу прояснить один вопрос.
– Разумеется, – холодно сказал Кио. – Мой принц… Должен ли я привести в действие закон о неприкосновенности пары?
Я задумчиво посмотрел на Джезбет Гохорд. Убить её сейчас, без суда и следствия? Очень соблазнительная мысль. Притягательная. Но…
– Не спеши, – ответил я. – Нужно доказать, что Алиссия действительно моя пара. Убедиться, что она жива. Опять же, я считаю, что есть ещё один человек, который должен решать судьбу леди Гохорд.
– Леди Дайяна? – уточнил Кио понимающе.
– Именно. Полагаю, стоит рассказать ей правду. И спросить, хочет ли она устроить для матери публичный суд. В конечном итоге, именно Дайяна – первая и основная жертва этой женщины.
– Справедливо, – согласился Кио. – Или… ты в порядке?
– Я буду. Когда удостоверюсь, что с моей парой всё в порядке. По всему выходит, что она выжила там – если это была она, конечно. Но всё же…
– Но всё же ты не сможешь успокоиться, пока не проверишь.
– Верно.
– Но как ты собираешься это сделать?
– О. Есть у меня одна идея…
*
Я не спускался сюда давно.
Настолько давно, что сами стены, казалось, омертвели и смотрят на меня с укором. Я чувствовал их давление, ворчливое негодование тем больше, чем спускался глубже.
Вода в моей музыкальной комнате, всегда кристально чистая и прозрачная, стала мутной и грязной. И, стоя посреди этой погрустневшей комнаты, я отчётливо осознал, что магия сидхе, текущая вместе с кровью в моих жилах, никогда не предавала меня.
Это я предал её.
Я всегда презирал деда, но в конечном итоге поступил, как он: отказался от части своей сущности, отмахнулся от неё, обвинил глашатая в собственной неспособности понять услышанное.
Я вспомнил первое появление Дайяны здесь, в музыкальной комнате. Вспомнил перья, кружащие в воздухе, перья, составляющие её платье. Вспомнил нечеловеческий голос, божественный и глубокий. Теперь, оглядываясь назад, именно его отзвуки я услышал в выступлении Шери. Пошёл на него, как крыса на зачарованную дудочку…
Как мог я быть таким слепым? Как мог настолько не доверять самому себе? Криво улыбнувшись, я покачал головой.
Не это ли ты хотел показать мне, Лесной Царь? Не для того ли всё это затевалось?
А ведь, что бы там ни было, я должен тебе визит в Храм. И, пожалуй, даже извинения.
Но это всё чуть позже.
Магия откликнулась неохотно, будто была оскорблена пренебрежением и недоверием. Чары шли медленно, давались тяжело, вода бурлила и пенилась, но я упрямо звал и звал свою музыкальную комнату обратно.
И в итоге она вернулась.
Зазвенели струны скрипок, загудела виолончель, заскользили под пальцами клавиши рояля.
И я заиграл. Исступлённо, отчаянно, вкладывая всю свою силу, всю душу в музыку.
Как же я скучал. Я даже не понимал, как скучаю, пока музыка не зазвучала…
Я прикрыл глаза, наслаждаясь, позволяя дикому напряжению этого года выплёскиваться в густую, напряжённую, полную чувств и страстей мелодию. И с каждым аккордом, с каждым звуком я как будто возвращался к самому себе, исцелялся от проклятья, самим собой на себя же наложенного....
Я так увлёкся, что далеко не сразу заметил кружащие вокруг перья. И поднял голову лишь тогда, когда одно из них скользнуло по моей щеке.
Медленно оторвав руки от клавиш, я повернулся.
Она стояла у рояля в облике Шери и удивлённо, чуть настороженно смотрела на меня.
Первым чувством было ошеломительное, сбивающее с ног облегчение.
Я не сошёл с ума. И не придумал себе ничего.
И она не умерла во Впадине. Она здесь, сейчас.
Хотелось обнять её. Растечься у её ног розовым киселём. Сделать всё на этом свете, чтобы она взглянула на меня с одобрением.
Это то, что парность делает с драконами.
Мерзко.
Я обуздал эти порывы, шагнул к ней и сказал так холодно и спокойно, как только мог:
– Ну здравствуй, Алиссия.
46
Алиссия Майлифф
*
Я стояла и гипнотизировала злым взглядом дверь.
Точнее, табличку на двери.
К сожалению, надпись “Кафедра менталистики, факультет примитивной магии. Профессор Марджана Лофф” исчезать никуда не собиралась.
И да, по всему выходило, что в эту дверь я действительно собираюсь постучаться.
Как я дошла до такого? Вопрос интересный. Сама бы не поверила, если бы мне кто сказал. Но жизнь порой вносит свои коррективы, глядя на наши наивные “никогда” с полной насмешки улыбкой.
Именно так произошло и в данном случае.
На самом деле, беды, как говорится, ничто не предвещало. Последние пару месяцев я по большей части провела, свернувшись в тугой пернатый клубок, сонливый и немного капризный. Думаю, это норма для ожидающих пополнения в семействе фомор… или это только я такая. Но, в любом случае, я валялась у себя на чердаке и изображала ленивую гадюку. И обличье человеческое натягивала только для того, чтобы спеть на площади пару песен и добрать недостающей энергии.
Ради своего ребёнка я позволила себе быть беспечной и праздной. Но знала, что там, вне моей комнаты, вовсю кипит жизнь.
Косатка добилась для нашего Мория Бакарийского аудиенции с премьер-министром, по итогам которой он смог официально стать нашим инвестором. Бэн запатентовал свой прототип усложнённой музыкальной шкатулки, которая может передавать музыку на расстоянии и пополнять коллекцию мелодий. Дядино дело резко пошло в гору, и он вызвал Вилни, чтобы тот помогал ему…
Ну, а тётя Ленна связала чехольчик. Для моего змеёныша. Чтобы у него не мёрз хвост, пока он не научится превращаться в человека.
Конечно, это несколько меркнет на фоне великих свершений остальных домочадцев. Особенно учитывая тот факт, что селенити вообще-то не мёрзнут. Но, если честно, я почему-то разревелась при виде этого чехольчика: так это было мило.
Как видите, дела мои в смысле контроля над эмоциями были вот прямо очень не очень.
Впрочем, всё изменилось одним сонным утром, когда я почувствовала, что пришло время моему малышу развиваться дальше в энергетическом коконе. На удивление, всё прошло легко и безболезненно: уже через полчаса я лежала, свернувшись вокруг сияющего яйца, внутри которого смутно угадывались контуры будущего селенити.
Семья восприняла новость хорошо. Честно говоря, я опасалась другой реакции: всё же, для нормальных людей некоторые особенности анатомии селенити должны быть весьма… неоднозначными. Но, как оказалось, они вполне готовы к подобному повороту событий.
Я же поняла, что сонливость немного отпускает, эмоции мои приходят в относительную норму, а человеческий облик больше не доставляет особенных неудобств. Так что с большим энтузиазмом восприняла предложение тёти Ленны отметить “первое рождение” малыша в семейном кругу.
И только вечером, когда все собрались за столом, я поняла по витающей над столом атмосфере, что мне предстоит серьёзный разговор.
На удивление, начала его тётя Ленна.
– Милая, – сказала она. – Я не хотела тебя волновать раньше – слишком уж уязвимой ты была. Но сейчас хочу рассказать чудесную новость: леди Элизавет отлучена от столицы.
– Что?! – поразилась я. – Но как?! Она ведь обладает такой властью…
– Власть всегда временна, милая, – мягко сказала тётя Ленна. – Любая, по правде, но особенно – власть любовницы. Да и гадкая подлость по-гадкому возвращается, рано или поздно. Это закон жизни и её правда. Уж не знаю, на чём именно премьер подловил свою красавицу. Но ходят слухи, что был он в ярости и кричал так, что стены дрожали. Понятное дело, что за закрытую дверь это не выносили: она – мать его ребёнка, как ни крути. Но ты понимаешь и сама, я думаю: слуги знают всё. И слышат всё… Так или иначе, но после того разговора Элизавет была отправлена в одно из островных поместий, лишена большей части содержания и права перемещаться по стране. Её делом нынче заведует управляющий, но и он не имеет права видеться с опальной хозяйкой чаще раза в месяц. Вот такой вот итог. И да, многие ставленники Элизавет были уволены, а сиреневое поместье нынче выставлено на продажу.
Я медленно покачала головой.
– Даже не знаю, что сказать…
– В первую очередь это знак, что сменилась эпоха, – добавила тётя. – И власти этой вульгарной особы в столице пришёл конец. А значит, ты больше можешь не оглядываться постоянно за спину, Лисси. И жить спокойней.
– Опять же, времена меняются, – подал голос дядя Джума. – Наш господин Морий знает своё дело. И очень похоже на то, что эта его идея с фоморьим государством и фоморьим посольством сработает. Тогда за спиной каждого из вас будет стоять совсем другая, могущественная сила... Я считаю, что нынче фомору можно будет жить открыто. Получать образование, занимать должности и так далее. Скоро все это поймут, так что тебе нужно успеть запрыгнуть на этот поезд.
Я так расстроилась, что даже вилку отложила.
– Дядя, ну неужели ты не понимаешь! Я не могу просто пойти и учиться, не могу стать полноценной частью общества, не могу заявить всем, что я – селенити!
– Почему? – пожал плечами он. – Недавно ректор ВАВЛа усыновил селенити, так что прецедент есть. По крайней мере, я поговорил с госпожой Лираной, и она заверила, что всё это вполне реально.
Я устало покачала головой:
– Ты что, не понимаешь? Не мне, с моей биографией, выходить под яркий свет. Секреты Гильдии…
– Я тебе и не предлагаю их выдавать, – отрезал дядя. – Но это всё ведь можно повернуть и иначе! Что нам мешало, например, в своё время найти и усыновить фомора-полукровку, как это сделал ректор? А откуда ты взялась… Ну мало ли, какая молодка призвала из Бездны селенити себе на беду? Совершенно не обязательно связывать это всё с Гильдией. Опять же, я уверен, что у тебя не потребуют превращаться слишком часто. Неужто ты не сможешь скрыть подлинный цвет своих перьев?
– Дядя, даже если так, то риск слишком велик!
– Раньше я так и сказал бы, – вздохнул Джума. – Но теперь, когда на нашей стороне Морий… сейчас или никогда, Лисси. И тебе следует знать: я уже поспрашивал людей, которые знают людей… в общем, я договорился о факультативных занятиях для тебя. У Марджаны Лофф.
– Что?!
Если честно, то в голосе моём зазвучали змеиные присвисты.
– Не спеши злиться, – сказал дядя строго. – Это для твоей пользы.
– Для моей пользы?! – взвилась я. – Я не вижу в этом ничего полезного!
– Если успокоишься и подумаешь, то увидишь, – вдруг подал голос Вилни, до того молчавший. – Серьёзно, Лис. Прекрати злиться и подумай.
– О чём тут думать? – окрысилась я. – И чему, по-вашему, меня должна научить Марджана Лофф? Она в ваших глазах настолько лучше меня? Так я сомневаюсь, что она вообще умеет петь!
– Лис, ну ты же не истеричка, – поморщился Вилни. – Так откуда это всё?
Я прикусила губу и пристыженно опустила глаза.
Откуда, откуда… Может, если бы мне всегда не ставили эту Марджану в пример… может, если бы она не оказалась фоморой – истинной парой дракона…
Завидую ли я? Да, разумеется. И признаю это. Но учиться у Марджаны Лофф…
– Никто не говорит, что она лучше тебя, милая, – заметила тётя Ленна мягко.
– Это не про “лучше” или “хуже”, Лис, – добавил Вилни. – Это о том, что ты не можешь всю свою жизнь быть просто певицей.
Это он зря сказал, если честно.
– Просто певицей? Ты считаешь, что певцы – третьесортная профессия? Так гордишься своим дипломом боевого мага? Так его у тебя не было бы, если бы не я!
Я прикусила язык, но слишком поздно: слова уже вылетели.
Вилни отвёл взгляд. Дядя Джума тяжело вздохнул. Тётя Ленна прикусила губу. Папа Буджо слегка нахмурился, как делал всегда, когда слышал неверную ноту. В воздухе повисла неприятная атмосфера.
Правда, правда, как я посмела?!
– Простите, я…
– Лис, это правда, – прервал меня Вилни. – Тебе незачем извиняться. В конечном итоге, это ты оплатила мою учёбу.
– Это мы виноваты перед тобой, девочка, – добавил дядя. – Ты тяжело и много работала, чтобы у нас было всё. Ты заботилась о нас, но теперь пришла наша очередь позаботиться о тебе. О твоём будущем. И да, возможно, тебе нечего делать в Музыкальной Академии – хотя со временем тебе стоит закончить и её, чтобы иметь возможность выступать официально, как певица-фомора. Но это формальность, потому что хороших преподавателей музыкальной магии у нас в столице всё равно нет, а учить тебя петь совершенно бессмысленно… Только вот есть и ещё кое-что. Примитивная магия, которой все фоморы владеют от рождения. И ты, разумеется тоже. Примитивные маги ценятся, они могут занимать значительные должности…
– Мне достаточно работы певицы.
– Достаточно ли? Это тяжёлый хлеб, требующий публичности, полной отдачи и труда. Опять же, заработок может быть непостоянным, как это и бывает в мире искусства: сегодня ты на коне, а завтра – нет. И… подойдёт ли такая работа молодой матери, Лисси? И, говоря о том, чтобы оформить себя официально. Неужели ты планируешь и ребёнка держать в тени?
Я склонила голову. Ребёнок… А ведь и правда. Я привыкла к жизни без имени, без лица, без статуса. Но каково будет ему?
– Ладно, – сказала я немного спокойней. – Но не прямо сейчас ведь! У меня там малыш в энергетическом коконе…
– Вот именно сейчас лучшее время, – встряла тётя Ленна. – Ты будешь ходить на факультатив по несколько часов в неделю. А мы проследим за коконом, не волнуйся! Я лично буду сидеть рядом.
Я поискала ещё аргументы против… и не нашла ни одного. Нравилось мне или нет, но они были правы.
Мне пора выбираться из канавы и прекращать строить жизнь на фундаменте из дыма. Как мать, я больше не имею на это права.
Так что на следующий день, ближе к вечеру, я стояла у двери и угрюмо смотрела на ту самую надпись.
Хватит стоять, верно? Надо что-то с этим делать, если уж пришла.
Тихонько вздохнув, я коротко постучала.
Дверь тут же открылась с тихим скрипом.
– Добрый вечер, – сказала Марджана Лофф, разливая по чашкам ярко-зелёное варево. – Вы вовремя решились: чай как раз настоялся. Травяной сбор моей бабушки, между прочим. Отличная штука! Сахар, мёд?
– На ваш вкус, – я медленно переступила порог аудитории, ощущая лёгкую тревогу: инстинкты низшего фомора намекали, что я вторгаюсь на территорию более могущественного собрата. На губах появился привкус тины, запахло болотом и лесом… Ну то есть как – запахло. Уверена, что люди не смогли бы этого уловить при всём желании. Этот аромат не физический, он скорее… как запах души, или нечто в этом роде. Совершенно нематериален; однако, раз его уловив, больше уже ни с чем не спутаешь.
Я чувствовала, как энергетика другой фоморы сгущается вокруг меня, сильная, но не агрессивная.
Пока что.
– Присаживайтесь, – сказала Марджана мягко. – Думаю, нам есть о чём поговорить.
Я послушно устроилась напротив и принялась исподволь рассматривать её.
Мне хотелось бы сказать, что она мне не понравилась. Правда, хотелось.
Собственно, я собиралась возненавидеть её с первого взгляда. Таков был план.
Но Марджана Лофф, будь она проклята, вблизи оказалась столь же идеальной, как и издали. Её личный ритм звучал чуть резковато, но очень приятно, ровно, чисто. Тяжёлая чёрная мантия с эмблемой академии чуть небрежно лежала на её плечах, на удивление хорошо сочетаясь с элегантным брючным костюмом песочного цвета. Её глаза, чем-то напоминающие тину, смотрели прямо и испытывающе. В её тёмных волосах то и дело мелькала едва уловимая зелень, будто мох стелился по дубовой коре. Сразу видно, что кровь болотных ведьм в ней весьма сильна.
Она пила чай мелкими глотками, разглядывая меня в ответ. Даже интересно, что она видела?
– Итак… – начала я.
– Итак, – улыбнулась она. – Мне очень приятно познакомиться с ещё одной фоморой. В последнее время, во многом благодаря Морию Бакарийскому, некоторые наши сородичи так или иначе планируют выйти на свет, но каждый новый случай радует отдельно. Я специально уговорила ректора выбить часы на этот факультатив и дать его участникам особый статус, который позволит потом без проблем поступить на свободный курс примитивной магии. Конечно, это пока что только идея: обычно этот предмет не предусматривает свободного посещения, да и некоторые другие нюансы… скажем так, противников у идеи будет много. Но, учитывая ту поддержку, что у нас есть, я верю: продавить разрешение от министерства образования таки удастся.
Я медленно кивнула. Официальное образование для фоморов, да? Звучит, как ловушка. Как повод, чтобы выманить нас на свет. Но… может, в конечном итоге времена действительно меняются?
– А как это будет? – спросила я. – Наши уроки. Или мы всё время будем сидеть, пить чай и вести светскую беседу?
Марджана тихонько засмеялась.
– А вы личность деятельная, верно? Что же, отложим чай на потом. Если у вас это потом будет.
Не поняла.
– Что?
– Попробуйте выжить, Алиссия. Посмотрим, как у вас это получится.
Стоило ей это сказать, как пространство вокруг сошло с ума. Запах трясины стал плотным, дурманящим, тени поползли по стенам, уплотняясь, исчезли окна и двери. Тень Марджаны Лофф вытянулась, уплотнилась, превращаясь в жутковатое нечто с длинными патлами и огромными когтями.
– Я жду указаний… – прошелестело оно.
– О, – Марджана улыбнулась мне поверх чашки. – Видишь эту змею? Убей её.
Тень склонила голову набок – и кинулась на меня.
