Текст книги "Очень прекрасный принц (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

Я хмыкнул.

Мне не нравилась вся эта ситуация, но в чём-то Марджана была права: поставить вместо себя двойника, примерить личину простого парня – это действительно может быть забавно.

В конечном итоге, возможно, это именно то, что мне нужно прямо сейчас; пожалуй, в последнее время образ прекрасного принца натирает мне даже больше, чем обычно.

– Хорошо, – сказал я с показательным страдальческим вздохом. – Договорились! Но выберите мне какое-нибудь лицо посимпатичнее, ладно?..

30

Алисия Майлифф

*

– Признаться, я считал, что ты умерла, – заметил мой биологический отец задумчиво.

– Эти слухи были несколько преувеличены, – вежливо улыбнулась я.

– Да, – кивнул он рассеянно, листая какую-то смету. – Я рад. Хотя и подозревал, что какая-то там катастрофа тебя не сможет убить. Да и чувствовал нечто эдакое. Всё же, видимо, мы взяли от драконов больше, чем нам нравится признавать. Но эта сучка Лиз была уж очень уверена в своей правоте…

– Пожалуйста, пусть она и дальше будет уверена, что я умерла, – попросила я мягко.

– Даже так? – хмыкнул отец. – Небось, спёрла что-то у неё? Моя девочка.

Я только улыбнулась в ответ.

По правде, изначально раскрывать родному отцу правду о своём счастливом спасении я не собиралась: он был из тех персонажей, кого по здравом размышлении лучше бы оставить в прошлом.

Увы, последние сутки наглядно продемонстрировали мне одно: новогодний бал в Академии Магии, который раньше не был интересен никому в этом городе, теперь превратился в событие номер один.

Студенткам ВАВЛа завидовали. За право стать сопровождающей одного из студентов столичные девицы отваливали поистине огромные деньги. Певицы выстроились в очередь, чтобы там выступать. Служба безопасности кружила вокруг, как коршуны над добычей… или как вороны над тушей. Не суть. Сам факт: даже мои фоморские способности не могли мне помочь туда пробраться.

По-хорошему, конечно, стоило отказаться от этой затеи. Стоило, правда. Но… это было просто выше моих сил.

Мне нужно было попасть на этот бал и увидеть Или. Это превратилось в какую-то одержимость, с которой я не могла – а может быть, просто не хотела – бороться.

Я была неправильной Золушкой и не собиралась ждать Фею. Я готова была на всё, чтобы попасть на этот бал… Ладно, может, не совсем на всё.

Наплевать на запреты родителей и явиться к опасному преступнику, чтобы снова просить его об услуге – вполне.

– Ну, садись, – биологический отец махнул рукой, указывая на комфортное кресло. – Рассказывай. Я и не чаял тебя увидеть, если честно.

– И что, совсем не рад?

– Зависит от тех проблем. которые ты принесла на хвосте, – ухмыльнулся он. – Как ни крути, в прошлый раз мы расстались на совершенно однозначной ноте.

Ох, вот с этим спорить трудно.

Тут надо пояснить: был у меня в процессе взросления и осознания себя такой замечательный период, когда я очень хотела отыскать своих родителей. Биологических.

Моя настоящая семья к такой вот инициативе отнеслась немного скептически. Тем не менее, мешать мне родные не стали, только предостерегли, что я могу в итоге весьма сильно разочароваться.

Что сказать? Они были одновременно и правы, и не очень.

Моя матушка, как выяснилось, в прошлом работала особой вполне определённого поведения. Но к тому моменту, как я отыскала её, она уже отошла от дел, остепенилась и стала счастливой женой пожилого лавочника, матерью двоих сыновей.

– Сгинь, мерзкое отродье! – сказала она, как только поняла, кто перед ней.

Я послушно сгинула.

На самом деле, матери моей повезло. Если бы к ней явилась прошлая я, полудикая и хищная, то встречу с “отродьем” родительница бы не пережила. Но папа Буджо, а также дядя с тётей проделали тяжёлую, почти невозможную работу: они научили полудикое хищное существо человечности. Которая, как ни крути, во многом заключается в способности поставить себя на место другого.

Очевидно, что для матери своей я не была желанным ребёнком. Это у фоморов дети рождаются только тогда, когда желанны… и то случаются накладки; мой биологический отец признался, что ему понравились глаза одной из девиц в подконтрольном их Гильдии борделе. Он был не слишком трезв, когда был с ней, и подумал нечто вроде: “Хотел бы, чтобы у будущей матери моих детей были такие глаза – это разнообразит генофонд.”

Так, собственно, зародилась я.

Впрочем, отец мой в этом вопросе хоть что-то решал. А вот мать… её шок и ужас мне сложно даже представить.

Во-первых, защитить её от моего появления не могли никакие контрацептивы, даже магические – такая вот милая особенность селенити. Во-вторых… даже не знаю, как сказать… в общем, мы не рождаемся, как нормальные дети. Мы вылупляемся из энергетического яйца, как бы дико это ни звучало. На самом деле, это на благо: если бы плод-селенити развивался всё время в организме человеческой женщины, то просто убил бы её, выпил до дна. А так энергия требуется только для создания стенок яйца, а дальше будущий пернатый змей растёт себе за сияющей скорлупой, высасывая энергию из окружающего мира… В общем, по сути это не так уж глупо задумано с учётом нашей природы. Но… можете представить шок малообразованной женщины, у которой родилось яйцо? Я представить не могла, но догадывалась, что никаких положительных эмоций по этому поводу мать моя не испытала. И выбросить меня на мусорку было вполне закономерным с её стороны решением… Наверное.

По правде, я никогда не смогу простить ей этого в полной мере. Но понять… понять я смогла. И оставила её в покое: жить счастливой жизнью и воспитывать нормальных, правильных, человеческих детей.

Скольких слёз это мне стоило потом, пусть останется за строчками.

С отцом всё вышло несколько сложнее. Он при моём появлении немного ошалел, конечно, но в целом отнёсся благожелательно. Выслушал, сам ответил на некоторые вопросы о селенити и нашей природе, угостил ужином. Потом, правда, у нас состоялся разговор менее приятный.

– Есть два варианта развития наших дальнейших взаимоотношений, – сказал он. – Первый: я признаю тебя своей дочерью. И ты получишь все обязательные преференции, включая право на наследство, мою поддержку и покровительство Гильдии. Но тут советую тебе хорошенько всё обдумать, потому что вместе с покровительством ты получишь обязанности. Если наш Глава узнает о твоём существовании, ты должна будешь жить по нашим законам, принять наши правила. То есть, работать – и размножаться – во имя Гильдии.

Честно говоря, в тот момент я едва не согласилась. Думаю, от поспешного решения уберегла меня сама Мора – и фраза о “размножении во имя Гильдии”, конечно.

К тому моменту я уже осознавала себя достаточно, чтобы с отвращением отнестись к подобной “блестящей” перспективе.

– А какой другой вариант?

– Мы продолжаем жить, как жили, – ответил мой биологический отец безмятежно. – Каждый своей жизнью. В этом случае тебе не следует рассчитывать ни на спонсорство с моей стороны, ни на семейное общение. Поддержка… опционально, в исключительных случаях и без злоупотребления. И не деньгами. Таковы варианты.

Тогда я была возмущена: хватала ртом воздух, не зная, что тут сказать. По счастью, у меня хватило мозгов не наговорить лишнего, а вернуться домой и посоветоваться с семьёй. И они посоветовали мне посмотреть внимательнее на работу Гильдии Змей.

Мой биологический отец счёл просьбу вполне закономерной, и уже на следующий день я, дав клятву неразглашения и натянув личину его новой помощницы, стала следовать за родителем.

Меня хватило на три дня. Неполных.

Я сломалась, когда мы поехали проверять новую партию “живого товара”.

После я сказала биологическому отцу, что не хочу иметь с Гильдией и её работой ничего общего. Он, как мне показалось, решением моим остался доволен; я же всегда буду ему благодарна хотя бы за то, что он дал мне сделать этот выбор. В моих глазах уже это делало его по-настоящему хорошим отцом.

После мы не общались лично. Но именно с его подачи я встретилась с леди Элизавет – если я поняла верно, любовница премьера была должна моему отцу, и он воспользовался этим долгом.

С тех пор, собственно, мы с биологическим родителем не виделись. К обоюдному удовлетворению.

Я бы, может, с удовольствием не встречала его и впредь. Но теперь…

– Ну так, что там у тебя? – прервал мои размышления отец. – Ты поссорилась с сучкой Лиз и теперь хочешь, чтобы я подыскал тебе нового покровителя? Если так, то извини, я не могу тратить на тебя связи такого уровня раз за разом. Я дал тебе шанс, ты им распорядилась на своё усмотрение. Дальше мои полномочия – всё… Кстати, что это был за перстень, который ты украла? Не думай, я не требую вернуть. Просто интересно, чем нынче живёт Лиз. Когда-то мы с ней были знакомы… очень тесно, если ты понимаешь, о чём я.

О да, я понимала. Ещё бы не понять!

А ещё оказалась перед немалой такой дилеммой.

С одной стороны, ужасно захотелось рассказать, что Элизавет пыталась от меня избавиться. С другой стороны, посвящать биологического родителя в историю с принцем было откровенно опасно. И как бы тут извернуться, спрашивается? Самое умное было бы промолчать вовсе, наверное. Но нет, не удержусь…

– Леди Элизавет списала меня в утиль, чуть не убила, а теперь обвиняет в краже какой-то побрякушки? Поразительная наглость с её стороны, – я надменно хмыкнула. – Уже говорила, но скажу ещё раз: у тебя отвратный вкус на женщин.

Вот теперь он отложил бумаги и посмотрел на меня. Внимательно так, оценивающе.

– Ты попала в аварию маголёта, когда возвращалась из Драконьей Империи, уладив для Лиз очередные грязные делишки. Авария случилась над Впадиной Древних, что смертельно опасно даже для кого-то вроде тебя… Я проверил, там всё было чисто. Лиз утверждала, что задание касалось какого-то кольца, которое ты не вернула заказчику. Она сумела даже поклясться в этом. Как и в том, что она непричастна к случившемуся с тобой.

Ого. А отец, оказывается, заботится обо мне куда больше, чем я смела думать.

Не ожидала, что он даже проверял.

Я ухмыльнулась:

– Весьма ловко с её стороны. Скажи, а формулировка полностью исключала вариант, что она осознанно отправила меня на суицидальное задание?

Бровь отца приподнялась.

– Я проверю, – заметил он, и глаза его стали похожи на лужицы расплавленного металла. – И, если ты права, приму некоторые… меры. Не хочешь рассказать подробнее, чем именно занималась в Драконьей Империи и что у Лиз там за интерес?

 – Прости, не хочу, – я развела руками.

Он прищурился.

– Ладно, предположим. Тогда вернёмся к причине твоего визита. Итак, новый покровитель?

– Нет, – ну что, сейчас или никогда? – Я хочу петь на новогоднем балу в ВАВЛ.

Вот теперь он смотрел на меня очень внимательно.

– На том самом, который сегодня вечером? Где будут присутствовать драконы?

– Да.

Отец фыркнул:

– А звезду с неба тебе не надо, девочка? Новогодний бал в ВАВЛ... Ты хоть представляешь, как сложно туда сейчас пробраться? Я работаю над тем, чтобы пропихнуть туда девочек из Гильдии – нельзя упускать возможность заполучить драконий генофонд. И поверь, ты даже не можешь вообразить, насколько сложно их туда пропихнуть. Используя все ресурсы Гильдии. А тут ещё ты. На кой тебе туда нужно? Неужели начиталась книг о драконах? Это новомодное слово… фанатка, да?

Я мысленно ужаснулась от того, что именно собираюсь ему соврать, но отступать не собиралась.

Я попаду на этот бал. Я спою для своего принца.

– Фанатка? – рассмеялась я. – Отец, мне интересно, почему ты не понимаешь совершенно очевидных вещей. Почему змеям из Гильдии можно охотиться за генофондом, а мне – нельзя? Я тоже хочу драконьи гены своим детям!

Мой биологический отец изумлённо моргнул, а потом – призадумался.

– Закономерное желание, – отметил он задумчиво. – И, думаю, как моя дочь ты имеешь на это право. Но… ты уверена, что хочешь дать своим детям ещё больше драконьего наследия? Не знаю, как у тебя, а у меня оно порой доставляет некоторые… неудобства.

– Неудобства? – удивилась я.

Отец вздохнул и откинулся на спинку своего роскошного кресла.

– Ты знаешь, что во мне рекордное количество сильной драконьей крови. И, хотя в теории фомора от дракона может родить только чуть более сильного фомора, на практике всё несколько сложнее. Скажем так: чем старше я становлюсь, тем больше нахожу в себе странностей, которые могу объяснить только драконьими инстинктами. Например, к собирательству. Ты уже начала что-нибудь коллекционировать? Нет? Возможно, в тебе меньше драконьей крови… Так или иначе, собирательство, как и неспособность посадить себе на спину постороннего – это, по сути, всё же мелочи. Но недавно я столкнулся с совершенно неожиданными… проявлениями. Видишь ли, судя по всему, у нас, как и у драконов, могут быть пары.

– Что?! – каюсь, вот тут я чуть с кресла не свалилась. – Но как?! У фоморов пар быть не может! Это… абсурдно! Противоречит воле Моры!

– Знаю, – развёл руками он. – Но никак иначе я себе не могу объяснить некоторые… моменты.

– Моменты?

Он бросил на меня быстрый взгляд, будто раздумывал, стоит ли об этом говорить. Но потом, на что-то решившись, продолжил:

– Не так давно я присутствовал на разгрузке живого товара. Для подпольных домов удовольствия… сама понимаешь, о чём я.

О да, я понимала.

– И?

– И увидел девушку. Она не отличалась от других, но я почувствовал нечто…

Я понимающе улыбнулась, ощутив к биологическому родителю невольное сочувствие. Вот что значит – впервые влюбиться на старости лет!

– Она понравилась тебе; ты просто влюбился. Так бывает.

– Нет, – ответил он серьёзно. – Ты знаешь меня, Алисия. Я – практичная личность до мозга костей. И не склонен к спонтанным проявлениям чувств. Согласись, это было бы крайне… неудобно – при моей-то работе. Но тут произошло нечто очень странное: я встретился с ней глазами и застыл, как привязанный. Собственно, с твоей матерью у меня сложилась похожая ситуация, но в разы слабее. Теперь, с высоты опыта, я допускаю, что между мною и ею было то, что у драконов было принято называть “частичная совместимость”. Но в данном случае… я буквально ни с чего потерял голову. Не мог позволить ей остаться среди живого товара, не мог не взять с собой, всё время хотел развеселить или порадовать. И никакие проверки на привороты ничего не дали. Да и не похоже это на приворот! Это похоже…

– Это когда смотришь и думаешь: “А вот и ты”, – пробормотала я. – Как будто нашёл недостающий кусок себя.

Он хмыкнул:

– Как на мой вкус, немного излишне поэтично. Но что взять с людей творческих? Да, ты права, Алисия. Полагаю, ты тоже испытывала нечто подобное?

Я прикусила губу и сжала пальцы в кулаки, чтобы они не дрожали. Может ли быть?..

– Вижу, что да, – кивнул он. – Так что не факт, что драконий генофонд вообще пойдёт тебе впрок. Я много раз пытался зачать ребёнка для Гильдии, но ничего не получалось.

– И с этой девушкой, которую ты встретил, тоже?

Он дёрнул головой, словно отгоняя наваждение:

– Не хочу говорить об этом. Давай к делу: ты уверена, что хочешь попробовать заполучить генофонд одного из драконов?

– Да, – теперь я уверена в этом ещё больше, чем раньше. Хотя бы в том, что хочу увидеть Или снова.

Он несколько мгновений внимательно рассматривал меня, а потом хмыкнул:

– Что же, я могу это устроить. Но потом за новым покровителем не приходи!

– Согласна, даже если это – самая последняя твоя услуга.

Мой биологический отец побарабанил пальцами по столу.

– Хорошо! Так и быть. Зайди ко мне через два часа, я отдам тебе приглашение; ты будешь петь на этом балу.

Я прикрыла глаза от нахлынувшего облегчения. Получилось! Я иду к тебе, мой прекрасный принц. И будь что будет!

31

*

Я выскользнула из дома вечером, спрятав сценический костюм под просторным плащом.

По счастью, всем было не до меня: мальчики готовили план захвата мира, тётя Ленна готовила ужин.

Если быть вот совсем уж точной, то наши мужчины готовили программу продвижения Глубоководного на политической арене; но, будем честны, это выглядело примерно так же пафосно и масштабно, как планы по захвату мира. С другой стороны, Глубоководный казался очень довольным, даже почти счастливым, Бэн оставил идею о женитьбе и ни разу за вечер не потянулся к кружке, дядя выглядел крайне оживлённым и планировал вытащить Вилни в увольнительную, чтобы обсудить с ним чудесные перспективы. Когда я тихо ушла прочь, на повестке дня как раз значился поиск подходящего стряпчего, который помог бы легализовать Глубоководного на поверхности.

Что сказать? Удачи им с этим.

Предновогодняя Вел-Лерия была шумной, весёлой, полной снега и цвета. Я шла мимо красиво украшенных домиков, улыбалась в ответ на улыбки уличных торговцев и ощущала, как ворочается в груди предвкушение. Сегодня я увижу его… 

В памяти снова всплыли слова отца. “Только постарайся не выбирать принца, хорошо? – попросил он. – В Гильдии был только один змей с ледяной кровью, и тот сбежал. Теперь за Ледяным наследием будет настоящая охота; никто из гильдейских девочек не упустит такой шанс.”

Я тихо рыкнула, чувствуя, как чешутся перья. Я не отдам его им!..

Наверное.

*

– Ты чего такая кислая, змейка? – спросила у меня Наль. – Это ж не тебя в розовое непотребство вырядили!

Я тихонько фыркнула и отхлебнула приличное количество пунша из чашки.

Новогодний Бал, которого я ждала, как сказки, постепенно скатывался в унылые рабочие будни, полные разочарования. Собственно, тоску скрадывала только радость встречи со старой знакомой.

С Наль, охотницей за старинными артефактами, работающей на папочкину Гильдию, мы пересеклись несколько лет назад. Я как раз выполняла одну из просьб Элизавет, охотилась за “колье очарования”, спрятанным в старинной гробнице Красной Дамы.

Наль, малолетняя, но очень талантливая магичка, получила заказ на Браслет Истины, другую побрякушку из гарнитура Дамы.

Стоит оговориться, что гробница Красной Дамы была официально запечатана, и распечатывать её запрещалось, дабы не выпустить в мир чего-то лишнего и хищного. Так что мы обе, я и Наль, находились там совершенно нелегально. И провели много незабываемых часов, блуждая среди зеркал и отбиваясь от Червового Валета… Но это уже другая история, включающая в себя древнее проклятье и много проблем. Так или иначе, с Наль мы там если не подружились, то стали добрыми приятельницами.

У Наль был недостаток: она могла узнать меня в любом обличье. Но также у неё имелось достоинство: она умела хранить секреты, не была болтливой и без проблем поклялась Морой, что не выдаст меня ни при каких обстоятельствах.

С тех пор мы время от времени пересекались. Но за всеми перипетиями я успела забыть, что Наль учится в ВАВЛе, и встретить её тут было единственной приятной неожиданностью за весь вечер.

Она выцепила меня в гримёрке, когда в концертной программе приглашённых артистов объявили перерыв: начинался конкурс академических талантов. И, как несложно догадаться, в этот раз участвовать хотели буквально все. Вот и матушка Наль, работающая тут же, в МУЗе, подсуетилась: выбила для дочери место. И позаботилась об её внешнем виде...

– Отстой, – пробурчала моя приятельница. – Вот ты мне скажи: почему моя мать думает, что тот розовый ужас, который на мне надет, притянет принца? Ну серьёзно, откуда в её башке эта идея?

Я покачала головой, наблюдая сквозь щель в занавеси, как Или улыбается девушкам направо и налево.

Я смотрела на него и не чувствовала ровным счётом ничего – кроме разве что лёгкой брезгливости. Вот он наклонился, исподволь заглядывая в декольте одной из гильдейских змей; вот слащаво улыбается, склонив голову набок; вот окидывает зал цепким взглядом… Те же движения, тот же ритм, но насколько всё отличается от моих глупых, бережно хранимых воспоминаний!

Неужели я… разлюбила его? Или никогда не любила вовсе?! Но это казалось таким реальным...

Определённо, прекрасный принц – самое большое разочарование в моей жизни!

Размышления мои прервал очень деятельный вихрь, ворвавшийся в гримёрку, бесцеремонно растолкав конкурсанток. Это была чуть полноватая женщина в костюме преподавателя. И, хотя я не видела её раньше, но сразу поняла, кто это – по изменившемуся лицу Наль.

Бросив на меня подозрительный взгляд, мадам Бозия-старшая подцепила дочь под локоток и отвела в сторонку. На сцене в тот самый момент пыталась петь какая-то девица, не попадающая вообще никуда. Потому я перенастроила свой слух, чтобы узнать, о чём же мать и дочь будут шептаться.

– Ну что ещё?! – Наль, кажется, родительнице была не особенно рада.

– Не бурчи, – мать принялась довольно агрессивно поправлять её платье, – несчастье моё, всё тебе приходится объяснять! Чем ты тут занимаешься?

– С подругой болтаю! Я её полгода не видела, между прочим!

Мать только фыркнула:

– Ну дитё дитём! Какие могут быть подруги, когда на кону драконий принц?! Тут каждая сама за себя!

Я закусила губу, дабы не заржать. Вот уж действительно...

– Ма-ам, ну что ты несёшь?

– Что несу, то до тебя, дурочки, никак донести не могу! Соберись! Это такой ответственный вечер, а ты занимаешься какой-то ерундой! Ещё и на жеребьёвку не удалось повлиять, и принц будет сопровождать на сцену эту вульгарную Криспину с курса менталистов. Так ещё и ты тут с какой-то неведомой “подругой” общаешься, вместо того, чтобы готовиться! Откуда у тебя вообще друзья из островитян?!

– Мама, хватит! – Наль тряхнула головой. – Ты меня просто уже достала своим принцем!! Нравится он тебе – иди и спи с ним, идёт?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Как ты можешь! – возмутилась мать. – Ты просто пока не понимаешь! Вот подрастёшь…

– И пойму, ага. Вот когда пойму – тогда и приходи!

Бозия-старшая вздохнула, а после наклонилась и поцеловала дочь в лоб.

– Ты у меня очень красивая, – сказала она. – И не всем быть умными. Просто будь немного шустрее, милая. Хорошо?

Выдав это спорное заявление, матушка Наль вышла из гримёрки.

Наль скривилась.

– Ты всё слышала?

– Да, – какой смысл отрицать?

– И что думаешь?

Интересный вопрос.

– Думаю, что твоя мать очень тебя любит, – сказала я честно. – И пытается сделать для тебя всё… но ваши представления обо “всём” слегка не совпадают.

– Отстой, – вздохнула Наль грустно. – Почему мамаши так стремятся подложить своих дочерей под принца?

– Кто знает, – я нервно передёрнула плечами, снова вспомнив леди Гохорд. – Надеются на шоколадное будущее для себя? Или правда думают, что так будет лучше для дочери? Пытаются через дочь реализовать что-то, чего недополучили сами?.. Думаю, всё вышеперечисленое справедливо. Но вообще не раскисай! Не такое уж плохое платье. По крайней мере, тебя заметят. И приготовься! Скоро твоя очередь.

– Не напоминай, – скривилась Наль. – Это всё очень тупо!

По сути, недовольство её можно было понять: Наль нельзя назвать любительницей блистать на сцене.

– Ну почему? – я ободряюще ей улыбнулась. – Жонглировать огненными кинжалами – это же замечательно! Вот увидишь, всем понравится.

Наль ничего не сказала, но посмотрела очень скептически. Наверное, примерно так принято смотреть на лекаря, который говорит “это совсем не больно”.

Или на политика, утверждающего, что делает всё исключительно в интересах народа.

Думаю, у Наль было чего интересного мне сказать. Но в этот момент новогодний праздник перестал быть томным: совсем рядом с нами зазвучал дикий крик ужаса и боли.

 Мы обернулись, чтобы увидеть совершенно ошеломительную картину: симпатичная девчонка, которая готовилась к выступлению в соседней гримёрке, кричала, схватившись за окровавленное лицо. На губах её выступила кровь, и я услышала странный звук в её горле...

– Наль! – выдохнула я. – Стеклянный песок!

Надо отдать должное моей приятельнице: среагировала она мгновенно. В несчастную девочку полетел стазис. Не факт, что поможет, конечно; но так, по крайней мере, у неё есть шанс уцелеть.

После началось светопреставление: все кричали, бегали, звали службу безопасности, причитали и обсуждали новость.

Я в этой пёстрой толпе тут же предпочла исчезнуть, благо общение с безопасниками – последнее, что мне нужно было вот прямо сейчас. Так что я прибилась к стайке переговаривающихся девчонок и затерялась среди них.

– … Стекло в пудре? Какой ужас! Это даже хуже, чем гвозди в туфельках, если вы спросите моё мнение.

– А ты как думала? В сказку попала? У нас же тут целый драконий принц!

– Ага. Точно! И именно её он должен был сопровождать на сцену. Так что понятно, откуда тут растут ноги.

– Повезёт девчонке, если выживет!

– Точно. Вот до чего доводят прекрасные принцы!

Я поморщилась и тихонько выскользнула в зал.

Тут не прекращалось веселье: очевидно, никто не хотел тревожить почтенных драконьих гостей всякими мелочами. Вроде девчонки, надышавшейся стеклянной пыли.

Мне почему-то стало тошно. Я снова посмотрела на Или, но принц так и продолжал кокетничать, неприятно улыбаясь.

Я отвернулась.

Дальнейший конкурс пошёл ни шатко, ни валко: кажется, ведущие хотели сделать всё, чтобы он миновал побыстрее. Наль не участвовала; девушка со стеклянной пудрой, разумеется, тоже. Так что принц вывел на сцену какую-то первокурсницу, обмирающую от осознания выпавшего ей счастья.

Я прикусила губу, чувствуя, как клокочет в глубине души непонятная злость и горечь. Чего я, спрашивается, ожидала? Что со мной не так?

– Вот вы где! – меня подхватила под локоть распорядительница. – Поспешите! Номера сдвинулись, и вам выступать через один!

– Но…

– Поспешите, я сказала! Вы бы не попали сюда, если бы Эджемет Клофф не заболела так внезапно. Вам оказана честь, так будьте добры вести себя ответственно!

Я послушно последовала за распорядительницей – готовить шкатулку. Моя песня о “Прекрасном принце” должна была открыть танцевальную часть.

Только вот мне больше не хотелось её исполнять.

Так что, как только пришло время, я решительно повернула ключ в музыкальной шкатулке пять раз, вызывая на свет очень личную, мне одной принадлежащую мелодию.

Думаю, она подойдёт для этого вечера. По крайней мере, я очень хочу, чтобы Или её услышал.

Мои улицы жестоки к таким, как я

Они темны и полны опасных соблазнов

Для тех, кто в мобилях, они прекрасны

Вам не суметь этот ужас понять.

Этот стих изначально не планировался песней, но… я положила его на музыку – и он, на удивление, понравился моим новым слушателям. Даже несмотря на медленную, совершенно не задорную мелодию. Хотя… Не такая уж это загадка, на самом деле: в своей новой жизни я пою про обездоленных и для них же. А им эта песенка очень даже близка.

Как и мне.

Я вкладывала в песню весь свой голос, всю себя. Мне хотелось, чтобы это было не только и не столько о любви, но о таких, как я.

С потолка повалил колдовской снег. Пары принялись танцевать, красивые, разряженные, и мне это казалось не более чем правильным.

Это именно та музыка. Жаль, что раньше я пела вам то, что хотите слышать вы. Меня так это заботило… Высшее общество, где надо говорить правильные слова, правильно держать чашку, петь правильную музыку и, разумеется, соответствовать.

Я перехватила взгляд распорядительницы, обещающий мне самые страшные кары. Я заметила, что прекрасный принц, о котором я так мечтала, танцует с одной из гильдейских змей.

Мне было всё равно.

Это мой бал. И моя личная песня Золушки.

Мои улицы жестоки. Там сложно выжить

И ещё сложнее собой остаться.

Сохранить себя... не стоит пытаться

Когда их тьма подбирается ближе.

Мои улицы всегда оставляют след.

Их тень всегда рядом, беги не беги.

Пусть пали в бою все твои враги

Спасенья от памяти всё ещё нет.

Эти улицы всегда оставляют след

На таких девчонках, как я...

Закончив, я улыбнулась, поймав ладошкой ненастоящий снег. Я видела, как удивлённо смотрят на меня драконы; ощущала, что песня тронула и гостей, и многих людей.

Значит, оно того стоило.

– Вы уволены! – что же, монолог распорядительницы был предсказуем. – И не рассчитывайте получить за этот концерт хоть одну монету! Спеть такое перед иностранными гостями… да как вы посмели?!

Коротко улыбнувшись ей, я сказала:

– Я сама найду выход.

И я действительно собиралась уйти с этого бала, правда. Даже пошла по направлению к двери. Но тут из тени за колоннами раздался тихий, приятный голос.

– Это было потрясающе, знаешь? Я впервые слышу, чтобы кто-то так пел.

Я остановилась и повернулась.

Из тени мне навстречу выступил человеческий парень – тощий, нескладный, чуть лохматый, но невыразимо милый.

– Да, – он развёл руками, – я – точно не прекрасный принц этого вечера. Но всё же должен сказать, что восхищён тобой. Это было красиво. И смело.

Я невольно улыбнулась.

– Спасибо.

– Думаю, ты могла бы понравится принцу, – заметил он. – Почти уверен в этом.

– Да? – фыркнула я. – Но тут есть проблема: принц резко разонравился мне.

– Правда? Загадочная девушка, – он прищурился, как обожравшийся сметаны кот. – Открою тебе секрет: мне тоже не нравится принц. Иногда так бесит, что просто убил бы.

– Понимаю, – закатила глаза я, вспомнив свои сегодняшние впечатления. – Убить не убить, но покусать его точно хочется.

Он склонил голову набок.

– Прими моё восхищение тобой. Пожалуй, я хотел бы встретиться ещё… при других обстоятельствах.

– А зачем нам другие обстоятельства? Меня вполне устраивают эти, – я не знала, почему сказала это.

Он правда не был похож на героя девичьих грёз. Но какая разница, кто как выглядит? Его улыбка была полна лукавства, иронии и тепла. Он напомнил мне… каким-то невозможным образом он напомнил мне то время, проведённое с Или. Безумие, но – почему бы и нет?

Это кто-то реальный, земной, простой. Тот, с кем меня не разделяют страшные тайны, интриги и социальная пропасть. Кто-то, до кого я могу дотянуться. Обычный милый парень. И я же не планирую чего-то грандиозного, не так ли? Но почему бы нам просто…

– Почему бы нам просто не выпить пунша? – спросила я. – В саду есть милые беседки.

– Серьёзно? – выгнул он бровь. – Ты приглашаешь меня на свидание?

– Я приглашаю тебя встретить вместе Новый Год. Собраться, так сказать, нашим маленьким клубом тех, кто терпеть не может прекрасного принца. А станет ли это свиданием… Давай разберёмся по ходу?

Его ответная улыбка, казалось, осветила всё вокруг.

– Звучит отлично, – сказал он. – Я за.