Текст книги "Очень прекрасный принц (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)

26

Полчаса спустя я, с наслаждением стянув с себя отвратительный костюм, оставила крохотную каморку, служившую мне раздевалкой, и вышла навстречу вел-лерскому зимнему рассвету.

Прохладный воздух, пахнущий дымом, мусором и морозом, показался мне сладким до невозможности. После запахов перегара, немытых тел и чужой рвоты – уже вполне себе удовольствие. И даже серые очертания заводов имеют своё собственное, томное и притягательное, очарование...

– Долго ты, – голос Бэна вырвал меня из раздумий. Он вышел из тени, пряча руки в глубоких карманах. Кончики его косиц, выглядывавшие из-под кепки, покрылись инеем, что придавало названному братцу вид совершенно фантасмагорический.

– Да как обычно, – пожала я плечами. – Зачем ждал-то?

– Чтобы тебе одной не ходить ночью. Разве не очевидно?

Я насмешливо выгнула бровь:

– Серьёзно? Мы ведь оба знаем, что я – один из пунктов в списке самого страшного, что только может встретиться на этих улицах. Зачем мёрзнуть зря?

“Шутка в том, что с тем, с чем не могу справиться я, ты тоже едва ли поможешь,” – добавила мысленно. Но вслух говорить не стала: ни к чему ранить мужское самолюбие лишний раз.

– Моя сестра не будет возвращаться одна ночью.

– Две технические поправки: во-первых, уже почти утро, во-вторых, я не твоя настоящая сестра.

– Ничего не меняет для меня, – ответил Бэн немного резче, чем я привыкла.

За этим что-то определённо крылось.

– Бэн, ты не думай – мне приятно, правда, – отметила я мягко. – Но всё же, у тебя экзамены на носу. Ответственные. И в мастерской ты буквально живёшь. Мы оба знаем, что тебе стоит сейчас, например, спать. А вместо этого ты встречаешь меня после работы… снова. Почему?

– Просто так.

– Бэн, не нарывайся, а? Хуже ведь будет. Я ведь и начать угрожать могу.

– И что ты мне сделаешь? – фыркнул он. – Съешь?

Я сладко улыбнулась и быстро осмотрелась, убеждая, что никого рядом нет.

А потом – превратилась.

Это был нечестный приём, конечно. Признаю. С другой стороны, это эксперимент, который я хотела провести уже давно. Так что, раз уж нашёлся повод…

– Это нечестно, – сказал Бэн, не сводя с меня болезненного, странного взгляда.

– А скрывать от меня что-то – честно? – я мило улыбнулась ему улыбкой Дайяны Гохорд. Его губы болезненно дрогнули. Значит, до сих пор… – Зато теперь я понимаю, почему ты избегаешь любого общения с девушками.

– Может, я просто сосредоточен на работе?

– Ну да, – я легко пожала плечами. – И прячешь фляжку с выпивкой меж стеллажей по той же причине.

Бэн поморщился и будто бы сдулся весь.

– Просто смени этот облик, – сказал он. – Пожалуйста. И да, я жалкий и не могу её забыть. Ясно?

– Куда уж яснее, – я легко стряхнула с себя шкуру Дайяны и ободряюще сжала его руку. – Нас тут таких двое, если что. Но уговор есть уговор: объясни мне, будь добр, с чего ты взялся меня встречать?

Он вздохнул и отвёл глаза.

– Понимаешь, – начал он, – парни в пабе, особенно те, что из консервативных семей, говорят о тебе… разное.

– Вот как? – ничего нового, на самом деле. Издержки моей нынешней внешности и жизни в эмигрантском районе.

– Говорят, что ты роняешь честь имбайских женщин, – заметил Бэн. – Угрожают встретить тебя ночью, когда будешь идти одна. И сделать… всякое.

Я понимающе улыбнулась. Всякое, значит… Всего лишь ещё одна сторона жизни певицы. Как минимум, в нашем обществе.

– Я смогу справиться с ними, Бэн.

Он упрямо тряхнул головой:

– Знаю. Но лучше провожу.

Дальше спорить я не стала.

Мы брели по пустым улицам города. Время было такое, знаете, пограничное, когда ранние пташки ещё не встали, а большинство поздних уже вернулись домой. С неба срывался редкий снег, покрывая мостовые ровным белым слоем. Скоро проснутся люди, поспешат на работу или учёбу, и вся эта белизна превратится в грязь. Но это будет потом, а пока…

– Недавно почтенный Аджава пришёл ко мне поговорить, – выдал вдруг Бэн. – Он предложил мне свою дочь в качестве жены.

Я вытаращила глаза.

Ого. Нет, ого! Один из самых богатых и уважаемых островитян так выделил Бэна? Это много значит. Нет, понятно, что у почтенного Аджавы дочерей много, можно сказать, девать некуда. Но всё же…

– Тебя поздравить или посочувствовать?

– Не знаю, – отвернулся Бэн. – Такой брак был бы очень удачным для дел. И для моего статуса. Опять же, Акива – красавица, послушная и верная. Она точно не променяет меня на принца.

Я понимающе хмыкнула:

– Мне кажется, или в этом есть какое-то “но”?

Бэн криво улыбнулся:

– Но…

– А куда это вы так спешите, а? – прервал его голос из темноты. – Разговор есть!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Из переулка вышел огромный амбал с широченными плечами, угрожающе наступая на нас.

Я не сдержала насмешливой улыбки. Ну здравствуй, мой милый поздний ужин. Или ранний завтрак?

Я лёгким прикосновением придержала на месте Бэна, собравшегося мужественно меня спасать. Нет-нет! Это моя и только моя удача.

Интересно, кто к нам пожаловал? Крыса из доков, которая выползла предпраздничным утром в надежде на наживу? Или один из тех ребят, которые готовы убивать, унижать и калечить женщин, прикрывая это “защитой чести”? Даже не знаю, какой из вариантов мне нравился больше.

В конечном итоге, надо же мне время от времени ужинать, не сдерживая себя? И, как по мне, самозащита – отличный повод.

– Поговорить – так поговорить, – сказала я этому шкафу, обворожительно улыбнувшись, шагнула вперёд, приготовившись пить энергию, прислушалась к его личному ритму…

Минуточку.

– Теперь ты пытаешься меня съесть?! – возмутился он, наступая. – Ты, коварная пернатая глиста! Никому, никому на этой поверхности нельзя верить!

Ох, Бездна и порванные струны. Как же я его не узнала-то, а?! Вот что бессонные ночи с мозгом делают!

– Это вы, Глубоководный? – пробормотала я. Бэн вытаращил глаза и приоткрыл рот, как выброшенная на берег рыба – кажется, тоже не ожидал такого поворота событий.

– О, теперь ты притворяешься, что меня вспомнила?! – возмутился громила, окончательно выступая из переулка на свет. – Когда убедилась, что не сможешь меня съесть? Так знаешь что? Я сам тебя съем!

Ну офомореть теперь.

Ничего не скажешь, отличное тело себе Глубоководный вырастил: высоченный, ошеломительно красивый и брутальный парень с бронзовой кожей и белоснежными волосами. Кем бы ни была его идеальной формы бывшая, вкус у неё определённо присутствовал.

И ведь, судя по тем жутким теням, что расползаются позади него, он сейчас и правда съест. Этот может.

Даже в своём человеческом аватаре.

– Глубоководный, – я подняла руки в успокаивающем жесте. – Мы действительно не узнали вас, просим прощения. Подумали, что это кто-то, кто пытается нам навредить.

– Да? – фыркнул он, нависнув надо мной. – И фальшивый дом вы назвали тоже случайно? Забыли, где живёте? И потому же не сказали своих имён? А я ведь искал, как самый глупый дурак. Я ведь правда думал, что понравился вам, что вы хотите увидеться снова. Но мне все всегда лгут! Почему, почему меня все обманывают? Я ведь стараюсь быть честным!

Он казался действительно расстроенным. И, честно, мне стало его жаль.

Фоморам бывает тяжело адаптироваться среди людей. Мне ли не знать, верно? Я сама провела много лет, пытаясь.

И, если быть хоть немного честной с самой собой, не сказать, что у меня в полной мере получилось.

– Мне жаль, – сказала я. – Мне действительно жаль. Но, если вы позволите всё объяснить, то я постараюсь.

– Что объяснить? – буркнул он. – Что никто не хочет дружить с ужасным монстром? Что все хотят от меня что-нибудь? Это я и так понял!

Я тихо вздохнула.

– Послушайте… клянусь Морой, я не врала насчёт адреса. Просто мы больше там не живём.

– О, – он изумлённо моргнул. – Но почему вы переехали, если знали, что я приду?! Неужели нельзя было просто подождать?

Если честно, то со всем тем разнообразием сюрпризов я попросту забыла о нём. Но, боюсь, скажи я об этом, Глубоководный поймёт несколько неправильно. С другой стороны, для моей забывчивости есть другое хорошее оправдание…

– Нас заставили переехать, – объяснила я. – Даже не позволили собрать вещи, собственно.

– Кто? И почему?

Я вздохнула.

– Это довольно длинная история. Почему бы мне не рассказать её вам по дороге домой?

*

Даже неимоверно урезанная, история о моих приключениях заняла некоторое время. Мы были уже недалеко от дома, когда я закончила словами:

– Вот так всё было.

Глубоководный выглядел задумчивым.

– Наземный мир так же опасен, как глубоководный, – сказал он вдруг. – Тут есть хищники и добыча.

– Везде есть, – сказала я понимающе.

– Я здесь всего десять рассветов, – продолжил Глубоководный. – Но у меня уже обманом забрали моё золото, несколько раз попытались убить и ещё несколько – пленить тем или иным способом. И вот ты мне рассказала историю, пернатый глист. Я ненавижу драконов, но мне немного обидно за того парня. Ты променяла его на дом, знаешь? И мне это что-то очень напоминает.

Я отвернулась.

– Да, и я не горжусь своим поступком. Но я хотела…

– Помочь семье, да. Но тебя обманули. И я вот думаю: а вдруг её тоже?

– Что?..

– Вдруг моя милая рыба-луна тоже попалась обманщикам? Или ворам? Что, если она не предавала меня? Вот что я подумал. Он ведь ужасен, надводный мир! И думаю, что я должен её найти. Вдруг она в опасности, а я и не знал?

Ну что сказать? Неожиданно. И совершенно непонятно, что тут ответить.

– Она предала вас, – вдруг сказал Бэн раздражённо, зло. – Какая разница, почему? Причины не имеют значения. Предательство – это предательство! Почему бы вам просто не пойти дальше?

– Потому что не все тут застряли в подростковом возрасте, чтобы делить мир на чёрное и белое, – отрезала я. – И девушка действительно могла попасть в беду… Хотя то, что она просто сбежала с деньгами, точно так же вероятно. Но в любом случае у неё есть своя правда. Которую он не узнает, пока не поговорит с ней, верно?

Бэн поджал губы и отвернулся.

Я только покачала головой. Может, стоило бы всё же подробно поговорить с ним о Дайяне? Это явно гложет его изнутри, не отпускает ни на миг. Только вот... тема эта у нас запретная. Правило негласное, но строго выполняемое: мы по возможности не касаемся в разговорах ни Дайяны Гохорд, ни Или, ни Драконьей Империи в целом. И да, я допускаю, что притворяться, будто ничего не было – плохой выход для нас обоих. Но иногда он каким-то неведомым образом превращается в единственный из возможных.

Разумеется, история, рассказанная Глубоководным, оставляет не очень много простора для сомнения. Зачем бы этой девушке просить деньги заранее, если не для обмана?

С другой стороны, даже если так. Что должна была почувствовать обычная человеческая девушка, увидев подлинный облик Глубоководного? Честно говоря, боюсь даже представить. Она ведь даже не оборотница или драконица! А у людей всего один облик, и они придают ему очень много значения…

– Ты теперь позволяешь своей сестре гулять с иноземцами? Сам отдаёшь её? Чего ещё от вас ждать, конечно! И как только почтенный Аджава может думать о том, чтобы отдать свою дочь за тебя? Неужели его подкупает твой мнимый “талант”?

О, а вот и ещё гости. Какой сегодня, однако, богатый на сюрпризы день!

Немало гостей, к слову, человек пятнадцать. И ведь встретили нас практически у самого дома, не побоялись. Впрочем, чего им бояться? Если я правильно понимаю, они в этом районе чувствуют себя хозяевами. И ещё Бэн забыл упомянуть важную вещь: “девичья честь” была лишь предлогом (как это, впрочем, частенько и бывает).

Я с лёгкой улыбкой прищурилась, рассматривая заводилу. Статный, красивый юноша с красновато-коричневой кожей и холодными светлыми глазами убийцы. Интересно, что они на самом деле не поделили с Бэном? Девушку? Или тут просто зависть? Так или иначе…

– Ну здравствуй, – промурлыкала я, делая шаг вперёд. – Как радостно, что ты всё же решил заглянуть на огонёк!

Они растерялись. Ребята, которые активно брали нас в клещи, застыли на миг, подозрительно разглядывая меня. Наверняка решали, нахальная я или просто тупая. Даже в глазах заводилы промелькнуло нечто… как рябь на воде.

Промелькнуло – и пропало бесследно.

– Ты не понимаешь, да? – протянул он с ленцой. – Хотя чего ещё ждать от женщины, которая выставляет себя напоказ, будто кусок мяса!

– У… ох уж эта старая как мир история о “кусках мяса”, – улыбнулась я. – Ты банален, как мелодия из двух нот.

– Ты ещё споришь? – спросил он почти что ласково. – Бедняжка. Никто не научил тебя, как нужно разговаривать с мужчинами. Но ничего, мы с друзьями это исправим…

– Правда? – выгнула бровь я. – И как же…

– Рейдар, хватит, – Бэн шагнул вперёд. – Это уже не смешно. Я знаю, что у нас были разногласия. Но я сказал тебе и говорю ещё раз: моя сестра тут ни при чём.

Ага. То есть, милый Бэн рассказал мне далеко не всю историю… и приходил меня встречать, потому что точно знал, где сам накосовертил... Видимо, нам придётся поговорить. И серьёзно. Но это чуть позже, а пока что есть одно дельце…

– Не стоит, братик, – я положила руку ему на плечо и радостно улыбнулась. – Говоря о кусках мяса, давно судьба не подбрасывала мне таких сочных стейков. Не порть удовольствие.

Ноздри заводилы опасно раздулись.

– Да как ты…

– А я? – вдруг выдал Глубоководный. – Я тоже хочу поучаствовать в человеческих развлечениях! Почему вы не представляете меня своим друзьям?

Я стёрла улыбку со своего лица и жёстко посмотрела заводиле в глаза, позволив ртутного цвета перьям проступить сквозь кожу.

– О, это не друзья, Глубоководный, – протянула я мечтательно. – Это мой поздний и сытный ужин.

27

*

– А почему ты их только надкусила? – спросил Глубоководный. – Не съела полностью?

Я вздохнула.

Мы сидели на кухне нашего нового дома и чинно пили чай. И, официально, это было одно из самых странных чаепитий, в которых мне доводилось участвовать. Определённо Глубоководный, сверкающий на меня невинными глазами взрослого ребёнка, и печальный Бэн, погрузившийся в свои мысли –  та ещё компания.

Да и сама я, будем честны, не намного лучше этих двоих.

– Так почему? – спросил Глубоководный. – Если они – еда. Это было бы в разы питательнее! И ты даже ведь не припрятала их на случай, если вернёшься! А если разбегутся? Не понимаю я такой охоты.

Я вздохнула.

Ох, как же это всё сложно.

– Да, – признала я, помолчав. – Это было бы питательнее. Одной такой охоты хватило бы на пару месяцев привольной жизни при условии, что я буду пользоваться энергией на широкую руку… или на два года экономной жизни. Но тут есть проблема: я не хочу убивать. То есть, пытаюсь по возможности избежать этого.

– Почему? – удивился Глубоководный. – Ты ведь хищница, это – твоя природа.

– Я живу среди людей…

– И что? Я пробыл на поверхности достаточно, чтобы понять: люди тоже постоянно охотятся друг на друга. Как на морском дне. Даже хуже, может быть! Мы, хотя бы, боремся за выживание, так? Опять же, у нас, фоморов, есть иерархия. И пищевая цепочка. Что может быть природнее, чем это?

Я помедлила, заглядывая в чашку. Мне не хотелось бы об этом говорить. Очень. С другой стороны, напротив сидит, возможно, существо, вполне способное меня понять.

– Я жила так первые десять или пятнадцать лет своей жизни, – призналась я в итоге. – Руководствовалась одними только инстинктами. Даже не знала человеческой речи… У меня было всего несколько интересов: охота, полёты наперегонки с поездами и мусор.

– Мусор? – Бэн отвлёкся от своей таинственной внутренней драмы и смотрел на меня в шоке.

Ну да, мы никогда об этом не говорили, и он, кажется, привык считать, что это у него тут было самое трудное детство. Что, впрочем, по-своему всё же правда: быть проданным в рабство в семь лет – не самое лучшее начало жизни.

Я, по крайней мере, была свободна.

– Да, мусор. За доками в Нижнем Городе есть огромная свалка, куда выбрасывают всякое старьё. Я обожала летать там, выискивать всякие интересные вещи. Собственно, я там родилась, и это был мой дом… Не важно. Сам факт: у меня был один только облик пернатой змеи, один только голод с инстинктами, ничего больше. И знаете что? Пусть в той жизни и были свои плюсы (можно было не думать о завтрашнем дне, о последствиях и вообще ни о чём), но я бы не хотела к ней вернуться. А каждое убийство… оно как будто возвращает меня туда, к той безымянной, жалкой и одинокой змее. Той, у которой были только инстинкты – и больше ничего.

– А это так нужно? – склонил голову набок Глубоководный. – Пытаться быть похожими на людей? Мы ведь всё же не люди. И никогда ими не будем, какие бы у нас ни были обличья или аватары.

– Но это и не значит, что мы должны застрять в позапрошлом тысячелетии, – ответила я слегка раздражённо. – Люди развиваются, совершенствуются; мы вместе с ними. В наш просвещённый век фомор вроде меня может легко найти способ питаться, никого не убивая. И даже не причиняя особенного вреда. Взять хотя бы моменты, когда я на сцене… Конечно, это не накормит меня на несколько лет вперёд. И, возможно, мне будут тяжело даваться манипуляции с тенями. Но в общем и целом это отличный способ влиться в человеческую среду…

– Возможно, – сказал Глубоководный. – Но я убил и съел тех, кто хотел продать меня.

– Вас хотели продать?..

– Они посчитали меня, цитата, “бесхозным магом с лёгкой дебильностью”. Пришлось их немного… разочаровать.

– Правильно сделали, – буркнул Бэн. – И, может быть, из Райдара тоже получился бы отличный ужин для вас. Так бы он никому больше не навредил.

– После моего ужина ему и так восстанавливаться несколько месяцев, – ответила я успокаивающе. – Ничего не вспомнит, неделю пролежит с жуткой мигренью, потом будет мучиться слабостью и кошмарами, а также… кхм… в общем, подвиги на любовном фронте тоже будут ему недоступны. Так что, ничего приятного ему не светит.

– Он заслуживает худшего, – заметил Бэн хмуро.

– Я не судья, чтобы решать, кто и чего заслуживает, – заметила я сухо. – С другой стороны, ты всегда можешь меня убедить. Не хочешь рассказать, во что ты влип? И что произошло между вами на самом деле?

Бэн поморщился и немного виновато покосился на меня.

– Лисси, прости, – сказал он. – Меньше всего на свете я хотел, чтобы это отразилось на тебе.

– Бэн, мы оба знаем, что мне обедом больше или обедом меньше – всё едино. Но есть один нюанс: они выбрали меня, потому что считали самым слабым звеном. А что было бы, если бы они обратили внимание на тётю Ленну, например?

– Да а её-то в чём обвинять? То есть… Я не вижу ничего плохого в том, что ты поёшь, – быстро добавил он. – И в том, что ты носишь откровенные наряды. Это – часть работы, в конечном итоге!.. Но это то, за что они смогли зацепиться. А в случае с тётей Ленной, что может быть не так? В их глазах она – почтенная женщина, мать. Им нечего предъявить ей.

Я грустно улыбнулась.

– Ох Бэн… Сразу видно, что ты никогда по-настоящему не жил раньше в такой атмосфере. Можно подумать, ты сам не понимаешь, насколько легко и просто можно найти, к чему придраться – если очень хочется придраться, конечно? Они могут решить, что она, например, неправильно на кого-то смотрит. Или не носит традиционную одежду. Или одна Бездна знает, что ещё. Сложно ли придумать, в общем-то?

Я вздохнула и побарабанила пальцами по столешнице.

– Нет, тут спасает то, что они не знают о реальной взаимосвязи между нами, – отметила я. – Думают, что ты просто работаешь с папой Джумой, и потому мы в итоге поселились в соседних апартаментах. Но это вопрос времени, знаешь? Так что давай мы оставим уловки и ты всё же объяснишь, что не поделил с этим Рейдаром? Девушку?

– Скорее, место при почтенном Аджаве, – Бэн передёрнул плечами. – Лисси, для начала: не думай, что я сделал что-то плохое. Это не так. И я благодарен твоей семье. Но в этом-то и проблема, да? Я не могу всё время сидеть у твоего дяди на плечах.

– Мне казалось, что в последнее время ты очень многое вкладываешь в дядино дело, – отметила я. – Собственно, твои способности артефактора вызывают восхищение, без вопросов. Или ты хочешь открыть что-то своё? Но… не рано ли? К тому же, тебя ведь ждёт учёба в Академии.

– Я не хочу открывать своего, – пожал плечами Бэн. – Пока. Но планировал со временем стать партнёрами с твоим дядей и развивать разные направления. А Академия… слушай, я многое понял, пока ходил по этим улицам. Это у Гохордов я чинил мебель с артефактами, бегал на посылках и не видел мира. А здесь – человеческая столица, самый развивающийся город в мире… город возможностей. И куча парней вроде меня, которые приезжают сюда, чтобы достичь чего-то стоящего. И вот теперь скажи: разве я могу тратить драгоценное время на Академию, когда передо мной такие перспективы? Создавать и совершенствовать музыкальные артефакты, оборудование для певцов… Ты знаешь, что мою последнюю поделку, переносной мини-артефакт, усиливающий звук, уже пытались перекупить несколько промышленников? Причём они хотели не только технологию создания артефакта, но и… меня.

– Тебя?

– Да. Отличная зарплата, гарантии, квартира в верхнем городе и прочее.

– А в чём подвох?

– В том, что права на все свои разработки я на десять лет передаю им.

– Серьёзно? Оно того не стоит.

– Я тоже так подумал. Но обо всей этой ситуации узнал почтенный Аджава, и он предложил мне вариант.

– Н-да?

– Суть в том, что он вложит деньги в развитие нашего с твоим дядей дела. Но только при условии, что это останется внутри семьи. То есть, если я женюсь на его дочери. Это его способ делать дела.

– Оригинально, – хмыкнула я. – Ну да, я слышала, что дочерей у него приличное коли…

– Тридцать.

– Ну ничего себе!

– Может, они вылупились из икры? – встрял Глубоководный. – Тогда это не так уж много. На деле, средний выводок...

– Нет, они не вылупились из икры, – фыркнул Бэн. – По крайней мере, я на это очень сильно надеюсь. Но правда в том, что Аджава хотел себе сына, потому сменил восемнадцать жён.

– И все они, как и следовало ожидать, рожали только девочек?

– Да. Вроде бы ему повезло с самой последней – у них получился сын. Но потом выяснилось, что она ради этого переспала с его охранником.

– Неловко получилось. А что с ней сталось?

– Не знаю. Пропала. Он её прогнал, наверное. Какая разница?

  Я готова была поспорить, что последняя жена Аджавы мертвее всех мёртвых, но возражать не стала.

– В общем, у Аджавы нет сыновей. Но при этом он глава местной общины и очень, очень успешный делец. Так что он решил вложить деньги в зятьев. То есть, женить дочерей на перспективных юношах и создать семейную империю.

Ну офомореть теперь.

– Звучит… интересно, – сказала я осторожно. – Но что об этом думает мой дядя? Ты же не проворачиваешь эту сделку у него за спиной, я надеюсь?

Уже заканчивая говорить, по глазам Бэна я поняла: это были пустые надежды.

– Твой дядя думает, что нам нужны инвесторы, – ответил Бэн.

Я сдавленно простонала.

– А ты так уверен, что дядю устроит в этом смысле Аджава?

– Так это ведь не будет Аджава! Это буду я, понимаешь? В этом вся соль! Потому-то я и задумался, когда Аджава позвал меня к себе и сделал это предложение.

– Так. А Рейдар зол, потому что сам хотел это предложение получить?

Бэн помялся.

– Да он его получил, собственно. Они должны были прийти к окончательной договорённости, но потом Аджава выбрал меня.

– Ага, – хмыкнула я. – То есть, ты увёл из-под носа у этого отморозка невесту и потенциальные инвестиции.

– Ну… да.

– Отлично, – я почувствовала, как в голове начинает пульсировать боль от таких чудных новостей. – Не думаешь, что о таком надо предупреждать заранее, а?

– Я просто ещё ничего не решил…

– Отлично, – усмехнулась я. – Так ты собирался сказать нам по факту? Какая радость. А вообще я, конечно, всё понимаю насчёт браков по расчёту. И нет вопросов, если расчёт правильный. Но тебе не кажется, что немного лицемерно осуждать Дайяну, если сам готов прожить всю жизнь с незнакомой женщиной ради денег её папочки?

– Это разное! – взвился Бэн.

– Правда? Я вот подумала: ты хотя бы любил Дайяну, или тоже рассчитывал на…

– Хватит! – Бэн вскочил, яростно сверкая глазами. – Я любил её, понятно?! Любил эту лживую дрянь, как никого и никогда. И даже сейчас… даже сейчас не могу её забыть! Но она просто стояла и наблюдала, как меня избивали. А потом сказала, что мы были ошибкой. Как ты думаешь, после такого сильно захочется жениться по любви?!