Текст книги "Принцип злой любви (СИ)"

Автор книги: Алена Воронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)

– Третий этаж, двадцатый кабинет.

– Спасибо.

Здание полиции было древним и убогим, убогость, правда, пытались скрыть за уже обшарпанным сайдингом. Ступени были сбиты тысячами ног, свет в грязноватых лампах терялся. Грустно. Как и все, что связано с преступлениями.

Меня обгоняли мужчины в форме, мужчины в штатском, девушки в юбочках и при погонах. Хлопали двери, тренькали телефоны. Прямо как в сериалах. Я же шла медленно, потому что боролась с желанием забыть все, развернуться и уйти.

Того, кто мне был нужен, на месте не оказалось, кабинет был заперт.

Я уселась на стул рядом с дверью. Ноги пришлось поджать, в узком коридоре мне их запросто отдавят. Телефон прогрузил кучу закладок, и я углубилась в чтение, чтобы хоть как-то отвлечься и скоротать время ожидания.

– Виктория!

Да ладно?!

Очень хотелось сделать вид, что меня зовут не как великую королеву Соединённого королевства Великобритании и Ирландии и императрицу Индии, и что я призрак в этом темноватом коридоре, и вообще, нет меня.

– Егор Михайлович!

Пришлось поднять голову и широко так улыбнуться.

– К Силиванову? – мужчина в черной куртке, темной рубашке и брюках, отчего выглядел, зараза, жуть как элегантно, кивнул в сторону запертой двери.

Соври! Соври! Соври!

– Эээ. Да.

– По делу Артема? – он внимательно посмотрел на меня.

«А чего врать-то? Если что, он и так все узнает!»

– Да.

Егор, однако, повел себя совсем иначе, нежели я ожидала – мужчина перехватил папку, с которой пришел, в другую руку и достал из кармана телефон.

– Давно его нет? – спросил он. – Сейчас всех вызывают подписать то, что не успели. Проверку готовят к закрытию.

Егор определенно выглядел лучше, чем в момент прихода ко мне. Видимо, и семья, и он уже начали потихоньку мириться с потерей. И если я сейчас ляпну то, что (скорее всего) было додумано фантазией, для них весь этот ад начнется заново.

Вот уж не думала, что придется на подобную тему размышлять.

Егору позвонили, и он, спустившись на лестничный пролет между этажами, долго с кем-то общался по работе, судя по долетавшим до меня фразам.

А у меня в мозгу сидела только одна мысль: 'Как бы смыться?!'

С момента моего прихода прошло уже больше сорока минут. И то время, на которое я отпросилась у Миши, было на исходе, поэтому (если честно), облегченно выдохнув, Виктория Алексеевна встала и, царственно ступая, направилась вниз по лестнице.

Егор Михайлович стоял все там же, все еще разговаривая по телефону, но, заметив меня, он извинился и отключился.

– Не будете ждать?

– Я с работы отпросилась. Уже опаздываю! Договорюсь на другой день.

Мужчина кивнул.

– Пойдемте. Уточню, может он на вызове или в суде, тогда смысла ждать нет.

И первым пошел вниз по лестнице.

Мы почти закончили спуск, когда нас настиг удивленный полный боли крик.

– Тёма!

Егор Михайлович застыл, как вкопанный, и я по инерции, не успев затормозить, впечаталась ему в спину, и отлетев от нее, как мячик, начала заваливаться назад затылком навстречу ступенькам, благо, Егор соображал быстро, развернулся и успел перехватить мой локоть, остановив падение.

– Тёма, родной! Боже! – женщина, оттолкнув невысокого толстячка в форме, бросилась к молодому мужчине, замершему рядом со мной. Глаза ее блестели. Губы без устали шептали имя брата Егора. Оказавшись рядом, она обхватила его шею руками, которые через мгновение заскользили по его волосам, плечам, лицу, будто не веря своему счастью, будто проверяя, что он не призрак. Слезы лились, не переставая.

Это была та самая дама из ресторана, с которой ужинал Артем.

Егор попыток отстранить плачущую женщину не предпринимал и вообще напоминал истукана с острова Пасхи. Красавица спустя минуту, начав приходить в себя и смахнув слезы, распахнула глаза.

И очень зря я оказалась перед ее заплаканные очи! И совсем уж зря стояла я вплотную к Егору Михайловичу. Но и выбора у меня не было, они загородили мне проход.

Шмыгнув носом, она отступила на шаг и сжала руки в кулаки.

– Кто это? Ты с ней?! – это было сказано с такой интонацией, будто Егор (а точнее, его брат, с которым она наверняка перепутала мужчину) связавшись с моей персоной, вступил в связь с недостойной плебейкой. Это было как-то весьма обидно.

Егор бросил на меня удивленный взгляд и мотнул головой в сторону дамы, будто вопрошая.

Я кивнула.

– Это женщина из ресторана, про которую я вам говорила.

Он обратился к заплаканной даме.

– Послушайте, я не знаю, кем вы приходились Артему, он погиб и ...

Женщина покачала головой и, совершенно искренне и по-детски наивно глядя на Егора, прошептала:

– Ты ведь передо мной стоишь! Ты живой! Как ты можешь погибнуть?

Егор обернулся ко мне, будто прося поддержки. И я даже открыла рот. Только в этот миг глаза красавицы закатились, и она начала оседать на пол, и вот тут истукану пришлось ожить и вновь обратиться рыцарем «Крепкие руки», как впрочем, и еще паре мужчин.

Глава 5

Заговори, чтоб я тебя увидел.

Сократ

Аня заварила огромную кружку черного чая, шлепнула туда ложку меда, ломтик лимона, кусок имбиря и щепотку специй. Пряный дух наполнил кухоньку и приятно защекотал нос.

Подруга – любительница подобных «коктейлей» и частенько экспериментировала с их составом, комбинируя анис, корицу, яблочный сок, апельсин и еще миллион ингредиентов. И надо отдать ей должное, пахло это крышесносно. Если замерзнешь и устанешь – помогает на ура, правда, в желудке на некоторое время открывается филиал ада, но зимой и поздней осенью такие «напиточки» приобретали особую ценность.

Вооружившись щипчиками, Аня устроилась на низеньком табурете и принялась наводить марафет, попивая свое вкусное варево.

– Помнишь, в одиннадцатом классе я встречалась с Самсоновым?

– Конечно! – промычала я, не отрывая взгляда от экрана телефона, по которому бегали и весьма успешно мои войска, состоящие из эльфов, гаруд и каким-то чудом затесавшихся людей, поражая армии не таких везучих игроков, которые вполне могли находиться на другом конце земного шара.

– Еще бы не помнить! Такое не забывается…

Классе в восьмом на одной из школьных дискотек я расхрабрилась настолько, что пригласила этого самого Самсонова, носившего титул местного мачо, танцевать. И он даже согласился, и даже состоялся у нас медляк. Я пребывала в полной эйфории, и только на следующий день настигло меня просветление (не как у Будды, конечно, но на тот момент вполне для меня вселенского масштаба), что он не отказал бы тому, кто делает за весь класс домашку по алгебре и геометрии и дает списывать контрольные. После этого образ его растерял волшебство и привлекательность, и парень стал тем, кому я кивала при встрече, могла переброситься парой фраз и помогала с домашкой и контрольными. Позже мы стали вместе забегать в один компьютерный клуб, и он практически влился в когорту геймеров. Только в десятом классе Сергей «расцвел» окончательно, и тогда помимо учебы и спорта у него появились дела поважнее: девчонки!

Подруга моя классом позже попала под его чары, но, помнится, ненадолго.

– А Верку Стриганкову помнишь? Она же все-таки его охомутала. Они вместе стали жить практически сразу после школы. Вместе в Мед поступили. Ее папа помог. Только смазливое личико Сережи никуда не делось. А тут институт, дамская кавалерия в полной боевой готовности. Короче, мне Инга потом рассказывала, что Верка ему такие истерики закатывала, даже в драку лезла! Телефон его пискнет, она уже рядом, скандалы и крики такие были, что соседи ментов вызывать запарились. Сереге поначалу это льстило, она ведь тоже не серая мышь. Да, и отец у нее – местная шишка в ГИБДД. И тут такая «любофф». Только в итоге не выдержал, бежал быстрее ветра. Потом, правда, вернулся. Сейчас уютно и сытно живет. Я фотки видела на Ингиной страничке, у него такая харя, что в кадр еле влезает! Симпатичные мужики – большие проблемы!

– Причем тут красивые мужики, если она сама себе и ему мозг вынесла? И совсем не обязательно, чтобы он ей изменял. Алекса своего вспомни.

Подруга фыркнула.

– Тому вообще ничего не нужно было, кроме компьютера и гантелей. Но Сережка, он такой… Ему восторженные взгляды и томные вздохи нужны были, как воздух. Такие безгрешными не бывают.

– Тебе надо было на семейного психолога идти, а не на маркетолога, – спрятала я улыбку, отхлебнув «варева», которым щедро поделилась подруга.

– Нет! Ну, правда. Вокруг таких мужиков всегда ажиотаж. Вот и привыкают гады к ощущению, что они – пуп земли! Тот же Сережка в одиннадцатом классе был самовлюбленным засранцем.

– Но ты с ним все равно мутила… – не смогла не подколоть я подругу.

– Ага, целый месяц кошмара! – закатила глаза Аня. – Ни дня без самолюбования.

– А надо было тобой! – хохотнула я. – Ну, люди разные.

– Люди разные, а красивые мужики одинаковые. А ведь жизнь их обламывает так же, как и остальных! А может еще и по более…

– Самсонова вроде не обломала, – напомнила я.

– Обломала еще как! Верка, Инга рассказывала, устала быть мужу телохранителем от девиц, и сама в загул ушла, – скривилась Аня. – Выпнет, и все дела. А что он из себя представляет без внешности, от которой при таком чревоугодии мало что осталось? Ничего. Работы нормальной нет, жилья своего нет. И перспектив никаких. Вот и терпит.

– Мда, грустно. А что касается работы, Ань, ему двадцать семь! Не рановато ты на нем клеймо ставишь?

– Мужики нормальные как-то сразу себя проявляют. А уж если ему так подфартило с тестем, вообще грех не воспользоваться! А он что? Ни-че-го.

– Смотрю, обида за то, что вы разбежались по его инициативе, до сих пор не прошла, – улыбнулась я. – А вообще! У врачей все дольше вроде. Ординатура, интернатура. Может, он станет великим хирургом. В школе он вроде не тупил.

– Ну, может быть, – пожала плечами Аня, – спорить не буду. Но вряд ли. Я вредная, да?!

Подруга усердно равняла всех под установленную Костей планку. И планка была такова, что если мужик – не Костя, то он… В общем, вы поняли.

Не получалось у нее отпустить москвича. Она сама от этого страдала, но поделать ничего не могла. Создав кучу левых аккаунтов в соцсетях, подруга частенько заглядывала на страницу супруги Константина, где фотки, на которых мальчишки висели на папе, и папа не выглядел несчастным, выкладывались с завидной регулярностью. Это Ане было необходимо, как наркотик. Хотя улучшения наблюдались. Раньше она заходила на страничку жены Кости каждый час, сейчас раз в день. Оставалось надеяться, что девушка переживет тяжелый период и не озлобится на весь мужской род. Хотя за ее не особо долгую жизнь уже было достаточно оснований, пусть из-за собственного глупого сердца, податься в мужененавистницы.

Я, разумеется, рассказала подруге о том, что встретила Егора в полиции, в красках обрисовала сцену с красавицей, которая больше походила на театральную постановку или сцену из сериала, которыми засматриваются бабушка с мамой, да и Анька не брезгует.

– А Егор этот и правда такой красивый? – сделала круглые глаза Аня.

Хороший вопрос. Практически всё в жизни субъективно (кроме законов физики), и зависит от вкусов и предпочтений, среды обитания и воспитания. Кто-то млеет от внешности Джулии Робертс, а кто-то считает, что краше на местном рынке видел.

Но братья Зиновьевы были, как бы лучше выразиться, в принципе объективно красивы, то есть большинство жителей хотя бы нашего города назвали бы их таковыми.

Забавно было смотреть со стороны на то, как реагируют на Егора люди. Те же девушки в полиции, их взгляды тянулись к нему, замирали дольше положенного. Пожалуй, Верке можно посочувствовать, потому что быть Цербером для собственного мужа – это разве нормальная семейная жизнь? Хотя, представить, как можно в порыве ревности колошматить посуду и прочую утварь, мне было сложно.

Женщина, принявшая Егора за его погибшего брата, тоже глаз с него не сводила. И в этих глазах было столько удивления и радости… в первый момент (понятно, впрочем, почему). А уж чем вся эта история закончилась, я досматривать не стала. И причиной тому вовсе не правильное воспитание, а необходимость исполнять свои трудовые обязанности.

А уж пока я ехала до работы, успела сменить цвет лица с бледного на пунцовый раз сто. Меня сильно коробило от мысли, что женщина Артема наверняка поинтересуется у Егора, кто я, и когда узнает, что Виктория Алексеевна – просто свидетель, посторонний человек… Просто никто. Что подумает? Что я сталкер господ Зиновьевых? Хотя о чем это я? Вряд ли она меня запомнила в ресторане.

И почему для меня это так важно?

'Тьфу, пропасть' – глаголила мартышка из басни Крылова.

Черт меня дернул поехать в ментовку!

Будучи не в себе, я косячила весь оставшийся рабочий день, да так, что Миша и Антон на меня 'навопили', я не обиделась на двух подрагивающих от злости мужиков, пообещав все исправить.

А на вопрос подруги, красив ли Егор, я лишь пожала плечами. Зеркало однобоко, оно характер не отражает, а в нем у господина Зиновьева основная загвоздка. Для меня же его характер теперь неотделим от облика. Хотя надо отдать Егору Михайловичу должное, из трех наших встреч, две последние он был паинькой.

***

Пятница выдалась спокойной.

Аня собиралась на мюзикл по роману Булгакова, «заглянувший» к нам из Питера, хотя, судя по отзывам, от романа там не так много и осталось, ибо влюбленный в Маргариту Воланд – это ни разу не канон! Посему я не стала тратить огромные деньги на то, что полностью противоречит моему взгляду на великое произведение. И на образ Великой силы! И решила остаться дома.

Продукты у меня закончились, но в жуткую погоду в магазин (хоть он и через дорогу) было лень тащиться. И я решила, что ограблю Аню, с ее согласия, разумеется.

Подруга уехала, а я расположилась на диване в своей комнате с бокальчиком красного сухого и подтаявшим мороженым, наслаждаясь наступившими выходными, совершенно не расположенная к приему гостей. Но они после ухода подруги как с цепи сорвались.

Первой прибежала Яся. Она снимала квартирку рядом с нами, вместе со своим гражданским мужем. Ей было около тридцати, в комплекте имелся веселый нрав, очень громкий голос и постоянно бронзовая от загара кожа. Солярий ею посещался с такой же регулярностью, что и туалет. Муж пытался с этим бороться, втолковывал ей, что это опасно. Но не помогало.

Мы сдружились с парой на почве противостояния соседке напротив. Бабульке категорически не нравились арендаторы, и она всячески пакостила, вплоть до вызова полиции первое время. Мужу Яси досталось больше всех. Ибо он, по воплям соседки, идентифицировался стражами порядка, как нерадивый домушник. После второго приезда менты просекли бабушкин умысел, и больше на звонки соседки из десятой квартиры не реагировали в принципе. Так что, если вдруг кто-то и правда решит ее обидеть, помощь придет только от тех, кого она так яростно проклинала, и возможно от пожарных...

В квартире Яси, как оказалось, сломался смеситель в ванной, как всегда вовремя, ибо женщина решила подправить цвет своих платиновых кудрей.

В общем, соседка намывалась в нашей ванной и даже что-то напевала, когда в дверь позвонил очередной визитер. Им оказался мой неизменный поклонник по имени Игорь, который знал меня уже… Ой! Не соврать бы! Лет десять.

Мы с ним познакомились на дне города, я тогда только-только поступила на первый курс института.

Огромный, как шкаф, лысый от природы, с низким лбом, но доброй улыбкой, он был старше меня лет на десять, и явно не входил в стандартный набор девичьих мечтаний.

К тому же он был военным, даже побывавшим в горячих точках. Нет, я ничего против военных не имею. Но, к сожалению, могу сказать точно, что подобный тип характера не для меня. У него все должно было быть правильно и по полочкам. Дослужиться до майора. Подполковника точно не дадут. Зато дадут сертификат на жилье. А чем больше семья, тем больше денег или метров. Дача (которую я терпеть не могла), баня и шашлык по выходным (иногда), ребенок (а лучше два). Есть только на кухне, спать только в кровати. В общем, я прекрасно понимала, что моя жизнь, которая игра, по словам Шекспира, никак под его «системные» требования не подходит.

Хотя он был рукастым мужиком, сам строил, чинил, готовил, стирал (и даже гладил), всячески опекал свою маму и бабушку. За ним уж точно, как за стеной.

Но сердцу ведь не прикажешь.

Потому держалась я почти всегда с ним чуть холодновато, но дружелюбно. Только, как назло, именно эта тактика оказалась ошибочной. Рассудительная, спокойная девушка – его мечта. И вот уже столько лет я с той же регулярностью, что и походы Яси в солярий, слушала о том, что нам надо съехаться, и какой хорошей будет у нас жизнь. Раньше я пыталась определиться со статусом этих отношений. Ведь Игорь явно не монашествовал, ожидая моего положительного ответа (и прекрасно понимал, что я тоже не святая). В итоге я решила, что лучше назвать их дружескими, какими они и были изначально, так ни во что иное и не переродившись.

Хотя…

Грешна! Раньше подумывала (особенно, едва окончив институт и заметив, что все мои немногочисленные подруги повыскакивали замуж). Уж что-что, а хлеб и крышу над головой он бы мне обеспечил, да и отец он был бы хороший. Но после очередной лекции от Игоря-демагога, прочитанной официантке в кафе или продавщице в крохотном супермаркете у дома, я облегчённо вздыхала, радуясь, что не сделала сей опрометчивый шаг.

Хотя его упорство поражало. Особенно мою маму, которая, конечно, была бы рада такому зятю.

– Привет, водолейчик! – Игорь стряхнул мокрый от дождя капюшон.

Мне протянули маленький букетик разноцветных крохотных хризантем.

Мужчина, разумеется, в астрологию не верил, хотя считал себя истинным львом – единственное, в чем, по его мнению, была права непризнанная наука, так это в характеристике людей, рожденных под этим знаком.

– Проходи, – я полезла за 'гостевыми' тапочками гигантских размеров.

– Соседка дома? – кивнул мужчина в сторону ванной.

– Не та, о которой ты думаешь, – улыбнулась я. – Яся из соседней квартиры, у них с краном проблемы.

– А!

Игорь был не особо лестного мнения об Ане, почему-то решив, что именно из-за нее я не даю ему положительного ответа. С чего он это взял, непонятно, но понятно было одно – сложись у нас семья – компьютер, друзей (и родных) выдавали бы мне под роспись по часам, как в тюрьме – короткими свиданками. Я уж молчу про Ваню с Пашей, они бы точно перестали существовать.

Смешно, мне даже Васька предложил как-то с Игорем побеседовать на тему того, что с его сестрой тому ничего не светит. Я бы, конечно, на такое согласие не дала никогда, но хотела бы поприсутствовать при подобной сходке двух демагогов, заранее вырыв окоп и надев каску.

Мужчина повесил куртку на крючок и вдел ноги в цветастые тапки. Он был в форме, приехал прямо со службы. Военная часть его располагалась в области, и ему приходилось практически ежедневно кататься почти за сто километров туда и обратно, времени дорога занимала прилично, но жить в общаге при штабе он не хотел.

– Чай будешь?

– А то! Такая непогодь, что хочется в теплую кроватку, и водолейчика под бок.

У нас уже не раз имел место разговор о том, что будущего совместного (за исключением дружбы) у нас нет. Я пыталась донести это тактично (а порой и не очень). Но ничего не помогало. Он звонил через неделю, как ни в чем не бывало. В итоге я просто забила на эти попытки, надеясь, что он сам успокоится.

– Чем так вкусно пахнет? – принюхался 'львенок' к кастрюльке на плите.

– Чай Анин с имбирем. Могу пельмени сварить?

– Нет, спасибо, я в столовой поел, – он сделал внушительный глоток напитка «от Ани» из налитой мною и протянутой ему кружки и удовлетворенно крякнул. – Как жизнь?

– Более-менее, – ушла я от ответа. Игорь про мои злоключения не знал. И рассказывать ему об этом не хотелось.

А самый простой способ не рассказывать о себе – спросить о его житье-бытье. Вот тут мужчина раскрывается и начинает вещать аки римский оратор. Так что я, попивая чай, слушала про призывников, про приказы сверху, про побег одного из военнослужащих из соседней части с оружием и необходимости в связи с этим поселиться на работе, о расчете отпускных дней, об огромном стакане водки, который был легко опрокинут за друга, получившего должность и жилье в Подмосковье.

Яся заглянула на кухню с тюрбаном на голове и, благодарно кивнув, убежала к себе, оставив шлейф цветочного запаха.

Вторая чашка чая перекочевала в руки гостя, когда в нашу старую дверь, еще дерматином обитую, забарабанили с такой силой, будто собрались ее вынести. Я удивленно похлопала глазами, но поспешила открыть, Игорь последовал за мной.

За дверью оказался наш сосед, щуплый мужичок, занимавший двушку на полуподвальном этаже прямо под нами. Ему было за шестьдесят, но всем казалось, что за восемьдесят, чему, похоже, способствовало постоянное употребление горячительной смеси.

– Ты чего за водой не следишь! – завопил мужчина, возмущенно потрясая сухоньким кулачком. – Топишь же меня!

– Не может быть… – начала было я.

Но старикашка взял пару верхних нот, оглушив весь этаж.

– Беги, смотри!

Я, протиснувшись между стеной и Игорем, понеслась в ванную, изрядно струхнув. Оплачивать ремонт соседу и нашей квартирной хозяйке совсем не хотелось из-за Яси, которая могла не закрыть кран.

Свет озарил маленькую комнату с небольшой ванной, стиралкой, парой тазиков и двух наших с Аней полочек для всякой необходимой всячины. Суше место было придумать сложно. Я на всякий случай заглянула и в туалет, там было ровно тоже самое.

– Да все у нас в порядке! Идите, смотрите!

Едва Игорь посторонился, сосед рванул в ванную, с готовой сорваться с языка обличительной речью.

– Как же так?! Неужели трубы?! Звоните быстрее в аварийку! – завопил он и бросился в общий коридор.

– Только этого не хватало! – я быстренько натянула кроссовки.

– Иди, я позвоню! – Игорь достал телефон и вернулся в ванную, встав на колени, заглянул под старое чугунное корыто на высоких ножках.

Я тоже подхватила свой телефон и полезла в список контактов.

– Марина Ивановна, добрый вечер! Извините, что так поздно, у нас тут ЧП! Да, прибежал сосед снизу, говорит, мы его затопили. Нет, еще не видела! Но у нас все сухо. Похоже, трубы в стенах или в полу. Да, аварийку вызвали. Да, хорошо.

В квартире мужчины действительно все плавало. Вода медленно покоряла пол жилых комнат, будто лава, неся, к сожалению, не меньшие разрушения, заливая дыры в линолеуме и заползая за плинтуса.

Я подхватила обогреватель, стоявший на полу у стены, алеющий накалившимися трубками, и выдернула вилку из розетки, поставив прибор на стол.

Вся остальная техника, которая представляла собой телевизор еще ламповый, вроде бы была достаточно высоко.

У мужчины оказалось чистенько, все на местах. Даже какой-то уют мужской прослеживался. Мне вдруг стало стыдно. И почему мы все решили, что он алкаш? Одет мельтешащий между ванной и кухней с ковшами и тряпками мужчина был вполне себе чистенько. Его жилище не наполнял жуткий запах перегара, который с годами уже даже не выветривается. На стенах старенькие обои в цветочек, репродукции картин. Даже алоэ на окне живое и вполне себе довольное жизнью. Определенно из-за лица всегда желтоватого и усталого мы были так единодушны в своей оценке. Так может Петр Петрович болеет?

Я даже вспомнила его имя!

С потолка в ванной лился настоящий водопад. Похоже, старые трубы, которые по логике должны были меняться или хоть как-то обслуживаться управляющей компанией (которой никто в глаза не видел, зато квитанции от которой приходили с точностью атомных часов и возрастающей в геометрической прогрессии суммой) все-таки сдались на милость победителей – времени и коррозии.

Я подхватила тазик и подставила его под ледяную струю, по мере наполнения сливая воду в ванную. Петр Петрович благодарно кивнул, он орудовал ковшиком, вычерпывая воду с пола. Благо высокий порог ванной комнаты задержал изрядное ее количество.

Прошло где-то минут десять, прежде чем напор спал, а потом вовсе иссяк, стекая тонким ручейком по крашеным стенам, обнажив огромную дыру, ведущую в неизвестность. Наконец-то, перекрыли домовой стояк!

Еще минут через двадцать приехали добрые молодцы из аварийной службы.

Кроссовки распухли от воды, и ноги сводило от холода.

Топала я домой громко, оставляя за собой мокрые следы, как в фильмах ужасов, пребывая в полной уверенности, что точно заболею.

В нашей квартире под ванной ползал мужчина в спецовке с фонариком.

Игорь стоял в дверях и давал ценные указания.

Я решила сначала переобуться, а потом уже выслушать вердикт. Достав старые балетки с верхней полки шкафа, запрыгала на одной ноге, пытаясь стащить мокрую обувь, которая будто приросла к босым ногам. Делать это стоя, было весьма неудобно, и я уселась прямо на пол. И в самом разгаре процесса «отдирания» мокрой обуви от правой ноги, взгляд мой наткнулся на ботинки на пороге распахнутой входной двери, определенно мужские, судя по размеру.

– Егор… Ми-Михайлович!

Мне подали руку и помогли подняться. Ладони у него были теплые, а по сравнению с моими, купавшимися в ледяной воде, так просто огонь.

– Сказал бы 'добрый вечер', но, похоже, не такой он у вас и добрый, – заметил Егор, окидывая взглядом бардак в коридоре, который я неумышленно устроила.

– Что есть, то есть.

– Затопили соседей снизу? – кивнул мужчина в сторону Игоря и сантехника, которые, все еще переругиваясь, стояли на пороге ванной в конце коридора и тыкали пальцами в то место, где должен быть стояк.

– Не совсем. Похоже, трубы в полу приказали долго жить. Но вы правы, у соседа снизу потоп.

Я, наконец-то, вдела ногу в балетку и отступила на шаг. Сердце чуть сбилось с ритма. Вот вроде ничего особенного: джинсы, свитер, пальто. Волосы взъерошены, но как-то правильно и гармонично. Бывают же такие люди! У него наверняка и джинсы сзади чистые, в отличие от меня, которой умудрялась так изгваздаться, что стиралка в осенне-зимнюю пору становилась моим лучшим другом.

Стало неудобно, я в мокрых по колено старых джинсах, вытянутой теплой кофте и фактически босиком.

– Приветствую! – послышалось за моей спиной.

Игорь, заметив нового гостя, решил выяснить, кто еще почтил нас своим присутствием.

– Добрый вечер! – вежливо поздоровался господин Зиновьев.

Повисло неловкое молчание.

– Вы сосед? – поинтересовался Игорь.

– Нет, – не дала я ответить Егору. – Это знакомый. Он по… личному делу.

Словосочетание 'личное дело' прямолинейным Игорем было воспринято неправильно, а я, черт дери, не сообразила подобрать определения.

С этого момента общение стоявшего на пороге Егора и принявшего боевую стойку Игоря напоминало разговор дворянина с озлобленными крестьянами. То есть, первый как бы в непонятках, за что на его прекрасную персону так грозно смотрят и вилы потихоньку точат, а вторые просто не умеют (или скорее не могут в данный момент) высказать своего негодования.

Игорь, не спуская глаз с Егора, сообщил.

– Сантехник сказал, что у вас все нормально. Прорвало трубу в полу, ее, похоже, со времен царя не меняли.

– Какого? Их много было, – пошутила я. Но никто не оценил. Ох, юмор – это не мое! – То есть к нам никаких претензий не будет?

– Чтобы их точно не было, когда начнут составлять акт о затоплении квартиры, пусть комиссия и вашу ванную осмотрит. И зафиксирует, что следов протека и несанкционированного вмешательства в домовой стояк нет. И выписку о выезде аварийной службы возьмите. В таких случаях лучше перестраховываться, чтобы потом на деньги не попасть, – заметил Егор.

– Спасибо, – я благодарно кивнула.

– Да, спасибо, – кивнул и Игорь. – Ну, я думаю, мы и так разберемся со всем, правда, водолейчик?!

Егор, похоже, понял, что ему тут не особо рады, и решил перейти от вежливости к делу.

– Виктория, уделите мне минутку?

Я кивнула. А Игорь демонстративно сложил руки на груди и остался в коридоре. Егор окинул мужчину уже чуть презрительным взглядом.

– Зачем вы приезжали к следователю?

Я отвела глаза.

– Он ведь вас не вызывал, – не дал мне повода увильнуть Егор.

Мужчина буравил меня взглядом, и в нем дружелюбия было уже ни на грош.

– Я хотела поинтересоваться, осматривал ли кто-нибудь крышу, – созналась я. – Потому что мне стало казаться, что, когда Артем… – я запнулась, – в общем, что по крыше кто-то убегал. Звук был очень похож. Хотя я могу ошибаться. Пятый этаж все же. И вообще эта идея бредовая процентов на девяносто девять.

Егор глубоко вздохнул, пристально меня изучая.

– Технический этаж тоже осматривали. Там следов не было. Да и не добраться до крыши с балкона – свес выступает далеко за стену, – он криво усмехнулся. – Но, знаете, позвоните мне завтра. У вас есть мой номер?

– Вы в прошлый раз оставили визитку, – напомнила я.

– Да, точно, – он задумчиво потер костяшки пальцев на руке. – Тогда до завтра.

– Что еще за хлыщ?! – скорчил презрительную гримасу Игорь, едва спина Егора скрылась во мраке общего коридора, совершенно не смущаясь того, что уходящий его слышит.

– Я была свидетелем по делу, в разрешении которого он заинтересован.

Игорь уже открыл было рот, чтобы отпустить какую-нибудь колкость, но благоразумно промолчал. Он ждал от меня пояснений, но не дождался.

Аварийка уехала. Вода нам в ближайшее время не светит. С утра предстоит разбирательство. А я была все еще под впечатлением от того, что на мгновение заметила в глазах Егора смесь недоверия и какого-то… надежды. Хотя я не сильна в чужих эмоциях, может это был страх!

– Ты устала. Выпей-ка какого-нибудь 'флю' и в койку. Я тебе завтра позвоню. Расскажешь, что за тип.

Отдав сие распоряжение, Игорь тоже уехал. Звонить и рассказывать ему о Егоре я не собиралась. Может, даже трубку брать не буду, если… когда он будет звонить, потому что ничего никому не хочу объяснять. А Егору Михайловичу надо прямо сказать, что я не берусь отвечать за возможные причуды своего мозга.

Блин, похоже, опять заболеваю!

Мне надо сделать так, чтобы его больше не видеть. Как и с его братом, рядом с ним меня охватывало странное желание, какого я не испытывала прежде. Будто кто-то щекотал под ребрами, и дрожь расползалась по всему телу. И живот сводит. Причем, суть этого желания я определить не могла. Собственничество какое-то…

***

Хозяйка сидела в столовой, убранной бежевым камнем, деревом и бронзой. Огромный дубовый стол, за которым с ноутом устроилась Нина Павловна, был рассчитан на большую семью с оравой детей, родственников, в общем, всех тех, кого с удовольствием будет почивать изысканными блюдами хозяйка, и радушно принимать хозяин.

Но жизнь Нины складывалась пока так, что никого кроме нее и Леры, еще реже матери и сестры молодой женщины за этим столом не сидело.