Текст книги "Принцип злой любви (СИ)"

Автор книги: Алена Воронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

– Будешь? – по запаху это было не пиво, а крепленое вино.

– Нет. Спасибо. Я сегодня мало ела, это меня подкосит.

– Слабенькая ты моя, – он приложился к горлышку. А потом завернул крышку и сунул бутыль в свою большую сумку-планшет, подхватил мою руку и положил ее на сгиб своего локтя.

– Ты что собираешься делать на праздники?

– Какие? – удивилась я.

– Ну, на Новый год!

Ой, и правда, уже не за горами…

– А… до него бы еще дожить. Но мне брат сюрприз приготовил, мне второго улетать. А первого, наверное, просто высплюсь. А то Мир Игр вряд ли даст мне отдохнуть!

– Круто! В Прагу летишь? Кстати, как Василий поживает в столице нашей необъятной?

– Нормально, творит в свое удовольствие. Ему повезло, потому что на его работе не выдают кучу бумаг с дурацкими правилами облизывать всех кого не попадя.

– Там свои проблемы есть, – резонно заметил Антон. – Там сроки, и ты всем должен.

– Ну, это да, но хоть понимаешь, за что страдаешь.

– Верно… Как Аня?

У меня задергался глаз. Он сказал это так буднично, будто говорил о коллеге, которую мы оба знаем давно и больше шапочно.

– Э… ну ничего, – вот вы издеваетесь, да! – Антон, я хотела тебе сказать, что для меня стал такой же неожиданностью отъезд Ани. И я никоим образом ее не оправдываю.

Антон шагал рядом со мной и смотрел куда-то вперед. А мне надо было то ли Аню оправдать, то ли себя.

– Этот человек для Ани просто наваждение, наркотик, они уже давно знакомы. И ее все никак не отпускало. Она не хотела тебя обидеть, обманывать не хотела. И я очень боялась, что произошедшее на наши с тобой отношения повлияет, если честно.

Мы свернули в мой двор.

– Ты, правда, боялась? – он наклонился к самому моему уху.

Меня обдало запахом алкоголя и горячим дыханием.

– Конечно, мы же коллеги и друзья.

Он остановился и развернул меня лицом к себе. Передо мной стоял сейчас какой совсем другой Антон. Не душа компании. Не плюшевый мишка. Выражение лица его стало суровым и каким-то хищным.

– И вообще…

Мужчина сделал шаг, и расстояние между нами сократилось до минимума, так что мне пришлось задрать голову.

– Что у тебя с телефоном?

Знаете, бывают такие моменты, когда самым выгодным бывает умереть. Вот один из них.

Егор, замерший в паре шагов от нас, может и адресовал этот вопрос мне, но взгляд его буравил Антона.

– А. Ээ, – я полезла в карман куртки. Экран на прикосновение к кнопкам не реагировал. – Разрядился.

Я была очень рада его видеть. В животе завозилась притихшая живность, только повисло вдруг странное напряжение. И тишина, которую надо было срочно нарушить.

– Егор, это мой коллега Антон, отличный программист. Антон – это Егор, самый лучший юрист и по совместительству наш клиент.

Антон сощурился.

– Приятно познакомиться…

О, это вряд ли, судя по выражению лица Егора.

– Аналогично. Что ж. Ты дома, Мышка, – губы Антона тронула улыбка. – Скоро увидимся.

Я мало, что понимала, но мне показалось, что это был вызов. Егор его принял, сверкнув глазами.

***

Нина Войцеховская ощущала себя, как на последнем круге ада грешники. Она в этом самом аду жила давно, только не знала об этом, точнее не разрешала себе об этом думать. Иногда сладостное незнание хотелось вернуть назад. Только так уже не получится.

Виктор.

Это имя ассоциировалось минимум с сексом, хорошим сексом, он всегда хорошо ее имел и не только ее. И как оказалось, не только в прямом, но и в переносном смысле. А максимум оно ассоциировалось… С убийством. Его хотелось пристрелить, задушить, потому что он опять в ее жизни, а она так долго убегала от того, что он по щелчку пальцев делает из нее нечто желейное. Невкусное. Отвратительное ей самой. И никто не замечал, как она ему покоряется и прогибается, как идет, словно на поводке. Никто… Даже мать. Последняя считала зятя идеальным, и не раз выговаривала Нине за то, что она дура, раз ушла от такого мужчины после стольких лет брака.

Но Нина именно этого и хотела. Она смогла! Ушла. Ушла не столько от Виктора, сколько от того, что он с ней делал. Что она сама с собой делала, когда он рядом. И уже больше года, как она учится быть собой. Учится быть сильной. Самостоятельной. Ему такое не нравится. Ему приятно, когда она – марионетка, податливая, мягкая. И ей страшно от осознания того, что она сама разводила ноги и хотела чувствовать его глубоко в себе, и именно так, как он желает, принимая его кайф за свой. Он не изменял. Девки в ресторанах и барах, на природе в мужской компании, это не измена. Он так считал, он в это свято верил. Он уверен, что в каком-то смысле так заботится о ней, спуская пар на ком-то ненужном, но не забывая доставлять ей удовольствие. С наслаждением он ее никогда не обманывал. Она должна быть идеальной, идеальным фоном для него, прежде всего. А значит, ее нужно беречь.

Он был центром ее мира так долго!

И вот он опять метит на это место…

Она теперь на мели. Виктор умел деньги зарабатывать, в отличие от нее, у которой они просто лежали мертвым грузом, у бывшего они обращались в «серп и молот» добывания новых благ. Активы, финансовые инструменты, счета депо, все это звучало для нее, как заклинание, абракадабра. Она отстала от жизни, да что там, она и не хотела в эту сферы жизни лезть. Ее устраивал стабильный доход, который позволял ей делать что-то полезное. Что-то хорошее. Она ждала, что он вернет ей пакет акций, ее источник дохода, и по этой самой причине тоже она пустила бывшего в свою постель, но Виктор решил, что он хочет вернуть свою марионетку в свой кукольный дворец. Отдельный источник дохода она от него не получит, это уже понятно. Он будет вновь щедро класть пачки купюр на стол в гостиной или на ее счет, и это ее выжигало изнутри. Она опять зависима. Опять марионетка. Опять его куколка. Как и все годы брака. Он старше, он брал ее мягкую маленькую податливую, как глина, и сотворил идеальную куклу. Только теперь кукле самой хотелось чего-то достичь и быть как можно дальше от создателя и господина.

Артем.

Он появился в ее жизни так неожиданно. Как если бы ты в Японии, еще не сезон, но в ладонь тебе ветер принес прекрасный лепесток сакуры. Он был чем-то похож на нее саму, когда она познакомилась с Виктором. Молодой никому не известный музыкант. С прекрасными данными, с полным отсутствием связей, нежный, мягкий… Как глина. Стержень был в музыке. От нее его было не оторвать. В ней он был ненасытен. Но у Нины никогда не было его таланта, она это признавала. И она все сделала. Все, чтобы у него получилось то, что не вышло у нее. И сама понимала, что стала претендовать на тоже место в жизни Артема, которое в ее судьбе занимал Виктор. Но уверяла себя, что нет. Так не будет. А в итоге…

Но еще больше ее волновало то, что Артём, обокравший ее, отдавший то, что помогло ей стать независимой и вернувший ее в руки господина, не испытывал к ней ничего, кроме любви к ее деньгам и связям.

И следователь… Он так красиво все разложил по полочкам, будто речь готовил, но каждое его слово в кабинете его начальника вбивало гвоздь в крышку гроба ее надежды. С этой девкой. Из-за девки…

Его глаза лгали, руки лгали... Нине было так больно! Хотелось, чтобы он оказался рядом, хотелось причинять ему боль, только до него не добраться.

Егор.

Он лепестком сакуры не был. И мягкости Артема в нем было не на грош. Нина сама понимала, этот мужчина – лишь внешне копия Артема. Ее личного сумасшествия! Ее попытки вернуть себе свободу, потому что погибший любовник, несмотря ни на что, ассоциировался именно с ней. Со свободой от Виктора. И она вцепились в эту надежду, в надежду, что Егор тоже даст ей свободу?! Это глупость, но она не могла по-другому, не умела. А он, который в какой-то момент стал появляться в ее доме и в ее жизни также часто, как и Артем, и явно с намеком, исчез. На звонки он отвечал вежливо, встреч избегал. Он пропал. Нет, она знала, что с ним все хорошо, что он ходит по той же Земле, он дышит одним с ней воздухом, но его к ней не тянуло, как брата, и это больно, по-женски. Адски. Она сходила с ума. Иногда она замирала от почти обретшей плоть фантазии, где он здесь, рядом, его руки на ее плечах, и губы... Она еще не пробовала Егора, но знала вкус. Запах. Силу. Только становилось хуже, она сама запутывалась в мороке, кто перед ней, Артем или его брат!

Но она не собирается сдаваться. Она найдет в себе силы добиться того, чего хочет, но чуть позже. Сейчас ей надо подумать. Билеты в Канаду куплены. Вылет завтра. Она хочет побыть вдали от всего этого. И понять, чего же она на самом деле хочет, и в какую ловушку она попала. Месяц. Тишины, заснеженных лесов, мягкого чистого снега под ногами. И времени… Его должно хватить!

***

Я стояла на огромной террасе, построенной специально для мероприятия таких масштабов по периметру главной Пражской площади – Староместской.

Там, где временная конструкция примыкала к огромной сцене все было закрыто, а в остальном кафешкам и ресторанчикам разрешили разместить (и не забыть красиво украсить) столики, чтобы публика по взрослее и по представительнее, нежели молодежь заполнившая весь центр, могла с комфортом разместиться, выпить прекрасного чешского пива и закусить, наблюдая представление.

Здесь все дышало правильностью и чистотой, даже снег падал как-то по-другому. Васька и Стас стояли чуть поодаль с группой наших фанатов. А мне при всей моей любви к играм, к важности самого мероприятия, вдруг хотелось оказаться совсем не здесь. Мне сейчас очень не хватало Егора. С ним весь этот мир был бы ярче и насыщеннее, пиво было бы вкуснее, а ночь она была бездоннее, и в ней бы тонули и эти огни, и бившие в небо прожектора. И вся эта толпа полная радости и предвкушения, она была бы настоящим наркотиком.

–Ты чего грустишь?

Раскрасневшийся Васька протянул мне большой бокал с пивом.

–Все норм. Просто задумалась.

–Пошли к нам!

–Да, две минуты.

Он вернулся к группе ликующих ребят, а я достала телефон. Сейчас начнется самое главное.

Зазвучала мелодия, используемая во всех рекламных роликах и заставке к игре. Спецэффекты в этом месте выглядели и ощущались особенно реалистично. Отлично наложенные на музыку и с учетом архитектуры площади, они оживили драконов, нечисть, героев – всю игровую вселенную.

Включились тысячи смартфонов, я тоже не осталась в стороне. Скину видео. Антон тоже играет в эту игру, я уж молчу про Пашку с Ванькой.

Появились девушки и парни. Косплей был очень дорогой и потрясающе смотрелся на высоких молодых людях.

На мгновение, точно по хлопку, на ярко освещенную площадь рухнула тьма, во тьме постепенно зажглись звезды, их становилось все больше и разгорались они все ярче, и в повисшей тишине послышался чарующий женский голос, запела одна из известных певиц, и так круто все было сделано, что ты будто стоишь посреди вселенной в пустоте, среди звезд и видишь, как она зарождается, будто создаешь ее сам.

Певица обладала хорошим диапазоном и, то улетая вверх, то опускаясь вниз, голос ее заставлял мурашки бегать по спине.

И вот еще и секунда, и в небеса взвился флаг и наши за моей спиной радостно завопили. Победителем впервые стала команда из Казахстана, это первая страна с просторов бывшего СССР, сумевшая превзойти гегемонию Китая и Кореи.

Если честно, все было так эпично, что руки чесались сесть за комп и внимательно отследить весь ход боя. Я решила разобрать его дома спокойно, а сейчас насладиться Прагой, потому, пока шло соревнование, обежала все окрестности, сунула нос везде, где можно. И так как до последнего не знала результат битвы, очень порадовалась за ребят, ведь помимо того, что они первые, так еще и приз получат миллион долларов на команду, это неплохо. Когда 16-19 лет.

–Как тебе Прага? Как у вас там все мощно! – голос Егора в наушнике.

–Это просто потрясающе!

–Покажи!

Я быстренько сделала пару фото и скинула ему, совершенно случайно туда попала стайка косплейщиц в очень откровенных эльфийских нарядах.

–Неплохо – неплохо.

–Знаток? – усмехнулась я.

–Ценитель, – послышался ответный смешок. – Как прошла игра?

–Казахстан победил. Это первая команда из СНГ, сумевшая взять кубок. А с ним и денежный приз.

–Сколько?

–Миллион американских долларов.

–Ммм... Не то образование я пошел получать, – подколол меня Егор.

– Тут образование вообще не причем, тут надо прикипеть к столу, и к мышке, и к клаве, и к монитору. Мне кажется, сейчас это возможно, только если тебе лет семнадцать-восемнадцать, я бы столько уже не высидела.

–А в чем смысл проводить столько времени за компом? – поинтересовался господин Зиновьев. – Ведь ты не стремилась взять, вот как они, главный приз, мне просто интересно, я не особо по играм, сама знаешь.

– Э… Ну в школе это было здорово, ведь там ты можешь показать мальчишкам, что ты чего-то стоишь. А в институте...

–Погоди... – прервали меня. – То есть ты хотела внимания пацанов?

– Нет, я хотела быть лучшей! В игре. В ... том окружении, которое у меня было, а оно в основном состояло из пацанов. Обсуждение губной помады, тряпок и всего похожего мне было как-то не особо интересно, мама говорит, я в машинки больше играла в детстве, куклы в руки не брала, хотя заставляли. А в институте... Это уже вообще обязательное условие, чтобы быть своей на факультете. Ведь помимо умения играть, надо еще и понимать, как создается это великолепие. И это не просто чувак с копьем за драконом бегает, это на самом деле сложный исходный код, это звук, графика, эффекты. Захват движений, логика, и математика, и физика, и программирование. А сейчас игра – это способ снять напряжение, отвлечься, забыться, это не дает совсем застрять в рутине работы, – чуть подумав, выдала я.

–Тебе не нравится твоя работа? – послышался вопрос. – Разве это не то, на что училась?

Пфф!

–Нет, я не совсем на это училась. И я не хочу общаться с людьми, потому что сисадминство и техподдержка – это не мое.

–А чем бы хотела заняться?

–Все завязано ведь не только на желании, но и на деньгах . Я бы с удовольствием бы писала, как брат. Но у меня нет такого таланта как у него, да и чистое кодирование – не совсем то, что хочется. Скорее анализ.

–Мне кажется, ты себя недооцениваешь? – в голосе Егора сквозила улыбка.

–Я-то как раз прекрасно оцениваю и реально смотрю на вещи. А ты где?

–А мы приехали с Саней в клуб. Тут друзья продолжают праздновать праздники, – на фоне послышался взрыв хохота и музыка.

–А, ясно, – настроение как-то сразу упало. – Саше привет!

–Передам. Давай, отрывайся, завтра созвонимся! – отключился.

Я заозиралась по сторонам. Васька с другими прилетевшими вместе с нами из Москвы его друзьями и коллегами уже сидели за столиками. Мне кажется, о моем существовании они благополучно забыли. Может и хорошо.

И я улизнула. Мне все еще хотелось насладиться Прагой. В наушнике заиграла приятная мелодия.

Если подключить фантазию и представить, что у тебя в руках стакан глинтвейна, а рядом любимый человек, это было волшебно: снег порхал, не было ветра, сказочный город тонул в праздничных огнях разряженных витринах.

А вообще интересно, чем бы я хотела заняться....

Этот вопрос Егора из моей головы никак не хотел уходить, несмотря на все великолепие вокруг.

Итак, из перспектив на нынешнем месте, ипотека и место Миши, которое он, во-первых, освободит очень не скоро, во-вторых, зная наше руководство, его предпочтут отдать мужчине, в-третьих, если даже подобное свершится, это прибавка на пять косарей и головная боль от общения с неадекватными. Но самое главное, что я все больше перехожу в сферу техпоподдержки.

А чтобы я хотела?

Егора...

Да, я как-то последнее время не могу здраво мыслить, все только о нем

Декабрь выдался крайне насыщенным, и у меня было ощущение, как – будто я переживаю тот самый пубертат, про который пошутила не так давно подруга. Хотя, справедливости ради, подростки частенько не осознают его последствий и влияния на жизнь окружающих, вот и я своего не помнила, хотя вроде бы не доставляла маме с папой сильных хлопот.

А сейчас я начала доставлять хлопоты сама себе. Да и Егор… Он ведь тоже со своими тараканами.

***

–Так что у тебя с телефоном? – спросил он, скидывая обувь в коридоре моей квартирки после того, как Антон, махнув рукой, исчез за поворотом, а мы пошли ко мне.

–Похоже, пришел конец батарее, заряд уже больше трех часов не держит. Надо поискать, где можно новую прикупить, – я аккуратно сложила шарф и положила его на полочку. – Ты долго ждал? Я не думала, что ты приедешь сегодня.

–И поэтому отправилась на свидание с Антоном? – мне показалось, или он злился.

–Разумеется, зачем терять время, – Аньку я к своей иронии и сарказму долго приучала, зато теперь подруга выстоит в любых битвах.

–Тогда я, наверное, помешал? – послышалось за спиной, когда я в ванной мыла руки.

–Разумеется, Антон готов был уже съехаться и завести детей, – в коридоре повисло молчание. Я обернулась, Егор стоял с холодным лицом, облокотившись плечом о косяк. Как ребенок, ей богу! Что я ему и озвучила! Он, однако, шутку не оценил (в очередной раз).

–Мы, то есть Антон, я, Паша и Ваня посидели в клубе и немного побегали в КС.

– В моем понимании КС – это Конституционный суд и там вряд ли в пятницу вечером можно побегать, даже виртуально.

Я не удержалась и прыснула, представив себе помпезное здание в мраморе и граните, по которому бегают с луками и мечами друг за дружкой Пашка с Ванькой.

А затем подошла и обняла Егора. Он, правда, моих нежностей не поддержал, так и стоял с каменным лицом.

–У тебя плохое настроение? – я еще крепче его обняла. – Прости, пожалуйста, я правда не думала, что ты приедешь…

–Нет, хорошее у меня настроение, я же не собираюсь съезжаться и заводить детей.

О Господи!

–Везунчик! Супчика?

–Не могу я объедать будущую мать и жену, водой из-под крана обойдусь.

–Ой, ну тебя! – разжала я объятия. – Ты как Ворчун из Белоснежки.

–Он хотел тебя поцеловать, а ты стояла как истукан! – Егор проследовал за мной на кухню.

–Чего? – возмутилась я. – Мы с ним коллеги! Он, прости господи, спал с моей подругой! Какие поцелуи?!

–И все же!

–Что за бред!

Я упала на стул и закрыла лицо руками.

–Ну, раз бред, значит все хорошо, – нежно пробормотал он.

Егор присел рядом на корточки и осторожно отвел мой ладони, оставив их греться в своих. Выражение лица его мягчилось, и он нежно прижался к моим губам своими. После чего я забыла про чайник, супчик и вообще про все минут на десять точно.

Правда, все хорошо получилось ненадолго, потому что едва прогрузился поставленный на зарядку девайс, кухня огласилась лавиной звуков о приходящих сообщениях. Егор до этого рассказывавший мне забавный случай на работе, замолчал на полуслове.

–Все нормально?

–А да! – махнула я рукой на экран. – Это Стас с кодами и игрой.

–Стас? Это тоже институтский друг? Или коллега, которому тоже срочно нужны дети и жена?

–Нет, это друг и коллега моего брата из Москвы, мы просто вместе с ним хотим сделать игру, и может быть даже продать, а если уж совсем повезет, то еще и денег заработать.

–А!

На этом многозначительном "А" я верила, все и закончится. И в тот вечер оно действительно закончилось, точнее, начался обычный приятный вечер с мужчиной, который вызывал во мне несказанное чувство теплоты и трепета.

Однако вселенной надо было довести ситуацию до логического конца (то есть до абсурда). И в субботу вечером ко мне совершенно без звонка и предупреждения заявился львенок, который урвал пару дней выходных, чтобы повидаться с "его любимыми женщинами" – мамой, бабушкой и мной.

Я была удивлена, Москва пошла ему на пользу. Он похудел (пришлось нормативы сдавать, а с пузиком, пусть и небольшим бегать не особо), на лице обозначились широкие скулы, глаза будто стали больше и выразительнее, и он будто вырос. Говорить он стал чуть быстрее, и появилась во взгляде помимо его любимого "покровительственного" еще что-то.

Он ввалился с тортом (что забавно!) и предложением отбыть вместе с ним в воскресенье.

Правда, ровно в это время зародился у него вопрос, что делает на спинке стула на кухне мужской свитер (Егор не стал брать на работу, потому что потеплело на улице в какой-то момент), дабы не нагнетать обстановку, я ляпнула, что это Васькин, я его просто нашла среди вещей.

До сих пор не пойму, почему не сказала ему прямо про то, что в моей жизни появился Егор. Может потому что он никогда мне не говорил о своей личной жизни. А мне очень не хотелось, чтобы это мое счастье вдруг стало чьим – то достоянием, по крайней мере пока.

Было уже почти восемь, когда Егор сообщил, что готов ехать домой. Господин Зиновьев про львенка уже спрашивал, так как помнил их первую встречу. Я ему честно рассказала. Но, видимо, в нем опять проснулся недовольный Ворчун. Хотя в тот момент я была бы рада его приезду. Возможно, это наконец-то поставило точку в попытках Игоря заиметь меня в качестве подруги жизни. И заставила моего друга посмотреть уже по сторонам серьезно! Но Егор написал, что тогда он поехал к отцу, и больше на сообщения не отвечал.

Я расстроилась, но поделать ничего не могла.

Звонок в дверь заставил меня подскочить, когда время было почти три ночи.

С учетом того, что я заснула от силы полчаса назад, пробуждение было несладким, и дрема никак не хотела отпускать, пока я шла по коридору.

В глазок смотреть было бесполезно: в общем коридоре, как и всегда, было темно, мы одно время боролись с подругой за свет, покупая хорошие лампочки, но поняв, что выворачивают их не хулиганы, а бабульки из квартир напротив, забили на это благотворительное движение и оставили ту, что с советских времен висела под самым потолком в клетке из окаменевшей паутины.

– Кто?

– Егор.

Егор! О господи, что-то случилось!

Я распахнула дверь. В квартиру вместе с ледяным порывом ветра вошла тень. Я поежилась и отступила поглубже в коридор.

– Надеюсь, он ушел? – в голосе мужчины сквозили холод и ирония.

– Игорь? – удивленно пробормотала я. – Конечно, почти, сразу как ты написал.

Он мой ответ, кажется, проигнорировал.

– Стас не звонил? А то может я прервал?

Одеяло у меня явно очень хорошее, я даже и не представляла, как холодно в квартире.

– Егор, что за детский сад?

– Детский сад окружает тебя, – он захлопнул входную дверь, и хоть сквозняк пропал, холод никуда не делся. – Павел вроде еще есть, да?! Он не приезжал? Иван? А после того, как сбежала твоя подруга, и Антон решил переключиться на тебя, может быть и он забегал?

– Что за чушь ты несешь?

Он окинул меня диковатым взглядом и вдруг рванулся вперед. Руки у него были безумно горячими, как и губы. Маечка на тонких бретелях (пижамка моя любимая) была задрана, и Егор впился ртом в мой сосок, ставший от холода словно камешек.

Я вцепилась в его волосы, но у меня не хватало сил даже оттолкнуть его, он был таким теплым... Пока боль вдруг не обожгла, да так сильно, что я вскрикнула и заколотила по его голове и плечам. Он разжал руки. Сосок пульсировал и ныл. Я одернула майку и прижала руки к груди, а он отступил.

–Вик, прости, …

Я сделала шаг назад.

– Викуль, пожалуйста, я не хотел! – он протянул ко мне руку. – Черт!

– Егор, давай утром поговорим! – я произнесла это тихо, едва слышно, надеясь, что он успокоится, разденется и просто будет рядом. Но все оказалось немного сложнее.

– Чтобы ты вообще не позвонила больше, или сказала, что тебе жаль, но нам не по пути! – яростно прошипел он и ударил кулаком по косяку, да так, что, кажется, зашатался весь дом. – Они меня бесят! Все бесят! Все эти мужики вокруг тебя!

– Егор, успокойся, пожалуйста! Ты…

– А ты спокойно отнесешься к тому, что ко мне постоянно приходят или звонят другие бабы?

– Если это касается твоей работы или дружбы, да, я спокойно отнесусь.

– Это все слова! – выплюнул он.

– Это правда, потому что это доверие! С твоей внешностью, Егор, это для любой твоей девушки ключевое качество характера. Ты знаешь, что такое доверие?

– Крайне редко встречал людей, которые мое доверие оправдали.

– Это плохо! Потому что я такой человек! Я общаюсь с людьми, мне неважно, какого они пола, если с ними интересно.

– Я понял. Что ж, раз так, и ты свои убеждения будешь ставить во главу угла, тогда, пожалуй, нам не о чем больше говорить.

– Я ничего не ставлю…

Но Егор уже не слушал. Рывком открыв дверь, он вылетел в коридор и исчез в темноте.

Стоит ли говорить, что ночь была отвратительной, как и воскресенье. Ну и утро понедельника – апофеоз! Заболели и Миша, и Антон. Я осталась одна, не выспавшаяся (потому что все выходные просидела за компом, в ожидании того, что Егор соизволит ответить на мои сообщения), скажем, слегка озлобленная оттого «лишенная чуткости и понимания к бедам других» – прямо так мне и сказал один из сисадминов нашего крупного клиента. На что я не преминула заметить, что звонки у нас записываются, и что при разборе проблема с их компьютерами – никак не моя вина, а его недоработка, и что я не психолог, чтобы всем сочувствовать. Потом, правда, сжалилась, перезвонила и сказала, где накосячил этот тип, но благодарность не его конек, он решил, что мне напинали сверху и был крайне самодоволен.

В общем, домой я пришла поздно, едва живая, упала на диван и отключилась, не было сил ни поесть, ни в душ сходить. Утром меня разбудила трель будильника. И тут в душ пришлось идти. Сменив одежду, я подхватила сумку и помчалась в снегопад обратно на работу, где этот день в точности повторил предыдущий. И так вся неделя. Пять дней кошмара!

Мне так хотелось написать Егору, спросить, почему он так поступает? Но раз он не ответил на воскресные сообщения, значит, и остальные сообщения тоже проигнорирует. А я не хочу унижаться.

Утром пятницы позвонил Ванька. Они решили в субботу посидеть вечерком в баре со вторыми половинами. И я, которая в принципе лучше бы провела время с любимым человеком, вдруг оказалась не у дел, была зла и расстроена, оставаться дома одной мне не хотелось, и я согласилась. А еще решила добить все хвосты, в итоге время было уже девять, а я все сидела на работе, пила кофе, от которого уже сводило желудок, и, наконец-то, доделала все, что было надо. Гордо оторвала пятую точку от кресла, в котором обитала последние двенадцать часов, и … Голова закружилась, зрение поплыло куда-то в сторону, и я быстренько опустилась обратно в кресло и закрыла глаза. Еще одна попытка встать повторила предыдущий цикл.

Черт! Так, в ящике стола точно валялась конфета и в сумке тоже.

Телефон завозился. Я его нашла на ощупь практически. Перед глазами будто темную штору повесили, я даже не могла разобрать, кто звонит. Только бы не мама…

–Можно дуться на меня дома? – у него опять недовольный голос, что-то я уставать начала от этого.

–Я на работе.

– Приезжай, я тебя жду, – почти приказ.

– Не могу…

– Вик, заканчивай, а? Или ты… не одна?

Накатила тошнота.

– Я совсем одна, и мне как-то нехорошо.

– В смысле? – встревоженно спросил Егор.

– Голова кружится.

– Я сейчас приеду.

И он действительно приехал, причем не только приехал, но и стоял в дверях кабинета ровно через десять минут. И выражение лица у него было совсем не добрым.

Интересно, а как он это сделал? Я здесь столько работаю, а вынуждена оправдываться перед охранниками, а он никто и дверь с пинка.

– Ты белая вся! – он схватил мой пуховичек и шарф из шкафа у входа. Сам поднял меня с кресла, быстро одел, как ребенка. – На призрака похожа!

– Я забыла поесть... – конфета все-таки была найдена в ящике стола, и меня немного отпустило к его приезду.

– У тебя диабет? – заметив мой ступор, он принял это за замешательство или испуг. – Ничего страшного в этом нет, Вик.

– Да все нормально со мной, – попыталась оправдаться я.

– Тогда, прости, сколько ты не ела? – мне кажется, он спросил это в шутку.

Но я-то ответила совершенно серьезно.

– Нормально где-то с воскресенья.

– Больная женщина. Надеюсь, не из-за нашей ссоры?

Ну, вот уж тут я тебе удовольствия не доставлю!

– Нет, просто все заболели, и вся работа на меня свалилась.

Кажется, мне не поверили и как-то странно посмотрели, знаете, с эдаким превосходством.

– Ну-ну. Поехали сначала есть, потом говорить!

– Ты вроде бы сказал, что нам говорить не о чем!

– Я передумал!

– А я вот нет! – остатки сил (спасибо карамельке!) преобразовались в обиду.

Интересно, а я сама дойду, не грохнувшись в обморок?! Дойду, я ж борец! В смысле воин! В смысле идиот! Вика, до чего ты себя довела?!

Вот сейчас приеду домой и закажу гигантскую пиццу и картоху фри, и колу! Нет, колу не буду, заварю Анькин чай с имбирем и медом.

Анька!

Она ж писала на этой неделе, а я жила как в тумане и даже не соображала, что мне рассказывает подруга. А она рассказывает, как трепетно к ней Костя относится, и как его бывшая жена чуть не переехала ее возле подъезда дома, где они снимают квартиру, она ее там специально поджидала. И вкратце объяснила, какая Анька нехорошая женщина. На Аньку напала злая совесть, что она увела человека из семьи. О! Я даже ответила, что как бы он взрослый человек и сам может решить, что он хочет, тем более, он думал не два дня, а почти три месяца (не считая тех почти пары лет, пока они встречались), за это время даже запустив процедуру развода. Он, конечно, приукрасил Ане, что развелся, слегка... Но на самом деле так и было. К моменту, когда он встретил Аню у подъезда нашего дома, все самые жесткие слова уже прозвучали, брачные договоры были подписаны, алименты и порядок общения с детьми были определены. Так что просто следовало ждать решения суда, которое в таких случаях откладывают на месяц и не быть прибитыми пока еще нынешней женой Кости, которая никак не могла переварить обиду.

– Вот что не так? – послышался над самым ухом голос Егора. – Я ведь понимаю, что в принципе, абсолютно прав, и что я вполне могу ... Черт! Вик, скажи мне, ты хоть с одним из них спала?

Пицца! Думай о пицце!

– Не имею склонности спать с друзьями.

– Игорь тебя другом не считает! Это очевидно!

– С учетом того, что мы знакомы с первого курса моего института, мне кажется, считает. И он, в отличие от тебя, мне больно ни разу не сделал.

–Я же извинился. Хочешь еще раз? Прости! У меня есть одна не особо приятная черта – я ревнивый.

–Да ладно?! Только одна?! А я-то уж подумала, что мне привиделось…

–Вик...

– Слушай, давай... – я подняла на него глаза и поняла вдруг, что он напрягся и даже чуть побледнел, будто приготовился услышать, что он... тоже будет хорошим другом. – Давай пойдем домой, закажем пиццу, я заварю вкусный чай, и мы просто посидим и посмотрим что-нибудь.

Он, кажется, выдохнул с облегчением.

– И не будет ничего сегодня обсуждать.

– Сегодня определенно не будем.

Он протянул мне руку.

– Договорились.

– Это адвокатское заверение?