Текст книги "Принцип злой любви (СИ)"
Автор книги: Алена Воронина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)
– Спасибо.
– Я перепаял контакты, он включается! Думаю, все сохранилось.
Лучше бы он сдох!
Автобус от конечной остановки загрохотал всеми частями механизма и по разбитой дороге тронулся в сторону более цивилизованного мира. В салоне почти никого не было. Конечно, воскресенье же. Аня не писала. Да и в сети была только утром, когда прислала мне сообщение. Ей сейчас не до чего.
Настроение как-то съехало, домой не хотелось. Завтра на работу, а там будет Антон. Он будет обижен и подавлен. И как быть в этой ситуации, я не знала. Понятно, что не я была тому причиной и все же чувствовала себя виноватой.
Позвонила маме. Они с папой были у знакомых, потому поговорить со мной родительница не могла. Соцсеть была забита сообщениями от Стаса с кодами и разъяснениями, скринами. Васька прислал кучу интересной инфы про новую приставку.
«Ты уже дома?»
В уголке экрана всплыло только что полученное сообщение и его автор – вид из вертолета.
Я опешила.
Да ладно?!
«Нет, но уже недалеко»
«Все хорошо?»
«Да. Как праздник?»
«Нормально. Отец уже отдыхает. Дашь профессиональный совет?»
«Могу попробовать»
«Какого перса лучше качать в Диабло?»
Эээ… Он там напился на празднике?
«Сорку на мой взгляд»
«Кого?»
Нуб русскоязычный!
«Я не знаю, как перевели на русский, я на английском играю. Соркересс – это… типа волшебница»
«Чародейка»
«Да, она самая»
«Спасибо, я как-то раньше не играл, времени не было, а тут все про нее говорят, даже интересно стало»
«Это странно, обновлённая игра вышла еще году в двенадцатом, и все уже очень ждут продолжения, но пока глухо»
Запрос на дружбу от Егора в свете последних событий меня уже не удивил.
Дома было темно и пусто. Хотя обычно пахло вкусно. Мда…
Одиночка-то я, как оказалось, только на словах.
Аня таки написала, что устроилась нормально. Костя снимает квартиру где-то в районе ВДНХ, это, кстати, недалеко от Васьки. Я прислала ей кучу смайликов и совет, если что, бежать к нему. Подруга прислала смайлик в ответ.
«Он вокруг меня прямо прыгает, мне даже немного не по себе. Страшно, что это все вдруг окажется ненастоящим»
«Вряд ли бы он тогда за тобой приехал и все это раскрутил с разводом. Все будет хорошо»
Потом позвонила мама, они ушли от гостей, и собственно причиной ухода и одновременно причиной того, что мама была на взводе, оказалось:
– Звонит мне Саша. Говорит, что приедет сама. Ты сидишь? Она покупателя нашла на квартиру! Мать еще в гробу не остыла, а она уже все дела обделала. Срок принятия наследства шесть месяцев, а она нашла покупателя! В другом городе живя! У меня слов нет!
– А раньше разве нельзя получить, если других наследников нет? – предположила я.
– Нет вроде бы. И с банками еще разбираться. Ой, ладно пусть делает, что хочет! К черту!
– И когда она приедет?
– Сказала в следующую пятницу.
– Мам, не нервничай! Не стоит это теперь того! – попыталась я воззвать к ее разуму.
– Мне за Настьку обидно до жути, всю жизнь прожила в каком-то аду! Ни семьи нормальной, ни денег. Померла, и тут даже после смерти от дочери ни грамма уважения.
Мама еще долго возмущалась, потом переключилась на то, что подруга ее, у которой они сегодня гостили, тоже хороша. Вместо нерадивой дочери воспитывает внуков малолетних, у самой ни здоровья, ни денег, а она за ними ходит. А дочь только руками разводит. Досталось и Ваське, который не звонил целых два дня и не докладывал, что у него все хорошо.
В общем, когда я отложила телефон, он был почти полностью разряжен, на часах одиннадцать вечера и сил у меня ноль. Даже есть перехотелось. Потому я налила себе чай, достала из Анькиных запасов баранок и конфет (все это мне велели доесть).
Упав на диван, я на мгновение закрыла глаза. Только на мгновение! Но разбудил меня будильник, который истошно вопил на телефоне.
Семь тридцать утра! Чай давно остыл. Баранки и конфеты лежали горкой на столе. А за окном темнота.
На работу я шла, как на казнь. Кажется, что за эти два дня я прожила целую жизнь и по офису топала с таким удивленным видом, будто не была тут минимум месяц.
Миша сидел на своем месте, загадочно поглядывая на монитор, Антон говорил с кем-то по телефону, завидев меня, махнул рукой и вернулся к разговору. Я, правда, все равно ощущала себя так, словно иду по минному полю… Что же, если Антон будет вести себя, как ни в чем не бывало, это очень даже хорошо, кроме того, что за него очень обидно.
Вызовы…
О боже, я вспомнила о них, когда было уже где-то в районе шести вечера, вебинар только завершился, и я разбирала собранные к сему мероприятию компы, Миша растаскивал системники и мониторы по разным подсобкам. За свои прямые обязанности – кучи запросов от сисадминов на почте – я еще не садилась. Ночь обещает быть томной. Вспомнились баранки на столе в спальне, они сейчас казались пищей богов. С работы я стартанула все же вовремя.
Я так весь день нервничала из-за Антона, что сейчас, когда меня стало отпускать, хотелось упасть в сугроб и умереть. Оба вызова, как назло, оказались еще и тяжелыми в моральном плане. В одном случае «убитый» в конец комп школьника с истеричной мамашей, поминутно одергивающих всех домочадцев. Ее громкий голос вызывал во мне дикое желание вылить ей на голову ведро воды.
На втором парочка, которая поминутно целовалась. Я не против чужого счастья никоим образом, но почему-то у меня перед глазами стоял Антон, и эти двое своей любовью на его фоне бесили.
Домой пришла, когда на часах было почти девять, пришлось упасть ниже плинтуса и купить себе по дороге быстро завариваемый суп. Бомжпакет одним словом. Да и не один, а на четыре дня, чтобы точно хватило.
Чайник закипел, кипяток запустил череду химических реакций, обращая порошок и пластиковые макароны в нечто съедобное. Мама и Анька бы меня прибили. Звонок в дверь заставил меня подпрыгнуть.
Да вы шутите?! Время полдесятого!
Я распахнула дверь и удивленно отступила, на пороге стоял Егор в темном пальто, красивый (как всегда) и с ноутом подмышкой. Повисшую тишину разрушил мой громко заурчавший живот.
Хотелось провалиться, но пришлось бы почтить своим присутствием квартиру Петра Петровича. А он и так пострадал от давешнего потопа.
– Если вы и сейчас скажете, Егор Михайлович, что из-за моих недоработок у вас комп не работает, я вас им тресну, клянусь!
Лицо мужчины сначала вытянулось, а потом он широко улыбнулся, отчего стал еще красивее, хотя куда уж больше!
– Опасно иметь с тобой дело, память у тебя хорошая. И перестань уже называть меня на «вы»! Ты вообще меня старше!
От такой наглости я поперхнулась. Но этот жук опять улыбнулся во все тридцать два белых и ровных, черт его дери!
– Посмотришь? – мне протянули ноут.
Я долго исподлобья сверлила взглядом визитера, пока не соизволила отступить, впуская его в квартиру.
– Да, но сначала я поем! Иначе просто упаду!
Взяв "пациента" из рук гостя, я развернулась и проследовала на кухню, величественно урча животиком, предоставив Егору Михайловичу проходить, раздеваться и закрывать дверь. Он появился на кухне спустя минуту. На нем были те самые джинсы, водолазка и… носки. Вы не поверите! С дыркой! Вот уж не ожидала, что этот педант и весь из себя такой красивый мужчина до такого дойдет! Но, к чести Егора скажу, что она была совсем крохотная, и заметила я ее, когда наклонилась за упавшим полотенцем. Почему-то это подняло настроение.
– Супчика?
Спросила из вежливости.
– А есть? – он опустился на диван.
– Есть.
Я достала из шкафа еще одну упаковку, глубокую кружку, долила воды в чайник и щелкнула кнопочкой.
– Ничего, что я так поздно?
– Я сама только пришла. Как Михаил Федорович?
– Все хорошо.
– Так что случилось? – я кивнула на ноут и подала гостю горячий чайник, чтобы он сам налил столько, сколько считает нужным.
– Да ничего, – он помешивал суп ложкой и смотрел на потолок. – Это просто повод.
– В смысле? – не поняла я.
– Повод напроситься в гости на «дошик», я его люблю. Только отцу не говори!
Наши взгляды встретились, и я с удивлением заметила, что в его глазах прыгали веселые чертята, и я вдруг расхохоталась.
Это был тяжелый день, но как ни странно, вечер обещает быть неплохим.
– А где твоя подруга?
Почему-то этот простой вопрос вызвал бурю эмоций. Я виду не подала, но призадумалась, а не пришел ли Егор по душу Анны? А что, она очень красивая внешне и вполне могла ему понравиться.
– Уехала. В Москву. Я теперь одна живу. До февраля точно. А можешь дать профессиональный совет?
– Давай попробую, – кивнул Егор.
– А наследство можно принять до шести месяцев?
– Ну, чисто технически можно, но прецедентов не было. Нотариус должен быть абсолютно уверен, что не появятся другие наследники, а такое возможно только в очень грустной ситуации, когда умирает маленький ребенок и понятно, что кроме мамы и папы наследников нет.
Меня передернуло.
– Жуть какая. А квартиру можно продать заранее?
– В смысле заранее, до получения документов на наследство? Можно предварительный договор заключить и прописать срок на получение документов и заключение основного.
– И деньги получить?
– Если стороны друг другу доверяют. Но это больше между друзьями или родственниками принято, а там даже предварительные не составляют.
– Ммм. Родственниками, – потрогала я задумчиво кончик носа.
– Угу. Блин, вкусный зараза, – вид Егора, вкушавшего изысканный китайский деликатес, вызвал улыбку.
– Знакомый юрист – это круто. Еще бы стоматолога найти знакомого. И чувака из ментовки.
– …?
– Нуу … Ситуации разные бывают.
Я подула на горячий суп в ложке.
– У тебя же тоже есть брат? – вопрос прозвучал неожиданно.
– Да. Вася. Он в Москве живет.
– Я видел фотки в твоем профиле.
О! Он смотрел мой профиль?! Это было несколько неожиданно.
– Он программер. Семейная гордость.
– А ты?
– А я просто старшая сестра. А вы с братом дружили?
– Конечно. Темка, он был, как младший брат. Я всегда его защищал, а он у мамы с отцом в любимчиках ходил, с детства любил музыку, а, сама понимаешь, чувак, который на скрипке играет, не особо котируется у пацанов на улице. Вот мне и приходилось кулаками ему дорогу прокладывать.
– А ты ни на чем не играл?
– На маминых и отцовских нервах профессионально, а так нет. Я тебе больше того скажу, мне медведь на уши наступил. Хотя я понимаю, что Артем писал хорошую музыку. Она не вызывает отторжения, даже наоборот.
– Да, у него хорошая музыка, она у меня в плейлисте теперь постоянно присутствует. Я просто… когда комп мы тут с тобой просматривали, я добавила себя в друзья на его страничке. Прости! – я виновато опустила голову.
– За что прощать? – Егор внимательно на меня посмотрел. – Ты не сделала ничего плохого. Вообще, странно жизнь сложилась…
Он отвернулся к окну, а у меня защемило сердце. И я в который раз сделала глупость. Вот сто раз же уже накалывалась! Дура – дура и есть! И вот опять. Я накрыла его лежавшую на столе ладонь своей и открыла рот, чтобы сказать, как мне жаль. Только в это раз что-то пошло не обычному сценарию. Его ладонь развернулась, и моя рука оказалась в его руке, а его большой палец нежно поглаживал мои пальцы.
Сказать, что меня прошибло током, это не дотянуть до истины на высоту Мауна – Кеа (а именно она считается самой высокой горой). Там внутри все вспыхнуло, загорелось от его прикосновения. Я почти забыла, как дышать. А он повернулся ко мне.
– Спасибо за супчик.
– Не за что.
Его рука скользнула чуть выше по моему запястью.
– Пойдем в пятницу куда-нибудь?
Это сон! Точно сон!
– Э… можно. Только… только… я тоже смотрела твой профиль и…
О! Виктория Алексеевна!
– И… – его губ коснулась улыбка.
– И у тебя же есть девушка.
Господи, может он просто хочет со мной подружиться, а я тут с дурацкими вопросами?! Может, он хитрый и решил закрепить дружбу с человеком, который может компы чинить бесплатно. Блин, можно я все-таки провалюсь под землю, пожалуйста?! Вот прямо сейчас!
– Вика, у меня нет девушки.
Щеки мои пылали. Сердце билось где-то, непонятно где, но явно не там, где ему положено. Ну, хоть билось и ладно.
Только спустя час в коридоре, когда уходил, он окончательно меня добил, осторожно лишь на мгновение коснувшись своими губами моей щеки.
Глава 20
Каждая девушка должна всегда знать две вещи: чего и кого она хочет.
Коко Шанель
Это была самая долгая неделя в моей жизни по многим причинам. Потому что мама готовилась к вооруженному нападению на Сашу, а последняя вряд ли представляла, что ее ждет (хотя, возможно, я ошибаюсь), потому что на работе был полный завал, и я боялась, что Антона прорвет, потому что Аня металась между страхом и любовью, потому что Егор… Да еще же Егор.
Вечера у нас проходили в телефонной болтовне.
Я даже «скинула пыль» со старого аккаунта в той самой игре, о которой он спрашивал, и «побегала» с ним по виртуальной вселенной, населенной демонами, чудовищами, и прочей милой нечистью (если сравнивать с некоторыми клиентами, так подобные персонажи – просто сама доброта). Он играл немного, это скорее был способ отвлечься от рутины, нежели попытка достичь чего-то.
Настроение у меня было странно воодушевленным, хотя обед пятницы его мне слегка подпортил. На кухне как раз попивали кофе девушки из бухгалтерии. Я с ними была знакома с момента прихода на эту работу, но близко не общалась. Близко общалась я обычно с их компьютерами, которые они умудрялись ломать так часто, что закрадывалась мысль о диверсии. Что, однако, не мешало нам вежливо здороваться и иногда перекидываться парой фразой. Кстати, именно благодаря этой парочке у меня под прозрачной пленкой на столе помимо важных телефонов, адресов, общих паролей появился шуточный приказ с какого-то из корпоративов, дающий мне персональное право не объяснять сотрудникам компании «почему вон эта штука не работает».
Я поприветствовала Юлю и Дашу и, проделав все необходимые манипуляции, стала ждать, когда кофе-машина выдаст мой заказ (а заодно стырила кусочек пирога, оставшегося после вчерашнего дня рождения одного из сотрудников), когда до моих ушей долетел отрывок разговора двух девушек:
– И как тебе?
– Ты не поверишь! Он просто лапушка! Красавчик! Слюни только успевай подбирать. А она, его новая, она же страхолюдина! Толстая, в очках, прически там отродясь не было! Куда ты смотришь, хочется его спросить?! А он с нее пылинки сдувает! – возмущению Юли не было предела.
– Да, обидка! – покачала головой Даша.
– Я и так перед ним и так!
– У нее кто предки?
– Не знаю, но не богатые точно.
– Ну, хоть не ради денег.
– Вообще не успокаивает!
Фредерик Шопен при первом знакомстве тоже решил, что знаменитая писательница Жорж Санд далеко не красавица, что, однако, не помешало ей заполучить его и с десяток других не менее известных мужчин в любовники, и «разработать» теорию о «стакане воды», хотелось мне ляпнуть.
Вспомнилась свадьба детей родственников, куда были приглашены мы с мамой и тетя Настя. Тетка тогда посмотрела на молодых и вдруг с грустью сказала, что брак у них будет несчастливым, вот так просто взяла и ляпнула, хорошо не при всех, потому что жена будет все время мужу за спину смотреть (жених, и правда, был симпатичный, да еще и немного моложе, хотя до Егора ему как до Парижа пешком).
О чем я вообще думаю?!
Разве не я считала, что мнение других должно лично меня волновать в последнюю очередь? А тут вдруг поменяла религию.
Кофе-машина замигала, и в чашку потек густой темный напиток, запах которого приятно защекотал нос.
У меня в жизни было не так много отношений. На самом деле из тех, которые можно отнести к таковым, их было всего… один. Его звали Леонид, и мы с ним познакомились на турбазе на Волге. Он был милым и приветливым, работал в Проектно-конструкторском бюро, мечтая занять место архитектора, прекрасно рисовал. Отношения (с его стороны) развивались стремительно, и до каждого из важных этапов он доходил гораздо быстрее меня. После трех месяцев общения он предложил съехаться. Я же была к этому не готова. Совсем. А он поставил мне условие – или семья, или свобода (он был меня старше лет на пять). Я выбрала свободу.
Это я сейчас понимаю, что там, в принципе не было той… хм… «искристости», которая имеет место быть, просто, когда Егор рядом. И мне теперь мечталось именно о таком (стремительном!) развитии событий с Егором, которых тогда так хотел Леонид. Потому что… Господи боже, Вика, у тебя сегодня первое свидание. Первое! С ним! А ты уже в голове разработала план на пару световых лет!
Почему нельзя выключить мозг?!
А я знаю почему! Подруженция моя ненаглядная во всем виновата! Анька! Ведь это настоящее чудо, когда твой любимый человек бросает все ради тебя.
Вот и мне захотелось поверить в чудо.
В общем баталии мозга с сердцем (причем, на пустом месте) продолжались до заветных семи вечера и сообщения:
«Я у входа»
И я, которая вечно уходит с работы последней, под удивленные взгляды Миши и Антона, быстренько расчесавшись, мазнув по губам светлой, почти бесцветной помадой, придав им чуть блеска (глаза у этих двоих стали по пять копеек, а у Миши так правый еще и задергался), поспешила вниз по лестнице, ибо ждать лифт сил не было.
На первом этаже в холле я притормозила и выдохнула, стараясь унять сердцебиение, и только почувствовав, что заливший щеки румянец чуть потускнел (надеюсь), вышла на улицу.
Мне кажется, или вполне обычный вечер стал вдруг каким-то более ярким и красочным. Привычный свет фонарей позолотил округу, снег падал с неба огромными хлопьями, и будто музыка играла тихо-тихо.
Нет! Чушь! Это предновогоднее настроение, новогодние украшения и вообще…
Егор стоял спиной ко входу на самой нижней ступеньке крыльца. Женщины, выходившие из нашего офиса, кидали на молодого мужчину заинтересованные взгляды, хотя были и те, кто не обратил внимания, но большинство наоборот надолго задерживали взгляд на его профиле.
Он стоял, заложив руки в карманы пальто, это почему-то заставило сердце на секунду сжаться. Я на самом деле не люблю цветы, точнее, мне на них все равно, в отличие от Ани, которая обожает эту пахучую не в меру дорогую траву. Но сейчас это были бы не просто цветами, это было бы таким до пошлости привычным символом, что для него эта встреча что-то значит. Это глупость. И все же.
Свидание... Хех…
Хорошо же, Виктория Алексеевна, ты себя накрутила!
Сбежав вниз по ступенькам, я замерла возле Егора.
– Привет.
Он улыбнулся.
– Привет.
– И как с такого черного неба падает такой белый снег? – улыбнулась я в ответ.
Он удивленно приподнял бровь. Напряжение ожидания знаков и примет отпустило, и я решила просто побыть счастливой рядом с этим очень красивый мужчиной, этим красивым декабрьским вечером, если мне дали такой шанс.
– Не пугайся, я знаю, как получается снег, – улыбнулась я. – Это у Паустовского рассказ про воробья.
– Растрепанного, – Егор опять спрятал руки в карманы.
– Ты помнишь?
– Конечно, он ведь был смельчак и дрался с вороной. Мама нам его в детстве читала.
– Люблю этот рассказ. Он у меня ассоциируется с Новым годом больше, чем что либо. Куда пойдем? Я бы прогулялась, неделька была не из легких.
Он кивнул.
И мы пошли вдоль улицы залитой светом фонарей, перемигивающихся в окнах и витринах гирлянд. Через пару кварталов свернули на пешеходную зону, и пошли вверх в самое сердце города. К консерватории, церкви Утоли моя печали и парку Липки. Кировский проспект был запружен гуляющим народом. В барах и ресторанах (по крайней мере, в видимой их части) были заняты все столики.
Несмотря на приятную беседу, прогулка и долгий рабочий день все же дали о себе знать, и желудок призывно завозился.
– Ты не против, если мы в Мак заскочим, угощу тебя своим любимым бургером?
Егор посмотрел на меня так, что мне вдруг стало стыдно за подобные предложения. А с другой стороны огромный, самый не полезный в мире фаст-фуд прямо чувствовался на языке, да так, что рот наполнился слюной.
– Пойдем. Я смотрю, супчик – это не все, что нас объединяет, – усмехнулся мужчина. – Любовь к нездоровой еде на лицо. Я когда бегал на тренировки уже в институте без того, чтобы сюда заглянуть, и дня не проводил.
– После тренировки?
– До!
Зал кипел. Молодежь сновала туда-сюда с подносами. Семьи с детьми. Парочки. Я попросила Егора (как высокого, быстрого и наглого, конечно же, не забыв сообщить ему об этом) занять места, а сама проследовала к кассе. Очередь была гигантская, но двигалась на удивление быстро.
– Викуха!
Передо мной точно из-под земли вырос Ванька, рядом с ним стояла его супруга с мелким отпрыском на руках, все румяные и чуть-чуть растрепанные.
– Решила вспомнить студенческие годы? – подколол друг.
– Факт, – я поприветствовала Олю (они с супругой, кстати, познакомились в том же институте, что и мы, только Оля была на два года младше и училась на экономическом) и Ваньку, и мелкую копию Ваньки, который смотрел на мир огромными голубыми глазами и, кажется, уже оценил запал хорошего бургера.
– Пошли к нам! Мы, правда, еще места не нашли.
– А я… не одна.
– Ой! – супруга Ваньки смутилась. – А ну тогда…
Я оглядела зал и заметила, что господин Зиновьев, пользуясь, помимо мною перечисленного, уж не знаю еще чем: заклинаниями, обаянием или приворотом, занял самый «топовый» столик в углу у большого окна. Там бы хватило места всем.
– Пойдемте к нам! Там всем места хватит. Это просто… Просто друг.
Почему я так сказала? Ведь я же так надеюсь…
Только вы ведь понимаете, что с девушкой, на которую мужчина имеет виды… Да фиг с ними с цветами. Не пойдет он с ней в Мак на первом свидании! Мы не студенты все-таки. Я спокойно отнеслась бы к предложению поделить чек. Но он не пригласил. Да и к тому же пока мы гуляли, Егор часто доставал телефон и все в сообщения заглядывал, видимо чего-то ждал. Ему хватило часа прогулки, чтобы понять, что я не то, что ему нужно. Присутствовала некая отчужденность в нем, какая-то озабоченность чем-то. В общем, не то, что заинтересованный мужчина испытывает.
Чувство, что ты не нравишься человеку, который тебе очень нравится, сродни ощущению, что тебя острой-острой иглой колют, повреждения минимальны, но боль причиняет больнючую.
Он действительно будет просто другом. У меня много друзей мужчин. Их моя дружба очень даже устраивает. И, пожалуй, пора сознаться себе, что прежде чем Пашка стал моим другом и партнером, он мне нравился. Очень. Но это так и осталось только мое чувство. А сама проявить инициативу я бы тогда не смогла. Точнее просто не умела. А сейчас, ее и не было смысла проявлять.
Закупившись на кассе, мы дружной толпою проследовали к столику с подносами. Егор был немного удивлен, но поднялся и подал руку Ваньке, когда я их представляла. Разумеется, Оля залипла (насколько это вообще возможно в присутствии мужа) на Егоре. Я замечала ее кокетливые взгляды. Хотя, надо сказать, что она держала себя в руках.
Говорил в основном Ванька, он вообще душа любой компании. Друг рассказал, как они сняли домик у самой Волги и почти неделю отпуска катались на лыжах, жарили шашлык и вообще наслаждались наличием природы и отсутствием людей. Он бы там еще побыл, но Оле хотелось в цивилизацию, да и работы перед Новым годом будет много. У меня же аппетит пропал, и я купила себе только маленькую картошку и сок.
Егор активно участвовал в беседе, быстро расправившись с бургером и выпив маленькую колу, но в какой-то момент, извинившись, отошел (телефон его непрерывно названивал).
– Он мне кого-то напоминает? – заметил Ванька.
– Помнишь то, что произошло у клуба? Когда парень с балкона выпал? Это был его брат – близнец.
– Да ты гонишь! – округлил глаза друг. Оля от мужа не отстала.
– Точнее я думала тогда, что это он, я не знала, что их двое.
– Обалдеть можно. И что вы…
– Нет, – замахала я руками. – Просто общались после следствия.
– Аа, – Оля усмехнулась, но мне, кажется, не поверила. – Ты смотри, Вик, он такой симпатичный.
Еще одной свахи я не переживу!
– Не в меру, – пробубнила я.
Олька засмеялась, а вот Ванька нахмурился.
Егор вернулся и, стало очевидно, что настроение у него поменялось. Он вдруг весь как-то приосанился, и в глазах плясали странные искорки.
– Готовы отдать вам столик в полное распоряжение. Викуль, ты не против?
Пожала плечами. Пожар, который целую неделю выжигал меня изнутри, после этой встречи будто залили водой. Теперь внутри было что-то похожее на сентябрьские дождливые ночи, когда тепло еще не ушло, но уже мокро, и ветер холодный, и нет никакой надежды вернуться обратно в лето.
Я попрощалась с Ваней и Олей, пожала маленькую ручку малыша, который весело что-то гулил, и пошла вслед за Егором. Что ж. По крайней мере, этот ритуал будет соблюден – надо же проводить девушку до дома, чтобы поставить точку.
Егор крайне воодушевленно говорил обо все на свете, но целенаправленно шел к остановке, где светились желтоватые огоньки гребешков такси. Я плелась рядом, и мне так хотелось сказать ему, хватит, что нет ничего хуже порушенных планов и нежизнеспособных миров, хотя нет, есть, быть их создателем и наблюдать их агонию.
Мы действительно сели в такси, причем Егор на переднее сиденье, а я одна занимала заднее. В машине пахло отдушкой, и, как ни странно было, чисто. Тихо играла музыка. Егор часто поглядывал на телефон, экран на мгновение освещал потолок и мерк от прикосновения к кнопке. Он молчал, и, видно было, что он торопится. Он даже ногой притопывал чуть-чуть (я сидела за водителем и наблюдала за тем, как важно Егору сейчас быть в каком-то совершенно другом месте).
Надо купить вина! Отлично, я сопьюсь! Ну, зато хоть повод есть!
Такси, сделав приличный крюк, дабы объехать пробку, остановилось возле моего дома. Я, пока он расплачивался, отошла к арке, ведшей во двор.
Господи! Я в тебя не верю, но сейчас очень хочу поверить, очень сильно! Прошу, пожалуйста, пусть это побыстрее закончится! Мне ли винить Аню за то, что она бросила все и уехала за Костей?!
В телефоне была куча сообщений. Анька писала, что безумно счастлива, потому что Костя ей сделал предложение (и фотка, где на пальце поблескивало кольцо). Пашка написал, что приглашает на свадьбу с Лесей первого марта.
Влага солоноватая и обжигающая побежала по щекам.
Снег захрустел под ногами. Егор. Я уже узнаю его шаги. Сейчас мы с ним попрощаемся, и все закончится (если он будет звонить, трубку брать не буду, я ж не мазохист), а если вдруг он спросит, чего это я реву, то скажу правду – от счастья, потому что подруга замуж выходит, а лучший друг женится. А раз это правда, мне нечего стесняться своих слез. Они, по крайней мере, искренние.
Я подняла голову. Егор замер рядом со мной с большими пакетами в руках. Он заметил слезы.
– Вик, что случилось? – он напрягся, это было видно в свете одинокого фонаря. Пакеты опустились на снег, в одном из них что-то звякнуло, а меня заключили в объятия. – Викуль, что случилось?! Не молчи!
– Все хорошо, – я всхлипнула. – Просто…
Его горячие губы прижались к моим, пальцы нежно гладили щеки, вытирая дорожки от слез. Мир стал совсем призрачным, я будто ослепла и оглохла, не чувствовала запахов, только вкус, только прикосновение. Но так остро. Будто оголились нервы.
Он отпустил меня неохотно, согревая лоб своим дыханием.
Но немой вопрос так и висел, и я просто показала ему сообщения.
– Нашла из-за чего реветь! – злости в его «бубнеже» не было, скорее наоборот,
У него столько гадости в жизни произошло, и я тут со своей истерикой на пустом месте.
В итоге, то, что показалось мне одним из пакетов, было поднято с сугроба и вручено мне. Слезы потекли с новой силой. Это были чертовы цветы, огромный букет ромашек, большие, набитые, они проглядывали сквозь щель в пакете и пахли весной…
На втором пакете, который нес Егор, был логотип одного известного в городе ресторана, который специализировался на рыбных блюдах. Внутри оказалась дорогущая запеченная форель, бутылка белого вина, набор сырных закусок и овощи, все было красиво разложено. И я только сейчас сообразила, что чуть позже такси от дома отъехал автомобиль с логотипом доставки.
Дома Егор снял свитер и остался в рубашке, занялся сервировкой стола, а я просто стояла с букетом в руках. Вообще, отупение – приятная вещь, лишние мысли в голову не лезут. Только вопрос про штопор вывел меня из этого благостного состояния. Я откопала инструмент среди прочих приспособлений Анюты, включила радио. Негромко, фоном оно приятно разгоняло тишину.
Егор достал по моему указанию бокалы и тарелки открыл вино и уселся на диван, запрокинув голову, закрыв глаза и вытянув ноги.
– Боже, наконец-то!
Он глубоко вздохнул.
Цветы в вазе хорошо будут смотреться на холодильнике, я боялась ненароком сшибить букет (наш с Анькой стол оставлял желать лучшего).
– Почему не сказал, что устал? Я бы не стала мучить тебя прогулкой.
Холодильник, на который я поставила вазу, располагался как раз рядом с местом, где сидел Егор. Его рука вдруг обвила мою талию, он уткнулся лицом в мой живот, это был настолько интимный жест, что у меня дыхание перехватило.
– Прогулка с тобой – это пока что самое приятное событие за неделю, – вторая рука легла на мое бедро и заставила меня опуститься к нему на колени.
Его нос и губы принялись изучать мои шею и ухо.
Что я там брякнула про «потухло»?! Ха-ха! Там все полыхало. Я провела ладонью по его плечу и почувствовала, как напряглись под тонкой тканью рубашки мышцы. Мои пальцы зарылись в его волосы на затылке.
Боже, если бы тогда в ресторане мне кто-нибудь сказал, что я окажусь в объятиях этого мужчины. Этого… Черт! Нет, не этого! Господи, это какой райский ад. Я никогда не знала Артема, но Егор… Да, они похожи, интересно, отличила бы я их?
Почему-то эта мысль, вместо того чтобы остудить, возбудила еще больше.
Так! Со своими психологическими проблемами разберусь позже.
И я приникла к его губам, провела по ним языком. Егор судорожно вздохнул, сжав меня в объятиях. Его голова упала мне на плечо, уходя от поцелуя.
– Если ты не остановишься, боюсь, что я-то точно не смогу. Ты готова к этому?
А эээ… Ой! Нет! Я не готова! Мне так пока нравится! Но отступать тому, кто держал топ в одной из очень известных игр на русских серверах в течение месяца, это все равно, что сдаться.
Я поцеловала его и чуть отстранилась, и пусть внутри все горит, он прав, еще чуть-чуть рановато.
Егор подвинулся, и я уселась на его место в пол оборота, закинув ногу на диван.
Вино было мягким и приятным. Он тоже сделал большой глоток, ненадолго снова приник к моим губам. Это был даже не поцелуй скорее дыхание в дыхание.
– Мне же не показалось, ты был немного не в своей тарелке весь вечер.
– Будешь тут не в своей тарелке, когда тебе не платят. Я раздал все долги брата, но больше месяца сидел без копейки. Мне вознаграждение перевели как раз, когда мы в Маке сидели, а должны были вчера. Это будет первая зарплата с сентября, которую я потрачу на себя.
