Текст книги "Время приобретений (СИ)"

Автор книги: Алёна Малышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)

Одно жаль. Когда говорил с Анелой, не позволил себе обнять её и пожелать удачи, что бы она ни задумала. Такое бесстрастное у неё было лицо и холодные глаза, что он не посмел даже к ней прикоснуться. Но сейчас-то ему ничего не мешает хотя бы пожелать.

– Пусть Богиня присмотрит за тобой, сестрёнка! – тихо выдохнул Китан.

Ночь предстояла долгая и тревожная. И показать хранителям своё беспокойство нельзя.

*****

Анела ступила в Пущу. Тут же противная изморось исчезла, тучи разошлись, и сквозь густые ветви заскользил яркий свет луны. Деревья приветливо зашумели. С травы вспорхнули светлячки и ярким хороводом закружились вокруг Анелы. Всепоглощающая радость, восторг и теплота, излучаемые Пущей, словно заключили в объятия, не давая Анеле вдохнуть. Стихии ласковым тёплым потоком побежали по венам.

– Я тоже соскучилась, – прошептала Анела и погладила пушистую ветвь ели, потянувшуюся к ней.

Радость Пущи вдруг сменилась холодной обидой и обвинением.

– Я не могла прийти раньше, – повинилась Анела. – Просто не могла. Прости.

В эти два года было одно желание, окунуться в работу и забыть обо всём, что связано со стихиями.

От Пущи повеяло теплом и сочувствием. Она простила и предлагала поддержку. Да и как бы она не смогла простить свою Создательницу, свою Повелительницу?

Деревья расступались, пропуская Анелу, серебристый лунный свет тропинкой указывал путь. Светлячки продолжали виться вокруг. Ветви ласково касались Анелы. Словно Пуща раз за разом хотела убедиться, что Повелительница и впрямь здесь.

На душе у Анелы воцарилось уютное спокойствие. Она вернулась домой, где её с нетерпением ждали.

В воздухе появился тонкий аромат цветущей яблони. И вместе с ним вдруг повеяло тревогой и предупреждением. Пуща сообщала, что кто-то идёт следом за Анелой и он опасен. Не нравится он ей.

– Покажи, – тихо попросила Анела и прикрыла глаза.

В голове появился образ менестреля, проклинающего цепляющиеся к нему ветви. Вот коса зацепилась за ветку. Менестрель с силой дёрнул и выругался так, что Анела невольно смутилась. Это она-то, которая со спокойной невозмутимостью выслушивала россказни солдат, когда те её не видели. Вдруг менестрель замер, огляделся и поднял глаза. На миг показалось, что он смотрит прямо на неё и, главное, видит. Анела вздрогнула, и картинка пропала.

Вероятно, Китану не удалось удержать менестреля. И почему она не удивлена? Ожидала нечто подобного? Так что же делать? Оставить менестреля безуспешно бродить по Пуще?

От Пущи повеяло несогласием и страхом. Не доверяет она незнакомцу, опасается его. Странно. Чем может угрожать простой человек Пуще, которую боится вся Амбрания?

– Ну хорошо, приведи его ко мне, – согласилась Анела.

По Пуще прошлась волна облегчения и тревоги.

Ждать пришлось недолго. Вскоре донеслись приближающиеся проклятия и ругательства сразу на нескольких языках. Анела разобрала протяжный иримский говор, рычащие нотки кочевников и плавную речь имперцев.

На тропинку из-за кустов вывалился менестрель. Волосы растрёпаны, плащ порван, на щеке набухает длинная кровяная царапина. Аскрел вскочил с колен на ноги, обвёл злобным взглядом темноту деревьев. Раздражённо стряхнул грязь со штанов и паутину с листьями с плаща.

И только потом прорычал:

– Огонька бы на тебя напустить!

Пуща затаилась. Ни малейшего ветерка. Ни ветка не дрогнет, ни травинка. Видимо, Пуща всё же не удержалась и немного поиздевалась над гостем, а теперь боится, что переборщила.

Аскрел довольно кивнул, будто понял. Но этого ведь не могло быть? Богиня? Анеле ведь всё кажется? Менестрель обернулся к ней. Жёлтые глаза засверкали ярче.

– Леди, – склонился он в поклоне и проникновенно заговорил: – Какая встреча. Я тут прогуливался неподалёку. А тут раз – и вы. Словно прекрасная лесная дева с резвящимися в волосах светлячками.

Анела только возвела глаза к небу. Ему всё нипочём! Коснулась волос, освободила насекомое. И отвернувшись, зашагала по лунной тропе. Мысленные виноватые прикосновения Пущи успокаивали, подбадривали, окружали покоем.

Рядом доносились шаги менестреля. И она была безмерно ему благодарна, что не произносит ни слова.

– Я люблю ночь, – вдруг тихо проговорил Аскрел, нарушая тишину. Надолго его не хватило. – Она даёт отдохнуть мятущейся душе или разжигает пламя страсти. Она дарит надежду, что завтрашний день что-то изменит в твоей судьбе. А главное, смывает различия между теми, кто наслаждается яркостью радужных красок, и теми, кто обречён видеть мир в черно-белых тонах. Перед всеми одинаковая серая картина.

Его слова Анелу насторожили. Что-то похожее она слышала, вроде бы. От кого? Когда? И почему ей кажется, что ей важно вспомнить? Жизненно важно!

Они вышли на поляну у обрыва, и все мысли испарились, дыхание перехватило от представшей перед ней картины. Ночную Старую Амбру Анела ещё не видела.

Каменный мост к острову пронизан лунным светом – сверкает как хрустальный. А на другой его стороне, за двумя цветущими яблонями, купается в серебристо-голубом сиянии белоснежный город. Любуется собой в тёмной воде озера. И око на шпиле башни отражает нежный голубоватый лунный свет.

Город встретил тихим поскрипыванием ставен, шуршанием под ногами брусчатки из гладкого белого камня, нежной лаской ветерка с лёгким ароматом яблоневого цвета. И волнами стихий. Прохладная стихия Жизни веяла от сердца города, от дворца. Бодрила, освежала, дарила надежду и уверенность в дальнейшем пути. Горячая стихия Смерти напоминала, что всё живое в конце концов ждёт гибель. И нужно так прожить отведенное тебе время, чтобы не жалко было уйти.

Анела внутренне невесело усмехнулась. Каждое посещение Амбры заставляло думать, философствовать. Стихии быстрее бежали по крови, сердце стучало всё сильнее и сильнее, а сознание становилось чистым и острым. Анела здесь ощущала себя по-настоящему живой и сильной, как никогда. Хотя и была тут лишь трижды. Первый раз, когда бежали от охотниц. Тогда она воссоединила венец и избавила жриц от амулетов, туманящих разум. Второй раз она была в Амбре ещё во время войны с харитимцами. И последний раз ступала на брусчатку города после победы.

Амбра сама себя восстановила за эти два года. И сейчас под светом яркой луны и с помощью роя светлячков показывала то статую крылатой иридис с венцом в распущенных волосах – Агния, первая королева иридис Солнечного мира. Её образ часто мелькал в городе. То Амбра просила обратить внимание на двухэтажное здание – миниатюрную копию дворца. Видимо, здесь жил кто-то из королевской семьи. Единственного, что не хватало городу, – это жителей: людей, иридис. Без них Амбре было одиноко и тоскливо.

Анела давно перестала удивляться, как она умудряется понимать… чувствовать город, дворец, да и Пущу. Приняла то, что они немного живые и используют единственную способность общаться через ощущения, чувства.

Анела покосилась на странно молчаливого Аскрела. И даже замедлила шаг от удивления. Менестрель шёл сжав кулаки, взгляд устремлён вперёд, спина выпрямлена. Он походил на гордого пленника, которого ведут перед разъяренной толпой на казнь.

– Аскрел?

– Вы что-то желаете, моя королева? – искоса посмотрел он. Губы вроде также искривились в усмешке, вот только она была на удивление натянутой. А жёлтые глаза похолодели.

Анела остановилась и, схватив менестреля за рукав, повернула к себе:

– Что с тобой?

Менестрель прищурился, схватил её ладонь и поднёс к губам. Пальцы обволокло приятное тепло.

– Попались, – завораживающе прошептал менестрель, заглядывая ей в глаза.

Сердце застучало чаще, сознание затуманилось. Жёлтые глаза с мелкими чёрными крапинками притягивали…

Анела встряхнула головой, избавляясь от наваждения.

Да он снова играет с ней! Анела вырвала ладонь из его и, отвернувшись, ускорила шаг.

– Да куда вы от меня бежите, моя королева? – донеслось за спиной насмешливо-ласковое. – Поддайтесь же чувствам. Примите поражение! Вдруг оно окажется победой?

Да никогда! Мерзавец! Гад! Лицемер! Она ведь на миг и впрямь поверила, что с ним происходит что-то дурное. Что-то до того гнетёт, что ему не по себе. А он… притворялся! Чтобы она только на него внимание обратила!

За спиной раздался грохот, следом проклятие менестреля. Анела резко обернулась и в недоумении замерла. Менестрель теребил серьгу и смотрел на землю. Прямо перед ним лежал крупный кусок черепицы. Попади он на голову Аскрела – убил бы насмерть! Анела подняла лицо. На крыше на вид хорошего добротного двухэтажного домика чернела дыра. Странно.

Менестрель посмотрел на Анелу и ухмыльнулся:

– Неласков ко мне ваш городок, моя королева. Весь в хозяйку, – окинул её долгим взглядом, усмехнулся: – Уверен, если бы вы мне улыбнулись, то и неприязнь города померкла перед вами. Вот только… способны ли вы улыбаться?

Ему всё шуточки! Неужто совсем не волнует, что мог пострадать или даже погибнуть?

– Поводов улыбаться не было! – отрезала Анела и вновь зашагала к уже видимым окованным вырезным воротам.

– Так это легко исправить! – донёсся весёлый голос Аскрела за спиной.

Он поравнялся с Анелой:

– Пожалуй, мне лучше не отставать от вас. Мало ли какие случайности могут произойти. А мы ведь не хотим, чтобы пострадал такой замечательный менестрель?

– Да помолчи ты! – не выдержала Анела.

Коснулась герба на воротах – и те легко приоткрылись. Анела с Аскрелом вышли на дворцовую площадь.

Аромат цветущих яблоневых аллей вдоль края площади туманил голову. Высокая статуя крылатой леди возвышалась, как незыблемый памятник. А за ней красовался в лунном свете белоснежный дворец с пятью башнями. Око на шпиле самой высокой от взгляда Анелы, казалось, засияло ярче. Четырнадцать статуй воинов попарно напротив друг друга застыли в ожидании на семи ступенях широкой лестницы.

Вдруг яблони зашелестели. Белоснежные нежные лепестки сорвались с ветвей и, подхваченные ветерком, взметнулись в воздух и понеслись к Анеле. Закружился вокруг неё лепестковый вихрь, словно город нежно обнимал её. А затем осыпал лепестками, которые частично остались на одежде, на волосах.

– Красиво, ничего не скажешь, – нарушил торжественную тишину менестрель. – Чего от иридис не отнять, так умения создавать красоту. А потом легко отказываться от неё.

В голосе мелькнули горькие нотки. Анела удивлённо оглянулась на Аскрела. Но привычная насмешливая улыбка и чуть прищуренные глаза заставили покачать головой. Видимо, показалось.

В молчании дошли по брусчатке, кругами вьющейся вокруг крылатой статуи и по всей площади, до дворца.

Стоило ступить на первую ступень, воины в приветствии вскинули мечи. Рядом с проклятием отшатнулся менестрель. Но под её насмешливым взглядом, вскинул голову и снова шагнул за ней. Хотя от Анелы не укрылось, с какой он опаской посматривал на остальных воинов, последовавших примеру первой пары. Радужная дева на двери сияла. Анела коснулась дверей, и те распахнулись, пропуская внутрь.

Яркий свет сотни свечей, отражающийся от позолоченных канделябров на стенах, на миг ослепил. А когда Анела привыкла, то довольно кивнула. Она дома.

Просторный холл, с изгибающей по краю змейкой лестницей. Стены украшены картинами в тяжёлых рамах. У дверей стоят рыцарские доспехи, сквозь витражные окна просачивается лунный свет. А в начищенном до блеска паркете отражается огромная хрустальная люстра-каскад с десятком окружностей свечей.

– Как-то простовато у вас тут, вы не находите, моя королева? – ехидно поинтересовался Аскрел.

Угрожающий звон хрустальных капель на люстре стал ему ответом.

– Аскрел! Если не ценишь своей жизни, пожалей хотя бы мой дворец! – огрызнулась Анела.

Испортил гад всё удовольствием от возвращения домой. Но разве менестреля она смогла бы хоть раз заставить замолчать? До нужной комнаты он раскритиковал и излишнюю позолоту, по его мнению, на лепнине, жесткие дорожки под ногами, гладкие перила и узость лестницы с крутыми ступенями… Словно желал узнать степень терпения дворца. Анела чувствовала, как в напряжение сжимается воздух. Пока её мысленные уверения, что всё прекрасно, дворец сдерживало. Оставить в какой-либо комнате менестреля, она не решалась.

И когда перед ними появилась расписная всеми цветами радуги дверь, с облегчением выдохнула. Дошли.

Круглая комната с теряющимся где-то высоко куполообразным прозрачным потолком. Стены ярко расписаны картинами радужного мира. Со временем не поблекла ни чёрточка. Краска всё также сияла, словно вот только что художник перестал воспроизводить сражения, города, иридис.

В середине зала стоял круглый алтарь, из которого бился ввысь сверкающий поток. И в нём сиял всеми цветами радуги венец. Анела протянула к нему руку. Венец сорвался с месте, словно только этого и ждал. Пролетел мимо руки и опустился на голову. Вокруг закружилось радужное пламя шести стихий. Они приветствовали возвращение хозяйки.

– Это Радужный венец? – выдохнул менестрель, где-то растеряв свою язвительность. – Ты оставляешь его без охраны?

Анела кивнула. Старая Амбра – самое безопасное место для венца. Пуща к городу никого не пропустит без разрешения своей хозяйки. Анела направилась к стене напротив двери. Прикоснулась к изображению венца, и стена раздвинулась, запуская в маленькую комнату без единого окошка. Здесь на тяжёлом столе горела лишь одна свеча в серебряном канделябре. Освещала три больших шкафа. Один полностью был заставлен книгами в крепких переплётах, второй шкаф состоял из множества шкафчиков, на которых сверкали надписи. В нём хранились засушенные травы и другие ингредиенты для эликсиров, отваров и ритуалов. А вот в третьем шкафу все полочки заполнены пузырьками и колбочками. На столе бумаги с чертежами и записями, а чуть в стороне маленький очаг. Когда-то комнату использовали королевы иридис для работы со своими стихиями. И Анела, помнится, с удовольствием её исследовала после освобождения иридис от власти амулетов. Китан и Злат тогда едва смогли вытащить её из неё, пора было возвращаться в столицу.

Анела махнула головой, откидывая воспоминания. Время не терпит.

– Аскрел, хватит сверлить взглядом алтарь. Уверена, жертв на нём не приносили, даже не мечтай. Лучше помоги мне!

Осторожно вытащила свёрток из-под плаща и положила на стол. Нетерпеливо скинула плащ на кресло. Бережно развернула ткань, освобождая книгу. Кончиками пальцев робко провела по переливающейся обложке. Страницы перелистывались с мягким шуршанием. Вот и нужный ритуал Празидиум. Рядом с текстом схематический рисунок. Был бы выбор, Анела не стала бы обращаться к стихиям. Но ради родных можно и нарушить данное себе обещание.

– Аскрел, мне нужен алмаз, янтарь, сапфир и жемчуг. Найди в шкафу, – кивнула Анела на шкаф справа от себя. Сама из ящика стола вытащила коробочку с мелом и изогнутый волной кинжал. Мел пересыпала в маленькую глиняную ступку.

– Что вы задумали? – замер перед ней Аскрел.

– Небольшой ритуальчик! – усмехнулась Анела, перечитывая вновь и вновь слова заклинания. Перечисление стихий. «Своей кровью прошу у вас помощи. Защитите моих родных» Перечисление имён. И напоследок: «Цена – моя жизнь". На древнем, ещё до перехода в этот мир языке иридис. Всё просто.

Пора! Богиня, пусть всё получится!

– Что-то мне это не нравится, – пробормотал менестрель и положил четыре камня на стол рядом с книгой.

Анела только пожала плечами. Ей нет никакого дела, что что-то ему не нравится. Это совершенно его не касается!

Выгнала Аскрела из кабинета, не смотря на все его просьбы поглядеть хотя бы одним глазком. И плотно закрыла дверь. Нужно переодеться. Для ритуала необходимо, чтобы было как меньше препятствий между Анелой и окружающим миром. В сундуке у стены лежала белоснежная мантия. Расплела косу, волосы тяжёлым водопадом рассыпались по спине. Радужный венец сдерживал их, не давая перекинуться на лицо. Амулет положила на стол, а кинжал и ступку взяла в руки.

Аскрел стоял прислонившись к стене и только что не насвистывал в потолок. Когда она вышла, менестрель обернулся и несколько мгновений разглядывал её. Жёлтые глаза сверкнули. Менестрель прижал ладонь к сердцу и склонился в поклоне.

– Леди, в брюках вы красивы, а в платье просто неотразимы, – своим завораживающим голосом проговорил он.

– Тебе не надоело? – буркнула Анела, обходя его по дуге и направляясь к алтарю. Паркет пола холодил босые ступни. – Стой в стороне и не вмешивайся!

– Ваша просьба – для меня приказ…– донеслось в спину и едва слышно, – малышка.

Анела сделала вид, что не услышала. Не до разбирательства. Она поставила ступку на алтарь и лезвием кинжала полоснула себя по ладони. Острая боль заставила зажмуриться и прикусить губу. Из раны выступила кровь. Анела сжала кулак и несколько капель упали в ступку, окрашивая мел. Второй рукой провела над раной. Порез окружили радужные искры. Прохлада остудила боль. Вскоре рана затянулась, словно её и не было. Хорошо. Кинжал больше не нужен. Самое неприятное действо в ритуале закончено. Осталось нарисовать мелом рисунок на полу. Четыре круга по всем четырём сторонам, соединяющие линиями, которые пересекались у алтаря. В круги положить по камню, олицетворяющие четыре стихии.

Всё готово. Осталось дождаться рассвета. Анела подняла голову. Сквозь прозрачный купол стало заметно, как чёрное небо светлеет. Пора!

Анела ступила на алтарь, прямо в переливающий воздушный поток. От венца повеяло теплом. Он сжимал голову, внушая уверенность, даря силы и надежду. Анела подняла лицо, воздела руки и возвышенно заговорила:

– Игнис эт Аква. Терра эт Каэли, – камни в кругах засветились, из них брызнули к потолку лучи названных стихий. Красный и синий, жёлтый и голубой – огонь и вода, земля и воздух. Соединились с солнечным светом. – Витай эт Мортен! – в сердце стал разгораться огонь, по венам побежала ледяная лава. Из заколовших кончиков пальцев хлынули зелёный и фиолетовый потоки: жизнь и смерть. Единой струей стихии закружились над головой.

– Эйус сангуйнем плис ат вос ауксилиум. Прайсидиум миа пропинкуй!

Стихии хлынули на неё, закружились вихрем, проникая в сердце, в кровь. Сердце кольнуло болью. Кровь быстрее заскользила по венам. Горячая кровь от смешения стихий. Могущество пьянило. Обещало исполнить всё, что она не попросит. Только пусть она выпустит их на свободу. Кончики пальцев вновь закололо. Анела соединила пальцы обеих рук перед собой, крикнула первое имя: – Китаний Чаврус!

И разъединила руки. Из них вырвался радужный луч и исчез в пространстве. Перед внутренним зрением мелькнула картинка. Китан с открытыми глазами лежит на кровати. Беспокоится о ней. Милый брат. Радужный луч ударил ему в грудь так, что Китан резко сел. Лицо исказилось от боли, но затем вновь разгладилось. Китан озадаченно потёр грудь и снова лёг.

– Арлий Чаврус! Мишаня Зимирий! Софика, Алика, Висея Игнис!

Лучи выскальзывали один за другим. Всех остальных они заставали спящими. И те лишь обеспокоенно шевелились во сне. С каждым именем силы Анелы таяли. Перед глазами мелькали серые крапинки. В голове туман. Ноги подгибались. Того гляди упадёт. Анела не предполагала, что столько сил понадобится. Ещё немного. Ещё одно имя, последнее. Какое? Кого она хотела защитить? Имя! Седьмое…

– Малыш из сна, – вырывается из неё. Не то…

Луч врывается в тёмную комнатушку, затем в грудь черноволосого мальчика. Он во сне чуть застонал и вновь спокойно задышал.

Ребёнок и впрямь существует в реальности?

Последние слова, уже падая в пропасть беспамятства:

– Претиум – мия витай!

«Вновь перестаралась…» – мелькнуло в голове перед густой темнотой.

****

– Лун, побери! – выругался Аскрел, бросаясь к Анеле.

Едва успел подхватить падающую с алтаря девушку.

Она почти ничего не весила. Безвольной куклой лежала у него на руках. Глупо приниматься за сложный, забирающий много сил ритуал, не подготовившись. Но видно именно так, с бухты-барахты, привыкла действовать эта девчонка. Сейчас нужно время, чтобы она восстановила свои стихии. Венец тускло поблёскивал в волосах, свесившихся чуть ли не до пола, но кристаллы в нём с каждым мгновением разгорались всё сильнее. Восстанавливались и становились сильнее прежнего. Как и весь венец.

Аскрел перенёс королеву в комнатушку-кабинет и осторожно положил в кресло. Потянулся было к венцу – снять – искра из огненного кристалла обожгла руку.

– Да знаю я, знаю! – буркнул Аскрел, отдёргивая руку. – Не очень-то и хотелось!

Во сне лицо маленькой королевы стало умиротворённым. Не видно ледяного блеска в фиалковых глазах, непреклонно вздёрнутого подбородка. Сейчас она выглядела той, кем была: восемнадцатилетней девчонкой, на которую свалили ответственность за целое королевство. Усталой девчонкой.

– Проклятие! – зло выругался Аскрел, вскакивая на ноги.

Ещё не хватало её пожалеть. Эту дуру! Она даже не предполагает, какое оружие своим ритуалом вручила против себя. И кому…

С первых же слов на Старом языке Аскрел узнал ритуал Празидиум. Ритуал, который защищал родных иридис. Но если кто-то из них будет присмерти – вместо него умрёт сама иридис. Это как же нужно любить своих родных, чтобы ставить на кон свою жизнь? Но какие возможности открывало это знание, какие комбинации можно было осуществить. Но итог в них один – смерть королевы иридис. Только так они смогут добиться желаемого. От судьбы не уйти.

Голову сжало предупреждение.

«Да не опасен я ей! Сейчас…» – мысленно отмахнулся Аскрел от дворца.

Он не был готов, что город, построенный иридис, встретит его такой ненавистью, желанием уничтожить. Едва смог справиться с собой, пока маленькая королева ничего не заметила. Без неё он навряд ли сможет покинуть этот город.

Дворец перестал угрожать, но продолжил настороженно наблюдать за Аскрелом.

«А что ты на это сделаешь?» – мысленно обратился к дворцу Аскрел. И провёл кончиками пальцев по нежной щеке. Красивая всё же эта малышка, этого у неё не отнять. Но какая же доверчивая, королевская жизнь ничему её не научила. Край глаза ухватил яркий свет. Огляделся, но никакого свечения, кроме свечи на столе, в кабинете не было. Показалось?

По стене дворца пробежала угрожающая рябь. Голову вновь сдавили предупреждающие тиски.

Аскрел хмыкнул и отвернулся от кресла, рукой невольно коснувшись плеча королевы, прямо рисунка пера.

В шкафу напротив вновь сверкнул огонёк, но стоило отодвинуть руку от Анелы, тут же погас. Интересненько...

Аскрел уже умышленно притронулся к плечу Анелы, обводя контур радужного пера. Расписную шкатулку в шкафу окружило белое сияние. «Значит, тайник, малышка? А ты не подумала, что тайное когда-нибудь станет явным?»

Аскрел шагнул к шкафу, достал шкатулку из красного дерева. И повертел её в руках. Небольшая. От дерева веяло теплом силы. На всех четырёх стенках искусно вырезаны изображения стихий: огонь перьями отбрасывает тени и стремится вверх, вода волной набегает на скалы, находящиеся на следующей стенке, и ветер колышет ветви деревьев. На крышке – цветущие яблони – символ жизни. А дно изрезано рисунками сухих ветвей. Открыть шкатулку Аскрел не смог, как ни пытался. Ни замка, ни тайной защёлки, ни щели, в которую можно было бы подсунуть лезвие ножа. За спиной донёсся шорох, вскрик. Аскрел обернулся и медленно положил шкатулку на место…

****

Радужный мир встретил радостным сияющим калейдоскопом. Босые ступни шли по тёплой тропе, крылья тянули плечи и волоклись по земле. Сил распахнуть их, взлететь не было. Да и желания тоже.

Вроде, всё было как и раньше. Стихии потоками бежали по венам. Разгоняли усталость, придавали сил. Всё тоже радужное сияние вокруг. Но что-то в этом мире было не так. Тревожно, неприятно. Не было того ощущения дома, где тебя всегда ждут и с радостными объятиями встречают. Богиня! Откуда это предчувствие беды?

Анела заново осмотрелась и насторожилась. Со стороны, где была бы империя в реальном мире, появлялась чёрная пелена, края которой терялись в пространстве. Пелена стеной нависла над Анелой. Запульсировала. С той стороны в неё врезалось какое-то существо, стремясь порвать, прорваться. Анела отшатнулась, прижала руки к груди, к неистово бьющемуся сердцу. Второе существо присоединилось к товарищу, третье. Они копошились за пеленой, врезались в неё раз за разом. Доносился скрежет, рычание. Жаждой, смертью, холодом веяло от этой стены.

По коже Анелы побежали мурашки, сердце билось часто-часто. Того гляди выскочит наружу.

Вдруг по ту сторону наступило затишье. Существа отступили. Анела не успела выдохнуть, как её накрыла такая сила, что подкосились колени. Пелена прогнулась больше прежнего, стал различим контур огромной головы, которая тянулась к Анеле. Нависла над ней. Ниже, ниже...

Анела сжалась, стараясь стать как можно меньше, незаметнее. Желание сбежать, исчезнуть как можно дальше было невыносимо, но ноги не подчинялись. Их словно вкопали в землю. Не шевельнуться, не вздохнуть.

– Ты умрёшь, – прошелестел в голове шёпот. Он вгрызался в сознание, затоплял ненавистью.

Сердце сжала стальная рука. До боли, до крика. Стихии побежали быстрее по венам. Стремились разорвать тиски невидимой руки. Безуспешно. Воздуха не хватало. Анела задыхалась.

Она упала на колени, схватилась за горло. Хоть немного воздуха. Богиня… Стон сорвался с губ. Во рту металлический привкус. Голову окутывал туман. Конец?

– Не сейчас-с, – вновь сквозь помутнение прошелестел ледяной равнодушный голос.

Тиски, сжимающие сердце, так резко исчезли, что Анела растянулась на земле. В глазах потемнело...

****

Анела резко выпрямилась, часто вдыхая воздух. Сердце продолжало биться как бешенное. В ушах до сих пор звучал отголосок шёпота. Перед глазами – туман.

Она сжалась, обняла себя за плечи. Но успокоить ледяную дрожь, сотрясающую тело, никак не могла.

«Его нет. Кто бы он ни был, его нет. Пока… Здесь… В реальности», – убеждение не помогало. Тьма… сама Тьма прикоснулась к ней. Она рядом… От неё не спрятаться даже в Радужном мире… В мире, который Анела считала самым безопасным и родным….

К плечу прикоснулись. Анела взвизгнула и отпрянула, вжавшись в мягкую спинку кресла. Воззрилась на парня, нависшего над ней. Не узнавая.

– Всё хорошо, леди. Всё хорошо, – проговорил он тихо, медленно поглаживая по плечу.

Тёплые прикосновения успокаивали. Анела приходила в себя и осознавала, что сейчас ей ничего не грозит. Тьма пока вырваться не может. И, да поможет Богиня, не появится в реальном мире.

Аскрел склонился ближе и тихо проговорил:

– Так что же напугало малышку-королеву?

Жёлтые глаза оказались совсем рядом и поймали её взгляд. Тёплое дыхание касалось её лица. Анела замерла, словно под взглядом змея-агнуса. Не в силах шевельнуться.

– Тьма… – само собой выскользнул ответ. – Я видела Тьму.

Даже лишь при одном воспоминании по телу пробегала дрожь.

Лицо Аскрела переменилось, и он на миг отклонился от Анелы. Но через мгновение на губах вновь заиграла усмешка. И он завораживающе прошептал:

– Тьма? Ваше величество, я вас защищу... За один маленький поцелуй.

Жёлтые глаза вновь поймали её взгляд. Казалось, они проникали в самую душу, завораживая своими тёмными крапинками, притягивая, успокаивая, обещая… Аскрел нежно коснулся её подбородка, приподнял лицо и, склонившись, у самых губ выдохнул:

– Один поцелуй…

– Прекрати, – попросила она. Вышло больше похоже на мольбу, чем, как она хотела, на требование.

– Что, моя маленькая королева? Неужели вам не нравятся мои прикосновения? – отпустил подбородок, провёл рукой по щеке, коснулся кончиков губ. Анела невольно облизала их.

В том то и дело, что ей безумно хотелось, чтобы он прикасался к ней. Хотелось ответить. Но позволить себе слабость…

Звон разбивающего стекла заставил её вздрогнуть и отпрянуть назад, прижавшись к спинке кресла. Очарование было разрушено. От пронзившего её холода поёжилась.

– Прекрати свои игры! – уже твёрже потребовала она, глубоким вздохом успокаивая бьющееся сердце и бурление стихий. Мысленно поблагодарила дворец, который так вовремя уронил один из пузырьков в шкафу. К счастью, пустой.

Аскрел пожал плечами, всё также глядя на Анелу жарким взглядом:

– Игры? Вы красивы, притягательны. Ничего странного, что вы мне нравитесь. Да и развеяться после потрясения нужно. Не каждый день на твоих руках оказывается бессознательная королева. И судя по всему, объяснять вы ничего не желаете? – Анела кивнула. С чего это она должна объясняться? Да и не должен он знать, что она делала. – Ну что ж. Ваша воля. Придётся мне самому вам показать кое-что интересное, – повернул за плечи к шкафу за спиной.

Отпрянуть не успела, а потом и сама застыла. На полке переливалась радужными цветами с мельканием чёрно-белых искр шкатулка, которую невозможно было открыть. Сколько раз Анела пыталась это сделать. А вот свечения ни разу не было.

– Но стоит мне отпустить вас, – у самого уха шепнул Аскрел. Тёплые прикосновения исчезли – шкатулка светиться перестала, – как видите. Интересно?

«Интересно?» – не то слово. Странно, необычно.

Анела медленно встала с кресла, подошла к шкафу и взяла шкатулку. Она не изменилась, всё та же, разрисованная символами стихий. И открываться не желала.

– Попробуем вместе? – предложил Аскрел.

Анела и не заметила, когда он встал с ней рядом.

Тёплые шершавые руки легли на её ладони. Шкатулка вспыхнула радугой. Прикосновение к крышке и та откинулась. Внутри на алом бархате лежал свёрнутый в трубочку свиток из белоснежной бумаги и небольшой с вырезной рукоятью кинжал.

– Чего ждёте, ваше величество? – поторопил Аскрел.

Анела лишь недовольно глянула на него через плечо и осторожно вытащила свиток. Аскрел убрал руки. Шкатулка перестала светиться, но не закрылась.

Свиток разворачивался туго. Но вот, наконец, перед ними белый лист бумаги, на котором витиеватым почерком выведено несколько строчек на древнем языке. Ни пятна желтизны, да и буквы не поблекли. Словно самое большее лишь год назад положили свиток в шкатулку. Но уже триста лет, как древний язык не известен. Судя по учебнику, который попался Анеле в Старой Амбре два года назад, его изучала только королевская семья для своих ритуалов. Именно в этом учебнике и попалась ей ссылка на книгу Защиты.

– Прочитаете?

«Закружатся в танце Солнце и Луна. Сольются в танце две половинки одной души. И в небо устремится зверь Света. Только тогда уйдёт Тьма на века», – негромко прочитала Анела. В углу золотился оттиск полумесяца в солнечном круге.

Анела мысленно повторила: «Уйдёт Тьма на века». Строчка, дарящая надежду. Пророчество? Но почему всё так неясно и непонятно? А когда-нибудь пророчества прямо говорили, что будет? «Закружатся в танце Солнце и Луна» Встретятся? «Сольются в танце две половинки одной души». Две половинки души… Влюблённые? Что за зверь Света?