Текст книги "Киндрэт (Тетралогия)"

Автор книги: Алексей Пехов

Соавторы: Наталья Турчанинова,Елена (1) Бычкова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 107 страниц)

Я схватил подростка в охапку, прикрыл нас плотной завесой и побежал. Мальчишка крепко вцепился в меня, почти задыхаясь. У него кружилась голова и шумело в ушах. Человеческому телу было сложно переносить скорость передвижения киндрэт. А бежать приходилось действительно быстро.

Тоннель расширился, появились боковые ответвления. Я свернул в первое же из них. Толстые перекрученные провода тянулись по стенам. Кое-где светили лампы. На каменном полу, между шпалами, натекли лужицы воды. Пару раз из-под ног с писком выскакивали крысы. Вдали прогрохотал поезд. Похоже на боковой отросток основной дороги, видимо, электрички проходят здесь редко.

Нас не преследовали. Были слишком заняты или еще не нашли мертвое тело брата. Вспышки человеческой боли стихли, отдалились, асиманы почти не ощущались. Заглушить источник эмоций могло только действительно большое расстояние. Значит, пока бояться нечего. Я остановился, еще раз прислушался. Точно, все тихо. Мы отошли достаточно далеко. Можно было выбираться из метро, но Лориан начал всхлипывать и вырываться. Пришлось поставить его на ноги. Мальчишка опустился на корточки, ткнулся лбом в колени, сжался в комок, плечи его затряслись.

– Они их всех… убьют… убили, – можно было разобрать сквозь всхлипы. – Такие звери… сволочи.

Я присел рядом, протянул руку, но он сбросил с головы мою успокаивающую ладонь:

– Отстань! Уйди! Ты такой же! Ты их всех бросил!

И он снова затрясся в беззвучных рыданиях. Шок.

Это скоро пройдет. Через несколько минут Лориан вытер руками щеки, полез в карман, вытащил мятый носовой платок, громко высморкался. Спросил немного невнятным после слез голосом, не глядя на меня:

– Зачем они это делают?

– Им нужен материал для опытов. Они проводят эксперименты над живой материей.

– Какие еще опыты? – Тинейджер сложил мокрый платок, вытер нос ладонью.

– Не знаю. Меня не приглашали в их лаборатории.

– Но ведь когда прибудут спасатели…

– Они найдут поврежденный поезд. Кучу обгоревших трупов. Никто не поймет, что в них не хватает некоторых частей. Асиманы не оставляют после себя следов. Обычно.

Лориан зажмурился, прижал сжатые кулаки ко рту. Ему было противно. Больно. Сказка о загадочной жизни киндрэт, которую я рассказывал ему, не имела ничего общего с реальной жизнью. Она была отвратительна.

– Вы считаете нас скотом, да? – прошептал он почти с ненавистью.

– Я не считаю.

– Да ладно. – Мальчишка не знал, что думать. – Вранье это! Все вы…

Он говорил что-то еще, но я уже не слушал. В голове зазвучал смутно знакомый, разъяренный голос: «Дарэл! Тварь! Я знаю – ты меня слышишь! Ты убил моего ученика! Встречу – выжгу твои мозги, ублюдок!»

– Что случилось?! – Голос Лориана задрожал.

– Уходим! Немедленно!

– Они нас нашли?

– Нет. Пока нет.

Эрнесто. Вот кто послал мне «сообщение». Сильный и очень опасный маг. Один из помощников Амира. Угораздило же меня встретиться с его «птенцом»! Но как он узнал меня?! Чайлд был на постоянной связи с учителем?

Найти нас он не сможет. Только если пошлет своих приятелей прочесывать всю округу или наткнется случайно.

– Дарэл!

– Идем.

Рывком я поднял его на ноги и повел за собой. Меня не испугала угроза асимана. Но неприятное покалывание в области солнечного сплетения ощущалось. Амир, Паула, Словен, Эрнесто… Похоже, у меня редкая способность наживать врагов.

В конце тоннеля вспыхнул свет, рельсы задрожали. Лориан вскрикнул. Я мгновенно подхватил его, перебросил через плечо и снова бросился бежать, высматривая в стенах нишу или проход, где можно спрятаться, пропуская несущийся следом поезд. Нет ничего глупее – спастись от асиман и попасть под колеса электрички. Узкий коридор показался слева.

Я резко свернул и на полном входу вмазался в охранное заклинание, натянутое поперек прохода. За долю секунды до контакта, почувствовав неладное, отшвырнул Лориана, но сам отпрыгнуть не успел. Боль была жуткая. Меня прошило насквозь острыми ледяными прутьями, парализовало, скрутило и швырнуло на пол, трясущегося, взмокшего.

– Дарэл!!

– Не подходи… не трогай. – Собственный голос доносился до меня как будто сквозь вату. За спиной прогрохотал поезд, обдав горячим воздухом.

Заклинание оказалось старым. Его магическая мощь значительно ослабла от времени. Интересно, кто поставил? Явно не Асиман. Будь это работа пироманов, меня бы слегка поджарило. А здесь… нет, не могу классифицировать. Никогда с таким не работал. Надо будет спросить у Кристофа.

Я медленно встал на четвереньки, потряс головой. Испуганный Лориан сидел на расстоянии вытянутой руки:

– Что с тобой?

– Уже ничего.

Я медленно поднялся, держась за стену, потер шею. Мальчишка тоже вскочил:

– Что это было?

– Старое заклинание. Очень старое.

– А… ясно. Тебе помочь?

– Нет. Идем.

Голова еще немного гудела, в коленях ощущалась слабость, но я уверенно направился вперед, одновременно настраиваясь на волну человеческих ощущений. Лориан шагал рядом, тревожно поглядывая на меня.

Минут через двадцать мы выбрались на станцию. И я искренне удивился, когда увидел ее название. Подземные ходы вывели на ветку, не имеющую никакого отношения к той, с которой мы начинали путешествие.

– Вот что, хватит с меня метро, – заявил я, рассматривая бледного испачканного Лориана. – Поехали на такси.

Мальчишка не возражал.

Последние тридцать лет Кристоф жил в роскошном особняке на набережной, где его квартира занимала три этажа – второй, первый и подвал. Планировка апартаментов была настолько странной, что я до сих пор не мог понять, сколько здесь комнат. К тому же через каждые три-четыре месяца кадаверциан переставлял всю мебель «из гостиной в спальню и наоборот».

На первом и втором этажах я бывал довольно часто, в подвал он не пускал меня никогда. Впрочем, туда я и не стремился попасть. В подвале находилась лаборатория, где кадаверциан проводил свои малопонятные опыты.

Кристоф открыл дверь лично. И молча уставился на меня. Именно уставился. Он умел смотреть таким тяжелым мрачным взглядом, под которым становилось очень неуютно.

Мы пришли не вовремя. Кадаверциан был одет в белый, вполне современный комбинезон, его роскошные черные волосы оказались безжалостно стянуты резинкой на затылке, на тонких медицинских перчатках, которые он небрежно засунул в карман, бурели подозрительные пятна, а из глубины квартиры тянуло сладковатым, неприятным и очень знакомым запахом.

– Привет, Крис, нам следует уйти?

Он перевел взгляд с меня – грязного, измученного, в разодранной куртке, на не менее чумазого и уставшего Лориана. Повел черной бровью:

– Ладно. Заходите.

Мы вошли. Кристоф махнул рукой в сторону одной из своих многочисленных «гостиных» и скрылся за дверью, ведущей в подвал, едва ли не бегом. Лориан вопросительно посмотрел на меня, но я лишь улыбнулся и пожал плечами.

– Давай лучше пройдем сюда.

– Он рассердился?

– Нет. Скорее удивился.

Указав на черное кожаное кресло, я пошел на кухню. Здесь у Кристофа кроме холодильника с запасом крови было еще несколько шкафов, в которых хранилась человеческая еда. Бутылка хорошего виски и чуть менее хорошего вина, пакетики со специями, пачка миндального печенья. Интересно, зачем кадаверциану эти запасы? Кого угощать?

Я открыл бутылку вина, вылил его содержимое в ковш, поставил на плиту, вскипятил, добавил специй. Судя по запаху, получилось неплохо. Перелил в кружку и отнес Лориану.

Он пил горячий глинтвейн и постепенно успокаивался. Психика подростков очень гибкая, хотя и рыхлая. Любой пустяк может оставить на ней незатягивающиеся рубцы, а серьезное происшествие забывается быстро. Вытесняется другими более яркими впечатлениями. Впрочем, так бывает не всегда.

Допив вино, мальчишка принялся с любопытством оглядываться по сторонам. Я его понимал – здесь было на что посмотреть. Великолепная комната казалась немного мрачной – черное дерево, зеленоватая бронза… и на этом темном фоне неожиданно ярким пятном – огромный букет желтых тюльпанов в круглой черной вазе.

Я поднял взгляд выше. На стене висела картина в широченной раме, отсвечивающей тусклым золотом: рыцарь в алом плаще, небрежно наброшенном на вороненые доспехи. Казалось, рука его в тяжелой чешуйчатой перчатке опирается прямо на массивную раму, а край плаща откинул легкий порыв ветра. Другая ладонь лежала на древке огромного боевого топора. Я встретился с холодным, пристальным взглядом и снова посмотрел на Лориана. Тот оглянулся, чтобы понять, с кем я его сравниваю, увидел портрет. Голубые глаза широко распахнулись.

– Он похож на Кристофа.

– Это и есть Кристоф… в молодости.

Портрет едва заметно улыбался в пустоту.

Когда-то на противоположной стене висела картина с изображением очаровательной молодой дамы в зеленом, с глубоким вырезом, платье, и пунцовой розой в руках. Она смотрела на рыцаря сквозь узкие прорези бархатной полумаски, и ее глаза сияли. Флора времен Людовика XIV и молодой Кристоф в своих «парадных» доспехах… Потом портрет темноволосой красавицы исчез со стены.

Я не знаю… не должен был знать, что и как у них было. Но хорошо помню. Услышав о гибели Флоры, невозмутимый элегантный Кристоф, будто обезумев, с дикой яростью принялся крушить свою великолепную квартиру. Он не пожалел ничего, даже уникальной коллекции этрусских ваз с треножником. А потом на несколько месяцев закрылся в подвале и не откликался ни на стук, ни на мысленные призывы. Никто не знал, что он там делал. Пытался напиться, обратился к странной магии или думал о мести?.. Никто этого не знал, даже я, хотя мне всегда казалось, что Кристоф доверяет мне больше других.

Когда кадаверциан снова появился среди нас, он был почти прежним: спокойный, рассудительный, холодный, только еще сильнее ненавидящий Асиман, еще более жесткий и решительный. Он не оставил ничего, что могло бы напомнить ему о ней. Он заставил себя забыть или действительно забыл…

– Дарэл…

Я вздрогнул, услышав тихий голос, и очнулся. Лориан поднялся со своего кресла и подошел ближе, встревоженный моим долгим молчанием и невидящим взглядом. Сейчас подросток выглядел откровенно испуганным.

– Здесь так странно, так темно. Вон в том углу стоит египетская статуя, а в том – саркофаг, гобелены на стенах очень мрачные… а ты все молчишь и молчишь, словно спишь с открытыми глазами. Мне страшно.

– Здесь нечего бояться. – Я подвинулся, давая ему место рядом с собой.

Лориан забрался на диван, приложился щекой к кожаной спинке, посмотрел на меня сонными глазами.

– А что это было за заклинание – там, в метро?

– Какое заклинание? – Кристоф стремительно вошел в комнату, на ходу поправляя манжеты.

Он успел переодеться. Сменил современный комбинезон на свою обычную одежду, стилизованную под Средневековье. Рубашка с манжетами, бриджи, сапоги из мягкой кожи. Мой друг сел в кресло, закинул ногу на ногу, и на фоне темной гостиной его глаза засветились ядовито-изумрудной зеленью. Точно такой же взгляд был у статуэтки египетской кошки, стоящей на полке над его головой. Мудрый, спокойный, пронизывающий.

Тинейджер смотрел на колдуна, открыв рот, забыв о глинтвейне и пугающем интерьере комнаты. Все кадаверциан отличались этим необъяснимым изяществом, изысканностью, загадочностью. Очарование смерти. Дурацкое выражение, но я никогда не мог подобрать лучшего определения. Они были окутаны мистической, магнетической дымкой, притягивающей к ним. Я видел, как на Кристофа смотрели женщины, стоило ему появиться в обществе. Любом, не важно человеческом или вампирском.

– Ну? – многозначительно произнес он.

– Мы были в метро! – выпалил Лориан, покраснел от собственной смелости и пролил остатки вина себе на колени. После путешествия по подземке его брюки не особенно пострадали от этого.

Кристоф, чуть приподняв брови, взглянул на мальчишку. В лице мелькнуло легкое удивление, которое могло возникнуть, если бы в его присутствии неожиданно заговорил неодушевленный предмет. Но колдун тут же справился с собой, мысленно стараясь поднять статус гостя от существа низкой степени разумности до собеседника, равного себе.

– И что же случилось в метро?

– Асиман напали на поезд. – Я забрал из рук Лориана кружку, оберегая его от очередного обливания. Поставил на стол, рядом с букетом. – Полагаю, подробности мы прочитаем в завтрашних газетах. Состав сошел с рельсов. В связи с повреждением проводки три вагона загорелись. Количество жертв не установлено. Причины катастрофы – старение металла, несоблюдение норм эксплуатации состава, подмыв почвы, оседание грунта и так далее…

– Они всех убили, – мрачно произнес мальчишка, глядя на свои поцарапанные, грязные руки. – Дарэл говорил, им нужны люди для опытов. Что это за опыты?

Кадаверциан глубоко вздохнул, крепко сжал подлокотники кресла:

– Я полагаю, они пытаются синтезировать из человеческой плоти вещество, способное обеспечить защиту от солнца.

– Ну да?! – не очень вежливо воскликнул тинейджер, тут же прикусил язык и виновато покосился на меня.

Кристоф благодушно усмехнулся, подался вперед, пристально рассматривая смущенного гостя.

– Что тебя удивляет? Под действием ультрафиолета в твоей коже вырабатывается меланин. Если бы получилось синтезировать химическое вещество, способное придать коже киндрэт свойства такие же, как у человека, они получили бы большое могущество.

– Теоретически… – осторожно заметил мальчишка, – наверное… возможно. А практически… на это надо потратить уйму времени.

– Времени у них неограниченное количество. Дарэл, у тебя подозрительно задумчивый вид. Примеряешь на себя положительный результат эксперимента?

– Это было бы неплохо. – Я сам не знал, что думать о грандиозных планах асиман. Скорее не верил в их успех, хотя… – Думаю, проще было бы экспериментировать не над людьми, а над ревенантами. У них-то есть иммунитет от солнца.

Я предполагал, Кристоф оценит мое чувство юмора, но он продолжал серьезно смотреть на меня, постукивая пальцами по ручке кресла.

– Дарэл, ты знаешь, отчего погиб клан Обайфо?

– Они решили, что у них выработалась защита от ультрафиолета, и дружно вышли на улицу днем?

Колдун покачал головой с видом полной беспомощности перед моим легкомыслием.

– Они решили стать всемогущими, почти так же, как Асиман сейчас. И слишком далеко зашли в своих экспериментах. Мечта каждого клана – увеличить свой потенциал. Идеальным было бы объединить силу нескольких мастеров. Например, психическую мощь даханавар, огненную магию асиман и выносливость ревенантов.

– Подожди! Ты хочешь сказать, Обайфо работали с ревенантами?

Довольный произведенным впечатлением, Кристоф откинулся на спинку кресла, рассматривая свои тонкие кружевные манжеты.

– Да, но это было давно.

Лориан нетерпеливо заерзал, ему очень хотелось узнать, кто такие ревенанты, но он молчал, не решаясь прервать разговор.

– Они погибли в процессе своих опытов?

– Нет. Их уничтожили. Остальные кланы объединились и… – Он сжал кулак, потом раскрыл ладонь и сдул с нее воображаемую пыль. – Это единственный случай за историю, когда мы все действовали сообща.

– Они действительно добились чего-то стоящего?

– Я не присутствовал при опытах. Но думаю, Старейшины не стали бы паниковать понапрасну. Представляешь, что можно создать, объединив силу нескольких кланов и добавив особенности ревенантов? Собрать всю возможную мощь в одном клане. Обайфо стал бы непобедим.

В моей памяти всплыло недавнее видение. Иован и Рамон, стоящие над умирающим братом. Вспомнились слова Фелиции: «Вьесчи лишены магии. Они пытаются получить немного магического потенциала у греиганнов».

– Исследования Обайфо уничтожены? Полностью? Или осталось хоть что-то?

Кристоф повел рукой с видом трагического актера, заканчивающего финальный монолог:

– Кто знает…

– Мне кажется, в последнее время интерес к соединению сил вернулся.

– Может быть.

Он больше не хотел говорить об этом. У него были свои не слишком приятные воспоминания. Личного характера. В которые я никогда не лез. Я вообще старался не сканировать Кристофа без особой, редкой необходимости. Наверное, слишком уважал. Не хотел лишать покрова кадаверцианской мистической загадочности. И был уверен в его честности. Пожалуй, он был единственным, кому я доверял полностью, без оглядки, всегда.

Колдун перехватил мой взгляд и с улыбкой кивнул на Лориана. Подросток спал. Вот почему последние несколько минут он сидел так тихо. Увлеченный разговором, я не заметил этого.

– Сегодня у вас был тяжелый день.

– Да.

Я рассказал о наших приключениях, эффектно описав убийство асимана и бегство по тоннелям.

– Кстати, Кристоф, что это было? – Со второй попытки я полностью передал ему впечатление от контакта с заклинанием.

Кадаверциан поморщился от жестокого натурализма ощущений, подумал минуту и заявил уверенно:

– Нософорос. Это их стиль. Попади ты в эту западню лет триста назад – разнесло бы в пыль.

– Триста лет назад метро не было.

– Зато тоннели под городом были. Подземка захватила какую-то их часть, перестроила.

– А как же люди?

– Ловушка настроена только на киндрэт.

Кристоф никогда не произносил вслух название «вампир». Считал его унизительным.

– Отвези мальчишку домой. Уже поздно. И найди время поесть. Ты похож на привидение. И еще, будь осторожнее. Постарайся не попадать на глаза асиманам. На всякий случай.

– Да, господин учитель. Непременно.

Глава 7
Асиман

Те, кто отделяют душу от тела, не обладают ни тем, ни другим.

Оскар Уайльд. Заветы молодому поколению.

17 октября 2004

Никогда прежде Лориан не проходил столько за один вечер. Он вообще раньше не гулял так. И не представлял, что ночь может быть настолько прекрасной.

Она больше не казалась тускло-черной, как прежде. Дарэл открыл ему бледно-зеленые и темно-синие ночи, фиолетовые и оранжевые, ночи цвета опавшей листвы… Они были глубокими, словно колодцы. Или совсем плоскими, как рисунок на мелком блюдце, – казалось, можно протянуть руку и коснуться самого дальнего дерева на берегу.

Каждый день стал ожиданием новой ночи, и каждая из них была разной. Прекрасной, удивительной, волшебной. И всякий раз подросток терял своего «проводника» в темное время суток – на час или два. Тот уходил, чтобы вернуться уже без голодного блеска в глазах.

Опасный, сдержанный Дарэл знал десятки ночных клубов, ресторанчиков и кафе. На совершенно темной, глухой улочке он вдруг останавливался, оглядывался и говорил:

– Где-то здесь должен быть прекрасный бар. Там подавали отличный горячий шоколад. Зайдем, ты замерз.

И только после того как он произносил это, Лориан понимал, что действительно замерз и ужасно хочет горячего шоколада.

Иногда им встречались такие же, как Дарэл. Они улыбались друг другу или проходили мимо, равнодушно отводя взгляд.

Подросток понимал, что должен бояться странного нового друга. Любой другой на его месте вообще поскорее перестал бы общаться с ним. Например, Макс. Да если бы ему только намекнули, кто такой на самом деле парень, возивший их на встречу с Вэнсом! Он сторонился того, как зачумленного. Сказал бы, что школьный приятель – ненормальный. Как он всегда это говорил с гнусной, отрепетированной перед зеркалом улыбочкой Джима Кэрри. «Приятель – ты псих. Надо меньше ужастиков смотреть. Вампиров не существует. Значит, у этого чудика не в порядке с головой. А шизофрения – болезнь заразная. Лучше бы тебе держаться от него подальше».

Но Лориан отчего-то не мог поступить так, как советовал здравый смысл. Может быть, это было из-за скрытого глубоко в душе авантюризма. А может, он просто боялся возвращения повседневной пустой суеты и будничной скуки.

Когда живешь каждый день нормальной жизнью – школа, дом, обед, уроки, «что получил по физике?», «опять врубил своего Вэнса, сделай потише, соседи прибегут», «еще раз получишь трояк по алгебре – отберу магнитофон»… И новая жена отца – жаба. Накручивает перед зеркалом свои кудельки и нудит, нудит, нудит или, еще хуже, начинает сюсюкать: «Детка, ты обедал? Съешь котлетку. А может, тебе супчику налить?» Подмазывается! И вдруг посреди этой ерунды и тоски – шарах! Дарэл. Вампир. Киндрэт. Голова кругом идет. Как теперь можно учиться, читать, говорить о бесконечных пустяках с приятелями, когда рядом идет невероятная, нереальная, фантастическая жизнь? Всегда шла, веками, тысячелетиями, но люди понятия не имели об этом. И сейчас знают лишь избранные. Время от времени, правда, становилось жутко. Лориану казалось, будто он заглядывает в глубокий колодец в музее археологии. Круглая дыра, выложенная по стенкам мозаикой, изображающей древних людей, мамонтов, ископаемых моллюсков, а внизу и наверху – зеркало. Смотришь вниз и видишь разноцветные пласты, уходящие в бесконечность, и где-то между ними торчит твоя крошечная голова. Всего лишь эффект двух отражений, а дух захватывает.

На самом деле страшно. Тинейджер вспоминал, как расширились глаза того вампира, которого убил Дарэл. Как они вылезали из орбит, становясь белыми, словно половинки сваренного вкрутую яйца, а потом потекла кровь. Из носа, ушей, изо рта. Пару раз это окровавленное лицо снилось по ночам, а еще крики и переплетение тоннелей, по которым пришлось бежать. После таких кошмаров вообще не хотелось выходить на улицу. Ни ночью, ни днем. В каждом темном углу мерещились монстры с оскаленными клыками.

Когда он рассказал об этом Дарэлу, тот пристально посмотрел в глаза, положил на лоб теплую, сухую ладонь. И в голове как будто щелкнуло. Переключилось. Происшествие в поезде отдалилось, смазалось, ощущение постоянной опасности ушло. Снова стало можно жить нормально. Почти нормально.

Лориан понимал, что задает своему сверхъестественному знакомому кучу дурацких вопросов. Но не мог удержаться. Например, в кафе, за порцией мороженого, невозможно было не поинтересоваться:

– Как ты относишься к человеческой еде?

Тогда Дарэл заглянул в его креманку, где медленно таял пломбир с шоколадной крошкой, и пожал плечами.

– Никак не отношусь.

– А если ты съешь что-нибудь? Что с тобой будет?

Вампир усмехнулся и очень забавно изобразил гримасу мучительной смерти от удушения.

– Нет, ну правда? Что?

– А что будет с тобой, если ты съешь кусок глины?

– Не знаю. Стошнит, наверное. Хотя, может, и ничего.

Дарэл поболтал соломинкой в своем стакане:

– Нравится мне искренность твоих высказываний. Сразу все представляется натурально.

Подросток фыркнул, щедро зачерпнул мороженого и сделал вид, что собирается метнуть его. Дарэл улыбнулся, уперся ногой в ножку стола, оттолкнулся и отъехал вместе со стулом в сторону. Женщина и мужчина, сидящие по соседству, недовольно покосились на них. Пришлось быстро сунуть ложку в рот и отвести взгляд в сторону. Вампир, посмеиваясь, вернулся на прежнее место. Вообще-то клыки у него были заметные. Настоящие. Но он умел улыбаться так, что на них никто не обращал внимания.

И с ним было интересно.

– Слушай, Дарэл, почему с тобой всегда безмятежно? Ты специально это делаешь? Или сам по себе такой?

Тот на мгновение поднял взгляд от нового мобильного телефона, который сам же и купил Лориану час назад, и снова уткнулся в меню.

– Сам по себе.

– И все это чувствуют, так же как и я?

– Угу.

– Погоди. Не так. Нажимай сюда, потом сюда. У тебя что, никогда мобильника не было?

– А зачем? – Он снова выбрал не ту опцию, и сотовый возмущенно запищал.

– Вообще-то двадцать первый век. Люди общаются.

– Моя специализация дает мне возможность общаться и без телефона.

– А какая у тебя специализация? Ах, ну да. Ты телепат.

Человеческая жизнь Лориана внезапно разделилась на две половины.

Неожиданное знакомство со сверхъестественным очень быстро изменяло восприятие мира. Он пытался жить днем, учиться, встречаться с друзьями, молча терпеть упреки родителей, которые видели, что с их сыном происходит что-то странное. И ждал, когда же солнце наконец опустится за горизонт.

Дарэл ни разу ни одним словом не намекнул, что хотел бы контролировать дневную жизнь. Ее словно не существовало для него. Словно настоящая жизнь начиналась только после захода солнца. Иногда подросток думал – не уйти ли в мир теней, темноты и разноцветных ночей навсегда. Почувствовать ту силу, о которой говорил Дарэл, освободиться от человеческих сомнений и страхов, стать совсем другим…

Правда, вампир никогда не предлагал этого. «Отказываться от жизни человека – слишком больно», – сказал он однажды. И сам не заметил, что это прозвучало очень беспомощно.

У даханавара был дом в одном из самых старых кварталов, в переулке, недалеко от Покровки. Здравомыслящие люди старались не соваться сюда позднее одиннадцати вечера. Фонари тут горели через один, узкие закоулки и тупики были просто созданы для того, чтобы подстерегать в них поздних прохожих. В прошлом это место было оживленной частью столицы, но постепенно «большой» город стал отползать дальше, в новые районы, за реку, оставляя после себя старые дома, заборы, кривые улочки, разбитые мостовые.

Лориан все время спрашивал себя: как Дарэл не боится здесь жить? Казалось, кроме реальных живых воров и убийц по темным подворотням бродят еще и призраки прошлых столетий с мечами или топорами.

Впрочем, киндрэт, похоже, ничего не боялся. На осторожный вопрос, не пытался ли на него кто-нибудь напасть, он мог равнодушно ответить:

– Да, кажется, на прошлой неделе. Это оказалось очень кстати, потому что я был страшно голоден.

Больше спрашивать не хотелось.

Даханавар жил на первом этаже старинного каменного дома. В трехкомнатной квартире, очень просторной и очень необычной. Не только из-за полного отсутствия окон. На стенах здесь не было привычных обоев, их заменяла белая штукатурка, а кое-где – голая кладка.

В огромной гостиной стоял широкий, вполне современный, кожаный диван, несколько кресел, очень красивый резной стол черного дерева. И подсвечники. Очень много. Самые разные. Простые металлические чашечки на тонких ножках. Затейливые стеклянные композиции, похожие на замерзшие цветы: в их венчиках «росли» тонкие длинные свечи. Керамические, напоминающие этрусские вазы. Бронзовые. Вырезанные из целых кусков полудрагоценных камней.

Это были не просто безделушки, которые киндрэт расставил по всей квартире, чтобы произвести впечатление на гостей своей оригинальностью. В каждом стояли свечи, частично оплывшие или сгоревшие до основания, а на стройных ножках подставок застыли белые потеки воска.

К удивлению Дориана, вместо огромной коллекции бесценных древних артефактов, собранных за долгую жизнь, в доме была простота и пустота. Почему-то Дарэл не коллекционировал ни старинных картин, ни мебели – ничего, что сейчас считалось бы дорогим антиквариатом. Только эти подсвечники…

Еще подростку всегда казалось, что спальня вампира должна быть темной, мрачной, каменной, чем-то напоминающей… склеп. Как в фильмах ужасов, с неизменным гробом для дневного сна и прочими атрибутами нечеловеческого существования. И снова он ошибся.

Спальня была очень светлой. Те же белые оштукатуренные стены. Широкая кровать из светлого дерева. На низком столике – радиотелефон цвета топленого молока. И яркими, почти неуместными пятнами на этом чистом фоне – несколько книг в синих обложках, лежащие аккуратной стопкой, и черная кожаная куртка, небрежно брошенная на сливочно-белое покрывало.

Эта куртка почему-то потрясла тинейджера сильнее всего. Дарэл вдруг представился совершенно нормальным, обычным парнем, который спит на обыкновенной кровати, с равнодушной небрежностью может позволить себе побросать одежду на пол или, прочитав книгу, не убрать ее на место, совсем как Лориан, как Макс… И при всех этих совершенно человеческих чертах он продолжал быть не человеком.

Растерянный окончательно, подросток обернулся в противоположную от кровати сторону и увидел огромную картину во всю стену, написанную прямо на штукатурке, – прекрасные девушки в длинных греческих хитонах, стройные колонны, ослепительно светлый мрамор ступеней, облака, ясное небо…

– Нравится? – спросил Дарэл, мгновенно оказавшись рядом.

– Очень. Потрясающая фреска. Кто ее написал?

– Один мой знакомый. Моне.

Девушки, казалось, парили над гладким мраморным полом, держа в руках ветви зеленого лавра и цветы.

– Потрясающе. Моне… Ты был знаком с Моне?

– Да.

– Здорово!

Он был знаком с кучей известных людей. В прошлом. И в настоящем тоже. Вот Вэнс, например…

Странно, но в последнее время интерес Лориана к Британцу поутих. Рейтинг рок-певца в таблице самых популярных личностей в жизни сместился с позиции «намбэр ван форэвэ» [16]к скромной троечке. Теперь на первом месте стоял Дарэл. А после похода в гости к кадаверциану разделил его с Кристофом. Но все же пока шел с опережением.

– Прогуляемся? – предложил даханавар. И тин, конечно, согласился.

Они шли по парку.

Кроны деревьев уже заметно поредели. Желтые кленовые листья медленно падали, планируя по ветру. Ложились на холодную землю. Свежие, влажные, тонкие, закрывая собой своих бурых, пожухлых собратьев.

Небо было ясным. Ярко светила луна, желтая и круглая. Иногда на нее как будто набегала легкая дымка, и тогда казалось, что по светящемуся диску пробегает легкая рябь.

Хотя дыхание еще не оставляло после себя облачков пара, воздух казался прохладным. Подросток натянул на голову капюшон, и звуки долетали до него чуть приглушенно. Ровно, монотонно гудел ветер. По соседней улице время от времени проезжали машины.

Болтали о пустяках. Разговор как раз зашел про оборотней, когда Дарэл резко остановился. Лориан огляделся по сторонам и увидел несколько человек около скамейки. Те смотрели в противоположную сторону, но вампир почему-то насторожился. Лицо его окаменело как тогда, в поезде.

– Лориан, сейчас ты уйдешь отсюда.

В предчувствии беды сердце заколотилось часто-часто, а потом пропустило несколько ударов.

– Что-то случилось? Кто это?

– Ничего не случилось. Это мои старые знакомые, но я не хотел бы, чтобы ты знакомился с ними. Будь умницей, не подставляй меня. Иди домой.

Его голос звучал очень мягко, очень спокойно, но глаза…

– Иди.

– Дарэл…

– Нет. Я… позвоню тебе. Потом.

Компания медленно направилась к ним, и стало понятно, что это не люди.

– Иди… Ну иди же! – Дарэл подтолкнул тинэйджера к темной боковой аллее. И тот услышал мысль, что сейчас слабость именно в нем, что именно его не может защищать… не сможет защитить киндрэт. И не хочет никакой помощи. Единственное его желание – знать, что человек в безопасности, как можно дальше отсюда.

Даханавар вдруг сильно толкнул Лориана, так, что тот едва не упал, и крикнул:

– Кому сказал! Беги отсюда!

И подросток побежал, подстегнутый этим грубым окриком. Помчался изо всех сил, не оглядываясь.

Кристоф жил в центре, на набережной, недалеко от Третьяковской галереи.

Сердце Лориана колотилось уже где-то в горле, когда он влетел на крыльцо и нажал гладкую кнопку звонка. «Он должен быть дома. Уже пора, скоро рассвет. Рассвет, боже! Так мало времени!» Подросток позвонил снова, потом еще раз и еще… а потом дверь распахнулась.