Текст книги "Киндрэт (Тетралогия)"

Автор книги: Алексей Пехов

Соавторы: Наталья Турчанинова,Елена (1) Бычкова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 107 страниц)

Кристоф взял ее за холодную ладонь, привлек к себе.

– Там тихо, спокойно, безопасно. Умиротворение и покой. Надежная защита.

В глазах Флоры мелькнула робкая надежда. Она снова взглянула на примятую траву под ногами. И на этот раз ее плечи не передернуло от отвращения.

– Чего ты боишься больше – света солнца или подземной темноты?

Леди промолчала, судорожно вздохнув. Ответ был ясен без слов.

– Просто доверься мне.

Кристоф снял с ее шеи длинный шарф, накрыл им голову Флоры, надеясь защитить от грязи прекрасное лицо и волосы. Полупрозрачный материал колыхнулся от ее дыхания. Кадаверциан наклонился и поцеловал яркие губы, виднеющиеся под тонкой тканью. Они были горячими и застывшими.

Флора прижалась лбом к его плечу, глубоко вздохнула и попыталась расслабиться, но спина леди под его руками казалась каменной от напряжения.

– Не бойся, – шепнул колдун ей на ухо, крепко обнял ее и закрыл глаза.

Земля мягко колыхнулась под ногами, теряя надежную твердость. Медленно раздвинулась, затягивая в себя. Кристоф почувствовал, что погружается по щиколотку, затем рывком – по колено. Мягкая волна захлестнула бедра. Флора вздрогнула, пытаясь вырваться из его объятий, и в это мгновение их накрыло с головой.

Колдун ощутил вязкую темноту, на миг лишившую зрения. Стройное тело в его руках отчаянно забилось, но он только крепче прижал его к себе и, спустя несколько минут, леди замерла. Однако в этом спокойствии больше не было жизни. «Спи», – подумал кадаверциан, нащупывая шелковистый локон, выбившийся из-под платка.

Второй раз в жизни он испытывал такой глубокий всепоглощающий покой. Земля обнимала его со всех сторон теплым мягким одеялом. Перед закрытыми глазами на внутренней стороне век колыхалось зеленоватое мерцание. А потом вдруг он перестал чувствовать Флору, прильнувшую к груди, перестал ощущать себя самого и тоже провалился в глубокий сон…

Он стоял на узкой тропинке, тянущейся между скал. Впереди стлался туман. Резкий порыв ветра разметал его, и колдун увидел женщину в нежно-сливочном платье, медленно идущую сквозь белесые клочки. Ее длинные белые волосы казались покрытыми кристалликами инея.

– Дона! – окликнул ее кадаверциан и тут же понял, что ошибся.

Женщина повернулась. Он увидел красивое, незнакомое лицо. Несколько мгновений она молча смотрела на него, потом нахмурилась, покачала головой, улыбнулась неожиданно. Подошла ближе, и колдун почувствовал холод, идущий от незнакомки. Заглянул в светлые, прозрачные… слепые глаза и только сейчас понял, кто перед ним.

Нужно было преклонить перед ней колено, выражая полную покорность, но он сделал то, что пообещал себе уже давно. Взял ее ледяную руку и поцеловал тонкие пальцы. Услышал тихий смех и тут же почувствовал, как застыли губы, свело челюсть, а горло оказалось будто забито колотым льдом.

– Ты приходишь уже второй раз, – прозвучал над его склоненной головой нежнейший, музыкальный голос, от которого вдруг защемило сердце. – Третий будет последним. Ты помнишь об этом?

– Да.

Говорить получалось с трудом. Кристоф выпрямился, глядя в милое, такое живое, человеческое лицо.

– Ты управляешь миром теней, но смотри, сам не превратись в тень.

Смерть отступила на шаг, вокруг ее ног заклубился туман, взметнулся вверх, поглотил целиком, и в тот же миг Кристоф проснулся.

Песок и мелкие камни скатывалась с него с громким шорохом. Земля выпускала кадаверциана медленно, будто нехотя.

Прохладный ветер коснулся лица, запахло свежестью. Небо уже погасло, наполняясь ночным холодом и звездами.

Тело Флоры стало выскальзывать из его рук, и колдун позволил ему мягко опуститься на траву. Снял платок, и увидел ее лицо. Земля сожрала всю красоту Леди. Кожа щек и губ посерела, вокруг глаз появились черные круги, заострился нос. Шелковые волосы стали напоминать клочья сухой соломы.

«Хорошо бы, когда она очнется, рядом не оказалось зеркала», – подумал кадаверциан, улыбаясь, и поднял Флору на руки.

Он шел по каменистой осыпи, пытаясь уловить в воздухе струйки человеческого тепла. Или запах дыма. Из головы не уходил недавний сон.

В первый раз он видел Смерть, когда проходил по ее Пути в подземельях, после обращения. Тогда она явилась к нему юной девушкой, почти подростком. Но он не был уверен, что это не привиделась ему. Второй раз – пришла во сне, чтобы предостеречь. Но ее предупреждение, совершенно логичное в мире грез, сейчас казалось нелепым.

Заросли ежевики густо оплели склон. Колдун спускался вниз по едва заметной тропинке, вьющейся между кустов. Колючие плети цеплялись за одежду. Один раз мимо его ноги, задев щиколотку, скользнуло упругое змеиное тело. Рептилия поспешила убраться восвояси, решив не связываться.

Человек в темноте, да еще и с ношей на руках, давно уже сломал бы себе шею. Пару раз Кристоф сам был близок к этому. Особенно когда из-под ног начинали сыпаться камни, грозя увлечь за собой.

Затем спуск стал более пологим, вокруг появился густой орешник, из-под земли вылезли перекрученные корни, и в воздухе появился запах сырости. Флора слегка пошевелилась на руках колдуна, глубоко вздохнула и крепко обняла его за шею.

В сумраке ночного леса кипела почти невидимая жизнь. Пищали мыши. Сверкая фосфоресцирующими глазами, носились зверьки покрупнее. Над головой, будто привидения, бесшумно проплывали совы. Даже присутствие некроманта не могло заставить прятаться их всех. Ночь слишком коротка, чтобы забиваться в норы, нужно успеть прожить ее.

На белое лезвие месяца наползло тяжелое облако. Мелкий дождь все еще сыпался из него, когда Кристоф вошел в лес. Тот самый, настоящий карпатский – глухой, темный, заколдованный. Между огромных стволов грабов и буков висели облачка водяной пыли. Мягкие побуревшие листья, толстым слоем лежащие на земле, глушили звуки шагов. «Если бы я был оборотнем, – думал кадаверциан, перебираясь через мелкий ручеек, с веселым журчанием струящийся по камням, – действительно, жил бы здесь».

Дождь закончился одновременно с лесом. Колдун вышел на поляну, заросшую девясилом, и почувствовал человеческое жилье. Очень старое, давно покинутое. Запах тлена и запустения заглушал аромат травы.

Это был крошечный домик, принадлежавший когда-то охотнику или отшельнику. Ветхий, но пригодный для того, чтобы послужить укрытием на день…

Флора очнулась только утром. Кристоф сидел, прислонившись спиной к влажной каменной стене, и смотрел, как дрожат ее ресницы, и пробегает дрожь по крепко сжатым губам. Она пыталась приподняться и снова опускала голову ему на колени. Тень смерти уже сошла с ее лица, но оно все еще было очень бледным.

Наконец леди открыла глаза, обвела комнату затуманенным взглядом, увидела кадаверциана и резко села.

– Я выгляжу так же ужасно, как и ты?

Кристоф рассмеялся, а Флора нахмурилась, рассматривая свое испачканное, порванное платье. Дотронулась до волос, провела ладонями по лицу.

– Где мы? Что это за дыра?

– Старая заброшенная хижина на опушке леса. Очень живописное место.

Она снова оглядела комнату с деревянным полом, каменными стенами и грудой пепла внутри очага.

– Ты шел всю ночь?

– Да.

– Я ничего не помню, только кошмары, которые мне снились.

На улице звонко запели птицы. Сквозь несколько дыр в ставнях, закрывающих единственное окно, пока еще робко проскользнули первые лучи.

Флора постаралась отодвинуться от них как можно дальше. Внезапно Кристоф почувствовал исходящее от леди ощущение голода. Все усиливаясь, он расползался по ее телу, наполняя лихорадочным жаром.

Колдун молча закатал рукав и протянул ей руку. Так же молча, Флора сжала его ладонь и склонилась над запястьем. Острые клыки вонзились в вену. Мгновенная боль сменилась долгим наслаждением. Кадаверциан прислонился затылком к стене и, спустя секунду, почувствовал прикосновение горячих губ к своей шее. Легкие пальцы скользнули по его лбу, щеки коснулся жаркий шепот:

– Спасибо.

– Всегда к твоим услугам.

Восхитительные голубые глаза сияли совсем близко от его глаз.

– Не только за кровь.

Ткань платья под его ладонями послушно соскользнула, открывая теплые гладкие плечи. Их кожа все еще хранила аромат пряных духов. А ладони, касающиеся его лица, пахли свежей травой.

Время вновь замедлило ход, и мир перестал существовать. И снова, обнимая Флору, Кристоф почувствовал, что его судьба перестала принадлежать Смерти, которой была подчинена всегда. Яркая, нетерпеливая, страстная жизнь струилась из широко распахнутых глаз женщины, которую он до боли сжимал в объятьях. Казалось, она не видит его, не видит ничего вокруг, оглушенная и ослепленная собственными чувствами. И вряд ли понимает, что шепчет ему…

Солнечные лучи, бьющие сквозь прорехи ставень, приобрели твердость металла. Кристофу чудилось, будто они заключены в сверкающую клетку. Умиротворенная Флора лежала, прильнув к его груди, и водила пальцем по татуировке черного кадаверцианского креста на плече.

– Давай останемся здесь, – прошептала она. – Никуда больше не пойдем.

Колдун улыбнулся, вдыхая аромат ее волос. Лирическое настроение леди обычно продолжалось недолго. Но иногда ей нравилось обманывать саму себя.

– Давай останемся.

– Никаких интриг и Советов. Никакой борьбы и межклановой политики.

Кристоф мягко поглаживал ее теплую спину, слушая тихий, напевный голос, обволакивающий нежной, дурманящей пеленой.

– Мы будем зажигать очаг по вечерам, беседовать с горными духами и ночными призраками. Плавать в ледяных озерах и смотреть на звезды…

По стенам домика шелестел ветер, принося с собой запах разогретой травы и горьких цветов девясила. Громко и радостно пели птицы.

– Как ты думаешь, зачем Миклошу понадобилась эта тварь?

Колдун вынырнул из приятного полузабытья, понимая, что краткие мгновения романтической нежности закончены.

– Ты знаешь, где находится хранилище тхорнисхов?

Флора приподнялась, глядя на Кристофа заинтересованно:

– Хранилище?

– Ну да, ты же слишком молода, чтобы знать об этом.

Леди состроила очаровательно-недовольную гримаску.

– Я же просила не напоминать о моем возрасте! Единственный недостаток, который может быть у таких, как мы. Молодость – это неопытность, слабость, беззащитность.

– Подчинение старшим, почитание авторитетов, – продолжил с улыбкой Кристоф. – Все то, что ты так ненавидишь… Ладно, оставим это, – сказал он, не дав Флоре ввязаться в ненужный спор. – Я не думаю, что Миклош безумен настолько, чтобы хранить в своем доме саркофаг с древней неуправляемой тварью. Я бы на месте тхорнисха спрятал его куда-нибудь подальше.

– Например, в хранилище, о котором я не знаю. – Флора отстранилась от колдуна и села, обняв себя за плечи и глядя на дальнюю стену комнаты. – Если Молоха оживило присутствие кадаверциана, действительно, самое разумное – скрыть его там, где он не сможет вас почувствовать. И потихоньку изучать это существо. Как бы я хотела задать Миклошу несколько вопросов на ближайшем Совете.

Мечты леди об уединенной сказочной жизни в Карпатах были благополучно забыты. Третья Старейшина напряженно размышляла, выискивая возможность предъявить обвинения главе клана Тхорнисх.

– Бессмысленно. – Кристоф удобнее устроился на полу, положив руку под голову. – У тебя нет доказательств. От Молоха не осталось даже пепла. Вагон, в котором его везли, разбит в щепки.

– Да. Я понимаю. – Она опустила подбородок на руки, и рассыпавшиеся по спине волосы укрыли ее мягким шелковистым покрывалом.

– Знаешь, – задумчиво произнес Кристоф, заранее предугадывая реакцию леди на свои слова, – у меня возникло подозрение, что все это подстроено специально.

Флора стремительно повернулась к нему, широко распахнув глаза. Любуясь ее лицом в обрамлении сумрака, пронзенного солнечными лучами, колдун продолжил:

– Вольфгер знал, что будут везти в «Восточном экспрессе». Фелиция, по всей видимости, тоже. Поэтому меня отправили сопровождать тебя. Я оказался в этом поезде, с помощью своей силы разбудил Молоха, и был вынужден его убить. Прямая выгода для всех, кроме Миклоша, естественно, – опасное существо никогда не появится в нашем мире. Не исключено, что Рамон также в курсе всего происходящего, – поразмыслив, заметил кадаверциан. – Вряд ли бы он был счастлив, наблюдая за Молохом, расхаживающим под окнами его особняка.

Брови Флоры стремительно сошлись у переносицы, губы сурово сжались, а тонкие ноздри точеного носа затрепетали от гнева.

– Нас просто использовали!

– Ну почему же нас. – Кристоф тоже сел, касаясь плечом ее теплого плеча. – Меня.

– Как Вольфгер посмел допустить такое?! Тебя могли убить!

– Значит, был уверен, что не убьют.

– И ты его еще оправдываешь?! – Флора вскочила и принялась одеваться. Возмущение даханавар было слишком велико, чтобы обращать внимание на взгляд Кристофа, скользящий по ее обнаженной фигуре. Казалось, бело-золотистое тело само излучает свет. – Фелиция мне ничего не сказала! Не предупредила, даже не намекнула!

Кристоф крепко взял леди за талию и снова усадил рядом с собой, прежде чем она начала в ярости бегать по комнате, обжигаясь о солнечные лучи.

– Успокойся. Она не хотела рисковать, зная о твоем неуемном любопытстве. Если бы ты не пошла со мной в багажный вагон, то вообще не узнала об этой твари.

– Вот именно! – заявила Флора, немного успокаиваясь. – Ненавижу оставаться в неведении. Не терплю, когда меня пытаются втянуть в свои игры. Почему Вольфгер не сказал тебе о Молохе? Ты бы убил его сразу, не дожидаясь, пока он проснется.

– Сразу его убить нельзя. – Кристоф вытряхнул из волос остатки земли и потянулся за своей одеждой. – Артефакт защищал спящую тварь от любого нападения.

– И все равно, он должен был предупредить тебя. – Флора снова придвинулась ближе, прижалась щекой к плечу кадаверциана.

Он хотел напомнить ей о незабвенном Акселе Тхорнисхе, которого леди даханавар лично натравила на некроманта, желая посмотреть, насколько Кристоф силен магически, но промолчал. Руки Флоры, обнимающие его, были такими нежными, а сама она казалась особенно беззащитной и ранимой.

Когда леди уснула, он смотрел на нее, вновь удивляясь, как в этом прекрасном создании могут сосуществовать одновременно страстность и холодность, самоотверженность и коварство, романтичность и расчетливость.

Флора пробормотала что-то неразборчивое и прижалась к груди кадаверциана, словно прячась от его пристального взгляда…

Через две ночи они были в Бухаресте.

Густав благополучно забыл сначала о внезапном исчезновении спутницы, затем о ее не менее внезапном появлении. А Флора больше никогда не вспоминала о встрече с первым созданием Основателя.

Глава 12
Призрак прошлого

Единственный способ, которым женщина может исправить мужчину, это довести его до такого состояния, когда он утратит какой бы то ни было интерес к жизни вообще.

Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея.

20 декабря

Кристоф сидел возле компьютерного стола в библиотеке, положив ноги на низкий табурет, и уже десять минут старался сохранять на лице заинтересованное выражение.

У стеллажей хозяйничала Ада.

Она извлекала книги в ярких обложках из объемной коробки у нижней полки и, не преставая говорить, раскладывала их аккуратными стопками:

– Крис, я выбрала несколько достойных внимания романов за последний год. Это надо прочитать обязательно. Здесь – журналы за месяц. Все самые важные статьи отмечены.

– Ада, золото мое, что бы я без тебя делал, – лениво отозвался кадаверциан.

– Погряз в невежестве. – Она явно не захотела услышать иронию в его голосе, и принялась сосредоточенно тормошить следующий сверток.

– Еще я собрала все самые интересные фильмы, включая сериал, который идет по центральному каналу.

Кристоф знал, что ее заботу надо пережить, как стихийное бедствие:

– Ты явно ошиблась с выбором клана. Тебе надо было пойти к фэриартос.

Девушка строго взглянула на улыбающегося некроманта.

– Ты напрасно иронизируешь. Мы должны знать, что происходит в мире. Нельзя отгораживаться от реальности, иначе она рано или поздно уничтожит нас. Информационный голод может быть гораздо опаснее физиологического. Ты прочитал то, что я принесла в прошлый раз?

Ее привел в клан Адриан. И рассказал малоправдоподобную историю о том, как нашел в одном из полуразрушенных замков прелестную маленькую девочку. Малышка настолько потрясла воображение некроманта, что он не стал использовать ее в качестве завтрака. Но основательно заморочил ребенку голову рассказами о могущественных волшебниках и прекрасных волшебницах, одной из которых девочка сможет стать, когда вырастет. Взял слово, что она никому не расскажет о встрече, пообещал придти, как только настанет время, и увести с собой в сказочный мир, полный чудес.

Малышка была очарована уродливым, но чертовски обаятельным господином в зеленом камзоле. Поверила ему и послушно ждала десять лет, когда он заберет ее в мир фей и лепреконов. И дождалась. Но вместо сказки попала в ночной мир некромантии.

Кристоф не знал, правда ли рассказ Адриана. Тот был известным мастером на выдумки. Не факт, что он не подцепил русоволосую девицу в борделе и не воспылал к ней получасовой страстью. Но кадаверциану самому было, что скрывать о собственном происхождении, и история, которую он обычно рассказывал любопытствующим, была далека от реальности.

В первые месяцы Ада была тиха, робка, похожа на маленькую перепуганную птичку. Жалась к своему покровителю и не решалась произнести лишнее слово. Но потом оказалось, что в характере новообращенной скрывается стержень стальной крепости.

Из всех воспитанников Вольфгера, за исключением Кристофа, она одна прошла весь путь Смерти. Выбралась из пещер чуть живой, но сразу получила знания, до которых остальные шли десятилетиями. У нее открылся особый дар создавать стигонитов – обольстительных некротических существ обоего пола. Этих существ часто использовали как средство для управления людьми, а иногда и киндрэт. Подсунув великолепную любовницу или любовника высокопоставленному чиновнику, можно было получить массу полезной информации. А информация, как часто любила говорить Ада, правит миром.

Кроме того, стигнесса считала своим долгом заботиться обо всех остальных членах клана. Никто так и не понял, как это получилось, но она стала необходима всем. Правда, иногда ее внимание становилось чересчур назойливым.

Колдун наблюдал, как Ада взбирается по стремянке, чтобы поставить книги на верхнюю полку. С некоторых пор она начала носить узкие джинсовые юбки, а это была явно не та одежда, в которой удобно карабкаться по ступенькам.

– Ада, оставь. Я все сделаю.

Она повернула к нему сосредоточенное курносое лицо и насмешливо скривила полные губы:

– Этого счастливого события придется дожидаться не один год. Объясни, зачем тебе высочайший магический потенциал, если ты даже пыль с полок стереть не можешь? Казалось бы, что проще – создать пару вилахов и устроить уборку?! Нет, ты ждешь, когда придет Ада и наведет порядок. А сам потом будешь ворчать, что тебе не дают сосредоточиться, мешают суетой и лишними разговорами.

Кристоф откинул голову на мягкую спинку кресла, издавая мучительный стон, переходящий в тихое рычание.

– Вот-вот, – воскликнула стигнесса, размахивая пушистой метелкой для пыли. – Я именно об этом. Кстати, почему ты не пошел на премьеру последнего мюзикла? Я же говорила, ты должен…

Что он должен еще, колдун не стал слушать. Он решительно поднялся, подошел к стремянке, крепко взял девушку под колени, перекинул через плечо и вынес из комнаты.

– Крис, перестань! Поставь меня на место. Сейчас же! Я не шучу!

– Отдаю тебе на разграбление весь остальной дом, – сказал некромант, сгружая стигнессу на пол в гостиной. – Но в библиотеку не входи. Я собираюсь поработать.

Ада вскочила, одергивая юбку и рассерженно сверкая зелеными глазами. Но прежде чем она начала гневную отповедь, колдун развернулся и закрыл за собой дверь…

Однако спокойно посидеть не удалось.

Не прошло и получаса, как послышался стук тяжелых подошв и над головой некроманта прозвучал взволнованный голос Лориана:

– Кристоф, посмотри! Как же это?..

На книгу, которую пытался читать кадаверциан, продираясь сквозь слог новомодного автора, легла увесистая газета. Некромант поднял голову. Подросток стоял рядом, и его лицо было перекошено от гнева.

– Читай! – потребовал он.

Колдун встряхнул чуть влажные листы.

– Сегодня, в двадцать два тридцать сотрудники местного…

– Да нет же! Не то. – Лориан выхватил у него газету и, не обращая внимания на усмешку некроманта, нетерпеливо указал в правый нижний угол страницы. – «Снос кладбища и строительство на его месте крупного бизнес-комплекса».

– Кто на этот раз? – невозмутимо осведомился Кристоф.

– Это городская программа. Якобы на этом кладбище уже давно не хоронят, и старые могилы можно перенести… – Мальчишка пытался спокойно пересказать основную суть статьи, но в эмоциях его явно преобладало негодование.

– Да. Часть перенесут. – Кадаверциан бросил газету на стол.

– А что будет с теми, что останутся?! – воскликнул Лориан.

– Ты прав. – Кристоф наблюдал за ним с неожиданным интересом. – Никакого почтения к смерти. Большинство людей в этой жизни только и могут рассчитывать на два метра земли. Лишать их этого не гуманно.

– Вот именно! – Подросток нервно заходил по кабинету, натыкаясь на кресла. – Это все равно что… Сносить могилы это самое плохое, что можно сделать!

В комнату вошла Ада, глядя на мальчишку с изумлением. Затем перевела взгляд на собрата. Тот улыбнулся, понимая, что она хочет сказать. Не часто люди выражают искреннеенегодование по поводу осквернения некрополей. Сам того не зная, Лориан только что практически выдержал первый экзамен на поступление в клан Смерти.

– Слушайте, надо что-то делать, – заявил подросток, внезапно останавливаясь. – Кстати, разве можно строить на кладбищах?

– Места захоронений имеют способность вытягивать жизненную силу. Там отрицательная энергетика, – ответила Ада, видя, что Кристоф погрузился в чтение статьи. – Мертвое не должно соприкасаться с живым.

– А что будет, если соприкоснется? – Лориан присел на край кресла.

– Во-первых, это нарушает спокойствие нашего мира, – мастер Смерти поднялся, выдвинул ящик стола и вынул объемную записную книжку. – Не человеческого, хотя и до него дойдут отголоски: мир кадаверциан выражает активное неудовольствие, когда его беспокоят, и «передает» в мир людей болезни, депрессии, ночные кошмары и глобальные неудачи.

– А что происходит в вашем мире?

– Существ, с которыми мы работаем, становится труднее контролировать.

– Значит, мы, тем более, должны как-то помешать…

– Именно этим я и собираюсь заняться, – отозвался колдун, листая книжку.

– Хочешь купить еще один погост? – Ада оперлась локтем о подлокотник кресла и опустила подбородок на руку.

– Если придется – куплю.

– У тебя есть личное кладбище? – с безмерным удивлением спросил Лориан.

– И не одно, – фыркнула стигнесса.

В этот час здание городской администрации было пустым. Кристоф быстро шел по длинному коридору, вскользь посматривая по сторонам. Мягкая ковровая дорожка глушила шаги, в настенных панелях из полированного дуба мелькало его отражение. Он уже бывал здесь неоднократно. И каждый раз лишался довольно значительной, по человеческим понятиям, суммы денег.

«Скоро в городском бюджете появится новый источник дохода. Продажа старых кладбищ некроманту, не в меру ответственно относящемуся к своим обязанностям…» – Кадаверциан постучал, нажал на ручку двери в торце коридора и оказался в просторной, ярко освещенной безликой комнате. Напротив окна здесь стоял дешевый письменный стол, вдоль стен – такие же стулья. Ничего, за что мог бы зацепиться взгляд.

Навстречу позднему визитеру поднялся мужчина лет шестидесяти. Некромант посмотрел ему в лицо и на мгновение почувствовал холод, коснувшийся затылка. Знакомое ощущение, которое возникало, когда, повинуясь его воле, оживали умершие люди. Или воспоминания. Колдун уже видел этого человека. Тридцать лет назад.

– Доброй ночи, Крис, – сказал тот, пристально глядя на приближающегося некроманта.

– Здравствуй, Эд.

Тридцать лет назад с ним жила Флора. Он был ее постоянным донором, любовником и кошельком, из которого прекрасная Даханавар, не задумываясь, вытаскивала крупные купюры.

– Ты помнишь мое имя. Удивлен. – Человек не выглядел изумленным, ни от неожиданной встречи, ни от того, что его давний соперник не постарел ни на год. – Прошу, садись… Поговорим.

– Именно за этим я пришел.

Кристоф опустился на стул и увидел в глазах Эда отражение все той же ненависти, что и три десятка лет назад. Похоже, он тоже ничего не забыл.

– Не рассчитывал увидеть меня?

Это был риторический вопрос. Человек не ждал ответа. Он наслаждался своим малопонятным триумфом:

– Я искал тебя двадцать лет. И нашел.

–  Тынашел?

Эд тяжело опустился в кресло, не обращая внимания на сарказм колдуна.

– Как еще можно выманить некроманта из норы. Только объявлением об уничтожении приюта для мертвецов.

– Ты знаешь, кто я?

– И я знаю, кем была Флора. Она не принадлежала моему миру. Но я понял это слишком поздно. – Эд впервые отвел взгляд от собеседника, подбородок его напрягся. – Когда она исчезла, я начал искать ее. Обзвонил и объехал все больницы и морги. Заплатил кучу денег частным агентствам. Но безрезультатно. Зато я встретил людей, которые знают о вас. Их совсем мало. Вы основательно подчищаете за собой следы, но кое-что все равно остается.

– Как много ты узнал?

– Достаточно. Но я так и не выяснил, что стало с ней.

Он замолчал. Молчал и кадаверциан, глядя на человека, который посвятил всю свою жизнь поиску исчезнувшей любимой женщины и грезил бесполезной мечтой о том, чего невозможно вернуть.

– Скажи, где Флора? – спросил, наконец, Эд.

– Она погибла.

В лице мужчины ничего не дрогнуло, только взгляд на мгновение стал пустым.

– Как это случилось?

– Она пыталась убить одного из нас. Но не справилась.

– Ты отомстил за нее?

Кадаверциан знал, что может солгать, и Эд никогда не сумеет проверить его слова. Однако не стал этого делать.

– Нет.

– Почему?!

«Глупец, – устало думал Кристоф, глядя на багровеющего мужчину. – Что ты можешь понимать. И перед тобой ли мне оправдываться…»

– Я предполагал, что ты подлец! Ты мог это сделать, но даже пальцем не пошевелил.

Дико было сидеть рядом с человеком, вспоминая общее прошлое, и постоянно чувствовать призрачную тень Флоры, стоящую между ними.

Эд поднялся, поставил на стол дипломат, открыл его, вынул связку бумаг и бросил их перед Кристофом:

– Я нашел это в спальне не так давно. Во время ремонта ломали стены, и обнаружился тайник.

Некромант, взглянув на верхний лист, узнал почерк Флоры…

Это были короткие записи формул асиманской магии, несколько иероглифов леарджини, призыв лудэра. Наброски для выступления в Совете по какому-то незначительному поводу. Длинное заклинание даханавар, многократно зачеркнутое и переделанное. Отрывок делового письма.

А потом вдруг неожиданно мелькнуло знакомое имя…

«Амир очень любезен. Рассыпается трескучими комплиментами и едва не дымится от желания угодить. Но я прекрасно понимаю, что ему нужно. Пытается усыпить бдительность, втереться в доверие. Как забавно будет посмеяться над ним потом.

Над всеми ними.

Хотя в рассуждениях огнепоклонника есть несколько здравых идей. Быть может, одной из них стоило бы воспользоваться… Если бы Крис не был столь непроходимо упрям!»

Кадаверциан чувствовал на себе пристальный взгляд человека. Эд внимательно наблюдал за выражением его лица. А колдуну было все труднее сохранять прежнюю невозмутимость.

«Сегодня асиман намекнул, что я могу быть более перспективной главой клана, чем Фелиция, – писала Флора двадцать лет назад. – Как будто это неизвестно без него. Но можно ли, действительно, рассчитывать на поддержку огненных? Да, некоторые их заклинания действительно очень мощные, но они совсем не то, что мне нужно. Если бы я могла надеяться на помощь некроманта…»

Кристоф едва сдержался, чтобы не закрыть глаза, пытаясь лучше слышать давно замолчавший голос… как будто она стояла рядом и продолжала говорить с ним.

– Я не смог прочесть то, что здесь написано, – тихо произнес Эд. – И переводчики, к которым обращался, тоже не сумели перевести.

Естественно, не сумели. Для записей использовался язык, мертвый уже несколько тысячелетий. Считалось, что на нем говорил сам Основатель.

– Но, надеюсь, ты нашел в этом что-то полезное. И теперь у тебя достаточно сведений, чтобы… принять нужные меры.

Кристоф невесело улыбнулся. На несколько минут Эд решил забыть о соперничестве и искренне желал стать союзником.

– Насколько я вижу, тебе самому хотелось бы принять эти меры?

Человек промолчал, но по его глазам стало видно – он бы хотел. И принял, если бы к смерти Флоры оказался причастен смертный.

– Понимаю, Эд. Вампиры – не твои партнеры по бизнесу. И киллера на них нанять невозможно. Поэтому ты решил использовать в этом качестве меня?

Лицо мужчины почти сравнялось цветом с бордовой ковровой дорожкой на полу.

– Нет. Я не собирался…

– Но не за тем же ты позвал меня, чтобы мы вместе порыдали над этими бумагами. Каких реальных действий ты от меня ждешь?

– Тот, кто убил ее…

– Флора знала, на что шла.

– Она слишком любила жизнь. Она не могла предвидеть этого!

– Ей было триста лет, Эдуард. Она должна была понимать, что делает.

– Ты смеешь обвинять ее?!

Кристоф поднялся:

– Тебе лучше забыть обо всем. Не вмешиваться в наши дела и не пытаться манипулировать нами. Мной. И, если ты надеешься, что я буду приходить сюда, чтобы дать тебе возможность упиваться воспоминаниями двадцатилетней давности и обсуждать с тобой твою потерянную любовь, ты ошибаешься. Флора мертва. Дай ей покой, не оскорбляй ее память нелепыми интригами.

Некромант взял бумаги, сложил, убрал в карман куртки, не обращая внимания на яростную гримасу человека.

– И вот еще что. Если вы все-таки решите снести кладбище, я позабочусь о том, чтобы тебя закопали на нем в самое ближайшее время. – Кристоф развернулся и пошел к выходу.

– Где она похоронена? – отрывисто бросил Эд ему в спину.

– Что? – Кристоф с удивлением оглянулся через плечо.

– Где могила Флоры?! – мужчина повысил голос. – Где вы хороните своих умерших?

– Мы выносим их на солнце.