Текст книги "Киндрэт (Тетралогия)"

Автор книги: Алексей Пехов

Соавторы: Наталья Турчанинова,Елена (1) Бычкова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 96 (всего у книги 107 страниц)

Глава 21
В осаде

Боги не должны покидать свои храмы.

Оскар Уайльд. Святая блудница.

13 мая Дарэл Даханавар

Огромный стол в зале Совета был застелен картой Столицы. Горели все факелы. Сквозняк трепал их красное пламя и гонял по полу сухие прошлогодние листья. За узкими окнами чернела ночь, озаряемая редкими красными вспышками далеких пожаров.

Франциск склонялся над столешницей, опираясь на нее обеими руками, и в его слепых глазах поблескивали редкие зеленые искры. Остальные кровные братья терпеливо ждали вердикта некроманта, стараясь не мешать пустыми замечаниями.

– Эпицентр – вот здесь, – наконец произнес старый кадаверциан и без колебаний указал на одну из точек на карте.

– Страстной бульвар, – сказала Фелиция, взглянув на меня.

Я кивнул в ответ, чувствуя то же самое, о чем говорил некромант.

Леди перевела взгляд на Рамона. Тот ничего не добавил, продолжая наблюдать за всеми присутствующими.

– Мир катится к дьяволу, а мы сидим здесь, словно крысы, и боимся нос на улицу высунуть, – ярился Миклош, бесцельно расхаживая по залу и глядя в окна. Бездеятельность действовала на него не лучшим образом, и он сдерживался изо всех сил, чтобы не вспылить.

– Воплощается твоя мечта, – глядя на часы, заметил Рамон. – Столица в руинах, люди скоро будут в резервации.

– Пока в резервации только я. – Тхорнисх остановился возле одного из окон, жадно вглядываясь в темноту, где лежал объятый ужасом город.

Кадаверциан метались по Столице, пытаясь спасти хоть кого-то из людей, попавших в эпицентр «разрыва» и близкие к нему районы. Я чувствовал их зеленые огни, вспыхивающие в серой мгле, затягивающей кварталы один за другим.

– Некроманты замкнули границу, – не оборачиваясь, задумчиво произнес Миклош. – Заперли здесь всех своих тварей и нас вместе с ними. Я не знаю, кто научил их этому заклинанию, видимо, Основатель, – он злобно покосился на меня, – но оно не выпускает за пределы границы ни нас, ни людей.

– Сейчас эта крепость – самое безопасное место в мире. – Франциск обратил на него свой слепой взгляд. – Эманации, которые излучает Крест Основателя, будут держать некротические сущности на расстоянии. А у нас появится время, чтобы понять, как разобраться с проблемами.

– Ну, хоть на что-то он сгодится, – буркнул нахттотер. – И что, этих существ так много?

– Не слишком, – уклончиво ответил кадаверциан.

Пол под ногами мягко качнулся. Я почувствовал, как новый серый жалящий клубок выплеснулся в город, и сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Это будет похуже последней эпидемии чумы.

– Что ты можешь знать про чуму? – скептически осведомился тхорнисх, с отвращением глянув на меня через плечо.

– Воспоминания Вольфгера, – пояснил я Фелиции, с легкой тревогой посмотревшей на меня. – А точнее даже, память Основателя, жившего за счет Вольфгера.

– Четвертая волна, – произнес сквозь зубы Франциск, ощутивший дыхание смерти, и постучал по столу, призывая меня к вниманию: – Не отвлекайтесь, молодой человек.

И мне снова пришлось отключиться от эмоций и мыслей кровных братьев, присутствующих в зале. Мои сенсоры ощупывали город, а рука, сжимающая кусок угля, скользила по карте, обводя самые темные и опасные районы.

– Здесь особенно черно. И как будто скользко…

– Мэрия, – прошептала Фелиция, склоняясь над столом.

– Шестьсот миллионов убытка, – равнодушно заметил Рамон.

– Тут какая-то серая дымка, под ней шипы…

– Торговый комплекс, – сказала мормоликая.

– Недостроенный, – буркнул негоциант. – Я вложил в него семьсот шестьдесят миллионов.

– Черно-серые полосы. Закручиваются в воронку.

– Район «Хрустальные паруса». Десять миллиардов.

– Рамон, – с легким нетерпением произнесла Фелиция, не выдержав подобной меркантильности, – ты не мог бы отложить подсчет своих убытков на более благоприятное время.

– Если оно настанет, – отозвался тот, поднимаясь со стула.

Негоциант вышел из зала, плотно прикрыв за собой дверь, а я сказал мормоликае, обеспокоенной его черствостью:

– Не беспокойся за него. Он переживает… по-своему.

Миклош, по-прежнему смотревший в окно, насмешливо фыркнул.

– Продолжай, – велел Франциск, и я опять начал прислушиваться к городу, обводя и зачеркивая новые районы, а он повернулся к Фелиции. – Нам нужно переждать. Пока они слишком голодны, но, как только насытятся, с ними будет можно договориться. А потом мы попытаемся загнать их обратно.

– И насыщаться они будут людьми, – подал голос тхорнисх, нетерпеливо барабаня по подоконнику. – И теми из нас, кто не слишком проворен. А договариваться с ними смогут, естественно, лишь кадаверциан?

– Именно так, – спокойно ответил некромант, обращая к нему незрячее лицо.

– А мы, значит, теперь вообще не сможем выходить наружу без сопровождения колдунов? – Перспектива постоянно ходить под конвоем начинала приводить Миклоша в бешенство.

– К сожалению, – все так же доброжелательно отозвался Франциск.

– Отлично, – буркнул нахттотер, – просто великолепно. Именно об этом я мечтал всю свою жизнь.

В отдалении раздался приглушенный грохот, похожий на гром. Фелиция оглянулась на окна. Кадаверциан нахмурился.

– Тяжелая артиллерия, – прокомментировал Миклош, напряженно прислушиваясь. – Военные. На этот раз они быстро сообразили, что делать.

– Бесполезно, – сухо ответил Франциск, глядя в сторону окон слепыми глазами. – Оружие бессильно против созданий нашего мира.

– Дона возвращается, – сказал я, почувствовав приближение яркого зеленого огня мистрис. – С ней несколько человек и кто-то из бетайласов, явно дружественных.

Я отложил уголь, взглянул на карту, разрисованную черными полосами, кругами и спиралями, пожирающими город. Снова почувствовал свою вину и сожаление.

– Ты не мог бы встретить вилиссу? – попросила Фелиция, поняв мои эмоции и желая оградить от них.

«Ты ни в чем не виноват, – услышал я ее яркие, неожиданно страстные мысли, – ты не должен чувствовать себя виноватым. Мы все не смогли предотвратить его приход и теперь расплачиваемся за это».

Я улыбнулся ей, молча благодаря за неожиданную поддержку, и вышел из зала.

Замок, прежде мертвый и пустой, наполнялся жизнью. Все мы, раньше объединенные одним городом, теперь вынуждены были делить один дом. Нелепо, дико, но необходимо. Столица сейчас закрыта для всех, кроме кадаверциан.

Единственные, кто остался верен себе, это вриколакос. Я не чувствовал на их территории никого из потусторонних существ, но оборотни постоянно патрулировали границы. Впрочем, вокруг меня «кружило» столько противоречивых, ослепительных чувств, что я мог и ошибаться.

Одна из дверей в коридоре открылась, и мне навстречу вышел Иноканоан. Острое неудовольствие при виде бывшего Основателя исказило его чувства, и без того довольно запутанные. Воспоминания об Атуме оставались по-прежнему сильными. Но лигаментиа тут же справился с собой и коротко кивнул мне.

– Ты кого-то ищешь?

– Паулу, – ответил он резко, глядя в сторону.

– Третий этаж, левое крыло, – сказал я, уловив легкие эманации фэри.

– Благодарю. – Иноканоан обошел меня и, по-прежнему стараясь не смотреть на того, с чьей, пусть и невольной, помощью была убита Соломея, удалился.

Размышляя о том, зачем главе клана Иллюзий могла понадобиться Паула, я пошел дальше, через анфиладу пустых, пыльных комнат. Некоторые из них уже были приведены в порядок, блистая позолотой на потолках и яркими красками обновленных фресок. В этом восстановленном великолепии чувствовалась рука фэриартос. Остальные пребывали в прежнем запустении.

Статуи в нишах стен провожали меня пустыми взглядами, а тени, отбрасываемые их мраморными телами, шевелились на полу.

В конце последнего зала виднелась широкая лестница, ведущая к центральному входу. И когда я подошел к ней, мне навстречу уже поднималась Дона в компании четырех смертных. Она выглядела утомленной, но собранной и решительной, как всегда. Люди тревожно оглядывались по сторонам. Бетайлас излучал привычную волну ненасытного аппетита, удовлетворения и азарта. Вот уж кому было по душе все происходящее. Из широко распахнутых дверей за их спинами тянуло ночной весенней прохладой и гарью.

– Ну, как там? – спросил я девушку, когда она поравнялась со мной.

Дона не ответила, просто несколько мгновений смотрела мне в глаза, и я видел в ее памяти темные тени, мечущиеся по улицам, мертвые тела, огни пожаров, разбитые машины… И когда я в полной мере насладился ужасами, которые она видела, вилисса сказала:

– Познакомься с нашими гостями. Ольга. Мария. Игорь и Влад. А это Дарэл. Он поможет вам устроиться здесь.

– Очень рад, – произнес я искренне, пожимая руки мужчинам и улыбаясь девушкам. – Идемте, я провожу вас. Тут не слишком уютно, но хотя бы тепло, есть горячая вода и самое главное – безопасно. Так что, пока все не успокоится, разумнее всего оставаться здесь.

Люди слушали меня и заметно расслаблялись. С их лиц исчезла мрачная обреченность, а в глазах замелькало что-то вроде надежды.

– А ты думаешь, это скоро закончится? – с отчаянным желанием верить мне, спросила Ольга, довольно привлекательная стройная шатенка.

– Не скоро, но закончится. Я уверен.

– Нам сказали, что ученые допустили какую-то ошибку, – подхватила Мария – хорошенькая блондинка с заплаканными глазами, оглядываясь на своего молчащего друга в поисках поддержки. – Но они работают над тем, чтобы все исправить…

– Все верно, – подтвердил я. – Все здесь заняты именно тем, чтобы исправить эту ошибку.

– Это что, какой-то научный центр? – недоверчиво поинтересовался Влад.

– Вроде того.

Он подошел ближе ко мне и спросил тихо, кивнув на Дону, с искренним интересом наблюдающую за моим успешным манипулированием сознанием людей:

– Ты такой же, как она?

– Нет. Другой, – честно признался я.

«Даханавар, – произнесла вилисса мысленно, и в ее чувствах одобрение сменялось легким неудовольствием, – никто, кроме вас, не может так виртуозно лгать».

«Каждому свое, – ответил я так же беззвучно. – К тому же я не лгу, а всего лишь не говорю сразу всей правды».

«Даханавар», – повторила Дона, улыбнулась и направилась к выходу. На этот раз одна. Босхет остался рядом со мной.

– Ты опять туда? – спросил я вилиссу.

Она обернулась:

– У меня длинный список.

Помахала на прощание людям, кивнула бетайласу и растворилась в темноте.

В чувствах Влада неожиданно мелькнуло беспокойство за жизнь привлекательной блондинки, такой грациозной и самоотверженной. Похоже, этот парень был самым сообразительным в компании и самым решительным.

– Не волнуйся, – поспешил успокоить я его. – Она умеет за себя постоять.

– Да, я видел, – хмуро ответил человек, хотел спросить еще о чем-то, но навстречу гостям уже спешила Ютта. Наш юный, но весьма успешный эксперт по связям с человеческой общественностью. Светясь радостью, гостеприимством и магией, она приветствовала людей так, словно каждый из них был ее любимым, долгожданным родственником. Люди окончательно оттаяли, «забыли» о своих проблемах, и даже подозрительный Влад перестал хмуриться.

– Меня зовут Ютта, – щебетала моя родственница, обнимая девушек за плечи и увлекая за собой. – Вы можете обращаться ко мне по любым вопросам. Идемте, я помогу вам устроиться. Здесь уже есть несколько человек, кроме вас, так что придется потесниться, но ведь это не так страшно, правда?

Она отошли на несколько шагов, когда я услышал за спиной скептическое замечание:

– Вы обращаетесь с ними, как с неразумными детьми. – Босхет стоял рядом, жуя фисташки и сплевывая шелуху на мраморные ступени. – В этом есть какой-то тайный даханаварский смысл?

– Ты имеешь в виду психическое воздействие? Так им будет спокойнее. Какое-то время.

– А когда это действие закончится? – Он сунул в рот еще одну горсть орехов и уставился на меня желтыми мертвыми глазами.

– Им снова станет страшно.

Бетайлас кивнул, посмотрел на высокий потолок, под которым покачивались хрустальные висюльки огромной старинной люстры, и неожиданно сказал:

– Спасибо.

– За что? – искренне удивился я.

– За то, что освободил меня… всех нас.

Поборов не слишком приятное чувство, вызванное этим заявлением, я возразил:

– Это сделал не я, а Основатель.

– С твоей помощью, – бетайлас посмотрел мне в глаза, и я вновь почувствовал его жгучую радость. – Больше не придется мотаться бесплотным духом в одном мире и страдать от голода в другом. Ну, ты понимаешь…

Я понимал. Нечто подобное мне пришлось пережить, находясь под контролем Основателя, правда, вспоминать об этом не хотелось.

– Почему тогда ты здесь, Босхет? – спросил я, глядя в темноту.

– В смысле?

– Ты получил свободу. Можешь делать, что хочешь, там. – Я указал на открытую дверь, за которой густела ночная тьма.

– Я привык быть здесь, – ответил дух-убийца. – Несколько тысячелетий верного служения кадаверцианам не так легко сбросить со счета.

– «Один – лишь один, ничего он не может, чужаками мы здесь будем поодиночке…» [112]– сказал я и вдруг понял, что говорю по-ассирийски.

Память Вольфгера, оказавшаяся доступной мне благодаря Основателю, неожиданно для меня самого выплеснула эту фразу.

Босхет медленно повернулся, и его желтые глаза вспыхнули голодным огнем. А я увидел в его памяти застывшие, быстро сменяющие одна другую картины. Белая дорога, белые скаты пирамид, черная нить узкой речушки среди густых зарослей джунглей, пустыня, степь, золотые вязы, горящий дом, кладбищенские кресты, узкие улочки средневекового города… картины мелькали так быстро, что я едва успевал разглядеть подробности. Все эти места были чем-то важны для бетайласа, и мои неожиданные слова разбудили его память.

– Ну, значит, я не зря остался, – произнес он, не скрывая удовольствия, – снова будет с кем поговорить.

С улицы послышался рев двигателя. Блеснули фары, и перед самым крыльцом, лихо развернувшись, затормозил огромный джип. Его бока были ободраны и заляпаны красным, одно стекло выбито, бампер погнут.

Босхет уважительно свистнул и спустился пониже, чтобы разглядеть детали. Передняя дверца распахнулась, и на землю спрыгнул Вивиан. Бледный, растрепанный, голодный. И впервые молодой кадаверциан показался мне абсолютно не похожим на Флору, хотя занимал ее тело. Внутренняя суть некроманта как будто стерла черты утонченной даханаварской леди. Он мельком глянул на меня, кивнул, открыл заднюю дверь и стал помогать выбираться людям, сидевшим в салоне.

Я увидел красивую черноволосую девушку в алом вечернем платье, испуганно озирающуюся по сторонам, бледную женщину в деловом костюме с маленькой девочкой на руках, крепкого юношу с короткой стрижкой в форменной куртке какого-то спортивного клуба и мальчишку лет семи, испуганно жмущегося к нему. Все люди поочередно испытывали заметное облегчение, легкую растерянность, беспокойство и новый страх.

– Вип-персоны прибыли, – зловеще произнес Босхет.

– Кто? – спросил я рассеянно, видя в мыслях мальчика странное крылатое существо с красивым лицом и жутким телом.

– Не узнаешь, телепат? – ехидно осведомился бетайлас, присаживаясь на перила. – Избранные доноры глав ваших кланов. Вон та длинноногая красотка принадлежит Рамону. Вторая женщина – собственность Пауля. Эти двое ребят не знаю чьи. – Он покачал головой и крикнул Вивиану: – Вы бы их лучше грузовиками возили. Быстрее бы вышло.

– Не проехать на грузовике, – хрипло ответил молодой кадаверциан, что-то сказал женщине, указывая на ворота, потрепал по плечу мальчика, затем снова сел за руль, и джип с ревом унесся в сторону города.

Люди, оглядываясь по сторонам, робко поднимались по лестнице навстречу Ютте, вновь вынырнувшей из боковых дверей. С ней был неизвестный мне парень из вьесчи. Он окинул профессиональным взглядом прибывших, сверяясь с мысленным списком. Улыбнулся женщине с ребенком и брюнетке:

– Алиса, Рита, вы можете пойти со мной. Вас ждут.

Черноволосая красавица безропотно последовала следом за учеником Рамона. А вот вторая смертная отрицательно покачала головой, прижала к себе девочку и ответила твердо:

– Благодарю вас, но я останусь вместе со всеми.

Вьесчи пожал плечами и увел брюнетку с собой.

Ютта, говоря что-то успокаивающее, повела остальных людей в приготовленное для них помещение, гораздо менее комфортабельное, чем комнаты человеческих «друзей» кровных родственников.

Проходя мимо, женщина с ребенком пытливо взглянула на меня, но тут же отвела глаза. В отличие от остальных она четко представляла, что происходит, куда ее привезли и зачем.

– Неизбежное разделение в человеческом обществе, – прокомментировал все происходящее Босхет, внимательно наблюдавший за мной. – А где твой постоянный донор?

Я пожал плечами:

– Никогда не было.

– Свободный охотник, значит? – с ноткой одобрения произнес Босхет и повернулся к новому собеседнику, появившемуся в поле его зрения.

Наверху лестницы стоял, оглядываясь, Лориан. Злой, уставший и готовый впасть в отчаяние. Он увидел меня и поспешил спуститься.

– Дарэл, я тебя искал.

– Привет, ты поспал хоть немного? – Я протянул руку, чтобы по привычке растрепать его волосы, и он, как всегда, уклонился. Но на этот раз с видимой досадой.

– Не могу спать! Кристоф еще не вернулся?

– Нет, – ответил я, уже зная, зачем ему колдун.

– Он обещал найти моих родителей, – сказал глухо Лориан и отвернулся, чтобы я не видел его расстроенного лица. – И друзей, если получится. Но я не уверен… – Он постарался незаметно вытереть глаза рукавом. – Я боюсь, он не успеет или не сможет. А чем больше времени проходит… тем меньше шансов.

– Если хочешь, я съезжу, – неожиданно подал голос Босхет, и Лориан с изумлением посмотрел на него. – В отличие от всех здесь присутствующих я могу свободно передвигаться по городу. Если скажешь адрес…

Глаза Лориана заблестели, он схватил бетайласа за рукав, забывая о своем отчаянии.

– Я поеду с тобой, – воскликнул подросток и тут же с вызовом посмотрел на меня, опасаясь возражений. Но не дождался их.

Я кивнул одобрительно:

– Я с вами.

– Не советовал бы, – равнодушно заметил Босхет, поднимаясь с перил и отцепляя от себя мальчишку. – Но, если желаете совершить экскурсию, не смею удерживать. Только держитесь поближе ко мне.

Глава 22
Город призраков

Когда мы виним себя, мы знаем, что никто другой винить нас уже не вправе.

Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея.

Люди, подверженные филантропическим идеям, не имеют представления о человеколюбии. Это главное, что отличает их от всех других смертных.

Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея.

14 мая Дарэл Даханавар

Перед широким крыльцом Северной резиденции стояло несколько машин, оставленных главами кланов. На земле серебрилась тонкая корочка льда. Деревья раскачивали ветвями под порывами холодного ветра. Их черные тени тревожно метались по стенам. В высоких кованых клетках, стоящих с двух сторон от ворот, билось пламя, освещая все вокруг зловещим багрянцем.

Над городом, лежащим вдали, дрожало марево пожаров. Горело в нескольких местах. Зарево подсвечивало небо красным, а столбы черного дыма ползли низкими грозовыми тучами…

Лориан с легкой растерянностью посмотрел в ту сторону, но тут же велел себе прекратить паниковать.

Бетайлас шумно принюхался, тряхнул головой и подошел к внедорожнику, принадлежавшему кому-то из нахтцеррет. Бесцеремонно взял за плечо подростка, сунувшегося было на переднее сиденье, и отправил его назад, сел за руль, подождал, пока я займу свое место, и машина неожиданно плавно покатила к выезду с обширной территории.

– Ты стал как-то слишком осторожно водить, – заметил подросток, опираясь на спинку моего кресла.

– Пока не стоит привлекать к себе внимание. – Босхет закрыл свое окно и, нажав кнопку на приборной доске, заблокировал все двери.

Лориан хотел спросить, к чему эта предосторожность, но передумал. Лишь настороженно глядел по сторонам. Высокие дубы вдоль дороги казались ему зловещими, мрачными, скрывающими за толстыми стволами опасность. Свет фар выхватывал из сумрака корявые ветви, тянущиеся к машине. Черная лента шоссе неторопливо разматывалась под колесами…

Я почувствовал, что зона действия Креста Основателя закончилась. Как будто растаяла некая едва уловимая дымка, окутывающая землю. Ощущение некротической сущности, исходящее от Босхета, обострилось, и мне пришлось приложить некоторое усилие, чтобы отключиться от него. Сам дух-убийца встряхнулся, видимо чувствуя себя более свободно, и пояснил мне:

– В отличие от многих я могу жить под его силой, да и другие бетайласы тоже. Но все же приятнее находиться подальше.

Дорога пошла под уклон. Мы переехали через узкую речушку, и мне почудилось какое-то движение в воде. Хотя я не почувствовал ничего подозрительного. Впрочем, пространство вокруг теперь было наполнено действительно чуждыми ощущениями. В какой-то миг мне трудно стало осознавать, что мир изменился настолько, и я больше никогда не смогу чувствовать его прежним. Можно было обмануть себя, убедив в том, что на самом деле причина во мне, и это я стал другим после тесного общения с Атумом. Но притворяться даже для собственного успокоения не имело смысла.

– Дарэл, а у тебя не осталось способностей Основателя? – осторожно спросил Лориан.

– Нет, – ответил я, – исчезли вместе с ним. А у тебя они случайно не появились?

Он отрицательно покачал головой и усмехнулся невесело, снова отворачиваясь к окну.

С чистого неба повалил снег. Тяжелые хлопья медленно падали на землю. В свете фар они кружили и танцевали, не касаясь друг друга. Босхет включил «дворники». Те заскребли по стеклу, размазывая снежинки и оставляя после каждой длинный кровавый след.

Лориан сжал зубы, крепче впиваясь пальцами в мое кресло. Бетайлас принюхался, пробормотал что-то и еще немного сбавил скорость. Теперь джип полз, мягко покачиваясь на неровностях дороги, окруженный белой метелью.

– Дарэл, а ты мог бы позвать Кристофа, спросить у него, как дела? – тихо попросил подросток.

– Уже пытался. Но он не отзывается, или я его не слышу.

– Конечно, не слышишь, – ехидно рассмеялся Босхет. – «Волчий глаз», слыхал о таком? Это артефакт вриколакос – защита от телепатического воздействия. Мэтр вживил его себе в руку, чтобы защищаться от Основателя. От тебя то есть.

– Спасибо, что пояснил, – сухо отозвался я, думая о том, сколько еще мне придется сталкиваться с последствиями пребывания Атума в этом мире.

«Снег» закончился так же внезапно, как и начался, а над машиной пронеслась стремительная черная тень. Лориан невольно пригнулся, а меня на мгновение окатило ледяным, парализующим ужасом. Неведомое существо, растворившееся в темноте, излучало сильнейший страх. Впитанный из тысяч испуганных людей, он стлался за ним невидимым плотным плащом.

– Кто это был? – спросил я Босхета, заметив, как хрипло звучит мой голос.

– Загонщик, – ответил тот, мельком взглянув вверх, словно мог увидеть сквозь крышу темную тень. – Бесплотный дух вроде меня.

– И его тоже можно в кого-то вселить? – глухо спросил Лориан.

– Можно, – отозвался бетайлас, поглядывая по сторонам. – Только для этого нужно тело побольше человеческого. Кадаверциан в древности создавали некротических химер из тел животных и людей. Они как раз подходили для таких духов. Ну, ты должен помнить. – Он посмотрел на меня и снова уставился на дорогу.

В моей памяти действительно мелькнул образ страшноватой твари, но я не стал задерживаться на нем, чувствуя, как увеличивается тревога Лориана. И прежде чем она успела перерасти в панику, спросил:

– Босхет, скажи, в своем мире вы общаетесь друг с другом?

– Думаешь, мы садимся в кружок вместе с Тёмными Охотниками и некрофагами для того, чтобы обсудить, как обстоят дела в мироздании? – Он коротко рассмеялся и покачал головой, удивляясь моей наивности. – Нет, конечно. Нам не о чем говорить. А многим и нечем.

Он снова насмешливо фыркнул, представляя подобную беседу. А я вспомнил, о чем давно хотел его спросить:

– Послушай, Босхет, почему ты спас Миклоша? Ведь Кристоф велел тебе всего лишь наблюдать.

Бетайлас смерил меня взглядом так, словно сомневался в моих умственных способностях, и ответил таким тоном, как будто я спрашиваю его об элементарных, всем известных вещах:

– Потому что мы похожи. Он такой же убийца, как и я. Ему доставляет удовольствие убивать, и мне приятно это. Всегда радовало, что в вашем мире есть хоть кто-то способный испытывать настоящие, правильные чувства.

Узкая дорога закончилась, вливаясь в шоссе, ведущее в Столицу. Фонари, стоящие по обеим его сторонам, освещали машины, несущиеся прочь из города. Люди все еще пытались бежать.

– Зря они это делают, – пробормотал Босхет, поворачивая руль. – Далеко не уедут.

Я почти физически ощущал страх, текущий по шоссе. Страх, который слепил и лишал разума.

Лориан вздрогнул, когда один из автомобилей на полной скорости врезался в бок другого. Послышался звук сильного удара, визг тормозов, испуганные вопли. На дорогу хлынули разбитые стекла. Нервные гудки остальных машин, пытающихся объехать неожиданное препятствие…

Подросток поспешно обернулся, пытаясь лучше увидеть, что происходит, но мы уже отъехали на достаточное расстояние, чтобы он мог разглядеть хоть что-то.

Я почувствовал еще одного Загонщика, пролетевшего над шоссе, и постарался не обращать на него внимания.

Босхет невнятно выругался, ударил ладонью по гудку и резко повернул руль.

По встречной полосе, слепя фарами, мчался «ауди». Его водитель, наплевав на все правила, пытался как можно скорее покинуть город.

– Все равно далеко не уедут, – равнодушно повторил бетайлас.

– Почему? – глухо спросил Лориан.

– Кадаверциан установили вокруг эпицентра большое кольцо, – с удовольствием стал объяснять дух-убийца. – Пробиться сквозь него невозможно. Оно охватывает часть Столицы и пригорода. Кто не успел, больше отсюда убраться не сможет. И сюда никто не проникнет. Ни по земле, ни по воздуху.

Мальчишка шумно вздохнул, его страх стал почти ощутимым, но, пытаясь справиться с ним, он спросил:

– А как оно выглядит?

– Полоса тумана, – ответил Босхет, поглядывая в боковое зеркало. – Это как бы часть нашего мира. Двигаешься сквозь него, но все равно остаешься на месте.

Подросток пробормотал что-то неразборчивое и снова уставился в окно.

А я начал осознавать, что мной все больше овладевает болезненное любопытство. Мне хотелось видеть, как изменился город.

Когда мы наконец въехали на улицы Столицы, они оказались пусты. Точнее, здесь не было людей, но я видел и ощущал голодные мелькающие тени, отдаленный гул. Кое-где улицы перегораживали наспех собранные баррикады из перевернутых киосков и машин, и нам приходилось объезжать их, плутая по дворам. Из окон домов, мимо которых мы проезжали, лениво выползали красные языки пожара. В одном из дворов дорога была залита водой, текущей из поврежденного водопровода.

Здесь и там виднелись разбитые, покореженные автомобили, лежащие на боку или крыше, в лужах бензина, вытекшего из баков, в ореолах разбитых стекол, сверкающих под светом фонарей. Словно кто-то безумный играл с человеческой техникой.

«Дарэл, где ты?» – внезапно услышал я тревожный голос Фелиции.

«В городе».

«Один?!»

«Со мной Босхет и Лориан».

Она помолчала, на расстоянии окатив меня чувством беспокойства, а затем сказала всего лишь:

«Будь осторожен».

– С кем ты говорил? – тут же спросил мальчишка, хорошо замечавший на моем лице признаки телепатического общения.

– Фелиция беспокоится, – ответил я, прекрасно зная, что ему хотелось бы услышать что-нибудь о Кристофе.

Он молча кивнул и снова повернулся к окну, вглядываясь в проплывающие мимо дома. Практически все они были темными. Кое-где светилась пара окон, но за ними я не ощущал ничего живого. Вокруг редких фонарей, пытавшихся освещать пустые улицы, вились стайки насекомых, явно не принадлежащих этому миру. Они были похожи на больших разноцветных жуков с длинными лапами и огромными фосфоресцирующими глазами.

Мы проехали еще немного и снова были вынуждены искать объезд. Несколько фонарей оказались повалены, а на асфальте лежали вырванные провода, рассыпающие искры.

– Я вот что подумал, – неживым голосом произнес Лориан, – если теперь во мне дух Основателя, а он неуничтожим, значит, я не могу погибнуть от несчастного случая?

– Давай не будем это проверять, – искренне посоветовал я, оглядываясь на потрескивающие и шипящие змеи проводов.

Подросток хотел сказать еще что-то, но тут на машину прыгнуло нечто бесформенное. К заднему стеклу прижалась слюнявая морда то ли жабы, то ли тритона с оскаленными зубами. Босхет нажал на газ, и джип рванул вперед. Из подъезда, мимо которого мы проезжали, выскочило еще одно такое же существо и гигантскими скачками понеслось следом за внедорожником. А через полминуты к ним присоединилось третье.

– Кто это?! – воскликнул Лориан.

– Прыгающие твари, которые чуют мясо и хотят его сожрать, – сквозь зубы отозвался бетайлас.

– Герконы, – произнес я название, выплывшее из воспоминаний Вольфгера. – Примитивные охотники-падальщики.

Босхет злобно буркнул что-то и крутанул руль, джип задел бампером за покореженную машину, почти перегородившую дорогу.

Еще некоторое время он пытался оторваться от тварей, петляя по дворам, но потом это занятие, видимо, надоело ему.

– Достали, – пробормотал дух-убийца, резко останавливаясь.

Открыл свою дверь, высунулся наружу и схватил существо, прыгнувшее к нему, за шкирку. Встряхнул и, прошипев что-то на языке, явно не принадлежащем ни к одному из человеческих, отшвырнул геркона прочь, прямо на перевернутые мусорные баки. Захлопнул дверь и снова нажал на педаль газа. Тварь, рухнувшая с грохотом и визгом, неуклюже поднялась, издавая громкий обиженный вой, и поплелась прочь. Следом за ней удалились сородичи.

– Узнали более крупного хищника, – самодовольно прокомментировал Босхет.

Лориан, замерший на заднем сиденье, обернулся, глядя на герконов, резво помчавшихся куда-то в сторону.

– Здесь сверни, – велел я бетайласу, чувствуя впереди, между новыми высотными домами, какое-то черное шевеление, которое совсем мне не понравилось. – Объедем.

– Ладно, – покладисто отозвался дух-убийца.

Мы выехали на длинную аллею, покрытую зеленым пухом первой листвы, и машина закачалась на неровностях дороги. Асфальт на ней был поднят, как будто взрыт.

– Уже недолго осталось, – сказал подросток, и я почувствовал его нетерпение.

Машина еще какое-то время петляла по дворам, а затем остановилась возле дома Лориана… возле того места, где он должен был стоять. От многоэтажного здания остался глубокий, чуть дымящийся котлован. Соседние постройки с выбитыми окнами казались покореженными, наклонившимися над воронкой, готовыми рассыпаться. Деревья возле них тянули вверх почерневшие, обугленные ветви.

Сзади послышался негромкий щелчок открывающейся двери. Не обращая внимания на предостерегающее восклицание Босхета, Лориан выбрался из машины и побрел к провалу, оставшемуся на месте его дома.