Текст книги "Тмутараканский лекарь (СИ)"
Автор книги: Алексей Роговой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)
Глава ХХХII
Великий поход
Как ныне сбирается Вещий Олег отмстить неразумным хазарам.
А.С. Пушкин «Песнь о Вещем Олеге»
В середине мая 1073 года объединенная рать русов-тмутараканцев, касогов, аланов и кипчаков хана Сакзя выступила из главной точки сбора – аланской столицы Магаса. Воинство собралось внушительное – к трем тысячам русичей прибыло чуть больше двух тысяч касожских вассалов Тмутараканского князя. Царь Дургулель смог собрать четыре тысячи своих воинов, да хан Сакзь привел пять тысяч половецких всадников. Общая численность достигала четырнадцати тысяч воинов – весомый аргумент в военном споре с хазарами. Про себя Матвеев собранное войско назвал гордо «РККА» – русско-кипчакско-касожско-аланская армия. Сергей со своими друзьями и учениками, как и следовало ожидать, тоже отправился в поход вместе с ратью князя Романа. В этот раз к мужу присоединилась и уже полностью оправившаяся после родов Ольга.
– Хватит тебе ходить в походы, лучше притворись больным на этот раз. Дома и так работы много, да и больных тмутараканцев всегда хватает.
– Но это же мой долг перед князем и Родиной, – изумился Сергей.
– Я просто не могу снова остаться одна без тебя, – призналась Ольга. – Когда ты в том году в походе был, я себе места не находила. Совсем извелась… И поклялась тебя больше одного надолго никуда не отпускать. Как мы там друг другу клялись – «В горе и в радости…»?
– Счастье мое, неужели ты и правда меня так любишь?
– А ты как думал? – обиженно поджав губки, возмутилась его жена. – Да и где я нашим детям такого отца еще найду? А если ты все-таки окончательно решил в поход идти, то я пойду с тобой. По меньшей мере, раны перевязывать я умею – обузой в пути не буду. А с детьми пока кормилица справится, да и Гульнара ей всегда поможет.
Сколько ни увещевал ее Матвеев – все было без толку, он подумал, все взвесил, да и согласился. Поначалу повозмущавшись, теперь он все-таки был рад, что верная жена в походе будет рядом. Тем более, что теперь она активно под его руководством изучала основы ухода за ранеными. К удивлению Матвеева, незадолго до начала похода в Тмутаракань пришел и Кудеяр.
– На Кавказе начался мой путь уж почти сорок лет назад, там он и должен закончиться, – ответил старик на расспросы Сергея. – Это наш с тобой последний шанс возвращения домой, и мы будем глупцами, если им не воспользуемся.
Сергей согласно кивнул – он был рад, что дед Кудеяр теперь будет с ними. Князь Роман тоже обрадовался этому факту – он помнил битву на реке Снови и надеялся на помощь сил природы и в этот раз.
Шли быстрым маршем, однако не изнуряющим, достаточным для того, чтобы пехота поспевала за конницей. Хотя аланский царь и был основным инициатором ускорения похода, но все сошлись во мнении, что воины не должны быть уставшими к первому бою. К моменту выступления союзной рати было известно, что хазары захватили почти половину Алании и стояли в трех дневных переходах от ее столицы.
На военном совете первоочередной задачей было решено освобождение города Дедяков, располагавшегося на крутом берегу реки Терек неподалеку от Железных Врат Кавказа – Дарьяльского ущелья. Сергей подумал, что город основал какой-то «дед Яков», который и передал этому месту свое имя. Но всезнающий Кудеяр объяснил, что на самом деле название этого города по-алански звучало, как «Дедя-хъоеоу», что означает «селение Деди», по имени основателя города, но русичи перевели его на более понятное им звучание. Самый быстрый путь к Дедякову проходил по равнине, но согласно донесению разведчиков, предгорье кишело хазарскими разъездами. Поэтому после двух дней относительно легкого равнинного перехода войску пришло повернуть к горам и дальше скрытно следовать к месту назначения горными тропами. Проводники из местных жителей охотно показывали дорогу – им не хотелось терпеть на себе хазарское ярмо. В горах тоже встречались хазарские патрули, но благодаря опыту аланских разведчиков и предвидению Кудеяра встречи с ними удавалось избежать.
Зато Матвеев смог в полной мере насладиться живописными видами величественных кавказских гор и стремительных горных рек. Над заснеженными горными вершинами простиралось синее-синее небо, а по нему белой ватой плыли облака. У подножия гор зеленели леса. Стройные сосны, как будто бы соревнуясь с каменными великанами, тянули свои кроны высоко вверх. Да куда там! Живой природе здесь было сложно одолеть неживую. В основном, вся жизнь и концентрировалась здесь, в лесах предгорья. Хотя несколько раз Матвееву попадались на глаза горные козы, добывающие себе пропитание на невообразимой высоте. Парень никак не мог взять в толк, как они могут взбираться вверх практически по отвесным скалам. Но видимо, животные, как и человек, умеют ко всему приспосабливаться, за счет чего и выживают.
Где-то вдалеке на юге в ясную погоду были видны два пика седого Эльбруса, и Сергею очень захотелось побывать там. В мечтах он представлял, какой великолепный вид открывается с этой вершины мира. Эх, жаль, что он с Аланом тогда, еще в студенчестве, не взбирался на Эльбрус. Теперь парень корил себя за упущенную возможность и тосковал за внезапно обретенным и потерянным в прошлом походе другом. Где сейчас Алан? Жив ли он?
На одном из привалов, дождавшись пока уснет утомленная походом Ольга, Сергей подсел к костру рядом с Кудеяром.
– Скажи, дед, я еще увижусь со своим другом? – спросил он у волхва.
– Не все тайны грядущего доступны мне, Сережа, иначе я давно стал бы гораздо богаче и могущественнее, чем я есть, – вздохнув, ответил старик. – Но имеется у меня предчувствие, что вы с Аланом еще обязательно свидитесь.
– А мы победим ведь? Что по поводу этого похода говорится в истории? Ты сможешь привлечь на нашу сторону зверей, как в битве при Снови?
– Слишком много вопросов, Сережа. Хвалю твою любознательность. Начну с последнего – к сожалению, здешние звери не слушают меня – это было возможно только на нашей земле, в наших лесах. Теперь по поводу нашего похода… Так вот самое интересное, что сведений об этом походе в истории вообще нет. А историю я знаю неплохо, уж поверь мне. Скажу больше, про Новую Хазарию и кагана Исхака ни в наших научных трудах, ни в данных археологических раскопок я тоже информацию никогда не встречал. Значит, своим вторжением в этот мир мы с Шуриком Знаменским изменили ход истории.
– Вот это да! И как же это повлияет на события в XXI веке? – озадаченно спросил Матвеев. – Ведь непременно же должно повлиять! Помню, фильм когда-то смотрел интересный… «И грянул гром» называется… Так вот там человечество дошло до такого уровня прогресса, что изобрели машину времени и стали организовывать экскурсионные туры в прошлое. Главными условиями при этом были: ничего после себя не оставлять, ничего из прошлого не приносить и ничему там не вредить. Но один из путешественников во времени случайно наступил на бабочку, принес ее на подошве в наш мир, и это привело к необратимым последствиям в будущем. А тут вы не на бабочку наступили, а целое государство из руин пробудили. Причем государство явно неслабое. И пока ни у кого, включая Тмутараканского князя, аланского царя и половецкого хана нет четких идей, как с этим врагом справиться. Может у тебя есть мысли по этому поводу?
– Однозначно тоже сказать не могу, но мы должны, просто обязаны победить. В противном случае хазары победят нас. А тогда и пророчество не сбудется, и мы никак обратно в наш мир не попадем.
Кудеяр разворошил палкой затухающий костер. Яркие искры снова весело запрыгали по пылающим веткам. Несколько минут они оба молча сидели, устремив взгляды на языки пламени.
– А что касается нашего мира и мира этого, – продолжил старик спустя какое-то время, – Было мне видение как будто едем мы с тобой на телеге по широкой дороге по степи. И уставлена эта степь до горизонта такими же телегами, почти вплотную стоящими друг к другу и едущими вперед. Только одна телега на полсажени дальше нашей ушла, другая – отстает на несколько вершков. Посмотрел я по сторонам и увидел, что на каждой из телег происходят совсем не связанные с другими действиями. И хоть телеги сами по себе небольшие, но присмотревшись, можно было в них увидеть много деталей, как будто бы кино смотришь. Например, на одной Иван Грозный на бояр ругается, на другой – рыцари в крестовый поход собираются, в третьей – китайцы Великую стену строят. А где-то вдалеке я увидел телегу, на которой была моя ленинградская квартира и в ней грустящая постаревшая жена. И понял я, что эти телеги – параллельные миры, и нас с тобой угораздило попасть в один из них. Следовательно, меняя историю здесь, мы вряд ли вызовем какие-либо последствия в нашем мире.
– Ух ты! Круто! – восхищенно перебил его размышления Сергей. – То есть, меняя ход истории в этом мире, мы своему миру и не вредим, и не помогаем! Значит, по идее, можно здесь делать что угодно?
– Не совсем так. Что угодно делать не получится, ведь здесь тоже есть свои законы. И если ты их нарушишь, и тебя казнят здесь, далеко не факт, что ты таким образом снова сможешь попасть в свой мир. А вот когда мы раздобудем золотую пластину со змеей…
Тут их диалог прервали подсевшие к костру ученик Матвеева Соломон и его старший брат Давид.
– Добрые люди, можно с вами у костра погреться? А то совсем мы продрогли в этих горах. Ветры здесь похлеще, чем у нас в Тмутаракани зимой.
– Садитесь, конечно, – сказал, подвигаясь, Кудеяр. – Но дозвольте и мне полюбопытствовать, отчего вы, природные хазары, идете воевать против своих соотечественников и единоверцев вместе с нами – гоями, которых вы обычно презираете?
– Ты сейчас сказал обидно, старик, – вспыхнул Давид, – Мы идем воевать вместе с князем, которому присягу давали, за землю, на которой живем мы, жили наши отцы и деды еще задолго до князя Владимира. Что может быть важнее и святее этого?
– А помимо этого, я, как будущий лекарь, собираюсь помогать нашим раненым и еще глубже постигать лекарскую премудрость, – добавил его брат Соломон, – А где это можно сделать лучше, чем на поле боя? Так что наше место здесь.
– Кроме того, если, не дай Всевышний, люди кагана Исхака захватят Тмутаракань, жечь дома и грабить они будут без разбора, кто русич, кто касог, а кто хазарин, – добавил Давид, – Поэтому лучше остановить врага на чужой земле, чем допускать его на нашу.
– И хоть мы с вами по-разному одному и тому же Богу покланяемся, – не умолкал Соломон, – но живем на одной земле, покупаем еду на одном и том же рынке, любуемся восходом солнца над одним и тем же морем. Значит, и врага общего мы тоже должны бить вместе.
– Молодцы братья! Не правда ли, Кудеяр? – с гордостью сказал Матвеев. – Моя школа. Так держать!
– Да, я этот вопрос неспроста задал, – ехидно улыбнулся старик. – Хотел проверить ваш боевой дух. И очень рад, что он силен, а значит, нашим врагам несдобровать. Не обижайтесь – я старый человек, есть у меня такая привычка – люблю каверзные вопросы задавать. Но это я не со зла. Ведь не бывает плохих народов, но во всех народах бывают плохие люди. Хвала богам, вы к ним не относитесь. Лучше выпейте с нами бодрящего напитка.
И он протянул братьям флягу с приготовленным им травяным чаем, который действительно бодрил и придавал силы. Висящее в воздухе напряжение исчезло, и все вчетвером продолжили общение.
* * *
На следующий день внезапно нагрянувшее с гор объединенное союзное войско осадило Дедяков. Хазары нападения совсем не ожидали, их основное войско ушло в поход на запад, а численности гарнизона едва хватило бы, чтобы отбить штурм. Но стены Дедякова были высоки, и нападающие могли бы потерять при штурме много людей, а посему было принято решение взять город в осаду. Вокруг крепостных стен стали расти земляные валы.
Командир гарнизона, дальний родственник Рустама, молодой полководец Блучан, видел с высоты городских башен, как русичи начинают строить осадные орудия и очень хотел устроить внезапную вылазку из города, чтобы не дать врагам эти орудия применить в деле. Несмотря на молодость, этот командир уже прославился в боях, вот только стратегического опыта ему не хватало. Да и лучших воинов его начальник – тархан Беньямин – забрал с собой в поход на Магас. Блучану же остались немного хазар, хорезмийцы да союзные торки. Однако, молодой полководец понимал, что сил его людей для вылазки не хватит. Все выходы из города тщательно охранялись вражескими дозорами. Только через неделю осады и обстрелов города из катапульт и баллист он сумел послать весточку тархану Беньямину с просьбой сверхсрочного возвращения и удара в тыл русичам. Припасов еще на пару недель осады вполне должно было хватить.
Гонца Блучана перехватили дозорные русичей, письмо прочитали и решили вернуть его адресату, сделав правильные выводы и подготовившись. Письмо вызвался вести Давид, прекрасно владеющий хазарским языком. Начальнику гарнизона об этом узнать не довелось. Беньямин-тархан получил послание еще через пять дней, когда его войско подходило к аланской столице. Вначале тархан удивился, как враги смогли оказаться у него в тылу, затем разгневался, что его планы захвата вражеской столицы рушились, но потом приятная мысль озарила его голову.
«Всевышний делает мне щедрый подарок! А ведь лучше действительно неожиданно ударить им в тыл, – поддался сладкой мысли полководец, – Лучше встретиться с врагами в чистом поле, чем тратить время на осаду, а людей на штурм или ждать, пока они сами выйдут из-за городских стен. А потом, когда я приведу аланского царя в цепях, жители Магаса сами мне откроют город».
Тархан объявил срочный сбор войск, и уже через несколько часов хазарская армия, развернувшись на 180̊, устремилась на восток. Беньямин не жалел ни себя, ни своих воинов. Им пришлось идти очень быстро в надежде застать врага врасплох, а потому недельный путь хазарское войско смогло преодолеть за пять дней. Доблестные утомленные воины кагана остановились на привал на холмистой равнине возле входа в ущелье, когда до города оставалось около полудня пути. Однако, отдохнуть им так и не удалось. Стоило хазарам только расположиться на земле, как в них с разных сторон из-за холмов полетели камни и стрелы.
– Проклятье! Мы угодили в засаду, – вскричал Беньямин и сразу же послал две сотни всадников подняться с пологой стороны холма и резким наскоком перебить нападающих.
Пехотинцы пытались прикрываться щитами, но меткие аланские лучники, стреляя с вершины холмов вниз, безжалостно попадали в свои цели. Хазары тоже отстреливались из-за походных телег, но безуспешно – на открытой местности они были, как живые мишени, в то время, как их противники прятались за камнями и деревьями.
– О, великий Яхве! Когда же моя конница перебьет этих негодяев? – мысленно спрашивал себя хазарский полководец.
И действительно, несколько минут спустя ливень из стрел значительно ослаб, и вскоре тархан услыхал стук копыт. Он обрадовался, думая, что это возвращается посланный им отряд, но, к своему ужасу увидел, как в тылу хазарского войска выстраивается многочисленная половецкая конница. И вот уже вражеские всадники летят бешеным натиском, легко сбивая с ног и топча лошадьми пытающихся им противостоять хазар. На телегах развернули стрелометы, в прошлом неплохо зарекомендовавшие себя против конницы, но на стрелков из этих скорострельных баллист снова посыпался град стрел, и они были вынуждены бросить свои орудия. Двое страшных хазарских великанов устремились навстречу коннице врага, однако, в условиях замкнутого пространства в этом бою от них пользы было мало. Стрелы не приносили им вреда, отскакивая от их брони. Но когда в них полетели большие камни и бревна, вначале закачался и упал один из великанов. Второй гигант продолжал бежать, сбрасывая дубиной врагов с лошадей, пока два половецких всадника не проскакали с разных сторон от него и не набросили толстую цепь на его огромные ноги. Великан запутался в цепи и свалился ничком. Встать он уже не смог.
Доселе непобедимое войско кагана охватила паника. Напрасно Беньямин пытался собрать своих обезумевших воинов в мало-мальский боевой порядок – они стремглав бежали к ущелью – единственному месту, где надеялись найти спасение. Но и тут хазар ждало горькое разочарование. Со скал на бегущую толпу покатились огромные валуны и припрятанные под кучей хвороста заготовленные заранее телеги, раздавливая отступающих. Крики ужаса и боли раздавались со всех сторон.
Со слезами на глазах, наблюдая полный разгром своей армии, посеревший от страха тархан Беньямин поднес к губам пузырек с ядом.
А в это самое время в паре десятков километров оттуда командир Блучан, получив донесение, что большая часть русского войска снялась с осадного лагеря и направилась навстречу войску Беньямина, предпринял вылазку. Молодой горячий командир сам же ее и возглавил. И действительно, русичи не были готовы к такой стремительной атаке. Побросав свои осадные машины, они бежали. Им вдогонку устремился небольшой конный отряд, но остальные предпочли сразу насладиться своими военными призами. Опьяненные легкой победой торки начали ломать катапульты и тараны и грабить русский лагерь. Однако, ничего примечательного в палатках русичей они не нашли. Там было немного меховых изделий, недорогое оружие и различное походное снаряжение. Зато было много бочонков с вином и маслом. Торки распробовали трофейное вино – это было неплохое аланское из подвалов царя Дургулеля.
Праздновавший снятие осады Блучан настолько обрадовался этой своей нечаянной победе, что потерял бдительность, как и все его воины. Они не заметили, как на вершины холмов, возвышающихся неподалеку от лагеря, стали выезжать появившиеся будто бы из-ниоткуда боевые машины русичей. Торки продолжали пить даже, когда где-то вдалеке раздался скрежет нескольких одновременно распрямленных пружин. Опомнились гарнизонные воины только когда внезапно по ним стали прилетать огромные огненные шары, поджигающие и палатки, и сидящих в них людей. Живые факелы из недавних победителей забегали по лагерю, оказавшемуся ловушкой. После второго залпа запылал уже весь лагерь. Выжившие устремились к своим лошадям, но вернуться в город успели не все – им наперерез железным клином неслась тяжелая русская конница.
Блучан осознал, что проиграл, и что за вратами Дедякова ему уже не скрыться и предпринял самоубийственную контратаку. Его поддержало всего около сотни воинов. Остальные либо были уже мертвы, либо в панике бежали к городу. Торки сражались отчаянно, но им не под силу было остановить мощный удар латной конницы во главе со Мстиславом. Бой был яростным, но коротким. В знак уважения за его смелость, Блучану и нескольким его воинам сохранили жизнь.
Осада Дедякова продолжилась, ведь в его стенах оставалось еще немало защитников. Однако, уже к вечеру этого дня и до осаждавших и до осаждаемых дошла весть о полном разгроме войска тархана Беньямина. А когда к рассвету к русичам пришло громившее этого самого тархана подкрепление, шансы гарнизона на выживание приблизились к нулю. Скрепя сердце, Блучан принял предложение своих пленителей. Он вышел к городским вратам с белым флагом переговорщика.
– Мои доблестные воины, вы храбро сражались, но удача в этот раз не нашей стороне. А если отвернулась удача, что толку в мужестве? Помощи нам ждать слишком долго, а силы неравны. Чтобы избежать напрасных жертв, приказываю сдать город, и наши жизни будут сохранены.
Недолго посовещавшись, оставшиеся командиры согласились оставить Дедяков. Городские врата медленно отворились. Союзное войско торжественно вошло в первый освобожденный город. Местное аланское население с ликованием встречало освободителей. Блучан остался в качестве заложника, а бывший хазарский гарнизон спустя пару недель отпустили в степь без оружия. Они отправились на запад, в сторону Магаса, только уже не в качестве завоевателей, а новых обитателей местных степей. Назад, в Итиль, им все равно дороги не было – каган Исхак не прощал поражений и казнил за них опозоривших его воинов. А жить хотелось всем.
* * *
Союзное войско разместилось за стенами освобожденного города – в самом небольшом городке места для всех явно бы не хватило. Но насладиться небольшой мирной передышкой и погулять по аланскому селению никто не запрещал, вот Сергей и воспользовался этой прекрасной возможностью, как только разобрался с немногочисленными ранеными. Вместе с женой они прогуливались по узким улочкам среди домов, сложенных из дикого камня. Со стен уже были сорваны хазарские знамена с волчьей головой, и теперь вместо них красовались изображения снежного барса на фоне гор – родовой знак аланского царя.
По главной площади Дедякова проходили колонны пленных сотников и десятников из бывшего хазарского гарнизона. Сергей и Ольга заинтересовались и пошли посмотреть. Пленники, хоть и были безоружными, но выглядели сравнительно неплохо и довольно бодро, ведь им обещали жизнь и планировали запросить за них выкуп. Однако, многие из них возвращаться назад не желали – дома их согласно суровым законам Исхака скорее всего ждала только смерть. Внезапно внимание Матвеева привлек один из пленных. Сергей вгляделся в его лицо и оторопел. Потупив взгляд в землю, неподалеку от него проходил… его старый друг по половецкому плену Никола. Выглядел он уставшим, как будто не спал несколько ночей подряд и постаревшим, но это точно был он. Одет парень был в длинный восточный халат, а на голове его было некое подобие чалмы.
– Друже, что это ты тут делаешь? – спросил Матвеев своего бывшего гида по этому средневековому миру.
Никола не сразу понял, что обращаются к нему – слишком сильно он был погружен в свои мысли. Но когда увидел, кто его спрашивает – изумление тотчас отобразилось на его лице.
– Эээ… Сергей, как я рад тебя видеть! Сколько лет, сколько зим! Как ты здесь очутился? Да еще и с половецкой хатун. А я, как видишь, снова в плену.
– Ну недолго тебе пленником быть осталось. Эй, кто здесь командир стражи?
К Матвееву подошел полный старый касожский воин. Сергей отвел его в сторонку, они какое-то время оживленно спорили, торговались. Наконец, русич бросил в подставленную лодочкой ладонь касога несколько серебряных монет. Тот довольно заулыбался и махнул рукой.
– Пойдем, Никола, ты свободен! – обрадовал Сергей старого друга. Остальные пленники с завистью посмотрели ему вслед.
Ошеломленный Никола все никак не мог поверить в происходящее.
– Мне кажется, мы уже где-то виделись? – задумчиво спросила Ольга.
– Да, хатун, я видел тебя в Шарукани. Меня зовут Никола, а тебя Бике-хатун, правда ведь?
– Не совсем. Раньше меня действительно так и звали, и я была кипчакской хатун. А теперь я – Ольга, жена русского лекаря.
– Да уж, неисповедимы пути Господни, – согласился Матвеев, – и все же, как ты оказался в Дедякове?
Пока они шли к палатке, где супруги Матвеевы пообещали накормить Николу, тот по пути поведал свою историю.
– Помнишь, как шесть лет назад (представляешь – уже целых шесть лет прошло!) меня в Шарукани купил торговец Берендей? Так вот, долго ли, коротко ли, прибыли мы с ним и другими рабами в Тмутаракань.
– Куда-куда? – удивленно переспросил Сергей.
– Тмутаракань – есть такой русский город на берегу Русского моря, разве не знаешь?
– Да знаю я этот славный город, – улыбнулся Матвеев, – живу там последние пять лет, а вместе с Ольгой – уже четыре года. Только вот забавно, что ты в Тмутаракани оказался раньше меня. И что же было потом?
– Там на невольничьем рынке меня купил булгарский купец, и отправился я с торговым караваном в Булгарию, что на Волге-реке находится.
– Погоди, какой невольничий рынок в Тмутаракани? Что-то я его не припомню, – засомневалась Ольга, – А город за это время я изучила неплохо, можешь мне поверить.
– А ты могла его и не застать, хатун, – пожал плечами Никола, – И твой муж тоже. Слыхал я от Берендея, что тамошний князь Глеб собирался запретить торговать невольниками в своем княжестве. Вот Берендей так и торопился распродать свой живой товар в последнем заходе, так сказать. А теперь ему приходится, наверное, большой крюк делать, чтобы в Сурож попасть.
– Узнаю Глеба Святославича, – обрадованно воскликнул Сергей, – Он всегда о народе заботился. А мы готовы позаботиться о тебе – как раз подошли к нашей палатке. Давай-ка мы тебя накормим, старый друг, а потом продолжишь рассказ.
Никола отказываться не стал и за две щеки стал уплетать кулеш и жареное мясо, которые подала ему Ольга. Когда первый голод у колесника прошел, он возобновил свою историю.
– Однако, до булгарской столицы нам добраться так и не довелось. Караван был атакован торками, которые служили хазарскому кагану. И вот я оказался третий раз в плену. Но тут мне больше понравилось. Когда узнали, что я человек мастеровой и руки у меня с нужного места растут, то стали мне доверять чинить вначале телеги, а потом и более сложную работу. Какое-то время мне пришлось послужить подмастерьем у мастера-оружейника. В конце концов, очутился я в столице Новой Хазарии – Итиле, и тут началось самое интересное. Видя мое мастерство и цепкий ум, меня посвятили в такие тайны, что вам и не снилось. Ежели ты бы меня из плена не выкупил, вы бы ни за что их и не узнали.
– Эх, Никола-Никола, сам себя не похвалишь – никто не похвалит, да? – подколол его Матвеев. – Что же это за тайны такие загадочные? Уж не шутишь ли ты часом?
– Нет, ну правда, сейчас доем и покажу, – с аппетитом продолжил трапезу Никола, – Хазарский каган – настоящий мудрец. Когда я увидел, что он изобрел, то был изумлен, поражен и удивлен одновременно! Многие считают его волшебником, но я-то знаю, что это не волшебство, а сила ума человеческого. Его ума. Я без сожаления, а наоборот, даже с интересом и служил ему, пока не попал в свой четвертый плен, к вам. – Никола вытер жирные после еды губы ветошью и неспешно поднялся на ноги. – А теперь пойдем – покажу, чем я занимался. Только надо с собой огня взять.
Они подошли к старой башне, поросшей мхом. Высокие узкие окна и бойницы на ней были на высоте метров пяти от земли, а вот ни ворот, ни даже какой-нибудь захудалой двери заметно не было. Никола подошел к стене, нашел нужный камень в кладке и нажал на него в нужных местах. Часть глухой стены отошла в сторону, и все трое вошли в образовавшийся проем. Внутри было темно, но Никола с факелом освещал им путь.
– Эта древняя башня целый год была для нас неплохим тайным укрытием. Потерпите, на месте будет светлее.
Они спустились по винтовой лестнице в подземелье и попали в большой зал. Никола поднес факел к ложбинке в стене, находившийся там жир воспламенился, и огненная волна побежала дальше в обе стороны. Вскоре весь зал озарился колышущимся светом.
– Смотрите сюда! – воскликнул Никола и указал факелом влево.
Сергей и Ольга повернули головы в указанном направлении и увидели трех великанов, стоявших прислонившись к стене. Еще двое лежали на полу рядом с ними. Ольга вздрогнула и прижалась к мужу. Матвеев постепенно стал догадываться, что сейчас будет.
– А теперь держи факел, друже, а я покажу вам кое-что, – сказал Никола и побежал в сторону великанов.
Он скрылся за ними, а спустя немного времени один из гигантов отделился от стены и пошел навстречу супругам. Только шел он как-то странно – при ходьбе руки совершенно не двигались. Ольга встревоженно смотрела на приближающегося великана, но, увидев, что ее муж совсем не волнуется, тоже успокоилась. Когда великан подошел поближе, Матвеев приветственно помахал ему рукой. Откуда-то за великаньей спиной с высоты двух человеческих ростов показался удивленный Никола.
– Вам что, совсем не страшно?
– Почему же, страшно, – улыбнулся Сергей, – но больше за тебя – а вдруг ты с такой высоты упадешь.
– Не упаду – тут все предусмотрено. Обычно, конечно таким железным воином управляют двое – один ноги переставляет, второй – руками двигает и сражается, но для простого перемещения достаточно и одного. Хотите посмотреть поближе?
Вблизи стало понятно, что великан сделан из железа или какого-то его сплава. Но он был настолько искусно выкрашен краской, что издалека создавалось впечатление живого огромного человека. Матвеев постучал по корпусу – раздался металлический звук. Приставив валявшуюся вдоль стены лестницу, Сергей залез наверх до скрытого в спине люка и увидел сложную систему рычагов, блоков и шарниров, таящуюся в железном нутре гиганта. Такая же система была расположена и на верхней площадке, спрятанной в великанской груди. Снизу, в области пояса, и сверху, там, где и полагалось быть глазам механического чудовища, находились щитки, закрывавшие отверстия для того, чтобы «операторы великана» могли видеть окружающий мир. С разрешения Николы Матвеев подергал пару рычагов – великан поднял руку, сжал и разжал кулак. Сергей присвистнул – подобное изобретение было бы понятно для XIX или XX века, характерно для романов Герберта Уэллса, но вот увидеть его в XI столетии… Видимо, этот каган действительно намного опередил свое время. Или может это так его часть пластины действует.
– Дааа, ваш каган настоящий гений, – произнес он вслух, – Жаль, конечно, что нам с ним воевать приходится. Но теперь мы можем сражаться его же оружием. Эти великаны на ходу?
– В том-то и дело, что не все и не совсем, – почесал затылок Никола, – Двое на ходу, а остальных починить я могу. Похлопочешь за меня перед князем? Мне такая работа по душе, и я готов приносить пользу русской дружине.
– Так не будем откладывать, друже, пойдем сразу же к Роману Святославичу!
Князь Роман внимательно выслушал Николу, обрадовался такой внезапной и важной новости и освободил из плена еще двоих хазарских мастеров, поклявшихся ему в верности. Под началом раздувшегося от важности Николы они и еще несколько аланских кузнецов немедленно приступили к работе. Обретший после двенадцати лет плена долгожданную свободу Никола из кожи вон лез, чтобы доказать свою преданность тмутараканскому князю, и потому работа спорилась.
Прошла всего неделя и вот уже страшные хазарские великаны под руководством новых «операторов» тренировались в беге и сражении в сокрытой между горами долине возле Дедякова, куда под покровом ночи были выведены из города и спрятаны все механоиды. Матвеев в своем времени умел водить машину и даже успел получить водительское удостоверение, а потому через несколько тренировок в свободное от лекарской работы время смог укротить и железного гиганта. Среди русичей и аланов тоже нашлись умельцы, отбросившие суеверный страх и обучившиеся управлению. Получалось у них с каждым разом все лучше. Половцы и касоги все равно подходить к огромным махинам побаивались.
