Текст книги "Тмутараканский лекарь (СИ)"
Автор книги: Алексей Роговой
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)
В тот же день Матвеев, заручившись княжеским позволением, взялся за лечение Сакзя. Он тщательно обработал его раны, наложил на сломанную лодыжку шину с дубовой палкой, начал отпаивать Сакзя приготовленным им молочным отваром овса с медом. Хан быстро пошел на поправку. Как только его перестала трясти лихорадка, он уже смог улыбкой приветствовать своего лекаря. Спустя неделю от его пневмонии остался только небольшой кашель, а на поврежденную ногу можно было уже слегка опираться.
А вскоре радости Сакзя не было предела, ведь его в заточении навестила сестра. Бике накормила пленного брата вкусной степной едой, а Матвеев, пользуясь случаем, спросил его разрешения на брак со своей возлюбленной. Сакзь чуть не поперхнулся кумысом.
– Дочь великого хана Тарха замужем за бывшим рабом и нынешним врагом! Наш отец умер бы второй раз, если бы услышал о таком. Выпороть бы тебя плетьми за такую безумную дерзость, да ты вроде как мне жизнь спас… Да и сестре моей, помнится, тоже…
– Ты помнишь, какой болезненной я была в детстве, мой хан? – спросила Бике. – А будучи замужем за лекарем, я уверена, что всегда буду здорова. И, к тому же, я люблю его, – сказала девушка, опустив глаза.
– Я понимаю, что я не княжеского рода, хан Сакзь, и ты вправе мне отказать, но знай, что в моем лице ты можешь приобрести не только нового родственника, но и преданного союзника. Я близко знаком с князем Глебом Тьмутараканским и могу через него достучаться до князя Святослава Черниговского.
– Так кто мне мешает выдать свою сестру хоть за князя Глеба, хоть за его отца?
– Твоя любовь ко мне, мой хан, – умоляюще сказала Бике. – Для тебя же важно, чтобы я была счастлива. Я и так уже выходила один раз замуж ради мести. Могу я теперь это сделать ради любви?
– Но тебе же придется тогда отречься от веры предков! – ужаснулся Сакзь.
– Я уже готова пойти на это, причем без всякого принуждения.
– Ну тогда так тому и быть, – согласился пленный хан. – Пришло время заключать новые союзы. Только есть у меня одно условие, – обратился он к Сергею. – Тебе придется уговорить князя, чтобы я присутствовал на вашей свадьбе. Не доводилось мне видеть, как урусы свадьбы играют. Да и сидеть здесь до смерти надоело.
На том и порешили. Бике на радостях обняла брата. Матвеев крепко пожал руку будущего шурина.
Бике покрестили на следующей неделе в Свято-Михайловском храме. В крещении половчанка получила имя Ольга.
– Как великая княгиня Ольга стала зарей православия в земле русской, так пусть и с тебя начнется озарение люда половецкого. Глядишь, и они к истинной вере когда-нибудь придут, – сказал окунавший Бике в купель седобородый священник.
В отличие от Кытана, девушка решила покончить со своим кочевым прошлым, и теперь велела обращаться к ней по ее православному имени.
А еще через две недели в этом же храме венчались рабы Божьи Сергий и Ольга. По этому торжественному случаю Матвеев был одет в темно-красный кафтан с красивой вышивкой в виде диковинных цветов, подпоясан синим шелковым кушаком и обут в коричневые сафьянные сапоги. Под кафтаном на нем была белая холщовая рубаха, по традиции сотканная на ткацком станке и вышитая невестой. Сергей улыбался и с гордостью смотрел на нее. Его невеста сменила привычные для себя степные одежды, и теперь на ней красовался парчовый сарафан бирюзового цвета с длинными рукавами, вышитый золотыми и серебряными нитями, а на ногах были легкие сапожки из тонкой козьей кожи. Ее роскошные волосы были заплетены в две косы, обернутые вокруг головы, на которую был водружен свадебный венец. Девушка с огромным интересом следила за обрядом венчания, доселе для нее неизвестным. Украдкой она посматривала на своего жениха, и когда их взгляды пересекались, ее красивые темные глаза начинали светиться от счастья.
Все это великолепное свадебное убранство помогли приобрести новобрачным их друзья Мстислав и Кытан с Ильдеем. Половцы тоже были в храме и вертели головами по сторонам с явным любопытством. После венчания счастливые молодожены сели в расписные сани с бубенцами, и тройка белых лошадей отвезла их на Кудеярово подворье. Наученный стариком Матвеев бережно поднял свою жену на руки и, словно новорожденное дитя, перенес ее через порог терема. Считалось, что теперь она умирала для своего рода и рождалась для нового. Внутри их уже ожидал сам хозяин терема, которому нельзя было появляться в храме, его слуги и приведенный под стражей Сакзь. Князь Святослав сдержал данное Сергею слово. С пленного хана на время сняли оковы, но за ним неусыпно наблюдали два дюжих стражника. Однако хан и не думал бежать – он уже получил весточку от своих братьев Асеня и Бегубарса, что скоро выкуп за него будет собран. Свою долю за теперешнего родственника вызвался внести и Сергей, жертвуя львиную долю своего лекарского жалования. Свадьбу почтили своим присутствием князь Глеб и его брат княжич Роман. Поскольку родителей не было ни у жениха, ни у невесты, на правах старшего по чину Глеб Святославич встал из-за стола и громко промолвил:
– Сегодня воистину славный день! Сегодня впервые русич сочетается браком с половчанкой. Так пусть же ваш союз послужит началом мира и дружбы между нашими народами. А вам желаю прожить многая и благая лета в совете да любви! Пусть в вашей жизни будет много меду и вам вместе никогда не будет горько!
– Горько! Горько! – поддержали князя гости.
Глеб по-княжески благословил поцеловавшихся молодоженов и начался пир. Молодожены попотчевали друг дружку свадебным караваем с солью, затем ели кашу одной ложкой из горшка. Хоть народу было и немного, но всем было весело. Со стороны невесты были только ее брат, Кытан и Ильдей. Сергей же пригласил своих друзей-дружинников и братьев по лекарскому ремеслу. Еды хватало вдоволь, а культурную часть программы составили свадебные песни скоморохов под мелодии гусляров. Как оказалось, свадебное застолье организовал Кудеяр, нашедший в своем тереме тайник погибшего варяга. Он сидел на почетном месте и сам еле сдерживался, чтобы не пуститься в пляс и не запеть песни своей юности – так он был рад за своего молодого современника. И только статус умудренного жизнью сурового волхва не давал ему этого сделать.
Свадебный пир продолжался и на следующий день, а потом все как-то быстро закончилось, Сакзя вернули в темницу, все разошлись по своим домам, а у Сергея и Ольги началась новая, семейная жизнь. Когда они поднялись в свою светлицу, девушка по обычаю разула своего мужа, а он улыбнулся ей, поцеловал и сказал:
– Ну все, теперь мы с тобой муж и жена перед Богом и людьми.
– Сегодня я самая счастливая девушка в мире, Серёжа.
– Я сделаю все, чтобы мы с тобой были всю жизнь счастливы вместе, любимая, – ответил Матвеев, и они забылись в объятиях друг друга.
А вторая, гораздо более пышная, свадьба состоялась сразу после праздника Богоявления. В Переяславле в княжеском тереме князь Всеволод женился на сестре Шарукана, получившей в крещении имя Анна. Благодаря их браку русичи и половцы заключили мирный договор на 25 лет. Кроме того, князья и ханы решили в начале лета, когда восстановят силы раненые воины и после зимы окрепнут половецкие кони, сообща выступить на столицу.
Глава XXV
Поход на Киев
Се буди мати градомъ русьским.
Князь Олег Вещий, Повесть временных лет
Как-то очень быстро, можно даже сказать, незаметно пролетела зима. Может быть этому виной были короткие зимние дни и отсутствие электричества вообще, и в ночные часы, в частности. Может, семейная жизнь ускоряет течение времени. Известно же, что влюбленные часов не наблюдают. А может, просто Матвеев стал взрослее, и дни стали пролетать гораздо быстрее, чем раньше.
Зато теперь в его жизни стало больше стабильности – с утра он шел на княжий двор, где в отдельно стоящей избе вместе со своими соучениками и местными коллегами по лекарскому ремеслу оказывал помощь дружинникам и боярам. А с наступлением сумерек возвращался на Кудеярово подворье, как его прозвали в народе. Старик держал данное князю слово и открыто не волхвовал, т. е. не проводил никаких колдовских обрядов. Однако, именно к Кудеяру обращались люди за теми зельями, которые не могли им дать обычные знахари. Благодаря его снадобьям и знанию языка зверей у коров повышались удои молока, буйные животные становились смирными, а бесплодные наконец-то обзаводились потомством. Земля быстро слухами полнится, и вскоре к Кудеяру уже выстраивались целые очереди, так что периодически Сергей помогал старику, заодно набираясь опыта в ветеринарном деле.
Однажды Матвеев попросил Кудеяра открыть ему тайны науки волхвов. Кто знает, может быть, он тоже в себе откроет какие-то скрытые таланты. Но старик был категоричен:
– Даже не проси меня об этом! – Кудеяр горестно взмахнул рукой. – Это дело принципа! Был у меня один ученик до тебя, Светозаром звали, больше мне не надо.
– Ты мне о нем не рассказывал, дед Кудеяр! И что же случилось с ним?
– Это был парень-сирота, добрый и отзывчивый. Я обучил Светозара всему, что сам знал, и он неплохо в сей науке преуспел. Но мой ученик решил пойти дальше и изучить запретные глубины волхвования, то, что в нашем с тобой прошлом мире называлось «темной магией». Стал он проклятья да порчу на людей насылать, и тем, кто супротив его воли шел, дома сжигать. Как ни старался, не смог я его вернуть на путь добра. Разошлись наши пути-дороженьки… С тех пор я зарекся обучать кого-либо волхвованию.
– Ого! А давно у вас такие страсти происходили?
– Да, аккурат, в тот год, когда ты в этот мир пожаловал. Уже два года мы со Светозаром не имеем никаких общих дел. Так что извиняй, Сережа, не буду я тебя этому учить.
Тем не менее, в это время парень был счастлив – ведь после работы, которая была ему по душе, его дома ждала любимая жена и вкусный ужин. Как оказалось, крестивший Бике священник оказался прав, нарекая ее Ольгой – с новым именем девушка как будто бы получила часть характера великой княгини. И хоть она и стала христианкой, старалась вникнуть глубже в суть русского быта, и каждое воскресенье они с Матвеевым посещали литургии, но на самом деле изменилась лишь отчасти. Душа девушки привыкла к простору и безграничности степей, и поначалу ей было трудно просто сидеть в четырех стенах. Пока Сакзь прозябал в темнице, она навещала его вместе с Сергеем и помогала мужу лечить брата. Но как только выкуп за хана был заплачен, и он отправился на свободу, девушка снова заскучала. Поэтому Ольга, заручившись поддержкой Кудеяра и советами Гульнары, взялась за другое дело. Очень быстро она смогла навести такой порядок на подворье, какого никогда не было при беспечном варяге. Челядь ее боялась, но уважала. За пару прожитых в Чернигове месяцев Ольга превратилась из скромной гостьи в настоящую хозяйку терема, чему Сергей был несказанно рад.
А у Матвеева во время пребывания в Чернигове появилось новое развлечение – зимняя охота. После того, как год назад один из бояр черниговского князя на охоте повредил себе ногу, вовремя не обработал рану и умер от заражения крови, Святослав Ярославич приказал, чтобы с тех пор охотников сопровождал лекарь. До участия в охоте самого князя Святослава Сергею и его друзьям еще нужно было дорасти – туда ездили коллеги поопытнее. А вот княжичи Роман, Олег и Давыд активно приглашали молодых лекарей, когда выезжали охотиться малой дружиной.
На счастье Матвеева, никаких серьезных инцидентов не приключалось, да и непосредственно охотились сами княжичи и их ближние дружинники, а остальные нужны были в качестве группы поддержки. Или медицинского сопровождения в виде Сергея и Артемия. Тихомир не горел особым желанием участвовать в охоте, и потому его не привлекали.
В основном охотились на крупного зверя – лосей, оленей, кабанов. Верхом мастерства для княжичей было завалить один на один разбуженного злого медведя. В этот момент все стояли возле берлоги с луками наготове, но помогать княжичу можно было только в самом крайнем случае. Каждый из них должен был самостоятельно испытать свою молодецкую удаль. А после победы над очередным мощным зверем устраивали небольшой пир, и княжичи делились со свитой своими охотничьими трофеями.
Однажды, через пару дней после Пасхи, после особо удачной охоты обоих лекарей наградили целым кабаном. Его договорились приготовить и отпраздновать это событие дома у Матвеева, ведь Артемий проживал в общинном доме, а там желающих откушать дичи было бы намного больше.
Благодаря стараниям Ольги, у них теперь работали одни из лучших черниговских кухарок, и кабан был приготовлен отменно. Он лежал на огромном подносе с яблоком в пасти в окружении многих блюд. За большим дубовым столом сидели Сергей, Артемий, Тихомир, Кудеяр, Мстислав, Кытан и все еще хромающий на правую ногу Ильдей. Вместе с половцами пришли и их новые друзья – черниговские варяги Сигурд и Ергар. Они шумно разговаривали, смеялись и запивали жареную вепрятину густым пивом. Ольга, как полноправная хозяйка, сидела по правую руку от мужа и тоже участвовала в беседе, а заодно следила, чтобы слуги вовремя подавали яства.
Внезапно посреди трапезы двери распахнулись, и в столовую зашел улыбающийся брат Василий. После окончательного выздоровления он решил остаться в Печерской обители набираться премудрости у отца Агапита.
– Мир вашему дому! – поклонившись присутствующим, сказал он.
– С миром принимаем, – ответил, встав из-за стола, хозяин дома Кудеяр. – С какими вестями к нам пожаловал: с добрыми аль худыми?
– А у меня и такие, и другие вести имеются. А вообще-то я по делам в Чернигове. Меня отец Агапит послал. Но вначале я решил навестить старых друзей, а вы как раз все здесь.
– Ну тогда присаживайся за стол, отведай, чего Бог нам на охоте послал, – пригласил друга Матвеев. – Не отказывайся от дичи, как раз сейчас Светлая седмица, пост закончился. А тем более – ты же путешествующий.
Перекрестившись, брат Василий сел за стол и с аппетитом схватил немаленький кусок мяса.
– Что в стольном граде нового деется? – спросил Мстислав, когда пришедший осушил большую кружку пива. – Начни с добрых вестей.
– Слыхал я от нашего игумена отца Феодосия, что скоро в Печерский монастырь должен приехать наш учитель – отец Никон. Он об этом в грамотке написал. Так что скоро мы вновь его увидим.
Сергей, Тихомир и Артемий переглянулись и улыбнулись друг другу.
– А теперь о недобром. В Киеве царит умопомрачение, – схватившись за голову, продолжил рассказ Василий, активно жестикулируя. – Прознал каким-то образом Всеслав Чародей, что князья Святослав и Всеволод заключили союз с половцами и летом вместе собираются отбивать Киев. А до лета-то осталось всего ничего – полтора месяца. Так что он теперь приказал в срочном порядке укрепить городские стены, собрать все припасы в детинце. А ведь урожая-то еще не было – только посевная недавно прошла. Но самое главное – что теперь его соглядатаи шныряют по домам, ищут противников этого супостата и тащат их в пыточную. Весь Киев стоном истязаемых наполнен.
– Чует Чародей, что конец его близок, – отозвался Мстислав. – Пусть немного еще потерпит киевский люд – скоро мы придем ему на помощь.
– Да, что-то мы засиделись без дела, – потянулся Ергар. – Хочется уже и в поход сходить.
– Тем более Киев – город богатый, – подмигнул ему Сигурд. – Ежели на щит его возьмем, можно неплохо поживиться…
– Вот то-то и оно, – помрачнев, сказал Василий. – Сколько еще крови христианской прольется…
– Тем более, что у Всеслава есть еще как минимум месяц в запасе, – задумчиво сказал Сергей. – За это время он может и свою полоцкую рать в подкрепление призвать. А значит, битва будет еще серьезнее.
– Вот поэтому отец Агапит меня и отправил в Чернигов – закупить здесь лечебные зелья, которых нет в Киеве. Ведь скоро много раненых с обеих сторон предвидится. И хоть есть еще время в запасе, но лучше заранее быть готовым к опасности.
Все с ним согласились и продолжили трапезу.
* * *
Тем временем в Киеве князю Всеславу доложили, что встречи с ним добиваются три таинственных незнакомца в восточных одеждах. Их придирчиво обыскали, оружия при них не нашли. Они настаивали на скорейшей встрече с князем. Всеслав отослал всех лишних людей, а сам с парой телохранителей и двумя своими верными боярами – Вышатой Остромировичем да Белояром Чаславичем, кому был обязан своим освобождением, встретил гостей в просторных великокняжеских палатах.
Он сидел, поправившийся после плена и одетый в нарядную одежду, на троне, который еще недавно принадлежал врагу его рода – князю Изяславу и внимательно смотрел в лица вошедших. Все трое действительно были чужеземцами. Об этом красноречиво говорили их пестрые халаты, красные сапоги с задранными вверх носками, чалмы на головах и черные курчавые бороды.
– Да прибудет на тебе благословение Всевышнего, великий киевский князь, – начал старший из послов, опиравшийся на серебряный посох с искусной резьбой. – Мы – послы великого кагана Новой Хазарии Исхака бен Завулона. Пришли заключить с тобой договор о мире, дружбе и торговле.
– Новой Хазарии? Первый раз слышу. – Всеслав вопросительно посмотрел на своего первого советника Вышату. Тот в недоумении пожал плечами.
– Хазария же была уничтожена век тому назад моим предком – князем Святославом, – подумав немного, сказал Всеслав.
– Немудрено, великий князь, что тебе неведомо о нашем государстве. Оно только начинает возрождаться. Но скоро о нем снова заговорит весь мир. Хвала Всевышнему и мудрости нашего кагана, подобного древнему царю Соломону, мы снова взяли под свой контроль Волжский торговый путь и договорились с кочевыми племенами по всей его протяженности. А вскоре и по всему Великому Шелковому пути будут стоять наши караван-сараи, – Посол махнул рукой одному из своих спутников. Тот открыл ларец, наполненный дорогими тканями и украшениями. – Взгляни на наши дары – это шелка из далекого Китая и персидские самоцветы. А вот кинжал из очень прочной индийской стали, – и он протянул кинжал с волнистым синеватым лезвием.
– Богатые и щедрые дары, – удовлетворенно сказал Всеслав. – И чего же вы хотите этим добиться?
– Твоей дружбы, великий князь. Когда-то сто лет назад наш недальновидный каган недооценил Русь, и Русь нанесла ему смертельный удар. Времена поменялись. Каган Исхак считает, что торговать – лучше, чем воевать. Давай заключим союз – ты поможешь нам справиться с нашими врагами, и золото бурной рекой потечет в твои сундуки. Тогда и ты сможешь победить всех твоих врагов.
– А если мы заключим союз, и на меня вскоре нападут, готовы ли вы будете помочь мне?
– Всенепременно, великий князь. Мы заботимся о своих союзниках. Тебе стоит только послать гонца в Итиль, и помощь прибудет. Военные чудеса, которые изобрел наш великий каган, помогли нам отбить притязания на наши земли и от хитрых хорезмийцев и от грозных волжских булгар.
– Что же это за чудеса такие? – с интересом спросил Всеслав, подавшись всем телом вперед на троне.
– Воины, не чувствующие ни страха, ни боли. Железные великаны, которых не берет ни меч, ни копье. И многое другое, неподвластное простому разуму. Поверь, великий князь, дружба с нашим народом может быть выгодной нам обоим. Взамен же нашего союза каган Исхак просит самую малость – уступи нам небольшой осколок нашей бывшей империи – Тмутаракань. С ней нас связывает давняя история. И мы никогда не забудем твоей дружбы, а наша совместная торговля будет процветать.
Всеслав взял перерыв для обсуждения этого важного вопроса со своими ближними боярами. Гостей тем временем сопроводили в гридницу, где для них уже был накрыт обед. Однако, они отказались от жареного вепря и ограничились только рыбой и вином.
– Что скажешь, Вышата? – обратился Всеслав к своему главному советнику, – Ты же был в Тмутаракани. Что там есть такого, что так нужно хазарам? Что посоветуешь ответить этим послам?
– Княже, нам сейчас нужны любые союзники. Ежели я верно разумею и они не врут, то у них теперь есть такая сила, которой отродясь ни у кого не было. А до Тмутаракани отсюда далече, ей вполне можно и пожертвовать. Тем паче, что она пока и так тебе не подчиняется. Думаю, стоит заключить союз с хазарским каганом, отправить своих послов в его столицу. Пущай своими глазами убедятся в этих военных чудесах.
– Так тому и быть! – воскликнул Всеслав и приказал позвать послов.
– Киевское княжество готово заключить с вами союз, благородные хазары, – торжественно объявил он. – Быть дружбе между нашей и вашей державой.
Писец запечатлел его слова на пергаменте и записал два экземпляра договора о заключении союза, один из которых передал хазарскому послу. По условиям этого договора в обмен на дружбу и военную помощь князь киевский Всеслав даровал права на град Тмутаракань и все прилегающие к ней земли хазарскому кагану Исхаку.
– Да хранит Всевышний тебя, мудрый князь, и да прибавит тебе много лет, – рассыпался в благодарностях старший посол. – Твое великодушие не знает границ.
– Как только вы готовы будете пуститься в обратный путь, – продолжал Всеслав, – я отправлю с вами своих людей, дабы вы добрались домой в целости и сохранности. А еще желаю, чтобы мои люди поглядели на ваши военные чудеса и в знак нашего союза купили бы у вас несколько таких великанов, да пару десятков солдат, про которых вы говорили.
– Твои желания исполнятся в лучшем виде, великий князь. Ты не пожалеешь о сделанном выборе. А еще знай, что ты всегда теперь у нас желанный гость. Ежели тебе будет угрожать опасность, Итиль всегда тебя приютит.
Послы поклонились еще несколько раз до земли и ушли.
– Надо бы поторопить их с отправкой домой, Вышата, – сказал, подумав, князь Всеслав. – Мне крайне нужна их поддержка в грядущей войне с Ярославичами.
– Не переживай, княже, я уже отдал распоряжение. Пусть сегодня они отдохнут, а завтра с моими верными людьми отправим их восвояси. Ежели не будет никаких задержек, то к началу лета твое войско неплохо усилится, и мы сможем победить и черниговцев с переяславцами, и половцев, что идут за ними.
– Хвалю за расторопность, Вышата Остромирович. Недаром, ты мой первый советник. Ну что же, нам остается только готовиться к битве и ждать лета…
Но дождаться обещанной хазарской помощи князю Всеславу было не суждено.
* * *
Все свершилось гораздо раньше, чем все ожидали. Всего через несколько дней князю Святославу доставили тайное послание от беглого князя Изяслава. В письме старший брат сообщал, что они с польским князем Болеславом и его войском выдвинулись из Кракова и движутся отвоевывать Киев. Своих братьев Изяслав просил немедленно выступить с конной дружиной, чтобы окружить полоцкого захватчика с обеих сторон. Встретиться под Киевом планировалось в начале мая.
Получив такое письмо, Святослав Ярославич был весьма раздосадован – он не ожидал, что беглец вернется так скоро. А значит, теперь его мечты об обладании киевским престолом обращались прахом. Но не поддержать брата сейчас означало выразить ему открытое неповиновение, а ведь еще их отец завещал им повиноваться старшему брату, даже такому бестолковому политику, как Изяслав. К тому же, заполучить власть в Киеве, изгнав оттуда захватчика – это дело одно, а развязывать ради этого братоубийственную войну – совсем другое. На это пока Святослав был не готов, а ждать прибытия союзных половцев времени не было, и поэтому он отдал приказ своей дружине срочно собираться в поход. Глеб Святославич со своими тьмутараканскими воинами и лекарями отправился вместе с отцом.
Ольга, конечно, не хотела расставаться с мужем, очень волновалась за него, но Кудеяр убедил ее, что с Сергеем в походе все будет хорошо. Девушка склонна была доверять старому волхву. Зато Матвееву собрали такой «тормозок» в дорогу, которого не было у многих дружинников.
До Киева дошли довольно быстро, неподалеку от стен города разбили лагерь и стали готовиться к предстоящей битве. Опытный воевода Белогор отправил в стольный град своих лазутчиков.
Через несколько часов один из них вернулся и сразу направился к княжеской палатке.
– Битвы не будет, княже, – сказал запыхавшийся лазутчик.
– Как не будет? – непонимающе спросил князь Святослав. – Всеслав, что, сдаваться собирается?
– Нет Всеслава в городе. Он со всей своей дружиной выступил навстречу приближающемуся Изяславу.
– Отличная новость! Тогда не будем мешкать – нападем на них, пока они в пути. Ежели мы с Изяславом нападем сразу с двух сторон – не уйти от нас Брячеславичу.
Сказано-сделано – не успели черниговцы толком поставить лагерь, как им приказали сниматься с места и выдвигаться в сторону Белгорода. Подошедшая переяславская дружина во главе с князем Всеволодом последовала их примеру.
– Эх, а я только думал отдохнуть перед грядущим боем, – пожаловался Артемий Матвееву.
– А далеко хоть идти? – поинтересовался Сергей.
– Да Белгород тут недалече, всего часа три верхом ехать, но так неохота снова трястись в седле…
– А ведома ли вам, братия, поучительная повесть о белгородском киселе? – спросил у друзей Тихомир.
– Нет, не слыхал, – ответил Сергей.
Артемий отрицательно покрутил головой.
– Поведал мне ее отец Никон еще в Тмутаракани, и с тех пор она мне хорошо запомнилась. Дело было лет семьдесят назад, еще при князе Владимире Красно Солнышко. Во время оно поехал он в северные края за войсками против печенегов. А печенеги прознали про то, что князь далече и взяли Белгород в осаду.
– А почему тогда Белгород, а не Киев? – поинтересовался Матвеев.
– В Киеве князь оставил хорошую охрану, а Белгород был почти беззащитен, – пояснил Тихомир и продолжил: – Долго осаждали город окаянные, и начался в нем голод великий. Собрали белгородцы вече и думали уже сдаться врагу, хотя и были наслышаны о пытках, которым печенеги подвергают своих пленников. Готовы были они и на пытки, лишь бы не умирать голодной смертью. А один старец предложил способ избавиться от печенегов и попросил собрать все припасы, которые оставались в городе. Делать было нечего, и все согласились. Набралось немного – всего несколько горстей пшеницы, овса, отрубей да лукошко меда. Тогда старец сказал взять две большие кадушки – в одной смешали пшеницу, овес и отруби с водой и приготовили подобие болтушки, из которой варят кисель. А из меда приготовили сладкую-пресладкую сыту и залили ее во вторую кадушку. Затем поставили их в вырытые для этого колодцы и позвали печенегов для переговоров. Обрадовались кочевники, думали, что наши сдаваться будут. А те им и говорят: «Вы можете хоть десять лет под нашими стенами стоять, а толку не будет. Нас земля наша русская кормит». На глазах у послов достали из колодца болтушку, сварили из нее кисель, а из второго колодца почерпнули медовую сыту. Для пущей убедительности белгородцы сами отведали угощение, а потом и гостей попотчевали. Подивились печенеги чуду дивному, и с собой тоже взяли корчагу киселя и сыты хана своего угостить. Попробовал хан, понял, что с русскими тягаться бесполезно и ушел восвояси со всей своей ордой. Так русская смекалка помогла сохранить целый город. А в белгородских харчевнях до сих пор путникам подают кисель и сыту, как местную особенность.
– Да, наш народ не победить! Находчивость и смекалка – это наше всё! – уверенно сказал Сергей. – Надеюсь, скоро и мы с удовольствием отведаем белгородского киселя.
До Белгорода и правда оказалось недалеко. Матвеев, которому был известен только современный ему Белгород в России, не знал, что город с одноименным названием существовал тогда в двадцати трех километрах от Киева. В сгущающихся сумерках обе дружины подошли к этому городу и остановились в двух верстах от лагеря Всеслава. Судя по количеству факелов, войска у князя-чародея тоже было немало.
– Ну что, княже, прикажешь сразу атаковать Всеслава, пока они не опомнились или подождем до завтра? – спросил князя Святослава воевода Белогор.
– Боже меня упаси, да и всех вас тоже, нападать ночью на князя-оборотня. Ночь – это же его время. Да и к тому же, Изяслав с поляками еще не подошли. Это же все-таки больше его битва, чем наша, так, брате?
– Да, ты прав, – отозвался Всеволод. – Мы пришли помочь брату, но не делать всю работу за него. Пущай подойдет поближе, да навалимся на Всеслава сообща. А пока пошли отдыхать – утро вечера мудренее.
Тем временем Матвеев и его друзья снова оборудовали палатку первой помощи и были готовы встречать раненых. Когда им сказали, что битва со Всеславом отложена до завтрашнего утра, все трое искренне обрадовались этому известию и с превеликим удовольствием завалились спать, надеясь, что ночью их никто тревожить не будет.
– Вставай, Сергий, вставай скорее, – разбудил друга Тихомир.
– Что случилось? Битва началась? Раненые уже поступают? – спросонья недоумевал Матвеев.
– Слава Богу, нет. Но произошло нечто невообразимое.
– Да не тяни ты уже. Молви, что произошло? – нетерпеливо спросил Сергей.
– Не успели мы лечь почивать, как подошли с западной стороны князья Изяслав и Болеслав с польской ратью. Князь-чародей ближе к полуночи сбежал с малой дружиной в сторону Полоцка, испугавшись нашей силы. Его войска отказались сражаться без князя и складывают оружие. Победа, брат, победа!
– Вот это новости! Откуда ты узнал?
– Не спалось мне этой ночью в преддверии грядущей битвы. Как только начало светать, пошел я к Мстиславу в палатку потолковать. А он мне и рассказал, что пришли из Всеславова стана киевляне к князьям Святославу и Всеволоду просить, чтобы Изяслав Ярославич не губил стольного града, простил обиду киевлянам за то, что его семь месяцев назад изгнали из Киева, и не вводил в него поляков. Князья обещали киевлянам свою защиту пред лицом великого князя. Вот сейчас как раз об этом и толкуют.
– Ну тогда дай Бог всем благоразумия, чтобы избежать напрасного кровопролития.
Как только киевская делегация покинула черниговский лагерь, Святослав и Всеволод Ярославичи поехали на переговоры со своим старшим братом. Весь день прошел в тревожном ожидании. Никому не хотелось сражаться с поляками из-за Киева. Наконец, довольные князья вернулись в стан, и среди воинов разнеслась благая весть – князь Изяслав пообещал милость Киеву и его жителям, а значит, черниговская и переяславская дружины могут спокойно отправляться домой.
– Как же мне нравятся такие победы, ради которых не было пролито ни одной капли крови, – поделился с друзьями своей радостью Матвеев.
Единственные, кто был не совсем доволен этим, оказались варяги, которым так и не довелось под шумок набить свои сумы киевскими богатствами.
