Текст книги "Игра Мелины Мерод. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Александра Гром
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)
На нашем пути встречается аптека. Я прошу Андре подождать меня на улице.
Лекарь относится к моему заказу с полнейшим равнодушием. Я бы даже назвала его профессиональным. Думается мне, что моё приобретение не станет достоянием общественности.
– Вам нездоровится? – Андре проявляет излишнее участие, но он выглядит очень взволнованным. Наверное, действительно переживает, потому я считаю нужным ответить на не уместный вопрос:
– Не переживайте так сильно. Я просто решила пополнить свою аптечку. Никогда не знаешь, что может пригодиться.
– А… Ну, да. Всякое может случиться, – мужчина сдвигает фуражку на лоб, чтобы почесать затылок.
Единый! Кто придумал эту нелепую форму!
– Вам никак без не нельзя обойтись?
– Что? – Андре возвращает головной убор на место и с недоумением гладит в мою сторону.
– Я имею в виду вашу фуражку.
– Нет, – он душераздирающе вздыхает.
Прежде чем я успеваю придумать новый вопрос, меня окликают:
– Госпожа да Мерод!
Голос смутно занкомый, но я не могу вспомнить, кому он принадлежит. Нехотя оборачиваюсь. Вообще-то имею полное право этого не делать! Кричать знакомым вслед на улице – признак дурного тона.
Обладателя знакомого голоса я узнаю мгновенно!
– Надо же! Не обознался! – довольно бурно выражает свой восторг высокий статный мужчина лет пятидесяти. Он неспешным шагом приближается к нам с Андре. – Но разве это удивительно! Вас ведь просто невозможно с кем-либо спутать! – этот господин заходится хохотом.
Трудно сказать, чему он радуется: тому ли, что кое-то веки отвесил даме комплимент, пусть и сомнительный, то ли вовсе считает его шуткой.
– И вам доброго утра, господин Ламмейн, – довольно сухо приветствую бывшего владельца местной гостиницы. – Когда мы встречались в последний раз, я ещё не обладала титулом. Неужели, оставив работу, вы сделались заядлым сплетником?
– Как вы могли обо мне такое подумать?! – притворно возмущается он. При этом его густые чёрные брови норовят добраться до самой линии волос, а задача это не из лёгких, поскольку лоб у господина Ламмейна высокий.
Вообще, лицо у этого прохвоста на редкость запоминающееся. От его черт веет если не аристократизм, то благородством. Однако, я помню, как он вёл дела в гостинице. Прохвост как есть, несмотря на лета и внешность!
– Неужели вы следили за моими успехами? – спрашиваю с долей иронии.
– Разумеется! Наше знакомство произвело на меня неизгладимое впечатление.
Я вижу улыбающиеся губы господина Ламмейна, но не вижу теперь смеха в его глазах.
– Вот как, – произношу невпопад, озадаченная резкой сменой настроения.
– Знаете, что я подумал?
Изгибаю брови, ожидая продолжения.
– Не выпить ли нам кофе.
Я с сомнением гляжу на заведение, в направлении которого указывает рукой господин Ламмейн.
– Не волнуйтесь! Тут я сам всем заведую, поэтому никаких неприятных сюрпризов быть не может, – он буквально пропевает эти фразы, ненавязчиво оттесняя меня от Андре и подхватывая под локоток. – Ведь в гостинице дело было в чём? Я привык слишком полагаться на персонал и поставщиков. Как же! Ведь первые работают чуть ли не с момента открытия, а вторые друзья через одного! После вашей вразумительной…
– Вразумительной? – перебиваю я мужчину, но не останавливаюсь, позволяя вести себя дальше к кафе. – Мне казалось, что моя речь была гневной!
– Нет-нет! Я даже в первый момент так к ней не отнёсся! Я вообще не могу сердиться на женщин, а на красивых барышень и подавно! Так вот, после ваших вразумлений я обратился к сотрудникам и партнёрам за объяснениями. А они мне начала припоминать о годах совместного сотрудничества, представляете? Они открыто признавали свою вину и спрашивали при этом, чем я недоволен! Абсурд, не так ли?
– Полнейший, – признаю я, и захожу в помещение.
Краем глаза вижу, как господин Ламмейн оборачивается к Андре:
– А вас, господин полицейский, я попрошу подождать за дверью.
– Но… – неуверенно начинает мой спутник, однако его жёстко обрывают:
– Кафе ещё не открыто для посетителей!
Захлопнув дверь перед носом ошарашенного Андре, господин Ламмейн направляется к стойке делать нам кофе. Как во сне иду следом за ним, а после устраиваюсь на высоком стульчике, где по-хорошему, дамы не сидят.
Немного отойдя от шока, я начинаю воспринимать происходящее более целостно. В частности, улавливаю восхитительнейший запах свежей выпечки. К нему примешивается насыщенный аромат кофе именного той обжарки, что мне нравится более всего!
– … вот я и бросил гостиницу.
Ох! Видимо, я слишком увлеклась, смакуя запахи.
– Понимаю, – осторожно произношу я, с тайной надежной на то, что угадала с фразой.
– Да, – вздыхает мужчина, не отводя взгляда от кофе, готового вот-вот закипеть. – Поначалу многие решили остаться, когда я продал дело, но мой преемник начал драть с них в три шкуры, они и разбежались. А поставщики у него свои были. В общем-то, я счастлив, что избавился от гостиницы. Мне тут гораздо больше нравится. – Он обводит рукой помещение, по-прежнему глядя на кремовую шапку пузырьков.
– Рада, что вы нашли своё место.
– Ох, оставьте это! Я вам ещё в прошлый раз на полном серьёзе и безо всяких намёков предложил называть меня по имени.
– Я помню, Мариз.
– Вот и отлично, – бормочет он, но всё его внимание сосредоточено на кофе.
Я не решаюсь задать свой вопрос, пока он не заканчивает разливать напиток.
– Вы ведь меня пригласили на кофе не для того, чтобы пожаловаться на свои неудачи и похвастаться достижениями?
– Не для того, – Мариз пододвигает мне чашку. – Мне кажется, вы испытываете некоторые трудности с делом госпожи Амори-старшей?
– Сплетники не дремлют? – усмехнувшись, я делаю глоток кофе. Это прекрасно!
Мужчина пожимает плечами и следует моему примеру, после чего сообщает:
– У меня есть парочка знакомых в полиции, они мне вечером рассказали, что вы строчили весь день запросы, проводили опросы, но, кажется безрезультатно.
– Вы обладаете какой-то информацией?
– Как вам сказать… – Мариз задумчиво смотрит в пространство несколько секунд, а потом вновь фокусируется на моём лице. – Какое впечатление вы составили о госпоже Юдо?
Я самым вульгарным образом фыркаю.
– Святая женщина! – сарказм просто-таки сочится из этих двух слов.
– Да. С такой биографией ни одной зацепки, правильно? – Мариз подмигивает мне.
– Ну, не то чтобы ни одной…
– Верю, что вы призвали на службу закону всю свою фантазию и изобретательность! – посмеивается он.
Я не отказываю себе в удовольствии и тоже улыбаюсь. Но улыбка моя довольно быстро гаснет. Как и у господина Ламмейна.
– Что вам известно? – спрашиваю я совершенно серьёзно.
Лицо мужчины после вопроса мгновенно преображается. На губах появляется совершенно очаровательная ухмылка, а в глазах пляшут озорные огоньки.
– Лет десять назад, я был моложе, гораздо привлекательнее и меня не обделяли своим внимание прекрасные дамы, – начинает он свой рассказ. – Я брал то, что само шло мне в руки, не задумываясь о завтрашнем дне и последствиях. К счастью, несмотря на всю безалаберность, последствий мне как-то удавалось избежать! Так вот, десять лет назад на меня обратила внимание несравненная Юдо Амори.
Чувствую, как брови поднимаются против воли.
– Да-да! – Мариз искренне веселиться, глядя на моё удивление. – У нас с ней было три незабываемых свидания. После чего мы расстались.
– А почему только три?
– На этом настаивала сама Юдо. Когда всё только начиналось, я думал, мне будет мало. Это было похоже на какое-то сумасшествие! Но спустя неделю страсти угасли. И к лучшему, знаете ли!
– Вы никому раньше об этом не рассказывали?
– Нет. Юдо попросила меня молчать. Я молчал.
– Хм… это очень интересно, но…
– Я ещё не закончил, господа да Мерод, – перебивает меня Мариз. – Я был не единственным счастливчиком, осенённым внимание Юдо.
– И кто же ещё может этим похвастаться?
– Не думаю, что кто-либо будет этим хвастаться. Она перебрала всех стоящих мужчин в Фабье за исключением одного. Многие из них на тот момент были женаты.
Я замираю с поднесённой ко рту чашкой. Признание Мариза меня попросту оглушило.
– И что же это за исключение? – спрашиваю лишь ради того, чтобы не молчать.
– Разумеется, это хозяин Фабье.
– Сильвэн ла Лэкре? – уточняю на автомате.
– Именно.
– Странно, что она до него не добралась, – размышляю вслух а сама думаю: «Как эта женщина могла смотреть каждый дель в глаза жёнам тех, чьих мужей она соблазнила?».
– Полагаю, он слишком занят делами, да и в столице больший выбор развлечение.
– Вы правы, – соглашаюсь бездумно.
– Новость, конечно, шокирующая, и вы вправе мне не верить, но спросите вашего Андре, – Мариз кивает на витрину, возле которой мнётся полицейский, – о том, в каких отношениях он был с госпожой Амори.
Непременно спрошу, но…
– А вы не думаете, что это какая-то магия?
– Магия? – мужчина искренне удивлён. – Юдо не обладала магией. Обэ – да. Как раз любовной. Привороты там и всякое по мелочи. Насколько мне известно, она даже помогала сестре, когда заказчица требовала особенный крем или бальзам.
– Это запрещено законом, – возражаю на автомате.
– Если происходит без ведома одной из сторон. Юдо была на редкость толкова в делах. Думаю, она со своих покупательниц брала необходимые расписки.
Я киваю.
– Вы пейте кофе, а то совсем остынет.
– Благодарю, он вкусный.
– Мастер готовил! – шутит Мариз.
Лишь киваю, глядя на Андре.
– Госпожа да Мерод… – блеет полицейский.
– Что?! Я задала вполне конкретный вопрос, предусматривающий лишь два варианта ответа!
– Да, – выдавливает из себя Андре, – мы с Юдо были любовниками.
– Отлично! – выдыхаю в ответ на признание.
Честно говоря, лучше бы поводом для убийства служил финансовый конфликт! Если никто из приезжих с Амори-старшей не встречался, то значит, преступником является местный житель. Страшно представить в какое змеиное гнездо превратиться Фабье, когда раскроются все подробности личной жизни убитой!
Разговор с Маризом, пожалуй, – единственное толковое событие, имевшее место в первой половине дня. Визит в Управление не дал ровным счётом ничего. Хотя все заинтересованные лица несомненно старались.
Эксперты под чутким руководством господина Сакре, к примеру, ещё раз проверили запись беседы. Дамы из архива столичного Управления, с которыми я стараюсь поддерживать хорошие отношения, проявили инициативу и пристали подшивку документов, в которых было указано, кто из приехавших в Фабье туристов куда выезжал и когда. Толщина папки внушала суеверный ужас и благоговение, пришлось отправлять в отдел записку с благодарностью, пользуясь служебной почтой. А с обычной я отправила заказ в кондитерскую господина Бишо на три коробки бисквитных пирожных, которыми предпочитали лакомиться сотрудницы архива.
Ах, да! Самюэль ответил на моё письмо и предусмотрительно послал ответное на адрес Управления. В послании он с сожалением расписался в неспособности мне помочь. Адвокат не слышал, что кто-то заинтересован в деле Амори.
Обед я ждала с нетерпением. Во-первых, мне хотелось избавиться от суеты, царившей даже в таком тихом, можно сказать, сонном местечке, как Фабье. Во-вторых, я сама бы хотела успокоиться. Признание господина Ламмейна выбило у меня почву из-под ног. Мне почему-то не верилось в то, что обычный человек может оказаться настолько рассудочным, холодным, расчетливым и двуличным! Как?! Как она каждый день глядела в глаза женщинам, которых обманывала? Как самые злостные сплетницы ничего не заметили и в один голос превозносили о высочайшие моральные и личностные качества Юдо Амори? Ответов на эти вопросы у меня не было, и Единые не спешил даровать прозрение.
Существовала и третья причина, по которой я ожидала полудня. Мне отчаянно хотелось вернуться в дом Сильвэна. Я не знала, вернётся ли он к этому времени и захочет ли вообще возвращаться, пока я в Фабье. Но узнать это хотелось даже больше, чем найти ответы на вопросы касательно Амори-старшей.
Я буквально извелась, представляя, как пройдёт следующая встреча с Сильвэном, представляя, что мы друг другу скажем… На один краткий миг я вообразила, будто сижу за столом, сервированным на одну персону, а Сильвэн не пожелал возвращаться из столицы. Пришлось тут же отгонять неприятное видение.
Насколько же всё было проще, когда я встречалась с Отесом. Никаких волнений!
Дворецкий в доме Сильвэна становится тем человеком, который обрывает мои терзания неизвестностью.
– Госпожа да Мерод, – кланяется он чинно, закрыв дверь, – хозяин только что вернулся, он не рассчитывал на ваше присутствие за обедом, поэтому приказал подать его на полчаса позже положенного времени.
– О! Ничего страшного, – чувствую, как тугой узел где-то внутри начинает медленно распутываться, позволяя дышать свободнее. – Будет время привести себя в порядок!
Разумеется, под порядком я подразумеваю не внешний вид! Куда только подевались вчерашнее самообладание и рассудительность?
Пока поднимаюсь по ступеням, я ещё искренне верю в собственные слова.
Перебирая скудный гардероб, я уже начинаю отвлекаться, возвращаясь к тревожным мыслям.
Когда горничная приходит сообщить, что обед подан, у меня появляется ощущение, будто краткой передышки и не было вовсе!
В столовой я застаю Сильвэна за странным занятием. Он с удивлением, как мне кажется, смотрит на приборы, подготовленные для меня, словно не в силах сообразить, кто же составит ему компанию за обедом.
– Добрый день! – мой голос звучит сдержанно, но слишком громко в напряжённой тишине комнаты.
Увидев меня, Сильвэн лишь кивает и подходит к своему месту, оставляя лакею честь усадить меня за стол.
Прислуга выполняет свою работу почти бесшумно, но всё же звуки неизбежны. От каждого лёгкого шелеста и позвякивания узел внутри становится туже.
Сильвэн глядит на столовые приборы, не поднимая взгляд. Я отворачиваюсь к стене напротив и бездумно смотрю на неё. Там нет ничего, что могло бы привлечь внимание, но это не помеха!
Когда всё оказывается на своих местах как должно, Сильвэн поднимает голову. Наверное, он желает отпустить прислугу, только она оказывается расторопнее или же сообразительнее Он успевает увидеть, как закрываются двери. Вот мы и остались одни.
Я сижу, боясь пошевелиться. Сильвэн тянется к салфетке, но в последний момент останавливается. Он делает вздох, и я понимаю: сейчас он произнесёт заготовленную речь, но вместе с этим приходит и осознание того, что я не желаю её слушать!
– Как прошла встреча с лекарем? – вопрос рождается совершенно неожиданно. Правда, чтобы всё выглядело благопристойно, приходится посмотреть на мужчину. Но растерянное выражение на его лице я могу вынести.
– Весьма удачно. Его идея и метод на первый взгляд выглядят вполне здравыми, – откашлявшись, отвечает Сильвэн. К концу последней фразы напряжение в его голосе едва ощутимо. – Он уже отправился в Лоэзи.
– Я рада тому, что у Лили появилась надежда.
Сильвэн кивает и вновь собирается что-то сказать. Мне приходится его перебить повторно:
– Я так полагаю, вы заготовили речь, касательно вчерашнего… происшествия. Я бы хотела вам напомнить, что не похожа на тех дам, с которыми вы привыкли иметь дело, поэтому прежде чем произнести её, подумайте: хочу ли я услышать то, что вы собираетесь мне сказать.
На сей раз Сильвэн кивает медленно. Наплевав на правила приличия, он ставит левый локоть на стол и подпирает кулаком подбородок.
– Мелина, – мужчина выдыхает моё имя, – признаюсь честно, я не знаю, что на меня вчера нашло. Я не хочу приносить извинения за случившиеся. И я ни о чём не жалею, но всё это… вышло несколько неожиданно и, мягко говоря, пошло вразрез с моим планом.
– Планом? – я гляжу в упор на Сильвэна. Он почему-то не отводит взгляд. – Каким ещё планом?
– Видите ли… Я в течение полутора лет пытаюсь привлечь ваше внимание всеми возможными способами. В рамках приличий, разумеется, – добавляет он. – Однако вы до сих пор проявляли несвойственную вам… несообразительность. Предпочитали видеть в моих жестах всё что угодно, вплоть до ошибок секретаря.
Я живо вспоминаю букет, полученный после раскрытия дела о душителе. Единый! Неужели он означал именно то, что должен был?!
– Как бы то ни было, я давно уже принял для себя решение не впадать в отчаяние. Терпение – это именно то качество, которое необходимо в общении с вами. Это я уже давно понял, как и ваши немногочисленные друзья.
– Вы хотите сказать, что у вас серьёзные планы на мой счёт?
– Я всегда считал, что добиваться чего бы то ни было, стоит лишь в том случае, если цель достойная.
– Хм… – вот и всё что я могу сказать в ответ. Я никогда не думала о Сильвэне ла Лэкре в романтическом ключе, а уж представлять его в образе супруга…
– Я не жду от вас заверений в ответных чувствах. Честно сказать, мне бы не хотелось, чтобы вы озвучили то, что испытываете ко мне на данный момент. Думаю, это слишком сильно ранит моё самолюбие, – губы Сильвэна кривит печальная усмешка. – Имейте в виду: я рад тому безумному порыву, который толкнул нас в объятия друг друга, и я не намерен прекращать свои ухаживания, в рамках дозволенных обществом, разумеется. Теперь, когда вам известен истинный смысл моих действий, вам придётся всё обдумать и в конечном итоге принять решение.
Придётся! Тут он прав.
– Хм… – повторяюсь я. – Надеюсь, вы не сочтёте меня безнравственной, если я скажу, что ваше внимание… то, которое обществом порицается, мне весьма понравилось, и я не стала бы возражать против такого его проявления.
Сильвэн удивлённо смотрит на моё пылающее лицо. И я вижу, как с каждой секундой его удивление сменяется весельем. Спустя минуту он уже смеётся.
– Знаете, не подумайте обо мне плохо, но я почему-то был уверен в том, что вы скажете нечто подобное.
– Это говорит лишь о том, что вы меня знаете гораздо лучше, чем многие.
Не выдержав испытующего взора, я скрываю своё смущение за бокалом лёгкого вина.
Уважаемые читатели!
Я приступила к написанию последнего романа из цикла «Параллели». Как отмечено в блоге, посвящённом этому событию, новая книга – наиболее самостоятельное произведение серии. Читать её могут и те, кто не знаком с предыдущими четырьмя.
Помню, при выборе рейтинга для последней части Мелины, некоторые отметили усталость от 18+:), поэтому повторю то, что написала в аннотации: будет всего несколько сцен подобного рода, а в остальном читателей ждут приключения, детективная линия и наблюдение за тем, как развиваются взаимоотношения героев.
Надеюсь, на встречу в комментах к роману «Ольга. Наследие богов»!
ГЛАВА 5
После разговора с Сильвэном становится легче и спокойнее. Но главное даже не в этом! Ко мне возвращается способность мыслить. Я могла бы добавить слова «трезво» и «ясно», но это был бы чистой воды самообман. Мозг просто отключился, пока я препарировала свои чувства. Сейчас, хвала Единому, всё встало на свои места!
Я продвинулась дальше вопроса «Как же госпожа Юдо могла быть такой двуличной?». В голове появилась не только гипотеза, дающая ответ на этот вопрос, но и план действий по её проверке.
Будучи в доме Сильвэна, я связалась с местным Управлением и отдала распоряжение найти записи в городском архиве, на которых запечатлена госпожа Юдо. Пусть Фабье – тихое местечко, но и тут устраивают праздники для местных жителей и различные ярмарки товаров. Именно с них я и попросила начать.
Кроме этого я одолжила у господина Сакре одного подчинённого. Нужно ведь составить экспертное мнение об убитой, на основе реальных фактов, а не оценок окружающих!
На вечер планировался визит к госпоже Обэ. Прежде чем идти к ней, следовало утвердиться в правильности теории, поэтому я очень рассчитывало на то, что работа с записями не займёт много времени.
Особой нужды возвращаться в Управление я не видела, но понимала: от бездействия и ожидания изведусь, потому всё же попросила прислать за мной служебную машину. И вот теперь сидя в маленьком кабинетике, выделенном господином Килье, я радуюсь принятому решению.
Передо мной стоит госпожа Фолке. Она выглядит взволнованной и… растрёпанной. Трудно сказать, что причина, а что следствие.
Двое сотрудников, с которыми мне предложили разделить помещение, старательно отводят взгляд от женщины и из последних сил удерживают рвущийся наружу смех.
– Господа, – обращаюсь к развеселившимся мужчинам, – не оставите ли нас с госпожой Фолке наедине?
Они моментально подхватываются с мест, будто только и ждали моей просьбы. Молча, дабы сохранить лицо и не расхохотаться, разгильдяи выходят из кабинета.
– Присаживайтесь! – указываю женщине на кресло. Обивка на нём местами истёрлась, но выглядит оно вполне крепким и способным вместить как внутренний мир владелицы кафе, так и её физическую оболочку.
– Госпожа да Мерод, вам наверняка уже известен тот факт, что я люблю наблюдать за жизнью людей, и местных, и приезжих, – госпожа Фолке начинает свою речь искренне, словно на исповеди. – И вам, должно быть, доложили, насколько я люблю приукрашивать события. Я не стану отпираться! В своё оправдание скажу лишь одно: жизнь в Фабье большую часть времени невыносимо скучна, и кто как борется со своей скукой!
– Я вас понимаю, – киваю её словам, сохраняя на лице самое благожелательное выражение.
– Так вот, – с воодушевлением продолжает она, – с господином Менси вовсе не тот случай, когда я подключила свою фантазию!
– Что ж, если вы способны чётко отделять собственные фантазии от реальности, то надо полагать, оценивая господина Менси, вы опирались не на некое внутренне чутьё, а на событие, которое имело место. Так?
Женщина часто кивает.
– Именно так! – она подаётся в кресле чуть вперёд. – В самый первый день – имеется в виду, тот день, когда он только приехал – я видела, как этот господин столкнулся на с сёстрами Амори! – женщина берёт паузу, и мне кажется, что она вовсе не театральная, а вызвана нахлынувшими чувствами. – Госпожа да Мерод! Вы бы видели, какими глазами он посмотрел на госпожу Юдо! Я ещё подумала: быть беде. И что вы думаете? Спустя два дня бедняжку убивают!
– А как отреагировали сёстры Амори на внимание со стороны господина Менси? Они его вообще заметили?
– Ох! – госпожа Фолке откидывается на спинку кресла и прижимает ладонь ко лбу, силясь вспомнить тот день. – Заметили ли? Да… – неуверрно тянет она, но вдруг её голос обретает силу: – Да! Заметили! Госпожа Юдо была удивлена интересу со стороны незнакомца, но вежливость не позволила ей просто пройти мимо. Она взяла себя в руки и кивнула. Мне кажется, господин Менси растерялся от такой реакции. Простите за образность, но я буквально видела как нечто тёмное и недоброе в его взгляде рассеивается, а черты лица смягчаются… ну, вы можете представить, как это выглядит, когда человек сталкивается с чем-то необычным!
– Да конечно. – Подтверждаю согласие лёгким наклоном головы. – А что с младшей Амори?
– Ничего… – выпаливает госпожа Фолке, но поправляется: – Хотя постойте, она была… недовольна. Точно! Она выглядела недовольной встречей!
– Понятно. – Мне действительно теперь многое становится понятным! Однако, не стоит на веру принимать слова местной фантазёрки, даже если они подтверждают мою собственную теорию. – Вы меня простите, но я вынуждена задать вам этот вопрос. С какого расстояния вы наблюдали за происходящим?
– О! Я вас понимаю! – женщина не выглядит обиженной, она улыбается. – Боитесь, что я всё придумала? Нет, госпожа да Мерод, не в этот раз! Не в этот раз! – повторяется она. – Я вытирала столик, стоящий возле самого окна, а эти трое в прямом смысле столкнулись на тротуаре прямо перед ним! В тот момент нас разделяло расстояние меньшее, чем нас с вами сейчас!
– Очень хорошо… – я тянусь к сумочке.
– Так вы мне верите?
Похоже, госпожа Фолке не очень-то надеялась на мою благосклонность!
– Да, я вам верю. Но у меня остались вопросы, – я раскрываю найденный блокнот и выуживаю ручку. Наконец-то! А то меня уже начали терзать подозрения, что после встречи с местными сплетницами эти канцелярские принадлежности уже не пригодятся!
– Конечно, задавайте! – женщина в предвкушении ёрзает на стуле, отчего он жалобно поскрипывает. – Если смогу, то с радостью на них отвечу.
А я вот не сомневаюсь, что ответит! Ведь госпожа Фолке дала себе точную характеристику: ей нравится наблюдать за жизнью людей.
– Вы сказали, что госпожа Юдо Амори удивилась интересу незнакомца. В связи с этим первый вопрос. Как вы думаете, почему? Она же была весьма привлекательной особой.
– О! Ну, это совсем просто! – госпожа Фолке всплёскивает руками. – Юдо была красивой и замечательной, но наши мужчины, и свободные, и женатые, почему-то обделяли её своим вниманием даже в то время, когда она только вошла в брачный возраст. Что меня всегда восхищало в ней, так это то, что Юдо не обозлилась на мужской род, а приняла равнодушие противоположного пола, как некую данность. По этой причине её всегда смущало, когда приезжие мужчины пытались с ней флиртовать.
Поднимаю глаза на женщину:
– Вы лично были свидетельницей в подобных случаях?
– Да-да! Лично! – она энергично кивает.
– Очень хорошо, – я делаю пометку. – Вопрос второй: как вы думаете, она заметила недобрый взгляд господина Менси?
– Нет, не думаю, – следует мгновенный ответ.
– Вопрос третий: что вы можете сказать про Обэ Амори?
– Обэ… – госпожа Фолке теряется.
– Помимо того, что она не очень приятна в общении, – уточняю, когда пауза затягивается и напоминаю: – Вы же наблюдательны!
Похвала порой творит невероятные вещи!
Госпожа Фолке хмурится, выдавая тем самым искренне желание помочь… и вот черты её лица разглаживаются!
– Да… – произносит она медленно. – Вы сказали, что она неприятна в общении, и я вспомнила, отчего сложилось такое мнение! Впрочем, это даже не мнение, а как бы вам объяснить… – окончательно запутавшись, женщина замолкает и пробует выразить свою мысль ещё раз: – Много лет назад, когда Обэ была совсем молоденькой девчонкой и придумала этот свой способ путешествовать по другим странам, у неё появилась одна отталкивающая привычка. После возвращения из поездок она не то чтобы флиртовала с мужчинами, но вела себя так, будто прекрасная царица, и никак не меньше! Это очень раздражало, и было неприятно наблюдать за таким поведением. Знаете, имело место несоответствие манер и внешности. Однако через какое-то время Обэ взялась за ум, а осадок у окружающих остался.
На моих губах против воли появляется улыбка.
– Огромная вам от меня благодарность за то, что вы набрались смелости и пришли, чтобы всё это рассказать.
– Вы хотите сказать, я помогла следствию?! – на щеках госпожи Фолке расцветают яркие пятна румянца смущения.
– Уверяю, ваш вклад неоценим! Поэтому мы сейчас найдём свободного секретаря, и вы расскажете всё ещё раз, но под диктовку.
– Всё, что я рассказала вам? – уточняет она, до конца не веря в собственную полезность.
– Именно так! Единственное, о чём я вас попрошу, так это не распространяться о вашем визите в Управление. Точнее, о том, что он прошёл настолько удачно.
– О! – восклицает госпожа Фолке достаточно громко. – Да… Я понимаю. Я буду молчать!
– Прекрасно! – я дарю её ещё одну улыбку и собираюсь попросить подняться, но меня останавливает стук в дверь.
Не дождавшись разрешения войти, один из подручных господина Сакре просовывает голову в образовавшуюся щель:
– Мы нашли записи, которые будут вам интересны.
– Она на них одна?
– Нет, разговаривает с каким-то типом. Дежурный сказал, что его зовут Мариз Ламмейн.
Единый! Я не верю в свою удачу!
Поднимаюсь со стула, готовая мчаться к экспертам на всех парах, но вспоминаю про госпожу Фолке.
– Очень хорошо, – киваю молодому человеку. – Я сейчас закончу со свидетельницей и приду к вам.
Спеша в кабинет экспертов, я ещё не знала, насколько мне повезло! Я осознала это в полной мере после того, как господин Сакре озвучил дату записи, найденной в Архиве. Она была сделана девять лет назад, примерно год спустя после романа господина Ламмейна с убитой.
Несколько десятков наводящих вопросов дали нужный результат, подтвердив то, что я видела сама. В поведении мужчины нет-нет да проскальзывали намёки на более чем близкое знакомство, а госпожа Юдо была спокойна, как статуя и не обращала внимания на излишнюю фамильярность, которую позволял себе её собеседник.
Теория, которая ещё в обед казалась абсолютно бредовой, находила всё новые и новые подтверждения.
После общения с экспертами я на пару минут забежала в кабинет, чтобы уточнить один момент, касающийся господина Менси, но поразмыслив, велела упаковать присланную из Управления папку с маршрутами путешествий гостей Фабье и отправить её в поместье Сильвэна.
На встречу с госпожой Обэ я отправилась, имея чёткий план действий. Андре я оставила в Управлении. Он очень хотел составить мне компанию, но я осталась непреклонна!
В качестве причины визита я назвала госпоже Амори желание выразить благодарность за подарок и посетовала, что вчерашний обмен любезностями вышел весьма скомканным. Новая хозяйка лавки приняла мои речи благосклонно и спокойно. Только под конец стало заметно, что её что-то беспокоит. Но это был не страх, а, скорее, смутная тревога. Стоило только спросить, что не так, как она во всём призналась. Она открыто заявила о том, какими интересными свойствами обладает её бальзам и добавила, что не хотела ничего плохого. Пришлось изобразить удивление.
Как ни странно, госпожу Обе такая реакция озадачила, она была уверена в том, что кто-нибудь из сплетниц да рассказал про интересные свойства, которые она придаёт косметическим средствам по желанию клиента. Узнав о моей неосведомлённости, и во избежание недоразумений – как она тактично назвала проблемы с законом в связи с применением любовных чар – она предложила мне посмотреть все расписки, взятые у покупателей, в которых те подтверждали согласие на применение афродизиаков и брали на себя ответственность за дальнейшее использование купленных средств.
Я похвалила госпожу Обэ за смекалку и практичность, а также поблагодарила за «своевременное» предупреждение. Не стоит её знать о том, что дополнительные свойства крема я открыла на практике. А уж личность того, кто мне с этим помог и вовсе следует держать в строжайшем секрете.
На госпожу Амори мои речи произвели положительное впечатление. Она расслабилась, стала куда приветливее и даже принесла стакан воды, когда я её об этом попросила. Когда же я этот стакан совершенно «случайно» разбила, она не стала возмущаться. Воскликнув «Со всеми бывает!» отправилась в подсобное помещение за щёткой и совком. Двух минут оказалось более чем достаточно для того, чтобы выбрать подходящие осколки и спрятать их. В предыдущую нашу встречу магичка опасалась, как бы на руки ей не попал крем с волшебной добавкой, потому осторожничала, держа бутылку за крышку. Сегодня она обхватила стакан всей ладонью. Рену будет с чем поработать!
