Текст книги "Игра Мелины Мерод. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Александра Гром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

– Маленькая госпожа предлагает мне сотрудничать со следствием?

Фамильярность мужчины и очередная насмешка коробит, но я нахожу в себе улыбнуться:

– Можете и не сотрудничать. У нас и без того достаточно улик, а лично вам от содействия никаких поблажек не будет. Вы, господин Вейн, совершили эти преступления осознанно, ни о каком аффекте речи и быть не может. И, несмотря на весь ужас ваших деяний, о психических отклонениях тоже говорить не приходится, но освидетельствование, конечно же, будет. Только вы не сумасшедший, вы неудачник и трус, который двадцать лет назад испугался подойти к соседской девочке и занять то место в её жизни, которое хотел. Вместо этого вы отобрали у неё всё, что ей было дорого в надежде быть замеченным. Но как она могла вас заметить, если даже не знала, что вы существуете?

Последний вопрос почти не слышен из-за сильнейшего приступа кашля, внезапно напавшего на господина эксперта. Зря старается. Я уже закончила.

Захлопнув папку, поднимаюсь со стула.

– Господа, – я обращаюсь к парочке полицейских, маячащей возле входа в гостиную, – уведите подозреваемого.

Бравые ребята бросаются выполнять поручение, я же оборачиваюсь к господину Сакре:

– Вы закончили?

– Да, госпожа Мерод, – отвечает мужчина, хмурясь.

– Прекрасно, тогда можете быть свободны, и ещё… вылечите свой кашель. Он отвлекает окружающих от дела.

Брови Антуана окончательно сходятся на переносице. Ну и пусть! Могу я хоть раз не быть в настроении миндальничать с преступниками? Особенно, если учесть все обстоятельства, предшествующие их задержанию!

Глядя на удаляющуюся спину господина Вейна, я почему-то вспоминаю о том, что соседи из Лоэзи покинули своё временное пристанище спустя месяц после инцидента с Тоти. То ли дела у главы семейства не пошли, то ли он побоялся, что эта неприятная история всплывёт в самый неподходящий момент и подпортит ему репутацию.

Мы кстати, тоже покинули Хорст, не прошло и полугода. Маме не нравилось моё настроение, она уговорила отца на переезд.

Почему люди верят, будто на новом месте всё воспоминания волшебным образом исчезнут, тревоги уйдут, а печали позабудутся? Проблема же в тебе самом, а не в городе или доме, где ты живёшь.

ГЛАВА 2

Полтора года назад вместе с назначением на новую должность я получила собственный кабинет, пусть и небольшой, а также нового начальника. Господин Кассе отличался от господина Лори, как небо от земли. Полагаю, и у этого руководителя существовали свои планы, и он с не меньшим азартом проворачивал различные комбинации, подбирая и расставляя людей по местам. Только линию поведения с окружающими он выбрал иную, но я не обманывалась, помня о предыдущем опыте и опираясь на здравый смысл.

Впрочем, я не воспринимала в штыки господина Кассе, несмотря на его тягу к лицедейству. Куда приятнее, когда с тобой разговаривают уважительно, без насмешек и делают вид, будто проявляют отеческую заботу.

Вот и сейчас господин Кассе стоит возле своего кабинета с добродушной улыбкой на лице глядит на меня. Его руки по обыкновению сложены на животе. К подобному жесту в большинстве своём склонны полные мужчины, а господина Кассе к их числу отнести трудно. Для описания его фигуры скорее подойдут такие слова как крупная и представительная.

Несколько прядей из седой шевелюры падают на очень высокий лоб, касаясь кончиками оправы очков. Чуть тонированное стекло ловит яркие блики светильников, сводя на нет попытки рассмотреть выражение глаз.

– Госпожа Мерод, вот вы и вернулись! Пожалуйте в мой кабинет, – господин Кассе открывает дверь.

Я долго привыкала к тому, что приказ может выглядеть, как предложение, но со временем привыкла.

Если характеры двух начальников Управления разнятся, нет ничего удивительного в том, насколько отличаются их кабинеты. И орешки у господина Кассе не предлагают. Но это даже хорошо!

– Мелина, – мужчина проникновенным голосом произносит моё имя, – ты же профессионал. Что ты устроила в доме Орсо? Разве так общаются с подозреваемыми? Ты ведь не эксперт, чтобы делать подобные заявления.

Риторические вопросы не производят должного впечатления.

– Господин Сакре приходил лечить свой кашель к вам?

Досточтимый начальник выразительно глядит на меня поверх очков.

– Наверное, ты просто устала. – Он выуживает из своей любимой коричневой папки какой-то документ, похожий на табель, и делает вид, будто знакомится с его содержимым. Хотя наверняка знает его содержание назубок! – Так и есть! Тебе в прошлом году так и не удалось сходить в отпуск.

Табель передают мне, чтобы я могла освежить память, если в том есть необходимость.

– Нам недавно постановление пришло. В обязательном порядке выпроваживать всех сотрудников на отдых. Думаю, в сложившейся ситуации о нём не грех вспомнить.

Я откладываю ненужную бумажку в сторону.

– Господин Кассе, я согласна с тем, что немного увлеклась, но уверена: мои предположения касательно душевного здравия господина Виго подтвердят специалисты. Однако и вы должнв признаться кое в чём. Вас волнует не моё здоровье! Вы не желаете, чтобы имя одного из лучших следователей Управления трепали в прессе, если информация об ошибке эксперта просочится. Я сразу указала ему на ошибку – хочу заметить, с моим мнением согласилось ещё несколько сотрудников, – но он остался стоять на своём. В итоге мы приехали на задержание преступника после совершенного убийства, а не для организации засады, как ваша восходящая звезда планировала.

Господин Кассе вздыхает.

– Раскусили мою задумку, признаю! Порой я забываю, что с вами лучше начистоту говорить… только вот в отпуск вам сходить придётся.

– Отлично! Спешу напомнить, чем закончилась история, когда господин Лори выпроваживал меня отдохнуть и развеяться!

Предупреждение вызывает лишь смех со стороны собеседника.

– Ой, не пугайте! На руководящую должность вас никто не назначит, слишком много пользы вы приносите, занимаясь расследованиями, так что я вас не потеряю, не переживайте.

– Отлично! Так мне можно прямо сейчас идти в отдел кадров?

Господин Кассе изображает усиленную работу мысли.

– Неплохая идея! – изрекает он в итоге. – А после займитесь наведением порядка в ваших делах. Я завтра просмотрю папки и сам их раздам.

– Я могу идти?

– Можете, только пообещайте уважить одну мою просьбу.

– Какую? – я насмешливо поднимаю брови. – Уехать из столицы на время отпуска?

– Было бы неплохо, но я имел в виду другое. Если вас не затруднит, не могли бы вы придержать свои возмущения в беседе с господином ди Орзане?

Я фыркаю.

– Ну, что вы! Он давно уже устал напоминать мне о необходимости отдыха.

– Рад это слышать!

Не сомневаюсь. Я бы была рада услышать самого Арно, но он почему-то не отвечает на вызовы, хотя через два часа у нас с ним назначена встреча.

Впрочем, если бы у него поменялись планы, он сообщил бы непременно!

Прошли те времена, когда мне приходилось проявлять чудеса актёрского мастерства, чтобы проникнуть в «Колонны Арте». Сейчас двери ресторана открываются передо мной вне зависимости от того, ждёт ли меня кто-нибудь внутри, и при параде ли я. Последнее в очередной раз подтвердилось не далее, как три минуты назад: на службе я закопалась в бумагах и не успела заехать на квартиру, чтобы переодеться.

Господин Жоре встретим меня со всей, присущей ему любезностью и почтением, вот только его улыбка какая-то странная и вызывает вопросы…

– Господин ла Лэкре, к вам гостья, – рапортует управляющий, закрывая свой спиной весь обзор.

Почему ла Лэкре?!

– Так дайте ей пройти, – с усмешкой в голосе произносит дядюшка Арно.

Жоре с поклоном отступает, и мне не остаётся ничего другого, как войти в знакомый кабинет.

– Добрый вечер, Мелина, – приветствует меня неожиданный визави, стоя возле стула, который обычно занимаю я. – Я взял на себя смелость сделать заказ, не дожидаясь вашего прихода.

В позе Сильвэна нет ни намёка на нетерпения, но я понимаю, чего он ждёт. К тому же дверь за моей спиной только что закрылась, поэтому только он может помочь занять место за столом.

– Добрый вечер! Неожиданная встреча, – замечаю осторожно, присаживаясь на стул.

– У Арно сегодня сложный день, – раздаётся над головой, – о вашей встрече он вспомнил слишком поздно и побоялся, что вы уже в пути.

Что же, с поводом для рокировки всё ясно. Возможно, и причина мне известна:

– Лили стало хуже?

– Да, – мужчина усаживается во главе стола, – Арно ещё в обед отбыл в Лоэзи.

– Каков прогноз?

– Прогноз неутешителен. Боюсь, что в ближайшие дни мой племянник станет вдовцом.

Новость очень печальная, даже в горле пересыхает. Я делаю глоток воды, заказанной в качестве аперитива. Мы с Сильвэном часто встречались за обедами в доме ди Орзане и вкусы мои ему известны.

– А вы не боитесь, что он… предъявит вам претензии?

Вопрос не вызывает удивления у собеседника. Возможно, он и сам над ним думал. Как бы то ни было, Сильвэн уточнят:

– Из-за того, что я долгое время не давал своё согласие на брак с Лили?

Я киваю. Мужчина вторит мне и тянется за своим бокалом. Не сомневаюсь, что в нём налито белое столовое вино из Ланхота.

– Не исключаю такой возможности, но верю: пройдёт время, боль притупится, и Арно всё поймёт. Именно такого финала для племянника мне и не хотелось, потому что в нашем роду все мужчины однолюбы. Я до последнего надеялся, что его чувства – лишь юношеская блажь, что они исчезнут после нескольких разъяснительных бесед и длительного путешествия заграницу. В свою защиту могу сказать лишь одно: как только я осознал глубину привязанности Арно к своей избраннице, я благословил их союз.

– Остаётся надеяться, что Арно проявит мудрость или сразу, или со временем.

– На это непременно стоит надеяться, однако я всем сердцем желаю, чтобы болезнь отступила и в этот раз.

– На всё воля Единого.

– Согласен, – наконец Сильвэн отпивает из бокала.

Пожалуй, он единственный из моих знакомых, кто не обращает внимания на различия в религии. Он поддержал бы меня и в том случае, если бы я упомянула Создателя или Светлейшие силы.

– Какой-то невеселой у нас получается беседа, – он ставит бокал на положенное место. – Возможно, у вас на службе происходит что-то весёлое?

– О, да! У меня на службе вечный балаган, если не считать трупов и их создателей, – я не скрываю усмешки. – К примеру, господин Кассе повторил трюк моего предыдущего начальника и насильно отправил в отпуск!

– Вы ему напомнили, чем это обернулось в прошлый раз?

– А как же! К сожалению, это был мой единственный аргумент, поэтому с завтрашнего дня я сижу дома.

– Опять какие-то проблемы?

Да, в проницательности господину ла Лэкре не откажешь! Вот только я обещала не вмешивать в это дело высокопоставленных друзей.

– Всего понемногу, – отвечаю уклончиво.

Сильвэн собирается задать очередной вопрос, но его останавливает деликатный стук в дверь и следующее за ним появление официанта с тележкой, заставленной всевозможными тарелочками, мисочками, соусниками и прочими объектами, милыми моему сердцу и желудку.

Наш разговор лишился приватности, поэтому мой собеседник вынужден сменить тему:

– Вы планируете остаться в столице на время отпуска или же навестите родителей на Од?

– Пока не решила.

– Если желаете, я могу порекомендовать вам несколько замечательных мест, где можно отлично провести время? Вдруг два предыдущих варианта вас не устроят, поразмыслите над новыми.

У меня вырывается смешок.

– Опять попытаетесь заманить меня в какие-нибудь свои владения? – интересуюсь лукаво.

– Ну, что вы! Я уже столько раз предпринимал эти попытки, что продолжив настаивать, окончательно превращусь в ваших глазах в настойчивого типа, которого следует сторониться, – ответ Сильвэна звучит в тон моему вопросу.

И за это я люблю общество господина ла Лэкре. Он легко подстраивается под моё настроение!

Квартира, которую я делю с госпожой Асти, во многом превосходит два моих предыдущих пристанища: район престижнее, комнаты просторнее, и меблированы они куда лучше. Соседка в восторге от кухни, но это помещение находится вне сферы моих интересов, я наибольшее предпочтение отдаю ванной. Здесь я могу сидеть часами. Конечно, такая роскошь выпадает нечасто, но уж если предоставится шанс! Как сегодня, к примеру.

Вытяжка в комнате работает хорошо, но всё равно, после принятия ванной или душа ещё минут пятнадцать в воздухе висит едва заметная дымка, от света ламп обретающая лёгкий золотистый оттенок. Вот такие моменты мне нравятся больше всего! Обычное помещение превращается в нечто волшебное.

Предполагаю, что моя компаньонка накладывает на зеркало какое-то заклинание, и потому зеркало не покрывается испариной. Сидя возле него, я теряю счёт времени, совмещая уход за собой с любованием обстановкой, отражающейся в нём.

Глядя на матово поблёскивающий кафель стен, латунные завитки ножек ванной и светильников, полупрозрачную занавесь, сейчас расправленную, но в другое время скрепленную элегантной металлической штучкой и изящную лепнину, я чувствую, как на меня волна за волной накатывает спокойствие. Тревоги дня и неприятности отступают, давая возможность прислушаться к самой себе.

Госпожа Асти частенько замечает мне, что из ванной я выхожу такой умиротворённой и романтичной. Если с первым утверждением я могу согласиться, то второе вызывает сомнения. Обычно женщина чувствует мой скептический настрой и продолжает упорствовать, заводя речь о том, что где-то внутри и очень глубоко во мне скрыта тонкая ранимая натура…

Что там идёт дальше в её речи, я не знаю, потому что уже на этом этапе мозг перестаёт воспринимать информацию и переводит голос соседки в фоновый режим. Если мы планируем выпить чай и госпожа Асти замечает моё безразличие, то она заводит другую проповедь. Правда, сегодня она с неё начала, а до обвинений в романтичности дело ещё не дошло.

Я не люблю, когда соседка общается с некоторыми своими подругами. Хотя нет, не совсем так. Я не люблю попадаться ей на глаза в течение двух-трёх часов после встречи. Сегодня мне не повезло. Мне очередной раз пригрозили уходом, если в моей жизни не начнут происходить какие-то интересные события. Её ведь совершенно нечем поделиться с подругами, подумать только!

В своё время она рассчитывала стать свидетельницей бурного развития отношений между мной и Арно, а что в итоге? Я отмалчиваюсь об этом, как и о работе. Впрочем, госпожа Асти и сама не рвётся узнать кровавые подробности. К примеру, описание места преступления, на котором мне довелось побывать сегодня, вряд ли пришлось ей по душе. Разделанными она предпочитает видеть туши привычных животных в мясной лавке, а никак не людей.

Сегодня женщина в сотый раз попеняла мне за то, что я держу её в неведение относительно романа, напомнила о том, сколь долго мы с ней знакомы, и уверила: она – могила, дальше неё мои откровения не уйдут. Мне даже интересно, во что она верит больше: в то, что сможет удержать язык за зубами, или в то, что я ей поверю и рассказу всё как на духу?

Вообще, общественность наш с Арно роман приняла именно так, как я и предполагала в самом начале. Все, разумеется, верят в то, что нас связывают исключительно дружеские чувства, но на самом-то деле все «знают», что происходит между нами в действительности. Сплетники наряду с писаками, алчно глядят в нашу сторону, ожидая скандала, но первые держат языки за зубами, а вторые предпочитают строчить статейки про иных персон. Никаких провокаций, к счастью, никто не устраивает.

Исключением из правила в некотором роде можно считать лишь госпожу Асти. Одно время она взяла за привычку дарить мне весьма откровенные сорочки. С намёком, как я полагаю. После того, как я получила совершенно развратную вещицу, четвёртую по счёту, пришлось спрашивать у соседки адрес лавки и ставить в известность о том, что одежду, особенно, нижнее бельё, я предпочитаю покупать сама.

Магазинчик, кстати, пришёлся мне по душе. Я стала его постоянной клиенткой. Свой выбор я останавливаю не на столь откровенных и провокационных нарядах, как госпожа Асти, а подаренное безобразие храню на самой дальней полке. На всякий случай. Вдруг когда-нибудь при встрече с неким господином я потеряю голову настолько, что решусь воплотить в жизнь фантазии своего любимого автора романов. Для этих целей те сорочки подойдут идеально!

Трель галофона сообщает о чьём-то желании пообщаться со мной. Полагаю, это Агни. Мы с ней договаривались о звонке.

Звенящая коробочка стоит на туалетном столике, прямо под рукой. Я, не глядя, открываю крышку – крем нужно втереть в кожу на лице до конца. То, что подруга увидит меня в столь интересном ракурсе и дезабилье, не смущает совершенно. Как-никак мы столько времени прожили вместе!

– Добрый вечер! – приветствую Агни, не отрываясь от своего занятия.

Только ответом мне служит тишина. Я опускаю взгляд и с ужасом вижу лицо Сильвэна, не выражающее ровным счётом ничего.

С трудом подавляю первый порыв захлопнуть крышку. Сглотнув, тянусь к халату, висящему на крючке, и объясняю:

– Прошу прощения, я ожидала звонка от Агни.

– Я так и понял, – каким-то замороженным голосом отвечает мужчина. – Я связался с вами для того, чтобы сообщить приятную новость. Вы же не желали уходить в отпуск, верно?

– Верно, – выдавливаю из себя.

– Вот и прекрасно! Я нахожусь в Фабье. Час назад у нас произошло убийство. Я уже договорился о том, чтобы вам передали это дело.

– Мне утром идти за билетами?

– Через час к вам прибудет телепортист. Надеюсь, вам хватит времени на сборы.

Я неуверенно киваю, потому что искренне в этом сомневаюсь… если только попросить о помощь госпожу Асти. Киваю увереннее.

– Отлично! Простите за срочность и за сорванный отпуск, полагаю, вы уже успели на него настроиться, но я не люблю, когда на моей земле случаются подобные события.

– Ничего страшного.

– До встречи, – Сильвэн коротко прощается и обрывает связь.

Несколько секунд я смотрю на то место, где был его образ, потом перевожу взгляд на собственное отражение в зеркале. Растерянная, смущённая, ошеломлённая… какая мерзость!

Галофон звонит вторично. Это уж точно Агни!

– Что случилось, дорогая? Я вызываю тебя, а оказывается занято! – возмущается она.

– Прости. Ты же знаешь, трупы идут у меня вне очереди, – отшучиваюсь в ответ.

– Так они уже лично с тобой связываются? – Агни в притворном удивлении делает большие глаза, но тут же переходит к соболезнованиям: – Мне так жаль! Значит, с отпуском не сложилось?

– Будто я его ждала! – не удерживаюсь от того, чтобы не фыркнуть. – Но ты-то откуда про него знаешь?

– Случайно встретила Самюэля, а ему известно всё!

– Понятно, – выдыхаю печально. Это я потихоньку начинаю настраиваться на рабочий лад.

– Всё-всё! – щебечет подруга. – Я тебя не отвлекаю от твоих трупов! Готовься, собирайся! Пока!

И эта тоже отключилась, не дав возможности и слова вставить!

Что за вечер такой!

Фабье – совершенно очаровательный городок, насколько я помню. Но в двенадцатом часу вечера воспоминания толком освежить трудно. Всё вокруг кажется загадочным и каким-то печальным из-за последних отблесков заката, тлеющего у кромки горизонта.

– Нам туда, – телепортист кивает себе за плечо, вынуждая оторваться от вида на окрестности, лежащие у подножия холма, на котором мы очутились.

А за моей спиной в желтоватом и мутном из-за марева, стоящего в воздухе, свете фонарей медленно двигаются чьи-то силуэты. Эти движения хаотичны и кажутся лишёнными смысла. Люди похожи на бабочек бездумно тыкающихся в плафон ночника: они знают, что должны находиться именно здесь, но не имеют ни малейшего понятия о том, зачем им это нужно. Ещё картина, навевающая тоску.

– Да, боюсь, что без нашей помощи там не обойдутся.

Мой сопровождающий понимающе хмыкает. Удобнее перехватив мой чемодан, он первым делает шаг в сторону места преступления. Я иду чуть поодаль, наслаждаясь почти забытым звуком, рождающимся от соприкосновения подола платья с травой. Последние минуты покоя перед тем, как начнётся гонка. Я могу их себе позволить.

До цели остаётся совсем немного, как тёмный силуэт преграждает нам путь. Есть что-то знакомое в очертаниях высокой фигуры, и когда её обладатель выходит из тени я вижу лицо, которое имела счастье лицезреть чуть более трёх часов назад. Господин ла Лэкре счёл своим долгом встретить меня лично.

Взглянув в ту сторону, откуда он появился, замечаю очертания мобиля, контур которого вырисовывается на фоне чёрной зелени бликами металла.

– Успели собраться?

Я оборачиваюсь к хозяину местных земель и киваю на ношу в руках телепортиста:

– Как видите.

– Хорошо. Если вы не возражаете, то мы с вашим чемоданом подождём вас здесь.

Звучит, как вопрос или предложение, но следующие слова Сильвэна эту иллюзию разрушают.

– Господин Акре, – произносит он тихо, но властно. Так хозяин отдаёт команды своему питомцу.

Мужчина с поклажей безропотно подходит к нам, а там и к багажному отделению мобиля. Команда была понята верно и принята к исполнению.

– Я, пожалуй, пойду. Там, – кивок в сторону фонарей и людей, – меня уже заждались.

– Несомненно. А я вас не тороплю и буду ждать сколько потребуется.

Хм, интересно, мне почудился завистливый огонёк в глазах телепортиста, вскинувшего голову при этих словах?

Ну, об этом я размышляю, уже шагая по тропинке дальше.

– Простите, но сюда нельзя! – какой-то молодчик останавливает меня двух шагах от каменной ограды.

Я гляжу на его руку, обхватывающую моё предплечье, а затем встречаюсь с ним взглядом. Он тут же тушуется и отпускает меня.

– Вот и прекрасно! Так мне вернуться в Розель, а вы с господином ла Лэкре сами обсудите новую кандидатуру следователя? Если что он стоит во-о-он там! – рукой указываю на буйно разросшийся куст какого-то местного растения, за которым скрывается местный бог и господин.

Судя по побелевшему лицу полицейского, – ну, а кто это ещё может быть! – я характеристиками Сильвэна я угадала.

– Простите! Если желаете, я провожу вас к господину Килье.

– Желаю, – соглашаюсь с предложением, осталось только прояснить вопрос: с кем мне собственно предстоит встретиться. – Это следователь, которого назначили на это дело?

– Можно и так сказать, – соглашается парень, пропуская меня вперёд и умудрившись при этом всё же успеть открыть кованую калитку. – Вообще-то он единственный следователь в наших краях.

– Местная звезда? – лучше сразу узнать всё и подготовиться к знакомству.

– Я бы так не сказал. Он прекрасно знает предел своих дедуктивных способностей и замечательно разбирается с мелкими кражами и хулиганством местных мальчишек. Он сам попросил господина ла Лэкре поискать какого-нибудь достойного следователя для раскрытия этого дела. Но мы ждали… – тут полицейский запинается и даже немного краснеет.

– Ждали мужчину, – заканчиваю за него, чем ещё больше смущаю. – Ну что же, могу сказать, вам очень повезло! Все достойные следователи-мужчины, с которыми я знакома, обладают невыносимым характером.

– А вы нет?

Это даже не сарказм или ирония, это искренний интерес! Единый, ну разве не мило!

– К сожалению, и меня нельзя назвать приятной особой, но я хотя бы красивая!

Краем глаза вижу, какими круглыми от удивления становятся глаза полицейского, а после он понимает, что я над ним шучу. Бедняга изо всех сил старается сдержаться, но у него ничего не выходит и он громко фыркает. Чем и привлекает внимание одного из господ суетящегося возле некоего объекта, который скрыт от меня низеньким аккуратно подстриженным кустарником.

– Андре! – восклицает этот господин. – Что за поведение? И вообще, кого ты привёл? Разве я неясно выразился, когда запретил пускать за калитку любопытствующих прохожих?

– Это не любопытствующая прохожая, а следователь из столицы, – полицейский невозмутимо отвечает на несправедливые обвинения.

– Да? – удивляется господин Килье, как я полагаю, и внимательно меня разглядывает. Я отвечаю ему тем же.

На широком бледном лице этого невысокого полноватого мужчины отражается сначала неверие, а затем усиленная работа мысли. Не знаю, к чему он приходит в итоге, но ему приходится достать платок и обтереть повлажневший лоб, к которому прилипло несколько коротких светлых прядей чёлки. Или же это происходит не от нервного напряжения, а от духоты.

– Мишель Килье, следователь округа Фабье, – представляется он официально, но весь эффект портит платок, который никак не желает залезать обратно во внутренний карман лёгкого сюртука.

– Мелина да Мерод, следователь по особо важным делам Главного управления Розеля.

И у господина Килье и у господина Андре одновременно и одинаково широко открываются рты, а люди вокруг прекращают вяло копошиться и застывают на местах, глядя в нашу, – ну, хорошо! – в мою сторону.

– Очччень приятно!

Впервые слышу, чтобы растягивали согласные звуки. Надеюсь, это не единственное, чем меня удивит господин Килье.

– Если с приветствиями мы закончили, то можем перейти к делу, – пытаюсь настроить всех на нужный лад. – Где труп?

– Тут, – господин Килье забавно топчется на месте, разворачиваясь в нужную сторону, – как раз за кустарником.

Я обхожу преграду, заставив и следователя, и полицейского ступить на газон. Что поделать, если тут такие узкие дорожки!

Стоит мне увидеть тело, как все мысли о дорожках и прочей чепухе вылетают из головы. Я вижу только тело и стараюсь подметить все детали и мелочи.

– Что говорят эксперты? – я не оборачиваюсь к коллеге, продолжая изучать неестественную позу и строить гипотезы о том, как всё произошло.

– А эксперты пока осмотрели только место преступления. Точнее, то, что от него осталось, – господин Сакре, которого я не заметила сразу: слишком уж хорошо замаскировался он в своём чёрном костюме на фоне тёмной листвы, выходит из-под сени лоз. – У меня не было сомнений относительно того, что именно вас господин ла Лэкре потребует у начальства для расследования убийства на своей земле. Потому я ничего не трогал. Вы же любите смотреть на место в первозданном виде.

Вместо ответа на свои замечания, Антуан слышит мой вопрос:

– Как поживает ваш кашель?

Он смеётся.

– Будете мстить?

– Ну что вы! Я всегда довольна вашей работой, и мне приятно, что по этому делу я получу отчёт, составленный вами. Каждый из нас волен поступать, и поступает так, как считает верным, поэтому никакой мести! Я искренне волнуюсь за ваше самочувствие. По мне, так не стоит лишний раз перенапрягать горло.

Мужчина удивлённо поднимает брови.

– Давайте закроем этот вопрос раз и навсегда. Поведайте мне, что интересного вам удалось обнаружить здесь?

– Ничего. – Эксперт пожимает плечами. – Случай из тех, что вам по душе: никакой магии.

– Тогда есть следы?

– Какие следы, госпожа Мерод?! – вопрошает он с насмешкой в голосе. – После убийства тут целый табун прошёлся. В доме я, конечно, тоже осмотрел всё, но на присутствие неизвестного ничто не указывает.

– Понятно. Что-нибудь ещё?

– Убийца подошёл к жертве сзади, на что указывает поза тела, но вы это уже поняли.

Я киваю. Ещё я поняла, что, скорее всего, нападавший закрыл женщине рот, чтобы никто не слышал её криков. В противном случае, перед калиткой давно уже собралась бы целая толпа, и даже отряд полицейских вряд ли бы её разогнал.

– По характеру выходных отверстий на спину убитой, опять же на первый взгляд, – педантично уточняет господин Сакре, – могу предположить, что в качестве орудия убийства был использован длинный тонкий клинок.

– Стилет?

– Возможно. Вскрытие покажет, кого вам искать: любителя холодного оружия или коллекционера.

– Коллекционера? – переспрашивает господин Килье, до этого момента предпочитавший не вмешиваться в наш с Антуаном разговор.

– Если вы помните, некоторое время назад в моде были ножи для вскрытия писем, напоминающие стилеты.

Господину следователю требуется несколько секунд на раздумья, потом он отвечает:

– Это было лет двести назад. Мода не продлилась долго, да и лезвия у них были…

– Как сказал господин Сакре, вскрытие покажет, что это было за лезвие. Лично я сомневаюсь, что клинком длиною меньше двух пальцев можно нанести удар, получив при этом выходное отверстие в спине жертвы, но уважаемому эксперту виднее, – я киваю в сторону заулыбавшегося Антуана.

– Всё зависит от конституции тела, – замечает он тоном философа. – Вы дайте мне добро на то, чтобы я его начал трогать, тогда уж я вам всё расскажу!

– Хорошо, я даю вам добро, если господин Килье не возражает.

– Нет-нет, я не возражаю! – слышится из-за спины.

– Вот и прекрасно.

Я обхожу тело и направляюсь в дом. В гостиной меня ожидает сюрприз в лице мальчишки лет двенадцати.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, глядя в перепуганные глаза.

– Мне сказали сидеть и ждать следователя из столицы, – объясняет он, но его слова едва различимы на фоне голоса господина Килье, проследовавшего за мной:

– Он обнаружил тело.

У меня вырывается непроизвольный выдох, в нём смешиваются раздражение и огорчение.

– Ты что-нибудь видел?

– Нет, госпожа!

– Отлично! Сейчас мы найдём тебе парочку сопровождающих и они проводят тебя до дома. Предупреди своих родителей, что может прийти письмо из полиции или управления, в котором будет приглашение на беседу.

Мальчишка часто-часто кивает.

– А ещё скажи своим родителям, что они могут отказаться удовлетворить просьбу следственных органов, или же настоять на присутствии адвоката с вашей стороны, который будет определять правомерность тех или иных вопросов.

Паренёк демонстрирует всё ту же реакцию.

– Господин Килье, – я оборачиваюсь и вижу Андре. – О! Лучше вы! Найдите двух толковых ребят, пусть доставят мальчика домой и извиняться перед его родителями за задержку.

Андре кивает и подманив к себе ребёнка, которой только рад покинуть этот дом, выходит на улицу.

– Господин Килье, вы вообще знакомы с законодательством? – спрашиваю строго, хотя при этом рассматриваю обстановку комнаты: чистенько, миленько, уютненько.

– Ну, так ситуация, госпожа Мерод…

– В том-то и дело, что ситуация! Не стоит её усугублять. Давайте дальше мы будем действовать, придерживаясь буквы закона! – Ох! Слышал бы меня сейчас Роже или Самюэль.

– Как скажете, – следователь покаянно опускает голову.

– Вы надеетесь на лояльность со стороны его родителей, полагая, что они если не друзья вам, то хорошие знакомые, – таких маленьких городках иначе и не бывает – но не обольщайтесь.

– Я вас понял, – бормочет пристыжённый мужчина.

– Отлично! – я добираюсь до лестницы. – В доме кто-нибудь ещё есть?

– Только сестра убитой. Если не считать наших ребят.

– Нет, наших ребят считать не нужно, – я поднимаюсь на ступеньку. – Она на верху?

– Да, в спальне.

– Ей сделалось плохо? – гляжу на собеседника через плечо. Он выглядит то ли смущённым, то ли растерянным.